Ольга Арсланова: Вот заходишь в магазин – а там либо импортное, либо агрохолдинги крупные привезли. При этом российским садоводам некуда девать свой урожай. Петр Кузнецов: Они хотят гарантированных мест в торговых сетях. Ассоциация садоводов уже предложила Минсельхозу закрепить за местными производителями до 10% на полках различных сетей и установить при этом минимальную наценку. Ольга Арсланова: Ну, ритейлеры традиционно реагируют на такие предложения негативно – они пугают потребителей дефицитом, ростом цен. Но факт остается фактом: сегодня на полки в торговые сети могут попасть только самые крупные поставщики плодов. И часто это не российские производители. Что с этим делать? Давайте обсуждать прямо сейчас в прямом эфире. Петр Кузнецов: У нас на связи Игорь Муханин, президент Ассоциации садоводов России, доктор сельскохозяйственных наук. Игорь Викторович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Игорь Муханин: Добрый день. Ольга Арсланова: Вот складывается ситуация (у нас яблоки сейчас в кадре): урожайный год, много яблок, садоводы их собирают, а продать не могут. Почему так происходит? При этом в крупных торговых сетях мы видим много импортных яблок, которые часто по качеству уступают отечественным. Игорь Муханин: Да, это правильно. Ну, вопрос в чем? У нас все садоводство в стране как бы делится на три категории по величине хозяйств. Есть около 50 очень крупных хозяйств, таких как «Сад-Гигант», «Агроном», «15 лет Октября», которые выращивают десятки тысяч тонн яблок. У них на самом деле есть холодильники, и они могут работать с сетями, особенно после 2014 года, потому что объем яблок позволяет это делать. То есть они могут заключать договоры на поставку яблок в течение семи, восьми, а то и десяти месяцев. А некоторые хозяйства круглый год могут поставлять. Но у нас очень много хозяйств, особенно по Центральной зоне и по Поволжью, которые средненькие, средние по объемам, производят три, пять, шесть тысяч тонн, некоторые – 500 или 700 тонн. И они не могут заключить договоры. Сети не идут на это охотно, потому что им легче из-за границы привезти, заключить договор с каким-нибудь польским поставщиком или белорусским. Петр Кузнецов: Но, я извиняюсь, они при этом получают бесперебойные и регулярные поставки. Это тоже очень важно. Игорь Муханин: Правильно. Мы это все прекрасно понимаем. И поэтому мы предложение Минсельхозу делаем, чтобы на законодательном уровне выделить какой-то процент практически на всех полках по всем сетям региональным – это 5–10% площадей, чтобы могли фермеры и средние хозяйства поставлять свою продукцию. Это ягода-скоропорт, это плоды, груша, слива, малина, черешня. То есть доступ не ограничивать, а помочь им. Ольга Арсланова: Игорь Викторович, а расскажите, пожалуйста, что вот такие садоводы могут торговым сетям предложить в плане качества, в плане регулярности поставок и в плане объема? Ведь этим нужно заниматься тогда профессионально, если обеспечиваешь торговую сеть. Игорь Муханин: Да. Но у нас очень много продукции, витаминной продукции, самой ценной продукции, которая имеет очень ограниченный период выращивания. Допустим, земляника. Даже взять Краснодарский край и Московскую область – все равно это два месяца, с конца мая по середину июля. Но получается, что эту продукцию надо везти в Москву на «Фуд Сити», чтобы оттуда она распределялась уже по сетям. Практически два перекупщика: один везет, один стоит на «Фуд Сити». То есть цена продукции, если она в Краснодаре или в Центральной зоне где-то от 200 до 230, ну, 250 рублей, то в Москве, как вы видите, меньше 300–350 ее нет. И в магазинах эти коробочки полкилограммовые стоят почти 200 рублей. То есть цена очень высокая. Петр Кузнецов: Ну, это вы еще не все посчитали. В идеале еще склад нужен, а это тоже сюда нужно закладывать. Так может быть, себе дороже? Может, все-таки не связываться именно с такими крупными торговыми точками, а как-то реализовывать все-таки где-то? Ну я не знаю, как сейчас это происходит. Игорь Муханин: Производитель не может создавать свою сеть торговую. Ну что, каждый фермер будет ларьками заставлять? Да и плюс многие власти отказывают. Вот в этом году, вы знаете, какая проблема у Совхоза Ленина, у Луховиц. Земляники вырастили сотни тонн, а ни Москва, ни Московская область не дают права розничной торговли. И что им делать? Все опять везут в «Фуд Сити», опять двойной перекуп, а потом попадает часть в сети. Петр Кузнецов: Ну, может быть, нужна в таком случае какая-то новая ассоциация, новый орган, который под крыло возьмет именно взаимодействие? Может быть, вам этого не хватает? Игорь Муханин: Вы хотите, чтобы общественная организация создала сеть торговли, «Магнит» новый? Ну, это несерьезно. У нас хватает сетей, у нас вся страна покрыта сетевыми магазинами. Петр Кузнецов: Нет-нет-нет, вы не поняли. Я даже не про сеть, где это реализовывается, а именно контролирующий и осуществляющий весь процесс взаимодействия орган какой-то. Ну, я про это, я не про отдельную сеть. Игорь Муханин: В принципе, у нас централизованное государство. И если издадут закон, чтобы в каждом сетевом магазине 5% было для местных производителей, а это несколько полок… Ольга Арсланова: Игорь Викторович, смотрите, а чем вас не устраивают, например, ярмарки выходного дня или маленькие рынки? Это места, где во всем мире продают фермерскую продукцию? Почему именно сети? Игорь Муханин: Дело в том, что за последние десять лет рынок практически весь сменился. Раньше, да, правильно, ярмарки и рынки, все продавали, никаких проблем не было. Каждый производитель сидел у себя на складе и ждал. Каждое утро приезжали покупатели на «газельках», на машинках и развозили по рынкам. Не было вопросов. Но с 2014 года рынок такой если и не умирает, то очень сильно уменьшился. В основном продажи идут через сети, а в сети легче войти крупным производителям. Дело в том, что в Восточной Европе это увидели еще 20 лет назад, и они начали строить всем фермерам холодильники. То есть объединялись 15 фермеров, и им государство строило холодильник на 20–30 тысяч тонн и бесплатно передавало им. То есть они всю свою продукцию хранят и, как большие производители, хотя их 15 фермеров, уже идут и заключают договор с сетями. У нас садоводство… У нас как-то получилось, что у нас в каждой области пять, семь, десять хозяйств, в каждом районе по хозяйству. Объединить их под одну крышу очень сложно. Страна большая и расстояния очень большие. А яблоки при уборке нельзя далеко везти, нужно концентрировать. Петр Кузнецов: Игорь Викторович, еще один вопрос очень важный. Пять лет назад, когда санкции только были в самом разгаре, многие эксперты говорили, что для полного обеспечения нашей страны собственными яблоками нужно пять-семь лет. В принципе, эти пять лет уже прошли – минимальный срок, который эксперты отводили. Скажите, пожалуйста, как вам импортозамещение помогло за это время? Игорь Муханин: Не само импортозамещение, а цель на импортозамещение. С 2012 года, а особенно с 2014 года, когда Минсельхоз начал очень помогать садоводам, мы ежегодно сажаем по 15 тысяч гектар интенсивных садов. Это очень хороший темп. Но, чтобы заместить, нам нужно еще на данный год около 50 тысяч гектар посадить, чтобы полностью на импортозамещение выйти. Мы уже вышли на динамику… ежегодно мы приращиваем урожайность на 150–200 тысяч тонн. Но у нас был минус – почти 2 тысячи… ой, 2 миллиона тонн. С 500 мы уже вышли на 1 миллион 200 тысяч. И каждый год на 200 добавляем. То есть, чтобы выйти, несколько лет нужно. Мы обращаемся к Минсельхозу, чтобы увеличить помощь, чтобы не растягивать это еще на пять лет, а за два-три года досажать эти недостающие гектары, чтобы потенциал был на импортозамещение. Плюс почему мы чуть задержались? Когда мы хотели очень много садов сажать, то пришли к выводу, что не хватает базы размножения. И пока мы Минсельхоз уговорили, чтобы субсидировать закладку маточников и питомников, это было с отставанием практически на пять лет. Вот теперь Минсельхоз полностью, так сказать, уговорен, и он все это прекрасно понимает. Два года назад начали массированно помогать в закладке питомников и маточников. И мы на свой посадочный материал переходим очень массово. Вот представьте – мы получали где-то от 8 до 10 миллионов саженцев, которые пригодны для закладки, а сейчас мы уже вышли на 20 миллионов. Петр Кузнецов: Хорошо. Игорь Муханин: Количество маточников и питомников увеличиваем, увеличиваем и увеличиваем. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Послушаем вопрос от нашей зрительницы Нины, сейчас она с нами в эфире, присоединяется к нашей беседе. Нина, здравствуйте. Петр Кузнецов: Нина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Добрый день. Зритель: Я живу на Кубани, на центральной усадьбе «Сада-Гиганта». Кстати, Игорь Муханин называл как раз, что мы крупный производитель. Здесь у нас выращивают и груши, и яблоки, и черешню. В общем, много чего. Петр Кузнецов: Все на свете. Так? Зритель: Персики. Кроме того, у нас население, которое имеет участки, тоже выращивает. В Советском Союзе у нас были кооперативы, и у нас покупали эти фрукты, то есть принимали. На каждой улице были кооперативы, и принимали у населения эти фрукты. А сейчас, вы понимаете, некуда деть эти фрукты. Некоторые люди просто не собирают, они валяются. У нас сейчас идешь по городу – абрикосы просто гибнут. Если человек имеет работу, естественно, он лучше на работу будет ходить, чем он будет стоять… Петр Кузнецов: Соответственно, соседу особо не продашь, потому что у соседа такая же ситуация, ему тоже некуда свое деть. Понятно. Зритель: Вы знаете, это кропотливый труд. Это нужно собирать, нужно снимать. Если люди работают, то они не могут… Петр Кузнецов: Вы говорите про кропотливый труд. То есть если даже речь идет о продаже через забор, то это тоже… Понятно, понятно. Кубань на связи была. Ольга Арсланова: Игорь Муханин возвращается к нам в эфир. Достаточно ли мощностей у садоводов для того, чтобы заниматься торговлей, логистикой, поставками в сети? Это же не просто вырастить яблоки, а это целая индустрия. Игорь Муханин: Я хотел бы этой женщине из Краснодара ответить. Дело в том, что у нас страна огромная, и у нас есть еще одна проблема, которую мы тоже поднимаем постоянно: у нас неравномерное получение продукции по месяцам. У нас, начиная с августа – сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, – яблок избыток. Поэтому мы и просим Минсельхоз ввести заградительные меры против наших западных соседей, восточноевропейских стран, чтобы они не сбрасывали сюда дешевую продукцию и нам как бы не мешали. Это касается не крупных хозяйств, а именно фермерских хозяйств, средних хозяйств, потому что у них нет достаточных емкостей по хранению яблок. И чтобы в осенние и ранние зимние месяцы дать преференцию своим садоводам, чтобы они как раз продавали свою дешевую продукцию. А вот потом, после Нового года, когда вступают на рынок именно крупные хозяйства с холодильниками, с сортировкой, со всем оборудованием, они могут спокойно конкурировать с любыми европейскими производителями плодов и ягод. То есть эту преференцию с августа по Новый год мы очень просим. И второе. Конечно, раньше были заготконторы, в основном это переработка на соки. Сейчас это делать дорого. Хозяйствам не хватает емкостей. И закупать у населения, будем говорить, нестандартное яблоко, конечно, никто не будет. Кооперативы раньше на сок перерабатывали, а сейчас… Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Игорь Викторович, спасибо. Время, к сожалению, у нас. Игорь Муханин, президент Ассоциации садоводов России, был на связи. Мы приветствуем сейчас Андрея Карпова – это председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. С другой стороны представитель. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Андрей. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Андрей Карпов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, почему торговые сети не хотят у российских садоводов принимать продукцию? Андрей Карпов: Ну, это, конечно же, не так. Тем более что мы услышали, что сети работают и с российской продукцией. Действительно, очень сложно войти небольшим компаниям, компаниям, которые производят небольшой объем продукции. Для того чтобы сети работать с небольшими компаниями, нужно заключить просто десятки и сотни договоров и контролировать каждый договор в отдельности. Конечно, гораздо проще заключить договор с одним агрохолдингом, который обеспечит поставки в отдельно взятую торговую сеть. Вы тут неоднократно вспоминали старые советские времена. Действительно, была определенная практика, государство решало определенные задачи, были оптово-распределительные центры, какие-то заготконторы, которые собирали эту продукцию. Мы опять же неоднократно говорили уже на эту тему, что нужно возвращаться к этому опыту, нужно объединять небольшие фермерские хозяйства, нужно создавать кооперативы. Опять же Игорь Викторович вспоминал европейский опыт, где как раз небольшие и мелкие хозяйства фактически поставляют свою продукцию, в том числе и в Россию поставляли. Это были как раз небольшие фермерские хозяйства, объединенные в кооперативы. И вот эти кооперативы как раз решают вопросы реализацию этой продукции. То есть сами фермеры не занимаются вопросами логистики, вопросами упаковки, вопросами хранения. Эти все вопросы берет на себя кооператив. Например, та же самая Ассоциация садоводов могла бы, например, эти вопросы, в принципе, решать в тесном взаимодействии с Минсельхозом, а не перекладывать проблемы на совершенно другие коммерческие структуры. Ведь здесь тоже, знаете, такой ящик Пандоры: если садоводам можно, например, 5% полочного пространства получить, то почему тогда другим нельзя? И тогда фактически… Петр Кузнецов: Да. Получается, что так или иначе это вмешательство уже в бизнес-процессы – с каким-то квотированием, с установлением границ. И практика показывает, что ни к чему хорошему такое вмешательство не приводит. То есть оно приводит к росту цен и к снижению качества продукции, как правило, у нас. Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что бизнес можно заинтересовать выгодным предложением, выгодным для бизнеса. А спрос-то со стороны покупателей есть. Вот нам пишут: «Мы хотим видеть на прилавках качественные и экологически чистые российские овощи и фрукты, в том числе и от маленьких компаний». То есть покупатели ваши готовы это брать. И это может быть выгодно. Вопрос: на каких условиях? Андрей Карпов: Дело в том, что индивидуальная работа с отдельно взятым фермером, у которого нет, как мы услышали, ни логистики, ни упаковки, у него есть проблемы с документами… Ольга Арсланова: С контролем. Андрей Карпов: А в сетях контроль со стороны Роспотребнадзора или Россельхознадзора достаточно серьезный. Соответственно, возникают достаточно повышенные риски, которые будут, попросту говоря, отражены в цене. Вот вы тоже поднимали вопрос – например, ярмарки выходного дня, какие-то другие места, стационарные торговые объекты. Там требований к документации просто даже законодательно гораздо меньше, поэтому эту продукцию реализовывать там гораздо проще. К магазинам предъявляются гораздо более повышенные требования, нужно гораздо больше справок. Да, потребитель готов брать. Но если сеть начнет инвестировать в это направление, то получится, что им нужно понести дополнительные расходы – и эти фермерские продукты станут дороже. И несмотря на то, что потребитель говорит: «Мы готовы покупать качественную фермерскую, без химикатов продукцию», – но на самом деле, как только эта продукция оказывается дороже какой-то другой аналогичной, потребитель голосует кошельком, и он покупает более дешевую продукцию, даже российскую продукцию. Тут тоже прозвучало, что европейские яблоки… Ну, насколько я помню, уже достаточно значительное время – шесть лет – европейские яблоки к нам на рынок не попадают. Ну, только если они не подпадают под якобы «белорусские» яблоки, еще какие-то яблоки. Но если брать именно чисто европейские с соответствующей маркировкой, то эта продукция на наш рынок не попадает. Петр Кузнецов: Спасибо. Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла, и его комментарий. Переходим к еще одной теме.