Тамара Шорникова: Крупные ритейлеры – торговая сеть «Магнит» и«Х5 Group», в нее входят «Пятерочка», «Перекресток», «Карусель», «Чижик», готовы до конца года не поднимать свою наценку на социально значимые продукты выше 10%. Компании уведомили об этом Федеральную антимонопольную службу. В «Х5» уточнили: «ограничения наценки коснутся как минимум 20 товарных категорий, начнут действовать с 12 января, во всех магазинах сети раз в месяц новый список». Иван Князев: На что ограничат наценку? В «Магните» вот вермишель, овощи из борщевого набора, хлеб, молоко, сливочное масло, гречневая крупа. Власти ожидают, что и другие розничные сети вскоре также последуют этому примеру. Стоит ли ожидать, и что побудило продавцов, еще обсудим. Ждем, конечно же, ваших звонков. Сколько стоят продукты из вашего стандартного набора в разных магазинах? Позвоните, расскажите нам. Тамара Шорникова: Попробуем эту самую наценку определить. Цены в столичных магазинах этим утром сравнил наш корреспондент Мереке Ульманов. Он выходит на прямую связь со студией. Мереке? Иван Князев: Мереке, привет! Мереке Ульманов: Привет! Тамара, Иван! Иван Князев: Что увидел, что сравнивал, расскажи нам. Мереке Ульманов: Сравнивал я четыре таких базовых продукта, это макароны, гречку, сливочное масло и курицу. И объехал я четыре торговые сети, это «Дикси», «Магнит», «Пятерочку» и еще был в «Азбуке вкуса». Это музей продуктов, просто ради интереса, какие там цены на продукты. Брали специально продукты одной марки, чтобы действительно было сравнение цен, понимание цен. Вот, например, сливочное масло примерно одинаково стоит во всех магазинах в районе 165-180-200 рублей. Макароны «Шебекинские» точно так же, в районе 70-69 рублей. Гречка – 143-160 рублей. Тамара Шорникова: За одну упаковку? Я уточню. Мереке Ульманов: Да, за одну пачку. Я гречку не ем, было интересно узнать, сколько она стоит. Иван Князев: Мереке, тебе повезло, что ты гречку не ешь. Мереке Ульманов: Курица, кстати, в «Дикси», рядом с которым я сейчас стою, стоит «Петелинка» 220 рублей за килограмм. Тоже удивился, потому что курицу я стараюсь не есть, я ем в основном говядину. А вот в «Пятерочке» эта же «Петелинка» стоит уже по 126, по-моему. В «Магните» «Петелинки» не было, была аналогичная продукция, она там тоже стоит в районе 150 рублей. В «Азбуке вкуса» гречка стоит, пачка «Мистраль» стоит 150 рублей, насколько я помню. А сливочное масло «Простоквашино» тоже в районе 220 рублей. То есть, не такие на эти виды продуктов в «Азбуке вкуса» не такие большие цены. А макарон «Шебекинских» и «Петелинки» в «Азбуке» не было. Тамара Шорникова: То есть, в целом, если сравнивать плюс-минус на продукты одинаковая цена. Вот только курицу мы выяснили, где выгоднее покупать, по крайней мере, этим утром. Мереке Ульманов: Этим утром тушку «Петелинки» выгоднее покупать в «Пятерочке», она там стоит 150 рублей, не выгодно в «Дикси», потому что она стоит здесь 200 с лишним. Ну и сливочное масло, то же «Простоквашино», в «Дикси» стоит 160 рублей, 170. Тамара Шорникова: Спасибо, что провел такой мониторинг для нас. Мереке Ульманов: Было интересно узнать цены на некоторые продукты. Тамара Шорникова: Спасибо большое! Мереке Ульманов сравнил цены в столичных магазинах. Мы ждем звонков от вас. В вашем регионе как обстоят дела? Куда чаще заходите? Где выгоднее покупать эти самые наборы, вернее, продукты из вашего базового набора, из того, что обычно для семьи покупаете? Сейчас с экспертами обсудим. Сергей Илюха выходит с нами на связь, консультант по работе с ритейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла. Иван Князев: Здравствуйте! Сергей Александрович! Сергей Илюха: Добрый день! Иван Князев: Что побудило ритейл снижать цены? Такой вопрос. Сергей Илюха: Ритейл, как я и раньше говорил, побудило снижать цены забота о потребителе и конкуренция. Иван Князев: Нет, раньше вы этого не говорили. Я поэтому и спросил. Раньше вы говорили, почему они растут. Сергей Илюха: Да. И я говорил, что ритейл ограничивает рост цен, потому что ему надо бороться за потребителя. Ритейл работает только в том случае, если у него есть покупатель. Соответственно задача ритейла – предоставить товар по доступным ценам. И мы всячески это пытаемся делать. Тамара Шорникова: Или это такая умная игра на опережение, потому что в прошлом году Федеральная антимонопольная служба часто наведывалась в магазины, сравнивала рекомендации, выговоры публиковала? Иван Князев: Президент вспоминал об этом. Тамара Шорникова: Да, президент вспоминал об этом. И мало ли что в этом году, какие инициативы выйдут в самом ФАС, лучше уж мы определим для себя безопасную отметку, нежели будем играть по чужим правилам? Сергей Илюха: Или так. Иван Князев: Так, понятно. Тамара Шорникова: Послушаем вместе телефонный звонок. Иван Князев: Вы прямо сегодня в комментариях не сильно распространяетесь. Евгения у нас на связи. Тамара Шорникова: Евгения, просим вас выключить пока звук на телевизоре, слушайте нас по телефону и разговаривайте с нами, так получится лучше. Зритель: Я слушаю. Тамара Шорникова: Мы вас слушаем. Иван Князев: Какие цены у вас в магазинах, что подорожало? Зритель: Мы говорим, с вами на проводе господин Великий Новгород. У нас гречка 90, рис 88, сок 60, яички 90, а пенсия 12000. Скажите, как выжить? И вот это уже на протяжении двух лет не меняются цены. Масло – 150-130. Сливочное мы вообще не можем купить. Колбасы такие дорогие, что к ним не подступиться. Иногда куры бывают 200, 250, мясо вообще около 400-500 рублей. В общем, житья никакого. Помидоры 200, огурцы 200, перец 250, картошка 50-90. За 50 вы не захотите кушать. За 90 нам не поднять. Мы живем - вода и хлеб. Хлеб тоже подорожал. Хлеб тоже подорожал. Был 40, сейчас 60, а то 80. Вот такая ситуация. То же самое с булочкой. Ничего. Печенья, конфеты, это вообще заоблачные цены. Ничего хорошего. Тамара Шорникова: Да, Евгения. Спасибо, что рассказали в ценах в вашем регионе. Сравним с еще одним. У нас на проводе сейчас Тамбов. Здравствуйте! Зритель: Здравствуйте, здравствуйте! Тамара Шорникова: Валентин, приветствуем! Валентин, слушаем вас! Зритель: Да. Вот, смотрите, пожалуйста, вот у нас молоко объемом 1,4 литра стоило 87 рублей, сейчас оно стоит 119 рублей. Макароны стоили 47 рублей, сейчас стоят 70 рублей. Минтай стоил 136 рублей, сейчас 160 рублей. Селедка соленая была 170-180 рублей, сейчас 260 рублей. Капуста в магазине 48 рублей, картошка в магазине 70 рублей, яблоки до 100 рублей. И это буквально повышение произошло перед Новым годом. После Нового года никакого снижения нет. Тамара Шорникова: Понятно, хорошо. Спасибо! Иван Князев: Спасибо Вам большое! Сергей Александрович, предыдущий наш телезритель, телезрительница сказала, что многие продукты уже позволить себе не может. Отмечаете снижение покупательской активности и насколько? Сергей Илюха: Конечно, покупательская способность снижается. Покупательская активность, она, в принципе-то, не снижается, но есть разные стратегии экономии. Некоторые покупают онлайн для того, чтобы не купить лишнего. Некоторые перестали ездить в супермаркет, чтобы не покупать полную корзину. Очень популярный сейчас вид экономии – это приходить со списком, чтобы ограничить себя. То есть, люди экономят, с этим ничего не сделаешь. И нет объективных причин для того, чтобы цены снижались. Потому что подорожание идет на каждом этапе производственной цепочки. От поля, скажем так, до прилавка. Тамара Шорникова: Сергей Александрович, простите, говорим когда с фермерами, они опровергают эту информацию, мол, мы оптовые цены не меняли достаточно давно, от нас, наоборот, со стороны ритейлеров звучат просьбы, даже ультиматумы, давайте нам скидку, иначе не попадете на полки и так далее, но от нас никакого повышения не происходит. Это все вот та безумная наценка. Если говорить о наценке ритейлеров, какая она? Понятно, что продуктовый набор разный, но вот от и до. Сколько она составляет? Сергей Илюха: Вы знаете, совершенно справедливо, что на социально значимые товары – это до 10%, это есть и ограничения по закону на некоторые группы, скажем так, или есть, или будут, или были. То есть на ряд товаров наценка минимальна. Есть товары, скажем так, товары-индикаторы ценового позиционирования, которые представлены везде и с помощью которых ритейлеры показывают, что у них привлекательные цены. Там тоже маленькие наценки. Есть премиальные товары, товары суперпремиального сегмента, где можно поставить наценку и 100, и 200%. Их никто не знает, их покупают только богатые люди, там можно заработать немножко. В среднем наценка по розничным сетям, по моим оценкам, в дискаунтах 15-20% может быть, в жестких дискаунтах, в магазинах около дома – около 30, в премиальных магазинах – где-то 40-50. Но при этом надо понимать, что, чем выше уровень магазина, тем выше его расходы, поэтому общая прибыль ритейлеров не так велика, как ее рисуют, в том числе себе и фермеры. Иван Князев: Ну а какая прибыль ритейлеров, расскажите нам? Сергей Илюха: По операционной прибыли, как правило, отчитываются все крупнейшие компании, 2-3%, не больше. Иван Князев: Это интересно, потому что я посмотрел данные по «Х5», группа в третьем квартале увеличила чистую прибыль на 14%, по сравнению с прошлым годом до 13 млрд рублей – это только за третий квартал прошлого года, а вот у «Магнита», например, чистая прибыль за 9 месяцев увеличилась до 36 млрд рублей, это на 37% больше, чем годом ранее. То есть прибыль-то растет и растет существенно. Сергей Илюха: Но оборот у «Х5» полтора триллиона. Посчитайте проценты. Иван Князев: Ну хорошо. Но тем не менее из года в год прибыль растет. Сергей Илюха: Правильно. И обороты растут. Иван Князев: Я поэтому и спрашивал про активность покупателей. Вот вы боитесь, что они перестанут покупать. Сергей Илюха: Продукты не перестанут покупать, нет. Иван Князев: Хорошо, вот эти убытки, как будете покрывать? За счет того, что вы ограничите наценку. Сергей Илюха: На самом деле это не убытки, это продажа большего количества товара другим категориям населения. Обратите внимание, инициаторами, так скажем, были «Х5» и «Магнит», это безоговорочные лидеры рынка с огромным отрывом. Они могут себе позволить поиграться с ценами на 150-200 наименований товаров. Это создаст им положительный имидж, это создаст дополнительный трафик. Тамара Шорникова: Так вот, действительно, хочется понять правила этой игры, потому что, вот Ваня говорит, что возможны убытки, а будут ли они? Мы говорим о том, что на социально значимые товары наценка и так минимальная, и она явно меньше 10% или входит в те самые 10%, которые обрисовали торговые сети. То есть, фактически они на бумаге сказали, будем жить как жили? Тут уже вряд ли речь идет о снижении. Сергей Илюха: Фактически так. Они ограничили, причем, до 10%. Я вам скажу, что на сегодня в любом магазине есть ряд товаров, на которые наценка близка к нулю или отрицательная. И при матрице 10 тысяч наименований таких товаров может быть даже сотня или двести. То есть можно сказать, мы торгуем один процент ассортимента с нулевой наценкой. И это тоже будет правдой. Иван Князев: Теперь давайте посчитаем вместе, потому что я все-таки хочу разобраться, сколько будет стоить гречка. Сейчас больше ста рублей, 140 с копейками получается. Какая себестоимость у гречки килограмм? Сергей Илюха: У всех разная. Иван Князев: Сергей Александрович, среднюю какую-нибудь. Ну не сто же рублей. Тамара Шорникова: От чего-то же мы можем оттолкнуться. Сергей Илюха: Вот когда поймаете фермера в следующий раз, его спросите, потому что это будет очень интересно. Потому что фермер напрямую возить в магазин не может. Один возит на распределительный центр, второй работает через дистрибьютора, и структура себестоимости получается разная. На гречку сегодня в магазинах наценка, я думаю, не более 20%, даже на премиальные виды. Иван Князев: То есть, фактически, она к вам попадает в районе ста рублей, даже больше. Сергей Илюха: Давайте так считать, да. То есть, если она попадает к нам по сто рублей, наценка была 20%, то она будет стоить 110, может быть 107,т108. Опять же это будет снижение не на всю линейку гречку, а, скорее всего, на самые недорогие виды. Тамара Шорникова: Ну, возможно, на собственные торговые марки, которые есть в торговых сетях сейчас? Сергей Илюха: Там есть возможность поиграть с ценой, но я не думаю, что на собственные торговые марки. Скорее всего, самый недорогой, самый социальный продукт. Иван Князев: Сколько будут действовать ограничения? Сергей Илюха: Поскольку обязательство принято на себя добровольно, то добровольный будет и отказ от них. Иван Князев: Сколько хотим. Сергей Илюха: Поскольку это будет не очень обременительно для сетей, я думаю, как минимум до лета они политику будут продолжать. Тамара Шорникова: Хорошо, спасибо. Иван Князев: Спасибо вам, Сергей Илюха, консультант по работе с ритейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла был с нами на связи. Тамара Шорникова: И сейчас еще один эксперт, Александр Сафонов, профессор Финансового университета при Правительство России. Здравствуйте! Александр Сафонов: Добрый день! Тамара Шорникова: Александр Львович, вот такой вопрос все-таки об этой не выше 10% наценке на социально значимые продукты. Еще раз вернемся к тому, что на эти самые базовые продукты наценка вроде как и так минимальная. А это не такой хитрый маневр? Мол, была 1-2, а сейчас можем и 7 сделать, это же меньше 10. Ну то есть, мы можем поднять на самом деле цены, но по бумажке будет выглядеть, как будто мы договорились не борзеть. Александр Сафонов: Ну, во-первых, вы правильно отмечаете скидочную закономерность, что цена товаров в магазине зависит не только от наценки в процентах, которую выставляет ритейлер за свою работу, но еще и от той цены, которую определяет поставщик, который привозит этот товар ритейлеру. Поэтому естественно повлиять окончательно на цену в полном объеме за счет этой надбавки вряд ли возможно. Если выгодно будет в условиях, скажем там, высокого спроса на продовольственные товары по всему миру повышать цены поставщикам, то они это будут делать, независимо от того, какая надбавка будет выставляться ритейлерами. Иван Князев: Александр Львович, действительно, не особо понятно. Поставщики, производители говорят, что ритейл виноват, ритейл говорят, что им по такой цене привозят. Тут не поймешь, кто прав, кто виноват, на самом деле. Александр Сафонов: Все-таки давайте исходить из следующего. Это та самая история, с которой мы сталкивались на ЗС. ЗС – это конечный продавец, например, того самого бензина, но ему поставляют этот бензин нефтяные компании. Если им, это как пример, продавать этот бензин за рубеж, в силу того, что там высокая конъюнктура, они это делать не будут. Для того, чтобы компенсировать эти условные убытки на внутреннем рынке, они будут наращивать цены. И тут, еще раз подчеркну, сама наценка на ЗС, она особой роли не играет. То же самое происходит у нас с продовольственными товарами. Потому что во всем мире в прошлом годе росли цены на те продукты, которые у нас тоже зашкаливали с точки зрения инфляционных показателей, когда возросла крупа по некоторым видам на 40%. Причем не на … законтрактованные, а у них это основные покупатели, крупные компании, которые осуществляют дальнейшие поставки в ритейлер. Потому что ритейлеры, как правило, особенно крупные сети, с фермерами работают очень мало. Их интересуют крупные поставщики, крупные компании, агрохолдинги. Иван Князев: Ну да, нам об этом же пишут телезрители из Тверской области, что фермеры сами готовы вообще развозить свою продукцию, только сети не берут, а перекупщики, например, «5-7 рублей картошку у нас берут», это написал, видимо, фермер. Александр Львович, мы сейчас вас перенаберем, потому что есть проблемы со звуком, а пока послушаем наших телезрителей. Тамара Шорникова: Светлана, Московская область, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Тамара Шорникова: Да, слушаем вас, Светлана! Зритель: Цены начали расти еще с осени я заметила. Дело в том, что я инвалид. После ковида у меня осложнения большие на суставы, я не выхожу из дома. В магазин ходит сын. Он у меня уже взрослый, ему 43 года. И ходим мы не со списком, мы по телефону держим контакт. Я его научила просто жить по акциям, но по акциям сейчас тоже цены бешеные, извините меня. Если раньше, например, куриное филе по акции стоило 179 рублей, то теперь оно по акции стоит 299 рублей, и это в течение с осени до Нового года. После Нового года цены опять подросли. И они не снижаются, они продолжают расти. На макароны, на крупу, на все выросла цена. Яйца, молочка сильно подорожала. Это какой-то ужас! Вчера принесли пенсию, повысили на 1040 рублей. И как с этими финансами прожить при таких ценах в магазинах, я не понимаю. Иван Князев: Да, Светлана. Мы задаемся абсолютно тем же вопросом, потому что я, например, тоже сам вчера сходил с ребенком в магазин. В принципе нужно было купить самое необходимое, ту же гречку, макароны, масло, кстати, купил. Обычно я рассчитывал, что рублей 500 мне хватит на подобные покупки, ну плюс еще немного овощей. Полторы тысячи просто как не бывало. Вопрос для всех. Какая бы зарплата ни была, какая бы пенсия ни была, сейчас это для всех дорого. Тамара Шорникова: Еще один телефонный звонок. И на связи Елена из Санкт-Петербурга. Здравствуйте! Зритель: Добрый день! У нас в Санкт-Петербурге тоже очень подорожало. Вот как вы говорили раньше, борщевой набор. У нас капуста белокочанная стоит 53 рубля килограмм. И у меня такой вопрос эксперту, ведь многие магазины, многие, они просто или продают гниль по высокой цене, или просто выбрасывают этот товар. То есть они не получают прибыль, а люди гниль, конечно, не будут покупать, если по нормальной цене. Хлеб очень подорожал, молочка подорожала. Вот я покупаю ржаной хлеб кирпичик, он стоит, половинка хлеба, 32 рубля. Иван Князев: Да, Елена, спасибо! Спасибо вам за эту информацию. Вновь с нами на связи Александр Сафонов. Александр Львович, получается, что, в конечном итоге, вот громкое заявление от ритейла, что вот, мы ограничим наценки в 10%, подужмемся в прибыли, если понадобится. Ну а толку-то от всего от этого? Будет он какой-нибудь? Александр Сафонов: Вы знаете, толк в любом случае есть. Потому что заявление ритейлеров носит, во-первых, рекламный характер, безусловно. Таким образом они демонстрируют свою готовность проявлять социальную ответственность и тем самым выполнять определенную социальную функцию. С другой стороны, они еще раз пытаются защититься от воздействия государства, говоря о том, что они самостоятельно готовы со своей стороны ограничивать рост цен. При этом, естественно, они никоим образом не могут влиять на крупных поставщиков. И когда наша телезрительница задала вопрос, что выбрасывают капусту, ритейлер при этом не теряет ничего. Почему? Потому что он по сути полки в аренду и свой персонал, ему в любом случае поставщик заплатит за то, что он размещал эту продукцию у себя на своих площадках. Тамара Шорникова: То есть потеряет сельхозкомпания, которая не смогла реализовать свой товар. Александр Сафонов: Да. Именно сельхозкомпания либо компания, которая занимается логистикой, поставкой, скупкой этого продовольствия у тех же самых фермеров, но отнюдь не ритейлер. Тамара Шорникова: Я еще раз хочу спросить все-таки, а нет риска, что те самые продукты, вермишель, гречневая крупа, все то, что в этом списке, нет риска, что они подорожают? Потому что еще раз была наценка 0-1-2%, теперь будет 8-9-10, потому что меньше 10. Иван Князев: И это официально. Тамара Шорникова: За этим кто-то будет следить, та же Федеральная Антимонопольная служба? Какие-то региональные власти? Помимо нас, кто ходит в магазины. Александр Сафонов: По идее должна ФАС следить за соблюдением договоренностей, но напомним, что у нас в законодательстве нет права государства вот так брать и ограничивать надбавки ритейлеров. Это всегда некие договоренности между властью и продавцами на уровне того, что так надо, потому что надо. Тамара Шорникова: А ловить на жульничестве можно? Чтобы хотя бы это не муссировалось так широко в общественном пространстве? Александр Сафонов: Можно, можно, безусловно. И нужно ловить. Но в любом случае это задача средств массовой информации и непосредственно граждан. Иван Князев: Александр Львович, и мы, и граждане можем надорваться в этой борьбе. А у государства есть же все-таки какие-то рычаги борьбы с олигополиями, о которых мы много говорим? И так далее и тому подобное. Александр Сафонов: Есть, есть. И это не только борьбы с олигополиями, это в том числе и создание альтернативных логистических каналов по продвижению продукции, в том числе от тех же самых фермеров. То есть, если бы активно этим занимались, помогали как раз фермерам формировать свои компании, которые могли за счет помощи государства поставлять продукцию более дешевую, без посредника, непосредственно к нашему столу, я думаю, что проблема инфляции продовольственная была бы решена намного эффективнее, чем просто установление ограничений по надбавкам. Поэтому государство не должно устраняться из этой сферы. Тамара Шорникова: Александр Львович, я, наверное, может быть, по примитивному пути сейчас пойду, как обыватель, потому что мы часто говорим о помощи, о субсидиях, и это тоже нужно, безусловно, но, да, рыночная экономика. От государства тоже многое зависит, комфортно ли вести бизнес или нет, в налоговом плане, в каком-либо другом, то есть, есть рычаги, за счет которых можно договариваться и объяснять, а что мы хотим, какие цены мы хотим видеть на социально значимые товары. Потому что сказали сейчас, где-то в районе 20% на гречку. А почему 20? Ведь это действительно социально важный продукт. Пусть сделают 20 на камамбер. А на гречку 2-3. Почему 20? Как это донести, чтобы услышали? Александр Сафонов: Я в принципе могу привести пример, что государство очень активно регулирует, например, тарифы на ЖКХ. Здесь есть региональные комиссии, которые устанавливают максимальные надбавки, наценки по итогам года, и вот выпрыгнуть за те тарифы, которые устанавливает государство, никому нельзя, это чревато наказанием, причем не только административным, но и уголовным. В принципе, если мы понимаем, что какие-то сектора, связанные с торговлей, очень чувствительны для нашего населения с невысокой заработной платой, можно реализовывать такой подход. То есть, определить перечень товаров, по которому, как лекарства. Иван Князев: Да, жизненно важные. Александр Сафонов: Предельные цены. Но при этом надо понимать, чтобы этот товар не исчез с полок, нужно дополнительно проводить работу, чтобы очищать этот перегон от фермера до полок, очищать его от посредников, которые завышают эти цены. Тамара Шорникова: Спасибо! Иван Князев: Спасибо вам большое, Александр Сафонов, профессор Финансового университета при Правительстве России был с нами на связи. Мне кажется, тут уже даже не договариваться надо, просто требовать. Мы пока дальше идем. Тамара Шорникова: Есть продолжение этой темы в нашем эфире, но оно будет дальше, поговорим еще о ценах. Ну а сейчас, к новой теме.