Россия выпала из пятерки стран—лидеров по тратам на оборону. «Россия не попала в пятерку лидеров впервые с 2006 года. Странами с самыми высокими тратами были Соединенные Штаты, Китай, Саудовская Аравия, Индия и Франция, на которые вместе пришлось 60% всех мировых военных расходов»,— говорится в докладе Стокгольмского международного института исследования проблем мира. Александр Денисов: Сейчас вспомним русскую поговорку: «Скромность всякому к лицу». Настя, как думаешь, к военному бюджету это можно отнести? Вот скромность к лицу военному бюджету? Анастасия Сорокина: Мне кажется, знаешь, в разговоре про бюджет вообще все очень относительно. Александр Денисов: Да. В принципе, для военного бюджета, может быть, скромность действительно к лицу, все-таки речь идет о военных тайнах. И сегодня поговорим об этом, тема нашего обсуждения – «Российский военный бюджет проявил скромность». Зарубежные аналитики подсчитали, что Россия уже не входит в пятерку стран с наибольшими расходами на оборону. Анастасия Сорокина: Россия заняла шестое место в общем рейтинге стран по тратам на военные расходы в 2018 году. По сравнению с 2017 годом, когда она занимала четвертое место, расходы снизились на 3,5% – до 61 миллиарда долларов. Самое примечательное, что Россия покинула пятерку лидеров впервые с 2006 года. В этот раз туда вошли США, Китай, Саудовская Аравия, Индия и Франция, на которые пришлось 60% мировых расходов. Александр Денисов: Да. А у кого выросли расходы на оборону? У Турции – на 24%. Также подрос военный бюджет в странах Центральной и Восточной Европы. Тему будем обсуждать вместе с вами. Звоните и пишите. В студии у нас – Борис Витальевич Юлин, военный историк, эксперт. Борис Витальевич, здравствуйте. Борис Юлин: Здравствуйте. Александр Денисов: Сходу вопрос. Ведь военный бюджет – это как айсберг: что-то видно, а что-то и скрыто. Может быть, зарубежным экспертам не ведомо… Анастасия Сорокина: Не знали чего-то. Александр Денисов: Да и не должно им быть ведомо. Борис Юлин: Нет, это было скрыто в какой-то мере, может быть, в советские времена. Александр Денисов: А сейчас? Борис Юлин: А сейчас скрыть просто тяжело, потому что есть общие финансовые потоки. То есть – есть поступления в бюджет, собственно говоря, а есть расходная часть бюджета, по которой отчитываются. То есть скрывается обычно, на что именно тратят. То есть вот это является подводной частью. Но общую сумму скрыть очень тяжело. То есть какая-то часть может быть скрыта, но небольшая, потому что эти деньги откуда-то должны поступить. Александр Денисов: Вопрос. Уменьшение расходов на оборону – это тревожный сигнал или это разумное и здравое расходование средств? Все-таки не нужно же каждый день, каждый год закупать танки, самолеты. Сделали их – какое-то время служат. То есть расходы упали. Борис Юлин: А у нас танки и самолеты в последнее время закупались достаточно плохо. Александр Денисов: Плохо? Борис Юлин: Ну, у нас до сих пор не выполнена, например, судостроительная программа, заложенная… ну, которая должна была быть реализована к 2012 году. Она не сделана до сих пор. То есть мы не построили то, что планировали построить семь лет назад. У нас планировался переход на новый танк «Армата», но он по-прежнему только на парадах катается. У нас уже отказались от производства Су-57 – вот этот истребитель-невидимка, который истребитель пятого поколения. Сначала решили серию ограничить 25 самолетами – что уже не серия. А сейчас вообще говорят, что идет речь о двух серийных самолетах. Александр Денисов: А почему отказались? Именно по финансовым соображениям? Борис Юлин: Деньги, да. То есть просто не хватает денег. У нас с 2012 года идет урезание бюджета по всем статьям. То есть первыми урезали, собственно говоря, расходы на гражданскую науку, на образование, на здравоохранение. Два года назад добрались до военного бюджета, то есть он тоже стал потихонечку урезаться. Ну как? Доходы снижаются. Цена на нефть, вы сами знаете, упала, и довольно сильно. Плюс к этому санкции, которые влияют, так сказать, на экономику все-таки. И наконец-таки – деятельность Правительства по компенсации ущерба, понесенного от санкций нашими олигархами и государственными компаниями крупными. То есть разрешено некоторым даже не платить налоги в Российской Федерации, то есть быть нерезидентами. А это опять урезает ту часть… ну, собственно говоря, поступления в бюджет. То есть их становится меньше. И из этой меньшей суммы нужно как-то все это распределять по всем расходным статьям. Вот сейчас урезаются расходы на оборону и как раз таки сворачиваются многие программы. Если у нас сначала шла речь (во времена Ельцина, в начале 2000-х) о модернизации той техники, что у нас есть, то потом объявили, что от модернизации будут уходить, потому что ну нельзя бесконечно модернизировать старую советскую технику, нужно выпускать новую, разрабатывать новую. Стали разрабатывать, разработки завершены. Техника готова к серийному производству, в принципе, то есть она есть, она разработана. Нужно делать оснастку, переоснащать заводы и запускать массовое производство. И вот у нас идет отказ от одного вида, от другого, то есть от танков новых, от самолетов новых, от части новых кораблей. Раньше шла речь об эсминце «Лидер», допустим, а сейчас об этом даже и не вспоминают, то есть вообще забытая тема. И все это у нас сейчас урезается – и начинают снова модернизировать старую советскую технику, заявляя, что она, благодаря модернизации, не уступает современной технике. Ну, ясно, что будет уступать. То есть танк, построенный 40 лет назад, или самолет, сделанный 40 лет назад, он будет уступать тому, который сейчас спроектирован, в соответствии с современными требованиями, и сейчас выпускается. Но говорят, что будет вполне на уровне, будет все хорошо. То есть строго в режиме басне знаменитой «Лиса и виноград». Александр Денисов: Борис Витальевич, я недавно был на съемках, еще на прошлой неделе, подмосковный дивизион мы снимали. У меня сложилось впечатление, что наша армия сделала качественный скачок. То есть это армия, уже не похожая на сборище бедолаг, которые не смогли «откосить», их призвали в армию, и вот они не знают, как год свой «убить». Это четко слаженное, работающее подразделение, знает свою задачу, подтянутые ребята. Борис Юлин: А то, что наша армия за 20 лет сократилась примерно в два раза по численности? Александр Денисов: Это плохо? Борис Юлин: Ну как? Ее стало меньше. У нас хватает сейчас сил для локальных конфликтов. Для серьезного конфликта… Допустим, о чем у нас часто говорят? О возможности конфликта с блоком НАТО, да? Нам придется мобилизовывать армию, придется создавать массовую армию. А ее создавать сейчас не на чем. Ясно, что для меньшего количества вооруженных сил, вот если мы в два раза уменьшили вооруженные силы, требуется меньше техники. Если мы выпускаем какое-то количество новой техники, и если армию сократить в два раза, то процент этой новой техники будет больше. Но у нас по-прежнему новой техники – меньшинство. У нас сейчас, по-моему, перевалило за половину количество техники, которая не только новая, но и модернизированная, современная. То есть это советская техника, доведенная до нового уровня. Александр Денисов: То есть одна половина – старая, а другая половина – старая, но модернизированная? Борис Юлин: Да. И некоторое количество нового оружия. Александр Денисов: А это какая техника? Давайте перечислим. Танки, самолеты? Борис Юлин: Ну, допустим, у нас сейчас основная БМП сейчас – это БМП-2, которая устарела еще во время Афганской войны, то есть еще в Советском Союзе. Уже тогда, в Советском Союзе, разрабатывалась ей замена – БМП-3, которая до сих пор не стала основной. Например, БМП-3 больше имеется на вооружении в Объединенных Арабских Эмиратах, чем у нас. Основной танк у нас – Т-72, тоже советский. Александр Денисов: То есть наших же БМП-3 в Саудовской Аравии больше, чем у нас? Борис Юлин: Не в Саудовской Аравии, а в Объединенных Арабских Эмиратах. Александр Денисов: В Объединенных Арабских Эмиратах? Борис Юлин: Да. Ну, им есть чем платить. Александр Денисов: Мы им поставили больше, чем себе? Борис Юлин: Да. Ну, потому что они могут заплатить, у них деньги есть. Анастасия Сорокина: Мы можем сейчас выслушать зрительницу нашу – Марину из Кемеровской области. Давайте дадим ей слово. Марина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста, мы вас слушаем. Зритель: Скажите, пожалуйста… Вот финансирование вооруженных сил, которые, скажем так, готовы защищать Родину, уменьшилось. А это соотносится с финансированием внутренних войск и Росгвардии? Спасибо. Борис Юлин: Ну, Росгвардия у нас предназначена для борьбы исключительно с внутренним противником. Это, в общем-то, по сути, официально декларируется. Александр Денисов: С терроризмом, да? Борис Юлин: Понимаете, для борьбы с терроризмом 300 тысяч военнослужащих с тяжелым вооружением не нужны. Это не для борьбы с терроризмом, а это для борьбы с внутренним противником возможным, то есть для поддержания порядка внутри страны – допустим, для разгона массовых демонстраций, митингов, акций протеста, борьбы с повстанцами и прочим. То есть это не для борьбы с террористами, которые обычно всегда действуют небольшими группами. Ни в одной операции, собственно говоря, ни в одном теракте в мире не было так, чтобы террористов было больше нескольких десятков. Александр Денисов: Ну, мы каждый день слышим, что где-то задержали – в Подмосковье, еще где-то, в Тюмени. Борис Юлин: Но вы также прекрасно слышите, что у нас разговаривают о внешней опасности, о том, что у блока НАТО, практически у всех стран блока НАТО растут военные расходы, о том, что американцы снова выводят гонку вооружений в космос. То, что было еще в советское время, то есть демилитаризация космоса – сейчас американцы от этого уходят. И нам тоже придется как-то на это отвечать. А это дорого. Анастасия Сорокина: Как же мы сможем это сделать? У них же бюджет в десять раз больше, чем наш, на этот год. Борис Юлин: Почему в десять? По-моему, уже в двенадцать. В десять – это где-то года два назад у них был больше бюджет. И как мы это сможем сделать? Непонятно. То есть если растут опасности, если появляются новые фронта, на которых нужно что-то делать, например, космос, начинается милитаризация космоса, то здесь военные расходы сокращать нельзя, а их нужно увеличивать. То есть это вынужденная мера, это нерадостная мера, но это необходимо делать. И если в этот момент расходы снижаются, то это означает только одно: денег нет, их не хватает. Александр Денисов: Поговорим с Александром из Челябинской области. Александр, здравствуйте. Зритель: Да, добрый день. Я хочу сказать, что уже давно пошла тенденция экономии, принимают не самые современные разработки на вооружение. Я в этом вижу большую проблему – как именно деньги расходуются. Те же танки «Армата» – первоначально проект же был совершенно другой, даже форма башни была совсем иная. Ну и другие проекты. Я лично, допустим, в курсе по стрелковому оружию. Давно уже не принимают на вооружение современные образцы, а принимают, в принципе, уже морально устаревшие, чуть-чуть косметически измененные – именно из финансовых соображений. Даже такая мелочь, как штык-ножи. Вот новый нож, который был разработан, он немножко был поинтереснее, но его не приняли, а приняли как бы модификацию очень упрощенную. Александр Денисов: Александр, а вас тревожит снижение бюджета? По-моему, с 2016 года постоянно снижается бюджет наш военный. Вас это тревожит? Зритель: Ну, меня тревожит то, как именно сумма расходуется. Огромную сумму можно потратить совершенно бездарно. А на небольшую сумму можно, в принципе, что-то эффективное создать, как это было, скажем, в Финляндии, допустим, может быть, еще в некоторых странах. У нас до сих пор, мне кажется, нельзя по-честному попасть на конкурс. Например, как случилось с армейским пистолетом. Был проект, уже Рогозин говорил, что его примут, но директор этой фирмы пишет, что все было не совсем как бы честно, даже допуск на конкурс. Ну и в более крупных проектах, возможно, что-то такое присутствует. Поэтому, мне кажется, тут важна не сама абсолютная сумма, а… Александр Денисов: …а разумное расходование. Анастасия Сорокина: Да, спасибо, Александр. Александр Денисов: Спасибо. Анастасия Сорокина: У нас не очень много времени остается. Как можно прокомментировать такое мнение? Борис Юлин: Ну как? Насчет суммы – все-таки она играет роль. Если у американцев украдут даже две трети военного бюджета… Александр Денисов: А там тоже крадут? Борис Юлин: Ну конечно. Везде крадут. Александр Денисов: Две трети? Борис Юлин: Там, где есть капитализм, где важны деньги, способ украсть деньги находят так или иначе, это необходимо. Ну как? Ради чего все делается? Ради денег. Так вот, если в США украдут даже две трети военного бюджета, то у них все равно останется гораздо больше, чем у нас вообще есть, даже если у нас не украсть ничего. А у нас тоже воруют. Александр Денисов: А у нас сколько? 60 миллиардов долларов, по-моему, да? Анастасия Сорокина: А у них – 600 с лишним. Борис Юлин: У них ближе к 700 уже сейчас. Александр Денисов: Да. А у нас – 60. Я не ошибаюсь, да? Можно эти 60 миллиардов эффективнее потратить, вот как Александр говорит? Борис Юлин: Нет, конечно, можно. У нас действительно есть очень серьезное лоббирование, когда проходят не образцы, которые более подходящие, а те, которые пролоббированы более влиятельными организациями. У нас очень много делается для пиара, то есть когда именно похвалиться перед внутренним пользователем, то есть похвастаться перед гражданами, что у нас все круто, все хорошо, мол, «гордитесь, какие у нас вооруженные силы». Анастасия Сорокина: Вы имеете в виду парады? Борис Юлин: Нет, вообще все. Перед выборами президента у нас, например, было объявлено сразу, анонсировано четыре новых вида вооружений, да? Новые, перспективные. Ну, допустим, тот же самый комплекс «Кинжал» – гиперзвуковая ракета на истребителе МиГ-31, специально оборудованном, для поражения кораблей. На самом деле там и истребитель… Последний истребитель был выпущен в 94-м году. То есть это опять же модернизированная очень старая машина, которую выкатили откуда-то из ангара, довели до рабочего состояния, поставили нужное оборудование и подвесили на нее, собственно говоря, ракету от комплекса «Искандер, баллистическую, которая тоже давно выпускается, приспособленную для воздушного старта. И сделали всего десять таких машин. Все. И это для борьбы с кораблями, когда у нас только морских театров военных действий четыре: Тихоокеанский, Северный, Балтийский и Черное море. Александр Денисов: Борис Витальевич, может быть, это эффективное оружие? Помните эту историю, когда невидимый самолет американский бомбил Югославию? Его же сбила какая-то старая советская зенитка. Они даже не представляли, что… Борис Юлин: Нет, вопрос не об эффективности. Вопрос в том, что у Соединенных Штатов больше авианосцев, чем у нас этих самолетов для борьбы с ними. А должно быть строго наоборот. То есть для того, чтобы забить один авианосец, нужно много самолетов, нужно много ракет, наносить удары, чтобы все-таки как-то поразить, допустим, авиационную ударную группировку. Так вот, если считать с блоком НАТО, то у нас даже для того, чтобы по одной ракете по одному авианосцу выпустить – уже не хватит. Этого мало. То есть вопрос не в том, что у нас нет современных вооружений. У нас есть. Это и танк «Армата», это и Су-57. Это отличные образцы оружия. Они перспективные, их можно дальше развивать. Они всем хороши, кроме одного: их в войсках нет. У нас новый фрегат, которым гордятся, «Адмирал Горшков», он сделан в одном экземпляре, второй сейчас домучивают. Он строится, извините, с 90-х годов. Анастасия Сорокина: Ближний Восток, остается совсем немного времени. У нас есть опрос жителей Уфы, Краснодара и Благовещенска, корреспонденты задавали им один простой вопрос: «Нужно ли сокращать траты на оборону?» И вот что думают жители нашей страны. ОПРОС Анастасия Сорокина: Давайте сразу дадим возможность зрителям высказаться. До нас дозвонился из Белгорода Сергей. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста. Зритель: Я хотел бы сказать, что, к сожалению, да, действительно, у нас военный бюджет весьма скромный, то есть страна живет по своим достаткам. Мы, к сожалению, не такая богатая страна, какой был Советский Союз, и не можем себе позволить слишком многого. Да, наша армия… Абсолютно правильно говорит ваш приглашенный товарищ, что больше пиара о том, что у нас все хорошо. У нас далеко не все хорошо. Например, доблестные Воздушно-десантные войска не могут выполнить поставленные задачи, потому что у нас нет такого количества самолетного парка. Самолеты Ил-76 – это очень дорогие самолеты. Ан-12 и Ан-12 – почти все списаны. Новые самолеты Ил-114 только-только запущены – и даже не в серию, а только проходят испытания. Поэтому говорить о том, что мы всех можем поставить на место – это весьма и весьма неправильно. У нас очень большие проблемы с флотом. Подводный флот мы еще как-то можем подтянуть, а вот надводных кораблей не хватает даже для того, чтобы банально и элементарно закрыть границу, чтобы там не шарился кто попало. Но, к сожалению, военный бюджет мы не сможем увеличить по причине низкого, грубо говоря, экономического состояния нашей страны. Вот это то, что я хотел сказать. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Анастасия Сорокина: Спасибо, Сергей. Александр Денисов: Сергей как раз упомянул, чтобы не шарились возле границы. А ведь шарятся. У Балтики постоянно летают. Борис Юлин: Разумеется, у нас мало всего остается. Кстати, момент, связанный с деньгами. Во-первых, если оружие выпускается массово, оно становится гораздо более дешевым – ну, как и любая массовая техника. Александр Денисов: То есть если ту же «Армату» начать выпускать массово, то стоимость снижается? Борис Юлин: Самолет Су-57. Стоимость будет снижаться – зачастую в разы. У нас же все выпускается в гомеопатических количествах, поэтому все получается золотым, очень дорогим. То есть крупную серию мы поддерживаем только на экспортных поставках за рубеж, на некоторые виды оружия. Поэтому у нас все получается очень дорого – и корабли, и подводные лодки новые. То есть все стоит безумных денег. Кроме того, некоторые наивно считают: сокращаем расходы на оборону – больше останется пенсионерам и так далее. Александр Денисов: Больше достанется – вы рассказали кому. Борис Юлин: Да. Так вот, для того чтобы увеличивать бюджет, нужно развивать собственное производство. Потому что деньги – это всего лишь, извините, производная от того, что имеется в стране, то есть это эквивалент стоимости того, что предоставляется в виде товаров и услуг. То есть нужно развивать собственное производство серьезно. Это то, кстати, что Медведев говорил, но чего не делают. Нужна новая индустриализация. Вы тоже наверняка это слышали Александр Денисов: Ну конечно. Борис Юлин: Так вот, слова он говорит вроде бы, но дело не делается. То есть нам нужно, чтобы работали предприятия – они будут выпускать товары, они будут обеспечивать ими население. Эти товары будут реализовывать за деньги. То есть это будет обеспечивать товарооборот. И к этому делу будет цепляться, собственно говоря, и военное производство, как это было в Советском Союзе, когда было вроде бы очень много танков, но у нас на каждый танк выпускалось по несколько десятков, а то и по сотне тракторов. Собственно говоря… Александр Денисов: И этим занимался Челябинский тракторный завод. Борис Юлин: И Сталинградский тракторный завод, и Харьковский тракторный завод. Александр Денисов: Одновременно и то, и другое. Борис Юлин: Да, они выпускали трактора и попутно выпускали танки. Почему? Потому что есть производственные мощности, есть рабочие, технологи, есть предприятия-поставщики, подрядчики, которые поставляют все необходимые комплектующие. Мы берем и просто все это выпускаем, что нужно. То есть нужно больше. Отлично, сократили производство нескольких тракторов, допустим, на 10% – и вдвое увеличили производство танков, когда возникает необходимость. Александр Денисов: На одном и том же конвейере? Борис Юлин: Да. Оно так работает. А когда у нас, извините, не выпускалось что-то… Допустим, крупные корабли мы капитально не строили уже очень давно – порядка трех десятков лет, по сути. Мы не строили давно новые танки и так далее. И оказывается, что мы их уже не можем выпускать, даже если захотим. То есть дать туда денег, на эти предприятия, вот просто денег дать – вооружений не появится. Почему? Потому что нужны квалифицированные рабочие. А где их взять? Нужно новое оборудование, станки, те же самые обрабатывающие центры. Нужны инженеры-технологи. А никого нет, они все уже ушли. Анастасия Сорокина: Борис Витальевич, очень много сообщений сейчас стало приходить с такими, скажем так, опасениями, потому что действительно картина многим не ясна. Даже из тех, кого мы опрашивали, такие очень, скажем так, предвзятые мнения. Вот из Амурской области пришло сообщение: «Побеждать надо умением, а не количеством». Ну, это такой маленький как бы просвет в той речи, которую вы сказали. Может быть, в этом у нас есть… Борис Юлин: Наполеон как-то, был такой малоизвестный полководец и государственный руководитель… Александр Денисов: Эпохи Кутузова. Борис Юлин: Да, эпохи Кутузова. Так вот, он сказал: «Войну выигрывают большие батальоны», – то есть если мы воюем умело, хорошо и так далее. А если противник тоже воюет умело, то что нам тогда делать, если у него в десять раз больше сил? То есть, чтобы воевать умело, нужно уметь воевать все равно чем-то. Как бы умело ни воевал, допустим, великий полководец Чака Зулу в Африке, который воевал против английских колонизаторов, с копьем против магазинной винтовки ты ничего не сделаешь. То есть нужно вооружение, нужны, собственно говоря, вооруженные силы. И эти вооруженные силы, чтобы умело воевать, должны быть хорошо обучены, то есть должны быть регулярные массовые учения и так далее. То есть к войне нужно готовиться, чтобы ее не было. Например, если брать Российскую империю, то наиболее активно, пожалуй, из российских императоров к войне постоянно готовился Александр III, поэтому благодаря этому Российская империя в его правление ни разу не воевала. То есть на тех, кто готов к войне, на них не нападают. Александр Денисов: Горькую пилюлю принесли вы нам в преддверии Дня Победы. Борис Юлин: Ну, извините, если у нас, с одной стороны, говорят, что растет военная угроза, начинается гонка вооружений в космосе и так далее, мы на все это будем отвечать, и при этом сокращается военный бюджет – это, по-моему, уже само по себе выглядит каким-то диссонансом, это уже очень горький признак. Тем более, что если бы у нас сокращались только военные расходы… Допустим, сократили военные расходы, но увеличили расходы, допустим, на образование и медицину. Нет, сокращаются расходы на все, в том числе и военные расходы. Хотя сейчас их, казалось бы, сокращать никак не нужно. Александр Денисов: Если коротко, у нас совсем мало времени: что в космосе нужно разместить? Чтобы ядерные боеголовки крутились вокруг Земли? Борис Юлин: Ну, во-первых, следует разработать хотя бы более современные, чем оставшиеся нам с советских времен, ракеты-носители для доставки грузов на орбиту, начать хотя бы с этого. У нас до сих пор «Союзы» и «Протоны» используются, которые разработаны были в Советском Союзе. Александр Денисов: Хорошо, значит, этот транспорт новый наладит и поставить. А еще что? Борис Юлин: Разрабатывать, собственно говоря, системы новые для управления объектами в космосе. Не знаю, может быть, вернуться к теме разработки наземных и космического размещения лазеров, размещения ракетных установок, боевых платформ в космосе. Для чего создавалась, собственно говоря, и ракета «Энергия», способная выводить до 125 тонн на орбиту. То есть сразу готовый, допустим, серьезный боевой модуль может вывести. Но ракету «Энергию» мы сейчас делать не можем, хотя в Советском Союзе она летала. То есть нужно что-то делать. Если ничего не делать, то мы ничего сделать, в случае необходимости, и не сможем. Александр Денисов: И чего мы дождемся с таким бюджетом? Борис Юлин: Думаю, будут латать дыры, модернизировать все более старую технику. У нас еще сделали, допустим, вариант модернизации БМП-1 под названием «Басурман», где на унылую древнюю машину поставили неудачный комплекс оружия, который разрабатывался для БТР-82. То есть, собственно говоря, из навоза и палок слепили что-то, что назвали новой техникой. Анастасия Сорокина: Борис Витальевич, вот еще сообщение пришло из Тверской области: «Что же, у России совсем нет друзей, которые нас поддержат в какой-нибудь ситуации?» Борис Юлин: У нас есть один военный союзник, ровно один – это Белоруссия. Александр Денисов: Борис Витальевич, Настя тщетно ищет позитив на конец обсуждения. А его нет! Борис Юлин: Позитив есть. Сейчас сильно растет военная мощь Китая, и американцы гораздо больше сейчас напрягаются по поводу Китая, чем по поводу нас. Анастасия Сорокина: Спасибо вам большое за свет в конце тоннеля. Александр Денисов: Спасибо. Анастасия Сорокина: У нас в гостях был Борис Витальевич Юлин, военный историк, эксперт. Спасибо за интересную беседу. А мы практически завершаем наше дневное «Отражение», но прежде расскажем, что будет вечером. Александр Денисов: Да, у наших коллег.