Россия начинает кодироваться

Гости
Юрий Крестинский
председатель экспертного Совета Института развития общественного здравоохранения
Роман Ромачёв
генеральный директор агентства «Р-Техно»
Лилия Целих
жительница г. Ассизи (Италия)
Анна Зайдль
жительница Вены

Петр Кузнецов: Мы продолжаем. Переходим к еще одной теме, у которой на самом деле есть связь с предыдущей, да? Мы сейчас будем говорить о том, как Россия, кажется, потихоньку, а может быть, и нет, но начинает кодироваться.

Уже с понедельника в московские рестораны будут пускать только людей с сертификатами. То есть не вакцинирован – останешься без еды, пока еще ресторанной. А скоро и без моря останемся: с августа непривитые не смогут заселиться в отели Краснодарского края.

Ксения Сакурова: Ну а что ты про рестораны, прости? В столовую тоже не попадешь, если она не на предприятии. Так что это…

Петр Кузнецов: Фудкорты.

Ксения Сакурова: Да. Это не только для тех, у кого много денег. Те, у кого их немного, тоже могут пострадать.

Петр Кузнецов: И дальше уже музеи задумались, уже задумались кинотеатры. Точнее, их попросили подзадуматься.

Ксения Сакурова: Попросили задуматься.

Петр Кузнецов: «Может, вам тоже фудкортную историю принять?» Регионы уже не только задумались, а начали осуществлять задуманное в Москве.

Ксения Сакурова: Задуманное, да. Ну, пока что стадионы у нас открыты, туда можно без QR-кода. Если кто болеет – вперед! Столичные рестораны тем временем уже становятся зонами свободными от ковида, как заявили в мэрии Москвы.

А вообще попасть в любое заведение общепита в городе с 19 июля можно будет только по QR-коду. Он будет доступен всем, кто прошел вакцинацию двумя компонентами, как это и положено. Ну, либо «повезло» переболеть в течение последних шести месяцев.

Получить код можно уже сейчас на сайте госуслуг, а с завтрашнего дня – и на сайте mos.ru. Справка об антителах права на получение билета в ресторан не дает, как пояснили в оперштабе Москвы. Владельцам ресторанов не придется покупать при этом дополнительное оборудование. Уже 180 заведений заявили о том, что готовы работать по новым правилам.

Эдуард Лысенко, руководитель Департамента информационных технологий города Москвы: Происходит все просто. Как вы платите чаевые бесконтактным образом. Наводите. Появляется ссылочка. Нажимаете. Охранник видит примерно вот такое изображение. Здесь есть инициалы и е сказать элементы номера паспорта, цифры номера паспорта. Соответственно, человек, посетитель показывает документ, удостоверяющий личность, и охранник пропускает.

Петр Кузнецов: «Теперь непривитые москвичи с голоду начнут пахнуть», – иронизируют регионы. Ну, на самом деле регионы уже перенимают в том или ином виде этот опыт. В Астраханской области, например, объявили карантин – правда, пока в отдельно взятом селе Зензели. По данным властей, из 3 тысяч жителей ковидом там болеют больше сотни. Представляете пропорцию? Так что уже завтра людям запретят выезд из Зензелей без двухнедельной самоизоляции и отрицательного ПЦР-теста. Исключение будут делать лишь для привитых – таких в селе меньше 500 человек.

Ксения Сакурова: Ну и в Краснодарский край с 1 июля без прививки или отрицательного ПЦР-теста тоже не будут пускать туристов. А с 1 августа посетить регион можно будет только с сертификатом о вакцинации. Тут ни ваши антитела, ни ПЦР-тест уже не помогут. Не распространяется это правило на детские лагеря и на тех, кто уже отдыхает на курорте, а также на тех, у кого есть медицинские противопоказания. Туроператоры уже отмечают массовые отмены туров в регион.

Вот так вот. Получается, что готовы люди даже отказаться от отпуска, отказаться от отдыха на море, но не вакцинироваться.

Петр Кузнецов: Последним готовы жертвовать – в буквальном смысле.

Ну и видим возмущение на SMS-портале: «Только у нас такое могут придумать, такие жесткие меры». А вот и нет. Давайте сейчас с Италией поговорим. Жительница Ассизи Лилия Целих с нами сейчас на связи. Здравствуйте, Лилия.

Лилия Целих: Добрый вечер.

Ксения Сакурова: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, у вас какая система действует? Что можно, а что нельзя? Что нужно показывать?

Лилия Целих: Вы знаете, слава богу, такая система у нас пока не действует, но задуманное уже осуществляется.

Петр Кузнецов: То есть?

Лилия Целих: Уже у нас разрешают прививать подростков, которым уже исполнилось 12 лет. Говорят, обсуждают, что уже хотят разрешить детям с 6 лет делать прививку. Ну и постепенно вакцинируют население. На данный момент около 40% населения итальянского уже привито.

Единственное, что у них здесь непорядок, какие-то проблемы с поставками AstraZeneca и Pfizer, постоянно какие-то несостыковки. Даже моя соседка сделала себе, по-моему, Pfizer, первый компонент, а второй – ей сказали, что ей противопоказано делать. И сейчас она будет переделывать, то есть ей будут делать AstraZeneca. То есть немножко какие-то недочеты все-таки в этой системе есть. Поэтому до QR-кодов нам еще далеко.

Петр Кузнецов: Скажите, а она долго ждала своей очереди?

Лилия Целих: Три месяца.

Петр Кузнецов: Три месяца, чтобы сделать и узнать, что что-то там не так, нужно переделывать. Вы сами, судя по всему, еще не сделали?

Лилия Целих: Нет. Я переболела в феврале, я как раз была у родителей в России. Но ковид привезла из Италии, я так понимаю. Поэтому я переболела в России, была на карантине. Потом сдала несколько тестов. У меня даже есть справка о наличии антител, поэтому я пока имею право не прививаться.

Петр Кузнецов: Лилия, раз уж мы о темпах вакцинации начали говорить, то как? Народ сразу, не знаю, погнали добровольно-принудительно, было ли принуждение? Как работает информационная кампания? Как это подается официальными властями?

Лилия Целих: Вот здесь я могу сказать так. Итальянцы – они вообще в принципе такие более законопослушные граждане, если сравнивать их с российским населением, как все мы знаем. Естественно, в СМИ уже на протяжении 1,5 года каждый день поступают плохие новости. То есть идет такая пропаганда, что очень много людей, которые умирают, погибают. И постоянно эти все негативные новости обсуждаются, поэтому у людей наблюдается паника, которая не уходит. То есть итальянцы хотят делать прививки.

У нас в России, наоборот, есть возможность сделать это практически на каждом шагу, и люди с опаской относятся к этому, не хотят пока делать, если не принуждают к этому. А в Италии наоборот: ты хочешь сделать прививку, а тебе приходится очень долго ждать, потому что прививают в первую очередь пожилое население, затем медицинских работников, работников пожилых домов, а только потом уже всех остальных.

Ксения Сакурова: Лилия, а какая-то разница в правах между теми, у кого есть антитела, и теми, у кого нет антитела, есть? Не знаю, доступ в те же заведения общепита, стадионы, кинотеатры и так далее.

Лилия Целих: Нет, такого нет. Но я поясню – почему. Все-таки у нас ограничения плавно начали снимать только с апреля. Что я не могу сказать о России. Все знают, что у нас, в принципе, вроде как ковид был, но по факту каких-то мер предосторожности не было. Здесь все наоборот. Нас очень долго держали на карантине. Практически всю зиму, подчеркиваю, итальянцы просидели дома, некоторые без работы. Очень многие люди потеряли бизнес, и об этом сейчас очень много информации тоже.

Но с апреля начались послабления в режиме антиковидном. И сейчас у нас обещают даже, что в понедельник должны снять последние ограничения, то есть мы сможем даже без масок гулять на улицах. Маску нужно будет носить только в закрытых помещениях. А так все у нас работает. Ну, единственное, что все матчи, футбольные матчи, по-моему, проходят… Сейчас стартовал чемпионат.

Петр Кузнецов: Рим. У вас в Риме играют.

Лилия Целих: Да. Я знаю, что туда тоже пускали либо с вакциной, либо с тестом. Но остального, каких-то дискотек и так далее я не замечала. У нас только недавно сняли – как он называется? – комендантский час. То есть нам до девяти практически всю весну, до лета нельзя было… в общем, до девяти мы должны уже все по домам разойтись и не собираться в большие компании. Поэтому у нас только открывают все.

Ксения Сакурова: Итальянцы же очень любят, действительно, большие компании, шумное веселье. Когда карантин закончился, в Москве это выглядело как просто буйный праздник. Такое ощущение, что люди…

Петр Кузнецов: Все на Никольскую!

Ксения Сакурова: Да. Как будто бы у нас снова чемпионат мира. А как это было у вас? Люди все-таки с опаской выходили с карантина? Или так же, как москвичи, с радостью?

Лилия Целих: Вы знаете, радость была на всех улицах города. Все сразу забронировали рестораны. В ресторанах просто нельзя было за два дня даже попасть. Люди к этому готовились, люди этого ждали практически шесть месяцев, поэтому бурно отмечали. У всех маски были на подбородке. Это бокал они пьют с трубочкой, а потом быстренько надевают маски и по домам расходятся. То есть праздник был, но не в таком масштабе, как раньше это было.

Ксения Сакурова: Маску обратно? А это они сами боялись? Или боялись…

Лилия Целих: Да.

Ксения Сакурова: То есть боялись заразиться?

Петр Кузнецов: Самодисциплина.

Лилия Целих: Боятся до сих пор, я вам больше скажу. Боятся до сих пор. Даже наблюдается в некоторых городах… Я просто была на днях в центре нашего региона. Город называется Перуджа, он буквально в 20 километрах от того места, где я живу. Если в моем городе уже мы ходим… Ну, когда на открытом воздухе и немного людей на улице, естественно, мы маску не надеваем, естественно, – ну, 36 градусов жары. А в городе Перуджа все, подчеркиваю, все были в масках. Ну и мы тоже.

Петр Кузнецов: У вас колокола. Это, видимо, новый комендантский час.

Лилия Целих: Нет.

Петр Кузнецов: Лилия, скажите… Мы снова на вакцинацию вышли. Вот у нас сейчас очень много центров. Это не только поликлиники, чуть ли не в торговых центрах можно поставить вакцину, сделать прививку.

Ксения Сакурова: На дачи к людям приезжают.

Петр Кузнецов: Совершенно верно. У вас в этом плане, видимо, пунктов – раз, два и обчелся, да?

Лилия Целих: Моя свекровь ездила в соседний город, чтобы сделать прививку. Она сделала тоже пока первый компонент. Сказала, что там тоже была очередь. Их просили ждать на улице, на дистанции. Ну, здесь мало. Видимо, в этом проблема. Власти Италии не смогли организовать этот процесс быстро и профессионально, потому что люди до сих пор по три месяца ждут прививку, которые уже в годах, пожилые, очень боятся. И многие из них просто не выходят на улицу. Я знаю даже такие семьи.

Ксения Сакурова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Лилия Целих.

Лилия Целих: Вам спасибо.

Петр Кузнецов: Желаем сборной Италии победы на Чемпионате Европы! Хорошая команда.

Лилия Целих: Благодарю.

Петр Кузнецов: Спасибо.

А мы выходим на связь с Веной, или она с нами – неважно. Это Австрия. Анна Зайдль, житель столицы. Здравствуйте, Анна.

Ксения Сакурова: Здравствуйте, Анна.

Анна Зайдль: Здравствуйте, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Мы про QR-коды, про то, как нужно показывать сертификат все чаще, все больше регионов охватывает эта система. Есть ли эта система у вас? Как она работает, если есть?

Анна Зайдль: Да, конечно, у нас уже давно такая система. У нас было такое короткое открытие в феврале, нас открывали буквально на две недели. Ну, может быть, на три, я уже не помню. Было единственное условие: даже в торговые центры, где можно было купить одежду (мы уже не говорим про рестораны), нужно было показать как раз QR-код. Тогда о вакцинации никакой речи не шло, потому что просто не было еще на тот момент вакцины.

На сегодняшний день… Нас открыли с мая месяца. Мы были закрыты так же, как Италия. Только у нас был жесткий комендантский час с восьми часов вечера. Встречаться нельзя было вообще с друзьями, с родными. Даже многие бабушек и дедушек не видели по 7–8 месяцев, не хотели просто рисковать. На сегодняшний момент, конечно, для нас это обычная норма – прийти в какое-то заведение и иметь с собой вот этот тест.

То есть сейчас, на данный момент действуют три вида тестов: антиген, ПЦР… И есть еще schnelltest, он действует для входа в какие-то заведения. Но чтобы летать, он не действует. Я, например, работаю косметологом. Чтобы прийти ко мне, человек тоже должен показать тест. То есть все услуги – парикмахер, косметолог, массажист – ты должен иметь тест. Даже многие врачи спрашивают наличие этого теста. Для нас это уже просто стало нормой. Мы так долго сидели закрытыми, что нам проще сделать тест, чем опять сидеть семь месяцев. Это просто невыносимо.

Ксения Сакурова: Анна, получается, что все-таки непривитый человек может прийти в ресторан, но с тестом?

Петр Кузнецов: Просто доказав, что он в настоящий момент не болеет?

Анна Зайдль: Да-да-да. Но на самом деле, как и в Италии, очень многие хотели привиться. Ну, мнения тоже разделились, как и в России. Кто-то относился к этому, особенно молодые люди, с каким-то непонятным вопросом: «Зачем мне прививаться? Я еще молодой». Но многие уже поменяли свое мнение.

Например, я как косметолог привита Pfizer. И я абсолютно ничего не почувствовала, у меня даже не было температуры. Причем моя мама тоже привита, но она привита «Спутником». Хотя она инвалид, у нее даже не было температуры. Мы сдавали кровь, смотрели. У нее очень высокие показатели от коронавируса, то есть хорошие антитела.

Ксения Сакурова: Анна…

Петр Кузнецов: Прости, пожалуйста. Анна, а вам пришлось сделать прививку, потому что вы работаете в такой сфере, как косметология? То есть это прямой контакт со многими клиентами.

Анна Зайдль: Не заставляли, нет, то есть только советовали. Но я сама уже… Я регистрировалась на сайте, мне пришло приглашение. Так как я работаю в социальной сфере, я имею право. Конечно, я тут же согласилась и пошла, потому что, во-первых, я просто не хочу постоянно делать эти тесты, а во-вторых, уже большинство моих клиентов, а особенно австрийцы, они привиты. И послушав, какие у них были последствия после прививки, можно так сказать, то есть вообще никаких не было (ну, может быть, у кого-то была температура), я подумала: ну зачем мне остальную группу подвергать риску? Ну, можно так сказать. Поэтому я привилась, да.

Ксения Сакурова: Вы сказали, что альтернативой является сданный тест. А сколько действует? Вот как часто нужно сдавать? Если человек хочет жить нормальной социальной жизнью, как часто ему приходится в Австрии сдавать, допустим, ПЦР-тест?

Анна Зайдль: Вы знаете, когда было только самое начало всего этого, было очень много платных мест, где можно сдать. Сейчас Австрия каждую неделю каждому жителю предлагает четыре теста бесплатно в неделю. То есть ты просто приходишь в Billa, в магазин, в продуктовый магазин, сдаешь. И на следующий день ты уже получаешь анализ. Это такой тест, знаете, его нужно проводить ни в носу, ни во рту. За счет полоскания ты получаешь вот этот результат. И потом уже человек получает этот ПЦР-тест по почте электронной, он действует три дня.

Ксения Сакурова: И он везде принимается, несмотря на то, что человек сам проводит это тестирование?

Анна Зайдль: Да, он везде принимается. Ты делаешь видео. То есть ты отсылаешь видео, у тебя специальный код. Кстати, по этому тесту я даже летала в Италию, в другие страны…

Петр Кузнецов: Во-во-во! Я как раз и хотел спросить. То есть он каким-то образом еще и международным становится, да?

Анна Зайдль: Да-да-да.

Петр Кузнецов: То есть он действует и в других странах. Ничего дополнительного делать не нужно с ним, превращать его в интернациональный штамп?

Анна Зайдль: Нет. Есть также станции и пункты, где можно просто сделать быстрый тест, и они тоже бесплатные. Вот это большой плюс. Потому что когда я приехала в Россию, конечно, везде это стоит денег. И каждый день это делать – ну, это очень дорого.

Петр Кузнецов: Но вакцины у нас доступнее. У вас с вакцинами не так все просто, как с получением ПЦР-тестов?

Анна Зайдль: Это да.

Петр Кузнецов: И не в каждой Billa. Ну, наверное, она бесплатная, да?

Анна Зайдль: Вакцина бесплатная, но ее нужно ждать. У нас на сегодняшний момент, по-моему, тоже уже два вида вакцина. AstraZeneca убрали с производства, остался Johnson, по-моему. Я не буду обманывать. Да, Johnson. Эту вакцину делают один раз. А Pfizer нужно два раза уколоть, то есть через месяц ты колешь еще раз. Ну, так же как «Спутник».

Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а у вас нет запросов в вашем окружении на российскую вакцину?

Анна Зайдль: Очень много, причем…

Петр Кузнецов: Знаете, у нас Pfizer любят, а в Европе…

Анна Зайдль: Очень много! Причем я сама когда-то даже хотела сделать «Спутник». Единственная причина, почему я его не сделала – это то, что до сих пор, несмотря на то, что в Австрию еще в марте месяце, по-моему, было доставлено 2 или 3 миллиона вакцин, до сих пор не разрешили, не одобрили. Если даже ты привьешься «Спутником», то это ничего тебе не даст. То есть это даст просто только то, что ты не заболеешь. Но летать или жизнь как-то вести… Ну, это не котируется. Это политика уже, я считаю.

Но опять же хотела сказать по поводу того, что когда ты вакцинируешься, мы все получаем паспорта. И ты с этим паспортом спокойно приходишь в любое заведение, к косметологу или, я не знаю, летишь – и просто показываешь паспорт, и все. То есть на этом снимаются все ограничения. А сейчас, я слышала, с 1 июля еще введут онлайн Grüner Pass – это «зеленый» международный паспорт для тех, кто уже привился. Поэтому я думаю, что для самолета будет достаточно онлайн предоставить свой код, что ты привит.

Ксения Сакурова: Спасибо большое, Анна.

Петр Кузнецов: Спасибо. Очень интересно!

Ксения Сакурова: Анна Зайдль была с нами на связи, жительница Вены (Австрия), где тоже есть свои ограничения для тех, кто не привит.

Давайте посмотрим, что пишут наши…

Петр Кузнецов: А до этого была Италия. Можно было сравнить и ограничения, и то, как работает вакцина, как ее получить, сколько приходится ждать и там, и там.

«Если нет смартфона, то какой код?» – Мордовия интересуется. Москва, такой же вопрос из Москвы: «А если смартфона нет, то как будут пускать в кафе?»

Ксения Сакурова: Мы вам расскажем. Мы жили в этом…

Петр Кузнецов: В Мордовии?

Ксения Сакурова: Нет. Мы жили с QR-кодами. Можно распечатать, уважаемые зрители.

Петр Кузнецов: Да. На самом деле вопросы из регионов понятны. У нас есть специальный эксперт под это все. Обязательно расскажем, какую информацию держит QR-код, можно ли его подделать. Но мы не призываем, конечно, это делать.

Ксения Сакурова: Но в целом мы можем вас успокоить. Можно просто распечатать с сайта госуслуг…

Петр Кузнецов: Если у вас нет смартфона.

Ксения Сакурова: …ходить с этой бумажкой и показывать ее везде. Это тоже работает.

Петр Кузнецов: «Включайте голову, люди! – Ленинградская область. – Почти весь мир привился. Бросайте свои теории заговора. Сделайте прививку и живите спокойно! А главное – дайте спокойно жить остальным, – вот это очень важно, – кто уже сделал прививку». Еще раз, сообщение из Ленинградской области.

Ксения Сакурова: «Я переболела в конце марта. Антител – выше сотни. Нужно ли делать прививку, если после 15 августа еду в Лощеревск?» Не знаю. Если в Краснодарском крае это находится, то, наверное, нужно, поскольку…

Петр Кузнецов: Ну, мы периодически с вирусологами поднимаем вновь и вновь возникающие вопросы, на самом деле одни и те же. Следите за эфирами. Но мы сейчас не столько с вирусологом, а сколько с Юрием Крестинским – он председатель экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Юрий Александрович, здравствуйте.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Слышите нас, Юрий Александрович?

Юрий Крестинский: Да, я слышу вас.

Петр Кузнецов: Мы вас видим и слышим. Юрий Александрович, скажите, пожалуйста… Много о QR-кодах мы говорим. Очень много вопросов из регионов: «Как это работает?» По-вашему, QR-код поможет пандемию победить? Он для чего вводится вообще? Главная задача?

Юрий Крестинский: Сам по себе QR-код, конечно же, не является лекарством от пандемии.

Петр Кузнецов: Да, это понятно.

Юрий Крестинский: QR-код является скорее механизмом, задача которого – разделить заболевших граждан от здоровых и мотивировать людей вакцинироваться. Надо понимать, что эта ситуация происходит не только в России, когда государства, правительства в целях опять-таки защиты национального здоровья стараются всячески способствовать ускоренной вакцинации населения. И для этого придумываются разные механизмы, такие как QR-коды, введение паспортов вакцинации, ограничение передвижения людей.

Здесь, на мой взгляд, нужно понимать, что это не сиюминутная ситуация, и нам предстоит жить с этим долго – с QR-кодами, с ограничениями в передвижении. Ну, мы же с вами с этим столкнулись. Мы не можем ездить отдыхать, к примеру, туда, куда привыкли. Порой даже мы не можем навестить наших близких родственников, потому что границы закрыты, потому что рейсов нет. Мы не можем пойти в театры либо в кино. Хотя сейчас, слава богу, постепенно все открывается.

Вот именно для того, чтобы дальше продолжали работать привычные нам объекты инфраструктуры – рестораны, магазины, театры, – и вводятся эти QR-коды. Это для того, чтобы отделить тех, у кого уже есть иммунитет, кто переболел, кто привился либо кто здоров, что можно подтвердить методами ПЦР-тестирования, от тех, кто может представлять общественный риск и опасность.

Вот поэтому применительно не только к России, но и ко всему миру, надо говорить о том, что это станет привычной реальностью, как бы тяжело нам не было это воспринимать и как бы нам этого не хотелось.

Петр Кузнецов: Юрий Александрович, а вы, судя по интершуму, как мы это называем, где-то в шумном месте. Не в ресторане случайно сейчас?

Юрий Крестинский: Я в кафе, я нахожусь сейчас в кафе.

Петр Кузнецов: Пользуетесь последними солнечными деньками? Или у вас в QR-кодом все хорошо. Напомним, что с понедельника уже вот так просто не походишь.

Юрий Крестинский: Ну смотрите. Во-первых, не с понедельника, если мы говорим о Москве. Мы же говорим о Москве?

Петр Кузнецов: Да.

Юрий Крестинский: В разных регионах по-разному регулируется эта ситуация. В Москве уличные, скажем так, посадочные места смогут принимать клиентов до 12 июля. Этот срок уже продлен. А внутрь помещений посетители смогут ходить только по предъявлению QR-кода, подтверждающего наличие у них иммунитета либо факт перенесенного заболевания, либо факт отсутствия вируса, подтвержденный ПЦР-тестированием.

Думаю, конечно, это будет серьезный удар для всей ресторанной индустрии. Думаю, что это будет колоссальное неудобство для многих людей и явится причиной многих возмущений. Но опять-таки такова реальность. Для того чтобы не быть среди возмущающихся, конечно же, в первую очередь нужно подумать о собственном здоровье, о здоровье наших близких и в случае отсутствия противопоказаний вакцинироваться.

Петр Кузнецов: А вы чем можете объяснить, Юрий Александрович, вот эти резко возросшие цифры, что вакцинированных, по разным данным, в 20 раз, что ли, стало больше?

Ксения Сакурова: Ну, в 10 раз больше записываться стали.

Петр Кузнецов: Побежали вакцинироваться, да. Боязнь остаться без ресторанной еды, а может быть, если дальше заглядывать, то и без проезда в общественном транспорте, без музеев, возможно? Да все что угодно. Или что это? Как вы объясните?

Юрий Крестинский: Это многосложные факторы, которые говорят о возросшем страхе людей за собственное здоровье и нежелание заболеть. Мы понимаем, что вирус стал гораздо более контагиозен и вирулентен, то есть им легче заразиться, и он гораздо чаще вызывает развитие заболеваний и серьезных осложнений. То есть боязнь за здоровье является первой причиной.

Вторая причина – это, конечно, желание оставаться в социуме и пользоваться всеми благами цивилизации, которые доступны.

Поэтому обе эти причины одинаково влияют на поведение людей и на увеличившееся число желающих вакцинироваться. Дай бог, чтобы сейчас инфраструктура учреждений здравоохранения справлялась с возросшим потоком пациентов, желающих вакцинироваться.

Ксения Сакурова: Юрий Александрович, тут недавно была новость о том, что Всемирная организация здравоохранения нашла какие-то проблемы в производстве «Спутника». Правда, тут же мы их очень быстро устранили. Казалось бы, сейчас уже наша вакцина абсолютно соответствует всем стандартам. Как долго мы еще будем ждать, когда у нас появится вместе с вакциной нормальный паспорт, который позволит, как и европейцам, перемещаться по миру?

Юрий Крестинский: Ну смотрите. Это вопрос, скажем так, не внутрироссийский, это вопрос международных отношений, во-первых, договоренностей между разными странами, между государствами. Это вопрос геополитики. Признание российской вакцины за рубежом, как и признание иностранных вакцин на территории Российской Федерации, конечно же, является задачей для Министерства иностранных дел, для академического сообщества. Ну, я считаю, это вопрос времени. И искренне надеюсь, что взаимное признание вакцин может произойти в ближайшие месяцы.

Ксения Сакурова: Ну, это то, что действительно нас окончательно мотивирует? Я говорю «нас» – россиян. Если будет это международное признание, то быстрее побегут?

Юрий Крестинский: Ну смотрите. Давайте помнить о том, что все-таки международным туризмом в России занимаются лишь около 10% населения. А 90% населения – это люди, ориентированные внутрь своих городов либо внутрь России, то есть это те, кто не выезжают за границу, а ездят по России, только по ней. Лишь 10% наших граждан в доковидные времена совершали международные поездки в туристических либо деловых целях. Поэтому для тех людей, которые относятся к этим 10%, конечно же, это будет дополнительным мотивом к вакцинации.

Ксения Сакурова: Вы знаете, я даже не про это, я даже не про поездки за рубеж. Вот само признание в мире, на мировом уровне – оно добавит нашим людям уверенности и доверия к этой вакцине?

Юрий Крестинский: Думаю, нет. Потому что те, кто не признают российскую вакцину, поверьте, они примерно таким же образом не признают и вакцины зарубежного производства. Ведь недоверие к вакцинам – это не недоверие к России и российским технологиям. Многие отдают себе отчет, что в силу исторических причин иммунобиологическая наука и промышленность в России находятся на одном из передовых мест в мире.

Просто люди считают, что вакцины, появившиеся в столь короткие сроки, не являются достаточно проверенными и могут представлять потенциальную опасность. Поэтому стараются по максимуму отсрочить период вакцинации либо дождаться, может быть, вакцин следующего поколения, а не тех вакцин, которые были зарегистрированы в экстренном порядке. Можно понять нормальный бытовой скептицизм, который возникает.

Но еще раз: мы должны сопоставлять риски для собственного здоровья, риски для близких нам людей с теми рисками, которые потенциально несут в себе вакцины. Поверьте, риск развития осложнений от вакцинации на порядки ниже, чем риск заболеть или умереть от развившегося заболевания, либо стать инвалидом. Эти риски несопоставимы. Поэтому, выбирая между вакцинацией и болезнью, здесь нет альтернатив. Конечно же, нужно вакцинироваться.

Петр Кузнецов: Юрий Александрович, еще как раз об этом. А есть ли проблема, по-вашему, сейчас с недостатком информации у самих врачей? Я знаю не один пример, когда не все на местах просто берут на себя ответственность. То ли от того, что не знают, какие реакции, кому можно делать, а кому – нет. На самом деле за все это время не выяснили, есть ли минусы у этой вакцины. Я даже знаю примеры, когда отговаривают делать.

Юрий Крестинский: Во-первых, у нас три разных вакцины трех разных институтов, трех разных производителей. Хотя производителей даже больше, чем три.

Во-вторых, с чем связан скептицизм, в том числе со стороны некоторых медицинских работников? Они понимают, что в нормальных условиях любое лекарство, в особенности вакцины, после разработки подлежат тестированию не только на предмет эффективности здесь и сейчас, но и на предмет наличия каких-то отсроченных побочных эффектов, которые могут проявиться через год, через два, через три.

Поэтому любая вакцина, которая разрабатывается в мире в нормальное, так называемое мирное время, «вылеживается» еще три-пять лет как минимум и только после этого допускается до медицинского применения. Но это в нормальное, мирное время. Сейчас мы говорим о чрезвычайной ситуации, о пандемии, о проблеме мирового масштаба, когда все основные государства мира пошли на ускоренную регистрацию этих вакцин. Вот именно эта ускоренность и вызывает скептицизм у отдельных медицинских работников.

Но еще раз подчеркну: большие данные, результаты всех наблюдений, которые мы имеем на сегодняшний день, говорят нам о том, что все-таки случаи побочных эффектов, осложнений от вакцинации носят единичный характер и несопоставимы с теми осложнениями, которые несет в себе риск быть инфицированным и заболеть.

Ксения Сакурова: Спасибо большое, спасибо большое, Юрий Александрович.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ксения Сакурова: Юрий Крестинский был с нами на связи, председатель экспертного совета Института развития общественного здравоохранения, вице-президент и руководитель индустрии здравоохранения «Сбербанка».

Петр Кузнецов: Хорошего ужина пожелаем.

Давайте послушаем наших телезрителей. Московская область на связи, Валерий.

Зритель: Добрый вечер.

Ксения Сакурова: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Валерий.

Зритель: Я уже давно обратил внимание, что в России должны действовать федеральные законы. И одним из них, из важнейших, является Гражданский кодекс. В нем статья 426-я, которая прямо запрещает… Эта статья называется «Публичный договор». Продажа продуктов питания, обслуживание в ресторане относится к такой деятельности. И она категорически запрещает отказ в обслуживании или отказ в продажи товаров под любым предлогом. Поэтому странно, что федеральные законы ставятся под сомнение.

Более того, в марте прошлого года или в апреле подписал президент (может быть, даты путаю) указ о том, чтобы ужесточить ответственность за отказ в обслуживании по медицинским показаниям. То есть получается, что человек, который не может привиться или у него противопоказания, или у него нет ПЦР-тест, он пришел в магазин купить хлеба, а ему отказывают в продаже этого хлеба. Магазин в этом случае должен быть оштрафован, если мне память не изменяет, на 300 тысяч, а конкретный продавец – от 30 до 50 тысяч. И за всем этим должен следить Роспотребнадзор.

Ксения Сакурова: Ну смотрите, у нас в магазины все-таки пускают сейчас всех, даже без ПЦР-теста. Кроме того, у нас санитарные нормы – это такие же законы, которые, в общем-то, регулируют нашу жизнь. И на данный момент…

Петр Кузнецов: И абсолютно законные. Я извиняюсь за тавтологию.

Ксения Сакурова: Ну да, все легитимно.

Петр Кузнецов: И вы лучше вперед не бегите, потому что…

Зритель: Эти нормы не запрещают людям находиться без масок, они не запрещают быть непривитым, они не запрещают много другого. Они ограничивают действие продавцов или других юридических лиц, но не граждан.

Ксения Сакурова: Спасибо, спасибо за ваше мнение. В общем-то, жизнь наша меняется. Наверное, в каких-то ситуациях нам приходится не только менять свои привычки, но, в общем-то, и менять законы в том числе.

Петр Кузнецов: Что касается законов, точнее – их нарушения. Мы уже поговорили о том, как работают QR-коды, что есть сертификаты. «Черный» рынок не дремлет, тут же на это реагирует. Наш корреспондент Маргарита Твердова попыталась узнать, легко ли сейчас уже купить поддельный сертификат о вакцинации.

СЮЖЕТ

Петр Кузнецов: Спасибо за эту контрольную закупку Маргарите Твердовой.

И очень коротко сейчас: что же грозит этим людям, ну, кроме Маргариты и съемочной группы? Подделка и сбыт (речь об этом) официального документа, которым и является справка о вакцинации, как вы сами понимаете, – это уголовно наказуемая история. За это правонарушение можно отправиться в тюрьму на срок до двух лет.

Ксения Сакурова: Вообще о том, насколько сложно подделывать такие документы, можно ли подделать QR-код, вообще что это такое, тот самый QR-код, и как он работает – об этом мы будем говорить с нашим следующим экспертом. У нас на связи Роман Ромачев, генеральный директор агентства «Р-Техно». Роман Владимирович, здравствуйте.

Роман Ромачев: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Роман Владимирович, очень много вопросов из регионов, начнем с самых простых для вас. Расскажите, пожалуйста, на пальцах, чтобы поняли все, что такое QR-код, как он работает, где он вообще находится, как он выдается и какую-то информацию содержит.

Роман Ромачев: QR-код по факту представляет собой некую ссылку на сайт госуслуг, где вы зарегистрированы. И информация о вас туда попадает после прививки. Соответственно, если вы сканируете QR-код, то вам открывается информация о том, что вы привиты, несколько чисел вашего паспорта, имя и отчество. Соответственно, вы можете лицезреть, что вы прошли вакцинацию.

Петр Кузнецов: Но для этого должен быть смартфон?

Роман Ромачев: Естественно, для этого должен быть смартфон, который, к сожалению, пока не у всех имеется. То есть у нашего старшего поколения зачастую смартфонов нет.

Петр Кузнецов: А аналоги QR-кода имеются?

Роман Ромачев: К сожалению, об аналогах нам никто не рассказал. То есть для этого необходим какой-то механизм, такой же простой, как и QR-код. Но нам пока власти не поведали о нем.

Ксения Сакурова: Но ведь можно же распечатать с сайта госуслуг этот самый QR-код, как это было во время локдауна. Так многие делали. И можно, в принципе, с бумажной версией ходить.

Роман Ромачев: Да, можно распечатать. Можно возить с собой сертификат о вакцинации. Это такой же документ.

Ксения Сакурова: С таким же QR-кодом?

Роман Ромачев: Да-да-да.

Петр Кузнецов: А сложно ли его взломать, как-то присвоить, передать другому лицу?

Роман Ромачев: Взломать его практически невозможно. Тут дело вот в чем. Вы никак не можете повлиять на эту систему. Вы можете лишь, как делают мошенники, через своего сотрудника в поликлинике получить «липовую» справку, вас внесут в базу данных. Соответственно, таким образом вы, грубо говоря, ломаете систему: вы не вакцинировались, но из-за слабого звена в системе безопасности вы проникли в эту базу данных, в нее вас занесли, но вакцину вы не получили.

Тут встает вопрос другой. У нас даже полицейские не всегда имеют право проверять ваши документы, а власти нам опять говорят, что каждый охранник при входе в ресторан или в кафе должен будет проверять наш паспорт и сравнивать числа из этого паспорта с вашим QR-кодом. Соответственно, как и предыдущий…

Петр Кузнецов: Телезритель.

Роман Ромачев: …телезритель, который звонил, он рассказывал о законах. Здесь тоже есть ряд несостыковок в законах. Поэтому мне тоже не понятно, как охранники будут проверять все наши документы. Опять же фотография в документах не всегда может соответствовать. Если вы похожи на другого человека, то вы можете возить с собой его документы, его справку, его QR-код – таким образом вы везде будете проходить.

Ксения Сакурова: Ну и не во всех заведениях, наверное, есть специальный персонал для этого.

Роман Ромачев: Да, опять же охранник не в каждом заведении имеется. Тем более сейчас большая часть персонала переведена на дистанционку, все пытаются минимизировать риски заражения, поэтому не в каждом заведении есть соответствующий персонал.

Петр Кузнецов: Роман Владимирович, а вот эта система считывания QR-кода, с которой он сверяет, верен он или нет, ее могут распространить и на другие сферы – и транспорт, и музеи, и прочее (опять же, только могут), – это какая-то единая база, которой может пользоваться тот самый непосредственный человек из персонала, чтобы проверить?

Роман Ромачев: Совершенно верно. У нас уже был подобный опыт, в Москве по крайней мере, помните, когда год назад у нас были пропуска на автомобили, они также имели в том числе QR-код. Здесь алгоритм такой же. То есть вы через телефон можете просканировать QR-код – вам выдаст ссылку либо сообщение о том, что такой сертификат действительно выдавался. Вот фамилия, имя и отчество. Вот первые и последние цифры паспорта.

Ксения Сакурова: Вы знаете, когда был локдаун, я помню, что даже в такси таксисты спрашивали эти QR-коды. Был такой момент. Но паспорт они не спрашивали. То есть они спрашивали: «У вас есть? Покажите».

Петр Кузнецов: Они, по-моему, «забивали» цифры эти.

Ксения Сакурова: Они «забивали» цифры вручную либо считывали, у кого была возможность. Но паспорт никто не спрашивал, достаточно было его показать.

Роман Ромачев: Водители такси не вправе требовать у вас паспорт. Я повторюсь: даже полицейские не всегда вправе требовать. Только если у него есть подозрения в ориентировке либо на вас есть следы преступления. Соответственно, он только тогда имеет право попросить у вас паспорт.

Ксения Сакурова: Но, с другой стороны, все-таки ресторан имеет право не пускать, поскольку (это было еще, когда была история с фейс-контролем) это частное заведение. В принципе, ресторан имеет право решать, кто находится внутри, а кто нет. Или нет?

Роман Ромачев: Вы абсолютно правы. Но ресторанный бизнес сейчас в такой ситуации, что они готовы хвататься за любого клиента, поскольку, действительно, после коронавирусной инфекции, после локдауна, после этой пандемии отрасль, в принципе, в тяжелой ситуации. Поэтому я не думаю, что они будут отказывать в обслуживании.

Ксения Сакурова: С другой стороны, они боятся штрафов Роспотребнадзора, наверное. Это все-таки страшнее, чем потерять клиента.

Роман Ромачев: Да, такой риск у них есть. Но и есть желание опять же сохранить бизнес.

Петр Кузнецов: Спасибо за ваш комментарий. Это комментарий Романа Ромачева, он генеральный директор агентства «Р-Техно».

Оставайтесь с нами, впереди «Личное мнение». Мы будем говорить о том, как бренды на нас влияют и как мы все-таки этому влиянию все еще поддаемся.

Ксения Сакурова: Вместе с Александром Бузгалиным, профессором Московского финансово-юридического университета.