Константин Чуриков: А сейчас тем более сможем общаться без масок, поскольку наши коллеги в регионах страны находятся на очень большом расстоянии от Москвы. Итак, на связь выходят Роман Кутуков (Якутия), Екатерина Перевалова (Иркутская область) и Роман Базан (Саратовская область). Здравствуйте, уважаемые коллеги. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Мы любим, знаете, так широко закинуть наши информационные сети: Якутия, Байкал, Саратов… Прекрасно! Так, начнем с того? Давайте с Романа Кутукова. Здравствуйте, Роман. Давно мы как-то с вами не общались. Прямо скучали. Рассказывайте, какие у вас новости. Роман Кутуков: Здравствуйте, коллеги. Последствия крупной аварии устраняют энергетики в четырех районах Якутии. Больше 24 тысяч жителей остались без электричества в результате крупной аварии на подстанции Россетей «Майя». Сейчас веерные отключения электроэнергии до сих пор проходят в населенных пунктах Мегино-Кангаласского, Хангаласского, Намского и Усть-Алданского районов. Сообщается, что причиной аварии стал выход из строя муфты кабеля на первой цепи кабельно-воздушной линии электропередачи Майя – Нижний Бестях. По предварительной информации, на ремонтные работы потребуется 5–7 дней. В настоящий момент на резервных источниках питания работают 92 котельные в 30 населенных пунктах. На данный момент топливом все котельные обеспечены топливом. В случае необходимости будет организована оперативная доставка топлива. Константин Чуриков: Роман, можно вас перебью на секунду? вот я тут посмотрел. Оказывается, вот эта, скажем так, энергетическая магистраль «ЭнергоТранзит» была открыта в январе 2019 года, всего ничего. А вот эта подстанция, о которой вы говорите, «Майя», она тоже, в общем, совсем новая. Чего же она такая новая и вышла из строя? Как так? Роман Кутуков: Да, действительно, Константин, все верно, подстанция совсем новенькая. Казалось бы, не должно быть никаких аварий. Но, к сожалению, произошла авария. Возможно, виной всему стали эти аномальные морозы, которые сейчас стоят в большинстве территорий Республики Саха. Пожалуй, мы больше всего этого боимся – отключения электричества. Представьте себе, в такой мороз уходит электричество – начинают остывать батареи, паника. Оксана Галькевич: Конечно. Роман Кутуков: К счастью, почти на всех котельных есть источники бесперебойного питания. Мы надеемся, что восстановят в ближайшее время. Константин Чуриков: Роман, тем, кто в следующий раз у вас будет строить электросети, вы им сразу передайте, что в Якутии зимой вообще минус 50 – нормальное дело. Ну, на всякий случай. Роман Кутуков: Хорошо. Оксана Галькевич: Роман, если у вас начнут строить в следующий раз сети, вы с Константином свяжитесь. Он все про ваши морозы знает, я смотрю. Он все расскажет. Константин Чуриков: Я в соседнем регионе был – в Бурятии. Что еще, Роман? Какие новости? Роман Кутуков: Хорошая новость. Это та новость, которой можно гордиться. У нас в Якутии официально появилась профессия «выморозчик». Оксана Галькевич: Ух ты! Роман Кутуков: Недавно ее внесли в специальный реестр. Теперь специалисты этой редчайшей профессии, которая есть только у нас в Республике Саха (Якутия), получат запись в трудовой книжке. У них будет также идти стаж и отчисления в Пенсионный фонд. Сейчас этой профессией занимаются всего около сотни человек. С этого года они начнут заниматься этим официально. Константин Чуриков: Простите, а что такое выморозчик? Это что такое? Я что-то не понимаю. Оксана Галькевич: От слова «мороз», «вымораживать». Роман Кутуков: От слова «вымораживать», все верно. Представьте себе, что речное судно заходит в порт на отстой. Зимой намерзает лед. И чтобы успеть починить до навигации судно, днище запаять, дырки всякие, поменять вал, винты, вот этот человек специальный – выморозчик – вымораживает лед под судном. То есть пилит его на маленькие кусочки, углубляется под дно… Константин Чуриков: Я понял. Роман Кутуков: И после этого уже можно будет туда подойти и починить эти силовые агрегаты и днище. Константин Чуриков: Просто мы привыкли говорить «отмораживать». Оксана Галькевич: Отморозки – это другое, Костя. Роман Кутуков: Ну, мы говорим «вымораживать». В минус 50 люди работают. Очень редкая профессия. И мы очень рады, что наконец-то она появилась официально. Профессия – выморозчик. Оксана Галькевич: Слушайте, здорово! На самом деле, вы знаете, Роман, я слушаю вас… Когда я смотрю, как люди ликвидируют аварии в Якутии в эти экстремальные морозы, какой работой занимаются люди этой профессии новой, честно говоря, я восхищаюсь! Потому что жизнь продолжается в таких непростых условиях. Я думаю, слушайте, мне надо наконец уже до Якутии добраться. Очень хочу! Константин Чуриков: Но в Якутию Оксана поедет летом, когда в Якутии будет плюс 50. Оксана Галькевич: А вот неправда, Константин! Ха-ха-ха! Бывала я в морозах минус 40 и ниже, между прочим, в Сибири, далеко-далеко. И поехала бы еще раз. Константин Чуриков: Так, тогда с востока на запад – в Иркутск теперь, к Екатерине Переваловой. Екатерина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Екатерина. Екатерина Перевалова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Какие у вас события? Екатерина Перевалова: Сегодня утром автовладельцы Иркутска стояли в 8–9-балльных пробках. Такую картину мы наблюдаем с понедельника. Почти неделю власти не могут навести порядок у нас на дорогах. Они заявляют, что январь в Иркутске выдался аномально снежным. По данным гидрометцентра, с начала месяца выпало аж в три раза больше осадков. И говорят, что такое не фиксировали много лет. Дорожники не успели убрать весь снег, который скопился с прошлой недели, как сегодня снова у нас начался снегопад. По прогнозам, продлится он три дня. Так что надежды на то, что в ближайшее время дороги станут безопасными и заторов не будет, ну, пока нет. Очень скользко. Сформировались колеи и снежный накат. Во время движения водители с трудом перестраиваются из ряда в ряд. Не всем везет, случаются ДТП. Сами водители отмечают, что из-за такого неудовлетворительного, мягко говоря, состояния дорог, количество ДТП увеличилось. Все это, разумеется, приводит к километровым заторам на дорогах. Некоторые автовладельцы пытаются объехать пробки по обочинам, а это провоцирует еще большие заторы. Сегодня утром моя дочь ехала в школу больше часа, хотя этот отрезок пути обычно занимает минус десять. Оксана Галькевич: Слушайте, простите, можно я эту мысль про Якутию и про Сибирь все-таки продолжу? Простите, но есть много стран, в том числе и северных, где во время снегопада просто жизнь замирает. Они перестают мусор вывозить, перестают, не знаю, в школы ходить, вообще перестают что-то делать. А у нас, смотрите, Якутия функционирует, Иркутск функционирует. Все нормально! Справимся, Екатерина, правда? Екатерина Перевалова: Однозначно справимся. Оксана Галькевич: Так, а что еще, кроме снегопадов в январе? Екатерина Перевалова: Ну, если у нас нет надежды, что в ближайшее время как-то разрешится проблема с качеством дорог, то у жителей дома № 48 по улице 4-я Советская в Иркутске (там многоэтажный, одиннадцатиэтажный жилой дом) появилась надежда, что они все-таки смогут защитить его от сноса. То есть эти люди – 81 человек – рискуют остаться без единственного жилья. А среди них есть пенсионеры, матери-одиночки, инвалиды. Причем снести дом они должны за свой счет. Оксана Галькевич: Ого! Екатерина Перевалова: Это, по примерным подсчетам, не меньше 200 миллионов рублей. Оксана Галькевич: Ничего себе! Екатерина Перевалова: Защитить дом им помогает уполномоченный по правам человека в Иркутской области Светлана Семенова. Сегодня она обратилась в Росимущество с просьбой изъять и Иркутского медицинского университета участок земли. Представляете, вся проблема в этом кусочек земли в 12 соток, на котором стоит дом. На праве бессрочного пользования он принадлежит Иркутского медуниверситету. И вуз должен был построить на нем хирургический корпус. Оксана Галькевич: А построили этот жилой дом, да? Екатерина Перевалова: 17 лет назад построили жилой дом по договоренности с застройщиком. Причем застройщик оказался неблагонадежным, дом немного не достроил. И дольщики сами вынуждены были завершать строительство. Причем сделали они это хорошо. Так что четыре экспертизы, которые прошли в рамках судебных разбирательств, показали, что дом крепкий, надежный, опасности для людей не представляет, в нем можно спокойно жить. Оксана Галькевич: Простите, а если эту цепочку расплетать, можно найти человека, который поставил подпись под разрешением строить не то, что надо, не то, что должны были? Просто интересно всегда в таких ситуациях, кто подставил… Константин Чуриков: Плечо? Оксана Галькевич: Кролика Роджера. Екатерина Перевалова: Людей. Оксана Галькевич: Людей, да. Екатерина Перевалова: Ну, сейчас не готова ответить. Там просто огромные кипы документов у людей. Ну, Росимущество обратилось с иском в суд – мол, земельный участок используется не по назначению, людей надо выселить и заставить их снести самовольную постройку. И суд выиграло. Жители уже подали несколько апелляций. Более того, прокуратура и стройнадзор тоже подали свои апелляции – они на стороне людей. И администрация Иркутска тоже на стороне людей. То есть поддержка со всех сторон, казалось бы, но пока не удается решить проблему. Ну, чиновники Иркутска, которые подали две апелляции… ой, два иска в арбитражный суд, один из них они уже выиграли – как раз об изъятии земли у медуниверситета. Оксана Галькевич: Слушайте, мне кажется, что такая ситуация, когда 17 лет уже люди в доме своем живут, сами его достраивали, ну, она по-человечески выглядит понятной. Нужно вставать на сторону людей с их семьями, с их детьми. Но я бы все равно этого человека на букву «м» нашла бы, кто там подпись где поставил… Константин Чуриков: В смысле – «меловека»? Оксана Галькевич: Костя, неотвратимость наказания! Константин Чуриков: Понятно. Спасибо, спасибо Екатерине. Роман, здравствуйте еще раз. Каждую зиму следим за городом Саратовом – там всегда что-то увлекательное зимой происходит. Расскажите, что в этот раз. Роман Базан: Добрый день, коллеги. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Роман Базан: У нас на самом деле ничего такого… Хотел сказать «интересного». У нас все плачевно. В Саратове уличный травматизм вырос на четверть. Я бы, конечно, хотел ошибаться, но это данные не мои, а оперативного штаба. И это всего лишь за последние сутки. Дело в том, что два дня в городах Региона лил дождь, ледяной дождь, как принято говорить про подобную погоду. После этого ночью ударил небольшой мороз – и, разумеется, все замерзло. Все эти «прелести» погоды саратовцы ощутили уже на выходе из домов. Дворы превратились в катки. Такая же ситуация на дорогах и тротуарах. В общем, обращений в скорую помощь было немало. За последние сутки только в одном Саратове медики госпитализировали 24 человека, среди них и пятилетний ребенок. Травмы у всех разные – от ушибов рук, ног до переломов. Некоторые пострадавшие и вовсе расшибли головы. Ну, как уже понятно, падают не только старики, но и молодые. Действительно, очень сложно удержаться на ногах. И вторая проблема, наверное, – это падение наледи и снега с крыш, особенно в такую погоду. На днях в центре Саратова, прямо рядышком с региональным правительством, на старушку упала глыба льда. Ее увезли в ближайшую больницу, она была в сознании. Чиновники, разумеется, уже отрапортовали, что за это здание отвечает бизнесмен, и он должен был следить за кровлей. Ее почистили, но почему-то оставили такой небольшой кусочек. С него и упала наледь. Константин Чуриков: Роман, я неслучайно в начале сказал, что мы следим за Саратовом (то святая правда), потому что я помню, что год назад какой-то выпуск новостей, мы как раз готовим итоговую программу, а у вас там вот эти, знаете, как в Петербурге говорят, сосули вот эти огромные. Каждый год одно и то же повторяется. Оксана Галькевич: Одна сказала один раз. Так не все говорят. Константин Чуриков: Каждый год рапортуют и что-то делают. Почему глобально ситуация не меняется? Роман Базан: Я думаю, как одна из проблем – это все-таки недостаток альпинистских бригад. Насколько мне известно, у нас их всего 80. Домов у нас, разумеется, тысячи – и частных домов, и трехэтажек, и пятиэтажек, и многоэтажных, высоток. 80 бригад на региональный центр. Ну, это нереально, если честно. Есть ситуации, когда люди сами выходят без страховки и чистят. Оксана Галькевич: Ну, сложно, на самом деле сложное это хозяйство у нас, жилищно-коммунальное. Это нужно признать. Когда температура ходит туда-сюда постоянно через ноль, то и эта наледь, и с крыши что-то падает. За всем надо следить. Это правда непросто. Делать нужно, но это непросто. Роман, спасибо вам большое. Спасибо и вашим коллегам. Роман Кутуков, рады были видеть. Екатерина Перевалова, рады были пообщаться. Спасибо, друзья. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: У нас еще есть несколько звонков от наших телезрителей, много сообщений. Сергей из Татарстана. Здравствуйте, Сергей. Что у вас? Какие новости? Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я живу в Республике Татарстан. У меня одно раздражает: почему, когда снег наступает, никто не чистит, а как мороз, так начинают чистить? Вторая проблема – этот коронавирус. Я хочу в магазин, и постоянно там люди без маски, продавцы без перчаток и тоже без маски. Поэтому заражение и идет. И еще хотел сказать. Когда люди ходят, кидают бумажки, мусор. Мне кажется, от этого вся грязь и происходит. Константин Чуриков: Безусловно. Оксана Галькевич: Чисто не там, где не убирают, а там, где не мусорят. Константин Чуриков: Да, там, где не мусорят. Оксана Галькевич: Спасибо большое, Сергей. Константин Чуриков: Сергей. Вот прямо четко сформулированы проблемы. Кстати, мы о масках отдельно поговорим, почему их не носят. Кстати, тут, между прочим, масла в огонь подливают и некоторые врачи, назовем их так. Но об этом – чуть позже. Оксана Галькевич: Они не могут между собой договориться по каким-то фундаментальным вопросам. Ну что, у нас много сообщений… Константин Чуриков: Еще одна новость. Да, много сообщений, конечно. Липецк пишет: «С полок магазинов убрали нерафинированное подсолнечное масло». Видимо, может быть, не убрали, а просто закончилось. Тут дальше идут уже эмоции… А, Саратовская область: «В одном доме точно в этом году крышку чистили». То есть не все так плохо. Переходим к следующей теме.