Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. В нашей стране микрофинансы стали еще популярнее: россияне все чаще вкладывают средства в микрофинансовые организации и реже отдают средства банкам. Давайте посмотрим на статистику: за последний год объем средств, которые россияне доверили МФО, достиг 25 миллиардов рублей. Например, 12 месяцев назад их было на 38% меньше, 18 миллиардов. Банки оперируют средствами на порядок больше, но таким приростом при этом похвастать они не могут: за год объем вкладов там вырос всего лишь на 7%. Эксперты говорят, что вкладчиков привлекают условия микрофинансовых организаций, дело в том, что средняя банковская ставка по депозитам сегодня не превышает 7% годовых, а микрофинансовые организации предлагают клиентам 20%, и мы понимаем, что это чуть ли не втрое больше. Давайте еще немного о процентах. В 2017 году количество частных инвесторов на микрофинансовом рынке выросло на 50%, объем их инвестиций на 38%, как раз с такими бедными процентами по ставкам в банках и связывают эксперты такую популярность микрофинансов. Юрий Коваленко: Но все же Центробанк в 2017 году, кстати, учитывая то, что выросло на 50, обратил на это внимание и начал наводить порядок на рынке этих организаций. В конце 2016 года в реестре МФО состояло 2 588 организаций, а по состоянию на 6 февраля 2018 года привлекать инвестиции физических лиц могли всего лишь 63 микрофинансовые компании. Ольга Арсланова: Давайте разберемся, стоит ли доверять этим организациям, стали ли регулирование более жестким на этом рынке, прямо сейчас. Юрий Коваленко: Чего стоит доверять этим организациям, точнее говоря. Ольга Арсланова: У нас в гостях Иван Уклеин, ведущий аналитик рейтингового агентства "Эксперт РА". Иван, здравствуйте. Иван Уклеин: Добрый день. Юрий Коваленко: Добрый день. Ольга Арсланова: Я думаю, что сегодня очень многие наши зрители впервые узнают, что в микрофинансах деньги можно не только брать, можно туда деньги положить, есть такой продукт. Насколько это отличается от депозита в банке? Иван Уклеин: Да, это достаточно существенно отличается от банковского вклада, и это необходимо понимать при принятии решения об инвестировании. Единственное, я сразу поправлю вас, что здесь причина и следствия наоборот: сначала ЦБ начал регулировать этот рынок, а потом уже резко возрос интерес инвесторов. Отличия прежде всего в том, что вклады не застрахованы, точнее вклад может быть только в банке по нашему законодательству, здесь речь идет о займе, предоставленном МФК, и соответственно для этого 151-й закон о микрофинансировании установил минимальный порог входа в 1.5 миллиона рублей, для того чтобы людей, у которых это единственные сбережения, не инвестировали свои единственные деньги в этот достаточно рискованный бизнес. Юрий Коваленко: А насколько он рискованный? Ольга Арсланова: Давайте напомним по поводу Центробанка. Действительно Юра сказал о том, что ЦБ начал наводить порядок на этом рынке. С чем была связана такая необходимость и что после этого действительно изменилось в функционировании организаций? Иван Уклеин: Банк России здесь последовательно проводит ту же политику, что и многие другие регуляторы мира, то есть наводит порядок в финансовом секторе и приводит регулирование всех финансовых институтов к банковскому. То есть прежде всего унифицировал отчетность всех микрофинансовых компаний (и МФК, и МКК), с 1 января они перешли на единый формат. Вводится обязательный аудит, отчетность для микрофинансовых компаний: если инвестор доверяет свои деньги, он должен по крайней мере убедиться, что есть аудиторская компания, соответствующим образом аккредитованная, которая проверила отчетность компании, то есть она действительно корректна. Ну и кроме того, для МФК, которому можно доверять средства, в скором времени, возможно, будет введен обязательный аудит отчетности по МСФО, они уже сейчас многие составляют эту отчетность, там в принципе можно более корректно оценить риски, особенно если это группа компаний. Юрий Коваленко: Но подождите, вот было 2 588 организаций, стало 63, отделили зерна от плевел, скажем так. Значит ли это, что эти 63 прозрачны и им можно доверять, и если можно им доверять, то на сколько процентов? Ольга Арсланова: И куда девались вот эти 2 525? Юрий Коваленко: Ушли они с рынка или как-то? Ольга Арсланова: Где же они? Иван Уклеин: Хороший вопрос. Нет, они не ушли с рынка. На самом деле рынок разделен на две части, есть микрокредитные компании, которые не могут по крайней мере легально привлекать средства физлиц, подавляющее большинство этого действительно не делает и работает в правовом поле, и есть микрофинансовые, которые могут привлекать. Далеко не все из этих 63 привлекают, и несмотря на то, что с момента разделения рынка в начале 2016 года не наблюдалось ни одного ухода с рынка крупной МФК, в принципе ни одного МФК, тем не менее несколько компаний могут рано или поздно покинуть рынок. Например, одна из них находится в дефолте, несколько могут объявить дефолт в течение короткого времени, и поэтому надо понимать, что предпринимательский риск все-таки существует. И в отличие от банков здесь инвестиции совершенно не застрахованы. Юрий Коваленко: Но подождите, все-таки 20% при учете, что банк дает втрое меньше. На чем в таком случае зарабатывает вот эта организация такими процентами? В чем секрет? Почему банки этого не делают, почему только маленькие организации? Ольга Арсланова: Ну как же? Ты видел их проценты по кредитам, которые они выдают клиентам? Юрий Коваленко: Ну это какое-то прямо действительно торжество безумия. Ольга Арсланова: Сколько там, 700% годовых разрешается ЦБ? Иван Уклеин: Не только и не столько проценты… Да, сейчас 700% в сегменте до зарплаты и существенно меньше, на порядок меньше в сегменте потребительских микрозаймов, но все равно это в несколько раз выше, чем в банках. Но надо понимать, что микрофинансовые компании и микрокредитные зарабатывают не только этим, но и продажей по агентским схемам страховок, различных IT-решений и так далее, то есть они стараются диверсифицировать свои направления бизнеса, их рентабельность достигает 40-60%. Юрий Коваленко: И они так с легкостью отдают эти 20%, или эти 20% они набирают потом с должников, которые по 700% кредиты брали? Иван Уклеин: Здесь нужно анализировать отчетность конкретных компаний. Многие действительно работают совершенно легально в правовом поле и получают такую доходность. Ольга Арсланова: Давайте разберемся все-таки с рисками и со страхованием, еще раз проговорим для наших зрителей: если вы кладете под эти ничтожные 7% в лучшем случае в банк, вы попадаете под программу страхования вкладов… Иван Уклеин: …в пределах 1 миллиона 400 тысяч. Ольга Арсланова: …и 1 миллион 400 тысяч вам вернут. Что можно сделать с микрофинансовой организацией, которую вроде бы проверил Центробанк, и мы понимаем, что это легальная организация, но при этом наши деньги хоть как-то должны быть застрахованы? Иван Уклеин: Да, перво-наперво инвестору необходимо посмотреть в реестр микрофинансовых компаний Банка России, он размещен на официальном сайте в открытом доступе, это совершенно первая задача, чтобы убедиться, что перед ним не мошенники. Второе: необходимо запросить отчетность и по РСБУ, и желательно по международным стандартам отчетности, если она составляется. После этого посмотреть, аудируется ли отчетность, предоставила ли компания отчетность перед Банком России, в которой есть информация о том, чем вообще она занимается, то есть какие у нее есть займы, какие альтернативные продукты, сколько инвесторов и так далее. Только после этого можно уже анализировать компанию более детально, то есть запрашивать бизнес-план, прогнозный финансовый план, стратегию развития и так далее. Юрий Коваленко: Извините, обычному человеку без экономического образования это как можно узнать? И дадут ли физлицу, обычному человеку с суммой, которую он принес для вклада, всю вот эту информацию, либо скажут: "Извините, у нас это коммерческая тайна"? Иван Уклеин: Практика показывает, что те компании, которые реально заинтересованы в этом, то есть те, кто не набирает по принципу пирамиды средства, а действительно инвестирует в бизнес, раскрывают эту информацию. Но действительно простому человеку без экономического образования очень трудно разобраться в этом, особенно было трудно разобраться до того, как унифицировали отчетность в начале этого года, и именно для этого регулятор и установил ту планку отсечения в 1.5 миллиона рублей, для того чтобы по аналогии с другими рынками, есть квалифицированные инвесторы и есть неквалифицированные, и здесь попытка сделать такой промежуточный вариант, паллиатив, то есть человек как бы полуквалифицированный инвестор, он понимает, осознает риски, что это не единственные его сбережения, но при этом еще не является квалифицированным инвестором. Ольга Арсланова: К инвесторам потенциальным или реальным мы обращаемся прямо сейчас, к нашим зрителям. Если у вас есть опыт взаимодействия с такими организациями, может быть, вы брали там кредит или, наоборот, давали в долг микрофинансовым организациям, позвоните и расскажите, поделитесь опытом. Иван Уклеин: Кстати, те темпы прироста, о которых вы сказали, связаны с тем, что есть эффект низкой базы. В банках действительно это 25 триллионов на 1 января, в микрофинансовых компаниях это 25 миллиардов, то есть в тысячу раз меньше. Ольга Арсланова: То есть пока несопоставимые все-таки денежные потоки? Иван Уклеин: Конечно. Ольга Арсланова: Но мы видим довольно серьезный приток. Вы, ваши коллеги что говорят, как дальше будет развиваться ситуация, если банки сохранят ту политику, которую выбрали сейчас? Иван Уклеин: В принципе многие эксперты говорят о том, что если регулятор продолжит свою линию на очищение рынка, на ужесточение регулирования наиболее проблемных компаний, то произойдет существенное повышение информационной прозрачности и понятности этого рынка для инвесторов, прежде всего для квалифицированных, для банков. И действительно так же, как и на банковском рынке ставки постепенно будут снижаться, но вместе с тем инвесторы будут получать снижение рисков, то есть они будут получать на входе отчетность компании, которая уже много лет работает на рынке, имеет определенную историю. Многие, кстати, стали выпускать облигации, то есть это тоже некий сигнал рынку, что компании прошли аудит, прошли, как правило, рейтинговую оценку, и это даст понимание того, что перед ними реальный бизнес, а не какая-то пирамида. Юрий Коваленко: А облигации тоже под какой-то сказочно большой процент больший, чем у банков, скажем так, большого формата? Иван Уклеин: Нет, действительно ставки выше, чем в среднем по другим направлениям, то есть если банки выпускают облигации так же под 8%, реже выше, то здесь ставки доходят до 16-17%. Но есть очевидный тренд на снижение ставок и по облигациям тоже. Юрий Коваленко: То есть получается, что из простых советов: если у микрофинансовой организации есть возможность приобретения облигаций, то это уже звоночек о том, что организация не самая плохая, то есть не самая неблагонадежная? Иван Уклеин: При прочих равных да, но повторюсь, нужно смотреть на проспект эмиссии, если там есть аудиторский отчет, если есть рейтинговая оценка, то это достаточно серьезный уровень подготовки, и компания говорит о том, что она готова инвесторам и потенциально независимым оценщикам раскрывать свою отчетность и свою бизнес-модель. Юрий Коваленко: То есть как я понимаю, если я правильно понимаю, чем больше вот таких функций защиты у микрофинансовой организации, будь то облигации, аудиторский отчет, всевозможные рейтинги и участие во всевозможных государственных программах и прочее… Иван Уклеин: Отчетов по международным стандартам. Юрий Коваленко: …тем меньше у нее будет процент, получается? Иван Уклеин: Да, конечно. Тем больше интерес инвесторов, естественно, они понимают, что здесь риски ниже, компании, естественно, снижают ставки так же, как и банки. Ольга Арсланова: Пишут наши зрители, что нам в прямом эфире нужно отговаривать наших граждан, чтобы они не брали в таких конторах микрокредиты ни в коем случае. Кстати, вот сегодня же пришла новость о том, что Центробанк разработал меры, которые позволят бороться с высокими ставками по микрозаймам, некоторые из них регулятор обещает применять уже в этом году. В частности, ограничить хочет ЦБ объем быстрых займов до зарплаты 10 тысячами рублей, а сроки 15 днями. Я правильно понимаю, что в таком случае истории страшные о том, как взял до зарплаты, а вернул через пару месяцев уже несколько миллионов рублей, мы перестанем слышать в прямом эфире? С этим что-то можно будет сделать? Иван Уклеин: Да, конечно. Банк России, кстати, публиковал несколько месяцев назад статистика, что год от года число вот этих случаев сокращается, когда по 2 000 годовых или долг в несколько миллионов рублей, то есть это чаще всего какие-то криминальные схемы. То, что есть в правовом поле – это предел начислений "3х", то есть в 3 раза больше, чем то, что человек получил изначально, если он вышел на просрочку, то в 2 раза больше. Но все равно это суммы достаточно большие, если долг вырастает буквально за несколько месяцев. Но в принципе возникает вопрос, что делать домохозяйке из Анадыря, если у нее только один государственный банк, который 2 месяца будет принимать решение… Ольга Арсланова: …смотреть ее документы, они вряд ли им понравятся… Иван Уклеин: …предложит ей 100 тысяч рублей, у нее не будет возможности получить 5 тысяч рублей до зарплаты действительно на несколько дней. Ведь 700% годовых – это страшно, но если мы посмотрим от 5 тысяч, это получается 100 рублей в день. Если она берет эти деньги на 3 дня, она платит 300 рублей. То есть 700% годовых – это 300 рублей, это с какого угла посмотреть. Ольга Арсланова: Сейчас это где-то в районе 2% в день средняя доходность таких организаций? Иван Уклеин: Это выданные микрозаймы, да. Ольга Арсланова: Да. Я так понимаю, что Центробанк хочет вдвое в конечном итоге снизить эту доходность. К чему это может привести? Понятно, что для граждан, возможно, такие кредиты станут чуть привлекательнее, но микрофинансовая организация вряд ли от своих доходов так легко откажется. Иван Уклеин: Да, вы правы: те цифры, которые были озвучены сегодня, являются некими ориентирами, но это пока не наша законодательная база, то есть есть ощущение, что крупные компании проведут оценку влияния этих мер на свой бизнес и предоставят ее Банку России, они будут как-то скорректированы. Проще говоря, как-то компании смогут отлоббировать чуть более лояльные условия либо отсрочку. Хотя в целом все понимают, что вот этот сегмент микрозаймов до зарплаты как наиболее социально чувствительный вызывает вопросы не только у депутатов, но и у регулятора. Но здесь важно не перегнуть палку, потому что как только мы вводим какие-то запретительные меры и компания уходит с рынка, то появляются те самые "черные кредиторы", о которых постоянно говорит Центробанк, когда говорит, что нужно делать все шаги постепенно, поэтапно, взвешивая последствия. Юрий Коваленко: А вот зрители говорят, что, скажем так, это в столичных регионах есть эти кредитные организации, в основном люди не несут туда деньги, не берут там деньги, то есть в регионах люди как бы, может быть, сами считают себя умнее, что не пользуются услугами микрофинансовых организаций. Ольга Арсланова: Они вроде по всей России существуют. Юрий Коваленко: Есть же какая-то статистика, что действительно в крупных городах либо в отдаленных регионах больше пользуются такими организациями? Иван Уклеин: Как правило, в крупных городах, но если мы говорим о региональном развитии сеток, то очень у многих развитие юг России, Татарстан, то есть такие финансово состоятельные регионы. Действительно в меньшей степени представлены какие-то совсем отдаленные регионы, но это связано не только с тем, что там доходы ниже и хуже развита финансовая инфраструктура, то есть многие микрозаймы выдаются на карточку и понятно, что… Ольга Арсланова: Да, я бы перефразировала вопрос: микрофинансы хорошо цветут и живут там, где люди богаче, или где люди беднее? Иван Уклеин: Трудно сказать. Я бы сказал, что разные компании ориентированы на разные сегменты. Есть компании, которые ориентированы на совсем subprime-сегмент, то есть выдает микрозаймы, скажем, мигрантам, каким-то людям с очень низкими доходами, это уборщики и так далее. Есть компании, которые в принципе ориентированы на выдачу микрозаймов в рассрочку, то есть человек приходит за крупной покупкой, понимает, что у него на оплате не хватает 3 тысяч рублей (в 15-тысячной оплате), ему предлагают оформить этот продукт в рассрочку, и он переплачивает несколько сотен рублей; либо есть вообще программы беспроцентной рассрочки, за которую доплачивает комиссию торговая сеть. То есть здесь надо различать различные сегменты, в них действительно разные риски, разная клиентская база, и совершенно неправильно утверждение, что все МФО ориентированы только на какие-то микрозаймы такому очень неблагонадежному сегменту. Ольга Арсланова: Мы сегодня несколько раз подходили к этой черте, но еще за нее не заглянули толком – это черный рынок кредитования. Это финансовые организации, которых Центробанк вроде бы не видит, потому что они вне закона. Насколько сейчас это серьезная проблема? Много ли их в стране? Иван Уклеин: Их достаточно много, звучат различные оценки; насколько я помню, за 9 месяцев Банк России выявил порядка 1 300 компаний, которые занимались так или иначе нелегальной микрофинансовой деятельностью. Но надо понимать, что в это число входят компании, некоторые из которых вели очень маленького масштаба деятельность, то есть это скорее незаконная предпринимательская деятельность, чем микрофинансовая. Если мы говорим о масштабах всего рынка, надо очень внимательно смотреть на те компании, которые недавно покинули реестр, и насколько я понимаю, Банк России как раз такую работу ведет совместно с правоохранительными органами, чтобы убедиться, что компания действительно свернула свою деятельность, а не вышла из "белого" поля и продолжает действовать уже вне рамок закона. Юрий Коваленко: То есть в принципе можно сказать, что пути для искоренения вот этих "черных" микрофинансовых организаций существуют, но они почему-то никуда не пропадут никогда? Иван Уклеин: Нет, я бы не сказал, что совсем не пропадут, потому что опыт других стран, которые раньше воплотили регулирование таких институтов, показывает, что где-то через 7-8 лет количество таких случаев после начала регулирования очень сильно снижается. В нашем случае регулирование введено в 2014 году, в конце 2013 года, по сути прошло всего несколько лет, пока рано говорить о том, что эта работа полностью завершена. В принципе даже на банковском рынке еще не все потрясения завершены, мы видели, что прошлый год был очень бурным. И понятно, что микрофинансовый рынок в плане регулирования на несколько лет отстает от банковского, то есть где-то через 4-5 лет мы, я уверен, практически не будем слышать истории, что где-то там человек получил 5 тысяч рублей и остался должен 200 тысяч. Ольга Арсланова: Ну и плюс рост все-таки финансовой грамотности, на что мы вместе с нашими зрителями надеемся. Иван Уклеин: Да, конечно, это очень важная составляющая. Юрий Коваленко: Очень надеемся. Ольга Арсланова: Спасибо большое за то, что ответили на наши вопросы. У нас в гостях был Иван Уклеин, ведущий аналитик рейтингового агентства "Эксперт РА". Юрий Коваленко: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Уклеин: Спасибо.