Денис Чижов: В России установлен рекорд по загрязнению воздуха за последние 16 лет. Точнее – антирекорд. После весенних коронавирусных ограничений в большинстве регионов ускорился рост количества фиксируемых загрязнений. А ядовитых выбросов в атмосферу стало на треть больше показателей десятилетней давности. Об этом говорится в исследовании аудиторско-консалтинговой сети «Финэкспертиза». Марина Калинина: Эксперты пояснили, что такие загрязнения сопровождаются неприятным запахом, цветными дождями, и все это может нанести серьезный вред природе и человеку. Собственно жители тех регионов, где это происходит, и сами становятся свидетелями таких явлений. Самая сложная ситуация, по данным этого исследования, в Самарской и Оренбургской областях, а также в Бурятии. Денис Чижов: Качество воздуха – вот тема на ближайшие 15 минут. Сергей Шахматов присоединяется к нам, исполнительный директор Федеральной экологической платформы «Российские зеленые». Здравствуйте, Сергей. Вот смотрите. Я знаю, вы составляли свою карту тоже загрязненности воздуха по регионам. В исследовании «Финэкспертизы» названы в числе самых грязных Самарская и Оренбургская области и Бурятия. Ваши данные это подтверждают? И какие регионы еще в зоне риска? Сергей Шахматов: Ну, здесь вопрос к тем методикам, которыми пользовались эксперты. Они пользовались больше, наверное, данными и статистикой по валовым выбросам. Наши же датчики (общественников), которые размещены в 50 городах, порядка 220 датчиков – это все оборудование, стоящее в приземном слое, условно говоря, от земли до 3–4 метров вверх, где, собственно говоря, люди и ходят, дышат, живут. Поэтому здесь, может быть, из-за разных подходов, из-за разной методологии немного разнится картина. Но в целом на самом деле мы подтверждаем, что в таких городах, как Оренбург и Чита, совершенно точно ситуация очень плохая с качеством атмосферного воздуха. Денис Чижов: И с чем это связано? Это предприятия какие-то загрязняют? Сергей Шахматов: Ну, это целый комплекс на самом деле причин. Источников, типов источников очень много. В основном это, как правило, если брать по аналогии Читы, Оренбуржья, Красноярска того же, конечно же, в отопительный сезон, в режимах неблагоприятных метеоусловий (в Красноярске введен вчера режим НМУ), собственно говоря, очень большой вклад именно загрязнения приземного слоя дают как раз маленькие источники: ведомственные промышленные котельные, коммерческие АИТы, печное отопление частное. Ну конечно же, промышленность, которая размещена, если она размещена, условно, в селитебной зоне, в центре населенного пункта. Марина Калинина: Сергей, а как так сложилось, что именно 2020 год стал таким рекордным за последние 16 лет? Вот как развивалась эта динамика? Ведь при пандемии, когда половина предприятий не работали, в общем, казалось, должны были бы выбросы снизиться. Денис Чижов: Да, странно. Марина Калинина: А получается наоборот. Сергей Шахматов: Ну, на самом деле вы правы. Если брать статистику официальную по валовым выбросам, условно говоря, даже за 2019 год, потому что за 2020-й пока она не сформирована, то выбросы от стационарных источников, та самая промышленность и энергетика… они показывают в целом снижение выбросов, как ни парадоксально это звучит. А вот то, что против нас сыграло в этом году природа – это совершенно точно. Среднегодовая скорость ветра в основных городах, которые вы обозначили, она упала в очередной раз. Не нужно сбрасывать со счетов температурный режим, который более теплый по сравнению с прошлым годом и, соответственно, дает дополнительную добавку в то, что загрязнение не рассеивается, хуже рассеивается на территории этих городов. Поэтому природный фактор выходит сейчас на первое место. При всем при том, что промышленность снижает выбросы, но появляются другие источники загрязнения: и лесные природные пожары, и автономные источники теплоснабжения. Ну и в крупных городах вы не забывайте про транспорт, он растет. Марина Калинина: Спасибо. Это был Сергей Шахматов, исполнительный директор Федеральной экологической программы «Российские зеленые». Денис Чижов: Давай узнаем, как обстоит ситуация в регионах. Марина Калинина: Да, у нас звонок есть. Денис Чижов: Анатолий дозвонился из Волгограда. Здравствуйте, Анатолий. Как дышится в Волгограде? Зритель: Здравствуйте. У вас передача как раз актуальная. У нас завод в центре стоит, название у него «Красный Октябрь». Сколько лет уже в Волгограде идет борьба с выбросами, экологическая борьба с выбросами, но воз и ныне там. И постоянно у нас над этим заводом красное облако – либо в ночной период времени, либо в дневной. Но очень часто именно в дневной период. Денис Чижов: А что власти говорят? Какая реакция? Мол, выбросы в пределах нормы? Зритель: Ну, я не власть. Скорее всего, обещают, как это водится. Я не власть, я обыкновенный житель. Марина Калинина: Анатолий, скажите, пожалуйста, вот вы как обыкновенный житель на себе лично это ощущаете, может быть, на своих родственниках, на своих близких? Именно в плане здоровья. Зритель: Я в другом районе живу. К родственникам приезжаю, и они живут в непосредственной близости от этого завода. И это облако постоянно, когда перемещается из-за розы ветров сторону города, это облако накрывает Краснооктябрьский район и близлежащие. Марина Калинина: Ну а что там? Какие-то запахи неприятные? Какие-то ощущения при дыхании? Зритель: Ну, вы представляете, что такое металлургический завод? Марина Калинина: Ну да. Зритель: Вот поэтому сами делайте выводы. Мы все взрослые люди. Марина Калинина: То есть это ощущается? Зритель: Если облако красное – значит, это о чем-то говорит? Денис Чижов: Спасибо большое. Анатолий дозвонился до нас. А мы присоединяем к дискуссии еще одного эксперта – это Ольга Максимова, руководитель испытательной лаборатории EcoSpace, внештатный эксперт Росприроднадзора. Ольга Александровна, здравствуйте. Ольга Максимова: Добрый день. Денис Чижов: Вот нам Анатолий дозвонился. Видите, жалуется он (и не один он) на завод, на предприятие и так далее. Ваш коллега, который был в эфире, также указал на природную часть. Скажите, а какое это соотношение, когда воздух загрязнится в городах? Мы привыкли, всегда пеняем на предприятия. Но все-таки, может быть, не всегда это связано с деятельностью человека? Ольга Максимова: Не всегда связано, конечно, но все-таки основной источник – это, безусловно, промышленность. Денис Чижов: А в процентах можете? Вот 90 на 10? 50 на 50? Сколько это? Ольга Максимова: Ближе к этому, я бы сказал. 90% – это все-таки антропогенные источники, а 10% – это погодные. Но тут от чего зависит? От количества измерений. Вот эту статистику нам как инфоповод показали: столько-то раз были проведены измерения и обнаружены превышения. Если сопоставить это с погодными условиями, с климатическими, то можно хотя бы приблизительно понять, насколько в этом регионе это имеет значение. Потому что, действительно, очень часто мы сталкиваемся с такой ситуацией, что есть предприятие, которое явно выбрасывает очень загрязняющие вещества в больших количествах, но поймать его, делая анализ атмосферного воздуха, невозможно, потому что – то ветер дул в другую сторону, то осадки выпали, то еще что-то. То есть такое вполне может быть, потому что атмосфера очень подвижна, она очень подвержена этому изменению, и очень сложно ее на одном месте как бы зафиксировать. Поэтому именно при измерении, при отборе проб атмосферного воздуха погодные условия могут иметь большое значение в каждом конкретном случае. Но в целом статистика, конечно же, показывает в количественном соотношении… Марина Калинина: Ольга, у меня такой вопрос. А если с другой стороны на эту проблему посмотреть? Не стали ли появляться такие рекорды, как в этом году, из-за того, что стали чаще мерить и больше получать данных? Ольга Максимова: Может быть, и так. Но все-таки эти антирекорды я лично связываю с тем, что то оборудование, которое стоит на предприятиях, морально и физически устаревает. Поэтому эта тенденция к ухудшению ситуации – она закономерная, в общем-то. И увеличивается аварийность, увеличиваются в целом эти риски, которые связаны с производством. Несмотря на то, что существуют уж в настоящий момент и разработаны по основным этим проблемам, загрязняющим отраслям, наилучшие доступные технологии, внедряется факультетская система экологического менеджмента, но это для предприятий очень дорого. Поэтому основная масса работает на старом оборудовании. И это будет только ухудшаться. Марина Калинина: Но есть федеральный проект, который называется «Чистый воздух». Он работает вообще? От него польза какая-то есть? Ольга Максимова: Ну, мы с вами должны как судить об этом? Судя по статистике – нет. Марина Калинина: Вот я так и сужу. Денис Чижов: Ольга, вот Марина сказала, что чаще мерить стали. А человеку всегда можно определить, что воздух грязный? Вот живу я себе спокойно в своем городе, в своей деревне, дышу – вроде бы все нормально. А потом – раз! – статистика какая-то приходит. И оказывается, у нас тут какой-то ужас. Есть какие-то факторы, по которым человек может просто определить, что воздух плохой? Ольга Максимова: Ну, в общем-то, мы постоянно слышим жалобы жителей местных. Денис Чижов: Ну, кто живет рядом с заводом – понятно. Там черное небо, плохо дышится. Но есть же регионы, где не чувствуется, каким-то органолептическим способом это нельзя определить. Ольга Максимова: Конечно, есть такие вещества и физические факторы, которые не ощущаются даже на уровне предельно допустимых концентраций. Но в целом проблемные вещества все-таки… Денис Чижов: Все-таки можно? Ольга Максимова: Это и нефтепродукты, и оксиды азота и серы, и металлы, которые составляют основной такой пул загрязняющих веществ, они вполне себе ощутимы. И люди могут, даже не прибегая к анализу, сказать, что все хорошо или не все хорошо. Анализ необходимо для того, чтобы как-то действовать, получить информацию запротоколированную и стараться отстаивать свои права на благоприятную окружающую среду. Марина Калинина: Ольга, давайте послушаем нашего телезрителя, вы не отключайтесь. Юрий нам дозвонился. Юрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Город Новокуйбышевск, Самарская область. Вот как раз смотрю вашу передачу. Прозвучало, что очень загрязнен наш город. В нашем городе нефтехимический комбинат есть и нефтеперерабатывающий завод. Утром выходишь… Окна вечером и вообще днем открыть невозможно, потому что газ сшибает сразу намертво. Утром выходишь на улицу, чтобы машину завести, жену отвезти работу, – дышать тоже невозможно. Все ощущается прямо сразу, моментально. Есть у нас колл-центр в администрации, мы туда звоним. Ездит машина с маячком по городу. Но характерность нашего города заключается в том, что в пятницу, субботу и воскресенье специально подтравливают, чтобы побольше уходило подальше из этого города. Вот такая у нас проблемка. Денис Чижов: Спасибо большое. Марина Калинина: Вы прямо какую-то конспирологию в этом увидели. А что власти-то говорят вообще? Вот колл-центр есть. Зритель: Ну, власти говорят: «Боремся, боремся, боремся». Конечно, стало получше. Раньше и черный снег был, и красный снег, и синий, когда полностью химкомбинат работал. А сейчас, слава богу, поменьше стало. Ну, газ – это святое дело. Денис Чижов: Спасибо большое. Марина Калинина: Понятно, спасибо. Денис Чижов: Ольга, вы с нами? Ольга Максимова: Да-да. Денис Чижов: Вот смотрите – такая ситуация, когда люди жалуются, а власти практически ничего не делают. А у людей есть какой-то способ защитить себя? В противогазах, что ли, по улице ходить? Ольга Максимова: Вы знаете, эта система безопасности экологической существует на самом деле – и не только на бумаге, но и на самом предприятии. То есть предприятие, которое ведет свою хозяйственную деятельность, которое априори приносит вред окружающей среде, оно имеет некоторые механизмы регулирования этого воздействия. Есть система промышленного мониторинга. Есть документ, который утверждает Росприроднадзор, который называется: предельно допустимые выбросы, которые предприятие может производить в атмосферу. То есть контролируются полностью вещества и их количество. Есть экологическая отчетность, которую службы любого промышленного предприятия подают, где фиксируются, что они сами в этой ситуации видят, что показывают результаты анализов. Но эти нарушения, которые существуют, они контролируются и проверяются – кросс-мониторинг органами, собственно департаментами Росприроднадзора. И вот эти машины, которые проводят мониторинг, ездят и фиксируют нарушения. Эти нарушения уже являются основанием для того, чтобы вступать во взаимодействие с предприятием и искать причины. Марина Калинина: Ольга, получается тогда, что то, о чем говорил нам Юрий, дозвонившийся, что та ситуация, что у них и черный снег, и запах газа, если все это, как вы говорите, мониторится периодически – значит, это нормой считается? Ольга Максимова: Нет, это может быть и превышение. И само предприятие может фиксировать и платить штрафы экологические. Ну, может быть, эти штрафы платить гораздо дешевле и легче, чем… Марина Калинина: Выгоднее? Ольга Максимова: …проводить модернизацию, конечно, и внедрять наилучшие доступные технологии. Здесь вот эта экономика и экология. К сожалению, такое состояние, когда они не должны, в общем-то, быть противопоставлены, оно не достигнуто, и до него очень далеко многим предприятиям. Марина Калинина: А кто должен повлиять все-таки на эту ситуацию? Ну, это же люди, им дышать чем-то надо. Я понимаю, что промышленные предприятия. Но все равно как-то нужно же модернизировать это все. Ну невозможно же! Вымрет город – и все. Ольга Максимова: Само предприятие внедрить те хорошие технологии, которые уже есть, оно чаще всего не может. Поэтому многие пилотные проекты… ну, не многие, а некоторые, которые уже в России реализованы, естественно, они проводятся и внедряются при поддержке государства. То есть это такое направление еще дотационное. Конечно, здоровье граждан, их благополучие экологическое – это конституционное право, оно закреплено в Конституции с 93-го года. Каждый человек имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ней и компенсацию ущерба (это если близко к тексту). Поэтому реализация этой возможности – это, конечно, должно быть приоритетом на уровне государства, соответствующая поддержка. Марина Калинина: Ну а как же? Есть же у нас национальный проект «Экология». Вот как раз, вот пожалуйста, пользуйся и помогай предприятиям, помогай людям. Почему это все не работает? Так же, как и этот «Чистый воздух», как мы выяснили, и так далее. Ольга Максимова: Ну, я близко не знакома именно с этими проектами, никогда по ним не работала. Но я знаю, что пилотные проекты… В Капотне, где нефтеперерабатывающий завод у нас, под Москвой, он ввел эти наилучшие доступные технологии, систему экологического менеджмента. Но это было сделано при поддержке государства. Это было целевое финансирование. Это не какой-то общий проект, а это целевая вещь. Потому что действительно такое вредное предприятие около города большого – это была очень большая проблема. Сейчас она, насколько я знаю, гораздо меньше. Денис Чижов: Спасибо большое, Ольга. Говорили про качество воздуха в российских городах. А сейчас меняем тему.