Реальные цифры: личная инфляция

Гости
Михаил Беляев
кандидат экономических наук

Оксана Галькевич: Двузначная инфляция: глава Центрального банка Эльвира Набиуллина подтвердила, что продовольственная инфляция в стране достигла более сложных показателей. Мы-то с вами это давно в принципе заметили, а вот Центральный банк, кажется, чуть ли не впервые вот так об этом как-то отдельно, детально заявил, остановился на этом. В связи с этим, друзья, внимание, опрос.

Виталий Млечин: Ха-ха, сейчас должен гонг ударить в этот момент.

Оксана Галькевич: Ха-ха.

Виталий Млечин: Мы запускаем новое исследование в рамках нашего проекта «Реальные цифры». Спрашиваем у вас, подорожание какого товара затронуло именно вас больше всего. Что и как подорожало с начала года? Напишите нам об этом в своих сообщениях, 5445 – бесплатный номер для ваших SMS-сообщений. Подведем итоги, как всегда, в пятницу. Но не откладывайте, пожалуйста, напишите прямо сейчас.

Оксана Галькевич: Да. Это могут быть, друзья, продукты какие-то, может быть, не продукты, одежда, обувь, я не знаю, зимняя резина, в конце концов, лекарства...

Виталий Млечин: Да, почему нет.

Оксана Галькевич: Ну что-то, что вы последовательно периодически покупаете и замечаете, естественно, как меняется на это цена. Стиральный порошок, я не знаю, все что угодно, что-то по хозяйству. Неплохо, если вы сможете сверить это по чекам, кто-то хранит эти чеки в распечатанном виде, кто-то по мобильному приложению своего банка может это отследить, тоже как вариант, почему нет.

Виталий Млечин: Да, было бы очень здорово, сколько стоил тот же товар, скажем, год назад, мы будем вам очень признательны. Ну и, естественно, можете позвонить прямо сейчас, 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, чтобы с нами поговорить.

А с нами сейчас на прямой связи Михаил Беляев, кандидат экономических наук. Мы узнаем у него. Михаил Кимович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Михаил Кимович.

Михаил Беляев: Здравствуйте.

Виталий Млечин: А вы ведете какой-то подсчет вот такой каких-то товаров, которые всегда покупаете и знаете, сколько они стоили, скажем, год назад и сколько стоят сейчас?

Михаил Беляев: Вы знаете, я самый плохой пример в области вот ведения собственных финансов. Но именно поэтому с наибольшим жаром и горячностью я готов нести финансовые знания в массы, потому что понимаю, что я поступаю абсолютно правильно. А вот один мой знакомый действительно озаботился, он более старательный товарищ, он действительно ведет такой учет по 15–20 позициям в магазине, ежемесячно он подводит итоги, причем старается покупать в одном и том же магазине одни и те же товары. Вот терпение, представляете, какая тщательность научная? И вот у него действительно, он периодически публикует эти данные в Facebook, и там тоже получается за 10% по его выборке такой вот, а по отдельным товарам, естественно, и побольше получается.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, можно я вот сейчас прямо наберусь наглости... Так как мы с вами в социальных сетях общаемся, вы мне киньте, пожалуйста, ссылочку на этого человека, мне интересно посмотреть просто на его выкладки, на его исследования.

Михаил Беляев: Хорошо, обязательно.

Оксана Галькевич: Но это уже после эфира, естественно.

Я прошу прощения, вот обратила внимание, пошли SMS-сообщения на наш портал, зрители нам пишут, что где сейчас стоит. Друзья, мы вас спрашиваем о том, как изменилась цена. Вот сколько сейчас... Например, вот пишут: «Гречка стоит 125», – хорошо, стоит 125 сейчас, а сколько она стоила какое-то время назад, что вы на это обратили внимание, полгода, год назад, чтобы мы могли в динамике посмотреть, как цена менялась.

Михаил Кимович, скажите, пожалуйста, я ошибаюсь... Мы, знаете, мы журналисты, мы же следим за какой-то информационной повесткой, за высказываниями так или иначе той же Эльвиры Набиуллиной. Если я ошибаюсь, поправьте меня – кажется, она впервые вот так детально остановилась отдельно именно на продовольственной инфляции. То есть всегда говорили, как-то вообще инфляция, в рамках, за рамками, будет какой-то целевой показатель, а тут продовольственная инфляция в первую очередь.

Михаил Беляев: Да, это вы действительно правильно заметили. Но тут надо понять, что у нас официальные цифры инфляции ведь... Сейчас чуть-чуть отвлекусь, скажу, что вот на примере западных стран, там, да и у нас, наверное, различные органы ведут свой подсчет инфляции. Например, профсоюзы, они считают свою инфляцию, для того чтобы потом отстаивать параметры коллективного договора перед работодателями. Какие-то там, допустим, партия пенсионеров может быть, она может вести свой подсчет инфляции, для того чтобы отстаивать свои интересы. Но тем не менее в каждой стране есть орган, официально отвечающий за официальные цифры, цифры именно инфляции. Чаще всего это где-то Минфин, где-то это Центральный банк или орган, выполняющий его функции. Ну и статистические органы обычно берут вот эту цифру и вставляют в свои справочники.

Вот поскольку Центральный банк у нас был официальный, так сказать, калькулятор этой самой инфляции, то он, естественно, должен был давать то, что считается на общей базе, то есть он не мог выйти за рамки своей служебной инструкции, а инфляция считается по очень широкому кругу товаров, несколько сотен. Поэтому это размазывается все вот так вот, что-то дорожает быстрее, что-то медленнее, но все-таки, учитывая... Поэтому у Набиуллиной и были такие вот общие цифры, это вовсе не ее вина.

Но теперь, понимая... Ну и под давлением общественности, действительно, средств массовой информации, понимание того, что все-таки это важнейший такой социально острый вопрос, вынуждены были, конечно, признать, что есть инфляция разная, по широкому кругу товаров… Есть вот официальная, а есть инфляция, которая, если мы будем считать по узкой потребительской группе, вот которая потребляется простыми гражданами на ежедневной основе и не может быть, кстати, заменена какой-то другой, более дешевой, как правило, то есть это уже самый, так сказать, нижний ценовой предел, тут уже надо было признать хотя бы вот из соображений справедливости.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, вот, кстати, ваш знакомый, который, вы сказали, дотошно ведет вот этот вот реестр, отслеживает эти цены...

Михаил Беляев: Да, есть такой.

Оксана Галькевич: Это ведь на самом деле вот для чего можно делать? Не только для какой-то там научной правды и точности, а вот с такой бытовой, хозяйственной точки зрения я бы посмотрела, например, так как доходы не растут, я прошу прощения, приходится смотреть, где что вычеркивать из этого списка, от чего можно отказаться, где на какие товары, так скажем, попроще можно бы перейти. Вот с этой точки зрения вполне себе полезный навык.

Михаил Беляев: Ну да. Но в данном случае это такой подвижник науки, я бы сказал, он такой очень человек интересующийся, ну если говорить о его фигуре и зачем он это делает. То есть там это просто вот человеку интересно, ему просто интересно с научной точки зрения посмотреть, сравнить официальную инфляцию не просто с ощущениями, которые у тебя возникают, а именно попытаться на какую-то такую реальную цифровую базу это опустить, чтобы понять... Собственно, как вы вот сейчас попросили своих слушателей, чтобы они в динамике вам давали эти цифры, собственно, вот для этого. Официально его это подвижничество, скажем так, научное.

Оксана Галькевич: Ага.

Виталий Млечин: Несколько сообщений как образец, все-таки так, как мы бы хотели, чтобы вы нам писали. Очень много сообщений: «Да все подорожало», «Все, что есть на полках, подорожало», – мы знаем, это правда, что все подорожало, но мы хотели бы понять именно цифры. Вот, например, Приморский край: «Картофель стоил 30 рублей, сейчас 60», – то есть подорожало в 2 раза, тут все понятно.

Михаил Беляев: И период еще хорошо.

Виталий Млечин: Что?

Михаил Беляев: И период еще хорошо поймать.

Виталий Млечин: Да-да, за год, за год, мы спрашиваем за год именно.

Михаил Беляев: За год.

Оксана Галькевич: Смоленская область: «Сало было 280, стало 550 за килограмм», – вот, вот уже понятно.

Виталий Млечин: Да, конечно, именно так. Калининград: «Куриное яйцо стоило до 40 рублей, теперь до 80». Ульяновск: «Мякоть, говядина на рынке была год назад 450, сейчас 550». Нижегородская область: «Картофель год назад был 29, сейчас 89». Вот в таком ключе, пожалуйста, пишите нам, это будет максимально продуктивно и мы сможем реально посчитать, насколько где что подорожало.

Оксана Галькевич: У нас есть звонок из Архангельска от Натальи. Наталья, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Наталья.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Вы в эфире, говорите, пожалуйста.

Зритель: Да, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте-здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, говорю. Алло, здравствуйте!

Виталий Млечин: Мы слышим вас, говорите.

Оксана Галькевич: Наталья, мы вас слушаем.

Зритель: Я звоню по поводу лекарства. У нас, главное, интересно, подорожали отечественные препараты. Анальгин в прошлом году был 26 рублей, нынче 96. Перевязочные материалы, у меня хронический свищ послеоперационный, я инвалид II группы, стоил 56 рублей, сейчас стоит 116.

Оксана Галькевич: Ага. Да, в общем...

Виталий Млечин: Да, понятно.

Оксана Галькевич: Действительно... Михаил Кимович, слушайте...

Виталий Млечин: Спасибо.

Оксана Галькевич: У всякой группы товаров, так скажем, свои причины. У продуктов это одни причины, у, я не знаю, металлочерепицы, доски обрезной другие причины. У лекарств здесь у нас какие сложности? Почему на наше отечественное производство так выросли цены?

Михаил Беляев: Вообще, Оксана, у инфляции даже в пределах одной группы товаров, там тоже разные причины. Вот, например, продовольственные – это и спрос, и предложение, и действительно что-то влияет, рост цен за рубежом на продовольственные товары, то есть все понемножку. Но надо понимать почему. Мы все еще сидим, так сказать, умом в социалистическом ценообразовании, то есть мы представляем себе так, что если вот издержки производства, то есть затраты на производство какой-то в данном случае таблетки были вот такие-то и такие-то, плюс еще там 10–15% на них набрасывается, и получается цена, цена твердая, которая сразу, как мы помним, на пачке этих самых лекарств отображалась, ну и на сковородке, на кастрюле, на мочалке, на чем угодно.

Но надо понимать, что рыночная экономика работает по совершенно иным принципам. Вот эти вот издержки – это нижний порог цены, за которую готов производитель этот товар отпускать дальше в путешествие до полки потребителя. И инфляция, вот я сравниваю, чтобы было понятно, – это вот типа реки что-то такое, то есть поток цен, он идет непрерывным вот таким потоком абсолютно на все товары. Вот представляете себе речку, да, вот в речке течет все, там нет такого места, ну кроме каких-то там завихрений, это уж такие тонкости простите мне, что-то растет быстрее, что-то медленнее, но в конце концов вся речка утекает.

Значит, вот этот вот поток инфляционный подхватывает в том числе и отечественные товары, лекарства, тем более, мы видим, сейчас спрос повышенный, еще один фактор, на эти самые лекарства отечественные. Это не важно, отечественные они или не отечественные. Вот у нас какое-то такое представление смещенное, что, если что-то делается у нас, это обязательно дешево должно быть, вот это социалистический принцип образования, я это повторяю, для того чтобы вы поняли, что это такое. Вот идет этот поток, вот есть цена на эти товары на лекарственные, вот увеличивается она с такой скоростью, значит, приблизительно все будет вот с такой скоростью расти в группе этих самых лекарственных товаров. Тем более сейчас, мы понимаем, обстановка для товаров и для производителей лекарственных форм, производителей фармацевтических очень удобная, всегда можно сослаться на спрос, предложение и т. д., и т. д.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, знаете, не велик ли шаг, не велика ли скорость для этого анальгина, который сейчас 90, а стоил 26? Я посчитала, 269% прибавил, вот я просто умножила, вот смотрите, проверяю себя: 26 плюс 269% – 94–95, почти 96 рублей. 269% за год – это... ?

Михаил Беляев: Оксана, а торговца это не интересует, для него чем шаг больше, тем для него лучше, и если нет никаких ограничений со стороны государства и государственных органов, которые за этим наблюдают, а действительно они должны наблюдать… Причем, как мы неоднократно говорили, вот оппоненты всегда, тут же бы нам сказали, что мы цены не ограничиваем, а мы предлагаем ограничивать не цены, а предлагаем ограничивать аппетиты вот тех компаний, которые производят, чтобы они получали торговую, так сказать, накидку не по своему усмотрению в 260%, а хотя бы привели ее к нормальным 100–150%, уже лучше бы получилось, да? Вот.

Но поскольку... А для производителей... не для производителей, извините, а для торговцев это разные вещи, производители производят, а торгуют торговцы, иногда это одно лицо, но чаще там разрыв какой-то есть, вот они ставят на полку, а для них нет этих самых, чем шире шаг к этому самому процветанию индивидуальному, тем для них лучше. Если нет ограничений, значит, они будут шагать так широко, как позволяют, значит, их физические возможности.

Виталий Млечин: Михаил Кимович, я прошу прощения, нам надо обязательно успеть материал посмотреть, какой наши корреспонденты подготовили для нас. Спрашивали жителей трех российских городов, что подорожало. Давайте смотреть.

ОПРОС

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, обратите внимание, как иногда неожиданно какие-то хрестоматийные, литературные сюжеты всплывают в наших сравнениях, образных описаниях: «яйца стали золотые» – это же «Курочка Ряба» просто фактически.

Виталий Млечин: Ха-ха-ха!

Михаил Беляев: Да-да-да.

Виталий Млечин: Только это не радует, к сожалению, совершенно.

Оксана Галькевич: Совершенно, да.

Виталий Млечин: К сожалению, пока заканчивать. Михаил Беляев был с нами на прямой связи, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, большое вам спасибо.

Мы сейчас прервемся, а после новостей будем говорить об отоплении. Оказывается, десятки километров теплотрасс в нашей стране нуждаются в ремонте, пропадает очень много энергии, вот об этом. Какая ситуация в вашем регионе, узнаем.