Карина Григорян: Сегодня на десяток "рождений" ресторанов приходится семь "смертей"

Гости
Карина Григорян
ресторатор

Константин Чуриков: Мы, конечно, в курсе, что избыток пищи мешает тонкости ума, но говорить будем в этом часе именно о питании. Тем более что Минпромторг разрабатывает стратегию развития общепита в нашей стране. Ну а с ним, оказывается, непорядок. Диетологи всех мастей постоянно твердят, что правильное регулярное питание – это ключ к здоровью и долголетию. Но элементарно – что мы едим на работе? Несколько лет назад Минздрав по этому поводу привел вот такие данные – они перед вами. В рабочее время люди у нас, получается, едят все что угодно, только не то, что нужно, и у подавляющего большинства сотрудников нет полноценного обеда. Собственно, речь даже не о качестве питания, а хотя бы о количестве заведений – столовых, кафе, ресторанов. И вот тут статистика тоже не в нашу пользу. Для примера: в Китае на тысячу человек приходится 6 предприятий общепита, в Италии – 5, а у нас – меньше 1. Что за несправедливость? И это не потому, что у нас есть не любят: наоборот, трапезничать, перекусывать, замаривать червячка – это, можно сказать, часть нашей национальной традиции. Только делать это негде, некогда, а многим, конечно же, еще и не на что. О стратегии развития индустрии общественного питания поговорим с нашим экспертом – у нас в студии ресторатор Карина Григорян. Карина, здравствуйте, проходите, пожалуйста. Садитесь.

Карина Григорян: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Карина, вот помимо кризиса что сегодня все-таки мешает открытию новых кафе и ресторанов в нашей стране?

Карина Григорян: У нас есть враг №1 (я сейчас не беру финансовую составляющую и, конечно же, финансовое положение наших граждан) для ресторатора – это отсутствие правильных помещений. Собственно говоря, корни всего этого идут издревле, именно из-за того, что у нас отсутствует большое количество частной собственности, поделенной правильным путем, как это, например, за границей. Когда стояли маленькие дома, в них находились небольшие помещения; строились побольше – люди сразу были ориентированы на культуру питания вне дома. То есть это многовековые традиции питания вне дома. А у нас культура питания вне дома начала развиваться буквально, если я не ошибаюсь, последние 20 лет, и буквально еще 25 лет тому назад, когда я вернулась в Россию и, собственно, занялась здесь ресторанным бизнесом, у нас были единицы ресторанов, которые выросли… Прошло это постсоветское время, и вот из новых заведений это буквально единицы.

Константин Чуриков: Ну подождите, а Гиляровский "Москва и москвичи", а"поехали к Яру", а"подать сюда цыган"?

Карина Григорян: Конечно, да. Только теперь где все?

Оксана Галькевич: Так это дорого, с цыганами-то. А вот как-то без цыган не хочется.

Карина Григорян: Яр-то у нас так и до сих пор жив, как вы понимаете.

Оксана Галькевич: Кстати, да.

Карина Григорян: Я все-таки говорю о тех заведениях, в которых люди не праздную и не гуляют, как у нас на Руси. Перекусывать, закусывать у нас национальная привычка.

Константин Чуриков: Хорошая привычка.

Карина Григорян: Да, хорошая привычка. Но у нас негде это делать. То есть нет достаточно малых помещений, достаточно удобных помещений, находящихся на правах частях помещений. Пешеходные улицы у нас с вами начали восстанавливаться, похвастаться нам было нечем, кроме Старого Арбата,еле-еле собранного. А теперь у нас уже есть Никольская; теперь достаточно много улиц, по которым люди могут ходить, заходить на чашку кофе, на бокал вина, идти дальше. Образуются потоки. Мы идем правильным путем, просто нам нужны еще годы, годы и годы, когда эти помещения, простите, пожалуйста, оттяпанные большими такими пластами, ломтями, будут притяпаны обратно, или правильно напилены, или построены новые. Потому что сейчас негде.

Оксана Галькевич: Знаете, мы сегодня когда говорили об электроэнергии, в том числе нашего эксперта спрашивали, как у них там в Европе с доступностью энергоресурсов – киловатт-часов и всего прочего. Оказалось, что у нас в этом смысле дело получше обстоит. А вот как вот с ценовой доступностью вот этого общепита, возможностью где-то поесть, перекусить? У нас же (особенно сейчас) все пытаются экономить. Вот эти вопросы, которые Вы только что обозначили – они ведь в одном клубочке, да?

Карина Григорян: Да.

Оксана Галькевич: Их мало, соответственно, нет возможности открывать, поэтому чашечку кофе попить где-нибудь на пешеходной зоне…

Карина Григорян: Конечно. Дефицит увеличивает цену, цена давит на покупателя. Да. Вы знаете, Вы сейчас приводили цифры (я слушала внимательно за кадром) – они, в общем, конечно, с одной стороны верны, с другой стороны, они немного такие поверхностные. Давайте поглубже зайдем. Наверное, нас интересует, сколько на тысячу человек существует посадочных мест – немножечко больше, чем существует заведений.

Константин Чуриков: Естественно.

Карина Григорян: Потому что, может быть, заведение на тысячу посадочных мест, как в Казани: мы поехали, там стандартный ресторан на одну тысячу посадочных мест – все в них ходят.

Константин Чуриков: Нормально.

Карина Григорян:А есть заведения на двадцать посадочных мест, без алкогольной лицензии, маленькая кафешка. Каких 5 или 6 в Китае, каких меньше 1 у нас? По нашим данным, в Москве – это, так скажем, калька того, к чему, наверное, наши города-миллионники (их там 15 или 16 штук) придут в течение какого-то года. Сейчас у нас в Москве на тысячу человек приходится 25-30… Каждый месяц буквально умирают и рождаются новые заведения, сейчас очень бурно именно в кризис это начало происходить, никого не пугает кризис, открываются рестораны лавинообразно, все наши издания не успевают писать должным образом. Сейчас у нас есть 25-30 мест на тысячу человек. В Париже это 100, в Нью-Йорке это 160 или 170; в Китае это еще больше, потому что азиатская культура потребления еды уличная и так далее, и вообще вечно хороший климат располагает к тому, что их просто…

Константин Чуриков: То есть если вдруг кризис завтра закончится, все разбогатеют, то опять можно будет увидеть какие-то очереди в ресторан, что, собственно, иногда бывало?

Карина Григорян: Ну, очереди в ресторан даже сейчас существуют, к моей радости. И слава богу, что есть коллеги, которые преодолевают кризис. Вы знаете, я думаю, что такого ажиотажа вокруг ресторанов, как это было первые годы, с швейцарами, бумажками и взятками на входе у нас уже, конечно, не повторить, потому что мы находимся уже на абсолютно другом уровне развития. Но тем не менее, конечно, рестораны наполнятся, потому что сейчас, к сожалению, на десяток новых рождающихся ресторанов умирает 7. Это такая вот печальная статистика.

Оксана Галькевич: Да, но ведь мы сейчас говорим не только о ресторанах. Потому что мы должны понимать, что ресторан, кофе – это все разные категории.

Карина Григорян: Мы говорим "общепит", да.

Константин Чуриков: Предприятия быстрого питания.

Оксана Галькевич: Я не знаю, как это сейчас, "предприятие"– это что-то из Советского Союза.

Карина Григорян: Вы знаете, кафе сейчас самое такое ходовое. Видимо, типы доготавливаем. Вот опять все наши проблемы связаны, во-первых, с помещениями (отсутствием правильных помещений и зверская аренда помещений), во-вторых, с нашими законодательными нормативами и нормами, которые регулируют нашу ресторанную жизнь. Нормы СЭС, вот это количество цехов бесконечное, о котором Бухаров – председатель нашего общества отельеров и рестораторов – все время сетует. Он правильно говорит: мы в свое время строили огромные предприятия-мастодонты, в которых были отдельные цеха для яиц, отдельно горячие цеха, отдельно холодные цеха, отдельно хранение и т.д.

Оксана Галькевич: Но у нас произошел переход в какой-то исторический момент от маленькой булочной, условно говоря, к большому хлебзаводу.

Карина Григорян: Глобализм. А сейчас мы шлепнемся обратно, потому что частный сектор хочет себе иметь ресторан… Повар хочет площадку для особых угощений, кто-то хочет как игрушку, кто-то хочет большой, кто-то хочет маленький. В принципе, маленький бизнес должен нормально выживать. Но вот у нас сейчас на данный момент построен этот бизнес так, что если у тебя меньше посадочных мест, ты физически выжить не можешь, потому что зарплата людей не упадет оттого, что ты маленький, и аренда твоя не станет ниже оттого, что ты маленький. Даже наоборот: маленькие вот эти помещения стометровые…

Оксана Галькевич: Им сложнее за счет оборота, проходимости.

Карина Григорян: Это дефицит, это очень дорого, и они очень дорогие. И они не успевают себя оборачивать, и они закрываются, и опять остаются большие и умирают маленькие. Что мы делаем для того, чтобы бизнес жил?

Константин Чуриков: Но, с другой стороны, мне случалось в некоторых ресторанах заходить на кухню, меня как-то по знакомству проводили…

Карина Григорян: Это запрещено.

Константин Чуриков: Да-да, это запрещено, но мне стало, скажем так, боязно ходить в рестораны. В этом смысле как бы, чтобы и волки, и овцы – все были рады. Потому что, я понимаю, Вы хотите, чтобы было удобно, чтобы было не так затратно, но в то же время чтобы не было антисанитарии, пардон.

Карина Григорян: Ой, к большому сожалению, антисанитария – это очень такая внутричеловеческая норма. Вас закон не заставит быть чистоплотным, простите меня, конечно, пожалуйста. И с другой стороны, отсутствие жестких нормативов не заставит Вас быть грязнулей. Это все зависит, конечно, от хозяина ресторана, от управленца, от менеджмента, от повара в большей степени. Есть рестораны, построенные по нормативам, и в больших гостиницах сейчас остались такие рестораны, в которые зайти не страшно. А там все по уму сделано, все цеха отдельно. То есть все нормы соблюдены, придраться с точки зрения закона не к чему.

Константин Чуриков: Но это не панацея.

Карина Григорян: Но это не панацея.

Оксана Галькевич:А вот, кстати, следующий вопрос, отчасти связанный с тем, что вот сейчас сказал Константин: а как вот на, так скажем, развитие этой области влияет семейная традиция питания? Вот, знаете, была известная история несколько лет назад: с нашего рынка ушел американский производитель быстрых супов домашнего производства "Кэмпбелл", когда ты баночку открываешь, водички добавляешь и все.

Карина Григорян:А вот и новость. Я не знала, что они ушли. Правда?

Оксана Галькевич: Да, они ушли. И они точно таким же образом не прижились, как это известно, в Италии и, по-моему, в Израиле. Потому что хорошая еврейская мама не будет ребенку суп из банки наливать. Вот как бы у нас тоже это не совсем принято.

Карина Григорян: А "Кнорр" и "Доширак" у нас прижились, а "Кэмпбелл"у нас не смог.

Оксана Галькевич: Так, а вот почему?

Карина Григорян: Я думаю, что цена вопроса исключительно.

Оксана Галькевич: Цена вопроса?

Карина Григорян: Ну, "Кэмпбелл", например, относительно китайских производителей нам известных и перечисленных мною (да не будет это рекламой, скорее антирекламой)…

Оксана Галькевич: Лапша быстрого приготовления, давайте так.

Карина Григорян: Скажем так: в отличие от лапши быстрого приготовления, все-таки достаточно качественный и стремящийся к качеству продукт с достаточно длинной историей, в которой поучаствовала Энди Уорхол в свое время, и такой, в общем-то, уже знаковый продукт, который, я думаю, просто не нашел своего потребителя ввиду ценовой категории.

Константин Чуриков: Мне очень нравятся сообщения нашего зрителя, и, в общем, я думаю, что каждый российский мужчина может это сказать про свою российскую жену. Краснодар: "Жена уху на рыбалке варит – закачаешься. Моей семье ваши кабаки не нужны".

Карина Григорян: Молодец.

Оксана Галькевич:А вот, между прочим, Людмила из Аксая пишет, что 10 лет не была ни в каких ресторанах, потому что это достаточно дорого. Есть еще другое мнение. Пишут: "Кто сказал, что у нас таких точек быстрого питания, общественных точек мало? На каждом углу то столовая, то блинная, то пиццерия, и так далее. Вообще проблем никаких".

Карина Григорян: Ну вот цифры говорят нам, что их мало. А насчет того, с чего мы начали, собственно говоря, наш разговор – финансовые возможности нашего населения к потреблению, хождению по ресторанам, к ежедневному хождению по ресторанам достаточно низкие. Поэтому сравнивать нас с тем же самым Манхэттеном или с Парижем можно, но, наверное, не нужно.

Оксана Галькевич: Вы знаете, как говорят в Нью-Йорке, "можно прожить всю жизнь и так и не научиться готовить".

Карина Григорян: Можно, можно. Много лет тому назад приезжала в квартиру своих лондонских друзей и в ужасе не обнаружила там кухни. Для меня как для гастронома – это как же так, без кухни? А они живут без кухни, у них есть чайник, тостер, холодильник совсем маленький и все.

Оксана Галькевич:А поесть – это вниз спуститься?

Карина Григорян: Да, вниз спуститься. Сейчас, наоборот, это превратилось в целую машину, индустрию: все строят себе кухни, покупают себе гаджеты. Там все переворачивается. Мы сейчас находимся… Мы сейчас должны прийти, наверное, к этому моменту, когда мы без кухни почти. Думаю, мы, наверное, до него не дойдем, и, в общем, я даже рада, потому что, в отличие от мужчины, который так рад, что ему жена готовит, я вот тоже очень рада за его жену. Просто ресторан и прекрасно готовящие жены не заменяют друг друга.

Оксана Галькевич: Долой кухонное рабство, друзья!

Константин Чуриков: Хорошо готовящие жены, между прочим, захаживают в рестораны, чтобы посмотреть, чем там людей потчуют.

Карина Григорян: Да, и курсы, и все гастрономические сейчас, вы знаете, набирают и набирают обороты. И не зря, потому что люди учатся готовить правильно, например.

Константин Чуриков: Все равно очень интересно, что ж там Минпромторг придумает, что за стратегию развития. Потому что как-то противоречиво направлены действия государства в последнее время. Вот у нас несколько лет назад был принят закон, по которому с гражданами нужно тщательно согласовывать любое появление ресторана.

Карина Григорян: Совершенно верно, в жилом доме. Вы должны подписать бумагу. И это погубило не один проект в Москве. И я понимаю прекрасно этих жильцов в доме, потому что мы не понимаем каждый раз, когда у нас внизу открываются рестораны: тут будут галдеть, шуметь, или он неправильно сделает вытяжку, или у нас будет пахнуть, или у нас пойдут крысы. И проблема Патриарших прудов, которая вот сейчас муссируется в обществе, к сожалению, не просто потому что такие нехорошие люди не хотят, чтобы у них под окнами веселились. Это правда недопустимо: в центре Москвы, в одном из самых дорогих слотов начали создавать структуру сохо.Что такое "сохо"? В отдаленный район заселяются художники, потом приходят ресторанчики, потом приходят шоу-румы, потом приходит архитектурное бюро, потом еще дороже, дороже, потом все это сносится, строится прекрасные новые офисы, жилье и продается по баснословным ценам. Но на Патриках же мы это не должны были отрабатывать? А у нас все пошло совершенно в другую сторону неожиданно. Поэтому согласование с жильцами дома – я считаю, что это совершенно правильная мера. Другое дело, что у нас нет улиц, которые состоят, например, из офисных помещений целиком, пешеходные, исторически сложившиеся, где первый этаж – это всегда магазины и рестораны. И если ты заселяешься в дом, где первым этажом всегда стоит какая-то развлекательная составляющая, ты подписываешься под то, что это у тебя уже так есть.

Оксана Галькевич: И ты уже купил эти квадратные метры.

Карина Григорян: Если ты поселился в тихом районе города Москвы, и у тебя снесли весь первый этаж, и вместо квартир там пошли кабаки – это несправедливо по отношению к жильцам.

Оксана Галькевич: Карина, мы сейчас проводим СМС-опрос, но некоторую работу мы проделали перед нашим эфиром. В нескольких городах – Брянск, Томск и Петрозаводск, если я не ошибаюсь – мы опрашивали людей на улицах, как часто они бывают в кафе, в ресторанах и их мнение по этому поводу. Давайте послушаем.

- В принципе, в Томске достаточно кафе – сокращать надо, надо качество повышать, контролировать постоянно их. А больше их, мне кажется, не надо.

- Где-то, может быть, санитарные нормы хуже, где-то лучше. Но все в цену упирается в конечном счете. Где дороже, там лучше, конечно; где дешевле, там похуже.

- Везде цены разные. Тоже не очень удобно, потому что делают везде одно и то же, а цены варьируются в 3-4 раза.

- Кафе, рестораны, фастфуд – его на каждом углу хватает.

- Да, я считаю, что их не хватает. Только не в этом районе. В этом районе есть только одно самое прекрасное заведение. Обстановка, кухня очень хорошая, посетители. Ну весело вообще, хорошо там.

- В основном, когда куда-то хожу, просто зайти отдохнуть, минутку-две посидеть просто, культурно отдохнуть.

- В принципе не хожу. Не потому что денег нет, а просто потому что готовим дома.

- Ну вообще много сделали по городу кафешек, куда-то можно забежать, посидеть.

- По выходным чаще всего. Ну как, хорошее впечатление, гуляем, отдыхаем, как все люди. Хорошее обслуживание, ничего плохого так вроде и не сказать про них.

- Владельцы таких заведений рассчитывают на молодых людей, которым в принципе как качество еды – им все равно на это, они приходят туда выпить, пообщаться. Таких заведений много. А вот заведений для людей семейных, которые пришли бы вечером, скажем, в пятницу отдохнуть, послушать музыку – таких заведений очень мало. Кроме того, и по качеству кухни тоже большие претензии к ним. И цены там неимоверные, и качество обслуживания не ахти в большинстве.

- Месяц где-то назад были, отмечали полтора годика. Но иногда просто хочется расслабиться и отдохнуть от своей кухни. Обслуживание, естественно; побыть в приятной атмосфере хочется.

Константин Чуриков: Ну правильно, чтобы самой потом не пришлось посуду мыть. В общем, женщине хочется почувствовать себя человеком.

Оксана Галькевич:А там мужика рядом нет, который посуду поможет помыть?

Константин Чуриков: Есть автоматика специальная, она это все делает.

Карина Григорян: Смотрят ли нас сейчас мужчины.

Константин Чуриков: Смотрите. Много разных откликов. Значит, нам вот пишет зритель, что посещает общепит, кафе-рестораны, меню разное. Приводит тут ценник: гуляш и пюре, чай, кусочек черного – 104 рубля; чай и шаньга – 45 рублей; борщ – 48 рублей.

Оксана Галькевич: Сразу понятно, что пишет человек сибирский: сайга, да.

Константин Чуриков: Я хотел спросить. А вот средний чек, если мы сейчас подразделим наше исследование с Вашей помощью на три составляющие: фастфуд, кафе маленькое и ресторан. Средний чек сегодня и как он изменился вообще за последние там 5 лет? Сумма?

Карина Григорян: Вы знаете, он увеличивается в любом случае. Он увеличивается в связи с девальвационной составляющей, естественно, с понижением покупательной способности рубля он увеличивается, с качками валюты, бивалютной корзины он увеличивается. Он от всего увеличивается. Причем, как это ни странно, чем дешевле заведение, тем больше импортной продукции в нем. Нас когда оставили без Турции и так далее, это больше всего ударило как раз по недорогим заведениям. Подрос чек, но говорить ли о том, что, например, на этот чек люди стали получать больше или что-то более качественное, я не буду. Я бы сказала, что если мы в качественном отношении ее будем сравнивать, они идентичны. Люди есть больше не стали в заведениях фастфуда, а чем вырос благодаря вот таким вот вещам. И на данный момент рост среднего чека в фастфуде составил 45-48%. Это я успела где-то начитаться.

Оксана Галькевич: Скажите, Карина, ведь разные же должны быть форматы? Вот нам, например, человек пишет, что "в рестораны, может быть, я и не особо хожу, но очень люблю пользоваться услугами мобильных кофеен в частности". Это тоже некий формат общепита или?

Карина Григорян: Ой, это новое такое привидение ресторанного бизнеса.

Оксана Галькевич: Знаете, такие фургончики на улице.

Карина Григорян: Да-да, фургон, открывается задняя дверь, там стоит кофемашина.

Константин Чуриков: Сейчас много стало нового: недавно стало модным зайти в кафе на чашечку русиано.

Оксана Галькевич: Вот нам пишут из Краснодара, что там рестораны – это атрибут некой красивой жизни, субкультура. С 1980-х гг.

Карина Григорян: Краснодар? А ведь много там у них в Краснодаре ресторанов, я уже не знаю. Красивая у них очень жизнь в Краснодаре, смотрите. Очень развитый город с точки зрения ресторанного бизнеса. Ростов, Краснодар меня в свое время поразили.

Константин Чуриков: И не могу не спросить про алкогольную лицензию – лицензию на продажу алкоголя.

Оксана Галькевич: Насколько это помогает развитию…

Константин Чуриков: Да нет, помогает-то понятно, что помогает. Насколько сложно ее вообще получить?

Карина Григорян: Вы знаете, тут я, в отличие от своих коллег, могу вам сказать так: мы сами вырастили себе ведьм. То есть коррупционная составляющая этой алкогольной лицензии подталкивается самими же рестораторами, подталкивается страхом. Это такой пример у меня есть смешной. Человек, выскочивший из 1980-х гг., вдруг звонит мне и говорит: "Карин, у тебя нет кого-нибудь, кто сделает мне загранпаспорт?" Я говорю: "А зачем тебе делать загранпаспорт? Ты просто идешь и делаешь"–"Нет, ну как, надо, чтобы кто-то сделал загранпаспорт". Вот эта наша уверенность, что кто-то обязательно тебе должен сделать алкогольную лицензию всенепременно, порождает и трудность, собственно говоря, улова этого куска мыла в душе. Потому что, на самом деле, да, существуют ограничения: доступность детских заведений, доступность культурных заведений, доступность заведений, выдающих дипломы какого-то образца, высших учебных заведений. Если у тебя рядом школа вождения, ты не можешь сделать себе алкогольную лицензию. Много, конечно. Но если как следует проверить район и понять, что…

Оксана Галькевич: У нас даже в кофейнях наливать стали. И некоторые выходили с западного рынка на наш российский рынок и, в общем, тоже недолго тянули с этим делом.

Карина Григорян: Вы имеете в виду, когда делают кофе с алкоголем?

Оксана Галькевич: Нет-нет, алкоголь как отдельный напиток.

Константин Чуриков: Бутлегерство, Чикаго.

Карина Григорян: А. Алкогольную лицензию получить не очень дорого, если это сравнивать с долей дохода, которую она тебе принесет в течение года. Это нормальная процедура, ее просто надо заранее проходить, ее надо нормально согласовывать и, конечно, брать помещения. И тут у нас опять трудность: в которых нет вот таких вот соседств, которые убьют твою алкогольную лицензию. Ну а если что, идешь…

Константин Чуриков: Вы знаете, несколько лет назад, я запомнил, показывали сюжет про один несчастный город в Западной Сибири, где одномоментно после введения всех этих ограничений (тут школа, тут больница, здесь поликлиника) закрылись все заведения в городе, потому что так или иначе они находились либо рядом со школой, либо рядом со спортшколой, либо с поликлиникой.

Карина Григорян: Да. Но у нас был пересмотрен закон, и там до 25 метров. То есть в 25 метрах от вас уже вообще мало что находится, ну правда. А вот когда сказали про первые 100 метров, первые 50 метров – конечно, у тебя постоянно что-то попадало рядом с тобой, и было очень сложно. Но это продлилось недолго, справедливости ради надо сказать.

Константин Чуриков: Хорошо. Будем разматывать клубок проблем дальше. Что еще помогло бы развитию отрасли? Вот опять-таки вспомним закон о запрете табакокурения в публичных общественных местах. Если бы, например (а, кстати, ходили во всяком случае такие слухи): а если, например, отыграть назад – это сегодня помогло бы ресторанам?

Карина Григорян: Нет.

Оксана Галькевич: Не надо.

Карина Григорян: Нет, не помогло бы, правда. Я могу сказать, что в тот момент, когда, собственно говоря, вошел в силу закон, в зоне моего жесткого наблюдения находилось 8 ресторанов, и ни в одном из них… Знаете, это первый день истерики, второй день все как-то поняли, а на третий день все начали выходить на улицу. Это нормально – не курить в заведениях, не портить здоровье некурящего человека, а тем более детей, например, которые сидят за соседним столом. Вы помните, что раньше было? А "самолет" этот, который затягивался на взлете и тушил сигарету на посадке?

Константин Чуриков: Но после этого люди и в пабах в центре любого города стали выползать на улицу, чтобы подымить, и, соответственно, там образуются какие-то компании, сообщества, а рядом местные жители.

Карина Григорян:А рядом местные жители, совершенно верно.

Константин Чуриков: Как тут все это учесть, все эти факторы?

Карина Григорян: Потому что должны быть районы, такие как Байландо в Португалии, в Лиссабоне. Это целый район, там находится 250 или 300 баров. Но там никто не живет; если это совсем психопаты, может пойти, конечно, такой человек, который из бара в койку и с койки в бар.

Константин Чуриков: Чуриков готов, он по-португальски разбавляет. Ну что же, давайте, может быть, подведем итоги. Мы готовы подводить итоги нашего голосования. Мы опрашивали наших телезрителей, как часто они посещают кафе, рестораны. Карина, Вы знаете, грустно как-то все выглядит: только 3% говорят, что вот они сейчас по-прежнему ходят в рестораны активно, и 97%, к сожалению, по разным причинам не заглядывают даже.

Карина Григорян:А вы опрашивали московскую аудиторию или общероссийскую?

Константин Чуриков: Всю страну.

Карина Григорян: Тогда я еще порадована этими тремя процентами.

Константин Чуриков: Ну и хорошо. Будем надеяться, что рано или поздно все наладится. У нас в студии была Карина Григорян, ресторатор. Спасибо большое.

Карина Григорян: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.