Иван Князев: А мы продолжаем, вот о чем сейчас наш эфир. Полагаю, сложно поспорить, что каждый родитель хочет для своего ребенка хорошего будущего и готов в это вкладывать, но вопрос, сколько мы можем дать в финансовом плане. Но не менее важный вопрос – а что хотят сами дети? Фонд развития культуры и кинематографии «Страна» опросил почти 30 тысяч школьников и составил рейтинг профессий, которым дети хотели бы себя посвятить в будущем: это медицина, педагогика, в топ-10 также вошли программирование, юриспруденция, многие хотели бы стать спортсменами, военными и даже поварами. Оксана Галькевич: Интересно, кстати. В 1990-ые, 2000-ые годы была одна картина. Иван Князев: Одни юристы и экономисты. Оксана Галькевич: Да. Сейчас – другая. Психологи говорят, что зачастую мечты и реальность не совпадают, расходятся. Дети хотят одного, родители настаивают на другом, и дальше начинается: тебе нужен еще один репетитор по этому предмету, тебе нужен такой-то кружок, еще одна секция и так далее. В итоге ребенок и учиться не успевает и в кружках тоже устает. Какие уж тут могут быть дальше мечты? Все бы успеть только просто физически. Насколько все это правильно, уважаемые зрители? Хотим об этом с вами поговорить. Иван Князев: Рьяные стремления родителей. Оксана Галькевич: Да. Родители решают за ребенка, по сути, да? Иван Князев: Да. Оксана Галькевич: У них нет ни сил, ни ресурса, ни возможностей, ни времени, чтобы прислушаться, а что ребенок-то хочет. Иван Князев: На этой неделе в опросе «Реальные цифры» мы спрашиваем вас: чем увлекаются ваши дети, кем хотят быть, на какие дополнительные занятия ходят и во сколько эти занятия, разумеется, обходятся? Пишите, звоните нам в прямой эфир. 5445 – это номер для СМС. И звоните, конечно же, прямо сейчас в прямой эфир. Мы подключаем к разговору экспертов. Оксана Галькевич: Кстати, я подумала, что, вы знаете, друзья, если у вас прежде не было такой возможности, не было времени или просто такая мысль не приходила в голову, теперь для того, чтобы принять участие в нашем опросе, пожалуйста, подойдите к вашим детям, пообщайтесь, задайте им все эти вопросы: «Дорогой сыночек, дочка, что ты хочешь, что тебе интересно, о чем ты мечтаешь?» Иван Князев: Кем ты хочешь быть? Оксана Галькевич: А уж по расходам, что сколько стоит, это, я думаю, вы нам легко расскажете, все это должно быть у вас в голове. Иван Князев: У нас на связи Марина Кондратович, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями. Марина Анатольевна, здравствуйте. Марина Кондратович: Добрый день. Оксана Галькевич: Марина Анатольевна, мне кажется, что уж кто-кто, а вы-то точно должны нам сейчас дать несколько каких-то таких хороших, как говорят, лайфхаков. Как успеть со всеми детьми наладить контакт (вы сами многодетная мама), как не упустить, так скажем, ни переживаний, ни мыслей, ни желаний ни одного из детей? Иван Князев: И всех отвести на кружки. Оксана Галькевич: И всех еще на кружки, и все учесть, и все сделать, и всех еще накормить. Господи, как вы это делаете? Расскажите. Марина Кондратович: Как-то успеваем. Я так скажу, что на самом деле я первого ребенка, как и все ответственные матери, как раз водила по репетиторам, по кружкам, сама решала, как мать, что ребенку лучше. И в итоге мой ребенок к 10-11 классу не мог определиться вообще, кем она хочет быть, кем она хочет работать и так далее. И опять вуз выбирала, конечно, ответственная мать. Оксана Галькевич: Так. Марина Кондратович: С остальными детьми (а у меня их семеро), слава богу, была такая возможность, я просто дала возможность детям самим выбирать. Сначала я подумала, что никакие кружки, они, конечно, навряд ли какие-то выберут, то есть гораздо легче сидеть дома перед телевизором с гаджетами и так далее, чем какие-то дополнительные занятия себе в нагрузку набирать. Но оказалось, что если вы, родитель, отпускаете ситуацию, перестает вот так контролировать, то дети на самом деле очень быстро находят, наверное, себе по своей душе, по своим талантам правильное направление сами. То есть у меня, допустим, ребенок в 5 классе пришел и сказал: «Мама, я хочу быть архитектором, поэтому мне нужно развивать пространственное видение, отдай меня в художественную школу». Оксана Галькевич: Так, подождите. Нет, хорошо, Марина Анатольевна, у вас так все классно. Иван Князев: Это хорошо, когда дети такие сознательные. Оксана Галькевич: Если он у нас приходит в 9 классе, говорит: «Не хочу учиться, а хочу жениться» или, я не знаю, предлагает вам что-нибудь не про архитектора, а про черт-те что. Вы в ужасе, вы по-прежнему мать, и говорите: «Что делать? Это ерунда». Марина Кондратович: В этом случае надо выдохнуть и мягко попытаться направить. Если не получается, то все-таки дать возможность, наверное, совершить ошибку. Потому что в любом случае то, что выберете вы, не всегда будет соответствовать, наверное, даже внутренней психологической готовности ребенка. То есть если вы хотите, чтобы ваш ребенок стал самостоятельным и начал отвечать за те поступки, которые он совершает в жизни, чем раньше вы дадите ему эту возможность, тем адаптивнее он будет в 9-11 классе. Иван Князев: Тут же, Марина Анатольевна, понимаете, сегодня дети хотят одно, завтра хотят другое, хочу сегодня в этот кружок, завтра его бросил, пошел в другой, а ведь это все деньги. Как здесь соблюсти все интересы, скажем так, чтоб и родители смогли, и дети развивались? Марина Кондратович: Здесь, понимаете, как, здесь такая ситуация, что с ребенком тоже надо разговаривать и объяснять, что если ты сегодня хочешь ходить на скрипку, мы тебе покупаем дорогую скрипку, то, прости, если ты через полгода расхочешь ходить на эту скрипку, то что делать нам с этой скрипкой, да? Но все равно я считаю, что нужно дать возможность ребенку попробовать себя (сегодня я хочу рисовать, а завтра я хочу, возможно, играть в футбол), ребенок же тоже человек, и он в поиске, и что-то себе найдет. Оксана Галькевич: Марина Анатольевна, давайте, у нас звонок, у нас на связи Светлана, Краснодарский край. Молодой человек, как раз. Ребенок тоже человек, вот ребенок – человек нам звонит. Студентка, но тем не менее, для некоторых тем не менее ребенок. Здравствуйте, Светлана. Зритель: Добрый вечер, уважаемые ведущие и эксперт, я так полагаю. Я бы хотела рассказать свою историю. Оксана Галькевич: Давайте. Зритель: Моей дочери сейчас 21 год, она учится в университет на первом курсе. Оксана Галькевич: А, вы про свою дочку рассказываете, понятно. Зритель: Да, я бы хотела про свою дочь рассказать, что я ее тоже с самого детства водила на все кружки, которые возможно, пения и пляски и все что угодно. Но потом, когда мы уже повзрослели, закончили начальную школу, мы перешли в художественную школу, я сказала, чтобы она обязательно ее закончила, потому что это все-таки достаточно серьезное образование, я считаю. Потом она четыре года в старших классах ходила в школу информатики. Потом она поехала учиться в Чехию, год она отучилась чешскому языку и поступила, по моей просьбе, в технический вуз на IT-профессию, писать коды и так далее. Год она проучилась, но я, честно говоря, прямо воевала с ней, потому что она говорит: «Мне это неинтересно, я хочу творчества». А я как-то была не очень готова, потому что творчество для меня – это несерьезная профессия, это малооплачиваемая профессия. Потом, когда у нас был такой момент в апреле, она мне со слезами говорит: «Мама, в университете, который мне нравится, на мультимедиа факультет идет последняя неделя сбора документов на вступительные экзамены». И, вы знаете, я поговорила со своей мамой, мы решили все-таки дать ей этот шанс, чтобы она поступила туда, куда она хочет. Оксана Галькевич: Отпустили, в общем, да? Ситуацию даже, не столько дочку, сколько ситуацию. Зритель: Отпустила, хотя мне было очень тяжело. Я отпустила и ситуацию, и все-таки это еще и материальные затраты, потому что жизнь в чужой стране – это, скажем так, гораздо выше, чем у нас дома. Сейчас она учится с большим удовольствием, хотя я не совсем понимаю, может быть, как человек не очень молодежных взглядов, что это за профессия, но она учится с удовольствием. Оксана Галькевич: Но вам стало легче? Вы перестали воевать. Иван Князев: Немножко успокоились? Зритель: Я просто пережила этот момент, приняла и поняла, вот так. Оксана Галькевич: Ну и замечательно. Иван Князев: Иногда и это нужно пройти. Спасибо. Оксана Галькевич: Светлана, спасибо вам за вашу историю, пусть у вашей дочки все хорошо складывается. Видите, Марина Анатольевна, иногда осознание каких-то вещей приходит ни со вторым, ни с третьим ребенком, а вообще спустя, когда уже здоровый лоб, что называется. Марина Кондратович: Все вовремя, это очень здорово. Потому что как раз родителям, у которых уже взрослые дети, очень сложно перестроиться и таким образом взять и сказать: «А давай, исполняй свою мечту». Поэтому я могу только поаплодировать зрительнице, молодец. Оксана Галькевич: Слушайте, а если нет мечты? Правда, сейчас говорят, многие родители жалуются, что дети сутками сидят за компьютером, ничего не хотят. Спрашиваешь – «ничего не хочу». Выйди из дома, сейчас еще этот дистант, знаете, привыкли, все можно, я не знаю, где-то по Интернету заказать, где-то еще что-то. Вообще не надо выходить из дома. Здесь что делать? Марина Кондратович: Это, скажем так, «ничего не хочу» – только потому, что родители уделяют очень мало времени своим детям. Попробуйте, допустим, вместо гаджетов заставить себя поиграть с ребенком в какую-то настольную игру, может быть, в какие-то подвижные игры. Скажите: «Давайте пойдем погуляем вместе на улицу», например. Просто когда есть альтернатива, то ребенок скорее все-таки выберет не сидение дома с гаджетами, а с удовольствием проведет это время как раз с родителями. А если этой альтернативы нет, мы сидим (у него, может быть, и друзей-то особо нет, которые тоже были бы готовы выйти или как-то с ним покоммуницировать) и говорим: «Ой, пошел бы ты и погулял. Вот в наше время всем двором гуляли». Но сейчас, к сожалению, уже не то время, поэтому родителям надо брать на себя какие-то дополнительные функции и начать заниматься своими детьми. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Марина Кондратович, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями, была у нас на связи. Спасибо большое, Марина Анатольевна. Иван Князев: Вот что пишут люди в чате нашего эфира, спрашивают, задаются тем же вопросом: «А что делать, если ребенок ничем, кроме компьютерных игр, не хочет заниматься?» Из Ленинградской области: «Даем детям все, но обучаем сами. Илья». Московская область: «7000 рублей в месяц – бассейн за двоих детей, шахматы и робототехника – бесплатно, индивидуальные занятия – 4000 в месяц». Оксана Галькевич: Друзья, мы напоминаем, что мы запустили опрос в рамках нашего проекта «Реальные цифры». На этой неделе мы спрашиваем вас, сколько у вас несовершеннолетних детей, на какие дополнительные занятия они ходят, во сколько эти занятия вам обходятся. И вообще расскажите о вашей семейной ситуации: чем интересуются дети, чего они хотят, о чем мечтают, и вы вообще знаете об этом, у вас такие разговоры в семье проходят, бывают или нет? А у нас на связи еще один эксперт, Юрий Крупнов, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития. Юрий Васильевич, здравствуйте. Иван Князев: Приветствуем вас. Юрий Крупнов: Здравствуйте. Иван Князев: Юрий Васильевич, тут Кировская область тоже дополняет: «Внук ходит в два платных кружка, бесплатные далеко и нет выбора». Да и вообще молодые люди частенько, молодые семьи, которые только создаются, как подумают: «Так, будет один, два, три ребенка», как посчитаешь, сколько нужно кружков, на репетиторов и так далее, просто говорят: «Да нет, не надо, пока без детей». Как решать эту проблему? Оксана Галькевич: Знаете, как еще они решают: «Да нет, на кружки не хватит, и вообще мы без отпуска останемся». Иван Князев: Да, даже до такого доходит. Оксана Галькевич: Да, такие вещи. Как здесь? Юрий Крупнов: Давайте все-таки разделим два вопроса. Один вопрос, это то, что так получилось, уже кто тут виноват – это отдельный вопрос. Но молодежь (сразу покритиковать молодежь), конечно, боится ответственности. То есть то, что, скажем, 30-40 лет назад выглядело достаточно, я бы сказал, автоматически, то есть создавалась молодая семья, как правило, через 9 месяцев, через год появлялся первенец, никто вообще не думал, что будет, как будет, тяжело, не тяжело, просто это было как бы само собой. Сейчас, конечно, колоссальное давление с точки зрения ответственности, просто боятся и молодые женщины, и молодые люди, просто боятся, что будут дети. Кошку, собаку часто жалко, тяжело, опасно, можно что-то начудить, а дети – это ответственность. Дальше работает огромная пропаганда против детей. Это одна сторона. Оксана Галькевич: Пропаганда против детей? Юрий Васильевич, где это у нас пропаганда? У нас наоборот из каждого утюга: «Давай, давай детей, мы тебе капитал раз, мы тебе капитал два, мы тебе это, мы тебе то». Юрий Крупнов: Нет, это не пропаганда за детей. Смотрите, очень часто обсуждаются и показывают молодых людей, причем таких симпатичных, которые, например, рассказывают, почему они чайлдфри – первый пункт. Второй пункт. Очень часто все равно в любой дискуссии рассказывают об этих бедах: от кружков до того, как собрать в школу троих детей и так далее. На самом деле, если мы внимательно проанализируем этот медиа-контент, то у нас очень антидетская и антисемейная пропаганда. Иван Князев: Да, тут может быть, Юрий Васильевич, даже не впрямую, соглашусь с вами, показывают, а просто показывают хорошую жизнь молодых людей, и нигде в этой жизни не мелькают дети. Юрий Крупнов: Конечно, потому что дети. Ведь сегодня появились не просто чайлдфри, обратите внимание, сегодня уже появились чайлдхейтеры. Потому что дети или климатическая повестка, ведь серьезно обсуждают, что дети, уход за ребенком вообще ухудшает ситуацию с карбоновыми выбросами и так далее. И вот эти чайлдхейтеры, это все как бы неявно, но все про это говорят и так далее. Но теперь главный вопрос про кружки. Фундаментальный на самом деле вопрос, потому что, вы знаете, я все время говорю, что когда я учился в школе, то я вообще не обращал внимания на эти кружки, я просто ходил по Дворцу пионеров, в дворовые кружки, ногой открывал любые двери. Мне не понравилось или у меня что-то не получилось, например, авиамоделирование, прошло две недели, ну, ничего, я пришел, открыл соседнюю дверь, пошел в другой кружок выпиливать лобзиком. То есть существовала мощнейшая инфраструктура (в 1970-ые годы) для дополнительного образования и развития детей. Где, конечно, я не думал о том: «Мама, а у нас хватит до твоей зарплаты, как мне эти кружки оплатить» или еще подобные вещи. Поэтому, если мы такую инфраструктуру не воссоздадим, да, она может быть условно платная и так далее, но она должна быть абсолютно доступна всем, и это вопрос формирования нации. Это ключевой вопрос. Это не вопрос, что бедность какая-то, да какая разница, я не знаю, всем должно быть одинаково. Оксана Галькевич: Юрий Васильевич. Все должно быть одинаково хорошо, но это так или иначе не добавит нам демографических очков, причем в прямом смысле. Как это повлияет на рождаемость в нашей стране? Вы считаете, повлияет? Юрий Крупнов: Нет, я с вами согласен, Оксана. Я с вами всегда уже в последнее время согласен. Оксана Галькевич: Давайте уже поспорим, Юрий Васильевич. Юрий Крупнов: Нет, нет, не буду спорить. На самом деле, смотрите, есть два совершенно разных вопроса. И вы, собственно, это обсуждали. Одно дело – рождаемость и количество детей, но вот есть такая совершенная неожиданная вещь, вам расскажу, открытие тоже сделал, что, оказывается, после того, как ребенок рождается, его еще лет 20-25 надо растить. То есть в этом смысле мы сейчас обсуждали вопрос «Как поднимать детей». А вот вопрос рождаемости – это фундаментальный вопрос, который, конечно, даже если будут квартиры, даже если квадратные метры, даже если будет более-менее хорошая занятость, даже если это будет, соответственно, кружки, как я рассказываю. Но это автоматически, вы правы, потому что у нас за 100 лет в мире вообще, и мы, к сожалению, попали в эту струю, сформировалось представление о том, что в принципе мало детей – нормально, малодетность – нормально, а без детей – может быть, не очень, но тоже ничего. Понимаете? И вот это ощущение, что мы в глобальном тренде, очень страшное. Потому что надо из этого тренда выламываться. 3-4-детная семья должна стать нормой в стране, если мы хотим остаться как народ. Иван Князев: Здесь, конечно, 3-4-детная семья, здесь без финансов все равно, Юрий Васильевич, не обойтись. Оксана Галькевич: Юрий Васильевич, смотрите, раньше, 100-120 лет назад, дети, большая семья – это был в том числе вопрос выживания. Вот у тебя есть большая семья, значит у тебя есть кому, я не знаю, на поле работать, еще там что-то. Это был вопрос выживания, это была необходимость. А сейчас? А сейчас дети – это обременение, понимаете? Но это ведь как? Это не в головах у нас изменилось, это жизнь так изменилась. Юрий Крупнов: Оксана, наконец-то я могу с вами поспорить. Оксана Галькевич: Давайте. Юрий Крупнов: Отлично. Значит, смотрите. Я понимаю основания, о которых вы говорите, вы во многом правы, но все-таки. Да, и если такую логику, что «потребность», «выживание», вы знаете, какие у нас предложения звучат? Нужно отменить пенсии. Почему? Потому что тогда люди будут заинтересованы в том, чтоб было много детей, которые будут кормить в старости. Оксана Галькевич: Так у нас и сейчас почти нет этих пенсий, что там этой пенсии, слушайте. Юрий Крупнов: Ну, нет, но есть пока. Но вообще люди говорят, что пенсии разрушили семью. На мой взгляд, конечно, это совсем не так, потому что проблема существует в том, есть ли полнота жизни, хочется ли жить в полную силу, вот в чем вопрос. Мы в этих наших клетушках, мы в этой постоянной депрессии, которая нам нагнетается со всех сторон, мы утеряли чувство жизни, практически все, понимаете? Это не решишь никакими квадратными метрами, никакими финансами. Другое дело, не делать из этого вывод, что деньги не нужны, вот сто лет назад бедные крестьянки по десять детей рожали, я такое слышу, это все чушь. Сегодня совершенно другая жизнь, и вопрос так или иначе стандарта качества уровня жизни должен быть. Но все-таки основной вопрос – в желании жить, в желании иметь большую крепкую семью, и способность вообще иметь семью и двигать семью. Это крайне редко, понимаете? Это проблема, мировая проблема, но мы-то зачем в этот тренд попали, где нас сегодня, по сути, все меньше и меньше? Иван Князев: А как нам из этого тренда выйти, Юрий Васильевич? Если можно, коротко. Оксана Галькевич: 20 секунд у вас, Юрий Васильевич. Юрий Крупнов: Очень просто. Всем нужно понять, и поставить национальную задачу, национальную идею – эту 3-4-детную семью. Но не как обязаловку, естественно, а как счастье. И финансово, и урбанистически это все обеспечат страны и государства. А все остальное – ВВП, ля-ля-ля – это все десятый вопрос. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Оксана Галькевич: Юрий Васильевич, как всегда были рады пообщаться с вами в прямом эфире. Юрий Крупнов, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, был у нас сейчас в прямом эфире.