Дарья Шулик: Ну что же, мы продолжаем и переходим к нашей следующей теме. Пока западные рынки показывают отрицательную динамику, Азия стабильно растет. Азиатско-Тихоокеанский регион смог не только удержать пандемию под контролем, но и стремится поскорее восстановить экономику. Сингапур показал 9%-й рост экономики, Китай тоже остался в плюсе. Константин Чуриков: Япония вообще продемонстрировала рекордный за 40 лет рост, да и многие другие страны региона не отстают. Мы сейчас, кстати, можем вам показать, просто, как говорится, убьем цифрой. Третий квартал 2020 года, когда все так сложно, в общем-то, и у нас, и в Западной Европе, и в Америке, и в Южной Америке, Япония +21%, Сингапур +9%, Южная Корея почти +2%. Китай там тоже совсем-совсем не в минусе, а в плюсе. У нас сейчас в эфире будет политолог-китаевед, директор Института Дальнего Востока РАН Алексей Александрович Маслов. Алексей Александрович, здравствуйте, добрый вечер. Дарья Шулик: Здравствуйте. Алексей Маслов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Такие знаковые вещи происходят прямо вот на наших глазах. Вот это соглашение о стратегическом партнерстве стран Юго-Восточной Азии, АСЕАН и торговых партнеров, прежде всего, конечно же, Китай, то, что вот заключили о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве, и вот эти просто чудесные успехи. Это почему, Алексей Александрович? Это просто победа над COVID? Это какие-то вещи, которые были заложены в эти экономики и в этих странах работали до того? Что тому причиной? Алексей Маслов: Ну, честно говоря, это все, все вместе взятое. Потому что, конечно же, например, всеобъемлющее стратегическое партнерство обсуждалось достаточно давно. И обратите внимание, когда Трамп приходит в свой офис, он первым делом торпедирует так называемое Транстихоокеанское партнерство, которое должно было объединить в том числе и Новую Зеландию, Японию, Австралию и, естественно, США. И вот он говорит: все, ребят, этого не будет больше. И Китай говорит: нет-нет, будет все немножко по-другому, давайте делать некий альянс между 10 странами АСЕАН, это Китай и также Япония, Новая Зеландия и Австралия. И вот страны подписывают в течение, на самом деле в течение 3 лет все это дело обсуждается, многие не верили, но вот подписывают буквально недавно это соглашение, и оказывается, что тут же товары, которые продвигаются в этой зоне, то есть по сути дела безналоговые товары, внетарифная зона, они дешевеют на 10–15% для конечного потребителя. Тут же, естественно, идет взлет экономик, потому что многие страны, в том числе, посмотрите, какой взлет ВВП Японии происходит, кстати говоря, той страны, где это ВВП не росло в течение многих лет, а где-то болталось в районе нуля, потому что обретается как бы новая платформа для роста. Ну и на фоне того, что все остальные рынки, прежде всего европейский, американский, начинают с грохотом падать вниз, тут же получается, что Китай занимает это место, занимает довольно активно, успешно. И поэтому здесь все сработало, и как раз те, кто ожидал, что из-за COVID китайская экономика, вообще вся азиатская экономика упадет, оказалось, что наоборот, в этой ситуации Китай только выиграл. Константин Чуриков: Алексей Александрович, я вот подумал было, что сейчас вам задам вопрос, почему же Россия не подписала это соглашение, так вы же сами на него уже ответили, потому что товары для конечного потребителя станут дешевле на 15%, наверное, нам это невыгодно, нет? Алексей Маслов: Значит, в таких соглашениях всегда выигрывает тот, у кого самая большая товарная масса, то есть тот, кто может выбросить на эти рынки товары на миллиарды долларов, потому что... Ведь когда вы подписываете это соглашение, вы тоже открываете свой рынок. Например, сейчас неформально, конечно, и Вьетнам, и, например, Сингапур, и Бирма открыли свои рынки для китайских товаров, но, честно говоря, они и до этого уже туда поступали тоже с пониженными тарифными ставками. Зато благодаря этому соглашению, например, фрукты и овощи из этих стран рванули на китайский рынок. Я напомню, что в Китае одна из самых больших проблем – это проблема отсутствия продуктов питания, то есть Китай сам не может себя обеспечить продуктами питания, поэтому закупает в основном как раз в странах Юго-Восточной Азии. Новозеландское масло стало дешевле в Китае, должно точнее стать, австралийская свинина и, кстати говоря, австралийский уголь. А вот здесь как раз вопрос, что Россия в основном поставляет в Китай. Мы же поставляем в основном по относительно фиксированным ценам энергоресурсы, прежде всего это газ, это нефть, и цены по ним уже давным-давно оговорены. А вот прорваться на китайский рынок российским товарам, например сельхозпродукции, очень сложно, да и другой продукции в России нет, чтобы прорываться на китайский рынок. Поэтому здесь вопрос скорее такой, палка о двух концах: открывая рынок, мы открываем его и для китайских товаров тоже. Константин Чуриков: Ага, ну да. Дарья Шулик: Алексей Александрович, ну вот возвращаясь к росту азиатских экономик с учетом того, что у нас тут пандемия идет. Почему вообще вот азиатские рынки практически после каждого кризиса восстанавливаются, скажем так, довольно быстро по сравнению с той же Америкой и другими странами? В чем секрет-то? Алексей Маслов: А секрета здесь особо нет, это просто другой характер регулирования экономики. Как вообще Китай, ну и многие другие страны, например, та же самая Япония или Южная Корея, как они решают эту проблему? Во-первых, я обращу внимание, что эти страны первыми вошли в кризис, в пандемический кризис. Китай вошел, да, в январе, Корея, Тайвань плюс-минус тоже январь-февраль, и они первыми вышли, то есть они сработали на опережение. Во-вторых, сразу же, это Китай первым применил, ну а потом за этим пошла и Япония, и Корея, они применили ряд восстановительных мер еще в период кризиса, то есть когда никто не думал, как экономика будет выбираться, многие страны сказали: «Мы сейчас вам расскажем, потребители и производители, что нужно делать». И в конце концов эти страны не побоялись выбросить на рынки огромную ликвидность, проще говоря огромные деньги. Но у людей были деньги в карманах, чтобы они могли покупать, продавать, то есть заводить вот этот рынок. Россия боится выбрасывать много средств на рынок, многие другие страны боятся, потому что пойдет инфляция. Как мы видим, Китай не побоялся, поэтому сегодня да, действительно, что в Китае, что в Корее, что вообще в странах Юго-Восточной Азии рынки бурлят. Более того, единственным рынком, где взлетели товары люксового и премиального бренда, оказался китайский рынок, в то время как в остальных странах многие люксовые магазины просто закрылись. Константин Чуриков: Нам звонит Вениамин из Ленинградской области, давайте послушаем нашего зрителя. Вениамин, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, Константин, а эту девушку-ведущую я как-то... Дарья Шулик: А меня зовут Дарья, очень приятно. Константин Чуриков: Дарья, Вениамин. Вениамин, Дарья. Зритель: Я помню, что была Оксана, ее пока где-то нет. Дарья Шулик: Будет, будет, Оксана вернется, не переживайте. Константин Чуриков: Оксана вернется, вернется, через неделю вернется в эфир. Зритель: Оксана, наверное, где-то отдыхает. Константин Чуриков: Поправляется, скажем так, лечится. Дарья Шулик: Поправляется. Зритель: Я понял. Константин Чуриков: Все будет хорошо. Так, ваш вопрос? Зритель: Дарья, спасибо, хорошо... Константин и Дарья, алло? Константин Чуриков: Да-да, пожалуйста. Дарья Шулик: Да, мы вас слушаем. Зритель: Вы меня слышите, да? Дарья Шулик: Отлично вас слышим. Зритель: Я бы хотел кратенько... Константин Чуриков: Лучше кратенько, да, пожалуйста. Зритель: ...рассказать про рецепт китайского чуда. Константин Чуриков: Да Зритель: Это огромная страна, для которой Россия не друг, как говорится, в плане того, что мы имеем. Мы имеем все богатства, нефть, газ, но у нас полностью коррупция, она у нас полностью нами завладела. В Китае такого нет и не было. Вы знаете о том, что в Китае даже за взятку в тысячу долларов казнили прилюдно на площади, вы в курсе этого, слышали об этом? Константин Чуриков: Ну естественно, да. Так. Зритель: Но у нас такого произойти не сможет. И мы никогда не можем иметь ни продукцию, ни валовый доход, так как у нас вся промышленность встала и нас снабжает Китай. Китай снабжает не только нас, Россию, он снабжает многие страны. Константин Чуриков: Да, это правда, спасибо. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: И снабжает, и, так сказать, выкачивает из многих стран тоже многое, из нас в том числе. Алексей Александрович, вот этот опыт такой борьбы с коррупцией, во-первых, в Китае как сначала было с коррупцией и в какой момент стало, просто такой экскурс небольшой в историю? Может быть, нам это будет полезно, для нашей страны. Алексей Маслов: Ну, во-первых, я обращу внимание, что в Китае давным-давно не расстреливают за взятку в тысячу долларов. Просто очень много писали, мягко говоря, нелепых вещей о Китае, о том, что Китай в прямом смысле расстреливает на площадях, это было в 1980-е гг. и, как оказалось, это не помогает: те, кто хотели воровать, те воровали. Помогло другое, помогло полное исправление системы. И здесь как раз Китай показал, что любой человек может зарабатывать, система прозрачная в Китае. Если вы хотите сделать свое предприятие, отчеты по налогам, проверки, которые проводятся на предприятии, они все очень прозрачные, они есть в интернете, и в этом плане площадки, где можно взять или дать взятку, практически нет, так же как довольно жестко контролируются госзаказы. Китай на это потратил 40 лет, надо сказать, причем это была методичная работа, и я обращу внимание, что со своих постов слетели руководители, в том числе члены ЦК политбюро, это очень высокая должность, и это главный момент, чего добился Китай; как в Китае говорилось, «раньше мы били только по мухам, теперь мы бьем и по тиграм», и, наверное, это главный момент. Второе, почему Китай так добился. Ведь проблема-то в том, что Китай всегда, изначально за последние 40 лет защищал свою национальную экономику. Он не стремился обслуживать Запад или обслуживать Россию, он четко обслуживал сам себя и действительно выкачивал, и грамотно выкачивал, многие интеллектуальные и природные ресурсы из других стран, но тем самым он защищал сам себя. Мы же, к сожалению, ориентируясь на модели, которые для России просто не предназначены, некая абстрактная западная модель экономики, кто-то говорил, что давайте мы будем копировать Китай... То есть мы все время метались между чужими моделями, так и не выработав свою. И третий, пожалуй, последний момент. Это связано с тем, что у Китая появилось за последние несколько лет глобальное видение. То есть мы прекрасно понимаем, куда стремится Китай, что он хочет, и это в том числе несколько поднимает и психологию китайского народа, люди же должны понимать, куда они стремятся. В России немножко по-другому, наше глобальное видение все-таки пока региональное, мы решаем в основном внутренние проблемы, в то время как понимание того, куда вообще в мире движется Россия, какое место она может занять, для многих остается пока достаточно туманным. Константин Чуриков: Нам зрители пишут. Значит: «Кот Матроскин говорил, чего у нас не хватает». Краснодар: «Во главе Китая стоят патриоты, нет агентов влияния, откровенных предателей». Архангельск пишет: «Россия – это бумажный тигр, и этого бумажного тигра не возьмут в компанию драконов Азии», – вот такие соображения. Кстати, еще тоже SMS, ну извините, просто то, что пишут, я читаю: «Российское чудо в том, что мы ничего не производим». Ну, мы сегодня выясним, что мы производим, что нет. У нас звонок еще есть? Дарья Шулик: Да, давайте послушаем, что по этому поводу думает Ульяновск, к нам дозвонился Алексей. Алексей, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Я бы хотел сказать, что, когда я учился в университете, у нас по социологии преподавали то, что диктатуры побеждают в войнах. В данном случае в Китае идет диктатура, вот такая народная. В свое время Сталин, Гитлер, это все были диктатуры, и они побеждали в войнах. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Александрович, ну прямо вот Китай можно назвать диктатурой сегодня? Насколько там, скажем так, личность что-то может? Что там можно, что нельзя человеку? Алексей Маслов: Вы знаете, я думаю, что как раз, как ни странно, если бы человек, кто-нибудь из нас пожил в Китае достаточно долго, он бы понял, что есть очень жесткие правила, красные линии, которые пересекать не надо. Не надо критиковать политбюро, не надо критиковать коммунистическую идеологию, этого не надо. Но например, критиковать местный партком, который завалил сельское хозяйство, или, например, критиковать руководителя завода, который не обеспечивает премиями, этого полным-полно в Китае, почитайте соцсети. Это такая очень своеобразная диктатура. Здесь скорее по-другому. В Китае в течение даже, хотел сказать, десятилетий, на самом деле столетий, сложился очень высокий уровень взаимного доверия между властью, которая действительно абсолютистская, которая подавляет многое, и народом, который понимает, что эта власть все-таки улучшает положение людей. И за последние 40 лет, то есть со времен реформ Дэн Сяопина, честно говоря, положение китайского населения заметно улучшилось. И вопрос не в том, что население боится этой власти, нет, население доверяет власти. Например, когда сказали, что надо уйти с улиц, потому что начался коронавирус, это карантин, это не самоизоляция и играть здесь не надо, люди ушли. Посмотрите, что у нас творится, посмотрите, что творится в других странах, абсолютное недоверие к властям. Не потому, что власть по своей природе плоха, а потому, что в Китае она накормила страну почти с 1,5-миллиардным населением, в других странах она просто разоряла свою экономику в течение... Константин Чуриков: Извините, пожалуйста, а она сначала, эта власть в Китае, накормила людей, а потом они ее полюбили, или просто люди слепо сначала полюбили, а потом власть стала тиграм докладывать мясо? Алексей Маслов: Если бы было все так просто, чтобы народ слепо любил власть... Народ может слепо бояться, любить никто слепо не будет. Нет, с самого начала Дэн Сяопин и потом его последователи провозгласили, что будет долгий период перестройки, он базируется на определенных, довольно простых принципах, в том числе привлечения иностранных технологий, работа на экспорт и так далее, и каждый, кто участвует в этом процессе, получает... свою долю прибыли. И когда действительно многие люди от очень бедных до вполне состоятельных и образованных людей начали хоть немного, но буквально ежегодно богатеть, полностью изменилось отношение к власти. Не скажу, что власть все любят в Китае, это не так, но понимают, что власть решает многие проблемы, которые нельзя решить по-другому. Самое главное, понимаете, Китай в глазах китайцев – это страна успешная, страна, которая побеждает в мировой гонке, с моральной точки зрения это очень важно. И вот эту победу обеспечивают вот эти странные люди, которые в суровых черных костюмах появляются на ареопаге китайской власти и говорят, казалось бы, очень скучные, неинтересные вещи. Но они как раз вывели Китай как минимум на второе место, а может быть, и на первое место в мире по экономике, поэтому этим ребятам можно доверять. Дарья Шулик: Алексей Александрович, вот нам звонил Вениамин из Ленинградской области, который сказал, что Китай нам не друг, дружить мы с ним не сможем. Действительно Китай нам не товарищ, не можем мы с ним быть в дружеских отношениях взаимовыгодных? Алексей Маслов: Вы знаете, я понимаю, что имел в виду Вениамин, как раз спорить с ним не буду. Понимаете, здесь я бы сказал по-другому. Китай работает сам на себя, и это правильно абсолютно, точно так же как и Россия должна работать сама на себя. Просто на данном историческом периоде на протяжении, может быть, 10–15 лет интересы России и Китая совпадают. Просто Китай сейчас обладает бо́льшими экономическими ресурсами и, кстати говоря, бо́льшими технологическими ресурсами, он грамотнее позиционирует себя в мире. И вот здесь самое главное, что надо России научиться жить рядом с этим гигантским Китаем. Но я обращу внимание на один интересный момент. Мы часто критикуем Россию, по делу критикуем, в том числе и за проигрыши на азиатских рынках. Но Россия, пожалуй, единственная страна из крупных стран, которая не находится в долгах перед Китаем. Практически все страны от Белоруссии, с одной стороны, до, например, Вьетнама и Лаоса с другой стороны, должны огромнейшие суммы денег Китаю, так называемые кредитные ловушки. Россия не должна почти ничего Китаю, там объем инвестиций очень небольшой, и это тоже в известной степени, надо понимать, что это заслуга и российской внешней политики, и ее внешней экономики, что мы научились не залезать в долги. Но при этом и торговля, кстати, развивается достаточно успешно. Нам надо искать свое место в разделении труда в Азии. Константин Чуриков: Еще звонок, Андрей из Свердловской области. Здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте, Андрей. Зритель: Здравствуйте. Я вот хотел высказать свое мнение о том, что в России производства практически никакого нет, а у китайцев производство очень большое. Они могут производить товары, а в России уже практически все глохнет, все производство. Константин Чуриков: Ну да, это есть такое. Дарья Шулик: Есть такое, да. Константин Чуриков: Но смотрите, тут еще фактор трудовой силы, конечно, сейчас автоматизация и так далее, но их почти 1,5 миллиарда, нас 146 миллионов. Алексей Маслов: Понимаете, здесь, если позволите, все не так просто. В Китае, да, действительно, население по последней переписи 1 миллиард 400 миллионов человек. Но главный вопрос сейчас в другом: китайское население резко стареет, потому что вот эти ограничительные меры («одна семья – один ребенок», сейчас «одна семья – двое детей») привели к тому, что к 2030 году в Китае будут почти 350 миллионов неработающих пенсионеров, плюс есть еще около 300 миллионов неработающей молодежи, женщин и так далее. То есть по сути каждый китаец из-за старения населения должен работать за себя и еще за двух людей как минимум. И в этом плане объем населения – это не показатель, главный показатель – это качество этого населения... Константин Чуриков: Так. Алексей Маслов: ...качество внедрения технологий. Потому что посмотрите, когда еще, мы знаем, лет 10 назад Китай заваливал весь мир дешевыми и относительно качественными товарами, все говорили, что это здорово. Но сейчас Китай сказал, что нет-нет, мы будем производить качественные, высокотехнологичные товары; мы хотим быть не как Вьетнам и Бангладеш, мы хотим быть как Япония и Европа. И вот это как раз и есть технологический рывок, потому что, я вас уверяю, и многие это тоже видят, что Китай начинает в прямом смысле заваливать мир самыми разными технологиями, нравится нам это или не нравится. Россия пока не заваливает, и проблема не в том, что у нас произошла деиндустриализация, она действительно произошла, это так; вопрос в том, что многие российские технологии не прорываются во внешний мир, вместо них есть американские, европейские и китайские. Это хорошо видно и по компьютерной технике, и по многим другим вещам. То есть сейчас не надо делать так, как делал Китай 10 лет назад, это время уже прошло, надо работать на опережение, надо работать все-таки на XXI век, а не на XX век. Вот в этом как раз и разница нынешнего Китая, он стал совсем другим. Константин Чуриков: Да, заниматься новыми технологиями, которые мы сами же и сможем воплощать, вы это хотите сказать, да? Алексей Маслов: Абсолютно точно. Потому что наши мозги ничем не хуже, чем китайские, но маркетинг, продвижение, создание, так сказать, концентрация сил на месте прорыва, у нас с этим еще не очень хорошо. Откуда взялась компания Huawei, которую многие знают, или Alibaba? Формально это частные компании, акционерные общества, но ведь они получили огромные кредиты от государства и государство контролировало, куда они эти деньги направляют. Неслучайно главный удар США был направлен не на Китай вообще, а на эти высокие технологии. Ведь обратите внимание, что с российскими высокими технологиями особо никто не борется, и это говорит о том, что, наверное, все-таки пока что не с чем бороться. Хотя они внутри страны есть, но прорывов не случилось, вот в этом проблема. Константин Чуриков: Вот по поводу технологий. Мне кажется, что китайцы настолько хитрят, что еще кое-что придумали. Недавно был саммит G20, что говорит Си Цзиньпин? Он говорит: «Китай предложил глобальный механизм взаимного признания справок о здоровье, значит, выданных на основе анализа ДНК. Результаты анализов могут быть представлены принимаемыми по всему миру QR-кодами. Мы надеемся, что все большее число стран будет присоединяться к этому механизму». Китай говорит: ребята, QR-коды, вперед! Вот они зачем это делают? Им хочется, чтобы все наконец выздоровели, или зачем? Или какая-то все-таки теория заговора? Алексей Маслов: Вы знаете, я думаю, что заговор можно построить значительно хитрее, чем навязывать свою технологию так открыто. Дело в том, что китайцы за счет кодов здоровья, которые они внедряли начиная, если не ошибаюсь, с февраля, они действительно спасли очень много жизней, потому что технология отработана, и два крупнейших техногиганта, это Alibaba и Tencent, они очень быстро сумели внедрить это на телефоны всех абсолютно людей, в результате чего включился так называемый светофор, то есть зеленый, красный, желтый в зависимости от того, контактировали вы с заболевшими или нет, были вы в опасных зонах или нет. По сути дела удалось разделить население по неким контактным группам. И это было сделано, обратите внимание, если Россия вот только-только сейчас, на днях буквально вводит, в Китае это сделали уже полгода назад. И оказалось, что единственный вообще способ борьбы с коронавирусом, к сожалению, это взять и ограничить, изолировать заболевших людей, причем изолировать очень жестко. Константин Чуриков: То есть три группы: тусовщики, отшельники, ни то ни се, да? Алексей Маслов: Да. При этом те тусовщики, которые с кем-то соприкасались и имели красный код, соответственно, на своем телефоне, они не могли ни въехать в гостиницу, ни купить дом, не могли пробить в магазине этот QR-код, подделать его было практически нельзя. И когда люди убедились, что все это очень серьезно, все, вот люди начали сидеть дома. И в этом плане как раз Китай предлагает свои технологии всему миру; они молодцы, они отработали их и предлагают всему миру, поэтому это прекраснейшая самореклама Китая. Дарья Шулик: Алексей Александрович, давайте послушаем, у нас есть звонок из Ярославля, к нам дозвонился Валерий. Валерий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дарья Шулик: Слушаем вас. Зритель: Значит, прежде всего я хочу сказать, самый большой недостаток в нашей России – это страх. Страх напечатать деньги, страх использования средств, страх, не знаем, что нам делать с нашими деньгами, страх, мы строим по 20 лет, как его, «Восточный», запуск ракет тогда с 1955-го по 1957-е гг. мы построили... Константин Чуриков: Вы про космодром, что ли, «Восточный»? Зритель: Космодром «Восточный». А то, что 1955–1957-е гг. мы построили в Казахстане и запустили... У нас страх прежде всего, мы не знаем, как тратить деньги, как изменять среду обитания. Ваш специалист говорил о каком-то Китае, – правильно, они ничего не боятся, они не боятся тратить деньги, они не боятся их печатать, они не боятся строить, посмотрите «один пояс и один путь», скоростные дороги строят, железные дороги строят. А мы что строим? Константин Чуриков: Валерий... Зритель: Мы едем по... А у нас разрушенные дома, а у нас черт-те что и сбоку бантик. Константин Чуриков: Интересно просто ваше мнение... Зритель: Давайте мы будем заниматься раз-ви-ти-ем, а у нас развитием никто не хочет заниматься и не знает, как заниматься, вот большая проблема. Константин Чуриков: Валерий, а как вы думаете, почему у нас вот эта вот рука трясется, когда она лезет в кошелек? Вот с чем связан этот страх? Дарья Шулик: Решительности нет. Зритель: А я вам скажу. Этот страх идет у нас вековой. Вы помните, у нас такая была поговорка: барин приедет, барин рассудит, барин скажет – мы сделаем, а если не скажет, катитесь вы, бабушка, к чертовой матери. Давайте будем заниматься. Константин Чуриков: Спасибо, Валерий. Вы первый, кто сегодня поднял нам настроение. Алексей Александрович, какие вообще сейчас, так сказать, резервы, ресурсы у Китая? Вот он себе может это позволить, тратить деньги... Дарья Шулик: Решительно тратить деньги. Константин Чуриков: Многим, кстати, кредиты Китай дал, пол-Африки в кредитах китайских сидит. Какие у него еще ресурсы есть, о которых мы не знаем? Алексей Маслов: Ну, во-первых, самый главный ресурс – это, конечно, интеллектуальные ресурсы, потому что посмотрите, как изменился Китай, например, в области образования и науки. Если раньше по всему миру ездили китайские студенты, почти 600 тысяч китайских студентов единовременно находилось во многих странах мира. Сейчас Китай, наоборот, сам приглашает иностранных преподавателей к себе, иностранных студентов, и сейчас он говорит: «Теперь вы у нас учитесь». Китайские университеты вошли в первые рейтинги, далеко обогнав российские университеты в том числе по количеству научных публикаций. То есть самый главный ресурс Китая, конечно, уже не население и даже не только деньги, это, конечно, наука и передовые технологии. И действительно, я согласен с нашим последним слушателем, Валерий, если не ошибаюсь, который все правильно сказал. Понимаете, Китай действительно все контролирует на высоком уровне, но на уровне базовом, на уровне среднем, на уровне университетов, предприятий на самом деле очень большая предприимчивость, очень большая свобода. И вот эта вот доля здорового авантюризма, который в Китае, она и позволяет делать массу вещей. Китайцы ошибаются и не туда вкладывают деньги, очень много пролетов с его «одним поясом и одним путем», где много потеряно денег, но в целом машина работает так, что если даже из десяти попыток одна оказывается удачной, я имею в виду попытка вложения денег, то она окупает все. Здоровая предприимчивость и вот этот драйв, на котором живет Китай, рывок вперед, сильно отличает Китай не только от России, от многих других стран мира. Мы боимся, боимся я поясню почему. У нас есть некая родовая травма 1990-х гг., когда мы помним чудовищную инфляцию, когда инфляция достигала 1000%, и мы боимся заливать проблемы ликвидностью. Китай говорит: не проблема, мы выпустим много денег, но мы выпустим и много продукции, и инфляция не пойдет. Китай понимает, что люди выпустят эту продукцию, что Китай прорвется во внешний мир. Китай, обратите внимание, за десятилетия довольно агрессивной экономической политики сумел ни с кем не поругаться. Китай мало кто любит в мире, потому что говорят, что он очень агрессивен в своей экономике, но при этом с Китаем приходится всем считаться, поэтому Китай присутствует от Центральной Европы до Африки, до Латинской Америки. И в этом плане вот эта гибкость, способность работать в любых условиях и является еще одним потенциалом Китая. Так что не только в деньгах дело. Константин Чуриков: Так. Ну а мы почему со всеми поругались? Или мы не виноваты, это все против нас? Алексей Маслов: Нет, все против нас и должны быть, да и все против Китая, здесь ничего вообще нового нет, так всегда было. Вопрос не в том, что они делают, вопрос, как мы реагируем. Нас вытягивают на ссору, на скандал, и мы как настоящие бойцы, как русские люди лезем в драку, потому что, как говорится, ни пяди своей земли врагу, много что защищаем. Но оказывается, что это формирует некий контур изоляции вокруг нас. Посмотрите, как Китай поступил сейчас с американцами. Сколько уж Трамп оскорблял Китай, по-моему, значительно... По-моему, он только Ким Чен Ына круче оскорблял. Но Китай прекрасно понимал: сегодня Трамп, завтра Байден, послезавтра еще кто-то, а Китай останется тем же самым. И поэтому Китай говорил: вы ругаетесь? – не проблема, может быть, за стол переговоров сядем, поговорим, посидим, поработаем? Китай, судя по всему, раздавал по всему миру взятки, инвестировал и не отдал практически ни куска своей территории, я имею в виду своих завоеваний с точки зрения инвестиций. Китай потеснили в Америке, он пришел в Африку, и так далее. Вот этот принцип воды, которая всегда находит дырочку, в которую затечь, он и характеризует Китай. Потому что Китай мыслит психологически, не только там Си Цзиньпин, но и любой китаец, он мыслит все-таки очень долгими горизонтами, на 10 лет, на 20 лет. К сожалению, мы сегодня мыслим короткими горизонтами. У Китай есть план развития на 100 лет вперед, у нас дай бог, чтобы мы сделали план на 20–30 лет, и в этом как раз различие. Надо видеть перспективы, надо видеть перспективы мира и страны, вот чему надо учиться у Китая. Константин Чуриков: Ну да. А дырочки для водички, как вы говорите, уже все заняты. Да, спасибо большое. Дарья Шулик: Спасибо, Алексей Александрович. Это был Алексей Маслов, директор Института Дальнего Востока РАН, политолог-китаевед. Константин Чуриков: Но сразу от имени Росстата, внимание, крупными буквами, от имени Росстата хочется вас успокоить, потому что зарплаты растут, а безработица снижается. Дарья Шулик: И об этом сейчас поговорим. Константин Чуриков: Подробности через пару минут.