Константин Точилин: Ну и вот о чем поговорим для начала.  В России решили составить рейтинг "умных" или, как говорят продвинутые люди, "смарт" городов. Тогда уж "смарт сити", наверное, да? Или "смарттаун".  Анастасия Орлова: Да, "смарт сити". Константин Точилин: Пока среди мегаполисов ( - всё-таки "сити"), т.е. среди городов-миллионников, если вернуться к русскому языку.  Этим займутся Минкомсвязь, Минэнерго и Минстрой. Городов-миллионников у нас 15. И они больше других могут вкладывать деньги в свое, ну скажем так, "поумнение": в интеллектуальные системы управления транспортом, ЖКХ, энергетикой и промышленностью. Всего для исследования определены пять ключевых сфер умного города: промышленность, транспорт, энергетика, ЖКХ и электронное правительство. Все они должны эффективно управляться с помощью интеллектуальных технологий. Эксперты по всему миру насчитали пока только в 2,5 тысячах городов такие высокотехнологичные элементы инфраструктуры. Россия для исследователей вообще белая карта. Terra incognito. Сведения у нас, в общем, малодоступны. Ну вот, собственно, об этом, о том, какие города у нас умные, есть или они у нас вообще будем говорить с сегодняшним гостем, это Илья Заливухин, архитектор-градостроитель. Здравствуйте. Илья Заливухин: Здравствуйте. Константин Точилин: Слушайте, так если почитать, что у нас пишут про вообще разные аспекты жизни людей в городе, ощущение, что ума палата. Потому что то, как нас обсчитывают со счетами за ЖКХ, это сколько же интеллектуальных сил уходит? И как наши граждане обманывают тех, кто их обсчитывает, скручивая счетчики и всё остальное. Вот  "умный город" - это вообще про что? Илья Заливухин: Ну, не совсем про это. Здесь хорошо вы сказали, что вообще города в России – это такое белое пятно для исследователей. Потому что на самом деле действительно это очень серьезная тема, и по уровню сложности проектирования городов ( знаете, есть шкала сложности) – это где-то 14-й уровень. Космический корабль – десятый. Константин Точилин: Да ладно? Илья Заливухин: Да. И действительно, чтобы сделать этот здоровый организм, города большие, маленькие, в общем, ну идеально - должны быть как люди. Здоровый организм, у них должно быть всё  в порядке, все части тела, мозг, внутренние инженерные органы и вообще в принципе, они должны работать с чем-то, душа у них, в конце концов, есть. И вот спроектировать такой город, сделать так, чтобы он работал, управлять таким городом - это действительно очень сложная задача. И во всем мире этому посвящены целые образовательные программы, очень много специалистов выпускается. Мы, к сожалению, за последние 25 лет после перестройки, мы очень сильно отстали, потому что в Советском союзе у нас было градостроительство, но была другая страна. А сейчас экономика… Константин Точилин: Потому что специфика, наверное, другая была и цели какие-то другие… Илья Заливухин: И стратегия была… Ну, в принципе, немножко да, т.е. там более-менее похоже, не было частной собственности, и вообще было немножко другое планирование. А сейчас изменились условия. Т.е. грубо говоря, мы с вами были как организм на Земле, а стали на Марсе. Т.е. другое давление, другие… а мы ещё не приспособились, поэтому, ну например, у нас очень много автомобилей появилось вдруг неожиданно как пример, т.е. они такие… Как я не знаю, в кровь выплеснулась такая энергия, все вдруг стали ездить на машинах, а города в Советском Союзе были приспособлены под общественный транспорт. Константин Точилин: И строились по-другому. Илья Заливухин: И строились по-другому, что, в общем, на самом деле правильно. Но это отдельный разговор. И вдруг мы такие: сейчас мы все на машинах поедем. И всё встало. И начали строить квадратный метр в полях. Там нету транспорта. Т.е. каркаса нет транспортного. Это самый первый уровень. Вот  как вы сказали, да, там идет пять… Константин Точилин: Ну, минус первый, наверное… Илья Заливухин: Т.е. это самое базовое понимание, что если нет транспортного каркаса, то нету города. Нельзя строить в полях, например. Мы это не можем понять, мы с этим боремся. Ну, я, да… борюсь. Константин Точилин: Или вдоль тех трасс, которые и так, в общем, стоят в пробках, так там ещё и огромный квартал. Илья Заливухин:  Да, т.е. строить надо рядом с электричками, рядом с метро, надо делать общественный транспорт, рядом с ним развивать город. А строить в поле… Все говорят: "Россия большая, давайте построим новые районы". Построили новые районы, все поехали на машинах… Константин Точилин: У нас же пишут: "Курск, метро там через 15 лет планируется". Нельзя сначала метро, а потом? Илья Заливухин: Во всём мире сначала: утром деньги, вечером стулья, да? И так далее, как в Ильфе и Петрове. Т.е. сначала транспорт, потом город. Никогда наоборот. Это, например, первый уровень. Дальше до налогов, как управлять городом. Вот сейчас мы делаем такой проект - конкурсный центр Челябинска. И много таких проектов, которые ты делаешь, ты понимаешь, что там ну просто ничего нету. В центре города никто не живет. И как тогда сделать так, чтобы там начали жить люди, чтобы бизнес развивался, чтобы экономика развивалась? Как управлять всем этим, надо ли поднимать налоги и так далее, и так далее? Вы представьте себе вот человека. Как вылечить человека, сделать его здоровым, чтобы у него была работа, и ещё занять его мысли чем-то прекрасным. Вот тоже самое с городами. Только их много и там живет до 35 миллионов человек. Анастасия Орлова: А чтобы зритель понял, обычный зритель. Что такое "умный город". Вот "умный город" плюс ещё? Кроме того, что мы говорили, что надо решить транспортные проблемы и так далее. Ну, я не знаю, телекамеры, выход в интернет, сейчас называют очень много критериев, потому что говорят, что у нас есть якобы три умных города. Они вообще у нас есть? Эксперты говорят, что Санкт-Петербург… Илья Заливухин: Нет. Анастасия Орлова: Ах, оказывается, нет. Илья Заливухин: Нет, ну… Константин Точилин: Давайте только прежде, чем мы только продолжим, я хочу к нашим зрителям обратиться. Что для вас "умный город"? Как бы вы хотели, чтобы ваш город, необязательно город-миллионник, как бы вы хотели, чтобы он "поумнел"? Вот от вас какой был бы запрос к проектировщикам городов будущего? Илья Заливухин: Хороший вопрос. Константин Точилин: Вот посмотрим на нашем смс-портале. Да, собственно, извините, я вклинился в вашу высоконаучную беседу. Илья Заливухин: Нет, очень хороший вопрос, действительно – что людям нужно. Но тут надо сказать, что, знаете, в домах иногда ставят систему "умный дом". Сталкивались, да? Константин Точилин: Слышали. Илья Заливухин: Ну, слышали, да. И вот чтобы эта система работала, знаете, что нужно? Нужно не только датчик, который "умный дом", а нужно сами системы иметь. Нужно иметь системы вентиляции, системы отопления, систему канализации и так далее. И тогда эта система, она позволит ими управлять. Если у вас система воздуховода берет воздух в одной комнате, а потом вгоняет её в другую, совершенно не связанную с… Анастасия Орлова: Это уже не умная квартира… Илья Заливухин: Это уже…  Вы можете управлять, вам там интернет скажет: "Вот сюда нажмите". А у вас воздух не там берется. Вообще он не туда выводится, и выводится в тоже помещение. Т.е. вам не поможет система "умный дом". Константин Точилин: А нет вообще ощущения, что системы умного всего – это какая-то дань моде, которая как у нас обычно бывает, уже выходит за пределы здравого смысла? Потому что когда я вижу рекламу "умного чайника" или "умной мясорубки", я начинаю понимать, что меня, видимо, дурят. Илья Заливухин: Сначала чайник должен уметь кипятить воду. Это первое. Константин Точилин: От него, в общем больше ничего и не требуется. Илья Заливухин: Ну, хотя бы это. Константин Точилин: Мы не просим многого. Илья Заливухин: Мы не просим многого. Понимаете, если у нас в городе нету транспорта. Если у нас строятся районы целые в полях без транспорта, о каких системах умного дома может идти речь? Только о том, что всех снабдить интернетом. И все будут геймерами, сейчас, знаете, вот проблема – молодежь страдает. Абсолютно согласен. Запретить все эти игры. Константин Точилин: Даже олимпиады собираются устраивать и признать её видом спорта. Илья Заливухин: И сидеть все в квартирах будут, никуда ездить не надо. И работать не надо, и спортом заниматься не надо, ничего не надо. А в городе нужно делать всё. Поэтому собственно это очень сложный полноценный организм, и вот нужно заниматься образованиям. Чем я сейчас буду и занимаюсь, это, собственно, готовить специалистов к этому, для того чтобы, собственно, вообще кто-то у нас занимался системами городскими. Потому что городов-то у нас море, у нас только миллионников – 15 городов. А сколько у нас малых городов? И так далее. Константин Точилин: А  вот применительно к малым городам, например, что можно придумать, чтобы лучше им жилось на свете? Илья Заливухин: Конечно, малые города очень сильно зависят от работы. Это понятно, т.е. если нет работы, город теряется, т.е. здесь надо пожелать мэрам этих городов каким-то образом… Константин Точилин: Ума. Илья Заливухин: Да, ума. Константин Точилин: Т.е. нужен умный мэр и умный губернатор, чтобы что-то там как-то зашевелилось. Илья Заливухин: На самом деле да, создать рабочие места, как это было сделано, например, в Калужской области губернатором Артамоновым, который создал рабочие места и там начался какой-то процесс. Вот Ворсино, да? И Обнинск там зажил, и так далее, и так далее. Это можно сделать даже с небольшими городами. Т.е. Обнинск вот 100 тысяч жителей. Вот. А если никто ничего не делает, все ждут дотаций, когда только  из федерального правительства выделят деньги, чтобы мы сделали благоустройство, например. Т.е. это не поможет. Это как макияж. Собственно благоустройство – это очень хорошо, но должны быть процессы изнутри. Должна быть работа, должен быть план реализации, план развития твоего города, инвестиционный план. Т.е. каждый мэр своего маленького города как доктор для человека,  для организма, должен придумать, как этот человек, ну я не знаю, спросить свой организм, спросить жителей, чем бы они хотели заниматься? Может быть, из этого что-то может получиться. Константин Точилин: Ну, наверное, интеллектуальные транспортные системы – это не про это? Всё-таки, это не главная проблема в малых городах. Илья Заливухин: Слушайте, нам бы нормальные трамваи сохранить вообще в городах, понимаете? Да, есть система гиперлуп, когда там, значит, вы садитесь в трубу  и вылетает со скоростью. Вот в Арабских Эмиратах сейчас делают.  Но там нефть, у нас, правда, тоже нефть. Но население совершенно другое, поэтому они балуются этими системами. Нам надо сделать просто элетричку нормальную сначала, чтобы она ездила по Московскому региону… Анастасия Орлова: Вот зрители нам пишут: - Какой умный дом, в некоторых деревнях газа нет.  И почем вообще этот умный дом или умный город? Вообще действительно, сколько это стоит – оснастить какой-то город интеллектуальными технологиями? Илья Заливухин: Оснастить не нужно интеллектуальными… Не надо морочить голову людям, я так скажу. Во-первых, потому что сначала нужно действительно сделать нормальную канализацию ( - не на улице туалет, а в доме), вентиляцию, отопление и так далее. И потом если ещё останутся деньги, понимание… Константин Точилин: Туалет на улице, это, вы меня извините, это почти полстраны. Печь в домах – это полстраны. Какие "умные чайники", мы о чем? Илья Заливухин: Поэтому надо модернизировать заброшенные территории внутри города, а не строить в полях.  Вот Санкт-Петербург сейчас, слава богу, начал идти по этому пути, и это очень хорошо. Вот вы сказали, Санкт-Петербург. Действительно, это нормальный европейский город. Анастасия Орлова: Да, якобы претендует на звание умного города. Илья Заливухин: Ну, это первый европейский город у нас в стране, сделанный Петром по единому генплану. Будем надеяться, что этот город, откуда пойдет вот стратегическое планирование. Потому  что городом нужно управлять посредством хотя бы какого-то понятного внятного генплана, стратегии развития этого города. Вот у городов должна быть хотя бы эта стратегия. Не просто бумаги на карте, а обсужденная с экономистами, с девелоперами, с жителями, вообще какой-то план действий. Вот это уже будет умный подход. А интернет, всякие  технологии – ну, это, как бы, абсолютно вторично. Константин Точилин: Ну, технологии они в том-то и дело, они вторичны, они не самоцель, они инструмент. Илья Заливухин: Сначала должна быть голова, а потом инструмент. Константин Точилин: Я пытаюсь понять, вот на каком этапе у нас количество превращается в качество и эти вот искусственные системы – они необходимы? Т.е. мы должны понять, что вот  если там на одного гаишника приходится больше определенного количества светофоров и автомобилей, то, наверное, лучше будет, если как переключать светофоры, будет считать, наверное, компьютер без помощи человека. Какие-то такие грани есть вот? Илья Заливухин: Ну, действительно, тут надо разделять, что в какие-то работающие системы… Ну например, есть системы вот светофоров в городе, и действительно поставить систему, которая будет регулировать, смотреть за трафиком, чтобы они правильно переключались, вовремя переключались – это нужно. Т.е. я не говорю о том, что вообще все технологии нужно убрать. Но, кстати, для того чтобы убрать поток вот с этих же дорог, вот со светофорами, нужно сначала принять двухконтурную систему дорог, т.е. убрать транспортный поток на скоростные дороги. Развить общественный транспорт. И тогда мы сможем нормально делать тюнинг светофоров. Потому что сейчас тюнинг, как светофоры зажигаются, не помогут. Всё просто встанет. Всё равно. Т.е. вот эти системы они могут помочь только тогда, когда все слои транспортные, например, работают. Если мы сейчас про транспорт говорим. А есть ещё много разных других слоев в городе. Анастасия Орлова: А как вы считаете, телекамеры нужны? Илья Заливухин: Нужны. Я считаю, ну нет, ну конечно, ну какие-то такие… Понимаете, умный дом, который вот в западном понимании, как весь мир понимает, - это наличие всех вообще систем городских и их управление и увязка между собой. Телекамеры – это не умный дом, это необходимая часть… Анастасия Орлова: Это безопасность? Илья Заливухин: Это безопасность, да. Анастасия Орлова: Уменьшение аварий возможных? Илья Заливухин: Да, да, конечно, это всё нужно, и то, что сейчас делается и в Москве, и в области, и в стране – это всё правильно. Константин Точилин: Нет, ну в свое же время и электрическое освещение было диковинкой, когда в Москве там первые шесть фонарей там где-то зажглись. Весь город сбегался посмотреть. Думали, что дурят всё, от лукавого. Анастасия Орлова: Но телекамеры могут понравиться не каждому. Скажут, тотальный контроль, за нами следят.  Илья Заливухин: Нет, ну, это глупость. Телекамеры нужны, главное, чтобы они не были фальшкамерами. Анастасия Орлова: А что это такое – фальшкамера? Илья Заливухин:  Помните, была история, когда в подъезды поставили камеры, а они оказались все фальшивыми. Анастасия Орлова: И они не работают? Илья Заливухин: Ну, просто это обманка. Т.е. госзаказ был, деньги выделили, а камеры все… Анастасия Орлова: Вот вам и умный дом. Илья Заливухин: Т.е. вот вам и умный дом. Камеры есть, а они не работают. Ну, давайте хотя бы сначала сделаем, чтобы эти камеры работали, если мы их ставим. Чтобы они вообще были настоящими. Константин Точилин: Илья, вот вы в начале нашего разговора сказали фразу, что вот город должен быть неким единым организмом, что всё должно быть слажено. Ну, наверное, предполагается, что должно быть какое-то взаимопонимание между властями городскими и жителями. Потому что вот внедрили в той же Москве, и не только в Москве, как мы знаем, платную парковку. Ездит суперсовременный парковочный автомобиль, что-то там в каких-то технологиях снимает. Но что говорит население. Население умнее, чем умные парковщики. Они прилепливают бумажечки на номера. На бензоколонках, я не знаю как в других городах, в Москве, я вот видел, продается искусственная грязь. В аэрозольном баллончике, чтобы запачкать номер. Илья Заливухин: Ну, это безобразие, конечно. Константин Точилин: А вот что нужно сделать, что должно измениться в головах, наверное, и в каком-то отношении властей и граждан, чтобы интеллект населения не шел бы на борьбу с искусственным интеллектом? Илья Заливухин: Это хороший очень вопрос, но на самом деле, я абсолютно четко считаю, что должна быть понятная открытая стратегия развития города. Т.е. всем должно быть понятно, что, зачем и почему делается. Т.е. если у нас до сих пор идет. У нас жители за МКАДом в Московской области не считаются жителями региона, и соответственно они берутся в расчет в транспортных системах. Т.е. москвич – он москвич, а житель Балашихи – он уже не москвич. Вот понимаете, и мы туда не ведем метро. А ведем метро в Новую Москву. И людям иногда просто часто непонятно, почему у нас вот такие действия происходят. Почему мы развиваем Новую Москву тогда, когда у нас есть Химки, Балашиха и остальные города, которые нужно связать вообще в единую транспортную систему. И люди начинают бороться против этого, против всего. Потому что на самом деле, дальше план… Константин Точилин: Их можно понять, в общем. Илья Заливухин: Их можно понять. Потому что платная парковка в центре города – это понятно. А платная парковка дальше, там где нету метро, например, где нету другого способа передвижения, кроме как автомобиль – это уже непонятно. А у нас нету границ. Мы как бы переходим дальше, дальше, и за МКАДом будем делать платную парковку. А как людям добираться, мы настроили столько жилья, а общественного транспорта нет. Т.е. вот тут вот люди не видят. Знаете, это как с родителями. Дети не видят, что родители сами делают всё правильно, и начинают тоже хулиганить. Потому что ну почему, если они видят нелогичность некоторых действий, они должны их слушаться. То же самое с населением и властями. Константин Точилин: Очень много вот таких сообщений: - Кто-то строит умный город, а у нас решили отменить единственный автобус, на котором люди ездят на работу и водят детей в детсад. Другого транспорта нет, на такси не наездишься. (Приморский край) Вот вопрос, у нас собственно такое ощущение, что как-то мы живем в нескольких временных даже измерениях. Потому что полстраны в 19 веке, и в общем даже освещение на улицах – это уже большой был бы прогресс. А кто-то думает про умное что-то. Илья Заливухин: Ну, кто-то, это имеются в виду западные и европейские города. Константин Точилин: У нас же тоже там про это пытаются говорить, и я думаю, скоро и тендеры будут объявлены. И бюджеты будут осваиваться под это дело вполне себе. Илья Заливухин: Ну, это не поможет, потому что на самом деле, как я уже говорил, сначала сделать элементарные действия: провести газ, разобраться с транспортом, с общественным пространством, перестать застраивать парки, развивать территорию только рядом с общественным транспортом. Т.е. какой-то вообще элементарный набор действий нужно сделать, а потом уже говорить про умные дома. Да, конечно, камеры надо закупать. Но я повторюсь, что умный дом в понимании общемирового градостроительства – это система управления вот этими всеми механизмами в городе. Т.е. это управление. Т.е. не когда там кто-то один сидит, а когда это продуманная система, как она управляется, как всё это работает. Вот нам нечем пока, у нас нет ещё этих составляющих, чем управлять. Вот газа нет, туалета нет, автобуса нет. Вот как этим всем управлять? "Умный дом" не поможет. Мы абсолютно к этому не готовы. Т.е. нам ещё, если вот сейчас начать, нам очень бодро можно лет 20-30 этим заниматься в правильном направлении, тогда мы догоним. Потому что мы сейчас только-только делаем первые шаги по урбанизму, а нам надо заниматься градостроительством. Урбанизм – это дизайн окружающей среды. А градостроительство – это развитие, создание этих систем. У нас систем нету. Мы урбанизмом занимаемся. Константин Точилин: Градостроительство – оно в какую  сторону будет развиваться, потому что очевидно, наверное, с точки зрения, если отвлечься от умных, а перейти к обыкновенным, не умным. Очевидно, что, наверное, дешевле для застройщика взять кусок земли, построить на нем 150-этажный дом, а дальше хоть трава не расти. С другой стороны, где эта одноэтажная застройка, которая была бы не противна природе человеческой, а наоборот. Потому что жить в каменных джунглях – это невозможно. Илья Заливухин: Смотрите, вот абсолютно правильный вопрос. Земли у нас полно. Во всём мире есть абсолютно понятный принцип "компактного города", т.е. если вы живете в городе, там есть транспортные системы, магазины, театры и так далее. Т.е. у вас есть плотность определенная, достаточно крепкая плотность, дальше плотность начинает падать и там начинается одноэтажное расселение, дальше это отпочковывается в малые города. А у нас наоборот. У нас вот такая средняя масса, которой просто не хватает кислорода. Потому что каменные джунгли каменным джунглям рознь. Потому что на самом деле в центре Токио – очень комфортно среди небоскребов. На Манхеттене комфортно. Вот в Сеуле комфортно, понимаете? Константин Точилин: Вот вы заговорили про Токио. Вот компактность, плотность. Я понимаю, компактность, когда мы говорим о Голландии, например, где каждый клочок земли отвоёвывают. Илья Заливухин:  Давайте Канаду вспомним, любой город, любой. Константин Точилин: Та же Япония, выйдем из Токио. Город выглядит. В  центре три небоскреба, дальше – одноэтажные домики. Почему? Илья Заливухин: Почему, потому что это принцип градостроительства, компактный город. Принцип такой. Понимаете, ну не может быть города вот такого.  Потому что там получается на окраинах гетто многоэтажное. Т.е. люди не могу оттуда выехать, у них нету никакого ни архитектурного наследия, ни культурного, ничего. Они там живут в своих этих домах, и у них единственная цель – это перебраться куда-то поближе, выбраться в центр города. Поэтому если вы не можете сделать какой-то полноценный новый город, не надо его начинать. Нужно модернизировать существующий город. У нас очень много заброшенных каких-то моек, сараев, какого-то брошенного прома. Т.е. это реорганизация существующих территорий. Только вот по этому пути идут все города. Т.е. никто вширь не расползается. Все города очень компактны, во всём мире. Константин Точилин: А есть какой-то разумный предел количества жителей в городе? Илья Заливухин:  Ну, Москва очень сложная, конечно. Например, если говорить про Москву. А вообще у нас в России разные города, они нормальные, полтора миллиона человек, миллионники – это на самом деле очень комфортные города. И их можно очень хорошо сделать. Можно хорошо сделать Екатеринбург, хорошо сделать Челябинск, хорошо сделать Хабаровск. Т.е. это не какой-то там сложный город. Москва – да, 25 миллионов человек с агломерацией – это очень много. Константин Точилин: И она ещё разрастается, и разрастается. Илья Заливухин: Да, и оно будет ещё разрастаться, разрастаться. Но Москва – это отдельный разговор. Анастасия Орлова: Зрители пишут: - Старательно ищут умный город и не могут найти. - Живу в центре города, газа нет. (Тюмень) Константин Точилин: Ну, вот спрашивают, а можно ли пример умного города за рубежом? Где всё работает. Илья Заливухин: К сожалению, Лондон. Мы же сейчас можем говорить, что Лондон хороший город? Константин Точилин: Лондон есть, да, мы перестали это скрывать. Илья Заливухин:   Лондон есть. И в Лондоне сейчас, например, действует программа "260 небоскребов в центре города", причем жилых. И они действительно говорят, что земля в городе - это самое ценное, потому что земля в городе больше не делается. Потому что любому нормальному человеку понятно, что в пригороде -  это не город. Нельзя объявить пригород городом и начать там строить. Константин Точилин: Как это делают у нас. Илья Заливухин:  Как это делают у нас. Никогда. Невозможно. Т.е. мы понятно, поэтому мы модернизируем существующую ситуацию. И соответственно,  мы модернизируем общественный транспорт, мы делаем лучше пешеходные связи, мы делаем лучше парки, и при этом мы насыщаем собственно… Да, есть проблемы с этим насыщением, но  нам до этого далеко. У нас центры городов любой, вот можно спросить. В любом городе есть какие-то зоны, которые в центре города, люди не могут пройти сквозь них. Это такие зоны отчуждения. Их кто-то когда-то приватизировал в том же 1991 году, а сейчас уехал в тот же Лондон, и ему это не нужно. И вот нужно, например, налоговой системой, определённым законодательством как-то вот всё это менять, чтобы эти территории развивались. У нас огромный резерв в центре городов для развития, который поможет сделать парки, газ провести, может быть, в соседние дома и так далее. Так что Лондон, Гаага, Токио, да тот же Берлин, что хотите… Гуанчжоу, вот  я был два года назад, прекрасный город сделали вообще  из… Константин Точилин: Китайцев только много, а так ничего… Илья Заливухин: Ну, знаете, в Гуанчжоу как раз 12 миллионов человек, т.е. 12 – вот как Москва. Не так много. Константин Точилин: По китайским понятиям – малый  город. Илья Заливухин:   Да, по китайским понятиям, вот они могут там свои 12-15 миллионов нормально расселить. И всё там работает. Но правда там есть ещё смертная казнь за коррупцию, тоже помогает. Константин Точилин: И всё равно воруют? Илья Заливухин:   Да. Но это сильно помогает. Воруют, но не так много. Константин Точилин: Смотрите, как интересно получается. Вот мы за что не возьмемся. Казалось бы, прикладная вроде бы вещь – градостроительство, ну достаточно, всё равно получается, что нужно менять всё в  консерватории в целом. Потому что… Ну, чтобы не разрасталась Москва, очевидно, что должны быть какие-то точки роста в регионах. И это уж никак не градостроительный вопрос. Но если вот это не решить, то этот кошмар, он будет продолжаться.   Илья Заливухин:   Да, это не градостроительный вопрос, это стратегия социально-экономического развития РФ, пространственного развития РФ, но в то же время в тех же городах, если задасться целью и сделать нормальную градостроительную политику. Например, дать людям возможность развиваться в центре города. Дать возможность людям, бизнесу и управлять.  Это уже можно сейчас. Это теория малых дел. Т.е. никто не мешает в городах миллионниках сделать нормальную программу развития и сделать свой город более интересным, чем Москва. Константин Точилин: Ну вот это кто должен делать? Илья Заливухин:   Ну, я считаю, что это должны делать власти. Вообще если власть будет заинтересована в развитии своего города, то всё будет. Если не будет заинтересована, только в том, чтобы ждать бюджетных денег федеральных и потратить их – это не то. Т.е. нужно каждый город, каждая власть города должна придумать и сделать свою программу развития. Позвать специалистов и сделать, и дальше её реализовывать. Потому что ресурс… Ну представляете, полтора миллиона человек! Огромный! Посмотрите, сколько люди эти могут сделать! Если их грамотно направить, то всё получится. Анастасия Орлова: А финансирование? Вот пишут: - Помогаете только в Москве. А мы как будем умный город делать? Илья Заливухин:   Я с этим абсолютно согласен, что Москву вообще просто надо перестать финансировать просто федеральными деньгами. Она сама должна…  25 миллионов должны сами как-то вообще понять, как они могут эти деньги генерировать. Константин Точилин: Ну, и, в общем, перераспределить в другие места, наверное, тоже было бы правильно. Илья Заливухин: Это точно. Нет, я всегда говорил: Москву надо перестать финансировать. Это просто ну…  Потому что в Китае, между прочим, сначала сделали Гуанчжоу, там Шанхай и так далее. Только потом стали разбираться с Пекином. В последнюю очередь. Потому что как только вы начинаете финансировать Москву или Пекин, все китайцы и все русские стремятся туда… Константин Точилин: И всё это становится ещё больше прежнего. - Умнее природы, - пишет нам Надежда из Костромской области, - ничего нет. Выше головы не прыгнешь, слишком много умников развелось. Эта система без электричества - ничто. Буквально пару недель назад оказались без электричества в Московской области, и точно цивилизация на этом закончилась. Потому что радио, компьютер, телефон – всё это тут же, естественно, вырубается. Но я так понимаю, что время у нас поджимает. Делаем вывод, что "умный город" – это, наверное, всё-таки не электрические разные устройства, а это умный градоначальник и умный житель, которые при этом находят общий язык между собой, а не пытаются друг друга обмануть. Илья Заливухин:  И умные специалисты, которые предлагают те решения, которые исполнимы вообще. Константин Точилин: А не те, на которых проще освоить бюджет. Илья Заливухин:   Да. Константин Точилин: Спасибо, Илья Заливухин, архитектор-градостроитель был гостем нашей студии. Анастасия Орлова: Спасибо.