Ксения Сакурова: Новый час начнем с темы урожая. Россия готовится к рекордам. Только зерновых культур планируют собрать более 130 миллионов тонн. Об этом ранее заявлял Владимир Путин. Максимальных показателей – почти 27 миллионов тонн – ждут аграрии и по масличным культурам. Больше будет тепличных овощей и картофеля. Как ранее заявила вице-премьер Виктория Абрамченко, россияне могут быть спокойны, российское продовольствие будет. Ну и, видимо, не только у нас. По словам президента, Россия планирует наращивать и экспорт сельхозпродукции. В этом году за рубеж планируется поставить около 37 миллионов тонн зерна, а в следующем – уже 50 миллионов тонн. И все это на фоне глобального продовольственного кризиса и небывалого роста цен на продукты питания. По данным ООН, в этом году сотни миллионов человек рискуют столкнуться с голодом. Что при всем этом будет с ценами на продовольствие в мире и в нашей стране? Сможем ли мы собрать этот рекордный урожай? Что думаете вы? Звоните, пишите. А я представляю нашего гостя – Сергей Балаев, первый заместитель председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «ЭкоДеревушка». Сергей Валерьевич, здравствуйте. Сергей Балаев: Добрый день. Ксения Сакурова: Вот меня эти цифры впечатляют. Мне прогноз кажется действительно оптимистичным и этот самый оптимизм вселяет. Вы как оцениваете урожай этого года? Сергей Балаев: Ну, вы же говорите про зерновые, а с зерновыми у нас в последние годы вообще проблем нет. Я думаю, и этот год, и следующий год – будут показаны еще большие успехи. Я-то больше, конечно, не по агрохолдингам и не по такому количеству сбора зерна, который идет и будет идти. Действительно, мы хорошо собираем. Я больше по фермерам, по нашей сложной такой фермерской жизни. Ксения Сакурова: Ну вот смотрите, все-таки не только зерно. Давайте посмотрим, например, урожай картофеля. В этом году в России в товарном секторе он может вырасти на 7% по сравнению с прошлым годом. А мы помним, что в прошлом году мы видели какой-то колоссальный рост стоимости картофеля. То есть вот как раз фермеры, они же тоже, получается, наращивают производство. И мы можем надеяться на то, что цены снизятся, или нет? Сергей Балаев: Цены начнут снижаться тогда, когда мы начнем строить больше овощехранилищ. Тенденция собирать больше урожая осенью – это всегда такое было, это хорошо. И в этом году погода позволяет. Я думаю, очень неплохо картошки соберем, да. Но она будет быстро продана. А наша с вами задача и вообще задача государства, чтобы в январе, в феврале и к июню тот картофель, который остался у нас, чтобы он не рос в цене. А что для этого нужно сделать? Очень просто – надо его сохранить. Если мы сможем его сохранить и если кто-то отрапортует о большом количестве построенных овощехранилищ, то вот давайте тогда будем радоваться еще вдвойне. Ксения Сакурова: Ну хорошо. А собрать-то хотя бы можем? Сергей Балаев: Ну конечно, ну конечно, можем собрать. Картошку собирать, наверное, не так сложно. Хотя жара на улице, да, но тем не менее люди работают в полях. Конечно, мы соберем, тут вопросов нет в этом. Другое дело, что хотелось бы, конечно, чтобы все-таки государство немножко изменило подход к самим фермерам. Вот вам бы хотелось, чтобы фермерам помогали? Ксения Сакурова: Мне кажется, что фермеры… Сергей Балаев: А мне бы как хотелось! Но, к сожалению, даже за последние пять месяцев фермеры не увидели изменений. И, к сожалению, все-таки фермерских хозяйств становится поменьше. Ксения Сакурова: Ну подождите. Есть же самые разные программы на государственном уровне, самые разная помощь фермерам. Сергей Балаев: Прекрасно, да. Ксения Сакурова: По крайней мере, мы об этом постоянно слышим. Сергей Балаев: Слышите. А хотите из первых уст сейчас услышать? Ксения Сакурова: Вот! Я хочу спросить: а как это работает? Сергей Балаев: Как это работает? Вот смотрите. Как раз в эти четыре-пять месяцев сложной ситуации в стране был, например, конкурс по выдаче грантов. Вот в Московской области же очень много фермеров. Их действительно много. В общем, можно говорить – тысячи. Например, я тоже в этом году пошел за грантом на семейную животноводческую ферму. Пусть на меня не обижается Минсельхоз Московской области, но надо исправлять ситуацию. Сначала выстроен заградотряд, чтобы не допустить сумасшедших фермеров, то есть нас. Стоит заградотряд. Этот заградотряд должен сначала на бумажном уровне не помочь вам, а не допустить вам до гранта. Это главная задача. Ну вот, просто короткий пример. Вы хотите купить себе трактор. Прекрасно! Вы хотите купить себе плуг, вилы какие-то к этому трактору. А еще, вы знаете, зимой бывает снег, и вы хотите ковш купить к нему. И вот представляете, как только все, что я перечислил, вы подадите на грант, вам откажут. Ксения Сакурова: Почему? Сергей Балаев: Почему? Вам не помогут, но вам откажут, потому что ковш не является сельхозтехникой. Вилы, плуг – сельхозтехника, а ковш – это коммунальная техника. И вместо того, чтобы фермеру на приеме документов сказали: «Слушай, ковш нельзя, это не сельхозтехника», – у вас примут документы, вам улыбнуться. А потом в последний день вы узнаете, что вам отказали. А почему? Ну, невнимательный ты, фермер! Так вот, из нескольких человек, допущенных по семейной животноводческой ферме в Московской области (и меня допустили), на всю Московскую область выдали двум. Как вы думаете, мы можем развивать сельское хозяйство в Московской области? А у агрохолдингов и так все хорошо. Даже те, кто не получил гранты, такие как я, мы не унываем, у нас все хорошо, мы будем увеличивать свой урожай. Но хотелось бы в сложной ситуации побыстрее, побольше. Мы же не просим: «Дайте нам денег, мы себе ботинки купим хорошие». Нам даже денег не надо. Минсельхоз деньги перечисляет производителю трактора, и мы уже будем получать трактор, мы будем получать семена. Ну почему здесь не изменить? Вы знаете, огромное количество фермеров были уверены, что вот за это время ситуация будет другая. Нет. Два человека. Как? Что построено? Ксения Сакурова: При всем при этом… Вот мы буквально полчаса назад говорили, что наш аграрный сектор – это, наверное, один из немногих в стране, про который можно сказать, что он с задачей импортозамещения справился. Сергей Балаев: Так и есть, да. Вопреки. Ксения Сакурова: То есть можно говорить о том, что… Сергей Балаев: А еще есть агрохолдинги, и у них все хорошо. Ну, есть агрохолдинги. Это огромное количество земель. Я абсолютно не против агрохолдингов, как бы кому-то как-то не показалось. Чем больше будет людей, которые занимаются сельским хозяйством, тем лучше. У нас каждый уголок сельхозземли в стране должен обрабатываться. И пускай агрохолдинги это делают тоже, и у них все хорошо. Но они получат и субсидии, и все остальное. Там целый штат бухгалтеров. Они подготовят все документы, пойдут и получат. А вот в мелком, небольшом сейчас такого нет. Вот такое впечатление, что фермеры никому не нужны. Я вам могу сказать, что все эти годы Минсельхоз Московской области был лучший. А вот сейчас куда-нибудь в Псковскую область или еще куда-то коснитесь – знаете, сколько мне пишут фермеры, какое там отношение? «Ну, ты соскучился? Что тебе тут делать? Иди и займись делом своим мелким, а нам не мешай решать серьезные государственные задачи». Ксения Сакурова: Ну что это? Это бюрократия? Это равнодушие? Это что? Сергей Балаев: Я не знаю. Я вам могу так сказать: чем выше, тем люди больше понимают; чем ниже, тем хуже. Вот и все. Ну, может быть, это мы все такие. Ну, мы же по одним улицам ходим, в одних школах учимся. Ну почему вот мы осознаем, что такая ситуация, что нужно кормить, что нужно выращивать, надо изменять что-то в стране, причем срочно, а вот где-то в кабинетах этого не понимают? Ну почему должно все дойти обязательно до губернатора? Вот я не хочу ему жаловаться. И я не буду ему жаловаться по этой ситуации, потому что у него своих дел полно, которые он решает. Вот сколько раз я ни обращался к губернатору – решалось все. Когда я даже к президенту обращался, к Владимиру Владимировичу, – решалось все. Ну, я открыл все-таки новую сельхозотрасль – улитководство. Вы знаете, вот раньше… У нас специальная трава есть для выращивания улитки, мы ее из Германии должны были тащить. Вот два года экспериментов мне хватило, чтобы сделать. И нам больше не нужны семена из Германии, это будут наши отечественные семена. Вот сейчас я заканчиваю все испытания. Уже всем фермерам позвонил и сказал: «Все, не надо больше по 15 евро за килограмм платить. В три раза дешевле все будет здесь». Ну, я уж про комбикорма не говорю. То есть я общаюсь с коллегами, с фермерами в Европе и везде. Ну, у нас в три-четыре раза дешевле наши корма для нас. Мы настолько стали конкурентоспособными! Ну, мы рады, что хотя бы нам не мешают, да, проверок сложных каких-то не устраивают. Это очень хорошо. Спасибо за это тому, кто это придумал. Но помочь же надо. Ну что, неужели сложно купить на всю Московскую область 200 каких-то тракторов «Беларус» и раздать тем фермерам, которые хотят? Мы же как динозавры. Вот со мной на грант шли… Ладно, я по улиткам. Минсельхозу улитки, наверное, не нравятся, и они сказали: «Ты сумасшедший? Ты тут с улитками пришел, ты нам тут не нужен». Но там еще были люди, которые с коровами. В коридоре я стоял, пока они готовились, я смотрел. Ну слушайте, они живут этими коровами. Они хотят, чтобы их было больше. Они хотят их выращивать. Но – нет, надо им отказать. Я не понимаю! Я бы выдавал всем, кто хочет. Другое дело – конечно, есть какие-то небережливые фермеры, те, которые потратят не туда. Ну контролируйте! Но это же не значит, что те люди, которыми высокоудойными вещами занимаются или выращивают рыбу, они должны страдать из-за тех, кто что-то не вырастит. Тот, кто не вырастит… Ну, каждый день приезжайте к нему из Минсельхоза, раз в неделю посещайте. Смотрите – правильно или неправильно. Ну, если неправильно – скажите: «Этот проект не состоялся, мы больше тратить не будем деньги». Но всем, кто хочет заниматься, надо дать обязательно. Ксения Сакурова:Давайте вернемся к теме хранилищ. Не первый год мы говорим о том, что нам их не хватает. Сергей Балаев: Не первый. Ксения Сакурова: Почему эта проблема так сложно решается? Это так дорого? Это сложно построить? В чем вообще загвоздка? Сергей Балаев: Ничего не сложно построить, но для этого нужны финансы. У простого человека, как вы или я, ну, таких денег. Ну, это действительно дорогостоящее. Ну, если бы государство сказало: «Хорошо, вот вы выращиваете картофель. Вы осенью весь его распродаете, вообще по бросовой цене, может быть, даже отдадите». Кому-то это хорошо, но спекулянты все равно свое накрутят. И конечный потребитель получит большую цену. Да?А вот если бы они сказали: «Ребята, ну хорошо, вот вам овощехранилища, ну, может быть, не суперсовременные, но более или менее нормальные, чтобы урожай сохранился»… Ксения Сакурова: Ну а сколько это стоит? Вот чтобы мы просто понимали. Сергей Балаев: Ну, миллионы. Ну, это десятки миллионов. Все зависит… Ксения Сакурова: Одно? Сергей Балаев: Конечно. Ксения Сакурова: Одно овощехранилище? Сергей Балаев: Все зависит от размера, от объема укладываемой туда продукции. Вот государство выдало, построило 20 хранилищ и сказало: «Хорошо, возвращайте деньги продукцией». Вообще без проблем! Ну, это же было бы здорово. А еще бы… Ксения Сакурова: А льготный кредит на это взять? Сергей Балаев: Да никакие льготные кредиты… Вы забудьте! Не дадут никаких. Вот просто запомните все, кто нас смотрит сейчас: банки фермерам не дают никаких денег. Они только говорят о том, что они дают. Какой льготный? Простой не дадут. Не дают! Вот это надо уже запомнить. И я за 20 лет переходил все эти банки и так далее – не дадут. Слушайте, меня в комиссии при Совете Федерации… Ксения Сакурова: А грант? Сергей Балаев: Ну, грант… Я сейчас уже рассказал. Меня в комиссии при Совете Федерации назначали, чтобы фермерам самым лучшим по стране выдали кредиты. Двадцать человек самых лучших мы нашли – ни одному не дали. Ни одному! Потом мне говорили, прошло пять лет: «Сейчас все изменилось». Опять все то же самое, бумажная волокита опять. Ладно, денег не дают. Но они бы могли хотя бы позаботиться о том, куда реализовывать продукцию. Ведь никого это вообще не волнует! Чиновнику важно: вот у тебя 28 хвостов коров. Дает она молоко, не дает – это вообще другой вопрос. И куда ты это молоко… Вы посмотрите, в магазинах «пальмы» все больше и больше. На рынках Москвы нет фермеров, их нет. Люди не идут на рынки, потому что пойти на рынок – это все равно, что сходить в «Пятерочку». Ну, то же самое. Почему? Но почему никого это не волнует? Почему надо, грубо говоря, за 28 секунд фермеру с такими пальцами в навозе успеть в компьютере подать заявку, иначе на рынок не пойдешь? Ну и подают спекулянты. Давайте сделаем так, чтобы те люди, которые продают, каким-то образом обратили внимание на тех, кто производит. Вот с моей продукцией мне легче. Я не за себя сейчас ною. У меня, чтобы мою продукцию купить, надо в очередь на следующий год ко мне записываться. Я говорю про все, что на поле, вот такое наше, обычное. Ксения Сакурова: Вот про картошку тоже, например. Давайте прервемся и послушаем Николая из Московской области. Николай, здравствуйте. Зритель: Добрый день. В свое время, в советское время здесь, в Московской области, строили овощехранилища. Шесть, по-моему, хранилищ построили, в том числе в Воскресенском районе, село Виноградово. Вы меня слушаете? Ксения Сакурова: Да-да-да, мы слушаем вас. Зритель: Ну вот. Потом прекратилось. Все застроили, конечно. Капусту сейчас не выращивают. Ну, есть фермеры, конечно, выращивают картошку, капусту и прочее, но у них нет хранилищ. Они что смогут продать осенью до морозов, до самого сезона, ну, где-то октябрь, максимум ноябрь, а самих хранилищ нет. Те хранилища, которые совхозные были, сейчас они не действуют, будем говорить так. Ну, это все такое уже отсталое, заваленное. А новых хранилищ нет. А фермеру неудобно, невыгодно самому одному строить для себя хранилище. Нужно как-то централизованно по области все это дело организовать и поставить. Ксения Сакурова: Да, спасибо, спасибо, Николай. Кстати, интересная идея. А если, действительно, не просто фермеру давать средства на строительство хранилища, а создавать какие-то кластеры? Вот есть промышленный кластер, есть агрокластер. В этом кластере, например, для фермеров есть некое овощехранилище, которым на каких-то условиях разные люди пользуются. Вот такой проект, как вы считаете? Сергей Балаев: Такой проект и был раньше в Москве. Вот сказали, что в Серпухове было. Вот если вы сейчас поедете куда-то туда, в Бирюлево, на все эти базы, где вагонами заходила морковка, капуста, где вся эта продукция поставлялась в школы, в какие-то столовые… Ксения Сакурова: Ну, это про советские времена мы говорим? Сергей Балаев: Но сейчас же эти базы на месте, но только там торговля идет сникерсами. Эти базы используются не по назначению. Вопрос опять же финансирования. Это огромные проекты, но они нужны. Если мы с вами хотим в феврале здесь вот так не вытирать пот и не говорить: «Что же у нас будет с морковкой? А вырастет ли она у нас до 100 рублей?» – мы до февраля должны начать говорить, а как же нам заложить, что же нам сделать и куда положить продукцию, чтобы она сохранилась. А вырастить, конечно, вырастят. Ну конечно, если техника будет. Сейчас самый основной вопрос, но работать же никто не хочет. Вот когда говорят, что у нас безработица, какой-то процент… Слушайте, все люди, которые работают на сельхозпредприятиях, просто производители, они просто все смеются. Я вам просто для эксперимента… Может быть, это не совсем в тему. Вы хотите взять себе людей на работу. С биржи труда к вам все будут приходить. Вот тысяча человек придет, и каждый из них скажет: «Поставьте мне, пожалуйста, печать, что вы меня не берете на работу». А вы будете говорить: «Но вы же даже еще не услышали, что мы предлагаем. Может быть, вам на работе весь спать нужно, а мы вам будем деньги платить». – «Нет, у меня все нормально, мне нужно только пособие». Даже 1% из них нет, кто хочет работать. Вы представляете? И это за последние 20 лет я вам свой опыт рассказываю. Даже когда у меня в центре Москвы офисы были и я также нанимал, пытался через биржу труда себе людей привлечь на работу, один и тот же ответ: «Не надо меня брать на работу, у меня все хорошо. Поставьте печать, а то мне сейчас тут три раза откажут, я с биржи труда соскочу». Все! Вот так вот обстоят дела с людьми, которые не хотят работать. Ксения Сакурова: Давайте еще вернемся к этой теме, Сергея из Москвы послушаем. Сергей, здравствуйте. Зритель: Да, добрый день. Ксения Сакурова: Да, слушаем вас. Зритель: У меня вот такой есть вопрос, предложение. А почему бы государству не вернуть государственные заготовительные конторы, которые бы скупали продукцию у фермеров и у частных лиц? И также правильно сказал ваш гость про овощехранилища. Там хранили бы, а государство реализовывало бы. Фермер выращивает, а государство реализует. И не надо фермеру заморачиваться, куда сдавать продукцию. Было же при советской власти. Если хочет фермер сам реализовывать, у кого есть такие возможности и желание – пожалуйста. А у частных лиц, у фермеров скупать в заготовительные государственные конторы. Вот такой вопрос. Ксения Сакурова: Да, спасибо, спасибо. Сергей Балаев: Я могу вам ответить. Я много лет уже говорю на эту тему. Вот человек сейчас описал идеальные европейские условия или идеальные условия СССР. Это необязательно… Ну, государство всегда этим занималось, да? И если будет какое-то предприятие… Вот представьте: фермеры с настоящим молоком, региональные, с настоящим молоком, если вы не какой-то крутой холдинг, вы не можете войти на полки магазина. Ну пускай действительно будут созданы вот эти заготконторы, где будут обезличенные пакеты, где будет написано: ОТК, ГОСТ, проверено государством. И у всех фермеров это принимать, разливать в этот обезличенный или государственный пакет. И тогда попробуй, чтобы у государства какая-то сеть это не взяла. Но этим же надо заниматься, вы поймите. Ну, этим надо заниматься. Гораздо легче, когда все как-то идет. Вот у нас такая урожайность зерна. А во всем остальном? А вы знаете, что сейчас, например, коз, коров будет все меньше и меньше? Предприятия, которые продают соль-лизунец для козы, какие-то премиксы или какие-то ошейники, они говорят: «Все, меньше, меньше и меньше». Вот завтра, к концу года мы подойдем к тому, что у нас еще меньше будет животных, потому что вообще смысла нет заниматься. Вот чем больше коров у предприятия, тем хуже оно живет, к сожалению. А что нужно сделать? Ну, я фермер, я не могу такие предложения государственные делать, что нужно сделать. Но если бы мне сейчас сказали: «Вот завтра что нужно изменить?» – я бы в срочном порядке… Действительно, пускай государство организовывает свои компании. А что в этом плохого? Нас все пугают: «Ой, государство не умеет управлять». Все оно умеет. Ксения Сакурова: Ну а будет ли там выгодная закупочная цена? Сергей Балаев: Вот! Видите как? А здесь уже должна быть договоренность, чтобы пенсионеру, мамочке молоко досталось тоже по нормальной цене, но в то же время чтобы сельхозпредприятие не разорилось, чтобы переработчик получил свои деньги. Это должна быть договоренная честная цена, а не так, что кто-то один в этой цепочке зарабатывает, а остальные ничего недополучают – и у нас все разваливается. Если будет честная цена, установленная на год вперед или даже на два, как пятилетки или как в Японии до сих пор делают, то тогда все будет прекрасно. Но нужен этот человек. Вот дайте такого министра, сделайте ему такую должность, чтобы он этим… Ему будет очень тяжело! Он будет спать, как наш президент, по три-четыре часа в сутки, не больше. Но выхода нет. Вот сейчас в нашей ситуации выхода нет. Нам нужен вот такой человек, который будет над Министерством сельского хозяйства, он будет над Министерством торговли. Вот он будет над ними. И у него будут такие полномочия, чтобы он это все сделал. А как еще? Ксения Сакурова: Давайте еще Валерия из Ярославля послушаем. Валерий, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Значит, вопрос заключается в следующем. Нам нужно поднять импортные пошлины на овощи, поставляемые из-за границы. Если пошлина будет 100%, то тогда все наши фермеры и получат продукцию на рынке. И построить еще товарные рынки, у нас их нет. А пошлины надо поднять. Сергей Балаев: Ну, вот здесь я не соглашусь. Конечно, я как фермер хотел бы, чтобы был такой заградотряд, чтобы ничего к нам не прошло. Нет, не надо сейчас поднимать пошлины. Нам нужно все делать только в совокупности. Вот сейчас нашим гражданам нужна недорогая еда, продукты питания. Ну почему мы должны поднимать? Мы должны создать такие условия, чтобы наши фермеры и разные сельхозпроизводители вырастили очень много урожая, чтобы они насытили все, чтобы за счет объема себестоимость продукции упала и снизились отпускные цены. И как только мы вот это все сделаем, тогда давайте поднимем здесь пошлины, и здесь поднимем, или червячков найдем в какой-то капусте из какой-то страны. А сейчас поднять эти пошлины на импорт мы не можем, потому что мы должны что-то предложить. Это должна быть система. Не надо сейчас поднимать пошлины, это я могу точно сказать. Ксения Сакурова: Люди спрашивают: «Говорите, конечно, хорошо, но сколько будет стоить картошка?» Сергей Балаев: Ну как «говорите хорошо»? Ксения Сакурова: Нет, вопрос: сколько будет стоить картошка? Сергей Балаев: Я вот сейчас вырвался с поля, сейчас на рынок быстро, потом опять в поле… Ну, говорить легче, чем работать, конечно. Я не знаю, сколько будет стоить картошка. Опять же, сбор картошки не так сильно влияет на цену в волнующие нас с вами месяцы. Осенью картошка будет недорогая в любом случае, да? И вы обратите внимание… Вот Москва, метро, стоит бабушка, продает огуречки в баночке. Но вы же понимаете, что она ничего не выращивает. Она тоннами там продает! Едет, просто закупает на рынке эти банки и продает. А вот если бы разрешили фермеру там встать… А ему не разрешат там встать. На трассах фермеров нет. Вот все, кто стоит – там их нет. Потому что мы не сможем столько заплатить штрафов, нас выгонят на следующий день, по закону. А вот они все стоят и торгуют. Вот когда мы бы смогли так реализовывать… И то это не очень хорошо. Самое лучшее – это когда мы в поле работаем, а кто-то продает. Ну, тогда и цена будет нормальная. Нас с вами волнуют, еще раз повторяю, февраль, март, вот когда закончатся все наши хранилища. Например, у меня маточное поголовье, улитки в помещении, в январе съедают от 200 до 500 килограммов в день морковки. Вы знаете, как я слежу за морковкой, за ценой? Я еду на сельхозпредприятие в Озеры. Вы знаете, какие трудяги? Вот с утра до вечера они работают, эти конвейеры, машины, эту морковку моют! Ну, трудяги! Кто хочет посмотреть, как люди трудятся, приезжайте в Озеры. Я беру ее там по 5–7 рублей. Ну, это не кондиция. У меня есть роботы такие, как это называется, которые измельчают, и мы улиткам высыпаем по 200–500 килограмм. А вот представляете, как только у них на базе заканчивается морковка, они говорят: «Ну, Сергей, все, бери последние две тонны, больше не будет». И я бегу в «Пятерочку». А по 50 рублей такое количество покупать – вы представляете, как мне тоже плохо? А это плохо каждому, в том числе и любому пенсионеру. Но это можно изменить. Слушайте, у нас люди трудолюбивые. Мы можем изменить, но надо помочь. Вот государство должно в этом принять прямо экстренные меры и залазить туда, залазить и смотреть. Ксения Сакурова: Мы весь прошлый год пытались разбираться, а что происходит с ценами на продовольствие. И честно скажу, что мы разобраться с этим не смогли, потому что, с кем бы мы ни разговаривали, будь то представители ритейла, будь то производители, концов было невозможно найти. Вот вы можете объяснить, как происходит это ценообразование? Сергей Балаев: Могу. Ксения Сакурова: Если в Озерах морковка стоит 5–7 рублей, а в магазине… Сергей Балаев: Нет-нет-нет. 5–7 рублей для меня – не кондиция. Ксения Сакурова: Ну хорошо. А сколько кондиция? Сергей Балаев: Сеть такую не возьмет. Ксения Сакурова: А сколько кондиция стоит там же? Сергей Балаев: Смотрите, я вам могу так сказать. Вот сети делают… Ну, стопроцентная наценка – это гарантированно. Ксения Сакурова: То есть если у них 50, то у производителя 25? Сергей Балаев: Да. Ксения Сакурова: Или еще дешевле? Там еще кто-то между ними стоит? Сергей Балаев: Смотрите. Все зависит от того, какая еще сеть. Между ними тоже бывает, что стоят какие-то «фирмы-прокладки», которые делают свою наценку и заносят этим менеджерам в сетевые магазины. Сети у нас все время плачут, им все время очень тяжело, но каждый день по 100 магазинов открывают. Бедные, да? А вот фермеры закрываются, они уменьшаются. Так вот, я же не говорю, чтобы сеть ничего не зарабатывала. Но пускай нам не врут, что они живут на этих двух процентах. И даже наши чиновники, вместе с ними сидя за одним столом, рассказывают о каких-то двух процентах, когда у всех производителей на столах лежат накладные, почем они отпускают. И они смотрят, что происходит в магазинах. После того, как Правительство, Мишустин даст им всем по голове, на какой-то вид продукции резко опускается цена. На какой-то вид. А надолго это или не надолго? Я не знаю. Но вопрос в том, что если у вас 10 магазинов, то ваша рентабельность – 150%, тогда вы выживете. 150%. А это зарплата продавца, аренда и так далее. Если у вас 100 магазинов, то вы на 60–70% выживете. А те сети, которые сейчас уже сделали все эти монополии… Слушайте, ну давайте пускай хоть на 15% поработают. Ну пусть поработают на 15% – и все будет нормально. Но, чтобы вы в курсе были, астраханские фермеры выращивали огурцы и так далее, скоропортящийся продукт, вот в эти сложные месяцы для страны, и они не получили никаких других ответов от сетей по приемке. Все то же самое! «Не хочешь – не вези». Или вы приезжаете сдавать, а к вам выходит менеджер, открывает дверь: «О-о-о! Что ты привез? Это по такой цене не пойдет». И закрывает дверь. Хитрые водители уже знают, что надо делать. Отстоял сутки, приехал в другую смену, открывает: «Но ведь можешь же хорошую продукцию привезти!» Понимаете, примерно вот так и выглядит. А нам нужно, чтобы это было не коммерциализовано, чтобы были установлены какие-то нормы, правила. А устанавливать должно только государство. Я вот государственник. Я хочу, чтобы государство устанавливало правила игры, чтобы наше население не думало… Пускай иностранцев волнует, что у них там с сыром, с маслом. А нам нужно сделать так, чтобы продукты питания с нашими огромными землями, с черноземами, чтобы наши продукты питания не вызывали какой-то большой крах в кошельке простого человека. Ксения Сакурова: Успеем еще один звонок принять – Елена, Белгородская область. Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, немножко уже вы больше поговорили на эту тему. Вот я хочу рассказать, например, о социальных контрактах. Вот сейчас много у нас в регионах такого. Вот я участник этого процесса, многодетная мать, участвую в этом социальном контракте. Вот выдали деньги на покупку коровы. Я ее купила. Но никого же не волнует, в какой момент тельности я ее купила. Ну, меня поймут, конечно, сельские хозяйства, вот кто этим занимается. Далее. Я должна за год показать прибыль от этой коровы, понимаете? В какой-то момент… Ну, выпасти теленка… Вы простите, это как бы такие специфические моменты в сельском хозяйстве. Потом период, когда молока мало она дает. И вот я в конце года прихожу, отчитываюсь, а у меня ноль. Я не нашла сбыта продукции, но я купила еще одного теленка, выпаиваю его. И я в конце года второго сдам. Я не закрыла эту самозанятость. Но мне говорят: «В следующий раз можете не обращаться по этому вопросу, потому что за год предыдущий…» Ксения Сакурова: Потому что вы не показали прибыль, да. Я поняла, Елена. Извините, у нас очень мало времени остается. Сергей Балаев: Можно я отвечу? Ксения Сакурова: Да. Сергей Балаев: Понимаете, вот насколько сейчас был показательный звонок? И так во всем. Им важно, что на бумаге. Они настолько далеки от сельского хозяйства! И самое главное нам развить… Вот сейчас, прямо завтра бы выдали всем коров, кто хотел, заставили бы минсельхоз местный собирать в какой-то общий склад это сено, раздавать людям зерно и сено. И посмотрите, что было бы. Все бы изменилось! Но это надо делать. Ксения Сакурова: Да, есть еще очень много работы. Спасибо большое, Сергей Валерьевич. Сергей Балаев был сегодня с нами, первый заместитель председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «ЭкоДеревушка». Говорили мы о нашем урожае. Продолжим через несколько минут.