Ольга Арсланова: Решение большинства: в ДНР, ЛНР, Запорожье и Херсонской области завершились референдумы, все голоса подсчитаны. За вступление в состав России проголосовали, давайте посмотрим на цифры: в ДНР и ЛНР – 99% и 98% соответственно, в Запорожской области – 93%, в Херсонской области – 87%. Ну вот как раз с Виталиком мы сегодня весь день обсуждаем, что не припомним, наверное, ни на каких голосованиях, референдумах, выборах вот таких цифр. Виталий Млечин: За исключением крымского. Ольга Арсланова: За исключением, да. Пророссийские администрации Херсонской и Запорожской областей сообщают, что регионы решением большинства жителей де-факто уже вышли из состава Украины и готовы обратиться к российскому президенту по итогам референдума. Виталий Млечин: Ну, с формальной точки зрения после официального подведения итогов референдумов нужно будет подписать все документы, ратифицировать их в Совете Федерации и принять соответствующие поправки к Конституции. Валентина Матвиенко, глава Совфеда, заявила, что он планирует рассмотреть законы о присоединении новых территорий к России 4 октября, т. е. уже на следующей неделе, не сейчас. Ольга Арсланова: Да, несколько дней, и все решится. Украина и западные страны считают референдумы эти незаконными, результаты их не признают. На референдумах при этом были наблюдатели из разных стран, из Франции, Италии, Бразилии, Камеруна, Эквадора, Сирии, Ирака. Кстати говоря, Еврокомиссия не исключала санкций против наблюдателей из числа граждан Евросоюза. Сегодня смотрела как раз интервью с одной из таких европейских гражданок, и она говорила: «В какое-то мы живем время постмодерна, я вот теперь не знаю, как домой возвращаться, после того как наблюдала за референдумом». Виталий Млечин: Так, может, в Россию тоже? Ольга Арсланова: Да, почему бы нет. Давайте обсуждать эти новости, все самые важные последние события, с нашим гостем. Это заместитель президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук по информационной политике, доктор военных наук Константин Сивков. Виталий Млечин: Константин Валентинович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Константин Валентинович, здравствуйте. Константин Сивков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Собственно, цифры понятная новость, однозначно хорошая... Константин Сивков: Комментарии излишни. Ольга Арсланова: Тут же появляется информация об усилившихся обстрелах и о наступлении украинской армии. И вообще, ходят слухи такие, вот везде говорят об этом, что непросто воевать сейчас российским военным. Есть ощущение, что вот референдумы референдумами, а воюем не совсем в полную силу, нет у вас такого чувства? Константин Сивков: Не просто нет у меня такого чувства, а есть твердая уверенность, что мы не просто воюем не в полную силу, с использованием всех своих возможностей, я имею в виду ни в коем случае ядерное, нет, силы общего назначения, обычным оружием, только это, но и даже применяем далеко не самые эффективные методы ведения войны, т. е. способы ведения войны. Ольга Арсланова: А почему? Константин Сивков: Вы знаете, это для меня загадка. Я не стану об этом говорить. Но если взять карту за 8 марта 2022 года на Украине и сравнить ее с тем, что мы сейчас имеем, то сразу возникает много вопросов, связанных с отводом войск и с тем, как на той же самой карте 8 марта было четко показан план окружения вот этой группировки, которая находилась, отрезание ее от снабжения и последующее уничтожение. Но это особая статья. Я полагаю, что данность такая, какая она сейчас есть. Сейчас, конечно же, следует ожидать ужесточения действий наших войск. Я надеюсь (подчеркиваю: надеюсь), что несмотря на определенное противодействие определенных кругов Российская Федерация позволит нашим Вооруженным силам решить задачу разгрома системы железнодорожного движения Украины с применением не высокоточного оружия, а с применением нормальных ковровых бомбометаний по станциям, которые просто уничтожают станции без возможности ее восстановления, когда ее не восстанавливать надо, а строить заново... Ольга Арсланова: А почему это важно, именно железные дороги? Константин Сивков: Железные дороги, их важность обусловлена двумя факторами. Во-первых, через железные дороги идет основной поток западного оружия, раз, осуществляется переброска войск, два, и маскируются перевозки войск, три, когда в пассажирские поезда садятся военнослужащие с оружием и под видом мирных граждан перебрасываются из одного места в другое. Удар по такому поезду называется ударом по мирным гражданам. Второе – это когда боевая техника грузится не на платформы открытого типа, а грузится на закрытые вагоны, на которых может обозначаться, что это гумпомощь или еще чего-нибудь, и тоже перебрасывается скрыто по железным дорогам. На автомобильных дорогах такое сделать нельзя, техника идет открыто либо перевозится открыто, т. е. это скрыть невозможно, особенно тяжелую технику. Поэтому задача ликвидации и разгрома этих дорог принципиально важна. К тому же, их пропускная способность на порядок выше, чем пропускная способность автомобильных дорог, которые к тому же требуют большой расход топлива. Выливание этого топлива, то же самое, топливный ..., блокирует движение автомобильных дорог. То есть только за счет этих ударов будет обеспечена возможность резкого снижения поставок вооружений, военной техники и личного состава в войсковые части Украины на переднем крае, соответственно, создаются благоприятные условия для их быстрого разгрома. Второй вопрос – это удары по военно-политическим и политическим органам высшего звена управления украинским государством и украинскими Вооруженными силами. Речь идет, конечно же, об ударах по офису Зеленского. Причем неважно, есть там Зеленский, нет, главное – уничтожить личный состав. Без этого, с уничтожением сотрудников этих органов появляется благоприятная возможность сорвать вообще эффективную внешнеполитическую деятельность. Зеленский же не будет сам, лично по телефону со всеми созваниваться, есть соответствующие... Ольга Арсланова: Но это уже другая территория, это уже существенно дальше линии фронта, вглубь страны. Константин Сивков: Ну естественно, конечно, это нормально, так и должны действовать. Генштаб, это сорвет удар по Генштабу, это сорвет возможности проведения последующих волн мобилизации ни много ни мало, возможность грамотной, вообще организации и переброски нового вооружения к переднему краю войск, он же организует, Генеральный штаб, это все. Если эти органы управления будут разрушены, уничтожены, уничтожен будет в первую очередь квалифицированный личный состав, то это сильно затруднит возможности снабжения Украины. Это давно надо было сделать. Вот это вот... Потом, конечно, надо переходить к более решительному поражению войск противника в оперативной глубине, в районах сосредоточения. Если там имеются системы противовоздушной обороны, еще не до конца подавленные, то надо проводить воздушно-наступательную операцию (по натовской терминологии, не нашей), которая обеспечит подавление системы ПВО в определенном районе, и опять-таки массированные удары теми же самыми бомбами свободного падения по конкретным объектам, их уничтожение. Все эти объекты площадные, не точечные, поэтому высокоточными ракетами бить по таким объектам, скажем так, все равно что забивать гвозди с помощью компьютера, неудобно и дорого. Бомбы свободного падения – как раз то, что надо. Поэтому все эти подходы сейчас надо реализовывать. Я думаю, что они и будут так реализованы. Потом, самое главное, сейчас проводимая мобилизация позволит высвободить войска, которые сейчас задействованы на решении задач территориальной обороны, построения обороны на опасных направлениях, ну в районе Красного Лимана, например. Там сражаются войска, имеющие огромный боевой опыт. Значит, если мы переводим эту функцию обороны на вновь мобилизованные, вновь сформированные части, то мы высвобождаем боеспособные части и у нас получается мощная группировка, для того чтобы появилась возможность осуществить глубокие прорывы обороны противника, выход на оперативный простор и уничтожение противника уже путем окружения, не больших, локальных окружений, а окружений достаточно масштабных. Ольга Арсланова: То есть у вас нет сомнений в качественном отборе вот этих 300 тысяч мобилизованных и в их достаточной подготовке? Константин Сивков: Нет, вот совершенно другая плоскость... Ольга Арсланова: Нет? Константин Сивков: Я говорю, что это даст. Ольга Арсланова: Вы говорите, они помогут. Для этого они должны быть полезны. Константин Сивков: В любом случае они помогут. То, что сейчас в соответствии с указом президента набирают именно подготовленных людей, что эти подготовленные люди пройдут соответствующую подготовку, это совершенно четко, я в этом не сомневаюсь. Но, конечно же, есть безответственные люди, не понимающие существа момента, иногда и просто откровенные враги, которые могут целенаправленно действовать вопреки указу президента, призывая молодежь, которая не имеет опыта, откровенно перегибать палку в деле мобилизации. Таких людей надо выявлять и, учитывая особенность момента, за такие вещи уже надо привлекать к уголовной ответственности всех, кто сопричастен к подобным действиям, начиная от глав администраций и даже губернаторов, которые позволяют подобные высказывания, такие есть, и кончая конкретно отдельно взятыми военкомами. Это однозначно, потому что вопрос этот очень серьезный. Ольга Арсланова: То есть, вы думаете, здесь проблема в отдельных каких-то неправильно настроенных людях, а не в том, что система оказалась, скажем прямо, не очень готовой к мобилизации? Константин Сивков: Я не сомневаюсь в том, что это дело именно в конкретных людях, однозначно. Понимаете, когда говорят о системе, то вы не забывайте, как работает эта система сейчас на Украине. Вот вы смотрите, да, поразили 150 районов сосредоточения. Что значит «поразили 150 районов сосредоточения»? Это значит, по каждому такому району выпустили хотя бы 20–30 снарядов, т. е. за день 5–10 тысяч снарядов выпущено по врагу. Понимаете цифры, масштаб цифр, да? Их надо доставить, их распределить надо. Система работает как часы уже 7 месяцев. Поэтому нет, система отлажена как часы. Другое дело, что по отдельным направлениям есть отдельные люди. Причем в этой системе в нашей в процессе боевых действий вот такие вот, скажем так, безответственные фигуры, они уже вычистились в ходе практики боевых действий. Сейчас подключили систему военкоматов, там, в военкоматской системе, конечно же, есть тоже разная публика. Есть люди понимающие, есть люди, которые просто не совсем понимают, чем они занимаются. Поэтому их сейчас будут чистить. Виталий Млечин: А почему раньше этим не занялись, как вы думаете? Вот, помните, министр обороны как-то посетил один из военкоматов, был, мягко говоря, удивлен: там компьютеров нет, там все до сих пор в бумажном виде, но компьютеров, по-моему, с тех пор не появилось... Константин Сивков: Ну, вы знаете, вот у меня сейчас сын, вот я сегодня в военкомат ездил с ним, вот ему 18 лет сейчас... Правда, его не призывают по той простой причине, что ему 18 лет, он под этот призыв не проходит, но там реально люди вот с делами бумажными оперируют. Ну что ж, надо «сказать спасибо» господину Сердюкову, он сделал, свой вклад внес в то, чтобы, скажем, нашу хорошо отлаженную с советских времен систему военкоматов основательно подорвать. Но сейчас, за эти годы, она была восстановлена, но учитывая то, что приоритет отдавался, конечно, разработке новых систем вооружения, туда уходили все средства, на это не обращали особого внимания. Виталий Млечин: Сердюков уже давно не министр, я прошу прощения. Константин Сивков: Я говорю еще раз, что туда не обращали особого внимания, потому что приоритет отдавался в первую очередь новым системам оружия, укомплектованности Вооруженных сил новыми системами оружия. Бюджет не такой уж большой военный, поэтому на военкоматы особого внимания не уделялось. Потом, в последний раз военкоматы отрабатывали мобилизацию в 1944 году, по-моему, с тех пор прошло некоторое время, и сегодня первый раз они заработали. Вы мне назовите хоть одну машину, хоть одну организационную структуру, которая, не работая по полному предназначению своему в течение почти 80 лет, сразу заработала как часы, – такого не бывает. Естественно, в этой среде сейчас возникает масса нюансов, масса трений, масса организационных нестыковок, которые будут в процессе практики устраняться. Это вполне нормально, это не то что там плохая система, просто эта система долго не работала. Виталий Млечин: А заранее нельзя было это устранить, эти недостатки? Константин Сивков: Заранее это невозможно сделать, потому что нужна практика. То есть заранее взять и просто так провести учебную мобилизацию – это поставить на уши всю страну, кто ж на такое пойдет? Это, знаете, все равно что давайте проверим, хорошо ли работает наша ядерная концепция, и начнем небольшую ядерную войнушку, – ну это глупость полная, понимаете, да? Вот то же самое. Провести учебную мобилизацию – это на уши поставить всю страну. Поэтому, естественно, система 80 лет не работала. Ольга Арсланова: Давайте еще раз разовьем вашу мысль поподробнее о том, что будет после референдумов, когда территории станут российскими, судя по всему, пойдет какая-то новая операция, президент говорил, что «мы толком еще и не начинали», вот как-то так. Что будет? Будет позиционная война на истощение, или все-таки будет что-то более активное, но с учетом мобилизации, чтобы в окопах сидеть, этих людей смысл... ? Константин Сивков: Значит, я очень надеюсь, что все-таки от вот той войны на истощение, в которую нас втащили (я подчеркиваю: втащили) определенные круги, дело перейдет все-таки к нормальным боевым действиям, как положено, высокомобильным. В первую очередь надо отметить, что произойдет с юридической точки зрения, с правовой точки зрения. С правовой точки зрения в составе Российской Федерации оказываются Запорожская область вся в ее административных границах, Херсонская область вся в ее административных границах, Донецкая область вся и Луганская область. Ну, Луганская область вся освобождена, Донецкая область освобождена не вся. Херсонская и Одесская... прошу прощения, Запорожская... Ольга Арсланова: Это следующий этап. Константин Сивков: Это следующий этап, тоже не вся. То есть это означает, что на территории Российской Федерации, это уже не просто какие-то области, а на территории Российской Федерации находятся иностранные оккупационные войска, вот что это означает с правовой точки зрения. Естественно, в этих условиях Россия должна принимать меры в соответствии с Конституцией по освобождению своей территории, т. е. всей территории Запорожской, Луганской, Донецкой области, от оккупантов. Естественно, для этого будут применяться все возможные меры. Я поэтому надеюсь, что Россия перейдет к применению нормальных методов ведения войны, перейдет к применению, так сказать, полномасштабному применению вооружения, обычных вооружений уже в полном объеме, без особых ограничений, и эту задачу смогут решить. Как там будут... ? Надо смотреть. Я ожидаю, что, скорее всего, могут быть решены задачи определенных оперативных прорывов. Значит, надо иметь в виду что? Вот обратите внимание, прошел референдум спокойно. Да, стреляли, да, там усиливали стрельбу, но попыток протаранить нашу оборону в период референдумов не предпринималось, а ведь это было бы легко сделать и сорвать референдум. Почему это произошло? Несмотря на то что мы потеряли часть территории Харьковской области, мы решили главную задачу: ударная группировка ВСУ, которая создавалась на протяжении почти полугода, практически полностью уничтожена. Она потеряла наступательный потенциал. Там осталась, конечно, определенная часть боеспособных войск, но это те силы, которые уже не способны вести крупномасштабные боевые действия. Вот в районе Красного Лимана они что-то еще пытаются делать, в других районах уже боевые действия наступательные они вести не могут. То есть в принципе сейчас создались благоприятные предпосылки для проведения хорошей наступательной операции с глубоким прорывом. Например, она может быть проведена на том же самом харьковском направлении, исключить не могу, где противник ослаблен очень серьезно большими потерями, или в другом каком-то направлении. Но, как правило, стараются проводить наступательные операции там, где у противника не имеется серьезных укрепрайонов. Вот на Авдеевку, вот на этих местах – это серьезные укрепрайоны, а вот с флангов, там таких укрепрайонов серьезных уже нет или по крайней мере они значительно слабее. Всяко может быть, я не нахожусь в оперативном штабе планирования, поэтому могу лишь предположить, отталкиваясь от общих принципов военного искусства. Ольга Арсланова: Но, если речь идет об интенсификации военных действий, это значит, что все может быстро закончиться. Такой, знаете, вопрос, который всегда и все задают, – когда, когда все закончится? Как вам кажется? Константин Сивков: Вы знаете, я могу сказать, что все зависит опять-таки от того, какие будут приниматься решения на политическом уровне. Я еще раз хочу сказать: если бы вот тогда, 8 марта, в апреле, мы действовали так, как мы начали действовать, то, вероятнее всего, спецоперация закончилась бы уже к началу мая полным разгромом ВСУ. Но кто-то заставил наши войска отвести и от Киева, и от Бучи, и от прочих мест, и очистить даже Харьковскую область, а это как раз был важнейший плацдарм, который позволил бы сверху, с севера, окружить вот эту группировку. Как сейчас будет развиваться ситуация, я не могу сказать. Вот, например, прошедший обмен военнопленными, состав обменянных военнопленных, я не буду вдаваться в подробности, он как раз говорит за то, что может пойти дело на затяжку. С другой стороны... Ольга Арсланова: А разве обмен военнопленных – это не техническая процедура, которая при любых действиях происходит? Константин Сивков: Это техническая процедура. Но этот обмен военнопленных показал не сам факт обмена военнопленных, а конкретные фигуры, которые были обменяны. С одной стороны были бойцы «Азова», которых, мы клялись, никогда не отпустим никуда, что они будут у нас судиться, будут осуждены. Там были осужденные иностранные наемники, кстати, к смертной казни. А с нашей стороны были всего 55 бойцов наших, всего, хотя там еще осталось очень много военнопленных наших, хотя там остались ребята, которые находятся сейчас в тюрьмах Украины, осужденные пожизненно и осужденные на длительные сроки просто тюремного заключения, наши бойцы, а вместо них мы увидели здесь господина Медведчука. Ольга Арсланова: Но и бойцов мы тоже увидели, это наши граждане. Константин Сивков: 55 всего. Хотелось бы больше. Ольга Арсланова: Хотелось бы больше, да. Константин Сивков: И вполне оснований было больше рассчитывать, чтобы вместо Медведчука появилась бы сотня наших бойцов, например, из плена, хотя бы чтобы сравнялось количество. Но получилось так, как получилось, бог с ним. Просто я хочу сказать, что сам факт принятия вот этих вот областей в состав Российской Федерации дает основательную базу для того, чтобы начать по-настоящему крупномасштабные боевые действия, а не вот такую затяжную войну на истощение. Ольга Арсланова: Очень коротко, но все-таки хочется задать этот вопрос. Встанет ли вопрос об использовании тактического ядерного оружия? И как бы этого избежать? Константин Сивков: Значит, что я вам на эту тему хочу сказать? Если наши российские Вооруженные силы не в полную мощь применяют даже обычное оружие, причем, если рассматривать используемую мощь, что мы могли бы применить и что мы применяем, то мы применяем 30–40% максимум от того, что мы могли бы применить. Поэтому с этой точки зрения переходить к применению ядерного оружия бессмысленно. Ольга Арсланова: То есть Россия этого делать не будет. Константин Сивков: Не будет. А вот Западу это жизненно необходимо. И вероятным сценарием может быть что? Американской ракетой ATACMS может быть нанесен удар по западной атомной станции на территории Украины, а потом спишут на нас. Возникает ядерное облако по типу чернобыльского, которое накрывает территории и Украины, и западных стран, что может быть серьезным стимулом для начала прямого вмешательства НАТО в войну против России. Нельзя исключить и то, что американцы даже применят и тактический ядерный боеприпас с того же ATACMS или с самолета МиГ-29, который они соответствующим образом переоборудуют, как они переоборудовали МиГ-29 под носители HARM, это противорадиолокационные ракеты... Виталий Млечин: А избежать этого как-то можно? Константин Сивков: ...которые они применят по какому-то городу, уже в данном случае украинскому, западноукраинскому, с таким же итогом. Как этого избежать? Единственный способ – это на всех углах твердить о том, что они к этому готовятся. Потому что если заранее такая провокация дезавуируется, то тогда она никогда выполнена не будет, это совершенно точно, потому что все заранее будут знать о том, что это провокация. А для Запада это жизненно необходимо. Причем проблема у них заключается в том, что европейцы … воевать сейчас морально не готовы, и для того, чтобы их подвигнуть на это, нужна очень масштабная провокация – провокация, превосходящая по масштабу даже 11 сентября 2001 года. Это в чистом виде провокация была. Поэтому сейчас надо более масштабную провокацию. А провокация с применением оружия массового поражения у американцев постоянно применяется. Вот в Сирии якобы отравляющие вещества применяли, помните эту всю историю... Ольга Арсланова: Да-да-да. Константин Сивков: Теперь пойдут более масштабно. И судя по тому, как они постоянно об этом твердят, это означает, что они готовят эту провокацию. Поэтому сейчас надо ее дезавуировать. Нам надо говорить, что мы не применяем даже половины своей мощи обычных вооружений. Нам надо говорить о том, что эту провокацию готовит Запад, потому что он в ней очень заинтересован, конкретно американцы. И конкретно надо говорить, что жертвами этой провокации станут в первую очередь страны, такие как Польша, такие как Венгрия, такие как Германия, и что народам этих стран надо задуматься о своей перспективе. Потому что у американцев есть такая концепция, которая называется «концепция ограниченной ядерной войны». Ее суть сводится к тому, что они готовы вести ядерную войну с Россией, но таким образом, чтобы не затронуть территорию России и не затронуть территорию США. То есть вот театр ядерной войны, небольшой такой, знаете, небольшой ядерной войнушки, на территории третьей страны для них вполне приемлем. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Ох, спасибо... Виталий Млечин: Очень тревожно, но мы, естественно, будем внимательно следить и говорить, как вот вы только что сказали, что о таких вещах надо обязательно говорить. Ольга Арсланова: И на этом мы вынуждены попрощаться. Константин Сивков: Всего хорошего, до свидания. Ольга Арсланова: Спасибо вам, спасибо. Виталий Млечин: Константин Сивков, заместитель президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук по информационной политике, доктор военных наук, был у нас в гостях. Сейчас прервемся буквально на минутку и Сергей Лесков и главные темы этого дня. Ольга Арсланова: Скоро продолжим.