Георгий Остапкович и Сергей Голодов: Какой доход нужен российской семье для благополучной жизни?

Гости
Сергей Голодов
доцент кафедры статистики РЭУ им. Г.В. Плеханова
Георгий Остапкович
директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ

Оксана Галькевич: Костя, а ты-то вообще как спал сегодня?

Константин Чуриков: Ну, вроде хорошо. Но я знаю, что у некоторых есть проблемы со сном.

Оксана Галькевич: Да, у некоторых. Вот Сергей Леонидович Лесков вспомнил только что, что министр экономического развития спал плохо в Давосе, и даже сказал, что не дают ему уснуть мысли о качестве жизни в нашей стране. "Качество жизни в городах России, – сказал Максим Орешкин, – это крайне важно. Чтобы быть конкурентоспособным через 5, 10, 15 лет, необходимо, чтобы талантливые люди оставались в России".

Константин Чуриков: Ну, я смею надеяться, что не только, конечно, талантливые. Остальным людям тоже хотелось бы достойной жизни в России.

Оксана Галькевич: Конечно. И мы на самом деле даже знаем, чего достойны наши люди, по их собственному мнению, потому что мы на этой неделе как раз проводили опрос для нашего спецпроекта "Реальные цифры" – изучали, что в понимании россиян, телезрителей Общественного телевидения России, входит в некий стандарт благополучия, каков, так сказать, пакет. Результаты прелюбопытные! Я уже несколько раз это сказала и подчеркивала.

Константин Чуриков: Акцентировала внимание. И даже любопытны они не с точки зрения финансовой части, хотя именно с нее мы и начнем.

Итак, вот что касается ежемесячного дохода, необходимого для нормальной жизни, без "затягивания поясов", какой-то болезненной экономии на всем. Самыми скромными в этом смысле финансовом оказались запросы жителей Северной Осетии – 20 тысяч. Жителям Тверской области нужно уже чуть больше – около 24. По 25 – псковичам и владимирцам. В Брянской области средний показатель составил 27,5 тысячи рублей в месяц.

Оксана Галькевич: По опыту прошлых опросов, примерно так всегда и получается у нас: регионы юга, центральной части страны и Северного Кавказа самые скромные в своих запросах. Здесь нас, надо сказать, ничто не удивило. Равно как и список самых требовательных – тоже стабильный состав. Ну, там плюс-минус какие-то регионы.

Константин Чуриков: Ну, регионы, где стабильно сложные климатические условия и стабильно дорогостоящее проживание. Дальний Восток, северяне наши…

Оксана Галькевич: Москва. Москва особенно. Очень сложные здесь климатические условия!

Константин Чуриков: О да!

Оксана Галькевич: Гораздо сложнее, чем в Твери и Владимирской области из первой части списка, да?

Константин Чуриков: Ну да. Но в Москве свои сложности, Оксана. Кстати, в борьбе за первое место столица уступила Хабаровску – там на достойную жизнь ежемесячно нужно тысяч 150 (и это еще среднее арифметическое). А вот в Москве – всего без малого 135 тысяч. Дальше идет Ханты-Мансийский округ – 115,5. И ровно по 100 нужно Камчатке и Якутии.

Оксана Галькевич: А теперь, уважаемые друзья, изюм-зюзюм. Мы ведь вас просили рассказать не только, сколько вам нужно в денежных знаках, но вообще что есть благополучие: чего вы хотите, на что должно хватать, по вашему мнению. И вот тут интересная у нас получилась – как бы это сказать? – пирамида Маслоу.

Константин Чуриков: Картина маслом.

Оксана Галькевич: Да, картина маслом. Обязательным атрибутом благополучной жизни большинство наших телезрителей назвали доступность медицины: врачи, квалифицированная помощь в месте проживания, а не где-то там, за тридевять земель, в соседнем районе или регионе. Об этом нам писали чаще всего.

Константин Чуриков: А еще о том, что нужна возможность путешествовать по своему региону, по стране, но, в принципе, и по миру тоже. Люди просто не хотят быть привязанными к своему городу, поселку и деревне.

Оксана Галькевич: И ты знаешь, меня это не удивило, а порадовало, потому что это ведь означает что? Открытость, какой-то интерес к жизни, к людям, ну и еще стремление к эмоциональному новому опыту, к развитию тоже.

Константин Чуриков: И далее в нашем списке – современное жилье и качественное питание. Кстати, еще бесплатное образование. Если в случае с медициной писали в первую очередь о доступности, то в случае с образованием – о бесплатности.

Оксана Галькевич: Ну, тут, я думаю, намек все поняли: за кружок плати, за репетитора плати, на родительском собрании тоже вход бесплатный, а выход платный (есть такой анекдот). Ну, захочешь тут, естественно, бесплатного образования. Собственный автомобиль – еще один важный атрибут стандарта благополучия, по опросу наших телезрителей. В некотором смысле тоже ведь про свободу, про свободу передвижения.

Константин Чуриков: Интересно, что работа как атрибут благополучной жизни появляется уже ближе к концу нашего списка. Одежда. Вот пишут: "Мы хотим лучше одеваться". Как говорила Света из Иванова: "Более лучше одеваться".

Оксана Галькевич: "Более лучше одеваться", да.

Константин Чуриков: Отсутствие инфляции – что важно еще людям. И чтобы была хорошая социальная инфраструктура.

Оксана Галькевич: Есть еще один момент, который мы в этой инфографике не отобразили – и не потому, что там не хватило изобразительных средств каких-то, а мы просто оставили это на самое сладкое. Часть наших телезрителей нам писали следующее: "Нужно просто жить, как наши чиновники или депутаты".

Константин Чуриков: Кстати, светлая мысль, потому что здесь у нас и доступная медицина, привилегии бесплатные, поездки по стране, а иногда и в загранкомандировки тоже отправляют за бюджетный счет. Так что…

Оксана Галькевич: За счет бюджета, между прочим.

Константин Чуриков: Кстати, сколько у нас сегодня стоит обед в Государственной Думе, Оксана?

Оксана Галькевич: Да копейки он там стоит! Равно как и в Совете Федерации, уважаемые друзья. Между прочим, наши сенаторы сейчас как раз и заняты разработкой стандарта благополучия для россиян – некоего неснижаемого пакета социальных услуг, которые должны быть гарантированы каждому гражданину, то есть нам с вами, вне зависимости от того, где мы с вами сейчас живем и смотрим Общественное телевидение России. Что это будет в итоге – мы пока не знаем. Но вот о своем видении мы государству сейчас рассказали.

Константин Чуриков: Прежде чем мы представим гостей, хочется вас попросить развернуто ответить на вопросы. Что для вас благополучие? Какой вы хотите жизни? Насколько она, с вашей точки зрения, достижима или нет в сегодняшней реальности? Звоните: 8-800-222-00-14. Наш SMS-портал также действует.

У нас сейчас в студии Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте.

Георгий Остапкович: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте. И Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Плеханова. Сергей Владимирович, здравствуйте.

Сергей Голодов: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: С вами мы начинали, запускали этот опрос в понедельник. Сейчас подведем итоги.

Константин Чуриков: Уважаемые гости, вот а что мудрить, с другой стороны? Вот правда, ходят на обед депутаты Государственной Думы в столовую, получают зарплату (кстати, немаленькую). Может, распространить это на страну, размазать каким-то слоем по стране? Что изобретать велосипед? И насколько вообще сама идея эта вам кажется такой… нет, она благородная, безусловно, но кажется такой логичной?

Георгий Остапкович: Вы имеете в виду идею – создать вот эти стандарты?

Константин Чуриков: Ну да, когда… В принципе, ну и так понятно, что можно пойти от противного. Но точно совершенно не минимальный размер оплаты труда. Ну совершенно точно!

Георгий Остапкович: Нет, в принципе, идея-то правильная. И в принципе, во многих странах такие индикаторы, такие стандарты применяются, и в экономически развитых странах. Я не знаю, насколько… У нас очень региональная страна. Вот вы обратили внимание: у вас Осетия говорит, что им 25 хватит, а…

Оксана Галькевич: 20 даже.

Георгий Остапкович: 20, да. А кто-то из северян – 150. Ну, 150 – это уже крутовато (или это Москва?), но, в принципе, это соответствует средней заработной плате, которую собирает Росстат. Я не знаю, как эти индикаторы будут действовать и насколько они будут обеспечены финансовыми ресурсами, и какой будет именно… Это же будет зависеть от регионов.

Константин Чуриков: Вот тут важное уточнение. Как раз вот эти цифры, которые вы назвали, которые мы собственно в этом исследовании представили благодаря зрителям, – это не то, что они сегодня имеют, но то, что они видят в отчетах Росстата. Чтобы было понятно.

Георгий Остапкович: Нет, в отчетах Росстата 150 они не видят нигде. Все-таки Москва…

Сергей Голодов: Даже Москва поменьше.

Георгий Остапкович: Москва – это третий регион по средней заработной плате.

Константин Чуриков: Но где-то совпадают.

Георгий Остапкович: Москва – далеко не первый регион, а он третий-четвертый.

Константин Чуриков: Нет, я к тому, что где-то совпадает с этой лукавой росстатовской цифрой.

Георгий Остапкович: Ну, я бы не сказал… А почему она лукавая? Все-таки Росстат собирает эту цифру, он ее не с потолка берет.

Константин Чуриков: Да. Но люди нам все время пишут, когда в эфире мы говорим о том, что в таком-то регионе средняя зарплата 28–30 тысяч рублей, нам говорят: "Нет, ничего подобного! Получаем 15".

Георгий Остапкович: Ну, вы знаете, может быть, Росстат неправ в чем? Что он дает среднюю зарплату. А в принципе они сейчас начали считать медианную зарплату. Так вот, если средняя где-то в районе 39 тысяч по экономике, то медианная при правильном распределении примерно всегда на 30% меньше. И с медианной зарплатой они уже выступили – это 28–29 тысяч.

Константин Чуриков: Теплее.

Георгий Остапкович: Я вам скажу, что, в принципе, эта зарплата… Ну, вам же, наверное, по телефону звонят люди с минимальными зарплатами.

Константин Чуриков: С разными.

Оксана Галькевич: Ну, разные звонят телезрители.

Георгий Остапкович: Ну, Абрамович звонил когда-нибудь? Нет?

Оксана Галькевич: Ну, Абрамович не звонил.

Константин Чуриков: Абрамович пока не смотрит нас.

Георгий Остапкович: Ну, он один… Игорь Иванович Сечин звонил?

Оксана Галькевич: Вы знаете, они используют другие средства информации.

Георгий Остапкович: Ну, он один…

Константин Чуриков: Они звонят другим людям.

Оксана Галькевич: Да, другим людям.

Георгий Остапкович: Он один задавит все нижние децили по средней.

Сергей Голодов: Так и хочется сказать: не на одну зарплату они живут, вышеперечисленные товарищи.

Оксана Галькевич: Это правда, да. Сергей Владимирович, вот когда мы с вами в понедельник запускали в прямом эфире этот опрос, мы еще не знали, как он будет выглядеть, какие он, так сказать, обретет черты. Как вам результат? Послушали внимательно?

Сергей Голодов: Да результат, откровенно говоря, ожидаемый. Если посмотреть структуру денежных доходов по регионам, то совершенно четко укладывается как раз в то, что вы получили. Действительно, Кавказ, Центральный экономический район, Северо-Западный район – там чуть пониже. Ну, исключая Москву, Ленинград/Петроград и Екатеринбург, например. В этих городах-миллионниках, конечно же, запросы повыше и фактические данные выше. Что касается Дальнего Востока, то, начиная от Чукотки и заканчивая Владивостоком, там несколько повыше. Но там и цены несколько повыше. Поэтому чего-то такого, так скажем, сверхвыходящего за эти рамки мы, по-моему, не получим.

Оксана Галькевич: Вот смотрите. Стандарт благополучия, разработкой которого сейчас занимается Совет Федерации, – это будет пакет социальных услуг, гарантированных гражданам по всей стране, социальных. Мы когда собирали данные со всей страны, мы ведь просили еще указать, что вообще в принципе для благополучной жизни нужно.

Константин Чуриков: Атрибуты.

Оксана Галькевич: Если вы обратили внимание на нашу "картину маслом", как мы назвали, пирамиду Маслоу перевернутую, то там на первом месте – достойная и доступная медицина. Стало быть, получается, что в этом стандарте благополучия, над которым работают сейчас наши сенаторы, весьма сложно будет обеспечить качество и доступность медицинских услуг одинаково для всех граждан нашей страны как минимум. А дальше – образование.

Сергей Голодов: Это отклик на реформу медицины, которую мы наблюдали в последнее время. Лет пять, наверное, эта реформа шла. Извините, я перебил, да?

Оксана Галькевич: Да нет.

Сергей Голодов: Ну так, довольно активно она шла. И все вылилось, по-моему, на мой взгляд, так сказать, в некое удешевление процесса. Несмотря на то, что обновили, что называется, базу производственную в медицине, но доступность и качество работы, квалификацию у врачей за пять лет не поднимешь. Я боюсь, что это серьезная проблема.

Константин Чуриков: Нам звонит Галина из Омской области. Извините, что перебил. Зрители просятся в эфир. Галина, добрый вечер. Рассказывайте, как у вас с благополучием. И чего хотелось бы при лучшей жизни?

Зритель: Ничего не хотелось бы. Мы на пенсии с мужем, получаем вместе с мужем 26 тысяч.

Константин Чуриков: Каждому или на двоих?

Зритель: Нет, на двоих.

Константин Чуриков: На двоих.

Зритель: Нам хватает. У нас свое личное хозяйство, огород. Но вот для полного счастья мне не хватает еще соток бы пятьдесят земли.

Оксана Галькевич: Соток? А, земли не хватает вам?

Зритель: Да, да.

Оксана Галькевич: Чтобы еще больше работать?

Зритель: Да, чтобы больше работать. Когда много работаешь – тогда здоровее. Мы не болеем, мы по больницам не ходим, мы лекарства не покупаем.

Оксана Галькевич: Молодцы!

Константин Чуриков: Слушайте, побольше бы таких звонков.

Зритель: Нам на все хватает.

Константин Чуриков: Когда звонят, правда, честное слово, счастливые пенсионеры – ну просто сердце радуется как!

Оксана Галькевич: И говорят: "Мы хотим больше двигаться и работать".

Константин Чуриков: Понимаешь, что все неплохо в стране иногда бывает.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Георгий Остапкович: Ну, они ровно в средней пенсии. 26 на двоих? Это где-то…

Сергей Голодов: Да, средняя.

Георгий Остапкович: 13 – это средняя пенсия. Кстати, пенсионеры, которые получают среднюю и чуть повыше, – наиболее защищенная категория. Это не мротовская цена, которая 9–10 тысяч сейчас.

Константин Чуриков: Кстати, и в Правительстве тоже какие-то отчеты публиковали о том, что у нас пенсионеры…

Георгий Остапкович: А они в зону бедности не попадают.

Константин Чуриков: Пенсионный фонд России заявлял. Но это по формальным признакам опять-таки, да?

Оксана Галькевич: Костя, подожди. Не одинокие пенсионеры, да? Наверное, поэтому? Когда все-таки семья, есть муж, есть жена. Может быть, дети помогают.

Георгий Остапкович: Нет, по своему доходу, по своей пенсии у нас где-то порядка 42 миллионов пенсионеров. Средняя пенсия – 13. По своему доходу они не попадают в зону бедности, потому что уровень бедности ниже, чем пенсия. То есть они как бы не относятся к бедным. Ну, можно, конечно, пенсию иметь и 8, и 9, но основная масса… Только 6% пенсионеров попадают в зону бедности.

Константин Чуриков: А сейчас в нашем следующем сюжете две семьи – из Сочи и из Курска – сами расскажут, что им нужно для благополучной жизни.

СЮЖЕТ

Константин Чуриков: Ну знаете, запросы такие неслабые, я бы сказал.

Оксана Галькевич: Не самая грустная картина рисуется.

Константин Чуриков: Ну, в Совете Федерации если узнают про Доминиканскую Республику…

Георгий Остапкович: Даже не в Турцию, а в Доминикану хотят?

Оксана Галькевич: А что, плохо, что ли? Понимаете, у нас правительство ставит себе амбициозные задачи. И люди тоже мыслят амбициозно! Плохо это разве?

Сергей Голодов: Как раз мне кажется, что обе пары вполне, так сказать, респектабельные.

Оксана Галькевич: А вы считаете, что это даже респектабельные? Они все-таки ипотеку тянут, детей рожают.

Сергей Голодов: На фоне все-таки полуразваленных деревень в той же Тверской области они выглядят достаточно респектабельно.

Константин Чуриков: Ну, согласитесь… Нет, это вообще не проблема – снять сюжет о несчастной голодной пенсионерке.

Сергей Голодов: Да я понимаю, конечно.

Константин Чуриков: Но просто в контексте нашей темы и устремлений господ-сенаторов показывать не средний слой, мне кажется, тоже было бы не совсем правильно, да?

Сергей Голодов: Безусловно.

Оксана Галькевич: Мы тут говорим о благополучии.

Георгий Остапкович: Вы обратили внимание – он же работает в какой-то крупной федеральной компании.

Сергей Голодов: Энергетическая компания.

Георгий Остапкович: Энергетическая федеральная компания.

Константин Чуриков: А жена ведет еще корпоративы.

Оксана Галькевич: Это в Курске, другая жена. Ты перепутал жен и мужей.

Георгий Остапкович: Ну ладно, жена. Но у нас в энергетических компаниях, если разложить заработную плату, то это одна из самих высоких, и тем более федеральная.

Сергей Голодов: Да, да, да.

Оксана Галькевич: Кострома на связи, Александр. Александр, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Слушаем вас, говорите, пожалуйста.

Зритель: День добрый. Меня зовут Александр, мне 31 год. В общем-то, впечатление такое складывается, что наши власти – "Единая Россия" и уважаемый господин Путин – не видят, что дальше МКАДа происходит. Вот в Костромской области существует такое понятие, что Москва – это отдельное государство, а все, что дальше МКАДа – это уже называется Россией.

Все очень просто. Вот мне 31 год. У меня официальная зарплата – 12 тысяч рублей, плюс еще процент с продаж. Максимум, предел – 30 тысяч рублей. При этом я работаю, как это сейчас принято в демократическом обществе, ну, попросту "на дядю". Мой работодатель ездит на Mercedes за 5 миллионов рублей. При этом он может платить больше, но считает, что и этого достаточно.

Константин Чуриков: Но зачем платить больше? Как в том мультике: "Меньше – можно. Больше – нельзя".

Оксана Галькевич: Ну, вы же и так работаете. Зачем больше вам платить?

Зритель: И смотрите, что происходит. Государство никак это не контролирует. То есть государство может влиять на частный бизнес, но государство этого не делает.

Оксана Галькевич: А люди могут влиять на частный бизнес и на отношения со своим работодателем? И должны ли они это делать?

Сергей Голодов: Есть профсоюзы, например.

Георгий Остапкович: Могут, конечно.

Зритель: Конечно, могут. По крайней мере, раньше… Ну, даже возьмем тот же самый Запад, да? Там есть так называемые профсоюзы, да? К сожалению… Ну, профсоюзы, может быть, есть и у нас, но в крупных компаниях – в "Роснано", в "Газпроме" и так далее. Но в частной небольшой компании, где трудится 50 человек, их просто нет. И некому…

Константин Чуриков: И еще вокруг к тому же безработица. "Вы против? Найдем других и будем с ними работать".

Зритель: Конечно, конечно, конечно.

Оксана Галькевич: Профсоюзы есть зачастую отраслевые, если вы говорите про Запад.

Константин Чуриков: Александр, знаете, вот еще…

Зритель: Вот теперь смотрите, простая… Извиняюсь, перебью вас. Простая арифметика. Вот у меня зарплата – 30 тысяч рублей. Я снимаю однокомнатную квартиру в городе Костроме. У меня ежемесячный платеж выходит 12–13 тысяч рублей. Соответственно, из 30 вычитаем 12 – получается 18 тысяч рублей. Плюс одежда, плюс покушать, плюс раз в месяц куда-то сходить. Так это у меня еще нет ни жены, ни детей. А теперь представьте, если у меня появится жена и хотя бы один ребенок. И квартира… Получается, что вообще ничего нет. Соответственно, мотивация для создания семьи полностью отсутствует.

Константин Чуриков: Когда мы слышим громкие слова о демографии, о том, как ее важно и нужно поддерживать, первый вопрос, который себе задает молодой мужчина: "Как я потяну семью? Как я это смогу или не смогу?" Александр, пока вы еще на связи, мне просто интересно ваше мнение. Вот вы думаете, стандарт благополучия (предположим, разработают, доработают, всех опросят, введут), он будет работать у нас в стране?

Зритель: Смотря что он будет в себя включать. Вот смотрите, даже если взять и изучить подробно потребительскую корзину… Почему в потребительскую корзину нельзя включить поход в музей раз в месяц, поход в кино раз в месяц, секцию для детей, не знаю, какие-то спортивные занятия и так далее, и так далее? В потребительской корзине этого ничего нет. И вот из-за этого у нас складывается такая минималка. Потому что Владимир Владимирович, когда ему преподносит Росстат цифры, он смотрит в листок, а в листке написано, что средняя заработная плата по стране составляет, не знаю, 35–40 тысяч. И он считает, что в целом они справляются с бедностью в стране. Но на самом деле ситуация другая.

Константин Чуриков: Вот нас обнадежил Георгий Владимирович – он сказал, что уже ведутся медианные эти исследования, чтобы посчитать более реальную зарплату.

Георгий Остапкович: Медианные, да.

Константин Чуриков: Спасибо, Александр, за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Александр, женитесь! Жена – это же не обуза, чтобы ее потянуть.

Константин Чуриков: Нет, ну подожди…

Оксана Галькевич: Понимаешь, работают-то в семье двое. В некоторых семьях работают двое, Костя. Не во всех семьях муж тянет на себе, как у тебя.

Константин Чуриков: Ну, разные ситуации у всех.

Уважаемые зрители, вот прозвучала реплика о потребительской корзине. Кстати, это очень важное замечание. У нас же туда много что входит и много что не входит. Правда ли (вот сейчас подтвердите или опровергните) утверждение ваших коллег о том, что самое-то главное – а это бензин, например, и ЖКХ – в потребительскую корзину не входит, на основе которой считается прожиточный минимум?

Сергей Голодов: Косвенно, косвенно входят.

Георгий Остапкович: Как услуги они косвенно стоят там, понимаете.

Константин Чуриков: А что значит "косвенно"?

Георгий Остапкович: Ну, я не знаю… Как бензин в потребительскую корзину? В инфляцию бензин… в корзину инфляции, которая рассчитывается, бензин входит.

Сергей Голодов: Входит.

Георгий Остапкович: И ЖКХ полностью входит.

Сергей Голодов: Полностью.

Георгий Остапкович: И транспорт входит. То есть услуги все. А в потребительскую? Ну, наверное, это самые распространенные продукты. Вроде бензин не для всего населения.

Константин Чуриков: Предположим. А вот ЖКХ?

Оксана Галькевич: Вы знаете, мы сегодня, кстати говоря, обсуждали автомобильную тему, и один из наших экспертов сказал, что, по сути дела, мы на самом деле молодая, с точки зрения автомобилизации, бурно развивающаяся страна. "Мы такие неофиты", – сказал он, ну, потому что мы только недавно получили возможность самостоятельно приобретать, не в очереди стоя, автомобили, а за свои деньги.

Сергей Голодов: Отчасти да, конечно.

Оксана Галькевич: Поэтому автомобиль, конечно, у нас далеко еще не просто средство передвижения, а для многих это действительно роскошь.

Сергей Голодов: Простите, перебью. Ну, действительно существует некая инерция мышления. И в корзину потребительскую включают ровно то, что поддерживает жизнь белкового тела – я бы так сказал. Я уже об этом говорил и еще раз повторю.

Константин Чуриков: Между прочим, я тут прочел статью Гонтмахера. Он напоминает, что когда был принят этот указ еще в Советском Союзе, на излете советских лет, о минимальном потребительском бюджете, позже, еще в ельцинские времена, там было уточнение, что это не просто прожиточный, а физиологический минимум (в скобочках).

Сергей Голодов: Да, так точно, совершенно верно.

Георгий Остапкович: Минимальный стандарт, как говорится.

Сергей Голодов: Да, да, да.

Георгий Остапкович: Они считают минимальный стандарт.

Сергей Голодов: Ну так, чтобы не умер.

Георгий Остапкович: И кстати, составляют эту корзину не Минтруд, не Правительство, а это вроде как Минздрав дает свою часть, то есть вот что надо человеку съесть столько-то, столько-то калорий, таких-то продуктов.

Оксана Галькевич: Скажите, пожалуйста… Вот Костя вспомнил про прожиточный минимум. В экономической системе он используется… это инструмент, и он используется с определенными целями (так же, как и МРОТ). Стандарт благополучия появится как новый инструмент. Для чего? Как он будет использоваться?

Георгий Остапкович: Ну, мне сейчас трудно… Надо посмотреть, из чего будет состоять этот стандарт благополучия. То ли там будет, условно говоря, 2–3 показателя, как в индексе счастья, или там будет 12–15 показателей, как в индексе человеческого потенциала. Все страны же рассчитывают подобные показатели. Ну, это не помешает. Начнем с того, что это лишний индикатор, который будет свидетельствовать о социально-экономической ситуации, потребительской активности россиян, обо всем. То есть хуже от того, что будет разработан этот индикатор, не будет.

Константин Чуриков: Да. Но будет ли лучше? И еще раз вернемся к вопросу. С того ли края зашли в Совете Федерации? Ну, может быть, просто для начала узнать, сколько на самом деле люди зарабатывают, какая у них начисленная реальная зарплата?

Сергей Голодов: Ну, это вроде как известно.

Георгий Остапкович: Это все известно.

Константин Чуриков: Не в целом, не в среднем, а вот у конкретного человека. Попробовать прожить на прожиточный минимум.

Оксана Галькевич: Пробовали, Костя.

Сергей Голодов: Ну, представляете, на какой период затянется исследовательская работа для того, чтобы принять этот пакет законов? Это надо лет десять заниматься исследованиями, а потом…

Георгий Остапкович: Да, это надо заказать НИР у кого-нибудь.

Сергей Голодов: Да, да, да. Угробить бюджетные или какие-либо спонсорские деньги.

Георгий Остапкович: Они будут "осваивать".

Сергей Голодов: Ну, так или иначе, может быть, и нужно это сделать.

Георгий Остапкович: Как "Зенит-Арена" будет строиться: миллиарды, а потом бакланы крышу…

Сергей Голодов: Да, да, да. И цена будет расти в течение периода исследования.

Оксана Галькевич: Чтобы не получилось, что стандарт благополучия (мы не знаем пока, конечно, как это будет выглядеть) не стал таким вторым прожиточным минимумом, которого хватает еле-еле на то, чтобы…

Константин Чуриков: Вот!

Сергей Голодов: Согласен. Но если вы обратитесь к статистике, зайдете на сайт Росстата, то вы увидите, что средние денежные доходы у нас превышают прожиточный минимум в среднем в 2,5 раза. То есть вроде как все хорошо. Ну, так оно и есть. Вот так и есть.

Константин Чуриков: Так что же тогда люди жалуются?

Оксана Галькевич: А так ли оно есть?

Сергей Голодов: Существует некий разрыв между реальной жизнью и отчетностью некой.

Оксана Галькевич: Так ли оно есть? Давайте спросим нашу телезрительницу Анну из Омска. Анна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Слушаем вас.

Зритель: Я пенсионерка. У меня пенсия… Вы меня слышите, да?

Константин Чуриков: Да-да.

Оксана Галькевич: Да-да.

Зритель: Алло. У меня пенсия – 13 500. Я уже, это самое, сижу дома. Мне как бы ездить никуда не надо, деньги на дорогу не надо. Я донашивать как бы что-то могу, где-то сэкономить. На лекарства, конечно, у меня много уходит. А вот дочка у меня работает учительницей, получает 13 500 на руки. У нее двое детей: одна вот в институт поступила, и ребенок учится. Она не может… И вы знаете, приходится, что называется, делиться куском хлеба. И вот у нас по стране, если вы сделаете опрос, я не знаю, очень большой процент пенсионеров скажет: "Да, работаем, потому что надо помогать внукам". Потому что те деньги, которые они получают, на них даже не то что жить невозможно, а на питание не хватает.

Константин Чуриков: Свести концы с концами какие-то.

Оксана Галькевич: Да, спасибо. Вы знаете, была одна эсэмэска, сообщение одно на нашем портале, я его откладывала. Там человек писал… Ну, просто были разные суммы. Смысл в том, что: "Мне нужны деньги, вот такая-то сумма (я пенсионер), чтобы еще ипотеку детям помогать выплачивать, платить за детей ипотеку". То есть какие-то совершенно душераздирающие истории.

Вы знаете, такое ощущение, что наш опрос – та картина, которая сложилась – это такая некая российская мечта. Вот есть американская мечта – да? – дом, машина…

Константин Чуриков: Она более амбициозная, кстати, обычно.

Оксана Галькевич: Может быть. И есть наша мечта – она такая осторожная, хрупкая. Ну, вот такая, какая есть.

Георгий Остапкович: Так все правильно. Но надо стараться и стремиться, как говорится, чтобы эта мечта воплотилась. Извините, России с таким потенциалом ресурсным, России с таким человеческим потенциалом, понимаете, надо пытаться поднимать экономику. Растет экономика – растет налогооблагаемая база, а значит, и поступления в бюджет.

Оксана Галькевич: А у нас растет экономика – и падают реально располагаемые доходы населения.

Георгий Остапкович: Это экономический нонсенс. Потому что кто главный бенефициар роста экономики?

Оксана Галькевич: Кто?

Георгий Остапкович: Население, население. У нас пятый квартал подряд растет ВВП (пускай мало – 0,2%, 0,5%, 2,5%), и три с лишним года, с ноября 2014-го, падают реально располагаемые доходы населения.

Константин Чуриков: Значит, население не бенефициар. Или вы с иронией?

Георгий Остапкович: Я и говорю, что получается, что население не главный бенефициар роста экономики.

Оксана Галькевич: Простите, а с точки зрения экономической логики, это не то же самое, что делить на ноль, я не знаю, дважды два – десять?

Сергей Голодов: Ну, это некий парадокс, безусловно. На мой взгляд, за такими глобальными макроэкономическими показателями те, кто принимают решения (так осторожно скажу), забывают о том, ради чего экономика существует. Она же не существует ради того, чтобы обеспечивать Европу нефтью и газом. Не для этого же она существует. Хотя, исполняя эту функцию, экономика, так сказать, дает возможность каким-то образом поднимать жизненный стандарт внутри страны.

Оксана Галькевич: Вы знаете… Костя, прости, пожалуйста, сейчас. Вы знаете, а вот у нас такое ощущение, что она, наверное, для этого скорее существует. У нас даже были разговоры тут с разными губернаторами, высокопоставленными чиновниками. Они говорят, что и рыба – тоже вроде как народный ресурс. Но почему ее нет в наших магазинах?

Сергей Голодов: Продается в Японии, да?

Оксана Галькевич: Потому что в Норвегии ее уже купили, понимаете.

Сергей Голодов: Или в Норвегии.

Оксана Галькевич: У нас поймали, но не нам продали.

Сергей Голодов: Да в этом действительно какой-то парадокс. В этом, видимо…

Оксана Галькевич: Как и нефть, и газ тоже: у нас поймали, не нам продали, не нам подвели, не в наши деревни.

Сергей Голодов: Ну, я не знаю. Я постараюсь облечь это в какие-то мягкие слова. Но, похоже, все-таки некое, так сказать, желание увеличить поток валюты в офшоры каким-то образом отвлекает людей, которые принимают решения, от повседневной заботы о гражданах той страны, из которой они ресурсы выкачивают. Возможно, я и неправ. Возможно, я ошибаюсь. Ну, очень похоже на это.

Константин Чуриков: Вы знаете, я хочу сейчас все-таки вернуться к этой статье Гонтмахера, которую напечатал в начале недели "Московский комсомолец". Вот он говорит о том, что ему часто приходит на ум пословица наша: "Без порток, но в шляпе". Он имеет в виду, что у нас на всех уровнях говорят о бедности, но неизбежно каждый раз, когда об этой проблеме начинают говорить, эту тему просто забалтывают, сливают – просто потому, что… Ну, вот он пишет: "У нас только ленивый не рассуждает о бедности, всячески вздыхая, о ее нетерпимости, но при этом мы пользуемся совершенно неадекватными оценками ее реальных масштабов". Мне кажется, все равно бесполезно обсуждать стандарт благополучия и устраивать какое-то очередное заседание в Совете Федерации…

Сергей Голодов: Не определив стандарт бедности, например.

Константин Чуриков: Вот!

Сергей Голодов: Наверное, да.

Георгий Остапкович: Нет, ну как? Прожиточный минимум есть. Вроде как это формально…

Сергей Голодов: И есть официальная оценка. У нас, по-моему, 13% населения ниже черты бедности. Это довольно много.

Георгий Остапкович: Да уже 14% – 22 миллиона.

Константин Чуриков: А есть мнение, что как раз таки не прожиточный минимум – свидетельство бедности, а вот тот самый минимальный потребительский бюджет, который, условно говоря, равен двум прожиточным минимумам. В этой связи вопрос. У нас прожиточный минимум с мая должен быть 11 с копейками, да?

Георгий Остапкович: Да, да, да.

Константин Чуриков: Равен МРОТ. Вот 22 тысячи можно назвать таким, ну, среднестатистическим, среднероссийским уровнем, на который можно прожить?

Георгий Остапкович: Вы понимаете, назвать можно и 50, и 25, но тогда у вас… Сейчас у вас 14% за чертой бедности. А если вы поставите прожиточный минимум 22 тысячи, то у вас окажется не 22 миллиона, а…

Сергей Голодов: …а 30.

Георгий Остапкович: Я думаю, что и 40.

Константин Чуриков: Георгий Владимирович, но вы сейчас рассуждаете, как чиновник. А вот с точки зрения…

Георгий Остапкович: Нет, я как экономист-статистик рассуждаю. Чем ниже прожиточный минимум, тем меньше формально бедных в стране, потому что доля формируется от прожиточного минимума. Вот сейчас вырастет прожиточный – по идее, доля должна увеличиться. Потому что вот этот МРОТ, прожиточный… Это не решает вопрос поднятия зарплаты для населения. МРОТ… Ну, это, конечно, так конспирологически. Может даже в некоторых компаниях вред принести вот это повышение МРОТ и не решить проблему.

Оксана Галькевич: Потому что социальная нагрузка растет на эти предприятия, да?

Георгий Остапкович: Социальная нагрузка растет. А потом: "Я должен повышать зарплату? Если я повышаю нижним – значит, я должен повышать следующему, следующему, следующему. И у меня это повышение не в 2 тысячи выльется, а в 20–30. Я же не могу оставить следующего на той же…"

Константин Чуриков: Слово Павлу из Ростова-на-Дону. Павел, добрый вечер, вы в прямом эфире.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Вы говорите о зарплатах. Зарплаты по сравнению с тем, что было года три назад… Вот я на стройке работаю сейчас. Средняя зарплата – например, тысяча рублей в день. Два-три года назад она была за полторы. И цены сравните, что были три года назад и которые сейчас – они ни в одну рамку не входят вообще. Если раньше на 30 тысяч можно было хоть как-то прожить, например, 30–40, то сейчас эти 30–40… Зарплата упала, а цены выросли в два раза.

Константин Чуриков: Если я вас понял, за последние четыре года ваша зарплата упала на 50%: было полторы тысячи в день, а стала тысяча в день.

Зритель: Да.

Константин Чуриков: И выросли цены, естественно.

Зритель: Процентов на 30 упала точно. А цены выросли в два раза.

Константин Чуриков: Слушайте, Павел…

Георгий Остапкович: По официальным данным – на 40%.

Константин Чуриков: В принципе, опять смотря как на это глядеть, да? Если, условно говоря, тысяча в день… Сколько у нас? 20 рабочих дней, да? 21 тысяча. Нет, очень мало.

Георгий Остапкович: 22 рабочих дня.

Сергей Голодов: Ну, на стройке может вообще непрерывный процесс быть. То есть 21 день – это для пятидневки

Константин Чуриков: Ну, может быть, 30 тысяч.

Георгий Остапкович: А стройка, добыча – это такие виды деятельности, где…

Константин Чуриков: Нет, все равно, извините, физические нагрузки, нагрузки-то колоссальные. Вот о чем речь.

Сергей Голодов: Конечно, конечно.

Георгий Остапкович: Ну, что можно посоветовать? Менять стройку, да? Ну, конечно… Значит, не такая активная, не такая прибыльная компания, которая занимается этим.

Константин Чуриков: Но Павлу-то от этого не легче сейчас.

Георгий Остапкович: Ой…

Оксана Галькевич: Ну, Павел молодой человек, по крайней мере, судя по голосу. Он все-таки…

Георгий Остапкович: Надо на другую. Если он квалифицированный специалист, квалифицированный рабочий, то нет проблем, чтобы устроиться на работу не на тысячу, полторы, а на 5 тысяч в день. Понимаете? Надо как-то… Вот не надо только… Может быть, я скажу, как говорится, нестандартные вещи…

Константин Чуриков: Скажите как есть.

Георгий Остапкович: Не надо становиться профессиональным бедным и профессиональным неквалифицированным… У нас есть масса очень высококвалифицированных людей, которые получают очень высокую зарплату.

Константин Чуриков: Верно, есть. Но смотрите. Не надо становиться… Как вы сказали? Еще раз. Не надо становиться…

Оксана Галькевич: Профессиональными бедными.

Константин Чуриков: …профессиональными бедными. Но, извините, как ими не стать, когда вполне себе разумные и хорошие девчонки и ребята заканчивают вуз, заканчивают хороший вуз, даже топовый – и какую зарплату им предлагает рынок для начала? Рынок говорит, во-первых: а) "вы ничего не умеете"; б) он им предлагает какой-то просто минимум для этой компании. Понимаете, люди не верят в то, что они могут чего-то достичь. И не потому, что они плохо верят, а, возможно, потому, что – как сказать? – кое-кто кое-где застоялся, и реального социального лифта нет. Вот эта проблема есть?

Сергей Голодов: Есть, конечно. Ну, я бы здесь ответил следующим образом. Это же Маркс хорошо показал. Уж простите, я сошлюсь на классика.

Константин Чуриков: Давайте, давайте.

Сергей Голодов: Смысл эксплуатации в чем? Капиталист же оценивает, сколько, так сказать, наемному работнику нужно для поддержания жизни белкового тела, и недоплачивает ему зарплату. Он все время этот баланс проверяет – сколько, так сказать, и хватит ли ему для того, чтобы он не возмущался.

Оксана Галькевич: И ни граммом больше, да?

Сергей Голодов: Да.

Оксана Галькевич: Сергей Владимирович, а чем наш капиталист… почему наш капиталист так отличается от каких-то других капиталистов? Нам вот люди пишут, что и вполне себе европейский уровень жизни рядом с европейскими капиталистами бы устроил.

Сергей Голодов: Вы хотите от меня ответа?

Оксана Галькевич: То есть, понимаете, ведь капиталист капиталисту – рознь. Правда? Ну признайте.

Сергей Голодов: Конечно, рознь. Конечно, рознь. Но я бы, конечно…

Оксана Галькевич: Вот! И сейчас – о наших.

Сергей Голодов: Я бы, конечно, отделался простым ответом, говоря о том, что у нас слишком молодой капитализм, который как раз…

Оксана Галькевич: Тогда не надо весь капитализм под одну гребенку.

Сергей Голодов: Я и не гребу его под одну гребенку ни в коем случае. Ну, так или иначе, да, действительно, он находится на этапе, но уже сдвинулся немножко с этого этапа первоначального накопления. Но алчность превышает все возможные ограничения. Ну, видимо, в этом одна из проблем. Есть и другие проблемы.

Константин Чуриков: Кстати, посыпалось очень много эсэмэсок. Всегда по их количеству можно понять, какой эпизод нашей беседы людей интересует больше всего. Забайкалье пишет: "Как-то странно у вас получается. Для Дальнего Востока 150 тысяч – это уж слишком загнули, – ну, кто-то из вас сказал, что это многовато для них, – а депутаты в Москве получают 450 тысяч, и это никого не волнует".

Сергей Голодов: Да уже больше, чем 450. Им подняли.

Оксана Галькевич: Это вы только огоньку подбавили.

Георгий Остапкович: А у депутатов что считать? Это народные избранники. 450 – это только материальная часть. А сколько еще социальный пакет стоит этот? Наверное, куда-нибудь за миллион. Но не надо обсуждать. Вот мы любим обсуждать депутатов. Ну, их 450 человек, федерального уровня люди. Ну, у нас 147 миллионов живет. Давайте оставим депутатов, пускай занимаются…

Сергей Голодов: Проблемы 147 миллионов гораздо важнее, я согласен.

Георгий Остапкович: Да, чем депутаты. Ну, лучше бы они тихонько там… и все нормально.

Оксана Галькевич: Нет, понимаете, если бы мы сами так же, как и депутаты, голосовали за повышение себе и назначение зарплат, мы бы тоже себе, понимаете… Вот эта несправедливость.

Георгий Остапкович: Но поверьте, что есть зарплаты, которые с депутатскими не сравнятся. У нас есть разница в зарплатах…

Оксана Галькевич: Верим.

Георгий Остапкович: Условно, в какой-нибудь Верхней Пышме санитарка с 9 тысячами. А есть топ-менеджер наших нефтегазовых компаний, который в 300, в 400, в 500 раз получает больше. Это как – нормально? И это совершенно спокойная ситуация.

Константин Чуриков: Вот зрители нам пишут…

Оксана Галькевич: А это вы нам скажите как экономстатист… Или как вы сказали? Вот вы нам скажите, это нормально – такой разрыв?

Георгий Остапкович: Ну, я не знаю. Если бы вы у датчанина спросили: "Это нормально – в 500 раз?" – он бы, наверное, сразу обратился в какую-нибудь кардиологическую клинику.

Сергей Голодов: Ну, децильный коэффициент по доходам… Мы в прошлый раз говорили об этом.

Константин Чуриков: Разрыв между богатыми и бедными.

Сергей Голодов: Да. Георгий Владимирович, наверное, меня, если я ошибусь, поправит. 4 – это катастрофа. А у нас 13.

Георгий Остапкович: Ну, в принципе…

Оксана Галькевич: А у нас 13?!

Сергей Голодов: Нет, у нас больше. Сейчас уже 15.

Георгий Остапкович: Больше, даже больше. Но в защиту Коррадо Джини, который придумал этот децильный коэффициент: в Америке этот коэффициент выше, чем у нас, а с Китаем мы сравнимы. То есть это не катастрофа. В принципе, до 10, до отметки 10 – это более или менее нормально. Все, что выше – это уже… Но есть страны, где и 40, и 50, и 60 – децильный коэффициент.

Оксана Галькевич: Ну, давайте на нормальных. Есть страны, знаете, где людей до сих пор едят.

Георгий Остапкович: Ну, в принципе, в Америке неравенство большее, чем в России, и в Китае. А это две страны, которые…

Сергей Голодов: Ну, говоря об Америке… Уж простите, перебью. Извините, ради бога.

Георгий Остапкович: Ничего-ничего.

Сергей Голодов: Вспомним Генри Форда. Рекомендую всем прочитать книгу "Моя жизнь, мои достижения". Он там рекомендует платить такую заработную плату, которая позволяла бы, по-моему, за четыре месяца купить автомобиль, который производится на его заводе. При этом жена не должна работать у рабочего, и его зарплата должна позволить накопить ему средства на приобретение дома и на образование детей.

Константин Чуриков: Сколько у нас там сегодня стоит новенькая модель "Лады" в базовой комплектации?

Сергей Голодов: Ну, наверное, 350–400.

Оксана Галькевич: В районе полумиллиона.

Сергей Голодов: Ну, под 500.

Константин Чуриков: Значит, от 100 тысяч в месяц.

Сергей Голодов: От 100 тысяч в месяц, да.

Константин Чуриков: Вот смотрите, зрители…

Сергей Голодов: По принципу Форда четко попадаем.

Константин Чуриков: Зрители пишут: "Зарплата депутатов Думы и Правительства – это и есть прожиточный минимум. Странно, что они нам предлагают обсуждать значительно меньшие суммы", – пишет Москва. Коми: "Классных токарей – десять человек на страну". Это к вопросу о том, хватает нам профессионалов или нет. Краснодарский край, вот зритель обратил внимание на бегущую строчку (мы не можем все сообщения сразу увидеть, а вот зритель заметил), была эсэмэска: "Два вуза, работаю водителем". "Круто!" Ну, вот к вопросу о том, насколько люди могут достигать этот стандарт благополучия своими собственными усилиями, без помощи государства. Давайте еще послушаем звонок…

Оксана Галькевич: "Дайте каждой семье по 10 тысяч рублей из нефтегазовых доходов", – предлагает нам Кабардино-Балкария.

Константин Чуриков: Валентина, Краснодарский край. Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Что предложит нам Валентина?

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Я живу в городе Новороссийске. У нас строятся микрорайоны: нет ни одной школы, один детский сад на четыре микрорайона. О какой инфраструктуре можно говорить? Медведев недавно говорил, что у нас детские сады, решаются вопросы. Как решаются? Если в садах раньше было 25 человек, то сейчас по 40 человек. Как решаются эти вопросы? Только на бумаге, получается, все это решается?

Константин Чуриков: Выходит из того, о чем вы говорите…

Оксана Галькевич: Социальная инфраструктура – это тоже, кстати говоря, пункт нашей "картины маслом".

Константин Чуриков: Да. Можно бесконечно долго говорить о деньгах, об уровне дохода, но если ты оказываешься в среде, где нет ничего, где тебе ребенка никуда не отправить, школ нет, ничего нет, то…

Оксана Галькевич: Приходится эти услуги покупать.

Сергей Голодов: Это вопрос безопасности. Условно говоря, в 70-е годы можно было всю Москву пройти пешком и не получить, что называется, вопрос: "Нет ли у вас закурить?". А сейчас попробуйте пройдите – обязательно встретят и "попросят закурить". Ну, опять же это один из элементов того, о чем говорила зрительница.

Оксана Галькевич: "Благополучие, друзья, – это жизнь в честном и справедливом обществе, а также соблюдение прав человека по Конституции", – это Красноярский край и Челябинская область. Вот такие комментарии. С этим у нас, в общем-то, тоже…

Сергей Голодов: Мы спорить с этим не собираемся.

Оксана Галькевич: Мы каких-то институтов не коснулись вообще.

Георгий Остапкович: Ну, это не благополучие, а это счастье.

Сергей Голодов: Это счастье, да.

Георгий Остапкович: Это разные вещи. Считается индекс счастья. ООН, по-моему, или кто-то считает. Так там побеждают такие страны, как Бутан, Коста-Рика, Вьетнам, Филиппины…

Константин Чуриков: Бразилия, кстати.

Георгий Остапкович: А?

Константин Чуриков: Бразилия.

Георгий Остапкович: Ну, может, Бразилия где-то. То есть там ни Америки, ни Швейцарии, ни Норвегии, которые по ВВП на душу населения самые крупные страны, – там их нет. Но они счастливы, они счастливы, у них все в порядке. Пускай у них ВВП на душу населения на 120-м месте, но у них хорошая природа, хорошие люди вокруг.

Оксана Галькевич: Понятно. У них, понимаете, крокодил ловится и растет кокос, море… Как это называется?

Константин Чуриков: Копакабана.

Оксана Галькевич: Копакабана, да.

Георгий Остапкович: Крокодил ловится, кокос. Была бы у нас такая природа – может, и мы бы… Ну, я понимаю людей, которые в Оймяконе живут. Там сейчас сколько? Наверное, 40–50.

Сергей Голодов: Там, наверное, под 60.

Георгий Остапкович: Под 60. А жили бы они где-нибудь на Багамах – ну, может, и не надо было бы им 35 тысяч зарплаты.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, это наши люди. Наши люди любят снег!

Георгий Остапкович: Согласен, согласен.

Константин Чуриков: А мне понравилась простая эсэмэска из Костромской области: "Счастье – это здоровье наших детей".

Мы говорили о стандарте благополучия. В студии у нас были – Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики, и…

Оксана Галькевич: …и Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Плеханова. Спасибо, уважаемые гости.

Константин Чуриков: А мы вам еще кое-что хотим рассказать, зрители уважаемые.

Тема часа