Петр Кузнецов: Рабочие специальности в России приобретают все большую популярность, а родители при этом стали чаще думать о том, чтобы дать ребенку именно рабочую профессию. Ну, по крайней мере, так говорит министр образования Ольга Васильева. Ольга Арсланова: Я бы хотела процитировать министра: "Если вы посмотрите список 50 топовых профессий, на первом месте, кроме новых специальностей, например, робототехники, стоят кондитер и повар, потом парикмахер и человек, который занимается ремонтом автомобилей". Напомню, это цитата министра образования. Вообще в России сейчас насчитывается 5 миллионов студентов вузов и 2,5 миллиона студентов среднего профессионального образования. И вот глава Минобра считает, что рост их числа неизбежен. Но если мы посмотрим вакансии рабочих специальностей на любом сайте по поиску персонала, по поиску профессионалов, мы увидим, что зарплаты в нашей стране по рабочим специальностям пока остаются одними из самых низких. Кто прав – министр образования или вот эти реальные данные все-таки стоит в первую очередь принимать в расчет? Об этом поговорим с вами. Мы вас спрашиваем о том, какие рабочие специальности сейчас в дефиците. Звоните нам, пожалуйста, пишите и принимайте участие в нашей дискуссии. Петр Кузнецов: Если ваша профессия уже рабочая, напишите, сколько вы получаете, потому что на самом деле по Москве есть данные относительно… Весной 2016 года сантехники Москвы, по данным ряда порталов о работе, получали в среднем 40 тысяч рублей, а осенью зарплата выросла уже до 65. Сварщики вместо 40–45 получают в среднем по 55. Но это все данные по Москве. Ольга Арсланова: Это Москва. Петр Кузнецов: При этом есть еще данные такие общие, подтверждающие собственно слова Васильевой. Вот смотри. Шесть лет назад только 10% выпускников поступали в техникумы и колледжи, а 80% стремились стать студентами вузов. А в 2016 году, по данным портала Superjob, 23% школьников уже идут получать среднее образование, и только 48% – высшее. Ольга Арсланова: У нас в гостях сегодня Лидия Фролова – президент Фонда поддержки социальных проектов "Образование – обществу". Лидия, здравствуйте. Лидия Фролова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: А может быть, просто бюджетных мест в вузах становится все меньше, и люди от безвыходности начали в другую сторону?.. Лидия Фролова: Нет, вы знаете, на самом деле, мне кажется, наконец начал меняться менталитет родителей. Дело в том, что у нас изначально образование воспринималось как некий процесс, который дополнительно необходим ребенку. Но это изначально неправильный подход. Во всем мире и, в общем, по логике, выбирая путь ребенку (равно как и ребенок сам себе выбирает путь), необходимо сначала посмотреть, какие рабочие места будут через 5–7 лет после поступления в высшее учебное заведение, какие там будут зарплаты, какие там будут перспективы, как профессии вообще останутся на рынке труда и к каким профессиям идет склонность непосредственно у каждого конкретного человека. Ольга Арсланова: Лидия, простите, но родители же поэтому и старались любыми правдами и неправдами свою кровиночку запихнуть в высшее учебное заведение, потому что они понимали: в таком случае у него есть шанс на нормальную жизнь, на нормальную зарплату, не на прозябание. Потому что если мы сравним западные страны, где рабочие специальности, люди заняты в семейном бизнесе и действительно достойно зарабатывают, то на протяжении последних лет у нас такого не было. Если ты выбираешь рабочую специальность – будь готов к нищете или к бедности. Лидия Фролова: Вы знаете, я вам скажу, что в советское время на самом деле нищеты у рабочих специальностей не было. Более того, на заводах токари получали по 600 рублей, а у инженера потолок был 130. Давайте об этом не забывать. Ольга Арсланова: А в постсоветское время? Лидия Фролова: А в постсоветское время у нас просто была некая, скажем так… Изначально был кавардак во всех сферах, поэтому не всегда работодатель платил зарплату, которая соответствовала емкости той профессии, емкости того труда выполняемого, который стоит действительно служащий. На сегодняшний день рынок труда у нас становится действительно рыночным, и работодатель может нанимать сотрудника только в том случае, если он приносит ему прибыли больше, чем затрачивается на него каких бы то ни было средств. И на сегодняшний день я вам могу сказать, что, учитывая опять же процессы автоматизации, например, "Сбербанк" объявил о большом сокращении в ближайшее время тех самых ребят, которые сейчас собираются поступать на финансовые факультеты. Петр Кузнецов: Которых готова принят "Почта России" или еще кто-то. Лидия Фролова: Конечно, конечно. Петр Кузнецов: Смотрите, Лидия, вы сказали об изменении менталитета именно родителей. Но ведь сами школьники-то – уже люди думающие. Смотрят они: рядом менеджер, другой в юриспруденции, другой в экономику ушел. Они сами-то уже хотят идти и получать эту самую рабочую профессию? Лидия Фролова: Ну, сейчас уже хотят, в большей степени хотят. Петр Кузнецов: А какая работа проводится в этом направлении? Я не знаю, при школах стало больше каких-то кружков юных… не натуралистов, но техников? Или что? Лидия Фролова: Ну, банально говоря, уже пять лет, как наша страна присоединилась к международной системе конкурсов профессионального мастерства, и все виды конкурсов профессионального мастерства сейчас активно развиваются. И конечно, это очень наглядный и хороший инструмент, причем он работает во всем мире одинаково, и у нас также. И это хороший критерий. Дело в том, что самый главный и эффективный инструмент конкурсов профмастерства – это экспертное сообщество, которое формирует критерии оценки труда. Что сдвинулось за эти несколько лет? У нас с мировыми профессиями очень сильно различался набор компетенций, которые включает в себя та или иная профессия. То есть, например, если у нас соревновались косметологи, кто как умеет делать маску на лицо, внутри какого-то колледжа и получали диплом с определенным набором знаний, который позволял узко работать в косметическом кабинете, то на мировом уровне это уже называлось "beauty therapy" и включало в себя полный набор, включая работу стилистов, включая работу массажистов, включая еще дополнительно разные навыки, которые нужны специалисту полного цикла. Также растут и рабочие специальности, которые непосредственно применяются на производстве. Они предусматривают большее количество навыков и более широкую специализацию, что позволяет, во-первых, лучше трудоустраиваться в дальнейшем. Ольга Арсланова: Давайте к эсэмэскам наших зрителей. "Наладчик автоматических линий. Оклад – 17 500. Ставропольский край". Я правильно понимаю, что это работа, требующая очень высокой квалификации и точности? И наверняка аналогичный наладчик автоматических линий где-нибудь в Соединенных Штатах Америки получает значительно больше. Лидия Фролова: Ну, это, во-первых, зависит непосредственно от каждого предприятия. Во-первых, это зависит от того, что он производит. Мы не можем так говорить. И в-третьих, безусловно, нужно смотреть на среднюю зарплату в регионе. Ставропольский край большой, и средняя зарплата там везде разная. Ольга Арсланова: Вот нам пишут из Нижегородской области: "Пожарная часть, начальник караула получает 16 тысяч. Позор". "Москвичам платят, а приезжим – нам – из других городов и деревень, в два раза меньше, поэтому москвичей и ненавидят". "Я повар в школе, – Ханты-Мансийский, – зарплата – 16 тысяч". Ростовская область: "Зарплата сварщика – 25 тысяч рублей". Петр Кузнецов: И давайте послушаем еще одного рабочего. Юрий из Кемеровской области. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Юрий. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Во-первых, я хотел бы сказать, что я электрослесарь подземный, это такая специальность. Кузбасс – это шахтерский край, скажем так. Отработал, сейчас уже на пенсии. Но последний год работал, очень низкий уровень приходит специалистов. Вот у нас было 22-е училище, Ленинское было училище, на шахтеров учили. Ну, учили неплохо, скажем так. Но сейчас приходят… То есть если инженер приходит и он на высококвалифицированного хотя бы мастера тянет – это уже хорошо. А то и не тянет вообще на высококвалифицированного рабочего. Вот эти механики со средним техническим (сейчас это бакалавры или кто там, я не знаю) приходят – вообще ноль полный! Электрослесарь не знает закон Ома. Это ужас какой-то вообще, дикий просто! Чему их там учат? Я не могу понять… Петр Кузнецов: Юрий, но приходят? Ольга Арсланова: Но при этом, да, есть желающие работать. Петр Кузнецов: Юрий, но приходят. При этом мы понимаем особенности. Все-таки Кемеровская область, особенность региона… Ольга Арсланова: Собственно куда он пойдет? Петр Кузнецов: Да, здесь у вас много таких специальностей. Зритель: Нет, я вам маленько объясню. Алло? Петр Кузнецов: Да, слушаем внимательно. Ольга Арсланова: Да, говорите. Зритель: Алло. Я вам объясню. Во-первых, профессиональная подготовка какая? Вот он приходит на практику, этот ученик, вы понимаете. К нему должен быть закреплен наставник. Наставник получает обычно 25%, как в советское время было, от этого рабочего I разряда, а ученик – 75%. Сейчас не заинтересованы сами предприятия, во-первых, в том, чтобы ставить наставников и платить. Они просто приходят, им дают лопату, они идут и что-то копать. Они должны слесарями быть. Обычно к какому-нибудь дяденьке закрепляли, старому такому слесарю, и обычно двое или один у него ходил. То есть школа была такая хорошая. Это первый вопрос. И второй вопрос. Вот вам зарплата: 78 рублей на подземных работах – часовая ставка. Фактически все шахтеры, допустим, слесаря, горнорабочие – это все вокруг 20–25 тысяч крутится, понимаете. И какой дурачок пойдет оставлять свою жизнь? И не знаешь, выйдешь ли ты оттуда или нет. И за это – 25 тысяч. Ольга Арсланова: Понятно, спасибо. Еще несколько сообщений: "Заработная плата помощника воспитателя в детском саду – 8 тысяч. А сварщик получает 10–12 в Иркутской области". "Токарь-универсал на селе, колхоз в Алтайском крае – 5–8 тысяч рублей". "Машинист дорожной службы, муниципальное предприятие, Иркутск, оклад – 5 тысяч рублей, и их еще не получишь". И предполагает житель Екатеринбурга, что изменился не менталитет, а стоимость высшего образования повысилась, и одновременно за последние два года снизилось благосостояние родителей выпускников. То есть многие наши зрители считают, что по собственной воле, по собственному желанию от хорошей жизни никто не сориентирует ребенка идти в ПТУ. Лидия Фролова: Ну, во-первых, ПТУ уже не существует. Это уже давно изменившаяся система. И это действительно уже такие устоявшиеся неправильные стереотипы, которые показывают предполагаемую некачественность образования. То, о чем сейчас только что говорил телезритель, – это конкретный упрек конкретному работодателю и конкретным учебным заведениям. Существует опять же очень правильный выход, особенно для крупных предприятий промышленных, – это дуальное обучение, когда в партнерских отношениях учебное заведение и предприятие готовят совместно кадры с самого первого дня, начиная с профориентации. И в дальнейшем студент проходит постоянно практику на том предприятии, где его уже ждут на работу. Когда он готовится именно по той профессии, по тем навыкам, на том оборудовании, на котором ему предстоит работать, и под тем наставничеством, которое действительно необходимо. Сейчас в стране очень много экспериментально работает таких предприятий, успешно развиваются. И я думаю, что их опыт будет перениматься, потому что в первую очередь это позволяет подготовить очень в короткий срок эффективные кадры. Те кадры опять же, о которых он сказал, – это же те люди, на которых больше тратит опять же работодатель, нежели они приносят ему прибыли. Соответственно, рынок регулирует такие вещи. Рано или поздно все перейдут на дуальное образование и будут сами себе готовить будущие кадры, будущих сотрудников. Петр Кузнецов: Вы как раз говорили о том, что ПТУ сейчас не существует. И у нас есть как раз сюжет на эту тему. Давайте посмотрим, что же такое современные профтехучилища. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Мы понимаем, что как-то нужно эти молодые кадры привлекать. А чем их можно привлечь, кроме как хорошей зарплатой и интересной работой? Лидия Фролова: Ну, интересная работа – это уже как раз и есть основная цель, она в жизни, в общем, является одной из составляющих счастливой жизни. Понимаете, тут нельзя разрывать цепочку. Есть понятия: детство, профориентация, обучение, трудоустройство и дальнейшая успешная жизнь в профессии. Эту цепочку разрывать нельзя. Образование рассматривать отдельно от рынка труда и трудоустройства невозможно. Уже дальше образование может быть дополнительным, платным – кружки какие-то, все что угодно в качестве хобби. Но когда идет речь о базовом образовании, которое в дальнейшем приведет к трудоустройству, то это должна быть единая цель гармоничной цепочки. Мой любимый Первоуральский колледж… Ольга Арсланова: Который мы сейчас видели. Лидия Фролова: Да. Это один из лучших примеров вообще в нашей стране (и не только в нашей стране) того, насколько тесно можно увязать конкретный рынок труда региона, прекрасное предприятие и подготовить кадры. Там настолько талантливые педагогии настолько талантливо относятся к ребятам… Что касается привлечения. Например, студенты маленькие (первокурсники, второкурсники) этого колледжа – даже в армии им разрешают служить вместе в порядке исключения. То есть для них этот год регулярной службы проходит незаметно. Они со своими однокурсниками не очень далеко уходят. Там они проходят все, что нужно пройти, весь курс молодого бойца, и через год возвращаются на свои же… Даже некоторым разрешают параллельно сдавать сессии, экзамены. Через год они возвращаются и продолжают обучение с дальнейшим трудоустройством на таком красивом и уникальном предприятии. Это классический пример именно дуального образования. У нас есть много партнеров в Германии, которые обучают, Первоуральский колледж в том числе. Это очень правильный подход. Он очень гармонично позволяет человеку в том числе вырасти в профессии без каких-то серьезных критических моментов, когда он не понимает, куда ему идти дальше. Петр Кузнецов: Проблема остается в статусе самой профессии. Пока еще гордиться тем, что… "Я – слесарь!" человек во всеуслышание не может заявить. Тут, наверное, если речь идет об осовременивании этого статуса, то нужно… Когда скажешь "The слесарь" – здесь уже все, здесь уже пойдут, и набор будет. Ольга Арсланова: Вероятно, эта работа с имиджем. Петр Кузнецов: Вот вы сказали, что какие-то курсы красоты, и тут же назвали "beauty" что-то… Вот на "beauty" пойдут больше, особенно школьницы. Лидия Фролова: Кроме "beauty", есть еще понятие: "Я – слесарь, золотой медалист международного конкурса". Петр Кузнецов: Я о современных методах привлечения школьников на уровне первых классов в такие профессии. Лидия Фролова: Это привлечение. Конкурсы мастерства очень хорошо играют эту роль. Не надо ставить артикли, а достаточно сказать… Ольга Арсланова: "Я – мастер". Лидия Фролова: "Я – мастер. Я был на трех международных конкурсах. Я был во Франции, я был в Арабских Эмиратах. Я везде получил медали, и у меня все хорошо". Ольга Арсланова: "А вас – экономистов и юристов – миллион". Нам об этом очень многие зрители пишут: "У меня есть высшее образование, никому оно не нужно". "Два высших экономических образования, красный диплом, а работал в пожарной части за 8 тысяч рублей". И очень много таких… Но при этом все равно зарплаты очень низкие у тех рабочих, которые пишут нам. Лидия Фролова: Скажите, пожалуйста, а пишут ли из тех же регионов юристы и экономисты, сколько они там получают? Ольга Арсланова: Нет. Петр Кузнецов: Ведь получив "корочку" института, человек тоже, поняв, что, например, в той же юриспруденции получает не то, что хотел, он идет и переквалифицируется, и пытается получить какую-то новую… Я не говорю, что слесарь, но это… Лидия Фролова: Да. Но мы при этом не забываем, что у нас базовое образование бесплатное только одно, поэтому для него это дальнейшее… Неправильный выбор человека не должен быть дополнительной финансовой обузой для налогоплательщиков, поэтому к этому нужно подходить ответственно. Петр Кузнецов: Послушаем Алексея из Московской области. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер ведущим и гостю. У меня была проблема. Я по образованию техник-механик по обслуживанию и ремонту автомобилей. В городе не нашел работы. Меня в центре занятости отправили на переобучение на холодильное оборудование. Столкнулся с тем, что работодателю нужен уже готовый специалист, а учеников уже как бы не берут. Вот с этим возникают тоже проблемы. И еще передача и преемственность, о чем правильно сказал мужчина, который до этого звонил, то есть когда опытные специалисты, закрепляют за ними учеников, чтобы они передавали опыт. Этого сейчас нет, потому что работодателю нужны уже готовые специалисты. Как они могут передать опыт, если работодатель хочет уже готовых специалистов? Ольга Арсланова: Понятно, Алексей. Петр Кузнецов: Спасибо, Алексей. Ольга Арсланова: Но работодателя можно понять, в общем-то. Другой вопрос – а что делают работодатели вместе с учебными заведениями, чтобы эту потребность удовлетворить? Лидия Фролова: Ну, в большей степени… Ольга Арсланова: Они уже делают что-то? Лидия Фролова: Они уже делают, конечно. Процесс начался по всей стране, он достаточно успешен. Просто не бывает совсем быстро. Я могу сказать, что касается Москвы. Конечно, в Москве другие зарплаты, но в Москве тоже сейчас кризис и тоже все непросто. Я сегодня разговаривала с директором 1-го образовательного комплекса Москвы Юрием Дмитриевичем Мироненко. Например, повара – выпускники колледжа у него – сразу трудоустраиваются на зарплату 80–100 тысяч рублей. Это молодые ребята, которые хорошо закончили колледж, которые участвовали в конкурсах профмастерства, которые прошли демонстрационный экзамен по международным стандартам и продемонстрировали нужное количество навыков. Работодатель может это все увидеть на конкурсе. Он может посмотреть и сказать: "Да, вот я вижу, как этот человек работает. Это то, что мне нужно". Ольга Арсланова: В общем, хорошо бы теперь так эту Москву на всю страну растянуть с такими зарплатами. Петр Кузнецов: Да. На самом деле статистика, приведенная Васильевой, мы поняли, что не то что она добыта именно глубинкой. А мы поясняем, что и в самом центре – в Москве – тоже есть такая потребность. Лидия Фролова: Конечно. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. У нас в гостях – Лидия Фролова, президент Фонда поддержки социальных проектов "Образование – обществу".