Тамара Шорникова: Продолжаем обсуждение. Сейчас еще одна важная часть. Будем говорить о соцсетях, какая война там ведется. Иван Князев: Да. Потому что в компании «Мета», это теперь новое название компании, которая управляет Фейсбуком и Инстаграм, там фактически разрешили, легализовали призывы к насилию в отношении российских солдат. Вот что дословно сказал представитель «Мета» Энди Стоун телеканалу CNN: «Мы временно сделали скидку на формы политического выражения, которые обычно нарушают наши правила, такие, как насильственные высказывания». Ну, правда добавил, что «мы по-прежнему не допустим правдоподобных призывов к насилию в отношении гражданских лиц». Ну, здесь вот по-разному можно трактовать, просто так это звучит. Тамара Шорникова: Да, до этого агентство «Рейтер» со ссылкой на внутреннюю рассылку компании сообщило, что Фейсбук, Инстаграм не будет блокировать призывы к насилию, вот как уже сказали, в отношении солдат. Но еще, по данным агентства, из электронных писем следует, что призывы к насилию в отношении россиян разрешены, когда в сообщении явно говорится о военной операции на Украине. Изменения в политике компании распространятся на Армению, Азербайджан, Венгрию, Грузию, Латвию, Литву, Польшу, Россию, Румынию, Словакию, Украину и Эстонию. В общем, что все это значит? И почему правила, которые долгое время работали, в это время оказываются вдруг для компании, которая этими правилами гордилась, бессмысленными? Иван Князев: Роман Ромачев у нас на связи, генеральный директор агентства «Р-Техно». Роман, здравствуйте! Роман Ромачев: Добрый день! Иван Князев: Ну, я правильно понимаю, что сейчас уже можно вполне себе официально утверждать, говорить о том, что социальные сети, вообще интернет окончательно стал оружием вот в подобных информационных войнах? Или еще нет? Роман Ромачев: Вы совершенно правы. Причем это произошло уже достаточно давно. Наверное, с грузинской кампании, то есть с 2008-го года. Вот давайте в историю немножко окунемся. То есть, если мы вспомним 2016-й год, а именно, где-то примерно до 2016-го года Фейсбук более-менее как бы пытался занимать нейтральную позицию. Но в 2016-м году произошел скандал с «Cambridge Analytica». Если вы вспомните. Иван Князев: Конечно. Роман Ромачев: Тогда они получили 50 миллионов записей пользователей. И крутили им рекламу в интересах Трампа. После этого Цукерберга вызвали в Сенат и заставили отчитаться, заставили, по сути дела, преклониться и подчиниться требованиям британского законодательства. И играть, и работать только в интересах американцев. Иван Князев: Я очень хорошо помню, прошу прощения, Роман Владимирович, вот это, трансляцию вот этих слушаний в Конгрессе. И помню испуганный вид Цукерберга, который там стоял, оправдывался, его там взрослые дяди-сенаторы распинали. Ему что там? С ним, как говорится, провели беседу очень хорошую? Роман Ромачев: Нам показали только часть этой беседы. На самом деле, да, вы правы. Ему провели достаточно жесткую беседу, и он был там весь бледный, белый. Поэтому вот с этого момента Фейсбук, он просто перестал быть некой такой независимой площадкой. И стал подчиняться только законам США. Но мы видим, как все СМИ американские, как вообще США ведет свою политику. И, соответственно, ни один гражданин, ни одно, так называемое «независимое» СМИ, либо социальная площадка не должны противодействовать этой политике. То есть, если кто-то пытается в Штатах говорить иное, то этому сразу ставят конец. Тут мы видим то же самое. То есть, Цукерберг был вынужден подчиняться. И был вынужден, его команда вынуждена была говорить вот те вещи, которые мы сегодня услышали. Это, на самом деле, такая форма современного фашизма. Ксения Сакурова: А как мы можем реагировать на эту форму законными методами? Роман Ромачев: Ну, у нас есть законы. Во-первых, мы можем привлечь к ответственности членов команды и возбудить уголовное дело. Искать их по всему земному шару. Рано или поздно они где-нибудь, мы можем их где-нибудь все-таки подцепить, раз. Мы можем заблокировать социальные сети. А поскольку здесь аудитория достаточно большая, Фейсбука, это достаточно серьезный удар по рекламным площадкам, по рекламе. То есть, в будущем это будет негативно, опять же, негативно отразится на самой социальной сети. И, во-первых, точнее, во-вторых, даст возможность российским социальным сетям, нашим новым проектам развиваться. И переключить вот эту аудиторию на наши, российские, так сказать, продукты. Иван Князев: Тут единственный здесь есть нюанс. С блокировкой у нас как-то не очень хорошо получается в стране. Ну тут даже не наша вина, потому что технологии развиваются, через VPN все равно так или иначе все работает, в том же Иране там, под всеми санкциями все равно 90% населения пользуются. Роман Ромачев: Это создает определенные неудобства. Так или иначе, большая часть аудитории после этого бежит оттуда и будет искать те площадки, которые, по крайней мере, не вызывают, не призывают к экстремизму. Иван Князев: Рекламодатели убегут, скорее всего. Потому что, понимаете, как по капиталистам бить? Только финансами можно. А активы какие-то есть Фейсбука, ну, вообще вот, «Меты» у нас в стране? Роман Ромачев: А вот мы пытаемся их приземлить уже который год. Я не знаю, до сих пор ни … ни какой … неизвестны, в России нет. И, опять же, рекламные деньги уходят на Запад. Иван Князев: А теоретически, я прошу прощения, Тамара, еще один вопрос. Теоретически мы можем с нашими рекламодателями, ну, я не знаю, какой-то там провести, ну, беседу, договор какой-то составить, что они, ну все, отказываются работать на этих площадках? Роман Ромачев: Ну, это будет не соответствовать, так сказать, рыночным отношениям. И тут может, опять же, ФАС возбудиться. Наверное, это правильно. С другой точки зрения, каждый рекламодатель должен сам понимать, на каких площадках он рекламируется. Есть ли там его целевая аудитория. Поскольку, после таких призывов целевая аудитория, она реально оттуда убежит, то, скорее всего, и смысла вот в такой договоренности просто нет. То есть, рано или поздно, если Фейсбук либо Мета там не покаются и не как-то не исправят ситуацию, то так она и останется изгоем в России. Ну, если будет какая-то другая ситуация, при которой они все-таки войдут, так сказать, в законодательное русло, возможно, туда и вернутся и пользователи, и рекламодатели. Тамара Шорникова: А вот эта внутренняя рассылка, как по-вашему, что, о чем мы можем узнать еще из нее? Условно, сейчас руководство нашей страны говорит, неоднократно повторяет о том, что мы не ведем войну с Украиной, мы не имеем ничего против украинского народа, и так далее. Наши страны связывают дружеские, родственные, соседские отношения, и эти контакты продолжаются. Но вот сейчас официально ворота открыты. Любые боты, любые пользователи могут писать любые агрессивные высказывания с обеих сторон, разжигая большой костер в социальной сети. И, соответственно, человек, читающий все это, может убедиться в том, что идет реальная война, как минимум, в соцсетях. Роман Ромачев: Ну, уже после сообщений… Тамара Шорникова: Новый фронт такой открытый. Роман Ромачев: Совершенно верно. После сообщений Фейсбука не со всех сторон могут эти сообщения идти, а только с одной. Из этого сообщения мы видим то, что интересы у Фейсбука и у правительства США возникают вокруг России. То есть, все страны наши соседние, бывшие республики СССР, они под прицелом американцев. То есть, мы видим даже в рассылке, и Армения, и страны Прибалтики, то есть, это все те страны, которые не дают покоя американцам. И им выгодно создавать и нагнетать, так сказать, здесь хаос. И, в том числе, в головах людей, в том числе, создавать панику и призывать к насилию. То есть, это, опять же, играет на руку американцам. Иван Князев: Я еще немножко вообще хочу о философии интернета поговорить. Просто вот сейчас пытался вспомнить, пытался проанализировать. В какой момент вообще интернет, как площадка свободомыслия, как площадка для обмена мнениями, где нет никаких, грубо говоря, ограничений для информации и так далее, и тому подобное, прекратила свое существование? Роман Ромачев: Ну, это где-то в середине 2000-х произошло. Как раз, когда стали появляться люди, подобные Ассанжу, люди, подобные Сноудену. Когда стали открываться новые, так сказать, технологии, которые используют правительства разных стран. Ну, американцы, для противодействия тем или иным, так сказать, странам. То есть, появилось то самое кибероружие, появились, массово стали появляться хакеры, стали массово появляться взломы, утечки. То есть, все это примерно пошло где-то в середине 2000-х, когда интернет активно вошел в нашу жизнь. Иван Князев: Тут вот интересна теперь роль Даркнета. Может, уже теперь Даркнет станет такой свободной площадкой и перестанет нас всех пугать? Ну, потому что, другого-то не остается. В остальном везде одна пропаганда, получается. Роман Ромачев: Ну, это, конечно, исключено. Но в Дарк, кстати, тоже есть ресурсы, которые кто-то контролирует. И если есть тот или иной сайт, значит, кому-то он нужен, значит кто-то преследует определенные мысли о целях для того, чтобы донести ту или иную информацию нам. Поэтому тут не все так просто тоже. Иван Князев: Слушайте, а раз все это дело вообще у нас легализовалось, может, тогда уже, действительно, всему миру, нам, в том числе, официально заявить, что никаких понятий теперь пропаганды, не пропаганды, свободы слова нет, что интернет – это зона интересов? Вот, и начать уже на официальном уровне нам во все это дело внедряться? Роман Ромачев: Вы абсолютно правы. Вот, смотрите, то есть, интернет достаточно быстро стал развиваться. И законодательства разных стран, они просто не успевали подстраиваться. Сейчас развитие интернета более-менее, так сказать, стабилизировалось. И все понимают, что предлагают, какие риски от него исходят, какие угрозы несет. И законодательства разных стран стали подтягиваться. Если раньше говорили, что интернет – это такая международная площадка, где можно все, то сейчас, поскольку законы начинают подтягиваться, стало всем понятно, что интернет имеет региональную принадлежность, территориальную принадлежность. Там есть юрисдикция. Если вы работаете в той или иной стране, вы должны соблюдать те законы, которые в этой стране существуют. И это, в принципе, правильно. То есть, это не должна быть такая площадка, где дозволено все, где могут совершаться киберпреступления, где могут, так сказать, любого обхаять и обозвать, и что-то украсть и выложить. То есть, это все должно регулироваться, потому что виртуальная жизнь, она ничем не отличается от реальной. Там такие же законы должны быть, как и в реальной жизни. Тамара Шорникова: А как это на деле осуществляется? Условно, все равно руководство компаний где-то там за рубежом. Ну сколько мы им вменяем там какие-то долги, штрафные санкции, так далее? Они хоть что-то выплатили? Роман Ромачев: Мне неизвестно о тех фактах, что кто-то что-то выплатил. Но вспомните, европейцы объявили, французы, я точно не помню, гонялись за нашими, так сказать, судами, за нашими самолетами по всему миру. Скандал … был, когда арестовывали по всему миру. Я думаю, что сейчас, когда Россия заявила о своем суверенитете, уважение постепенно во всем мире вернется к России на должный уровень. И наши законы, наши законные требования об аресте тех или иных активов будут принимать во многих странах. Поэтому рано или поздно, даже если на своей яхте Цукерберг заплывет в чьи-то воды, тех стран, которые с нами сотрудничают, они могут вполне спокойно арестовать это имущество. И уже, соответственно, наложить арест. Иван Князев: Там есть нюанс. Он никуда не заходит, в принципе. В Америке сидит себе. Роман Ромачев: Это да. Но рано или поздно мир меняется. Не исключено, что в Штатах тоже тяжело будет жить, и он подумает: «А не поплавать ли мне по белому свету и посетить разные регионы?». Иван Князев: А мы будем начеку. И, Роман, еще такой вопрос. А почему у нас нет таких глобальных проектов вот в этом направлении? Почему, грубо говоря, мы не можем создать своего собственного Цукерберга? Там, я не знаю, раньше это все ругательно было: армия ботов там российских, и так далее, и тому подобное. Раз это уже легализуется, ну давайте мы будем вкладывать в это деньги. Конгресс с Цукербергом поговорил, задачи обозначил. Нам бы, как бы, не терять своей позиции на этом фронте. Роман Ромачев: Да, если мы сейчас отделим мух от котлет, то есть, возьмем отдельно, скажем, кибероружие, отдельно от социальной сети, то социальная сеть – это все-таки программный продукт, над которым трудятся программисты, в первую очередь. А программисты, вот я уже в эфире вашего канала заявлял, это такой товар международный. Программист может работать, сидя у себя на даче, и зарабатывать там примерно сто долларов в час. И не важно, кто ему будет платить: американцы, поскольку они печатают доллары, им можно, точнее, им легко платить сто долларов в час. Сейчас, с нынешним курсом, я сомневаюсь, что какая-то российская компания сможет себе позволить нанять армию программистов, которые бы работали и разрабатывали подобный продукт. То есть, надо было бы достаточно много времени, которое мы могли использовать для развития своих продуктов. Тот же самый Rutube, видите, никак не можем его поднять, и это проблема. У нас нет аналога YouTube. Если мы более-менее аналог Фейсбука создали, тот же самый ВК, то, скажем, аналога Инстаграм в России нет. Поэтому необходимо все-таки развивать свои собственные продукты. Для этого нужны деньги, для этого нужны программисты. С программистами у нас все нормально, у нас кадры мирового уровня. Ну, вот надо как-то все-таки развивать IT-сферу. И Президент сейчас предпринимает, предпринял определенные усилия. Посмотрим, насколько они будут эффективны. Тамара Шорникова: А вот любопытно. Сейчас, на фоне этих новостей уже появляются сообщения из разных регионов, где губернаторы официально заявляют о том, что уходят из Фейсбука, потому что не намерены находиться, как-то взаимодействовать с соцсетью, которая рекомендует насилие в отношении россиян. Если вот случится вот такой массовый исход? Ну, просто сейчас начнут закрывать свои аккаунты, бросать Фейсбук, это как-то повлияет на политику Фейсбука? Они же все-таки коммерческая компания. Это же все-таки бизнес. Роман Ромачев: Я думаю, я вам другой пример приведу, немножко параллельный. Когда Сноуден перебежал в Россию, он заявил о том, что у Windows есть определенные уязвимости, которые могут использовать АНБ. Эти уязвимости до сих пор, до 2022-го года не закрыты, раз. И их активно используют те самые шифровальщики, вирусошифровальщики. Это говорит о том, что Microsoft выгодно оставлять «дыры» уязвимости. То же самое и с Фейсбуком. То есть, если он делает что-то во вред себе, значит, ему это выгодно, значит, у него есть подпитка финансовая из другого кармана. То есть, есть карман в виде там властей США, госконтракты, которые они выполняют. То есть, возможно, что у них есть дополнительная финансовая подпитка, которая возмещает вот эти самые убытки. Иван Князев: Ну, в общем, продались они с потрохами, как я понимаю. Роман Ромачев: Абсолютно, Иван, вы абсолютно правы, да. Иван Князев: Спасибо! Роман Ромачев, генеральный директор агентства «Р-Техно», был с нами на связи.