Константин Чуриков: Это программа "ОТРажение". В этом часе говорим о проблемах нашего здравоохранения. Буквально на днях на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам шла речь о том, как улучшить систему здравоохранения. Глава государства заявил, что много нерешенных проблем, что люди совершенно справедливо упрекают здравоохранение в тех или иных нарушениях, сложностях, проблемах. В частности он сказал, что сложно записаться к нужному специалисту, быстро пройти обследование, а в регистратурах еще и часто встречается хамство, как сказал Владимир Путин. Давайте просто для наглядности сейчас сразу посмотрим… Оксана Галькевич: Как это бывает. Константин Чуриков: …типичные случаи, как это бывает. Об этом подробно рассказывает интернет. Давайте посмотрим. (СЮЖЕТ.) Константин Чуриков: Хочется понять, насколько это частое явление. Вообще в целом вы довольны своей районной поликлиникой: "да" или "нет"? Мы начинаем наш традиционный СМС-опрос. 3443, вначале буквы "ОТР". Если довольны, отвечаете "да", если нет, то "нет". Можете отдельно детализировать, в чем причины вашего недовольства, или, наоборот, вы очень рады – прекрасное обслуживание и так далее. 8-800-222-00-14 – это для того, чтобы пообщаться в эфире, рассказать, поделиться впечатлениями. И вот наши гости. В студии у нас Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук. Гузель Эрнстовна, здравствуйте. Гузель Улумбекова: Здравствуйте. Оксана Галькевич: И Юрий Михайлович Комаров, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки, член Комитета гражданских инициатив. Здравствуйте, Юрий Михайлович. Юрий Комаров: Здравствуйте. Константин Чуриков: Давайте для начала каждый из вас просто сформулирует, как вы видите сегодняшние проблемы системы здравоохранения в целом. Оксана Галькевич: Которые, кстати, не ограничиваются только теми эпизодами, которые мы только что упомянули. Конечно, это не только поликлиники, регистратуры. Что еще? Гузель Улумбекова: Мы результаты деятельности системы здравоохранения оцениваем по двум показателям. Первый важнейший показатель – как оценивает его население. И по опросам ВЦИОМ мы знаем, что у нас количество недовольных колеблется от 60% до 70%, и число недовольных системой здравоохранения нарастает. И это то, на что обратил президент внимание в своем позавчерашнем выступлении. Второй критерий – это объективный критерий, ожидаемая продолжительность жизни. Что такое ожидаемая продолжительность жизни? Это гипотетическое число лет, которое бы прожил рожденный сегодня младенец, если бы на протяжении всей его жизни действовала та смертность, которая сегодня сложилась в России по возрастам. И в Российской Федерации она сегодня растет, приближается к 72 годам, но если мы сравним себя с другими странами, с которыми мы можем себя сравнивать, например, это новые страны Евросоюза, такие, как Чехия, Венгрия, Польша, Словакия, то по сравнению с ними у нас ожидаемая продолжительность жизни почти на 7 лет ниже, и это серьезный вызов, который мы должны решить. Оксана Галькевич: А давайте в цифрах, чтобы было понятно – сколько у нас сейчас, а сколько у них сейчас? Гузель Улумбекова: У нас сегодня, по последним данным Росстата, ожидаемая продолжительность жизни – 71,5 года, и мужчин, и женщин. А в новых странах Евросоюза она приближается к 77 годам. Я бы сказала, что не только это самая главная проблема российского здравоохранения, говоря о том, сколько лет предстоит прожить нашим гражданам. Но самая главная проблема в том, что у нас мужчины живут гораздо меньше, чем женщины. Разница между ожидаемой продолжительностью жизни и мужчин, и женщин в Российской Федерации составляет практически 11 лет. А в тех же странах, которые я перечислила – Чехия, Венгрия, Польша, Словакия, которые, кстати, также экономически развиты, как и наша страна, разница между продолжительностью жизни мужчины и женщины составляет всего 7 лет с небольшим. И это тоже в результате… Совершенно правильная задача поставлена президентом на том совещании, которое вы упомянули – это достигнуть к 2025 году ожидаемой продолжительности жизни в 76 лет. Константин Чуриков: Против 71. Гузель Улумбекова: 71,5. Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, ваша позиция? Юрий Комаров: Моя позиция следующая. В целом, мы достаточно прилично отстаем от других стран, причем не столько в технологическом отношении, сколько в кадровом, особенно в подготовке кадров. Откуда берется все это хамство? Хамство берется из подготовки кадров, как мы их готовим. Первое, что я бы сделал – я бы ввел систему отбора, потому что не каждый может быть врачом. Так же, как не каждый может быть юристом, каждый не может быть педагогом. Там, где цена ошибки имеет исключительно важное социальное значение, туда нужно вводить систему отбора. Не глупое ЕГЭ, а систему отбора, то есть тесты. Потому что если человек сдал экзамен, скажем, на "отлично" по химии, то это не значит, что из него получится хороший врач. Константин Чуриков: Врач лечит не только какой-то терапией, лекарствами и так далее, а он лечит еще и словом. Юрий Комаров: Не только. Константин Чуриков: Тем, как он разговаривает с пациентами. Оксана Галькевич: Более комплексный подход должен быть. Юрий Комаров: Это вы правы, но не в этом дело. Дело в том, что если человек в детстве – я привожу всегда такой пример – мучил кошек, привязывал к их хвостам консервные банки, то из него в лучшем случае получится патологоанатом. Настоящий врач из него не получится никогда, потому что врач должен обладать определенным набором качеств. И эти качества надо тестировать при поступлении в вуз, и рекомендовать. Это должна быть рекомендательная система. Это несложно сделать, кстати говоря. Рекомендовать, что "Мы вам не советуем поступать в медицинский вуз, потому что из вас хороший врач не получится. А плохие нам не нужны". К сожалению, 40 лет я не могу этого добиться от нашего Министерства здравоохранения. 40 лет я им объясняю, что так должно быть, и что нужно делать. Не могу добиться. Константин Чуриков: Значит, еще со времен Советского Союза. Юрий Комаров: Да что вы! Это тянется давно. Гузель Улумбекова: Позвольте, Юрий Михайлович, я с вами не соглашусь. В советское время, мы все с вами из династии медицинских семей, у нас была достаточно хорошая подготовка врачей. С чем это было связано? В первую очередь у нас высоко ценился труд профессорско-преподавательского состава. Например, мой папа был профессором, заведующим кафедры гистологии, его зарплата приравнивалась к зарплате директора крупного завода. И, естественно, у молодежи было желание идти на кафедры. К сожалению, в последние 20 с лишним лет у нас социальное значение преподавателя медицинского вуза упало, и это серьезная проблема. Молодежь не хочет туда идти, потому что это стало непрестижным. Юрий Комаров: Это все правильно, все это имеет место. Оксана Галькевич: Тяжелая ведь работа, на самом деле, тяжелейшая. Ответственность. Гузель Улумбекова: Это тяжелая работа со студентами. Но это одна позиция. То есть все-таки в советское время, хочу сказать, что обучение врачей было на достойном уровне. Юрий Комаров: Было лучше, безусловно. Гузель Улумбекова: Но согласиться я хочу с Юрием Михайловичем с тем, что проблема № 1 – это повышение квалификации кадров, говоря о проблемах… Юрий Комаров: Сейчас дойдем до квалификации. Это первое – система отбора. Второе – нужно менять систему подготовки кадров, потому что готовят кадры у нас плохо. Во-первых, преподавательский состав совсем другой, во-вторых, устаревшие методы, не вводятся оценки качества, не вводится доказательная медицина, не вводятся международные стандарты ISO, врачей не учат клинически мыслить. Константин Чуриков: Что значит мыслить клинически? Юрий Комаров: Это значит, что он должен думать, прежде всего, а не просто механически. Ведь медицина – это наука, искусство и ремесло. Сводить все к ремеслу нельзя, потому что это все-таки еще и искусство, и наука. Очень много неизвестного, мы о человеке всего еще не знаем, и в норме, и в патологии. Константин Чуриков: Может быть, на фоне психосоматики у него какие-то сердечнососудистые, условно говоря, проблемы. Юрий Комаров: Может быть. Гузель Улумбекова: Я бы не стала уходить в такие дебри. Юрий Комаров: Да, в дебри не будем уходить. Гузель Улумбекова: Юрий Михайлович – организатор здравоохранения, я организатор, это наша специальность. Юрий Комаров: Надо менять систему обучения. Следующий момент – это то, чем занимается Гузель Эрнстовна, – надо всерьез заниматься последипломным образованием или непрерывным медицинским образованием, потому что мы забыли многие вещи. Сейчас спроси у нынешних врачей: "Что такое двух- или трехзвеньевая система?". Они даже не знают, что это такое, никогда не слышали. А это кто было у нас в советское время, когда врачи поликлиник проходили через стационар, скажем, на месяц, на два, получали новые знания и возвращались к себе на месте. Дальше – стажировка на рабочем месте. Из нижележащего учреждения в вышестоящее стажировался, возвращался на место, обогащенный новыми знаниями. Была система наставничества, когда к опытным врачам прикрепляли молодежь. Сейчас ничего этого нет. Сейчас только обучение, и то платное и покупаемое, причем покупаемое не только в вузах. Скажу один факт. ЦНИИС (Центральный научно-исследовательский институт стоматологии), они говорят, что врачи, челюстно-лицевые хирурги не знают хирургию. Сейчас зайдешь во многие поликлиники – они же там по-русски не говорят. То есть черт знает кого набрали. Должен сказать вам, что проблем у нас много, особенно с кадрами. Гузель Улумбекова: Константин и Оксана, я бы на вашем месте задала нам вот какой вопрос, и в частности мне. Константин Чуриков: Давайте. Гузель Улумбекова: "А что надо сделать в Российской Федерации для того, чтобы выполнить ту цель, которую позавчера поставил президент перед системой здравоохранения?" Константин Чуриков: У нас, как в сказках Шахерезады – все постепенно, самое интересное мы откладываем на потом. Оксана Галькевич: 40 с лишним минут еще, если не больше. Гузель Улумбекова: А о чем вы бы хотели сейчас поговорить? О проблемах здравоохранения? Оксана Галькевич: Сейчас мы бы хотели послушать телезрителей. У нас же программа интерактивная, нам очень много сейчас пишут на наш СМС-портал, и звонков очень много в очереди. Константин Чуриков: Узнать, что зрители думают. У нас же программа "ОТРажение". Оксана Галькевич: Марина из Краснодарского края. Давайте пообщаемся. Марина, здравствуйте. - Здравствуйте. Хочу сказать, что здравоохранение с каждым годом все хуже и хуже у нас становится. Мы с маленького города Тихорецка, и по всем проблемам нас направляют на консультации в Краснодар. Допустим, у меня позвоночные грыжи, и я с декабря месяца записалась только на 30 марта, поеду на консультацию со своими проблемами. Перед этим мне нужно пройти кучу анализов. И когда я пришла к врачу за две недели, чтобы меня направили на анализы, с которыми я в дальнейшем поеду в Краснодар, оказалось, что у нас не хватает пробирок, и запись идет на май месяц. То есть я четыре месяца не могла дождаться, чтобы я поехала в Краснодар, а теперь у меня, получается, срывается все, и я в мае месяце только смогу пройти кровь, и мне опять по-новой нужно будет записываться в Краснодар к нейрохирургу. Это замкнутый круг. Константин Чуриков: Марина, а сколько километров от Тихорецка до Краснодара? - Где-то 300 км. Оксана Галькевич: Далековато. Константин Чуриков: 300 км – анализы… Оксана Галькевич: Слушайте, из районного центра в краевой – это не дело. Юрий Комаров: Особенно в Сибири. - Из-за пробирок. Константин Чуриков: Марина, если такие сложности, как вы думаете решать проблему с позвоночником? Вы будете все-таки оперироваться в Краснодаре или как? - Во-первых, для начала туда бы мне хоть попасть. Сейчас загвоздка с анализами. Мне предложили запись на конец апреля (это было неделю назад), а сейчас говорят, что уже на май, хотя я пришла за две недели. Дается восемь пробирок. А платно – это тоже не каждый может. Мне обыкновенный общий анализ крови стоит больше 2 000 руб. Это не каждый себе может позволить. И как оно дальше… Уже хочется на все плюнуть, и ждать, что будет. Это одно. У нас очень много людей просто умирают. "Скорая помощь" едет 45 минут. Мой муж умер в нашей поликлинике, упал без сознания, и его там не спасли. Вызвали реанимацию, которая не приехала. Непонятно куда она ехала, и приехала обыкновенная "скорая", у которой не было элементарных медикаментов для спасения человека. И человек умер, ему 48 лет. Понимаете? Это было буквально недавно, в декабре. А в марте у меня от сердечного приступа умер брат. Ему было 54 года, и "скорая" тоже ехала 45 минут, около часа. Юрий Комаров: Таких фактов у нас очень много. - О чем тут можно говорить? О профилактике сосудистых заболеваний висят везде плакаты. Но я не вижу никакой профилактики. Почему не выявляют? Делаешь кардиограмму, в кардиограмме говорят: "У вас возрастные изменения" или "Все нормально". А потом оказывается, что сердце-то было больное. Человек проходил постоянно комиссию, и при этом это не выявлялось. Как это вообще? Для чего тогда наша медицина? Просто сидишь и ждешь. Что будет с тобой, то и будет. Судьба придет, и на медицину ты уже не надеешься – как будет, так будет. Вот и я сейчас. Константин Чуриков: Марина, не знаю, эксперты согласятся или нет, вам положена высококвалифицированная медицинская помощь, если диагноз подтвердится. Да? Юрий Комаров: Насчет высококвалифицированной медицинской помощи, или высоких технологий. Это тихий ужас. У нас в Москве и вице-мэр Печатников, и мэр Собянин, они гордятся тем, что показывают по телевизору операции с высокими технологиями, с применением Da Vinci, и так далее. Чем здесь гордиться? Во-первых, потому что вначале запустили эти заболевания, пропустили, довели до хронизации, до тяжелой стадии, а теперь начинают лечить дорогостоящими методами. Гордиться здесь нечем. Второе. Вся эта аппаратура пришла к нам с Запада, не мы же ее разработали. Там давно уже применяется и все работает. Гордиться здесь нечем. Перед кем только? Перед периферией. Константин Чуриков: Юрий Михайлович, с другой стороны, уже бог с ним, откуда эта аппаратура пришла. Самое главное, чтобы в острых ситуациях – а что такое позвоночная грыжа и так далее, думаю, многим объяснять не надо – человек все-таки получил помощь. Юрий Комаров: Конечно. Гузель Улумбекова: Давайте поговорим о том, о чем говорила Марина. На самом деле, она описала печальную ситуацию. Оксана Галькевич: К сожалению, типичную для маленьких городов, районных центров, небольших населенных пунктов. Гузель Улумбекова: Где-то типичную. Юрий Комаров: Это сплошь и рядом. Гузель Улумбекова: Поясню, чем определяется в нашей системе здравоохранения доступность медицинской помощи, о чем говорила Марина. В последние годы произошла так называемая "оптимизация"… Юрий Комаров: В кавычках. Гузель Улумбекова: …суть какой сводилась к тому, что произошло сокращение коечного фонда, особенно в сельской местности. Например, число участковых больниц, в которых раньше люди могли получить медицинскую помощь, у нас сократилось на 24%. Юрий Комаров: Число роддомов, вообще все посокращалось. Гузель Улумбекова: При этом число врачебных амбулаторий, которые должны были прийти на смену этих больниц, у нас увеличилось на 5%, но это не компенсирует сокращение числа участковых больниц. И одна из важнейших задач для нас – сделать доступной медицину, чтобы был врач или фельдшер в сельских регионах, или в маленьких городах, маленьких поселках. Что говорится о специализированной медицинской помощи? Сегодня помощь централизуется, и она централизуется в межрайонных специализированных центрах, где действительно можно сконцентрировать более высокотехнологичную медицинскую помощь, более специализированные кадры. И такой помощи приходится ждать. Но нужно, чтобы не так долго, что было описано Мариной. От чего зависит доступность этой медицинской помощи. Первое – должен быть врач. Для того, чтобы пришел врач, что сказал позавчера президент? О том, что нам необходимо ликвидировать вопросы проблем здравоохранения, в том числе ликвидировать дефицит медицинских кадров. Что мы для этого должны сделать? Создать условия, чтобы врачи пришли в отрасль. То есть мы должны для того, чтобы они туда пришли, во-первых, мы должны создать условия: должно быть жилье, социальные льготы, особенно в сельские районы. И это очень важная составляющая, которая зависит в том числе и от глав муниципальных образований. Оксана Галькевич: Гузель Эрнстовна, а будет ли это работать? Потому что мы вспоминаем программу "Земский доктор", например, которая вроде бы призвана создать условия, социальную поддержку, финансовую поддержку. Юрий Комаров: Ой, не дай бог. 1 млн. где давалось? Да ну что вы?! Социальной там не было, там был 1 млн. руб., и все. Оксана Галькевич: Тем не менее. Юрий Комаров: Социального пакета, который был раньше в советское время, близко нет. Гузель Улумбекова: Конечно, 1 млн. руб., соглашусь, недостаточно. Нужно больше. Но говоря о доступности медицинской помощи, если совсем по-простому, для того, чтобы она была доступной и пациенты не томились в очереди, должен быть врач. Попытаюсь объяснить понятным языком. Представьте себе, мы как фабрика, у нас идет поток больных людей, пациентов. И пропускная способность этой фабрики зависит от числа врачей. Достаточное число врачей – значит, пациент не будет томиться в очереди и вовремя попадет к врачу. А если врачей нехватка, то, соответственно, пациенты будут сидеть в очереди, и будут все время оттягивать их приемы. А если врачей совсем мало, то кто-то из них вообще не попадет в систему. Поэтому одна из важнейших составляющих проблемы, которую мы должны сегодня решить – это обеспечить доступность врачей. Это шаг № 1. Константин Чуриков: Уважаемые гости, уважаемые зрители, сейчас у нас есть возможность поговорить с Леонидом Михайловичем Рошалем, он как раз присутствовал на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Леонид Михайлович, здравствуйте. Леонид Рошаль: Я приветствую вас. Включили вы меня только сейчас. Я, к сожалению, с самого начала не слышал ваш разговор, но тех, кто сидит у вас в студии, я очень хорошо знаю, и даже не слушая их, я понимаю, о чем они могут говорить. Теперь я слушаю ваши вопросы. Константин Чуриков: Леонид Михайлович, как бы вы сформулировали основные проблемы сегодняшней системы здравоохранения? Что нужно в первую очередь, с чего начать, с каких проблем? Леонид Рошаль: Во-первых, эти вопросы косвенно или не косвенно обсуждались на Стратегическом совете, и на Стратегическом совете Вероника Игоревна сделала обширный доклад. Там она поставила много тех вопросов, которые необходимо разрешать. Но, прежде всего, это кадровые вопросы, которые нас беспокоят, финансирование здравоохранения, которое нас беспокоит. И потом, ведь это было совещание, посвящённое стратегии развития, в каком направлении идти, и что народ должен получить в результате всего. Мне понравилось, что наряду с какими-то вопросами, связанными с врачебным, медицинским сообществом, обсуждались еще вопросы ответственности граждан за свое здоровье. Если пьют, курят и еще чем-то занимаются, а потом "Вы давайте лечите-лечите меня" – это неправильно. Во многих странах есть ответственность граждан за свое здоровье. У нас, к сожалению, есть пункт и со страхованием, особенно тем страхованием, которое сегодня есть, которое я не воспринимаю совершенно, от страховых компаний, которые не обеспечивают качественную доступность медицинской помощи. Финансирование здравоохранения только 3,4% ВВП сейчас, по-моему, это в рублях. А за рубежом – 10-15% ВВП в евро и долларах. И как мы можем сделать нормальную медицину при таких вложениях? Константин Чуриков: Леонид Михайлович, по поводу ответственного отношения к своему здоровью. Мы не обсуждаем сейчас тех, кто, условно говоря, пьет и курит, а просто говорим о тех, кто готов теоретически пойти в поликлинику. Но, может быть, тут еще влияет какой фактор – недоверие к системе здравоохранения? Леонид Рошаль: Можно очень много говорить о сегодняшних недостатках, я могу говорить о сегодняшних недостатках, но надо выстроить такое здравоохранение, чтобы народ был доволен этим здравоохранением, чтобы могли спокойно прийти в поликлинику, чтобы не было очередей, чтобы получить квалифицированную консультацию, чтобы лекарственное обеспечение было достаточным, чтобы можно было лечить, чтобы были выстроены вопросы реабилитации. Все это есть. Но, вместе с тем, есть и другие направления, о чем конкретно министр говорила. Мне понравился ее доклад. Она говорила об цифровых навигационных системах, которые необходимо развивать. Сегодня есть только зачатки, где не надо тратить время на выпуск рецепта, запись к больным. Она говорила о развитии телемедицинских консультаций, ведь это необходимо. О круглосуточном мониторинге здоровья группы, расширение "Вежливой регистратуры". И потом, она говорила о вещах, которые сейчас только зарождаются – регенеративная медицина, выращивание тканей и так далее. Это тоже крупный раздел будущего. Персонифицированная фармакотерапия – это немногие понимают, но это подбор лекарств конкретно под человека. Это наше будущее сегодня. И в целом мы, с одной стороны, критически относимся, но говорить о том, что и сделано за это время – в три раза увеличился объем высокотехнологичной помощи. Это действительно так. У нас страдает санитарная авиация, и президент об этом говорил, и смеялся над цифрой 5 вертолетов на такую страну. Вопросов очень много. Юрий Комаров: И те в Москве. Леонид Рошаль: Думаю, та конструктивная работа, которая сейчас ведется Национальной медицинской палатой с Минздравом, и создание государственной и общественной форм управления здравоохранением, перехода к саморегулированию – это тот путь, который сделает так, чтобы вопросы решались. Константин Чуриков: Леонид Михайлович, еще на совещании вы сказали, что Вероника Скворцова, когда она понимает, что не удалось добиться того, чего она хотела, после… Леонид Рошаль: Это не самое главное из того, что я сказал. Не надо представлять Веронику Скворцову, что она… Я сказал почему? Потому что телевидение – ваше, наверное, в меньшей степени, – когда показывает встречу Скворцовой с президентом, показывают только тот момент, когда она рассказывает о достижениях, и как будто бы она не ставит проблемы. Ставит проблемы, за кадром. Это уже проблема телевидения, а не политики. И на Правительстве борется. Но сегодня фактически получается так, что весь финансово-экономический блок ополчился против министерства. Ни одно прежнее министерство в таких условиях не работало, как работает сегодня. Конечно, что-то можно было сделать не так, по-другому, а мы будем еще и в кругу профессионалов, и среди тех, кто сегодня у вас в гостях, продолжать дискуссию, и, надеюсь, вывернем, потому что мы все хотим, чтобы здравоохранение было хорошим. Константин Чуриков: Спасибо! Это был Леонид Рошаль, президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, профессор, доктор медицинских наук. Он присутствовал как раз вчера на заседании. Юрий Комаров: Кстати, почему Гузель Эрнстовна сказала, что сократили и больницы, и роддома, и все это? Потому что здравоохранение перевели из социальной сферы в экономическую, и стали считать рентабельность. И когда на селе, скажем, в роддоме 100 родов в год, то это нерентабельно, и тогда его берут и закрывают. А женщин куда девать? На помойку? Константин Чуриков: У нас такая горячая тема, что все хотят высказаться. Гузель Эрнстовна. Гузель Улумбекова: Леонид Михайлович поднял важную тему финансирования государственной системы здравоохранения. Мы с вами, если уж совсем упрощенно сказать, понимаем: "сколько денег – столько писем", то есть столько бесплатных медицинских услуг мы сможем оказать, и столько врачей будет работать в отрасли, сколько у нас денег, условно, в государственной системе здравоохранения. Но я хочу сказать другое. Да, в нынешней ситуации непросто, и объем финансирования здравоохранения в ближайшие годы существенно расти не будет, но задача организаторов здравоохранения – добиться эффективной траты денежных средств. Что такое эффективная трата денег в системе здравоохранения? Первое – это правильно расставленные приоритеты. Можно рассуждать о геномах, геномотерапии, каких-то высоких технологиях… Оксана Галькевич: Будущего. Гузель Улумбекова: …но когда у нас та ситуация, которую описала Марина – это означает, что приоритетами для нас должна стать ситуация на местах. Оксана Галькевич: Приближенная к человеку. Гузель Улумбекова: Это доступность врачей, фельдшеров, первичное звено. Юрий Комаров: Абсолютно верно. Гузель Улумбекова: Второе. Мало того, что мы посадим врачей, врачи у нас должны быть квалифицированные. Если даже будет врач, а он будет лечить некачественно, то это тоже не результат. Поэтому вторым важнейшим вложением в системе здравоохранения должно быть повышение квалификации медицинских кадров. К сожалению, сегодня эта система в некоторых вопросах буксует. И здесь я с Леонидом Михайловичем не соглашусь, что есть проблемы, которые напрямую зависят от деятельности системы здравоохранения, и не только от финансово-экономического блока. В частности это повышение квалификации врачей. Оксана Галькевич: То есть это внутрицеховая проблема, так скажем? Гузель Улумбекова: Да. Третья задача – это лекарства для пациентов, бесплатные лекарства в амбулаторных условиях. Ведь не только добрым словом… И вы правильно отметили, Оксана, что очень важно отношение доверия, отношение сочувствия медицинских работников к пациентам. Это важнейшая составляющая процесса лечения. Но важно еще, чтобы были доступные лекарства. Кстати, президент об этом тоже говорил. Они должны быть доступные, качественные, по доступной цене. Константин Чуриков: Мы продолжаем наш СМС-опрос: "Вы довольны своей районной поликлиникой?". 3443, вначале буквы "ОТР". Отвечайте, как вы думаете. Оксана Галькевич: Давайте еще с одним телезрителем пообщаемся. Алексей из Астрахани. - Здравствуйте. Меня зовут Алексей, я проживаю в Астрахани. Вопрос у меня такой, хочу поднять такую тему. Сейчас доступность бесплатного лечения на очень низком уровне – по крайней мере мне так кажется в Астрахани, – потому что создаются для человека такие условия, в которых он реально не может бесплатно попасть к врачу на прием. Константин Чуриков: Какой у вас есть пример? - Допустим, чтобы попасть к узкому специалисту – урологу либо гастроэнтерологу, – надо сначала записаться к терапевту, чтобы он дал направление уже к узкому специалисту. Чтобы попасть на прием к терапевту, очередь порядка 2 недель, если по записи через интернет. Константин Чуриков: И потом еще к узкому специалисту две недельки подождать? Юрий Комаров: В поликлинике или в интернете, в виртуальном пространстве. - К узкому специалисту не две недели, а там уже месяц надо подождать. Если даже ты попадешь к узкому специалисту, он принимает всего 3 часа в день, очень большая очередь. И потом, когда ты к нему попадаешь, он тебе предлагает, чтобы не стоять в очереди, обратиться к нему в частный кабинет. То есть сейчас складывается такая ситуация, что хорошая почва для развития этих частных клиник. И государство все делает, как мне кажется, для того, чтобы развивались эти частные кабинеты. Я в год, может, один раз хожу на больничный (например, заболел, ОРВИ, обычная простуда). Но если я собираюсь подлечить свой желудок, допустим – у меня проблемы с желудком, – у меня нет такой возможности. Мне надо месяц ждать, потом месяц ждать еще УЗИ. Конечно же, я не буду это делать, и мне приходится идти в частную клинику, в которой один прием стоит 500 руб. Оксана Галькевич: Соглашаться на частный кабинет. Константин Чуриков: А система вас вынуждает, да. Спасибо, Алексей. Юрий Комаров: Он прав. Оксана Галькевич: У нас еще второй звонок из Волгоградской области. Очень много людей звонит. Давайте сразу Наталью послушаем. Наталья, здравствуйте. - Добрый вечер. Город Новослободск, Волгоградская область. Закрыт роддом. Роженицам приходится ездить в город Волжский рожать за 30 км. Обобщу, что оптимизация не дает людям лучших условий обслуживания в медицине. Она настроена на ухудшение. Константин Чуриков: Наталья, просто открыл словарь. Слово "оптимизация" – выбор наилучшего оптимального варианта из множества возможных. Юрий Комаров: Это в норме. Константин Чуриков: Улучшение какого-либо процесса для достижения его максимальной эффективности. Юрий Комаров: Так должно быть, а на самом деле "оптимизация" у нас в кавычках. - Вот именно, что в кавычках. Оксана Галькевич: Очень много СМС-сообщений. Зачитаю. Из Петербурга Ленинградской области нам пишут: "Интересуюсь продолжительностью жизни участковых врачей, потому что жалость охватывает, когда смотришь на состояние бедной женщины, когда в кабинет заходит по пять человек. На грани. Так еще и по участку же надо ходить". Константин Чуриков: Я доформулирую вопрос. Мы вначале показывали эту озлобленную женщину в регистратуре, которая представилась: "Здравствуйте, Дед Пихто", она себя назвала. Все-таки собака бывает кусачей. Оксана Галькевич: От жизни собачьей. Константин Чуриков: Что так злит сегодня медиков, врачей в их повседневной работе? Гузель Улумбекова: На самом деле, сегодня получилось, что медики, особенно наш передний фронт, те врачи, которые работают в участковой службе, поликлиниках, врачебных амбулаториях, им приходится, можно сказать, расплачиваться за системные проблемы здравоохранения нашей отрасли. Все дело в том, что многие из них работают с огромной нагрузкой, как минимум в 1,5-2 ставки. Это тяжелый труд, потому что приходится общаться с людьми, которые действительно волнуются, больны, их надо успокоить. Это с одной стороны. С другой стороны, руководство требует исполнения большого количества документов. Оксана Галькевич: Каких-то формуляров. Гузель Улумбекова: Хочу сказать, что в этом вопросе мы тоже неэффективны. Это вопрос, который не требует денег. И одна из задач, которую в ближайшее время нам надо сделать – это повысить эффективность нашего документооборота, который существует в первичном звене. Там много лишних и ненужных документов, которые приходится заполнять врачам. Третье. Кроме того, что у них нагрузка – хотя мы делаем шаги в этом направлении, но у них недостаточная заработная плата, которая не компенсирует им того объема нагрузки – психологической, и даже физической – при работе на участке. Поэтому, естественно, у врачей это вызывает такую реакцию. С другой стороны, наши пациенты слышат, что им все должно быть положено, все должно быть доступно. Хочу сказать, что сроки ожидания специалистов, врачей общей практики, они есть в любой стране. Никто, если не экстренный случай, сразу так не получает медицинскую помощь. Константин Чуриков: Наши уважаемые пациенты просто включают телевизор, там очередное заседание очередного совета. Юрий Комаров: И все хорошо, все замечательно. Константин Чуриков: Да. Поэтому они и спрашивают. Юрий Комаров: Правильно спрашивают. Оксана Галькевич: Просто невероятное количество СМС-сообщений. Я все зачитать не смогу, но могу сказать, что целым блоком идет жалоба по процедуре. "Мы знаем, что нам положено, а при этом талонов нет, отправляют на платные услуги, грубят, хамят", или "Поликлинику, больницу закрыли, переехали". Мы попросили наших корреспондентов перед этим эфиром пройтись по улицам нескольких городов и задать простой вопрос: как люди оценивают обслуживание в поликлиниках, больницах, сталкивались ли с грубостью, неадекватным обращением? Давайте посмотрим. Юрий Комаров: Везде замещается бесплатная помощь платной. (ОПРОС.) Константин Чуриков: Мы поняли, о чем шла речь, и какова основная тональность. А теперь давайте сразу послушаем, что нам хочет рассказать Тамара из Волгограда. Здравствуйте, Тамара. - Здравствуйте. Я Тамара Сергеевна из Волгограда. Я хотела бы пожаловаться на свои поликлиники. Представляете, у нас в районе три поликлиники и больницы, и ни в одну поликлинику нельзя попасть. Чтобы попасть к специалисту, нужно прийти в 4-5 часов, записаться, чтобы взять талон, а потом этот талон еще на какое число тебе дадут, и две недели ждешь, чтобы попасть к врачу. А мы пожилые люди. Если попадёшь уже к врачу на прием, то начинаешь жаловаться, что у тебя то-то болит, то-то болит. Она и говорит: "А что вы хотели? Сколько вам лет?". И такое понимание, что "Чего вы сюда приперлись в таком возрасте?". Мне 78 лет, я чувствую себя – можно еще и пожить. А мне так говорят: "А что вы хотели? Вам столько лет, и чтобы у вас не болело? Значит, не лечитесь, а болейте дома". Такие у нас врачи, и так мы ходим к врачам. Константин Чуриков: Спасибо, Тамара Сергеевна. Как прокомментируете? Что можно сказать такому врачу? Юрий Комаров: Во-первых, ставится правильный вопрос, потому что у нас среди врачей можно выделить отдельные группы. Первая группа – это врачи от бога. Это действительно у нас есть уникальные, их примерно треть. Полно случайных врачей, которые пришли только за деньгами в эту отрасль, и ничего не понимают, и ничего не хотят знать, и так далее. Так и учились за деньги. А третья группа – это середнячки, которые тоже нам не нужны. Нам не нужны плохие врачи, нам нужны хорошие врачи, и поэтому нам нужно делать все для того, чтобы у нас их было больше. Константин Чуриков: Середнячки – это то ли от бога, то ли деньжат срубить, да? Оксана Галькевич: Хотелось бы понять. Константин Чуриков: Талантливые, но корыстолюбивые? Оксана Галькевич: Этой трети всех от бога хватит ли на всю медицину российскую? Юрий Комаров: Нет, конечно. Оксана Галькевич: Чтобы были они и в районных поликлиниках, и везде-везде-везде. Юрий Комаров: Какие сейчас проблемы, что надо делать и как надо делать? Во-первых, нужно отказаться от этой пресловутой "оптимизации" в кавычках. Нужно перестать все сокращать, что мы делали до того. В советское время те же роддома и участковые больницы были неэффективны, но тогда понимали, что не деньги определяют, а определяла их целесообразность. Что они нужны были людям, и из-за этого их держали. А сейчас их считают на деньги, и закрывают к чертовой бабушке. Это во-первых. Во-вторых, нужно совершить финансовый разворот. Финансовый разворот нужно совершить от тыловой медицины к линии фронта – к профилактике и к первичной медико-санитарной помощи, но правильно организованной. У нас ведь она организована совершенно неправильно. Мы думаем, что это еще один врач, ведущий прием больных, который будет заменять педиатра в женской консультации и так далее. Ничего подобного. "Не вместо, а вместе" – это во-первых. Во-вторых, это совсем другое. Primary healthcare – это первичная забота о здоровье, это не еще один врач, ведущий прием больных. В это вкладывается совсем другой смысл. А у нас везде просто врач, ведущий прием больных. Дальше. Нужно, конечно же, изменить систему финансирования здравоохранения, о чем всегда говорит Гузель Эрнстовна. Она все это правильно считает, сколько надо, сколько осталось и так далее. Дальше. Нужно изменить систему обязательного медицинского страхования. Эта система чужда нашему менталитету: менталитету врачей, населения. Страны с государственной бюджетной моделью здравоохранения в 1 000 раз лучше себя чувствуют, и по шкале Блумберга они имеют более высокий рейтинг, чем страны с системой ОМС. Оксана Галькевич: Это какие страны? Юрий Комаров: Это Великобритания, Испания. Испания сейчас вышла на первое место по многим параметрам. Гузель Улумбекова: Юрий Михайлович, в Испании тепло. Давайте вернёмся к нашей огромной стране. Не надо приводить Кубу, Испанию. В Кубе вообще бананы на дереве висят. Давайте про нашу страну. Юрий Комаров: В Кубе я работал, там не висят бананы на деревьях. Не надо. Гузель Улумбекова: О чем говорила наша телезритель – здесь есть две части. Первое – о внимании и сочувствии со стороны врачей, и этических нормах взаимодействия с пациентами. Константин Чуриков: Да, чтобы не было такого цинизма: "Бабушка, извините, вы уже свое пожили", да? Гузель Улумбекова: Конечно, это надо исправлять. Юрий Комаров: Этому надо учить, этике взаимодействия. Этому не учат. Гузель Улумбекова: Да. Это одна из первоочередных задач, которую мы должны исправить. Но это направление, которое должно работать в двух направлениях: с одной стороны медицинских работников, а с другой стороны я бы очень хотела, чтобы наши пациенты понимали те условия, в которых сегодня приходится работать медицинским работникам. Оксана Галькевич: С сочувствием тоже к врачу приходили, понимания, какая тяжелая работа. Гузель Улумбекова: И для успеха лечения заболевания того же пациента важно восстановить это доверие, и мы должны это сделать. Я не соглашусь с Юрием Михайловичем. Думаю, основная масса врачей, которые работают сегодня в Российской Федерации, они ответственно относятся к своей работе и действительно хотят помочь пациентам, иначе бы никто не остался работать в отрасли. Это второе. Оксана Галькевич: Это невероятный риск. Я себя даже не представляю, как под таким психологическим прессом можно быть безответственным человеком. Гузель Улумбекова: Да. Думаю, большинство из них именно ответственно относятся к своему делу. Третье, о чем важно сказать: ограничения в доступности медицинской помощи будут всегда, они есть в любой стране. Единственное, очень во многом доступность медицинской помощи зависит от объемов финансирования и от эффективности траты денег. Можно имеющиеся деньги в стране – даже у нас, ведь это не так мало, 3,5% ВВП… Это государственные расходы 3 трлн. руб. Их можно потратить, например, на первичное звено, о котором мы с вами говорили, и вы справедливо сказали, на лекарства для пациентов, на здоровье мужчин. Да простят меня наши телезрители-женщины, у нас российские мужчины живут почти на 11 лет меньше, чем живут женщины. На здоровье детей и подростков, и не только младенцев. Хочу отметить, Министерство здравоохранения благодаря действительно серьезной работе добилось снижения младенческой смертности. Но у нас есть еще дети, подростки, а среди них высока заболеваемость. Это следующая задача, которую мы должны решать. Константин Чуриков: У меня такой вопрос. Вы говорите, что нужно увеличить финансирование. Гузель Улумбекова: Я рассказала две вещи. Финансирование – да, но в ближайшие два года первое, что мы должны сделать – нынешний бюджет здравоохранения известен, и он существенно не увеличивается, – мы обязаны повысить эффективность расходов. А это правильно выбранные приоритеты, и это бережливое отношение к ресурсам здравоохранения. Константин Чуриков: Гузель Эрнстовна, смотрите, какая фраза мне запомнилась из того, что вы сказали – вы сказали, что все бесплатным не бывает. Гузель Улумбекова: Да. Константин Чуриков: Давайте сейчас исходить из того, что не все бесплатно. Вот есть условная стоматология, которая, мягко говоря, не бесплатна. Гузель Улумбекова: Не включена в ОМС, да? Константин Чуриков: Да. Тем не менее, нас смотрят зрители, их очень много со средней зарплатой в 15-10-8-7,5 тыс. руб., меньше 7,5 тыс. руб. Они платят налоги, работодатели отчисляют эти страховые взносы. И этим людям тоже хочется жить, как всем нам. Эта логика им не очень подходит чисто финансово. Они бы, может, и рады, но нечем платить. Гузель Улумбекова: Вы говорите о том, что большинство населения Российской Федерации не может заплатить из своего кармана за платные медицинские услуги. Константин Чуриков: Да. Правильно. Гузель Улумбекова: Я с вами соглашусь. Юрий Комаров: Мы считаем, что эта помощь должна быть бесплатной для пациентов. Гузель Улумбекова: Именно поэтому роль бесплатной медицины, ее объемы финансирования и эффективность траты денег, потому что даже имеющиеся деньги надо тратить эффективно, и имеет значение в том числе получение доступности медицинской помощи. Но мы честно обязаны сказать населению, какие есть ограничения в системе здравоохранения, в чем эти ограничения выражены. Даже в высокоразвитой стране Германии, в которой здравоохранение финансируют в пять раз больше, врача-специалиста ожидают около месяца. Например, плановые операции ожидают где-то 15 дней (плановые, а не экстренные по срочным показаниям). То есть там тоже есть свои ограничения. Но в нашей стране, возвращаясь к тому, что надо делать, чтобы достичь к 2025 году 76 лет ожидаемой продолжительности жизни, я бы разбила это на два этапа. Первый – 2017-2018 год. И второй – начиная с 2019 года. Вернёмся к первому этапу на ближайшие 1,5-2 года. Здесь самое главное для нашей системы здравоохранения – это повышение эффективности. Что это означает? Мы должны имеющиеся ресурсы поставить на приоритеты. Это здоровье тех категорий – мужчины, дети и подростки, доступная первичная медико-санитарная помощь и лекарства для населения. Это главнейшие приоритеты, на которые мы должны потратить. Плюс бережливое отношение к имеющимся ресурсам. Это отдельная тема для обсуждения. Юрий Комаров: Это значит, что остальных надо обнулить. Это в первую очередь. Приоритеты. Гузель Улумбекова: Да, это приоритеты, первоочередные. Не геном, не какое-то особое высокотехнологичное лечение, а в первую очередь эти направления. А те направления – это уже начиная с 2019 года. Но даже в рамках имеющихся ресурсов, если по уму тратить эти деньги, то ожидаемая продолжительность жизни наших граждан может повыситься как минимум на 1 год за эти 2 года. А чтобы достичь 76 лет – это возможно, – нам придется поэтапно, не сразу, увеличивать государственное финансирование здравоохранения. И при этом нам даже придется тратить деньги по уму. Юрий Комаров: Имейте в виду, что больше, чем на 0,45 лет за год повысить продолжительность жизни нельзя. Гузель Улумбекова: В нашей стране были примеры. Юрий Комаров: Мы можем на бумаге написать все, что угодно. Гузель Улумбекова: Это не так. Константин Чуриков: Давайте конкретики. У нас еще Наталья из Москвы. Оксана Галькевич: Наталья, здравствуйте. - Здравствуйте. Оксана Галькевич: Вы из Москвы звоните. У вас, наверное, проблем поменьше должно быть. Гузель Улумбекова: В самом богатом регионе страны. - Да. У меня небольшая проблема, но тем не менее. У меня муж, у него диабет второй степени, и ему ежемесячно выдают лекарства и полоски "Сателлит Экспресс" – это для определения сахара в крови. До недавнего времени просто говорили, что не будут давать, не дойдут, но, тем не менее, ежемесячно выписывали. Недавно 2 марта я пошла, лекарство как обычно я для него получила, а полосочки – категорически отказали мне. Сказали, что будут давать раз в три месяца. Я позвонила в страховую компанию, и там сказали, что такого приказа не было. Как давали, так и должно быть. Но, тем не менее, врач и заведующая, к которым обратилась, отказали мне, то есть ему. Оксана Галькевич: Самый богатый регион, как вы сказали, Гузель. Гузель Улумбекова: Да, Москва – один из самых богатых. Оксана Галькевич: Там проблем с финансированием нет. Константин Чуриков: У нас уже достаточно мало времени. Я себе пока поставил задачу – с Оксаной попробуем найти какие-то положительные отзывы, потому что сплошь отрицательные. Оксана Галькевич: Подожди, мне очень импонирует, Гузель Эрнстовна, ваше системное мышление. Я хочу спросить по поводу привлечения квалифицированных кадров, подготовки специалистов, о чем вы говорили вначале нашей беседы. Вот вы так разложили первый этап (ближайшие два года), следующий этап (еще два года), привлечение специалистов, чтобы отрасль наполнилась кадрами, в том числе на местах, в тех городах, которые нам сегодня звонили, для этого сколько нужно лет? Ведь врача подготовить, одно образование – сколько лет учиться? Гузель Улумбекова: Вы абсолютно правы. А для того, чтобы врач пришел в отрасль, его нужно выучить. К сожалению, сейчас это обучение составляет всего 6 лет. Мы отменили интернатуру. Это тоже, кстати, неправильное решение. И затем надо непрерывно повышать квалификацию его кадров. Об этом мы должны задумываться сегодня. Но, наверное, ничего не сделаешь кроме одного – это достойная оплата труда, это жилье, как было в советское время. Почему с удовольствием шли работать в нашу военную систему? Оксана Галькевич: Большая социальная поддержка. Гузель Улумбекова: Потому что квартира, большая социальная поддержка. Оксана Галькевич: В том числе военная ипотека, в конце концов. Юрий Комаров: Когда я работал на селе, у меня был социальный пакет. Я не платил ни за жилье, ни за коммунальные услуги, ни за что. Мне оплачивали подъемные, проезд, перевоз багажа. Социальный пакет был довольно мощным. Гузель Улумбекова: Согласна. Оксана Галькевич: Мы вертимся с вами в этой терминологии вокруг такого. Вы сказали развернуться от фланга к тылу. Вы сравниваете с Министерством обороны. Мы понимаем, что это такая же по важности сфера нашей жизни… Юрий Комаров: Я бы сказал, не менее важная. Оксана Галькевич: Тоже вопрос нашей безопасности, нашей страны, здоровья, нашего населения. Константин Чуриков: На данный момент я нашел пока только две условно позитивные СМС-ки. Пермский край: "У нас не грубят, но вежливо отказывают в записи к врачу". И Смоленская область, и я думаю, что мы все присоединимся к этому: "Спасибо хирургам, всегда спасающим наши жизни вне всякой оптимизации". Это правда, они есть. И, что бы сегодня ни говорилось о здравоохранении в целом, эти люди есть. Оксана Галькевич: У нас еще есть звонок от Елены из Ставрополя. Елена, здравствуйте. - Здравствуйте. Я слушала вашу передачу. Мне понравилось ваше мнение, ведущих. Но приглашенные просто льют воду. Не конкретно. Я ни на один вопрос не услышала ответов. Оксана Галькевич: Мы молчали практически. Константин Чуриков: Что бы вы хотели услышать? Давайте вы зададите последний вопрос нашим гостям. - Про взрослые поликлиники в основном шел разговор. У нас в Ставрополе с детскими поликлиниками очень большая проблема. Талонов, можно сказать, нет вообще. По интернету записываетесь – записаться нельзя, все время обозначено "Талоны закончились". Приходишь за платным талоном – к окулисту было всего 2 талона на день. Константин Чуриков: Что делать с детским направлением? Гузель Улумбекова: Елена права. Нашим пациентам очень сложно понять макробаланс системы здравоохранения, о которых мы с Юрием Михайловичем говорили. На самом деле, она говорит о снижении доступности медицинской помощи, а мы говорили, что для этого нужно. Нужно, чтобы был доступный врач, а для этого нужно поэтапное увеличение финансирования здравоохранения, эффективная трата денежных средств. Это задачи, которые мы должны выполнить. Константин Чуриков: Юрий Михайлович, что нужно? Юрий Комаров: Если на селе не будет окулиста, то не будет глазной заболеваемости, у нас селяне будут самыми здоровыми людьми в мире. Вот и все. Константин Чуриков: Теперь подводим результаты нашего СМС-голосования, итоги. Оксана Галькевич: Да. Мы спрашивали вас, друзья, довольны ли вы своей районной поликлиникой. На уровень первичного звена мы опустили этот вопрос. "Да" нам сказали только 4%, "нет", к сожалению, ответили 96%. Константин Чуриков: Спасибо нашим гостям. У нас в студии были Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук. Спасибо. Оксана Галькевич: И Юрий Михайлович Комаров, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки, член Комитета гражданских инициатив. Юрий Михайлович, вам тоже спасибо.