Денис Чижов: Минприроды составило рейтинг самых грязных рек России. В лидеры выбилась Обь, по данным министерства, там представлена почти вся таблица Менделеева. На втором месте Волга, в нее попадают 40% сточных вод нашей страны. Тамара Шорникова: Ну вот, к примеру, Амур, который расположился на третьем месте, загрязняют усилиями двух стран, так как она находится на границе с Китаем. Еще в антирейтинг вошли Днепр, Енисей, Урал и другие реки. Денис Чижов: Кто и чем загрязняет наши реки? Есть ли у нас возможность исправить ситуацию, или уже, может быть, поздно? Попробуем разобраться вместе с Александром Закондыриным, это исполняющий обязанности председателя Общественного совета при Минприроды. Тамара Шорникова: Да, и телезрителей просим звонить, писать. Расскажите, что с водоемами в вашем регионе? Есть ли, остались ли места, где можно купаться? Возможно, питьевая вода где-то в водоемах осталась? Денис Чижов: Александр Евгеньевич, меня в первую очередь интересует, мы точку невозврата по загрязнениям уже прошли, или еще не поздно очистить реки? Мы можем их очистить при жизни, так сказать, человечества? Александр Закондырин: Добрый день, уважаемые коллеги. Да, безусловно, я думаю, что точку невозврата мы еще не прошли, можно вернуть все в первоначальное состояние. Но должен быть комплексный план по решению этой проблемы. Ровно для этого сейчас запущен большой федеральный проект в рамках нацпроекта «Экология», который именно посвящен рекам, он посвящен и Волге, посвящен и другим уникальным водным объектам, Байкалу, которые испытывают серьезную антропогенную нагрузку. То есть, чтобы вы понимали, основной объем загрязнений, который идет, – это промышленные предприятия и очистные сооружения, ну то есть это наша с вами жизнедеятельность, это наша хозяйственная деятельность. И к сожалению, для очень большого количества водных ресурсов не обеспечено нормальное содержание с точки зрения современных очистных сооружений, с точки зрения нормальной системы очистки, как говорится, сточных вод, которые идут с промышленных предприятий, это и есть основной объем загрязнения. Ну, есть еще какие-то сопутствующие вещи: например, на Колыме или на Амуре есть золотодобыча, и мы знаем, когда эта золотодобыча идет так называемым, ну не совсем цивилизованным образом, рассыпного золота так называемого, технология рассыпного золота, то очень большое воздействие идет на водный объект в последующем, то есть его практически восстановить обратно очень сложно. Но я бы все-таки с оптимизмом смотрел на ситуацию несмотря на вся сложности. Сейчас принят комплексный план и по Волге, и по другим рекам, проводится комплексная, системная работа, которая позволит качественно улучшить состояние водных объектов и довести их если уж не до первоначального состояния, то по крайней мере приемлемого состояния с точки зрения и качества питьевой воды, и вообще возможностей ее использования и купания в этих водных объектах. Тамара Шорникова: Да. Александр Евгеньевич, ну, с одним исконно русским вопросом «Кто виноват?» вроде как разобрались – что делать, собственно? Что предполагают эти программы? Есть ли в них, например, какие-то санкционные риски для компаний как раз, которые загрязняют реки? Денис Чижов: Потому что если мы будем выправлять экологию, то может, как я понимаю, пострадать промышленность и экономика следом, а это все-таки рабочие места и так далее. Александр Закондырин: Ну, во-первых, надо строить современные очистные сооружения во всех крупных городах, где есть высокий уровень урбанизации, тут, мне кажется, это просто вопрос экономический. Когда у нас хватит ресурсов финансовых, как говорится, у государства построить очистные сооружения, поскольку очевидно, что никакой частный бизнес, очень маловероятно, что в рамках концессии он что-либо будет делать, это все-таки средства государственного бюджета. Что касается промышленных предприятий, то большинство из них – это частные предприятия, у них должны быть свои планы по, собственно, модернизации своих основных фондов, по модернизации своих очистных сооружений, и на основе наилучших доступных технологий, это те технологии, которые зарекомендовали себя в России и в мире, как и наиболее эффективные, они должны провести эту работу. Я думаю, что основная часть работы должна быть проведена до 2030 года, это вот в рамках нацпроекта, 10 лет дается для того, чтобы привести и промышленные предприятия, и наши очистные сооружения в городах до нормативного значения, так, как и должно быть, без такого большого превышения ПДК. Тамара Шорникова: Я все-таки дополню еще свой вопрос про меры к предприятиям. Безусловно, важно, чтобы заводы работали, чтобы люди на них работали, получали зарплаты и так далее. Но мы как-то очень обыденно говорим о том, что мы все знаем, что там нецивилизованным способом добыча производится, мы все знаем, какое предприятие куда сливает... Денис Чижов: ...стоки. Тамара Шорникова: ...стоки и так далее. И при этом все знают и как будто бы окей, нормально. Денис Чижов: И все живут себе спокойно. Тамара Шорникова: Может быть, все-таки... При этом, когда мы говорим, что предприятию нужны новые современные очистные сооружения, никогда же не найдется вовремя денег, потому что время сложное, коронавирус и так далее. Может быть, все-таки нужно выезжать с комиссиями, больше штрафовать? Может быть, это будет мотивом? Александр Закондырин: Ну, упрекнуть нашу подведомственную организацию Минприроды, Росприроднадзор, в том, что они мало штрафуют, достаточно сложно. Рекордные суммы по штрафам различных промышленных предприятий. Наоборот, предприятия сейчас говорят, что «вы слишком строго к нам относитесь», как говорится, «зажимаете нас, не даете нам развиваться» и так далее, то есть там обратные претензии, как говорится. Контрольно-надзорная деятельность построена, я считаю, что она достаточно эффективная. Проблема заключается в том, что у нас очень большой накопленный, так скажем, даже не сказать экологический ущерб, как говорится, это уже последствие, у нас большое количество промышленных предприятий советского времени, и мы очень долгое время не занимались их модернизацией. И все те требования, которые были в советское время, не соответствуют российским реалиям нынешним, современным, сегодняшним. Плюс произошел износ основных фондов, их надо приводить в порядок. И здесь, конечно, вопрос в двух вещах состоит: с одной стороны регуляторика со стороны государства с точки зрения административного давления, как говорится, на предприятие, с другой стороны реальные экономические возможности построить все эти очистные сооружения, всю эту инфраструктуру. Это стоит достаточно больших денег, и это вопрос, конечно, экономических возможностей и страны в целом, и конкретного предприятия. Тамара Шорникова: Ну и коротко, чтобы понять. Вот в этих программах, которые и по Волге есть, и по другим рекам, есть ли финансирование достаточное на работы, или там вот рекомендации, что нужно до 2030 года что-то сделать... Денис Чижов: ...а денег не дадим. Тамара Шорникова: ...как, решайте сами? Александр Закондырин: Это план с деньгами, это конкретный план с деньгами. Чтобы вы понимали, в это вкладываются сотни миллиардов рублей. Тамара Шорникова: Этого хватит, по-вашему? Александр Закондырин: ...инвестиции сотни миллиардов рублей, и значительные средства тратятся из федерального бюджета, из региональных бюджетов. То есть государство активно действует в этом направлении с точки зрения финансирования, прямого финансирования этой деятельности. Но поскольку, еще раз повторяю, если мы говорим об очистных сооружениях наших городов российских, то никто, кроме государства, это не профинансирует, сами муниципалитеты этого сделать не могут, это могут сделать либо федеральное правительство, либо в рамках каких-то концессий они договорятся с каким-то конкретным предприятием, когда они будут модернизировать свое производство, чтобы модернизировали и городскую систему. Но это, конечно, зона ответственности государства. Но при этом всем, если говорить конкретно про промышленные предприятия, которые частные, которые получают прибыль, это, конечно, зона ответственности этого частного предприятия, точно не государства. Государство здесь может только оказывать некое содействие, как говорится, осуществлять систему либо давления административного, либо систему объективного мониторинга. То есть откуда мы все эти данные знаем? Во-первых, надо понимать, что те данные, которые мы приводим, запаздывают на год, это все данные 2019 года, то есть это не 2020 год, это данные, которые собирают со всей страны и делают государственный доклад, его делает сейчас Московский государственный университет, собирает объективно всю информацию, которая есть. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Денис Чижов: Спасибо, спасибо большое, Александр. Мы хотели пообщаться еще с одним экспертом. Вообще удивительно, данные за 2019 год, Александр сказал, но я посмотрел, вот эти реки из топ-10 в принципе не меняются из года в год на протяжении уже лет 10 как минимум, только они местами, эти реки, меняются. К нам присоединяется Михаил Болгов, заведующий лабораторией Института водных проблем РАН. Михаил Васильевич, скажите, пожалуйста, а ситуация с загрязнениями рек в нашей стране – это уникальная какая-то ситуация, или в любой другой стране Европы, Америки, не знаю, на других континентах ситуация с загрязнениями из-за промышленности примерно схожая? Михаил Болгов: Нет, конечно, в нашей стране ситуация тяжелая, но не уникальная. Если кто-то из вас бывал, например, в Индии, то мог видеть просто ужасное состояние местных рек... Денис Чижов: Ганг? Михаил Болгов: ...когда по поверхности воды просто течет «ковер» из бутылок, отходов, пакетов и всего остального, так что нам еще есть, куда стремиться в этом плане. Денис Чижов: Ну, хотелось бы сравнить все-таки больше с Европой, например, или с Америкой вот по уровню загрязнения, потому что в Индии понятно, да, там грязновато. Михаил Болгов: Конечно, европейские стандарты качества и технологии, которые... Меры и, самое главное, политические стратегии, которые мы пытаемся сейчас реализовать, мы во многом заимствуем из Европы, они слегка ушли вперед от нас, поэтому нам есть чему учиться в этих странах, и, самое главное, отношению к водным ресурсам. У нас пока, к сожалению, нет такого бережного отношения к тем водным объектам, как это происходит в европейской культуре, и здесь вот, еще раз говорю, есть куда стремиться, чему учиться. Все это должно быть, именно начинаться с детского сада, а не с института. Вот я наблюдал сам, как в европейском городе детишек 3–5 лет с перчатками вывели прибираться в городе, то есть дитю прививают с самого рождения бережное отношение к окружающей среде, чего про нашу дорогую родину не скажешь. Тамара Шорникова: Да, к сожалению. Михаил Васильевич, вот как у специалиста хотим спросить у вас: по-вашему, какой такой набор действий нужно сейчас совершить? Что нужно делать в первую очередь? Понятно, что нужно строить очистительные сооружения, это процесс долгий, дорогой. Что можно сделать прямо сейчас? Что можно сделать на местах, чтобы улучшать ситуацию? Михаил Болгов: Конечно, мы как ученые все время говорим государству, что у него плохая законодательная база, оно призывает только всех штрафовать, а взамен ничего не предлагает. Тамара Шорникова: Так. Михаил Болгов: Это, конечно, один из важнейших вопросов. Но вот коллега, председатель Общественного совета, сформулировал эту задачу довольно четко. У нас экономическая ситуация, в которой муниципалитеты не могут реанимировать свои очистные сооружения. У нас коммунальное хозяйство городское, которое зависит от населения, от платежей населения, от бюджетов населения, находится в очень тяжелом состоянии. И здесь, вообще говоря, нужно действительно какое-то прорывное решение, поскольку мы даже на Байкале, где речь идет вообще о мизерных объемах загрязнения, и там мы не можем обеспечить очистку сточных вод, поступающих в объект культурного наследия. Есть там река Похабиха, вот название даже соответствует тому, что есть, по ней текут неочищенные сточные воды прямо в Байкал. Ну хорошо, что они небольшого объема, но это же ведь не соответствует никакому здравому смыслу, мы не можем сохранить даже такой уникальный объект, реализовав там, в общем, достаточно несильно, за не очень большие средства реализовав набор очистных сооружений. Но это же все, понимаете, невозможно сделать, приехать как аварийной командой, поставить очистные сооружения в этом месте и уехать. Тамара Шорникова: Михаил Васильевич, простите, что прерываю, мало времени. Просто очень многие наши телезрители, естественно, пишут о том, что давайте вспомним Советский Союз, какое количество предприятий работало, большие, мощные, масштабные, больше, чем сейчас, и как-то все равно все купались в реках, не боялись заболеть ничем. Просто исторически воды были чище, или все-таки как-то по-другому справлялись с проблемой? Михаил Болгов: У нас понимание экологии возникло где-то только в 1970-е гг., когда мы поняли, что мы за счет абсолютно неконтролируемого использования водных ресурсов просто убиваем экосистемы наших рек. Это не сегодня сложилась такая ситуация. Сегодня ситуация еще более парадоксальная... Тамара Шорникова: Ну хорошо... Простите, хорошо, исследований стало больше, но ведь объективно, даже не вспомнить, рыбы-то было больше, это один из важнейших показателей, наверное, чистоты рек, как нам всем кажется. Денис Чижов: Ну да, рассказывают так. Тамара Шорникова: Вот эти вот самые осетры, которыми печку топили. Михаил Болгов: Все идет в соответствии с планом, написанном свыше. Как только мы построили системы крупные водохранилищ на Волге, началось воздействие на экосистему. За десятилетия, не за год, не за два, а за десятилетия пропали осетровые практически, эти водоемы превратились, в общем, в малопродуктивные емкости воды, в которых, в общем, рыбе живется отнюдь не так хорошо. Зейское водохранилище, в котором мы предполагали разводить столько щуки, чтобы весь Китай накормить, на порядок имеет меньшую биопродуктивность. То есть это все впечатление человека, который вот где-то в магазине что-то купил, а сегодня вот видит, и купаться нельзя, и рыбы нет. Не сегодня и не за один день сложилась эта ситуация, понимаете? Тамара Шорникова: Понятно, и решать ее тоже придется долго, но делать это нужно... Денис Чижов: ...совместными усилиями, да. Тамара Шорникова: Спасибо. Денис Чижов: Ну а мы меняем тему.