Константин Чуриков: Как и обещали, прямо сейчас подводим итоги региональных выборов в России, которые, в общем-то, проходили 3 дня. Тут действительно есть о чем рассказать. Впервые выборы были 3-дневными, впервые за последние годы никаких вторых туров у губернаторов. Итак, обо всем по порядку. Оксана Галькевич: Обо всем по порядку. Действующие руководители или временно исполняющие обязанности регионального главы, ранее назначенные Владимиром Путиным, уверенно выиграли прямые выборы во всех 18 регионах. Победители везде набрали более 50%, но явка на этих выборах была очень разной в зависимости от региона. В Татарстане, в Краснодарском крае, Еврейской автономной области и Республике Коми, например, проголосовали более 70% избирателей; в Тамбовской, Брянской, Пензенской, Ленинградской области и Чувашии взяли планку в 50%. Константин Чуриков: Остальные регионы, по предварительным данным, не набрали и 40%. Кандидаты от «Единой России» или самовыдвиженцы, поддержанные правящей партией, победили во всех субъектах федерации. Исключение составляет действующий губернатор Смоленской области Алексей Островский, он представляет ЛДПР, но в этом регионе «Единая Россия» за кресло губернатора, собственно, и не боролась. Оксана Галькевич: Предварительные итоги выборов позволили «Единой России» объявить о своей победе. Также состоялись выборы в региональные парламенты. Во всех регионах по предварительным данным Центризбиркома лидирует «Единая Россия». Наивысший результат партия показывает в Белгородской, Воронежской областях, а также в Ямало-Ненецком автономном округе. Константин Чуриков: В региональные парламенты прошли три новые политические силы, зарегистрированные только в этом году, – это «Новые люди», «За правду» и «Зеленая альтернатива». Сейчас будем разбираться в этих итогах. У нас в студии Константин Калачев, политолог, руководитель «Политической экспертной группы». Константин Эдуардович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Калачев: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, ну вот если начинать все-таки с того, что впервые это были 3-дневные выборы, сейчас звучат заявления о том, что в принципе все без особых каких-то неожиданностей. Если бы это были обычные выборы, однодневные, как вы думаете, неожиданности были бы, нюансов было бы больше? Константин Калачев: Неожиданностей было бы больше. Дело в том, что 3-дневные выборы, с одной стороны, создают удобство избирателей, с другой стороны, создают удобство для наблюдения. Трехдневные выборы позволяют реализовывать явочные мобилизационные проекты, то есть мобилизация лояльных и зависимых избирателей, причем делать это можно тонко, красиво, распределяя потоки по дням. И конечно, для оппозиционных партий 3-дневные выборы – это серьезный вызов, потому что обеспечить наблюдение они не могут, ресурсов у них на это нет. Константин Чуриков: Ага. Как вы прокомментируете вот такие впечатляющие, в общем-то, итоги голосования по персонам, значит, губернатора Ленинградской области Дрозденко, там, по-моему, 83% у него, Развозжаев, «Единая Россия», Севастополь, 86% практически, Ростислав Гольдштейн, Еврейская автономная область, 83%. Чем вы объясните такие высокие результаты? Константин Калачев: Безальтернативностью. Что касается Дрозденко, там отдельная история, потому что у него есть что предъявить с точки зрения результатов, и, собственно говоря, кампания была референдумная, конкурентов не было, но было много рабочих поездок, было много решаемых по ходу кампании проблем, агитации было мало, но много было рассказов о том, как губернатор работает. Я просто вчера специально изучал информационную ленту Ленинградской области, сплошные новые детские сады, школы, развязки, дороги и так далее. То есть, собственно говоря, губернатор результата получил поддержку с тем, чтобы он продолжил начатое. По поводу Гольдштейна – видимо, сыграло роль сравнение с Левинталем, который не был параллелен. Я Ростислава Гольдштейна знаю хорошо, это человек талантливый, безусловно. Что он там наобещал жителям Еврейской автономной области, остается для меня пока тайной, но я знаю, что он мобилизовал лучшие кадры с Дальнего Востока, специалистов по выборам, которые, собственно говоря, и ковали эту его чудесную победу. И если говорить о результатах, которые превышают 80%, самое интересное, что, допустим, господин Минниханов, от которого можно было бы ждать, он на прошлых выборах получил 94% голосов, тоже получил чуть больше 80%, то есть не стал гнаться за результатом. В отношении Гольдштейна и других, мне кажется, все-таки тут сыграла роль не столько возможность отчитаться по делам..., как у Дрозденко и Минниханова, сколько сравнение с предшественником и, может быть, еще немаловажно, отсутствие сильных конкурентов. Допустим, в Еврейской автономной области не зарегистрировали кандидата от КПРФ, который в принципе мог бы получить там, наверное, достаточно приличный результат. Я думаю, что все гнались за результатами, потому что в следующем году у нас федеральные выборы и каждый региональный руководитель хочет показать федеральному центру, что он может, что ситуация полностью под его контролем, что никакая помощь ему не нужна, он справится. Константин Чуриков: «У нас без сюрпризов». Константин Калачев: Да-да-да, главное не попасть в проблемные регионы, потому что потом пришлют какие-то группы технологов, технологов нужно оплачивать, нужно деньги искать – зачем это надо? Оксана Галькевич: Ага. Константин Эдуардович, ну вот смотрите, в некоторых регионах, которые мы перечислили, там явка-то достаточно низкая. Вот при низкой явке высокий результат – это как вообще влияет, скажем так, на легитимность полученного результата? Константин Калачев: А это, собственно, говорит как раз о том, что большую роль играет мобилизация административная, партийно-политическая, какая угодно. Дело в том, что, как вы понимаете, есть зависимые от власти бюджетники, есть просто лоялисты, есть организованное голосование, все эти инструменты у нас, увы, используются, и админресурс на этих выборах встал в полный рост. Вообще меня удивило знаете что? Там, где выборы были конкурентные, явка низкая; там, где выборы были неконкурентные, явка высокая. Некоторые мои друзья даже связывают это с загадочной русской душой, когда русский человек попадает в ситуацию выбора, ему трудно выбрать, а вот прийти и принести присягу начальнику новому понятно, то есть не выборы, а голосование. Референдумное голосование – это же на самом деле голосование предсказуемое, ты приходишь и приносишь присягу новому начальнику, а... Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, вы как-то все опять на русского человека переложили. Может быть, на какую-то русскую систему? Константин Калачев: Да нет, это не я, на самом деле это так говорят некоторые мои знакомые... Оксана Галькевич: Что ж человек-то опять крайний? Константин Калачев: Но я-то думаю, что это не так, не совсем так. Я полагаю, что в результатах этих, конечно, большую роль сыграло именно 3-дневное голосование, досрочка, колоссальная совершенно досрочка, надомное голосование, голосование на скамейках, пеньках, в салонах автомобилей и так далее. Вообще, если говорить о явке, ну казалось бы, коронавирус, но при этом у нас на губернаторских выборах практически во всех регионах явка по сравнению с предыдущими выборами возросла, что, в общем, конечно, можно считать некой аномалией. Я не думаю, что дело только в качествах личностных и деловых кандидатов, я думаю, еще дело в том, что машина административная с каждым выборным циклом работает все лучше и лучше, а контроля все меньше и меньше. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Я сейчас хочу обратиться к нашим зрителям из тех регионов, где были губернаторские выборы или выборы в местные, региональные заксобрания, как вы проголосовали? На чем вы основывали свой выбор? Позвоните и расскажите. Я хочу вас отдельно спросить про Иркутскую область, потому что ваши коллеги многие предрекали, что все-таки там возможен какой-то второй тур. Вот тут сегодня читал «Ведомости», близкие, значит, к Администрации президента политтехнологи сказали, там палку поставь с красным флагом, за нее проголосуют, имеется в виду с коммунистическим красным флагом. Почему все-таки победил кандидат от Кремля? Константин Калачев: Вообще второй тур там предрекали социологи, а эксперты-политологи и политтехнологи уже повторяли выводы социологов. И действительно, еще за 2 недели, за неделю до голосования были шансы на второй тур, если бы их не было, то не было бы этой кампании чернухи, которую использовали против кандидата КПРФ, не было бы баннеров на китайском языке, которые должны были подкрепить тему, что коммунисты сдадут Иркутскую область китайцам, не было бы приезда делегации Администрации президента, всяких круглых столов и прочего, прочего, прочего. Что мешало кандидату от КПРФ? На самом деле отсутствие драйва, мне кажется, не хватило воли к победе, во-первых. Во-вторых, там было два штаба, один собственно кандидата Щапова, второй штаб коммунистов возглавлял бывший губернатор Левченко, они всегда работали в унисон. И когда речь встала о мобилизации, мобилизация в пользу господина Кобзева, генерала Кобзева, временно исполняющего обязанности в тот момент, оказалось куда более эффектной и эффективной с точки зрения организационной, конечно, кандидат власти обыграл кандидата КПРФ. Но он обыграл его и с точки зрения содержательной в последнюю неделю. Понимаете, чего не хватало кампании Щапова, кандидата от КПРФ? Там все строилось на противопоставлении: если ты сибиряк, голосуй за Щапова. Во-первых, там все сибиряки так или иначе, то есть был намек, что Кобзев чужой для региона. Но вы знаете, на Дальнем Востоке, в Сибири очень много приезжих или потомков приезжих, и мне кажется, что тема того, варяг не варяг, не является настолько актуальной, важно, насколько этот человек может быть полезен для региона, его деловые и личностные качества. Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, подождите, там были губернаторы, которые были по происхождению не сибиряками, тот же Ножиков еще в 1990-х гг... Константин Калачев: Да-да-да. Оксана Галькевич: Но все-таки это люди, которые прожили в этом регионе десятилетия, которые отдали работе в этом регионе, на благо этого региона много-много лет. Кобзев с этой точки зрения все-таки варяг, согласитесь, он был прислан из Москвы, и он совсем не имеет никакого отношения ни корнями, ни какими-то делами. Константин Калачев: Соглашусь, но он был прислан с легендой о том, что федеральный центр теперь поможет Иркутской области по полной программе. Последнее, что он делал входной кампании, – ловил «черных лесорубов», я думаю, что людям это нравилось. Ну и, как мне кажется, самое главное. Понимаете, в чем дело, конечно, Щапова, может быть, вниз потянул антирейтинг Левченко, то есть отношение к Левченко все-таки там было неоднозначным. И Щапов как бы, с одной стороны, пытался оторваться от этого, чтобы его воспринимали как его самого... Константин Чуриков: Отстроиться от него. Константин Калачев: Отстроиться, но не до конца получилось, хотя все равно результат довольно приличный. Да, там, конечно, второй тур мог бы состояться, но знаете, когда кандидат понимает прекрасно, что после избрания, если он слишком активничал, у него будут серьезные проблемы, смотри Фургал, то он делает все для того, чтобы в случае избрания можно было сказать: «Знаете, на самом деле я не то чтобы сильно старался, но так ситуация сложилась, избиратели захотели». Я могу сказать точно совершенно, что если в отношении Щапова была такая чернушная кампания, была фальшивая газета КПРФ и баннеры на китайском языке, то что касается Кобзева, кроме того, что он варяг, его вообще не трогали, не критиковали, хотя его критиковать еще не за что, потому что он новый человек, который начинает с чистого листа. Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, а все-таки административная машина, которая работает с каждым разом все бодрее и веселее, что вы имеете в виду? Объясните, что есть административная машина, что есть административный ресурс, который даже за год пребывания в регионе помогает человеку вкатиться в местную политику. Константин Калачев: Слушайте, на самом деле злые языки скажут, что административный ресурс и Избирком победили избирателей, но я скажу, что не совсем так, проблема еще в отсутствии выбора. Да, понятно, что есть поручение тем же районным главам, например, где-нибудь на территории обеспечить результат кандидата партии власти, разбиться в лепешку. Соответственно, начинается административная мобилизация, то есть все дома престарелых, больницы, бюджетники, пенсионеры и так далее подвергаются прессингу, с тем чтобы проголосовали как надо; надомное голосование, как я уже сказал, досрочное голосование... Есть у нас административный произвол на выборах, безусловно есть, хотя сейчас много говорят о том, что выборы вообще образцовые, честные, легитимные и так далее, но давайте скажем честно, посмотрите, как отличается голосование в селе и в городе. Возьмите Тамбовскую область, допустим, как отличается голосование в Тамбове и в селе. В селе люди зависимые, как начальник сказал, так и проголосовали, куда деваться. Более того, на самом деле несильно даже разбирались, за кого голосовать: попросили, пошли, проголосовали. Это и называется административный ресурс, когда человек делает свой выбор с подачи кого-то, от кого он зависит. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Нам сейчас звонит Виктор из Ростовской области, где тоже состоялись выборы в минувшие выходные, Василий Голубев победил, 65,6% у него, действующий губернатор... Константин Калачев: Но не во всех городах. Константин Чуриков: Да. Виктор, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Виктор. Зритель: Здравствуйте, да, здравствуйте. Я звоню с Ростовской области. Вот пошел 12-го числа, это, проголосовать – ни масок не было, ни перчаток не было, ни рукавиц не было, ни наблюдателей не было. Вот с кем ни разговаривал, никто не хотел Голубева, никто не хотел, но мы за месяц знали, что будет он, потому что уже не верят, и люди многие не ходили, это. Вот было в марте у нас, как его, эпидемия вот эта... Константин Чуриков: Виктор, ну а как вы это заранее знали? Вы это предчувствовали просто, наверное, да? Зритель: Да-да-да, да люди уже не верят, да, потому что все это... Ну вот с кем ни разговариваешь, все против были Голубева. Константин Чуриков: Виктор, но многие, например, кто как вы рассуждает, им какое-то видение было заранее, что победит действующий губернатор, вот они не ходят на выборы, а вы пошли. Почему вы пошли? Зритель: Ну, хотел вот перемену какую-то. Вот в марте у нас не было воды, перед выборами нам воду провели, потом перед выборами он везде на экранах, мосты, детские сады открывает. Мы так и говорим, что выборы пройдут, и у нас воды по-новому не будет. Константин Чуриков: Ой, в этом смысле да, почаще бы выборы были. Спасибо большое, Виктор. Оксана Галькевич: Нет, ну Виктора надо поддержать, он сходил и проголосовал, он попал, я так понимаю, в те 30% с небольшим... Константин Калачев: К вопросу о роли административного ресурса. В городе Ростове есть районы, где Голубев не набрал 50%, а есть районы, где он набрал 80%. В чем разница? Два соседних района, здесь 40%, здесь 80%. Конечно, можно сказать, что губернатор решил какую-то проблему для этого района, может быть, поэтому там за него так проголосовали, а можно подумать, что просто глава района расстарался изо всех сил доказывать свою лояльность и преданность. Кстати, у Голубева не так все блестяще было и в городе Таганроге, и в некоторых районах Ростова. Да, он избрался, но не сказать, что совсем без проблем. Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, а вот такое единое поле из «Единой России» состоящее, я имею в виду губернаторы, которые победили, стали губернаторами, назначенные в свое время президентом, – в принципе Кремль это устраивает, такое единообразие? Ведь страна-то все-таки разная. Может быть, там где-то росточки-то какие-то и неплохо было бы, чтобы другого цвета где-то, ну гибкость какую-то проявлять? Константин Калачев: Другого цвета? Вам предлагают «Зеленую альтернативу», «Новых людей» и партию «За правду», вот они, так сказать, новые оттенки серого. Я думаю, что Кремль вполне устраивает системообразующая роль «Единой России». Другое дело, что рейтинг партии идет вниз, партия сейчас, да, занимает первые места, но с совершенно другим результатом. Условно говоря, первое место с результатом в 25–26% или 45–46% – это совсем не то, что первое место с результатом больше 50%. Раньше все, что было меньше 50%, считалось поражением, сейчас важно, чтобы «Единая Россия» по партийным спискам была первой. Но «Единая Россия» добирает за счет одномандатников, например выборы в Ульяновскую городскую Думу, при том что там коммунистов снимали, потом возвращали на выборы, практически все округа взяли представители «Единой России». «Единая Россия» получает большинство за счет одномандатных округов. А что такое одномандатные округа? Это округ, где не партийный бренд играет роль, а личностные характеристики кандидата, его усилия и помощь со стороны власти местной, региональной. То есть на самом деле это победа не столько «Единой России», сколько победа власти местной, региональной, и я бы не переоценивал... Хотя вчера «Единая Россия» праздновала свою победу большую, но мне кажется, это раньше играл роль партийный бренд, «Единая Россия» когда-то была достаточно популярна как партия Путина. Сейчас Путин и «Единая Россия», так сказать, в массовом сознании отстроены, и усилиями региональных администраторов... Например, в Челябинской области губернатор возглавил список «Единой России», обеспечил ей чуть больше 40% таким образом, выступил в роли электорального паровоза. У самой партии, мне кажется, есть серьезный кризис новых популярных идей, предложения для людей, от нее уже немножко подустали, поэтому запускаются новые проекты – «Новые люди», «За правду», «Зеленая альтернатива», которые должны дать возможность избирателям особенно нового поколения почувствовать, что у них есть выбор. Константин Чуриков: В рамках действующего политического поля. Константин Калачев: Да, и на этих выборах «Новые люди», например, добились определенных успехов. Хотя, мне кажется, самое интересное, конечно, к вопросу о роли личности, – это выборы в Тамбове. Оксана Галькевич: А они должны почувствовать, что у них есть выбор, или они должны получить этот выбор? Константин Калачев: В большей степени все-таки почувствовать, потому что коридор возможностей у новых партий не так велик. Простой пример: в Костроме «Партия социальной справедливости», которую возглавляет уважаемый местный бизнесмен, производитель аптечек ФЭСТ, если не ошибаюсь, была снята с выборов. Почему? Потому что, если бы она попала в парламент, она получила бы право участия в выборах в Госдуму без сбора подписей, а она, видимо, модераторам внутренней политики не до конца понятна. А есть те, кто вполне понятен, то есть, условно говоря, первое условие, когда тебе открывают зеленый свет, от тебя требуют чего? – лояльности. Да, ты можешь, конечно, на уровне риторики быть оппозиционером, но когда придет время, ты должен быть... Константин Чуриков: Проявить гибкость. Константин Калачев: ...в общем строю. Собственно говоря, я вот думаю, что те же самые «Новые люди» как новая реинкарнация СПС или кого-то еще, занимающие правый фланг, да, могут быть привлекательны в силу названия, но очень интересно будет, как они будут себя вести, если они попадут в представительную законодательную власть, будут ли они оппонировать законодательной власти? С этим большой вопрос. Константин Чуриков: Зрители очень хотят высказаться. Татьяна из Смоленской области, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Константин Чуриков: У вас же снова победил губернатор Алексей Островский, ЛДПР, 56,5%. Зритель: Совершенно верно, при этом при очень низкой явке. Я отработала вот эту избирательную кампанию в УИК. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Ага. Так. Зритель: Меня слышно, да? Константин Чуриков: Да. Зритель: Как проходили вообще выборы? Я расскажу про числа на моем участке. Островский получил 242 голоса, Митрофаненков 41, это коммунист. У нас была еще одна коммунистическая партия, но другая, не КПРФ, там Бичаев получил 79 голосов. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Ну, чуть-чуть Калистратова, и много было испорченных голосов. То есть получается ситуация следующая: путем разбивки партий Островский распылил своих соперников. Походу вообще люди в основном голосовали, не поддерживают действующую власть, потому что у нас ситуация тяжелая в области, у нас большая безработица, зарплата в 20 тысяч считается верхом, что повезло, в никаких районах смертность превышает рождаемость в 5 раз, это катастрофические цифры, много предприятий закрыты. Ну вот а губернатор остался тот же, и это не «Единая Россия», а ЛДПР, получается. Вот такая у нас ситуация. Константин Чуриков: Да, спасибо большое за ваш звонок. Вот видите, если исходить из этого УИК, получается даже, наверное, у Алексея Островского было даже и не 56%, может быть, даже и больше, да, вот по этому участку. Константин Калачев: Ну да, выборы там практически... Оксана Галькевич: Но оценка насчет распыления правильная? Константин Калачев: Оценка правильная. Понимаете, с одной стороны, конечно, есть избиратели, которые исходят из принципа «зачем ломать то, что работает», то есть есть консервативно настроенные избиратели, которые готовы голосовать за действующую власть даже несмотря на все издержки. А есть избиратели, которые не находят того, что они хотели бы, то есть спрос есть, нет предложения. Губернаторские выборы у нас все носят характер референдумный, то есть неконкурентный, за исключением вот Иркутской области у нас реальной конкуренции нигде, в общем-то, и не было, кандидаты подбираются удобные для губернатора, и проиграть этим кандидатам очень сложно, то есть надо на самом деле быть крайне непопулярным человеком. А потом, что касается популярности и непопулярности, поверьте мне, до выборов, естественно, Администрация президента проверяет, насколько популярен тот или иной губернатор, и самые непопулярные подлежат замене во избежание скандалов. Оксана Галькевич: Ага. Константин Калачев: Но конечно, есть губернаторы, которые в принципе с точки зрения населения не являются образцом эффективности, и все равно за них голосуют. Константин Чуриков: Продукции. Оксана Галькевич: Ну что, у нас еще один собеседник сейчас подключается к нашему разговору, политолог, глава федеральной экспертной сети «Клуб регионов» Сергей Старовойтов. Сергей Игоревич, здравствуйте. Сергей Старовойтов: Да, здравствуйте, коллеги. Константин Чуриков: Здравствуйте. Сергей Игоревич, что бы вы отметили как вот главную примету этих прошедших региональных выборов? Сергей Старовойтов: Вы знаете, мне кажется, главной приметой этих выборов является то, что все от них ждали каких-то сюрпризов, ну потому что всем казалось, что они проходят в такой постковидной атмосфере, и в результате должны произойти какие-то изменения, тектонические сдвиги в сознании избирателей. И вот эти ожидания закончились ничем, собственно, сюрприза не случилось, и это является главным сюрпризом этой избирательной кампании. Оксана Галькевич: Сергей Игоревич, а вот не случилось, может быть, сюрпризов сейчас, впоследствии сюрпризы возможны? Ну вот, не знаю, в результате того, что получили в регионах, нет? Ну, может быть, какое-то внутреннее несогласие, знаете? Сергей Старовойтов: Вы знаете, не хочется, не хочется вас разочаровывать... Оксана Галькевич: Нет, я абсолютно как бы не об этом. Сергей Старовойтов: ...но невозможны, да, невозможны сюрпризы. Потому что то, что мы называем сюрпризами, например, хабаровский сценарий – это, по-вашему, сюрприз или не сюрприз? Константин Чуриков: Оксана? Оксана Галькевич: Ну, я думаю, что и для вас это было неожиданностью, нет? Сергей Старовойтов: Конечно. Если вы имеете в виду подобного рода сюрпризы, то есть некие..., то, что ломает привычный шаблон, то, естественно, так как это является черными лебедями, то их прогнозировать трудно. Они могут, конечно, случаться, но, как вы понимаете, здесь источником этого сюрприза явилась не политическая ситуация, а правоохранительная, то есть правоохранители запустили этот механизм. Оксана Галькевич: Ага. Сергей Старовойтов: Может быть, был неверный расчет, социологически считалось, что вот этот арест Фургала не приведет к таким действиям, а в реальности он привел. Но здесь что это, сюрприз или неверный расчет политический? Вот здесь нужно как бы об этом говорить. Я думаю, что общество сейчас стало более консервативным на самом деле в силу двух причин. Во-первых, усилился запрос на стабильность, ну потому что вот эти вот экономические потрясения всегда вызывают желание на что-то опереться, и вот ровно то голосование, которое мы видим, вот эта поддержка действующей власти в этом как раз и проявилась, ну помимо прочих моментов, о которых коллега говорил до меня. Константин правильно говорил, что есть и подбор кандидатур, и прочие технологические решения, которые позволяют снизить риски для действующей власти. Оксана Галькевич: То есть вот такой вот бурный, нестабильный год как раз и выливается в запрос на некую стабильность политическую, правильно понимаю? Сергей Старовойтов: Конечно, конечно. И еще есть, если угодно, такая вот пресыщенность эмоциональными потрясениями, понимаете? Любая игра в политику – это своего рода развлечение для жителей, для избирателей, а этот год был слишком богат на эмоции, слишком богат на впечатления. Поэтому, собственно, ну вот как бы пресыщенный эмоциями народ пошел и сделал такой консервативный выбор, ну это моя версия. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Спасибо вам за вашу версию. Сергей Старовойтов, политолог, глава Федеральной экспертной сети «Клуб регионов». Константин Эдуардович? Константин Калачев: Можно пооппонировать? Я согласен с Сергеем, что есть большое количество избирателей, у которых запрос на стабильность, которые пойдут и поддержат действующую власть, потому что не было бы хуже. Но есть и те, у кого есть запрос на перемены. У нас выборы не работают как инструмент перемен почему? Потому что те люди, которые хотели бы перемен, не находят, за кого голосовать, собственно говоря, в этом серьезная проблема. И наша избирательная система служит консервации существующего порядка вещей, она служит одобрению принятых уже ранее решений, но не служит инструментом отбора лучших и инструментом продвижения каких-то перемен. Константин Чуриков: У запроса на перемены какой возраст, какой портрет, какое лицо? Кто вот люди в нашей стране, избиратели, которые хотят именно перемен? Константин Калачев: Ну, проще начать с консервативных избирателей. Это женщины среднего и старшего возраста со средним образованием, консервативно настроенные. Запрос на перемены больше всего выражен в городах, это заметно как раз по голосованию в городах, это люди молодого и среднего возраста, горожане, люди свободные, не бюджетники обычно, хотя бюджетники тоже могут хотеть перемен. Константин Чуриков: Втихаря. Константин Калачев: А? Константин Чуриков: Втихаря. Константин Калачев: Нет, они достают фигу иногда в кармане: когда на них давят, они на избирательный участок... фигу и делают прямо противоположное тому, о чем их просят. То есть, собственно говоря, это люди с высшим образованием, это люди достаточно успешные, вот им хочется чего-то нового. Оксана Галькевич: Ольга из Чувашии, давайте с ней тоже поговорим. Ольга, здравствуйте. Ольга? Константин Чуриков: Ольга, не бойтесь, выходите в эфир. Здравствуйте. Нет, Ольга решила промолчать. Оксана Галькевич: Так, Ольги нет. Константин Эдуардович, по поводу коммуникации с избирателями. Как эти кампании в регионах строились? Что-то мало было слышно, знаете, о программах претендентов на пост губернатора, в частности, как-то мало обсуждалось деталей. Как-то решили, простите за это слово, не заморачиваться особо, иначе стали выстраивать коммуникацию со своими потенциальными избирателями? В чем дело? Константин Калачев: Вы знаете, программное позиционирование никогда не играло, к сожалению, большой роли. У нас чаще голосуют по принципу «нравится/не нравится». Оксана Галькевич: Симпатичный/не симпатичный? Константин Калачев: Кстати, у кандидата КПРФ Щапова в Иркутской области программа была на 200 страниц, на 200 страниц. Константин Чуриков: Ого. Оксана Галькевич: Ага. Константин Калачев: Но кто ее прочитал, вопрос, и кто ее пересказал. Оксана Галькевич: Нет, тут еще вопрос презентации. Константин Калачев: Да, кто ее пересказал, вопрос презентации, я согласен совершенно. По большому счету, конечно же, когда новые руководители регионов идут в первый раз на выборы, они предъявляют какой-то образ будущего региона, то есть для них наличие программы является обязательной частью Марлезонского балета, программы пишутся. Другой вопрос, что эти программы должны еще и исполняться. А вот что касается их оппонентов, то, понимая прекрасно, что вышли они не побеждать, они могут программами даже и не заморачиваться. И в этом, собственно говоря, главная проблема: понимаете, роль личности на выборах весьма велика, у нас выборы все персонифицированы. Я почему все время вспоминаю Тамбов? Там бывший мэр Тамбова, который возглавил партию «Родина», обеспечил победу партии «Родина» над «Единой Россией», 44% голосов по спискам и, по-моему, 17 округов заняли кандидаты партии, которая вообще несильно раскручена и не очень популярна. В силу чего? – в силу того, что за ней стоит человек, которому люди доверяют, который оппонирует действующей власти. Но таких людей сильных, харизматичных, с ресурсами, которые занимаются политикой год за годом, не так много. Потому что вообще, знаете, политика в оппозиционной партии – дело у нас сейчас малоперспективное, больше мотивации найти общий язык с партией власти. Поэтому те, кто самодостаточны, у кого есть какие-то ресурсы, те, кто зависят от власти, они предпочитают иметь дело с партией власти, оппозиционным партиям сложно. Кстати, в этом году коммунисты были под давлением таким, что Зюганов заявил, они не признают выборы в тех регионах, где их кандидаты не были допущены к выборам. И кстати, Геннадий Андреевич Зюганов еще сказал, что коммунисты возмущены тем, что они не имели возможности осуществлять наблюдение в течение 3 дней, и, собственно говоря, коммунисты в этот раз решили взбрыкнуть и показать, что далеко не все они готовы проглотить. Потому что действительно были регионы, где кандидаты от КПРФ не смогли зарегистрироваться, например на выборах губернаторов, просто потому, что это создавало риски кандидатам от власти. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Я не хочу сказать, что выборы не нужны, я не хочу сказать, что их надо проводить реже, но в принципе сколько сейчас у нас губернатор правит, 5 лет, 4 года? Константин Калачев: Вы знаете, на самом деле... Константин Чуриков: Многое ли можно успеть за это время сделать, если тебе достался невероятно проблемный регион? Константин Калачев: Так вот выборы нужны знаете почему? Потому что проблемы, которые не решаются годами, решаются перед выборами. И когда выборы в Иркутской области, польза второго тура знаете, в чем была бы? Потому что между первым и вторым туром решились бы те проблемы, которые давным-давно не решались, федеральный центр оказал бы всяческую помощь своему кандидату. То есть в этом смысле любой второй тур, можно вспомнить прошлые выборы в Приморском крае, является ускорением решения нерешенных проблем. И вообще выборы мотивируют к тому, чтобы решать проблемы. Знаете, когда у нас выборы отменили, а потом восстановили, треть губернаторского корпуса пришлось поменять. Почему? По причине их полной неизбираемости. Они не заботились о своем рейтинге, то есть они были назначенцы, их совершенно не волновала коммуникация с населением, рейтинг, отчет о проделанной работе, они были командировочными, они работали вахтовым методом, пришлось их менять. А возвращение выборов заставило губернаторов думать о своих рейтингах, а рейтинги строятся на каких-то полезных людям делах так или иначе. И отмена выборов, мне кажется, ухудшит жизнь нашего населения просто потому, что тогда не будет мотивации бороться за умы и сердца людей, за голоса. Ну если я знаю, что вышестоящий начальник не зависит от избирателей, да и фиг с ними. Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, но я так понимаю, что вы ведь сейчас излагаете некие параметры классической политологии, правда? Науки, которая еще в университетах проходится? Константин Калачев: А у нас все не так, да-да-да, у нас все не так. Россия – страна со своей спецификой, да, у нас, собственно говоря, и выборы тоже специфичные. Но в любом случае лучше такие выборы, чем никаких, хотя некоторые говорят, что раз уж у нас выборы губернаторов превратились в абсолютно декоративные, это просто ритуал, может быть, отменить их и вернуть опять назначение губернаторов, пусть президент отвечает за каждого губернатора. Может быть и так, только проблема в том, что это уже было и это работало плохо. Оксана Галькевич: Да чего у нас только не было! Константин Калачев: Да, все у нас было. Оксана Галькевич: В России, как говорил один теоретик, надо жить долго. Константин Чуриков: Возможно все. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Калачев: Спасибо вам. Константин Чуриков: Константин Калачев, политолог, руководитель «Политической экспертной группы». Это не все, мы сейчас, прямо вот сейчас продолжим.