Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. В студии Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. Самый дорогой сахар (это я сейчас не про Ивана Князева, это я про настоящий сахар) на Чукотке. Одно из ваших сообщений мы всей редакцией перечитали несколько раз, не померещилось ли, – 240 рублей за килограмм. Наша «Тема дня» сегодня – рост цен на продукты нынешний и грядущий. Всю неделю мы спрашивали у вас в рубрике «Реальные цифры», сколько у вас стоит сахар, что еще подорожало в вашем регионе. Вот какие ответы получили. Иван Князев: В среднем по стране, по вашим данным, килограмм сахара стоит 55 рублей, а в начале года, сообщал Росстат, стоил около 31 рубля. Вот ваши реальные цифры сегодня. Чемпионом по стоимости сахара стала Чукотка, средняя цена 176 рублей. Второе место в антирейтинге у Сахалина, 100 рублей. Далее следует Камчатка (91 рубль), Якутия (84), Хабаровский край (71 рубль). Дешевле всего песок обойдется в Центральной России и Поволжье, пока ниже 50 рублей. Причем, к примеру, на Кубани, где выращивают сахарную свеклу, работает целый ряд заводов по ее переработке, средняя стоимость, судя по вашим сообщениям, превышает 50 рублей за килограмм. Тамара Шорникова: Что еще подорожало? Телезритель из Саратовской области пишет: «Подорожало все, вплоть до спичек. Сахар с 19 рублей поднялся до 50». Красноярский край: «Геркулес с 19 рублей прыгнул до 34, остальные крупы тоже. Растительное масло с 72 до 130». Соль в Хабаровске за 1 килограмм 16 рублей, сейчас 26. Иван Князев: Ну вот если обобщить, чаще всего нам писали про растительное масло, отмечали подорожание всех видов крупы (гречки, геркулеса, риса, пшена). Хлеб прибавил, особенно сильно это ударило по кошельку пенсионеров. Вот SMS из Курганской области: «У нас хлеб был 24 рубля, сейчас 30 рублей, подорожал на 6 рублей, а пенсию опять поднимут на 350–500 рублей, а ведь дорожает и все остальное». В список подорожавших товаров также вошли молочные продукты, овощи, фрукты. Из непродуктового бытовая химия, лекарства, проезд в общественном транспорте, услуги ЖКХ. Тамара Шорникова: Расскажите, сколько стоит сахар, хлеб, мясо, овощи, фрукты, у вас что подорожало. И у экспертов выясним, что же нас действительно в следующем году ждет. Ждем ваших звонков, подключаем экспертов к разговору. Иван Князев: Иван Меркулов выходит на прямую связь со студией, президент Национальной ассоциации производителей и поставщиков региональных продуктов. Здравствуйте, Иван Владиславович. Иван Меркулов: Здравствуйте. Иван Князев: Иван Владиславович, мы в начале недели в принципе обозначили с экспертами основные причины подорожания сахара. Во-первых, неурожай, рубль дешевеющий тоже на это все влияет, но плюс иногда производители завышают цену искусственно. Вы что-то добавить можете или, может быть, с чем-то не согласитесь? Тамара Шорникова: Или отмести какую-то из причин? Иван Меркулов: Если говорить серьезно о сахарной индустрии, то надо понимать, что внутренний рынок потребления сахара где-то составляет в районе 6 миллионов тонн. Последние годы наша страна добилась того, что она стала полностью производить все сахарные объемы самостоятельно, соответственно, на рынке возникла ситуация классического перепроизводства, и рынок в связи с этим зашел в фазу такой некой турбулентности. Потому что решение этого вопроса, связанное с его выравниванием, будет заключаться только в том, когда будет сбалансирован объем производства, то, что касается внутреннего спроса, и экспортных возможностей. И эта ситуация уже на самом деле наступает, потому что, например, уже в этом году было совершенно официально зарегистрировано повышение экспорта порядка в 13 раз, и это на самом деле дает надежду на то, что цена на сахар стабилизируется. То есть в прошлом году... Иван Князев: Экспорта чего, сахарной свеклы? Иван Меркулов: Экспорта сахара. Иван Князев: Сахара. Иван Меркулов: Нет, экспорта непосредственно сахара. И если сегодня рыночная цена сахара – это уже больше 35 рублей за килограмм, еще буквально год назад она была в районе 28 рублей, и надо понимать, что 28 рублей в сегодняшних реальных условиях – это цена на сахар, которая на самом деле на грани рентабельности, на грани себестоимости производителей. Иван Князев: Экспорт надо ограничивать? Иван Меркулов: Экспорт надо развивать обязательно, потому что именно экспорт, когда он откроет, он позволяет сбалансировать стоимость продукции. Иван Князев: Знаете, у нас говорили, вот данные Росстата есть, что резервы по состоянию на 1 октября достигали более 1 миллиона тонн сахара. Так у нас все-таки дефицит его, или его достаточно? Иван Меркулов: Вы знаете, резервы появлялись откуда? Они появлялись из-за того, что производитель произвел продукцию по определенной стоимости, но он даже не заинтересован в ее продаже, потому что это слишком низко, это не окупает его затрат на производство. Поэтому бо́льшая часть производителей вынуждена была оставлять складские запасы большие с точки зрения сахара у себя на складах, дожидаясь того момента времени, когда выравняется стоимость. И вот сегодня стоимость уже более-менее сбалансировалась, то есть если мы говорим об опте, это в районе 35 рублей. Тамара Шорникова: Ну, если мы говорим о рознице, то действительно для Центральной России, для Поволжья цена около 50 справедливая за килограмм сахара? Иван Меркулов: Ну, на сегодняшний момент с точки зрения тех наценок, которые существуют уже в системе продажи и товаропроводящих каналов это более-менее адекватная реальная цена, да. Но тем не менее надо понимать, что мы находимся в рыночных условиях, никто не отменял ежегодную инфляцию, нашу же ежегодную, даже если говорить об официальной, я думаю, что она по итогам 2020 года составит не менее 4,5–4,6%, ну и наивно предполагать, что мы будем жить безынфляционно, например, и следующий год. Поэтому, скорее всего, цена тоже будет подрастать. Иван Князев: Иван Владиславович, я вот просто хотел еще раз уточнить по экспорту, потому что, знаете, многие производители, многие эксперты говорят, что наоборот, экспорт нужно ограничивать, потому что наши производители гонятся за экспортной ценой и внутри собственного рынка мы повышаем цены вслед за этим. Иван Меркулов: Вообще речь идет скорее о том, что рынок – это такая штука, который должен быть и стремиться к тому, чтобы все-таки гармонизироваться год от года, и это вопрос к большим, серьезным отраслевым ассоциациям, отраслевым игрокам, для того чтобы они лучше планировали свою деятельность с точки зрения объема товара, производимой продукции, лучше рассчитывали с точки зрения тех объемов, которые должны пойти на экспорт. В этом случае рынок не будет так сильно лихорадить, как это происходило в последние годы, то есть речь идет о том, чтобы гармонизировать, больше планирования. Иван Князев: Ну а например? Что значит «гармонизировать»? Просто ну вот очень непонятно. Иван Меркулов: Ну смотрите, все сельхозпроизводители каждый год занимаются планированием, например, своих посевных площадей с точки зрения выращивания тех или иных объемов сахарной свеклы, так ведь, поскольку вследствие ее переработки появляется сахар. И вопрос того, какие площади будут заложены, какие площади будут использованы с точки зрения производства сырца, это на самом деле вопрос отраслевого характера, который должен обсуждаться на самом серьезном уровне всеми отраслевыми игроками. Плюс ко всему сельское хозяйство, это очень важно, это бизнес рискованный, потому что никто не знает точно урожайность, которая получится в том или ином году, потому что это непредсказуемо с точки зрения погодных условий и всего остального. Но тем не менее речь идет о том, чтобы уровень и качество планирования отраслевого повышать и повышать. Иван Князев: Ну вот мы, конечно же, такие умные, у нас в прошлом году был прекрасный урожай сахарной свеклы, а потом мы взяли, на голубом глазу сократили посевные площади. Иван Меркулов: Вот как раз об этом мы и говорим, что качество планирования – это очень важная история, она должна происходить уже в масштабах отрасли. Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем телефонный звонок. Вита из Мурманской области, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Во-первых, хочу сказать, что мне очень понравилось, что вот ваш эксперт использовал такое понятие, как планирование, да? Ну пусть в его отрасли, но планирование, действительно, необходимо планирование как таковое. Когда-то отказались и пришли к дикому рынку, якобы он будет сам все регулировать, но понятно, что крах потерпела эта система экономическая, понятно. Я хотела бы проговорить по поводу еще вчерашней темы, я в период всей программы пыталась дозвониться по поводу экономии. Значит, даже я думаю, что нет смысла приводить примеры, да? Вот, допустим, хорошо, приведу пример по поводу подорожания. Вот за период так называемой пандемии продукты подорожали на самом деле, не только сахар, а, допустим, яйца, на самом деле от 40% до 50%, понимаете? Вот, допустим, яйца и тот же сахар, если весной они у нас стоили около 40 рублей, где-то дешевле, где-то побольше, то сейчас это уже в районе 60 рублей, понимаете? Первое. И так любые продукты, я думаю, ни для кого это не секрет. В то же время ни зарплаты в основном, у основных работников, только те, которые могут сами повышать цены, допустим, служба быта, ну и кто там еще, коммерческие структуры, ни бюджетники, ни пенсионеры, естественно, не прибавили в своих доходах, вот. Поэтому я про планирование. Понимаете, на самом деле, действительно, у нас нарушены, страшно нарушены пропорции в нашей экономике, нашей стране, будем даже говорить. Тамара Шорникова: Да... Зритель: Да, алло. Когда-то была тема, я говорю, каждый раз пытаюсь дозвониться, была тема прожиточного минимума. Понимаете, почему бы вот зарплаты наших же чиновников, ну даже вот любого уровня, разработать систему, вот над чем экономисты должны работать... Иван Князев: Да, Вита, мы поняли вас, спасибо, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: Тут бы с сахаром пока разобраться. Тамара Шорникова: Да. Ну, Ленинградская область: «Сахар в Петербурге 52 рубля». Тверская: «Сахар 50 и больше. Картошка была 16, теперь к 30 и больше. Морковка, лук, подсолнечное масло...» – и так далее. На экспорт хорошо тянут, а своих вот, получается, кормить не могут. Иван Князев: «Жесткий госконтроль за ценами», как считает наш телезритель из Сахалинской области, поможет? Тамара Шорникова: Возможен он сейчас в наших реалиях? Иван Князев: Сахар и другие продукты? Иван Меркулов: Контроль, если воспринимать это слово с точки зрения одного из его значений, когда мы говорим о мониторинге, безусловно, очень важно иметь четкую, объемную картинку с точки зрения, скажем так, диспропорций цен в тех или иных регионах на те продукты, которые являются насущными и самыми необходимыми, в этом смысле очень правильно. Государственный процесс регулирования цен тоже может на самом деле осуществляться, для того чтобы формировать некие разумные диапазоны стоимости тех или иных продуктов. Но еще раз говорю, даже спасибо большое той слушательнице, которая рассказала о необходимости планирования, действительно, сегодня это выходит на первый план, планирование, планирование и планирование, которое должно осуществляться и не только с точки зрения деятельности отдельно взятой компании или даже сельхозпроизводства в масштабах региона, но оно должно все больше входить с точки зрения планирования на уровне всей страны. Тамара Шорникова: Иван Владиславович, и вот много SMS приходит уже и не только по сахару. Понятно, что действительно сахар, с ним там все сложно, там и биржевые цены, и такие, и экспорт. Картошка, лук, вот это то, что простейшее, то, чем всегда богата была наша страна, с этим что не так? Почему цены тоже в 2 раза подскочили? Иван Меркулов: Смотрите, если мы говорим о рынке картофеля внутри страны, мы тоже можем уже говорить со 100%-й уверенностью, что мы картофелем обеспечены. А это значит, что у нас ровно такая же ситуация, у нас есть все предпосылки, для того чтобы говорить о том, что у нас есть реальное перепроизводство и как следствие этого очень серьезное волнение на рынке с точки зрения формирования стоимости и ценообразования. И плюс ко всему понятно, что существуют крупные агропромышленные комплексы, которые производят картошку, существуют и небольшие средние производители, поэтому, если мы говорим о стоимости картофеля, нужно внимательно смотреть, цена в магазине и цена на местном рынке, каким образом она формируется, из чего она складывается. Потому что зачастую, если мы будем рассматривать какие-то ярмарки, например, которые существуют в каждом регионе, куда непосредственно свой фермер, производящий картошку, он продает, он на самом деле ориентируется на цену в магазине, но вполне себе может и продавать продукцию по стоимости существенно ниже. Иван Князев: Дешевле. Иван Меркулов: Но он тоже ориентируется на магазинную стоимость, как правило, когда он формирует свою цену. Поэтому на рынке по крайней мере можно торговаться. Тамара Шорникова: Я думаю, что по остальным овощам примерно такой же ответ будет. Но мне вот не очень все-таки понятно: если перепроизводство... Иван Князев: ...спрос низкий должен быть. Тамара Шорникова: Да, овощи, соответственно, со сроком хранения, не логичнее ли продавать, наоборот, дешевле, чтобы не волноваться, как вы говорите, чтобы не было вот этого вот волнения в массах, все продашь по нормальной цене? Может быть, жадность все-таки? Иван Меркулов: Смотрите, как только возникает продукт, который уже можно хранить, например тот же самый картофель, то понятно, что те крупные производители, которые имеют возможность хранить, они хранят и ждут того момента времени, когда на рынке появится лучшая стоимость для их продукта в оптовой цене, балансируя с точки зрения желания получения максимальной прибыли. Их тоже можно в этом смысле понять, согласитесь. Иван Князев: Ну так с этого и надо было начинать. Спасибо вам большое. Иван Меркулов, президент Национальной ассоциации производителей и поставщиков региональных продуктов, был с нами на связи. Несколько SMS, перед тем как возьмем звонок. Пензенская область: «Подорожало все. Неделю назад сахар стоил 52 рубля, сейчас 62. Лекарства дорогие, хлеб 40. Живем в селе, какие цены хотят, такие и делают». Из Тюменской области: «Одним сахаром сыт не будешь, а вот на остальные продукты первой необходимости цена очень высокая, все подорожало». Тамара Шорникова: Слушаем Наталью из Смоленска. Наталья, здравствуйте. Зритель: Проблем в России очень много. Одна из проблем, значит, следующая. Цифры в процентах ежегодной инфляции в России для нас, россиян, непонятны, потому что 3%... В прошлые года были непонятны, но в этом году это какой-то взрыв при ценообразовании произошел, все подорожало. Вы даже не спрашивайте именно о сахаре, а услышьте нас, что подорожало буквально все. Лекарства каждый год дорожают, каждый день буквально, новый привоз все дороже и дороже. Так вот у меня такое предложение. Хотя бы вот правительство наше, президент слушал бы вот вашу передачу хорошую, которая действительно именно для народа, для россиян, чтобы процент, высчитывали инфляцию, пусть они свой процент высчитывают, 3% этот, над которым смеется все государство наше, а отдельно пусть они обсчитают процент инфляции на продукты ежедневного спроса. Иван Князев: Да, Наталья, понятно. Ну, для этого и существует наш проект «Реальные цифры», где мы реальные цены, реальную стоимость и много-много чего еще смотрим. Тамара Шорникова: Да. Давайте посмотрим видеоматериал. «Почувствовали ли вы повышение цен? И какие продукты подорожали больше всего?» – спросили наши корреспонденты в Самаре, Кунгуре и Владивостоке. Ваши цифры из вашего региона ждем сразу после видеоматериала. ОПРОС Тамара Шорникова: Ага. Вот кто почувствовал, что написали нам за время этого материала телезрители. Помело, это из Иркутской области нам пишет телезритель, вариант большого грейпфрута, в прошлом сезоне стоил 80–100 рублей килограмм, в этом появился по 270, а ведь процесс, недоумевает телезритель, тот же, снять с растения, привезти из Китая. Совсем... Дальше непечатно. Иван Князев: Ну вот в Ялте сахар стоит 55 рублей, Краснодарский край, казалось бы. «Цены растут постоянно, поэтому что с этим делать, мы не знаем». Из Иркутской области тоже: «Масло подсолнечное 150 рублей, неделю назад было 115». Тамара Шорникова: Да. Ну и Чукотка снова подтверждает нам аховые цены на сахар и на все остальное: «Сахар 280, рис 120, горох 200 рублей». Иван Князев: Давай дадим высказаться нашим телезрителям, в частности, Приморский край у нас сейчас на связи, Сергей дозвонился. Сергей, здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем, Сергей. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Да, хотелось бы узнать, как дела обстоят в ваших магазинах. Зритель: Эх... Тамара Шорникова: Тяжелый вздох, да? Зритель: Алло? Иван Князев: Сергей, в принципе дальше можете не продолжать. Тамара Шорникова: Нет, давайте выслушаем. Зритель: Так? Иван Князев: Ну рассказывайте, какие цены. Зритель: … Тамара Шорникова: Так, есть сложность в коммуникации. Иван Князев: Задержка по связи есть, нужно слушать по телефону, а телевизор мешает, потому что задержка сигнала идет. Тамара Шорникова: Выключайте, когда звоните в прямой эфир, разговаривайте по телефону. Приглашаем к разговору эксперта Александра Бражко, координатора федерального проекта «За честные продукты». Александр Анатольевич, здравствуйте. Александр Бражко: Коллеги, добрый день. Иван Князев: Александр Анатольевич, у общественников на федеральном уровне есть какие-то, я не знаю, механизмы решения этой проблемы? Вы как ее видите? Тамара Шорникова: Мониторинга хотя бы, да. Александр Бражко: Я думаю, что мониторинг нам не поможет, потому что и так все видят и понимают, граждане на самом деле – это самый лучший инструмент воздействия на власть. Нам необходимо с вами развивать правильные рыночные отношения, в первую очередь, конечно же, демонополизировать розничную торговлю. Да, это моя личная позиция, возможно, что федеральные розничные сети будут со мной спорить, но я считаю, что дальнейшее развитие ситуации невозможно, когда у нас цена на лимон, например, может за 2–3 месяца вырасти в 4–5 раз, потом совершенно спокойно опуститься до первоначального уровня. Ситуация с сахаром, опять же на мой взгляд, частично искусственная. Если бы эта дельта, например 40–50 рублей из розничной цены 55, доставалась бы товаропроизводителю, то не было бы никаких проблем. Насколько я понимаю, оптовые цены хотя и растут, мы это видим по статистике, но не приносят значительного дохода именно реальному сектору. Основную маржу забирает торговля. Почему это происходит? В последнее время мы массово закрываем несетевую розницу, мы фактически вытесняем магазины около дома, и у нас с вами практически отсутствуют рынки, рынки не с точки зрения названия, а именно с точки зрения площадки, куда действительно любой товаропроизводитель может прийти и продать продукцию в любое время. Мы это поменяли на торговые комплексы, на супермаркеты, на что угодно, но рынков нет. И в результате нет смысла бизнесу вкладывать деньги именно в реальный сектор, в сельское хозяйство. Почему? Потому что магазин быстрее окупится. Иван Князев: Ну вот знаете, многие эксперты с вами не согласятся, говорят, что розница набрасывает на сахар в лучшем случае 10 рублей, не больше. Александр Бражко: Вы говорите сейчас достаточно тяжелые цифры. Что такое 10 рублей на цену в 35? Это что, наценка 30%? Иван Князев: Нет-нет, здесь речь о тоннах, вряд ли о килограммах. Александр Бражко: Нет, мы говорим, что 10 рублей... То есть смотрите, 10 рублей с тонны, такой наценки нет, потому что оптовая цена на сегодняшний день составляет 35 рублей, а какие цены в магазинах, вы в принципе видите. Поэтому с учетом запасов, которые есть действительно в стране, с учетом возможности оперативно привезти необходимый объем сахара тростникового из-за границы то, что происходит на рынке, – это исключительно только попытка изъять лишние деньги, но не у бизнеса, а лишние деньги у населения. И слово «лишние» здесь не говорит о том, что они действительно людям не нужны, а просто так это воспринимается. Раз люди не борются за свои права, раз они не отстаивают интересы и в органах власти, мало обращаются с исками в антимонопольную службу, в суд, значит, можно попробовать получить дополнительный доход, и это мы с вами видим практически каждый день. Тамара Шорникова: Александр Анатольевич, мы как-то вот проводили в программе свои опросы, говорили, сравнивали как раз крупные сети торговые с небольшими магазинами у дома и так далее и сами немного удивились, но большинство телезрителей говорили о том, что они за крупные сети, потому что те могут позволить себе скидки, потому что те могут позволить себе более низкую цену, чем тот же магазин у дома, и так далее. Александр Бражко: Значит, рассказываю. Конкуренция не может быть между одним маленьким магазинчиком и огромной федеральной розничной торговой сетью. Мы говорим о системе. Что такое рынок, маркет? Это когда большое количество покупателей и большое количество продавцов. Но если вы придете в современный так называемый рынок, вы увидите, что все достаточно четко спланировано: четыре продавца мяса, четыре продавца молочки, то есть конкуренция убирается даже на уровне объекта торговли. Поэтому нам оставляют в качестве примера те остатки несетевой розницы, которая, пытаясь выжить, понимаете, платит абсолютно безумную арендную плату, то есть у них колоссальные расходы, соответственно, предложение... То, что они берут в опте, цена значительно выше, и конечно, в этом случае сетевая розница выгоднее. Но мы говорим о другом: для того чтобы мы развивались с вами, для того чтобы цены снижались, необходимо, чтобы в сельское хозяйство приходили новые игроки, а это возможно только в том случае, когда вы можете продать свой товар напрямую покупателю. А сейчас это практически нереализуемо. Тамара Шорникова: Да, мысль понятна. Хорошо, как тогда эту правильную пропорцию с разными вариантами рынка сбыта создать у нас сейчас? Это что, должен быть какой-то закон, какая-то господдержка для этих небольших магазинов, рынков? Что конкретно? Александр Бражко: Президент и правительство на сегодняшний день в этом направлении сделали достаточно серьезный шаг. Принят закон об организационном сельском хозяйстве, и предполагается, что именно через данное направление, через настоящие, здоровые продукты мы начнем восстанавливать именно розничную торговлю, не сетевую. Потому что индустриалы никогда не смогут предложить органику, соответственно, розничные сети будут всегда продавать продукцию именно заводскую. Но здесь вопрос именно улучшения общей экономической ситуации и действительно создания таких условий, чтобы бизнесу было выгодно деньги положить не в банк, не в какой-то быстрый проект, а нести в село. А для этого потребуются значительные усилия. Иван Князев: Александр Анатольевич, вот все, о чем вы сейчас говорили, все, что вы обрисовали, особенно в части, которая касается сетевиков, это вот прямо под запись Федеральной антимонопольной службе. Александр Бражко: Федеральная антимонопольная служба знает эту проблему, но они объясняют свое, скажем так, наблюдение, или в ваших терминах мониторинг, тем, что ведь граждане практически не жалуются, а магазины или производители тоже не идут. У нас существует достаточно мощный инструмент, это процедура выявления недобросовестной конкуренции. Я сам неоднократно как физическое лицо подавал заявление. Но антимонопольщики говорят: «Ну тебе же ущерб не нанесен. Вот если кто-то из производителей обратится, мы будем рассматривать». Это искусственная ситуация. Поэтому я уверен, что по мере роста именно гражданского правосознания, по мере улучшения взаимодействия между органами власти, общественными палатами, гражданскими активистами мы и будем видеть здесь изменения позиции со стороны Федеральной антимонопольной службы. Тамара Шорникова: Спасибо. Александр Бражко, координатор федерального проекта «За честные продукты». «Были бы у меня деньги, я бы ходил в маленькие магазины», – это пишет нам телезритель в чате нашего телеканала. Давайте послушаем телефонный звонок. Галина, Калининградская область. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, любимая программа! Вы знаете, вот по поводу продуктов, конечно, они все подорожали. Но я хочу сказать про сахар, уж если такая тема у нас. У нас сахар в сентябре в палатки привозили по 70 с лишним рублей. Вот сейчас сахар на рынке продают 60 с лишним рублей, ну яйцо тоже под 70, вот. Стараемся покупать, когда в больших супермаркетах идет акция, но она идет тогда по 46–48 рублей. Сахар прямо баснословный стал. Вот я смотрю, как-то еще там 45–50, у нас таких цен нет, вот это Калининградская область. Раньше хотя бы поляки что-то поставляли, у нас, конечно, выравнивалось, было дешевле. Иван Князев: Поляки, белорусы, да. Зритель: А свое что выращиваем, все дорого: картошка дорогая, лук дорогой, хотя Калининградской областью все это выращивается. Иван Князев: Галина, на оптовых точках то же самое? Не ездили? Зритель: Ну, в Балтийске нет оптовых баз, это надо в Калининград ехать. Иван Князев: А, ну я понимаю. Зритель: А так вот эти на рынке продают, которые яйцо продают, это, они дешевле, чем в палатках, например. Но в палатках у нас не только сахар, там молоко, вот такая палатка, там хлеб, молоко. Хлеб подорожал тоже у нас, вот, и вот они продают, 62–64 рубля стал, а то был 69 у них, а в палатки привозили по 70 с лишним рублей. Но я не думаю, что там килограмм, у нас же теперь по килограмму ничего нет, 900 граммов, 800 граммов. Тамара Шорникова: Понятно, да. Спасибо вам большое. Иван Князев: Спасибо. Зритель: Спасибо вам за тему большое! Тамара Шорникова: Вот еще пару SMS. Ростовская область: «Сахар в Ростове-на-Дону в магазине в шаговой доступности 65 рублей, в крупной сети 40». Рязанская область: «Сахар 62 рубля за килограмм, Шиловский район». Башкортостан: «Почему не работает ФАС? Или пока президент не скажет, ФАС не заработает?» Иван Князев: Якутия: «Сахар 100, сигареты 105, яйцо 250, яблоки 55, мясо 700», – это вот две SMS от двух разных телезрителей. Тамара Шорникова: И еще один телефонный звонок от Анатолия из Астраханской области. Здравствуйте. Зритель: Тамара, Иван, добрый день! Иван Князев: Добрый. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: Алло, слышите меня? Тамара Шорникова: Отлично. Говорите. Зритель: Спасибо вашей передаче, вообще вашему каналу, всем спасибо! И кто ведет, и кто принимает звонки. По сравнению с другими российскими каналами вы один канал, один канал, который может принять звонки и SMS-сообщения. И все же сахар у нас где-то 47–48, картошка 30 рублей, хлеб 30 рублей. Теперь яйца 60 и более, масло я не помню подсолнечное. Цены растут. У меня вот вопрос, не знаю, кому задать: почему цены не регулируют вообще? Почему никто не регулирует цены у нас? Значит, виноваты кто, правительство или нет? Иван Князев: Ну, сейчас будем выяснять. Зритель: Почему никто не регулирует цены? Тамара Шорникова: Да, зададим ваш вопрос эксперту. Иван Князев: Спасибо вам большое, Анатолий. Тамара Шорникова: У нас в эфире сейчас будет Олег Сухарев, доктор экономических наук, профессор Института экономики Российской академии наук. Иван Князев: Здравствуйте, Олег Сергеевич. Олег Сухарев: Добрый день. Иван Князев: Ну вот снова, и снова, и снова возникает вопрос государственного регулирования цен, вмешиваться либо не вмешиваться, поможет не поможет. Тамара Шорникова: А если вмешиваться, то с какого заходить, как говорится, угла. Олег Сухарев: Вы знаете, вот ваш телезритель, я слышал передо мной заключительного человека, он абсолютно прав, он ищет виноватого, конечно, правительство не регулирует. Но дело в том, что в данной системе дезрегулированной самой по себе правительство даже, я хочу его огорчить, возможно, я не знаю, оно и не имеет существенных каналов для установления цен или даже эффективного регулирования. То есть ФАС явно не справится, этого явно недостаточно. Смотрите, ну почему цена может расти? Значит, спрос увеличивается, да? Он может увеличиваться по разным причинам: этот продукт, значит, очень востребован, или ажиотаж возник, или от других причин, вкусы меняются, еще что-то и так далее. Вторая ее причина: снизилось производство, или оно недостаточно, или недостаточны запасы, которые не могут удовлетворить этот возрастающий спрос. Третья причина (я называю возможные, это далеко не все причины, безусловно) – это сговор производителей, сговор на рынке, диктат цены, желание урвать норму прибыли высокую продавца. Причем это на разных звеньях же может быть: могут быть производители, что все-таки реже; могут быть торговцы, что все-таки чаще в среднем. То есть я назвал таких три направления причин, но есть и еще причины. И собственно говоря, правительство по существу не имеет и не располагает ни службой, ни возможностями оперативного сбора, аналитики по рынкам, чтобы как-то адекватно и превентивно реагировать. Тамара Шорникова: Да, простите, что перебиваю. Вопрос, в общем, такого плана. Как по-вашему, вы назвали сейчас несколько причин, в этом году что сыграло? У какой причины основная роль? Почему именно сейчас нам все зрители пишут просто один за другим, что какой-то колоссальный скачок, просто все буквально подорожало? Олег Сухарев: Ну вот смотрите, я только что, чуть опоздал на ваш эфир, ездил за Арбидолом, у моей мамы COVID, вы понимаете, концов не могу найти в Брянске, Арбидол в двух аптеках, понимаете, все разобрано ажиотажно, естественно, и цена на лекарства... Я отвез 7 тысяч рублей, а у мамы пенсия 13. Если бы не я, чем бы она лечилась? Да лечиться нечем, понимаете, нечем лечиться, ваш канал говорит правду и пусть продолжает это делать, и по медицинскому направлению особенно в связи с пандемией. Я думаю, ажиотажный спрос по многим направлениям товарных групп был одной из ключевых фигур. Особенно это лекарства, особенно это товары первой необходимости. Вы помните, был ажиотаж на карантине на туалетную бумагу, еще на ряд круп и так далее? Это, конечно, ажиотажный, это спекулятивный спрос, я имею в виду спрос, который подогревается ситуацией и, собственно говоря, определенным психозом населения. Но при этом, конечно, по другим видам продукции, возможно, недостаточно она производилась. Но обратите внимание, март, апрель и даже май вообще был дефицит масок, то есть по маскам мы не были готовы, например, к пандемии, мы просто не производили их в должном объеме, вы понимаете? Такая же ситуация сейчас по ряду антибиотиков, например по Сумамеду. Ну, по продовольственным товарам, смотрите, сейчас резкий скачок спроса на хлеб, даже Росстат фиксирует просто ажиотажный спрос на хлеб. В связи с чем? Объяснение дается такое, что население, имея проблемы с реальными располагаемыми доходами, то есть зарплаты не растут, реально располагаемые доходы падают. Зарплаты рапортовали, что на 3%, по-моему, за полугодие, но эта цифра была от лукавого, они тоже, в общем-то, по ряду направлений и видов деятельности снижались, по отдельным, возможно, возросли… Среднюю, может быть, за 6 месяцев они и вывели +3%, но это, мне кажется, в основном от счета зависит от лукавого. В общем-то, мы имеем проблему с доходами и с потреблением. Потребление снижается, низшие слои переключаются на потребление самых простых пищевых продуктов, это хлеб общедоступный. Естественно, скачок спроса на хлеб, естественно, повышение его цены. Иван Князев: Ну да, с языка сняли. Олег Сухарев: Производство и... быстро отреагировали. То есть вот я называю лишь отдельные из причин, хотел бы подчеркнуть, я не могу в коротком комментарии провести структурный анализ подробностей по разным пищевым и продуктовым направлениям. Но в общем-то, вот эти основные, мазками показанные причины грубо покрывают, в общем-то, картину, которая сложилась на сегодняшний день. Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем телефонный звонок. Николай из Белгородской области, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я думаю, что вопрос, так сказать, регулирования цен должен правительством рассматриваться. Потому что сейчас торговые сети делают наценку, какую им захочется в этом отношении. Должно быть, я думаю, так: на определенные виды товаров должна быть определена максимальная наценка. Потому что вот со скидкой, делаю скидку на 40–50%, они же в убыток себе не продают эту... Иван Князев: Ну конечно же, не продают. Зритель: Просто у них определенный вид товаров, так сказать, не реализуется, они вот так регулируют реализацию товаров. Иван Князев: Да, Николай, хотелось просто узнать по ценам у вас. Сахар, например, сколько стоит, хлеб? Тамара Шорникова: Что ощутимее подорожало? Зритель: Ну, где-то 50, 50 с лишним рублей. Но я, в общем-то, как? Я хожу постоянно в магазин, и постоянно идет удорожание. Хлеб у нас 46 рублей, например, если нормальный хлеб, даже 50 рублей, а если такой, какой невозможно есть, изжога от него, то можно, как говорится, и за 25–26 взять. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое, Николай. Олег Сергеевич, вот мы даже по завершение нашего обсуждения заголовок темы нашей поменяли. Что еще подорожает у нас в следующем году? Остановится ли рост цен? Олег Сухарев: Ну, вы знаете, учитывая структуру нашей экономики и высокий уровень монополизма, а также организацию вот этих вот торговых сетей, их взаимодействие, действительно, отсутствие каких-то нормативов и законодательных ограничений в части взвинчивания нормы прибыли и рентабельности… У нас нет сейчас этих ограничений, а их введение, как сказал ваш телезритель, потребует изменения законодательства, правительство не хочет на это идти. Это предложение давнишнее, так сказать, ограничить промежуточные переделы производства по норме прибыли и по рентабельности, они боятся, что это вот централизм, это попахивает возвратом назад... Всегда так пугали, и, в общем-то, этот испуг сохраняется до сих пор. Поэтому в общем и целом наша экономика затратна, неэффективна по многим направлениям, и это будет продуцировать рост и затрат, и такого монополистического поведения. Поэтому продовольственная инфляция всегда выше средней, и так на перспективу будет сохраняться в России еще определенный, значительный период времени. Тамара Шорникова: Да, Олег Сергеевич, спасибо большое. Здоровья вам и, конечно же, здоровья маме. Олег Сухарев, доктор экономических наук, профессор Института экономики Российской академии наук. Иван Князев: Говорили о стоимости продуктов в нашей стране, сахар, хлеб, другие. Вот SMS из Воронежской области, телезритель пишет, что вообще пора уже привыкнуть, что каждый сезон у нас такое происходит, ну вот не теряют оптимизм люди. Скоро продолжим.