Оксана Галькевич: Итак, друзья, тема, о которой мы вам вкратце уже сказали. Вы знаете, оклад, еще не вся зарплата, но тоже достаточно важный финансовый показатель; вот об этом тоже поразмышляем. В Министерстве просвещения недавно обсуждали оклады российских педагогов, и на этом совещании прозвучали, честно скажем, какие-то совсем уж грустные данные: у 75% наших учителей оклады сегодня ниже МРОТ, то есть у подавляющего большинства, уважаемые зрители. Константин Чуриков: Да. Выяснилось это во время заседания в Совете Федерации, где, собственно, Минпросвещения такую презентацию показало. МРОТ хоть и увеличили больше, чем на тысячу рублей в этом году, но это не добавило оптимизма всей этой ситуации. Да и разговор о зарплатах тоже его не умножает. В прошлом году, по официальной статистике, среднее арифметическое учительских зарплат в России, т.е. средняя зарплата стала даже меньше на две тысячи рублей. Давай объясним, как это было: по итогам I квартала зарплата была 45, по-моему, почти 46. Оксана Галькевич: Ну, почти 46 даже, да. Константин Чуриков: А потом по итогам, получается с января по сентябрь, по итогам этого периода она стала 43 821 рубль. Оксана Галькевич: Да. И это удивительно, потому что не совсем понятно, с чего бы это? Вокруг нам сообщают о том, что жизнь налаживается, пандемия не нанесла такого удара по жалованью бюджетников, в первую очередь. Друзья, будем говорить об этом, в том числе и с нашими экспертами. А сейчас, уважаемые зрители, хотим обратиться с вопросом к вам. Константин Чуриков: Уважаемые учителя! Оксана Галькевич: И учителя в первую очередь расскажите. Мы запускаем новый опрос в рамках нашего проекта «Реальные цифры». На этой неделе мы решили его посвятить как раз труду учителей и оплате этого труда в нашей стране. Константин Чуриков: Просим вас прислать до конца недели СМС-ку с информацией о том, какой у вас оклад, если вы учитель. Какие надбавки и сколько получается на круг, какая в итоге зарплата? Если укажете нагрузку, что преподаете, конечно, будем только благодарны; картина будет более полной. 5445. Оксана Галькевич: Да, расскажите о своих учительских буднях. В пятницу мы будем подводить итоги. Константин Чуриков: А сейчас мы приглашаем в эфир Александра Шевкина – это кандидат педагогических наук, заслуженный учитель России. Александр Владимирович, здравствуйте! Оксана Галькевич: Здравствуйте! Александр Шевкин: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Александр Владимирович, а можно у вас сразу спросить вот именно об этом странном поведении средней заработной платы учителей в прошлом году? Как так, что она к концу III квартала упала на две тысячи? Что произошло? Это официальные данные Росстата. Откуда уши торчат, ноги растут? Александр Шевкин: Вот тут я точно не эксперт, не экономист. Поскольку я эти данные сам услышал сейчас от вас впервые, можно подумать, но я бы не стал это комментировать. Причин может быть много, в том числе текучесть кадров, замена опытных кадров менее опытными кадрами, которым начисляется меньшая зарплата. Константин Чуриков: Александр Владимирович, тогда прокомментируйте, пожалуйста, почему мир так несправедлив, что, с одной стороны, оклад учителя – это, как правило, деньги меньше, чем МРОТ, т.е. это уровень ниже уровня бедности. По сути, нищета, с одной стороны. А с другой стороны, Минпросвещения это признает, констатирует перед сенаторами и т.д. Ну как это так? Как возможна эта мизансцена? Александр Шевкин: Эта мизансцена возможна именно потому, что Министерство просвещения находится под управлением экономистов, реформаторов, которые больше 20 лет реформируют отечественную школу. И в качестве объяснения корней проблемы я вам приведу одну цитату академика Арнольда Владимира Игоревича (это 2002 год), когда он беседует с теми, кто проводит реформы. Это был очень интересный диалог, он сказал, что надо бы повысить зарплату учителям. Так вот его слова: «Крайне отрицательно реформаторы отнеслись к моим словам о необходимости повысить зарплату учителей. По их мнению, это только закрепило бы нынешнюю оккупацию школ малокомпетентными старушками». Вот такое безапелляционное и наглое заявление позволили себе в 2001 или 2002 году в беседе с академиком Арнольдом те, кто ломали образование страны через колено. Это экономисты. Константин Чуриков: Александр Владимирович, а мы, когда сломали? Вот это был 2001 год или это был год, когда у нас был принят обновленный закон «Об образовании», по-моему, в 2013, если я ничего не путаю. Александр Шевкин: Я вам скажу: гораздо раньше. Возьмите аналитическую записку для стран НАТО, подготовленную в 1959 году. Так вот там четко отмечается, что государства, которые хотят самостоятельно копировать опыт Советского Союза, могут особенно и не напрягаться сильно, можно просто применять этот опыт. Это была высочайшая оценка внешнего незаинтересованного эксперта. С тех пор, ближе к столетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина, в 1968 году приняли постановление (уже не помню, как оно называется, но у меня есть книжечка, где написано про социалистическое обязательство района московского, в котором я работал), там написано: в 1968 году переводить 30% всех двоечников в следующий класс. В 1969 – 50%, а в 1970-м переводить уже 70%. Уже очень скоро стали переводить всех, и вообще пошло соревнование: учимся без двоек, учимся без второгодников. «Радионяня» в 1976 году шутила таким образом, если дело пойдет дальше так, то оценки будут ставить за посещаемость: пришел – «хорошо». Константин Чуриков: Александр Владимирович, но с зарплатами тогда по крайней мере было кратно лучше, чем сегодня. И учителя были... Александр Шевкин: Да, да, да. Позвольте я закончу. Константин Чуриков: Да, да, пожалуйста. Александр Шевкин: Пришел – «отлично». Не пришел – «хорошо». Это, конечно, шутка, но очень горькая. Так вот опытные учителя, которые оказывают сопротивление и служат образованию России – это просто камень преткновения для наших реформаторов. Они хотят их заменить, заместить плохо обученными бывшими студентами. Оксана Галькевич: Александр Владимирович, простите, а как можно оказывать сопротивление? Мне просто интересно, как учитель, как некая единица творческая, профессиональная, может оказывать некое сопротивление? Ведь в принципе, школа, она встроена в некую систему. Образование – это такая система, и она достаточно жестко ориентированная. Александр Шевкин: А я вам скажу. Я 44 года отработал учителем в хороших школах. Последние 10 лет в физмат школе № 2007 в Москве. И там никакого давления администрации не было. Мне нужно было поставить «единицу» ученику, который не принес домашнюю работу, ну это в классе сильно мотивированном, пожалуйста, я ставлю в журнал «единицу». И родители знали, за что эта «единица», заранее были предупреждены. Не было шоков, скандалов и жалоб. Но тут есть одна очень маленькая и важная деталь: учитель закрывает за собой дверь, и он остается в классе со своими учениками, которые в лучшей, конечно, хорошей ситуации доверяют своему учителю, и учитель не может предать своих учеников и заниматься ерундой, которую ему навязывают сверху. Он работает по совести. Константин Чуриков: Александр Владимирович, нисколько с вами не спорю, подписываюсь, согласен. Но разговор у нас все-таки, я понимаю, что все взаимосвязано, но мы говорим о зарплатах, об окладах. Так вот, почему труд учителя, базовый труд, ведь что такое оклад – это базовая единица, почему он ценится ниже МРОТ, с вашей точки зрения? Александр Шевкин: Давайте, я приведу пример условный. Вот уборщица убирала в прошлом месяце один подъезд и получила такую зарплату. Уволилась другая уборщица, и она теперь убирает два подъезда и получает зарплату в два раза больше. Скажите, у нее повысилась оплата труда или нет? Зарплата увеличилась. Но она стала работать более интенсивно. Она, возможно, не узнает своих детей, приходя домой усталая после работы. Вот тоже самое сделали с указами 2012 года. Как повысить зарплату учителю без добавления единой копейки за ставку? Ставка – это 18 учебных часов, это нагрузка в неделю, которую должен спокойно выдерживать учитель. У него должно быть время на проверку тетрадей, на повышение квалификации, на то, чтобы сходить в библиотеку, в театр и т.д. вести культурную жизнь и узнавать в лицо своих детей собственных. Что происходит сейчас? Как вот с той уборщицей из трех учителей одного уволили. Его зарплату, его часы разделили между остальными и отчитались, что зарплата учителя увеличилась. А где-то она увеличилась и еще выше, не так, как вот на одну треть от общей суммы. Константин Чуриков: Александр Владимирович, спасибо большое за ваше участие в нашей программе. Да, к сожалению, все так, как вы говорите. Вот что с этим делать – вопрос. Александр Шевкин у нас в эфире, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель России. Спасибо! Сейчас мы включаем телефон. Оксана Галькевич: Дагестан, да, давайте выслушаем нашу зрительницу Хатиму. Хатима, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Я очень рада, что дозвонилась до вас. Оксана Галькевич: И мы тоже очень рады. Зритель: Вы знаете, мы, к счастью, находимся в составе России и всегда рассчитываем, что раз мы находимся в составе России. Значит, и мы тоже имеем какие-то права, правильно? Оксана Галькевич: Конечно. Зритель: Вы знаете, с сентября правительство объявило, что 23% надбавка к учительской зарплате. Но вы знаете, нам, мы же не в лесу, мы же в составе России, почему нам не добавили ни рубля? А будут? А может быть? Ну такая несправедливость! От кого это зависит? Вот в какой кабинет зайти, у кого спросить, почему вот такая несправедливость? Ведь мы жители периферии. Константин Чуриков: А вы имеете в виду, скажите, пожалуйста, Хатима, какую конкретно надбавку вам обещали, а не дали? Вот чтоб мы как раз. Зритель: 23%, то, что правительство обещало. Константин Чуриков: Надбавка к чему 23%, скажите, пожалуйста. Это важно. Зритель: К зарплате учителям. Ведь это же было везде сказано. И президент говорил. Константин Чуриков: Это имеется в виду за что? За классное руководство? За что? Чтоб мы просто понимали. Зритель: Нет, нет. Это ну, я точно не знаю именно за что. Надбавка учителям, ну, значит, к часам? Константин Чуриков: А что вы преподаете, скажите, пожалуйста. Оксана Галькевич: Так, Хатима, вы знаете, здесь на самом деле надо разбираться, какую именно надбавку вы имеете в виду. Потому что тут, понимаете, это может быть какая-то региональная ответственность, региональных властей. Тогда это вам нужно к ним обращаться. Но мы сейчас попробуем у нашего специалиста, эксперта спросить. Но не совсем понятно из ваших слов. Зритель: Вы знаете, я хотела одно сказать. Почему опаздывает нам? Почему именно Москва, Петербург. Ничего против этих городов не имею. Но почему нам, периферии всегда вот это все опаздывает? Вот это хотела узнать. Оксана Галькевич: Хатима, чтоб вы не чувствовали себя какими-то удаленными и обделенными, на самом деле такая ситуация у нас во всей стране, к большому сожалению. Вот правда, к большому сожалению. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Сейчас переадресую вопрос. Только вы на связи оставайтесь, пожалуйста. А мы сейчас приглашаем в эфир Елену Полушкину – это заместитель директора Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС. Елена Анатольевна, здравствуйте! Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена Анатольевна! Константин Чуриков: У вас есть догадки, о какой надбавке может идти речь в данном случае? Елена Полушкина: Добрый вечер. Ну, надбавок там очень много. Это есть базовая часть, она действительно бывает меньше МРОТА, поскольку МРОТ повысился, а базовая зарплата нет. А дальше надбавка может быть за что угодно. Там вопрос в том, что должна зарплата соответствовать 100% по региону. И у нас, за исключением нескольких там трех-четырех регионов везде, она соответствует. Константин Чуриков: Елена Анатольевна, но это же тоже такой, извините, пожалуйста, что вас перебиваю, такой очень иезуитский показатель. Потому что, например, в Республике Дагестан даже средняя зарплата в регионе, она мала объективно. То есть, понимаете, как бы зарплата учителя подгоняется априори под какой-то ну, знаете, ну просто уже минимум такой; на грани или за гранью. Оксана Галькевич: И, кстати, надо сказать, что там нагрузка учителей большая достаточно, потому что деток много, классы большие. Елена Полушкина: Дагестан действительно нестандартен для Российской Федерации, он дает прирост населения, в отличие от других регионов, где идет убытие населения. И Дагестан действительно очень долго не мог выйти на эти 100% зарплаты по региону. И если учесть, что средние зарплаты там маленькие, то и зарплата учителя там маленькая. Оксана Галькевич: Елена Анатольевна, знаете, сижу вот слушаю первого эксперта, вас, нашу зрительницу из Дагестана, учителей, которые нам пишут на СМС-портал и думаю: вот за последние там много лет наша система образования действительно, что только не переживала: разные реформы, оптимизацию, одно, другое. И действительно, учителям приходится и под это подстраиваться, и новые программы. А почему ничего не делалось с системой оплаты труда? Вот как-то вот радикально, понимаете? Чтобы мы натягивали одно на другое, не сводили концы с концами у людей, которые действительно большую ответственность несут в силу своей профессиональной миссии и нагрузки какой-то физической. Вот здесь-то почему никак не двигается эта ситуация? Елена Полушкина: Во-первых, она двигалась. И указ президента 2012 года сместил ситуацию ровно тогда, когда были проблемы с тем, что должна быть зарплата учителя не ниже 100% по региону. Мы довольно долго жили в этой ситуации. Дальше происходило все то, о чем вот сейчас рассказывают люди, о том, что уходили «лишние учителя», так называемые «лишние учителя» и делили на оставшихся, т.е. вытягивали ситуацию. Но мы с вами живем сейчас в сложной экономике, которая, в общем-то, мало развивается. И здесь наложилось, идет накладка просто; маленькие зарплаты учителей, о них начали говорить год или два назад. И сейчас идет в пяти регионах Российской Федерации эксперимент по начислению по-новому заработной платы, и пока посмотрим, как в конце года он отразится. По результатам этого эксперимента, в сентябре уже будут пытаться начислять по-другому зарплату. Но, к сожалению, в стране, где бюджет тащит на себе все, что можно тащить, он не растет, то это неизбежная ситуация. Просто раньше цены были другие, и это было не так заметно. Сейчас цены растут быстрее зарплаты. Константин Чуриков: В тот-то и беда. Оксана Галькевич: Ну, понимаете, когда зарплата еще такая, как вам сказать, совместимая с жизнью, и цены растут, человек не так больно ощущает на себе изменения этой обстановки, снижение собственного уровня жизни. Значит, все-таки зарплата учителей – это как раз не тот случай, к сожалению. Елена Полушкина: В любом случае ситуация должна меняться. Если в 2012 году, это уже 10 лет назад была одна ситуация с законодательством: вышел указ президента, дотянули зарплаты до среднего по региону; на это ушло несколько лет... Константин Чуриков: Но дотянули, почему? Дотянули, потому что об этом стали говорить, в том числе и мы. Вот нам зрители пишут. Елена Полушкина: Да, да. Все правильно. Сейчас вы говорите о том, и люди говорят о том, что жить тяжело. Нужно опять что-то менять. И идет попытка поменять опять начисления на оплату. Но в маленькой экономике, в той экономике, которую мы сейчас имеем, больших перемен не будет. Там... Константин Чуриков: Но вы знаете, Елена Анатольевна, извините, что вас перебиваю, в той экономике, которую мы имеем, перемен не будет никогда, если учителям, соответственно, будут платить вот такие копейки. Елена Полушкина: К сожалению, да. Константин Чуриков: И если учителя не будут в состоянии воспитать, выучить, самое главное – выучить достойно детей. Вот нам пишут, Башкортостан: «Ставка 8 870, не индексируют вообще». Ульяновск: «Коллекционная школа, учитель-логопед, ставка 8 487, 20% за коррекцию – там 1 600, 50% за высшую категорию. Итого: 18 108. Минус 13% подоходный – 15 754». Господи, еще с этого подоходный тот самый берут! Елена Полушкина: Да. Оксана Галькевич: Вы знаете, нам первый эксперт сказал, и мы часто слышали на самом деле в обсуждении этой темы в наших эфирах, что есть ставка 18 часов. То есть я к тому, что все давно посчитано. Есть определенные разумные пределы, которые человек профессионально, нормально занимаясь детьми, узнавая их в лицо и нормально работая, готовясь к своим там предметам, не теряя к нему интерес, к своей работе, не начиная ее ненавидеть уже, в конце концов, может на себе там тянуть. Вот 18 часов, ну плюс минус, там еще что-то. Нам люди пишут, что они по 40 часов работают. А вот почему вот? Понимаете, здесь все посчитано, и схема понятная. А вот все равно с оплатой труда все время какие-то хитрости вступают в дело. Иногда, знаете... Елена Полушкина: Потому что средняя маленькая. Средняя по регионам маленькая зарплата. Мы не берем там два-три столичных региона, где более-менее все хорошо. Мы берем то, что в массе своей по стране. Во-первых, у нас дотационные регионы в большей своей массе. У нас больше 70 регионов дотационные, это значит, они не зарабатывают даже на пенсию, на зарплату своим учителям. Константин Чуриков: О! Оговорка по Фрейду. И на пенсию, тем более. Да, да. Елена Полушкина: А дальше мы получаем ровно то, что государство может себе позволить. Константин Чуриков: Это получается, как раньше, значит, советовали, если что идти в бизнес, теперь надо советовать идти в Москву, да? Ну, а что? Давайте сейчас послушаем звонок. Ольга из Петербурга. Ольга, здравствуйте! Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Здравствуйте! Еще раз представлюсь, Ольга меня зовут. Я преподаватель, в колледже работаю. У нас все равно комитет по образованию, мы подчиняемся городу. Я послушала, да, в регионах, конечно, зарплаты маленькие. Но у нас зарплаты по меркам регионов, наверное, много. У меня высшая категория. Я уже больше 25 лет отработала в системе. То есть у меня вроде как по максимуму. Но получается, что в этом году у меня зарплата меньше, чем в прошлом году, если брать по ставке. Мы вынуждены брать по полторы ставки. Но в этом году нам отказали: «Так, людей очень много, там безработица; кто-то придет новый. Только ставку». Хорошо. Константин Чуриков: А ставка, это сколько? Зритель: Ставка 18 часов в неделю. 720 часов на год. Константин Чуриков: В рублях? Оксана Галькевич: Часов. Это нагрузка. Зритель: Нет, в рублях получается... 720 на год, из расчета 18 часов в неделю. Константин Чуриков: Так. Зритель: Так вот. У меня как бы 32 тысячи. Это много вроде бы. Но для нашего города – это смешная зарплата, потому что сейчас просто уже встает вопрос, как выживать. И вообще, надо же прилично выглядеть, во-первых. Константин Чуриков: Конечно. Зритель: Надо посмотреть, чтобы прическа была. Константин Чуриков: Ольга, у вас туристический город, один из главных в стране и туристические цены, я бы так сказал. Оксана Галькевич: Ольга, а вы какой предмет преподаете? Не у всех туристических... Зритель: Я спецпредмет веду. Потому что я в колледже. Не в школе, а в колледже. От этого разницы как бы нет. Но все равно надо выглядеть подобающим образом, потому что работаешь с подростками, они в первую очередь смотрят на тебя. И потом уже как бы человеческие какие-то качества в тебе открывать начинают. А сначала визуализация идет. Поэтому... Константин Чуриков: Вот так вот. Встречают педагога по одежке. Оксана Галькевич: Ну еще много слушайте, не только на самом деле выглядеть, много чего нужно при такой еще работе... Зритель: Ну да. Надо знать. Надо уметь. У нас еще специфика, нам надо уметь показывать руками, потому что мы профессию даем. Это все, конечно, взаимосвязано. Но я хочу вот что донести, что в прошлом году у нас зарплата была выше на 20% по сравнению с этим годом. Константин Чуриков: Вот это какой-то математический казус. Мы вот все ищем, не можем найти объяснение. Зритель: Да. Так вот я могу вам сказать, какой математический казус. Просто к определенной ставке там шел коэффициент – 0,2 за использование инновационных технологий. В этом году у нас просто его сняли и сказали: «Вы никакие инновационные методы не применяете, поэтому мы не будем вам платить». Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Спасибо, Ольга! Елена Анатольевна, может быть, это получается такой, знаете, пенсионный бал своего рода, да? То есть вот, ну, когда пенсии платить не могут нормально, говорят, это стоит 107 рублей, например, пенсионный бал. Ну, вот потому что специально все так рассчитано, казино же не может остаться в проигрыше, нужно обязательно, чтобы получилась вот эта пенсия, грубо говоря, 12-13 тысяч. Если получается. То же самое и здесь. То есть это, грубо говоря, ничего не зависит от способностей и возможностей педагога. Дело просто, извините за выражение, тупо в возможностях местного бюджета. Вот не получается больше, поэтому раз, и убрали этот коэффициент. Дело не в том, что они там, так сказать, не мультимедийные. Просто денег нет. Елена Полушкина: Не мультимедийность. И вообще все технологии здесь не имеют никакого смысла, потому что начисляют тот бюджет, который определен заранее. И действительно, нужно менять подходы к начислениям, поскольку уже понятно, что не объяснить, почему при едином федеральном стандарте у нас разные зарплаты. То есть на момент 2012 года нужно было выровнять хотя бы до 100%. Сейчас возникает вопрос: почему такая разница в регионах на оказание одной и той же услуги. Я не зря говорю услуга, поскольку у нас законодательно определено это так и пока никак иначе. И получается, что нужно принимать это решение. Другой вопрос, что в маленьком бюджете это все равно будет решение про маленькие деньги. Невозможно, когда средняя зарплата, условно говоря, 25 тысяч, 30 тысяч в месяц, чтобы зарплата была 45-50. Это невозможно, бюджет этого не тянет. Константин Чуриков: А вот этот вот эксперимент, который в регионах проводится с целью, чтобы там, по-моему, в пяти или в шести регионах у специалистов одинакового уровня, у учителей были равные зарплаты. Это вот можно сделать? Или это какая-то очень дикая утопия в сегодняшних реалиях, и это просто не более, чем эксперимент? Елена Полушкина: Ну, посмотрим, что из этого получится. Во-первых, каждая школа – это свой набор учителей со своим набором показателей. И здесь невозможно взять и две школы сравнить. Здесь все равно сравнивается каждая школа отдельно. И здесь-то вопрос, как считать? Нужно, чтобы базовый оклад был не менее 70%, а не так, как у нас, минимум там 7-9 тысяч, а остальное – по решению руководства. Вот это раздражает учителя в основном. Что он не может даже на свои 70% гарантированно рассчитывать. Константин Чуриков: То есть он уже и тут, так сказать, в униженном положении, потому что... Елена Полушкина: Да. Оксана Галькевич: Вот это еще, кстати, удар, знаете, по чувству собственного достоинства таких важных специалистов, как учителя в нашем обществе. Мне кажется, это совсем неправильно. Елена Полушкина: Да, да. Давайте будем говорить о том, что те, кто хорошо зарабатывает, они же не жалуются на жизнь. Нам все время пишут и говорят те, кто получает мало. В основном это люди, у которых небольшой опыт. Это еще одна проблема. Что делать с молодежью, которая приходит и получает по такому минимуму, которого на жизнь не хватает? И разочаровывает во многом, и тоже уходят люди из школы. Не зря это то, что сейчас уходят посреди учебного года, это, в общем-то, последнее явление. Раньше такого не было. Раньше дорабатывали год и не бросали детей. Сейчас уходят, не считают нужным сохранять себя до конца учебного года. И это тоже показатель отношения к школе. Это тоже... Оксана Галькевич: Елена Анатольевна, ну это такой сигнал, на самом деле очень важный. И вот если у нас Минпросвещения такие данные проговаривает на встрече с сенаторами, с депутатами про 75%, имеющих оклад ниже МРОТ, то, собственно говоря, и другие сигналы, ведь они тоже в курсе того, что происходит в системе образования в учительской среде. Как их трактовать? Мы цифры-то представленные поняли. Константин Чуриков: Да. То есть все всё знали. Ни для кого сюрприза не было, собственно. Елена Полушкина: Да, сюрприза не было. Просто еще раз говорю, поменялась ситуация, стало очень тяжело жить на эти деньги. И плюс давайте все-таки говорить, что оклад он никогда не был особо высоким, но были все доплаты и на уровень региональный выходили. Средняя зарплата по региону выходила на региональный уровень. Другой вопрос, этот региональный уровень, он уже давно не повышался. Здесь вопрос... Константин Чуриков: Простите за такой вопрос, а во времена Советского Союза, мы любим вспоминать, как была устроена заработная плата учителя школьного? Елена Полушкина: Во времена Советского Союза зарплата учителя была фиксирована. Там тоже была разница. Молодежь получала там меньше и дальше, с годами работы зарплата росла. Но изначально зарплата была по-другому рассчитана. Не было большой проблемы, что директор получает в разы больше, чем учитель. Такого не было. Была очень жесткая конструкция поднятия зарплат от учителя к учителю, как от учителя к заведующему, от заведующего к директору школы. А сейчас приходится ловить за руку и писать постановление... Константин Чуриков: Мне в таком случае даже страшно представить, какие зарплаты у учителей в Дагестане, потому что СМС-ка такая: «Дагестан. Работаю директором школы, оклад 23 759 рублей». Но это, правда, оклад. Там же еще, наверное, тоже всякие надбавки, и сам себя стимулирует директор. Оксана Галькевич: Давайте послушаем Вадима из Уфы. Наш зритель тоже хочет высказаться. Здравствуйте, Вадим. Зритель: Добрый вечер! Константин Чуриков: Добрый! Зритель: Ну, у меня что. Я проработал 60 лет и вот уже, слава богу, два года как ушел от этой катавасии, что сейчас в образовании. То есть, я еще знаю хорошо советскую школу, очень хорошо. Два высших образования. Победитель Всероссийского конкурса лучших учителей России. И куча у меня разных других званий. И зарплата моя ни много ни мало, 21 час нагрузка – 17 500 тысяч. Вы представляете? Константин Чуриков: Это уже все. В финале, да. Зритель: Вы представляете, у нас точно так же получает и техничка. И почему? Потому что в первую очередь, ну, сейчас вроде бы там у нас думцы образовались немножечко и вывели образование из области услуг. Константин Чуриков: Нет, еще пока не вывели, еще пока только об этом стали говорить. Пока не вывели. Зритель: Ну, будут, выведут, выведут все равно. Потому что уже некуда. Все, мы в тупике. Мы в тупике. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, Вадим. Оксана Галькевич: Елена Анатольевна, скажите, а вот этот разрыв в зарплатах обычных учителей и так скажем, топ-менеджмента школьного, директора, завучей и т.д. может быть, здесь и есть та самая возможность как-то выровнять ситуацию? От чего это зависит? От чистоплотности того или иного управленца в школе? От чего? Или все-таки это какая-то системная проблема? Елена Полушкина: Это зависит и от чистоплотности директора. Но сейчас уже как-то контролируется зарплата директоров и пытаются вывести единую какую-то ветку этих зарплат. Но дело в том, что вы поймите, если бюджет мал, то можно у директора отобрать, но не хватит на всех. Или добавить по 100-200 рублей – это не решит проблему серьезного значения выхода зарплат на приличный уровень. Все равно это не вытянут. Реально нужно повышать зарплату. Вопрос, насколько можно повысить зарплату в ситуации, когда экономика находится в ситуации стагнации? Константин Чуриков: Или может, как раз их и надо повысить, чтобы через хотя бы там, не знаю, лет через пять, через десять, экономика находилась в меньшей стагнации?.. Елена Полушкина: Возможно, да. Оксана Галькевич: Вы знаете, все-таки непонятно, почему государство не обращает такого пристального внимания на эту проблему? Почему не направляются туда какие-то серьезные потоки, финансовые в первую очередь? Ну да, дается указание там довести до среднего регионального показателя зарплаты учителей в разных субъектах федерации. Окей, хорошо. Но если нужна какая-то поддержка, почему мы не видим расчет этих формул, споры в министерствах просвещения, финансов и всех прочих? Почему не ищутся способы, как этим заняться? Вот почему, как вы считаете? Елена Полушкина: Во-первых, ищутся способы и возможности просчитываются. И понимают, что увеличить в три, в четыре раза бюджет не получится. Соответственно, резко увеличить так, чтоб всем было хорошо, тоже не получится. Это вот то, о чем я все время говорю, что то развитие экономики, которое есть сейчас, оно позволяет платить, но не намного больше. Да, прошли все лишние согласования, прошли всевозможные сокращения, прошло все, что могло пройти. ... Оксана Галькевич: Елена Анатольевна, смотрите, я прошу прощения, что я вас перебиваю, но вот смотрите: ударила по нам пандемия; в карман руку запустили и смотрите, врачам-то у? Помогли, поддержали. Какие у них зарплаты сразу стали, да? Константин Чуриков: У некоторых, тоже скажем так, не у всех. Оксана Галькевич: У многих, так скажем. Ситуация изменилась сразу. Появилась необходимость. Но это, простите, практически ситуация войны с коронавирусом, с новой неизвестной инфекцией за жизни людей. Константин Чуриков: Хочешь сказать, можем же, если захотим? Оксана Галькевич: Да смоли уже. Не просто можем, как вот нечто гипотетическое. Елена Полушкина: А кто вам сказал, что в школе не ушли учителя? Просто это незаметно так, как если бы уходили врачи. Потому что без врачей мы бы остались совсем брошенными. Поэтому там это заметно и там это играет роль. Это все равно другая масса. Просто другая масса по численности людей. А то, что уходят школьные учителя пока еще не напугало. Константин Чуриков: Да. Болезни образования становится заметны уже потом, когда в эфире мы, например, вот здесь вынуждены говорить о проблемах нашей экономики в том числе. Елена Полушкина: Да. Константин Чуриков: Спасибо большое, Елена Анатольевна. Все это очень грустно. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: В пятницу будем подводить итоги опроса для проекта «Реальные цифры». Итак, какой оклад, какие надбавки, какая зарплата на выходе, спрашиваем мы учителей, 5445. Это в пятницу будут итоги.