Российские инновации в протезировании зубов

Гости
Роман Алекперов
стоматолог-ортопед
Евгений Ермаков
руководитель Стоматологического Инновационного центра ROOT

Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Как всегда по вторникам в это время, в 14:30 по Москве, мы рассказываем о российских предприятиях, которые производят совершенно разную продукцию; показываем эту продукцию, показываем процесс производства, показываем людей, которые работают на этих предприятиях.

И сегодня поговорим о протезировании зубов, ведь ни один человек без зубов жить не может. Как говорится, зубы не волосы, новые не вырастут. Так вот, как производят изделия для зубного протезирования? Какие сейчас есть новые технологии? Чего добились и достигли наши производители? Какие в этой отрасли проблемы остаются? Как их нужно решать? Вот обо всем этом будем сегодня говорить.

Я напоминаю, что работаем мы в прямом эфире, поэтому вы можете писать, звонить, задавать свои вопросы моим сегодняшним гостям. У меня в гостях сегодня по Skype: Евгений Ермаков, руководитель стоматологического инновационного центра «Рутт»; и Роман Алекперов, стоматолог-ортопед. Здравствуйте.

Ну, как вы уже поняли, производство мы решили показать на примере именно компании «Рутт». Давайте посмотрим сюжет, а потом будем беседовать.

СЮЖЕТ

Марина Калинина: Ну что, давайте тоже будем сегодня улыбаться с красивыми зубами, будем счастливы. Вот такой получился сюжет.

Евгений, первый вопрос, наверное, вам. А в чем специфика работы именно вашей компании? Чем вы отличаетесь от других?

Евгений Ермаков: Ну, мы отличаемся многими вещами от остальных компаний. Начнем с того, что работаем по новой системе, вернее, по методу лечения, который позволяет нам восстанавливать зубной ряд с помощью определенных имплантатов. Компания, создавшая эту систему, вобрала в себя все виды имплантационных материалов, которые мы можем использовать на одной программе, в одной челюсти, в одной полости рта – что позволяет нам быстро ориентироваться и выбирать методы лечения, чтобы потом производить уже, скажем так, каркасы и протезы для определенного пациента. Вот таким способом мы работаем.

Марина Калинина: Тогда вопрос и вам, Евгений, и вам, Роман. Стоматологические проблемы в России – они весьма и весьма актуальные. Вообще наша страна выделяется на мировом уровне? Или такая ситуация для всех стран характерна?

Евгений Ермаков: Ну, большие города чувствуют себя немножко лучше. И наша страна по отношению к маленьким городам в других странах… Может быть, технологии инновационные приходят к нам чуть позже, но тем не менее в больших городах мы получаем быстрее какие-то вещи в виде сканеров, в виде станков ЧПУ, в виде еще чего-то. Наша промышленность, может, не все может произвести, но если говорить о Москве на сегодняшний день, то здесь, наверное, проще получить какие-то знания и еще что-то, нежели в городах маленьких – там меньше врачей, меньше обучения. Основное обучение же происходит в больших городах: Москва, Тверь, в Сибири какие-то города с институтами определенными.

Тем не менее, когда врач молодой приходит, его нужно доучивать, что-то объяснять. И когда он приходит к нам работать, то мы ставим его к специалисту более расширенному, который имеет больше знаний. И он начинает дополучать у нас какие-то знания, чтобы работать и помогать людям в том объеме с новыми знаниями, которые мы получаем уже от других больших компаний, скажем так, вместе со станками и с обучением. Вот таким образом это работает на сегодняшний день.

Марина Калинина: Роман, а с точки зрения врача, с точки зрения пациентов, которые к вам приходят? Нам очень много сообщений пишут, что у нас вся страна без зубов. Почему у нас такая ситуация складывается? Питание не то?

Роман Алекперов: Ну, это такой комплексный вопрос, наверное. Почему? Где-то финансовая недостаточность у пациентов. В основном, конечно, врачебные знания, увы, отстают очень сильно. Потому что если мы говорим о современных методах лечения, то им надо учиться, учиться и учиться, как говорил дедушка Ленин, и еще раз учиться. Да, нежелание иногда и инертность врачей тоже на это влияют.

На сегодняшний день как бы возможности есть. И если будет такая, скажем так, необходимость, наверное, нужно больше врачей, чаще их обучать, закупать оборудование, которое, увы, тоже стоит каких-то денег, и не все это себе могут изначально позволить. Но в дальнейшем, если все обучение пройти, то, в принципе, эту технологию легко освоить. И, наверное, надеюсь, мы сможем исправить эту ситуацию в лучшую сторону – и не только в нашей стране, но и по всему миру.

Марина Калинина: У нас есть звонок из Ленинградской области, нам Валентина дозвонилась. Валентина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас.

Зритель: У меня такой вопрос. Мне 75 лет. В свое время, когда работала, я очень хорошо занималась своими делами, могла себе позволить вставить зубы на хорошем уровне. Сейчас я хотела бы узнать из этой передачи, есть ли социальная какая-то программа для пенсионеров. Я вот инвалид второй группы, но по моим справкам мне зубные протезы не положены бесплатно. Наверное, по нашим с мужем средствам мы перешагиваем на несколько тысяч, и мы не подходим под бесплатное. Что можете вы предложить? У меня интерес есть к тому, чтобы вставить, я уже готова какие-то средства вложить. А насколько я смогу это вытянуть или нет?

Марина Калинина: Валентина, спасибо за ваш вопрос. Давайте дадим возможность ответить. Я не знаю, к кому вопрос этот. Роман, к вам, наверное, да? Какие-то программы есть?

Роман Алекперов: Я, конечно, говорил всегда, что каждый случай – он индивидуален. Конечно, надо приезжать конкретно к доктору, проводить рентгеновские исследования, может быть, слепки диагностические и по ним уже составлять расширенный план лечения. Только тогда мы сможем сказать, что во рту останется, каковы условия и что мы можем вам предложить, какие имплантаты.

Марина Калинина: А есть ли действительно какие-то социальные программы? Вы знаете о таких программах социальных, по которым это можно сделать, ну, подешевле, так скажем?

Роман Алекперов: Наверное, для государственных клиник есть какие-то программы, квоты и так далее. А для коммерческих клиник – я о таком не слышал.

Марина Калинина: Евгений, вы как-то активизировались.

Евгений Ермаков: Давайте я отвечу.

Марина Калинина: Хорошо.

Евгений Ермаков: Роман Борисович, наверное, больше имеет отношения к врачебному вопросу, к лечению.

Марина Калинина: Да-да-да.

Евгений Ермаков: Администрация клиники всегда идет пенсионерам навстречу. Вы приезжайте к нам – мы вам поможем. Мы найдем способ, как вам помочь. Составим правильный план лечения, чтобы сэкономить ваши деньги, и дадим вам правильные советы. Потому что на сегодняшний день нужно смотреть на ситуацию в полости рта. И мы в связи с нашими методами лечения предложим вам удобоваримую для вас ситуацию, чтобы вы себя чувствовали потом комфортно. Вот как-то так.

Марина Калинина: Все люди хотят получить красивую улыбку как можно быстрее, естественно, потому что без зубов никто ходить не хочет. Вот какие технологии сейчас в принципе вообще существуют, ну, в частности в нашей стране, чтобы сделать и имплантаты быстрее, и операцию быстрее, чтобы человек получил уже свои зубы и жил счастливо?

Евгений Ермаков: Ну, мы операции делаем. У нас люди выходят на третий-четвертый день уже с зубами. То есть человек приходит с отсутствием зубов. Может быть, у него есть частичная убыль костной ткани, еще что-то. Наши специалисты делают все обследования. У нас в клинике все есть, вплоть до компьютерных томографов, еще что-то, еще что-то. И на четвертый день уже вместе с протезом человек уходит с зубами. Это то, что касается восстановления жевательной функции и, наверное, эстетических каких-то мер.

Но в основном здесь, наверное, идет, скорее всего, восстановление жевательной функции, когда у человека большая потеря зубов. Есть эстетическая стоматология, которой мы тоже занимаемся, но это уже для красоты.

Марина Калинина: А если в целом по России взять ситуацию? Ну, вы же общаетесь с коллегами, да? Вот в других городах – не в Москве, не у вас – какая сейчас ситуация? Какие-то новые технологии разрабатываются или все по старинке, ленятся делать нормальные зубы, а делают съемные протезы? И почему так происходит?

Евгений Ермаков: Потому что дорогостоящее оборудование в первую очередь. Ну, станок ЧПУ – это же не впрыск или еще что-то. Поэтому региональные клиники немножко скованны финансовыми возможностями, потому что все приходит не по дешевым ценам. Тот же сканер поставить в клинику и сканировать полость рта – он стоит приличных денег. И не все могут себе это позволить.

Поэтому регионы, конечно, немножечко отстают, к сожалению. Едут в большие города уже за эстетическими вопросами. Ну, тем не менее как-то справляются.

Марина Калинина: Роман, вы хотели что-то добавить.

Роман Алекперов: Ну, все то же самое.

Марина Калинина: А от образования врача насколько зависит будущее пациента, который хочет получить хорошие зубы, от его отношения к работе и вообще?

Роман Алекперов: На 100% все зависит, конечно же, от врача, потому что все равно все шаблоны и все наши внутриротовые сканеры или дополнительные сканеры направлены на помощь врачу в его работе. И если у врача нет представления, что он в итоге хочет получить, изначально, то все оборудование будет, увы, только оборудованием.

Конечно, врач обязан обучаться постоянно, потому что меняется все радикально. Если я, заканчивая институт в 2000 году, даже не слышал о цифровой медицине, о ней только-только начинали говорить, то на сегодняшний день она, наверное, в первую очередь уже вышла вперед по сравнению с нашими традиционными слепками, как мы раньше работали. Поэтому за этим будущее. И, конечно, молодежь надо обучать, и обучать с института, чтобы потом просто не тратить слишком много времени на обучение повторно или заново.

Марина Калинина: У нас есть еще один звонок из Воронежа, Галина нам дозвонилась. Галина, здравствуйте.

Зритель: Добрый день.

Марина Калинина: Да, говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый день, ведущая и специалисты. У меня такой вопрос. Я столкнулась с такой проблемой. Мне 58 лет. В 40 лет мне был установлен диагноз – системное заболевание соединительной ткани (болезнь Шегрена). И все это отражалось на моем состоянии зубов. Много лет я занималась этим, протезировала, восстанавливала зубы. У нас в Воронеже достаточно нормальная стоматология. Но, как оказалось, все это вылилось в хронический остеомиелит. Вот сейчас мне проведена была в декабре операция нижней челюсти с этим диагнозом. Не могут протезировать. Мне сейчас предстоит еще одна операция. Простите, что я так говорю…

Марина Калинина: Галина, в чем ваш вопрос?

Зритель: Какое протезирование в дальнейшем? И возможно ли вообще от этого излечиться?

Марина Калинина: Спасибо. Роман?

Роман Алекперов: Ну смотрите. Конечно, ваше заболевание достаточно серьезное, им надо заниматься и довести до конца лечение, потому что все равно это воспалительное заболевание. А в очаге воспаления ни о какой имплантации сейчас речь не идет. Как только вы уберете воспаление, нужно будет понять, какой объем кости остался. И в зависимости от того, что у вас есть, мы будем предлагать свои методы лечения, потому что, еще раз повторюсь, различных видов имплантатов достаточно много. И, наверное, мы сможем что-то и вам тоже предложить. Но нужно понять, что у вас останется после лечения.

Марина Калинина: И еще есть один звонок – Лариса из Тамбова. Лариса, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Да, слушаем вас.

Зритель: Вот у меня такой вопрос. Скажите, пожалуйста, а где можно найти эту клинику? Как обратиться к этим докторам, которые так делают красиво?

Марина Калинина: У нас прямо реклама какая-то.

Зритель: А почему вы смеетесь? Не смешно!

Марина Калинина: Я думаю, на сайт зайдите.

Зритель: Не смешно, когда даже улыбнуться не можешь. Вы понимаете? Вот всю жизнь была вроде бы такая жизнерадостная, а сейчас даже не могу улыбнуться – то рот закрываю, то еще что-то делаю. Ну стыдно даже! Вы понимаете?

Марина Калинина: Понимаем.

Ну, есть же сайт у вас, я так понимаю, да?

Евгений Ермаков: Да, и не один есть сайт. Пожалуйста, клиника «Рутт», стоматология «Рутт». Обращайтесь, смотрите. Есть телефоны. Есть колл-центр. Вас запишут. Мы с удовольствием вас примем, дадим соответствующую консультацию. Даже можно записаться к Роману Борисовичу, так как вы его видите на экране. И он вам все объяснит, что можно сделать, как вам можно помочь.

Марина Калинина: В общем, всю страну вылечим.

Евгений Ермаков: Мы согласны.

Марина Калинина: Из Воронежской области сообщение: «Зубопротезирование надо объявить национальным проектом. Половина населения не может вставить себе зубы».

Евгений, а вообще есть какие-то программы государственной поддержки таких компаний, как ваша, которые занимаются такими услугами? Есть ли какие-то льготы и так далее? Вообще государство обращает внимание на эту проблему?

Евгений Ермаков: На сегодняшний день стоматологиям частного характера – вряд ли. Ну, что называется, мы в этой воде барахтаемся, пытаемся что-то сделать сами. Но мы готовы вступить в какие-то программы. Ну есть, наверное, какие-то страховые программы, но они не всегда доходят до каких-то клиник, как наша.

Тем не менее, может быть, с чего нужно начать – это, скорее всего, наверное, начать с обучения, потому что когда молодые ребята выходят из институтов, они не все знают, не все понимают. И нужно, конечно, им помогать, чтобы завтра нам с вами было у кого лечиться. Мы же тоже, имея отношение к стоматологии, тоже ходим лечиться к кому-то. Поэтому это неизбежный процесс.

Марина Калинина: А чего не хватает в сегодняшней системе образования для того, чтобы выходили люди, ну, понимающие, чтобы их не обучали заново на предприятии, не обучали заново в клиниках? Я так понимаю, что они приходят совсем уж зеленые и вообще ничего не знают? Чего не хватает? Как нужно систему образования поменять?

Евгений Ермаков: Ну, они получают общий курс. Вот есть некие методички: «Мы вам выделяем 8–12 часов по такой системе, по имплантации, 15 часов по такой-то, 20 часов по биохимии, еще что-то». И он получает общие знания о медицине. А через пять лет его выпускают и говорят: «Теперь тебе, друг, нужно пойти по специализации и получить уже свою профессию. Как врач общей практики, врач-терапевт ты готов, но дальше тебе нужно выбрать специализацию». И вот здесь ребята идут в ординатуру, в интернатуру доучиваться два года. Мы берем молодых специалистов после институтов и здесь у себя их обучаем.

Кстати, Роман Борисович закончил институт, мы взяли его, и сейчас он у нас обучается и будет тоже в дальнейшем стоматологом. Вот у нас уже вырастает какая-то династия. И это хорошо.

Ну а в институтах нужно добавлять и оборудования, на котором мы работаем, чтобы ребята там уже видели, что такое цифровизация. Да, есть слепок с ложкой, и его никто не отменит. А есть слепок, который уже электронный, который мы считываем сканером в полости рта. И это тоже слепок. Просто потом мы по-разному обрабатываем. Мы можем это применять уже в компьютерной моделировке.

Вот чему их сейчас нужно учить. Это убыстряет процесс, это ускоряет и улучшает качество, прилегание самих конструкций. То есть «цифра» очень много нам дала на сегодняшний день полезных вещей. Вот на это нужно сейчас в стоматологии больше обращать внимания. Ну, это наше такое мнение.

Марина Калинина: Роман, а ваше мнение какое?

Роман Алекперов: В принципе, все правильно. Конечно, обучение в институте тоже должно быть. Это база, без которой тоже никуда. А в дальнейшем, уже после института, все равно идет дальнейшее обучение. И это в любой профессии, это не только у врачей. Просто врачи шанса на ошибку не имеют.

Марина Калинина: Дело в том, что врачи – это наше здоровье, поэтому хотелось бы, чтобы как-то…

Роман Алекперов: Конечно.

Марина Калинина: Может быть, больше практики должно быть в институте, как вы считаете?

Роман Алекперов: Ну, больше практики – это всегда хорошо. Но тогда мы еще больше лет будем учиться.

Марина Калинина: Еще один звонок успеем принять – Ирина из Москвы. Ирина, здравствуйте. Пожалуйста, очень коротко формулируйте свой вопрос, потому что времени совсем не останется.

Зритель: Добрый день. Моей дочери 22 года. После лечения онкологии в детском возрасте не выросли корни на верхней челюсти. В настоящий момент зубов вверху нет. Мне в стоматологии ответили, что имплантация невозможна, поскольку кость очень слабая, недоразвитая. И предлагают только съемную конструкцию. Я хотела бы узнать у гостей ваших, может быть, есть какие-то способы решения.

Марина Калинина: Да, Ирина, спасибо. Роман, буквально коротко, пожалуйста, минуточку.

Роман Алекперов: Опять же нужно понять, какой объем кости и в каком она состоянии. Потому что если ее совсем мало, она совсем мягкая и невозможно наращивать, то, значит, надо будет искать какие-то хирургические клиники, большие институты, которые все-таки возьмутся за наращивание. А в дальнейшем уже установка самих имплантатов пройдет, проблем не будет с этим.

Марина Калинина: А есть такое? Наращивают, да? Я просто не слышала.

Роман Алекперов: Да, конечно. Мы наращиваем тоже. Но просто нужно понимание, от чего мы отталкиваемся, с чем нам попал пациент, с какой проблемой. Какие-то виды наращивания, в частности синус-лифтинг или так называемая направленная регенерация ткани в области нескольких зубов, – это все амбулаторные приемы, это мы все сами делаем. А если идет речь о тотальном наращивании, всю челюсть надо как-то увеличивать в объеме, то, как правило, это все-таки госпитальная хирургия. И тогда этим занимаются наши крупные медицинские центры.

Марина Калинина: Ну что же, спасибо вам большое за эту беседу. У нас такая мини-консультация даже получилась с нашими зрителями. Может быть, нам открыть какую-то рубрику «Консультация врача» и приглашать врачей по разным вопросам.

Спасибо вам еще раз. Евгений Ермаков, руководитель стоматологического инновационного центра «Рутт», и Роман Алекперов, стоматолог-ортопед. Спасибо. Удачи вам в дальнейшей работе!

Ну а прямо сейчас – производственные портреты лаборатории «Рутт».

Рубрика «Промышленная политика»