Реальные цифры: расходы на продукты

Гости
Георгий Остапкович
директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ

Виталий Млечин: Пришло время поговорить о цифрах. Инфляция в России снова ускорилась и по итогам сентября побила пятилетний рекорд. Так быстро цены в нашей стране не росли с 2016-го. Это данные Росстата. Давайте посмотрим, что подорожало сильнее всего.

Ксения Сакурова: Например, овощи: за неделю помидоры – плюс 12%; огурцы – плюс 6,5%; картофель – плюс 4,5%. А еще яйца, мясо, макароны и хлеб.

Виталий Млечин: Все цифры сейчас на ваших экранах. Вот можно убедиться в том, что это все-таки такие достаточно серьезные цифры, не сотые и не десятые доли процента, а настоящие проценты.

Интересно, что среди стран «Большой двадцатки» у России инфляция достаточно высокая, но не рекордная. Например, в Аргентине за год все подорожало аж в полтора раза, в Турции – на 20%. Среди европейских стран Россия, правда, тоже оказалась среди антилидеров вместе с Белоруссией, Украиной и все той же Турцией. Ну, еще раз: цифры у нас все-таки поскромнее.

Ксения Сакурова: По данным портала Rabota.ru, 40% россиян тратят на продукты от 10 до 25 тысяч рублей в месяц, 29% опрошенных – от 5 до 10 тысяч. При этом 14% оценили свои ежемесячные траты на продукты в сумму от 25 до 50 тысяч рублей, и 3% – от 50 тысяч рублей. То есть тратят еще больше.

Виталий Млечин: Да, тратят достаточно много. Но абсолютные цифры – это одно, а еще важно посмотреть на проценты. У 16% респондентов на питание уходит почти весь заработок, а у 15% – примерно треть. Это данные аналитического центра «Синергия».

Мы, по традиции, проведем свой опрос в рамках нашей постоянной рубрики «Реальные цифры». Выясним, как обстоят дела у вас, у наших зрителей. Пожалуйста, напишите, сколько вы тратите на еду в месяц. Укажите: ваш регион, сумму на питание в месяц, сколько человек в семье и какая доля семейного бюджета уходит на эти самые продукты. Четыре позиции. Итоги, как всегда, будем в пятницу подводить. Прямо сейчас уже пишите, звоните к нам в эфир – обсудим.

И прямо сейчас поговорим с нашим гостем – Георгием Остапковичем, директором Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Георгий Остапкович: Здравствуйте, здравствуйте.

Виталий Млечин: Вот только что мы увидели, но всегда хорошо как бы в сравнении понимать. Цены у нас выросли достаточно существенно – это понятно, 7%. Но у той же Аргентины – 50%. То есть нам еще повезло, можно сказать?

Георгий Остапкович: Ну, по-моему, в Замбии, по-моему, идет где-то больше тысячи процентов. Так что…

Виталий Млечин: Ну, с Замбией не хочется себя связывать, сравнивать.

Ксения Сакурова: Как-то не хотелось бы, да, себя сравнивать.

Георгий Остапкович: Нет, ну это тоже страна. Ну слушайте, я бы вообще не входил в эти сравнения, потому что это все зависит от экономики, от экономической ментальности, от действий правительства, от действий регулятора и от встроенности в мировое пространство. Вы понимаете, вот эти 7,4–7,5%… Сколько там сейчас дает Росстат? Примерно 40% составляет импортная инфляция. То есть за счет импортной инфляции подорожание во всем мире, она дает нам 40%.

То есть особенности нашей национальной экономики, ну как и особенности национальной рыбалки, охоты, – это 60%. Это создаем эту инфляцию мы сами. Но 40%… А если вы от 7,5% отбросите 40%, то это где-то около 5%. То есть это, в принципе, таргет почти центробанковский, они ставили 4%.

Ксения Сакурова: Так а что в Европе-то? Они сами себя больше кормят? Что? Почему у них не такими темпами идет? Ведь они же тоже неплохо поддерживали население свое, деньги давали и так далее.

Георгий Остапкович: Я понимаю. Ну, в Европе издержки… Вот посмотрите. У нас огромная страна. Чем больше страна, как правило, тем выше инфляция. Почему? Потому что у нас основные регионы плодоовощные – это Краснодар, Ставрополье, Ростов, ну и еще некоторые. А у нас есть Дальний Восток, Камчатка. Я должен из Краснодара везти полторы недели, в рефрижераторах везти плодоовощную продукцию.

У нас 60% территории России находятся в вечной мерзлоте, больше 60%, то есть там не растет ничего, там теоретически и жить-то, по большому счету, нельзя. Если все это убрать, убрать леса, реки и горы, то у нас территория к общему проживанию – ну, как Австралия, понимаете, где-то седьмая-восьмая.

Виталий Млечин: Ну, тоже немало на самом деле.

Георгий Остапкович: Ну, немало, но это седьмое место. Это не Канада, не Америка, не Индия, не Китай. Но дело не в этом сейчас, не будем меряться территориями. То есть, понимаете, у нас очень крупные издержки на так называемое оптовое звено. У нас есть производители, кстати, монополисты или олигополисты, которые накручивают цену. Мы уже с вами об этом говорили.

Все-таки в Европе нет такого монопольного влияния производителей. А на выходе стоят олигополисты – сети. Сети сейчас имеют порядка 40%, а может быть, даже больше… ну нет, 40% в общем товарообороте. То есть они то же могут «договорняк» какой-то устроить, с точки зрения цен.

Ну ладно бы эти два звена, но у нас есть середина – нам нужно перевозить, от производителя доставлять, оптовое звено, которое тоже хочет кушать. Понимаете? Посредники какие-то выстраиваются, которые никому не нужны, но они на каждой станции тебя могут встретить и сказать: «Слушай, твой вагон сейчас отцепят. Вот чтобы не отцепить, дай мне немножко денежек». Понимаете? И вот эти все издержки – в конечную стоимость товара.

И плюс, конечно, помимо импортной инфляции, идет большая турбулентность в мире, с точки зрения энергетического… ну, я не назову его коллапсом.

Ксения Сакурова: Нам-то это вроде как и на руку. Нет?

Георгий Остапкович: На руку. Но все равно электроэнергия дорожает. Если газ дорожает – значит, я не знаю, азотные удобрения дорожают. Понимаете?

Виталий Млечин: Так это у них дорожают, а у нас-то свое вроде все.

Георгий Остапкович: Ну как? Мы же встроены в это. Мы не можем жить… Это в Северной Корее могут быть какие-то процессы, которые вне мира происходят. Понимаете? Все это встроено. Все равно, раз удорожание есть… А у нас очень большая импортная составляющая в любом продукте. Я не беру даже технику. Семена. У нас семенной материал… Ну, условно, сахарная свекла, да? Вроде бы производство сахара. Подавляющая часть семян…

Мы как-то говорили… Я сейчас закончу. Вот тамбовская картошка – ну, вроде бы наша. Тамбовская картошка. А семенной материал – частично Нидерланды, даже в большем случае. Поливальные машины – импортные. Уборочная техника – импортная. Упаковочный материал – импортный.

Ксения Сакурова: И работники тоже импортные, завозные.

Георгий Остапкович: Ну, работники – ладно. Амортизация на все это – импортная. И что остается от тамбовской картошки? Воздух, вода, руки крестьян…

Виталий Млечин: Земля.

Георгий Остапкович: Ну, вы говорите, что частично импортные. Так что, понимаете, импортная составляющая большая. Рубль все-таки немножко имеет тенденцию к снижению. Если снижается нацвалюта – значит, дорожает импорт.

Виталий Млечин: В последнее время наоборот – рубль достаточно сильно укрепился.

Георгий Остапкович: Ну, не наоборот. Он закрепился на 70–72 и вот вокруг него…

Виталий Млечин: Но был 80 еще полгода назад.

Георгий Остапкович: Ну да, это по доллару. Да, сейчас тенденция есть. Но если брать длинный тренд, то все-таки… Вы же помните, что в 2013 году у нас 30 было.

Виталий Млечин: Конечно.

Георгий Остапкович: Прошло-то семь лет. Посчитайте.

Ксения Сакурова: Мы это уже почти не помним.

Виталий Млечин: Да.

Ксения Сакурова: Давайте послушаем наших зрителей. Надежда из Ростовской области. Надежда, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Надежда.

Зритель: Здравствуйте.

Ксения Сакурова: Да, слушаем вас.

Виталий Млечин: Вы в эфире. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Вы знаете, я вот слушаю этого господина и поражаюсь! Мы были по молодости на Камчатке с мужем. И там поставки были и из Австралии, мясо поставляли, из Болгарии консервацию поставляли. Отовсюду! Но таких заоблачных цен не было.

Я проживаю в Ростовской области, под городом красивейшим, известнейшим – Таганрог. У нас цены – у меня глаз выпал! Я после операции, я не была месяц на рынке, наверное. Просто выпал глаз! 600 рублей – говядина. Я за 550 купила. Вот верите, одни кости по 200 рублей. Там невозможно ничего ни обрезать, ни обгрызть. Ни-че-го! Хотя что-то бы в бульоне плавало. Свинина – 350–400 рублей. И это в таком регионе!

Фрукты, овощи… Сейчас самый сезон, все пошло, сентябрь, октябрь, начало месяца только. Помидоры – 170 рублей, до 200 рублей доходят. Картошка… У нас никогда такого не было, чтобы 45 был килограмм картошки. Хлеб у нас… Объясните. Я на 100 рублей – некоторые сорта хлеба – могу только две буханки купить.

Виталий Млечин: Понятно, спасибо вам большое.

Действительно, Юг страны, не Камчатка, не Север, не вечная мерзлота. Почему так дорого?

Ксения Сакурова: В Ростове помидоры по 170 рублей – это же…

Георгий Остапкович: Ну, это вообще, конечно. Понимаете, ведь цена формируется от издержек. То есть издержки, потом накручивается какая-то рентабельность и выходит… Ну не может в Ростове быть таких цен. Вы понимаете, наверное, там все-таки монополизм производителя.

Понимаете, если бы было больше производителей этих помидор… А у нас что сейчас происходит? Вот если вы посмотрите перепись, сельхозперепись Росстата, то у нас сокращаются крестьянские хозяйства, фермерские хозяйства, малые формы хозяйств, а растут… И по площадям у нас есть некоторые хозяйства, агрохолдинги, у которых миллионы гектар. Представляете вообще? И вот этот монополизм это создает. Плюс, как мы с вами говорили…

Виталий Млечин: Извините ради бога, а вот что он создает? Ну понятно, есть большой холдинг, у него много тех же помидоров, да? Он с ними что хочет, то и делает. Но есть же и другие производители, они же могут ниже цену выставить.

Георгий Остапкович: А какие другие? Он в своем регионе, в Ростове, он монополист.

Виталий Млечин: Что, вообще нет других производителей?

Георгий Остапкович: А где? А кто?

Ксения Сакурова: А другой из Воронежской области, к примеру.

Георгий Остапкович: Я не знаю по поводу помидор. Может быть, помидоры и есть какие-то, но тоже немного. Но всего по каким-то продуктам, номенклатурам может быть один, два, максимум три. Они снимают трубку с утра и говорят: «Иван Иванович, ну почему?» – «Ну давайте по сотенке». – «О, мало! Давайте по 120». – «Ну поехали!»

Ксения Сакурова: Вы знаете…

Георгий Остапкович: Извините, это производители. И это попадает в торговлю, а там тоже сидит свой Иван Иванович. Понимаете?

Я не хочу обвинять их, нет. То, что агрохолдинги – это хорошо. То, что сетевики – тоже хорошо. В Германии 60–70% сетевики берут, и все более или менее в порядке. Понимаете? Но все-таки какие-то олигополистические наклонности…

И еще эти оптовики в середине. Вы знаете, что у нас оптовая торговля – третья по объему добавленной стоимости, почти такая же, как добывающая промышленность Понимаете? По структуре ВВП имеет такой объем добавленной стоимости.

Извините, я вас перебил.

Ксения Сакурова: Я просто хотела прокомментировать. Меня поразило, я видела сюжет на нашем канале, где производители картофеля говорили: «Мы наконец-то в этом году можем заработать. Вот раньше мы работали себе в убыток. А вот теперь мы наконец можем заработать». И у меня сразу вопрос: а как так-то? Если вы жалуетесь, что у вас огромные издержки, если вы жалуетесь на то, что удобрения дорожают и дорожают, то почему вы вдруг в этом году смогли себе позволить себе заработать?

Георгий Остапкович: Ну, вы знаете, это надо смотреть…

Ксения Сакурова: Общий тренд, что ли? «Все дорожает. Ну и мы тоже».

Георгий Остапкович: Надо смотреть конкретные предприятия. Но я вам скажу так: нормальный и грамотный менеджмент, инновационные предприятия могут заработать всегда. Понимаете, нужны новые управленческие формы в растениеводстве, в животноводстве.

Вы знаете, какая у нас численность занятости в сельском хозяйстве из общей численности? Порядка 6%, а то даже и больше. А во всем мире 2% людей в странах, которые кормят свое население. Понимаете? Тут не зависит от численности, а именно удельный вес. Всего 2%. И это за счет новых управленческих схем, за счет технологий, за счет каких-то других…

Виталий Млечин: Ну погодите. То, что вы предлагаете – это значит оставить людей без работы.

Георгий Остапкович: Нет, нет, подождите. Что значит «оставить»? Ну, они могут пойти, ладно, в космонавты, в айтишники.

Виталий Млечин: Ну, все не пойдут в космонавты.

Георгий Остапкович: Ну хорошо, в производители обуви.

Ксения Сакурова: Ну, если артисты могут, то я думаю, что…

Виталий Млечин: Ненадолго каждый сможет, а вот навсегда…

Георгий Остапкович: Ну, артисты могут полететь на ракете. Все можно решить.

Вы понимаете, к чему я говорю? Значит, у нас не такой уж и технологический прогресс в сельском хозяйстве, если тебе надо 6–7% занятости в эту сферу. У нас вся добыча – нефть, газ, уголь, драгметаллы – знаете, сколько численность занятых? Меньше 2%. А они дают добавленной стоимости в бюджет около половины, 40%.

Ксения Сакурова: Давайте мы узнаем все-таки, сколько наши люди тратят на еду. Спрашивали наши корреспонденты у жителей Белгорода, Новосибирска и Калининградской области. Посмотрим все вместе.

ОПРОС

Виталий Млечин: Весь бюджет на еду некоторые тратят. Это, конечно, сильно. Давайте напомним, что мы проводим опрос для проекта нашего «Реальные цифры». Напишите нам, пожалуйста, ответьте на тот же вопрос: сколько вы тратите на еду? Четыре пункта: ваш регион, сколько вы тратите в месяц, сколько у вас человек в семье, ну и какая доля семейного бюджета уходит на еду.

Ксения Сакурова: На продукты.

Виталий Млечин: Итоги будем в пятницу подводить. Время есть, но не затягивайте, напишите прямо сейчас.

Ксения Сакурова: 5445 – это короткий номер для SMS-сообщений. Пожалуйста, туда отправляйте ваши данные. Все потом подсчитаем.

Виталий Млечин: И всех подсчитаем.

Павел из Московской области до нас дозвонился. Павел, здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Вот по поводу цен. Они меня, с одной стороны, удивляют, а с другой стороны, радуют. Ну, это из-за того, как я выбираю продукты.

Ксения Сакурова: Так?

Зритель: Допустим, буквально вчера солил горбушу, купил по 257 рублей за килограмм. Заодно засолил икры баночку небольшую. Перец болгарский красный – ну, у нас все знают, сколько он стоит в магазинах, да? Где-то в районе 240 рублей. А я его купил по 55 рублей на рынке в ту субботу.

Виталий Млечин: Неплохо, неплохо!

Зритель: В эту субботу поехал, а он опять 55, то есть держится. Замариновал.

По поводу картошки. Я ее ем немного, только в суп добавляю или в салатик. Три-четыре магазина у меня есть в пятиминутной доступности: «Пятерочка», «Магнит», «Верный». В «Магните» и «Верном» посмотрел – по 34 рубля, ерунда какая-то. Пошел в «Пятерочку» одну – не было. Пошел в другую, на пять минут подольше потратил, купил по 19 рублей за килограмм, сделал салатик. Нормальная картошка.

Ксения Сакурова: А вот эта по 19 рублей – она хорошая, она старая?

Зритель: Она лучше

Ксения Сакурова: Лучше?

Зритель: Она лучше была, чем даже по 34 в «Верном» и «Магните».

Виталий Млечин: Очень интересно! Спасибо вам большое за вот эту мысль о том, что все-таки надо искать лучшие цены.

А давайте еще с Натальей поговорим из Крыма. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Как у вас цены?

Зритель: Добрый день, ведущие. Очень рада, что я к вам попала на передачу. Я вас смотрю, мне очень интересно, с удовольствие смотрю!

Виталий Млечин: Спасибо.

Зритель: В этот раз я попала к вам. Я что хочу рассказать? Смешно. Когда мы получили по 10 тысяч… Я пенсионерка. Мы получили по 10 тысяч. Я решила заняться бизнесом. Заказала своим арендаторам, мне привезли капусту по 35 и морковку по 35, я соленую продавала. С удовольствием у меня ее брали, она была вкусная. Короче, был небольшой такой бизнес, неплохо. Я даже…

Ксения Сакурова: Эх, как жаль!

Виталий Млечин: На самом интересном месте. Перезвоните, пожалуйста, мы хотим дослушать вашу историю.

Ксения Сакурова: Наталья, может быть, ваш выход – это выход для всей страны. Может быть, можно, действительно, как-то…

Виталий Млечин: Не для всей. Я не умею делать соления, поэтому для меня это точно не выход.

Георгий Остапкович: И заодно спросили бы: а налог с прибыли она оплатила?

Виталий Млечин: Так, ну подождите, подождите.

Ксения Сакурова: Подождите.

Виталий Млечин: Давайте сейчас не будем про налоги. Это следующая тема, это потом мы обсудим.

Ксения Сакурова: Анатолий, Астрахань. Здравствуйте.

Виталий Млечин: Анатолий, здравствуйте.

Зритель: Алло. Здравствуйте, здравствуйте.

Ксения Сакурова: Да, слушаем вас.

Виталий Млечин: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Слышите меня?

Виталий Млечин: Да, слышим.

Зритель: 9-го числа, в субботу, я в Астрахань поехал на ярмарку.

Виталий Млечин: Так?

Зритель: Ярмарка у нас находится на Рождественской улице. Картошка, представляете, от 40 рублей до 46. Даже из Грузии привезли картошку к нам. Представляете, из Грузии! По 40 рублей – неважная, а уже по 42–43 – получше картошка.

На оптовый рынок «Славянка» приехал. Свердловская картошка, город Свердловск, Екатеринбург, лежит картошка – 43 рубля. Это что за цены? Это что за цены? Куда мы идем? Яички у нас по 80–85 рублей. Есть дешевле – в зависимости от того, маленькие или большие. Ну куда мы идем? Куда мы катимся? Почему наши власти не регулируют цены? Почему? Я пенсионер, у меня жена тоже. Пенсионерам как жить? Как жить?

Виталий Млечин: Понятно. Спасибо большое.

Ксения Сакурова: Да, спасибо.

Виталий Млечин: Государство уже пробовало регулировать цены – цены были, товаров не было.

А вот интересное сообщение из Ленинградской области: «Если мужики будут бегать и искать подешевке, то что же делать женщинам? Позор!» А почему такое отношение? Как вы считаете? Вот в моем понимании нет ничего страшного в том, чтобы обойти, как наш зритель, несколько магазинов и выбрать тот товар, который тебе нравится, еще и подешевле найти. Но вот многие почему-то…

Георгий Остапкович: Да не то что ничего страшного. Я тоже так же считаю. Есть люди – сейлоголики. Они за этими сейлами… Они обсматривают все журналы соответствующие и бегают именно по акциям. Они экономят на этом, ну я не знаю, 30, 40, 50%. Но, понимаете, не каждый человек на это пойдет.

Виталий Млечин: А в чем сложность? Это надо как-то мозги перенастроить?

Георгий Остапкович: Слушайте, это время, это контроль, это ты должен не в свой любимый… Поверьте, я думаю оценочно, что каждый человек в любом городе, в принципе, знает свой магазин. Он знает. Вот ему надо пять номенклатур товаров купить. Он говорит (ну, не буду называть): «Вот это я пойду и на 2-й Фрунзенской куплю, вот это пойду и куплю на Хамовническом Валу, а вот это я пойду и куплю на 3-й Фрунзенской». Он уже это четко знает. Все примерно ориентируются, где какие цены.

Почему у нас сокращается сейчас количество в торговых центрах? Раньше приходили, набивали эту корзину и поехали. А теперь идут в пять-шесть мест. И торговые центры говорят: «Слушайте, а что?»

Ксения Сакурова: Ну, сейчас еще можно в Интернете посмотреть, где какая цена.

Георгий Остапкович: В Интернете посмотреть. Ну, в Интернете не каждый… Вот мне, например, хочется ругами потрогать и глазами «потрогать».

Ксения Сакурова: Нет, посмотреть, какая цена, и пойти туда, где дешевле.

Виталий Млечин: Да, там где подешевле, конечно.

Наталья из Крыма возвращается в эфир. Наталья, продолжите свою историю вашего бизнеса.

Ксения Сакурова: Да, про бизнес.

Зритель: На чем я там закончила? Значит, я начала капустой торговать. Вот получила я 10 тысяч, пенсионерам дали, и я решила затариться продуктами. Я имею в виду – капустой и морковкой, чтобы бизнес. Ну, я все это сделала, это все продала. Поехала заказать опять арендаторам. А они мне сказали: «Все, тетенька, нет больше по такой цене. Капусточка – 55. Морковочка – 50». Вот как хочешь, так и живи.

Ксения Сакурова: Понятно. А вы первый раз сколько заработали, Наталья?

Виталий Млечин: Это бизнес-тайна.

Ксения Сакурова: Ну подожди!

Виталий Млечин: Коммерческая тайна.

Зритель: У меня 40 лет в детском садике воспитателем.

Ксения Сакурова: Это понятно. Но вы на капусте-то первый раз сколько заработали? Вот вы вложили…

Зритель: Ой, хорошо! Вы знаете, я не ожидала. 600 рублей я заработала. И я эти 600 рублей припрятала и купила мешок зерна для того, чтобы курочек накормить, чтобы у меня внук кушал свои домашние яйца.

Виталий Млечин: Фантастика!

Ксения Сакурова: Наталья, вот побольше бы людей с таким предпринимательским мышлением.

Георгий Остапкович: Надо ее в Министерство экономики или куда-нибудь.

Ксения Сакурова: Спасибо большое за ваш звонок.

Виталий Млечин: На конференцию как минимум, чтобы поделиться…

Георгий Остапкович: Ну да. И я не знаю, что ее остановило. Купила бы по 50 рублей морковку, просто подняла бы свою реализацию на тот же процент.

Виталий Млечин: Как все это и делают.

Ксения Сакурова: Я думаю, сезон закончился. В Крыму, может быть, не так много уже людей.

Георгий Остапкович: Может быть.

Ксения Сакурова: Я все-таки хочу разобраться. В Астрахани – 46 рублей картошка, в Московской области – 19. Это из того, что нам говорили люди, с которыми мы только что разговаривали. Разница какая-то фантастическая просто! При том, что вроде как ее везут к нам откуда-то с Юга.

Виталий Млечин: Ну да, в Москве вряд ли кто-то выращивает картошку.

Ксения Сакурова: Почему так?

Георгий Остапкович: Вы знаете, это проблема даже не издержек, а проблема логистики, проблема договоренностей, проблема монополий, проблема частного бизнеса и государственного бизнеса. Это загадка века, понимаете. Сообразить невозможно, почему через дорогу продают на 20–40% дороже. Основа торговли – это конкуренция. Если есть конкуренция, то цена снижается. Если стоит один магазин (мы с вами говорили) в радиусе полутора километров, то ты ставишь любую цену. Если стоит 5, 10 или, не дай бог, 15 магазинов, то цена априори будет снижаться.

А так отгадать, почему такие цены… Ну не покупайте. Условно, в Бельгии, если бы увидел такую цену, он взял бы, захлопнул бы дверь, перешел бы дорогу и у другого купил бы на 20–30% дешевле.

Ксения Сакурова: Так вы говорите, что у них сговор.

Георгий Остапкович: У кого?

Ксения Сакурова: У производителей. У всех одна цена.

Георгий Остапкович: Ну, я не про бельгийских производителей, я про наших.

Ксения Сакурова: Так про наших.

Виталий Млечин: В Бельгии везде дорого зато.

Ксения Сакурова: Наши договорились между собой.

Георгий Остапкович: Понимаете, тогда у нас есть ФАС, антимонопольная служба. Ликвидируй вот этот даже не сговор, а что их малое количество. Поставь туда крестьянские хозяйства. Дай ты в торговых сетях 10–15% площади для торговли вот этим частникам. Понимаете? Пускай они возьмут места и будут торговать.

Виталий Млечин: Спасибо большое.

Ксения Сакурова: Спасибо.

Виталий Млечин: Конкуренция, конкуренция и еще раз конкуренция – залог все-таки каких-то адекватных цен.

Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики, был у нас в гостях. Мы говорили о ценах. Напоминаем про то, что мы всю неделю вас спрашиваем, сколько вы тратите на еду. Напишите нам в рубрику «Реальные цифры».

Сейчас сделаем крохотный перерыв и вернемся, будем говорить о ненужных вещах, точнее – о том, что с ними делать.