Петр Кузнецов: На этой планете, да, время идет очень быстро. Ксения Сакурова: Ну, о времени, о календаре… Петр Кузнецов: Кстати, это же практически пересказанная цитата из «Интерстеллара». Ксения Сакурова: Я не смотрела. Петр Кузнецов: Ну, там еще мемов очень много было. Ксения Сакурова: Да я не смотрела! Петр Кузнецов: Хорошо. Ксения Сакурова: Я вообще мало смотрела кино. Петр Кузнецов: Ну как я ловко подвел к кино! Ксения Сакурова: Да, молодец! Петр Кузнецов: Поговорим об этом. Ксения Сакурова: Сегодня День российского кино – 27 августа. Между прочим, российским кинокомпаниям, видимо, к этой дате выделили почти 500 миллионов рублей на перевод отечественных фильмов и сериалов. Для зарубежного зрителя дублируют 45 художественных и анимационных картин. Деньги дадут тем, кто уже делает проекты на экспорт и уже неплохо на них зарабатывает. То есть – есть шанс, что они как-то грамотно вложат. Петр Кузнецов: За последнее время российские фильмы и их авторынок действительно неплохо показывают себя на международном кинорынке (это говорит международный кинорынок). Права на сериал «Эпидемия» и мультфильм «Ганзель, Гретель и Агентство Магии» приобрел стриминговый сервис Netflix. Голливудские студии заявили о планах переснять фильм «Спутник» (ну, наш). А фильм Ильи Найшуллера «Никто» занял первое место в прокате США. Ксения Сакурова: Ну и один из последних прорывов – 7 июля российский кинокомикс «Майор Гром: Чумной Доктор»… Ты видел? Петр Кузнецов: Слышал. Ксения Сакурова: И я тоже. Но он вышел на Netflix и уже на следующий день возглавил международный топ фильмов. Картина Олега Трофимова удерживала первую строчку рейтинга почти 10 дней. Мы долгое время скептически относились к отечественному кино, но они действительно интересны зарубежному зрителю. Вот рейтинг самых кассовых российских лент, которые смогли заработать своим создателям денег за границей. На первом месте – «Монгол» Сергея Бодрова, он собрал около 20 миллионов долларов. Чуть меньше – 19 миллионов – заработал мультик Алексея Цицилина «Снежная королева»… Ксения Сакурова: «Снежная королева 3: Огонь и лед». Петр Кузнецов: «Огонь и лед». Я думал – «З». Третью строчку занял «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова (это я знаю, да), принес 18 миллионов. Полный список – на ваших экранах. Ксения Сакурова: Да, вы можете посмотреть еще другие картины, которые тоже были интересны зарубежному зрителю. В общем… Петр Кузнецов: Как в видеопрокат сходил в старые добрые времена. Ксения Сакурова: Ну слушай, не такие и старые фильмы. «Монгол» какого года? Седьмого? Петр Кузнецов: Не знаю, я не смотрел его. Я нашел цитату: «Один час на этой планете равен семи годам на Земле». Это в «Интерстелларе», когда они попали на неизвестную планету. Ксения Сакурова: Но это все не наше кино. Давайте про наше поговорим. Какие наши фильмы не стыдно показать иностранцам? Как думаете вы? Позвоните, расскажите, напишите на наш SMS-портал. А вот что думают жители Омска, Кунгура и Курска. ОПРОС Ксения Сакурова: Вот так вот. Петр Кузнецов: Турецкие сериалы? Ксения Сакурова: Я не знаю, что это. Нет, ну ты подумай: Netflix оценил, а наши люди – нет. Как так получается? Интересно! Петр Кузнецов: Спросим об этом у Егора Москвитина, он кинообозреватель проекта The City. Здравствуйте, Егор. Егор Москвитин: Здравствуйте. Всем привет! Петр Кузнецов: Давайте разбираться, зачем у нас сегодня снимаются фильмы. Какие у них цели? Для кого они прежде всего производятся? Егор Москвитин: Ну, в первую очередь, конечно, мы зарабатываем на внутреннем рынке. Эта сумма гораздо больше, чем те деньги, которые получают наши дистрибьюторы, если он вдруг выйдут где-нибудь зарубежом, не говоря уже о сериалах. Но все равно сейчас мир устроен так, что существует огромный запрос на чужие истории. Например, 2020 год стал первым годом, когда американцы стали смотреть больше иностранных сериалов, чем их смотрели раньше. То есть у них всегда было такое противоречие: «Мы не хотим смотреть чужое – европейское, азиатское, русское». Но именно в 2020 году из-за того, что не выходило ничего американского и вырос уровень продакшна, то есть художественной ценности, иностранного, американцы вдруг смирились с этим. Поэтому все сейчас охотятся за чужими историями. И многие российские сериалы адаптируются для западного зрителя и появляются на разных стримингах и так далее. То есть это такая часть всеобщего процесса, и мы в нем не сильно отстаем – что приятно. Ксения Сакурова: Егор, 2021 год был для меня годом, когда мне впервые знакомые люди сказали: «Ты должна начать смотреть русские сериалы». Я вообще никакие практически не смотрю, мало что смотрю, вообще кино мало смотрю. Ну, неважно. Я удивилась. А что у нас вообще такое произошло с нашим кинематографом, с нашими сериалами, что люди начали их друг другу рекомендовать? Егор Москвитин: Дело в том, что произошел сдвиг от федерального телевидения в сторону стримингового телевидения, то есть которые показывают в Интернете на всевозможных платформах. Почти у каждого телеканала, у каждой крупной медиакомпании появился свой стриминг. И эти стриминги должны бороться за ту аудиторию, которая уже, в общем-то, хорошо и основательно испорчена американскими сериалами. То есть это не зрители федеральных каналов, а это всякая молодежь, люди от 18 до 35 лет, которые давным-давно сидят на «Игре престолов», на «Ходящих мертвецах», на «Во все тяжкие», а теперь их нужно завоевать. И ради этого огромные усилия, средства и таланты вкладываются в создание историй, поэтому все чаще появляются действительно хорошие, качественные, драматургически продуманные и художественно выразительные сериалы российского производства. Ксения Сакурова: То есть это была попытка завоевать нашу аудиторию, а заодно так получилось, что мы стали завоевывать и ту, которая за рубежом? Егор Москвитин: Да, конечно. У нас в первую очередь идет борьба за нашу аудиторию. Недавно было интересное исследование: в России уже есть 8,5 миллиона людей, которые готовы платить за подписку. И это очень много, потому что мы ведь в свое время пропустили этот период, который был в Европе, в Америке, когда все переходили со всеобщего бесплатного государственного телевидения на кабельное. У нас кабельного почти не было, а в Америке, например, этот процесс занял лет пятьдесят, поэтому там все приучены к тому, чтобы платить. А мы довольно избалованы тем, что у нас есть и неплохие сериалы на федеральных каналах и так далее, и так далее. Но при этом в этой статистике, в целом оптимистической, есть очень странная цифра: наиболее злостными неплательщиками являются самые молодые, от 18 до 32 лет. Казалось бы, наоборот, это должны быть такие самые просвещенные, прозападные, обеспеченные зрители, а вот именно они почему-то за российский контент платить не хотят. И за них идет борьба. Ксения Сакурова: Вот смотрите. А качество этого контента? Долгое время российское кино, по сравнению с западным, было все-таки низкобюджетным, и поэтому его, может быть, не очень смотрели. Мы теперь можем себе позволить вкладывать в это больше денег? Или мы чем-то другим берем? Егор Москвитин: Я думаю, что денег формально не так уж и много. То есть бюджет, например, фильма Найшуллера, сделанного в Америке, «Никто» – это 40 миллионов долларов. А бюджет почти любого российского фильма большого – это 4 миллиона долларов. То есть цифры несравнимые. Но есть и преимущества. Первое из них – то, что мы можем рассказывать истории, которые апеллируют именно к нашему зрителю. Например, позавчера было исследование, что российский зритель гораздо больше сейчас, чем несколько лет назад, готов смотреть остросоциальные, конфликтные, сложные истории. То есть люди идут в кино не только за развлечением, но и за какой-то социальной повесткой и так далее. Это первое преимущество. Все-таки местный автор понимает местную историю, местную ментальность и так далее. А второе преимущество заключается в том, что у нас все производится гораздо дешевле. Например, спецэффекты у нас зачастую заказываются и для иностранных фильмов, и анимация, потому что у нас много умельцев, которые готовы работать за меньшие деньги, чем какие-нибудь американцы, немцы или французы. А третье достоинство – это то, что у нас очень сильная актерская школа, производная от театра, производная от советских традиций. Поэтому мы любим смотреть истории с нашими звездами. И у нас все еще работает то, что называется «звездная сила». Например, в Америке уже очень мало осталось звезд, которые могут в одиночку собрать кассу. Том Круз, Дуэйн «Скала» Джонсон и, в принципе, все. А у нас по-прежнему, если мы видим, что Хабенский снялся в фильме, то мы обязательно пойдем. То есть мы немножко отстаем, но это нам дает фору, как ни странно. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Егор Москвитин нам многое объяснил, кинообозреватель проекта The City. «Угрюм-река» на экспорт пойдет?» – выдвигает свою кандидатуру телезритель из Коми. «Лучше – хорошие комедии. Они более понятны всем», – это Санкт-Петербург. Кстати, я бы в свою очередь… Помнишь, ты спрашивала меня? Мне очень понравился из последнего, из наших… Ну, это относительно из последнего. Господи, как же он называется? Ксения Сакурова: Про что? Петр Кузнецов: Про мэра, который сидел… «Домашний арест». Ксения Сакурова: Да. Это, кстати, на основании реальных историй. Петр Кузнецов: Вот это к вопросу о комедиях. Это действительно очень смешно, очень жизненно. Если не смотрели, то рекомендую. Ксения Сакурова: Да, мне тоже рекомендовали. Петр Кузнецов: Потратьте на это… За выходные можно посмотреть. «Наши сериалы – лучшие для нас», – Адыгея. «Ни одного приличного российского кино за последнее время не создано», – тем не менее, уверен телезритель из Белгородской области. Брянская: «Кино стало неважно. Сплошная преступность в сериалах». Ну не знаю, мне кажется, это как-то для сериалов 90-х и начала 2000-х характерное сообщение. Какие-то не те вы смотрите. Есть на самом деле. Расширяйте кругозор. Давайте будем расширять географию наших звонков. Кто у нас? Татьяна из Ленинградской области на связи, да? Зритель: Да. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Я бы хотела сказать насчет наших сериалов. Вы знаете, я очень советую Ксении посмотреть хотя бы один сериал по четвертому каналу, по НТВ, по пятому – и она сразу узнает, что такое наша российская жизнь. Петр Кузнецов: Не надо смотреть на этом канале ничего. Ксения Сакурова: Стоп, стоп, стоп! Петр Кузнецов: На ОТР показывают лучшие фильмы! Ксения Сакурова: Петя, подожди! Дай девушкам пообщаться на тему сериалов. Зритель: Показывают лучшие, я не спорю. Лучшие, не лучшие… Я не говорю о том, что это лучшие сериалы. Я говорю о том, что они нашу жизнь показывают. Петр Кузнецов: Как он называется? Зритель: Например, идет сериал «Шеф», бандитско-полицейский. Настолько коррупция «съела» страну! Настолько все прогнило! Настолько все омерзительно! Понимаете? Например, я смотрю сериалы, переключаю на новости – и следом идут один в один те же новости. Ксения Сакурова: Татьяна, мы поняли. Сериал «Шеф» нравится Татьяне. Петр Кузнецов: Как тебе рекомендация? Пойдешь после такой рекомендации смотреть? Ксения Сакурова: Ты знаешь, не мое. Петр Кузнецов: Это было довольно агрессивно. Мне кажется, что если ты не пойдешь, тебя могут и застрелить участники этого сериала. Наталия Примакова с нами на связи, кинокритик, член правления Гильдии киноведов и кинокритиков. Здравствуйте, Наталия. Наталия Примакова: Добрый день, здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот скажите, пожалуйста… Совсем недавно мы здесь обсуждали то, что у нас многие фильмы… Что мы все к сериалам прилипли? Ксения Сакурова: Да. Петр Кузнецов: Начали продавать свои сериалы – это уже хорошо. Сейчас запрос на сериалы больше, чем на фильмы, хорошо. По фильмам мне хочется пройтись. Большие деньги даются фильмам. Это делает Минкульт и Фонд кино, да? Кто выделяет деньги на наши фильмы? Наталия Примакова: Ну, это разные кассы – Минкульт и Фонд кино. Скажем так. Петр Кузнецов: Хорошо. Приходит режиссер, просит деньги – ему эти деньги дают. А фильм в прокате проваливается. По данным того же Министерства культуры, каждый третий российский фильм не окупает госрасходы на производство. При этом там есть какие-то возвратные статьи и невозвратные. То есть тебе могут просто эти деньги дать, а возвращать необязательно, даже если ты провалился в прокате. То есть у нас по-прежнему все равно производится очень много некачественного кино? Потому что если ты провалился в прокате… Ну а какие еще показатели не-качества? Это самый главный – зритель не ходит. Откуда у нас идет все-таки улучшение этого качества? И так ли это на самом деле? Наталия Примакова: Ну, улучшение качества, я надеюсь, все-таки идет в первую очередь от амбиций режиссеров и актеров, которые все-таки хотят производить качественное кино. Но, да, вы правы, у нас действительно система достаточно коррумпированная. Это известно. Я не открою, наверное, никакой серьезной тайны, что все построено, во всяком случае до недавнего времени, действительно, все было построено на откатах. Насколько я знаю, сейчас были большие «зачистки» в Министерстве культуры, чтобы как раз немножко отойти от этой системы и как-то уже действительно бороться в первую очередь за качество, а не только за то, чтобы зарабатывали какие-то свои родственники, кумовья и прочее, и прочее. Ну, надеюсь, что эта система каким-то образом все-таки себя проявит и мы увидим действительно достойное и качественное кино. Петр Кузнецов: То, на которое можно направить эти выпадающие расходы и доходы. Наталия Примакова: Ну, как минимум, да. Они будут хотя бы окупаться. Я уж не говорю, что приносить какую-то баснословную прибыль. Ну, хотя бы, действительно, все эти затраченные деньги не будут уходить в минус, и бюджет будет хотя бы как-то пополняться. Насколько я знаю, Фонд кино, действительно, сейчас затеял уже несколько судов с компаниями, которые не вернули вложенные деньги в фильмы. Петр Кузнецов: Прекрасно! Хороший шаг, хорошая новость. А те фильмы, те сериалы, которые сейчас «выстреливают» на Западе – это делается специально? Мы продвигаем их каким-то образом? Иностранцы сами приходят, они смотрят на сборы внутри страны и обращают уже внимание, то есть на рейтинги внутри страны, а далее уже берут к себе, рассматривают и говорят: «Да. В принципе, да». Я к тому, что можно ли этот успех просчитать, особенно зарубежный успех? Наталия Примакова: Ну, я думаю, что зарубежный успех достаточно прост. Точнее, есть то, что на поверхности. Это всегда блокбастеры. Это всегда ужасы. Это всегда фэнтези. Это то, что беспроигрышно, интересно всегда, и оно не имеет национальности. То, что сейчас стали интересоваться сериалами нашими, скажем так, про нашу какую-то определенную жизнь – мне кажется, тут тоже есть определенные жанровые какие-то направления, что всегда интересно. Мне кажется, уже субъективно наша внутренняя провинциальная жизнь, я думаю, меньше востребована на Западе. Хотя фильмы на эту тематику продолжают собирать какие-то награды на кинофестивалях, но это все-таки мнение уже сугубо профессионального, скажем так, жюри. А зрители хотят все-таки немножко другого. Я думаю, им не очень интересно смотреть на нашу загнивающую провинцию. Да, просто сейчас уже наконец-то наши режиссеры научились считывать и какие-то требования Запада и пытаются снимать, в общем-то, на западном уровне. Сейчас действительно появилось достаточно большое количество сериалов, которые не стыдно, скажем так, предъявить на Западе. Ну а поскольку в силу того, что развиваются платформы онлайн-вещания и так далее, в общем-то, эта ниша пока еще не слишком забита, поэтому есть возможности нашим сериалам там занять какую-то определенную свою позицию. Петр Кузнецов: До звонка… Вы знаете, вы про загнивающую провинцию вспомнили. Совсем недавно увидел где-то в описании… Он только готовится, чуть ли не бурятского производства, очень заинтересовала афиша. Мужчина живет в глухой провинции, в селе, читает классику. И что самое интересное? Он начинает воспроизводить преступления по Достоевскому, вот точь-в-точь. И суть в том, что местные книжки не читают и раскрыть им эти преступления поэтому очень сложно. Ксения Сакурова: Фантастика! Петр Кузнецов: Класс? Ксения Сакурова: Я бы посмотрела. Петр Кузнецов: Продал бы? Ксения Сакурова: Я бы посмотрела. Петр Кузнецов: Не помню, как он называется. Наталия Примакова: Во-первых, бурятское кино – это сейчас современный феномен, потому что оно выстрелило и просто выдает такое количество действительно шедеврального кино, достойного внимания. А этот фильм, да, он достаточно известен. Насколько я знаю, он даже получил определенные награды на кинофестивалях. Название сейчас, к сожалению, вылетело из головы. Петр Кузнецов: Да, у меня тоже. Я сейчас найду, пока мы Ирину из Саратова послушаем. Ксения Сакурова: Инну, Инну. Петр Кузнецов: Инну. Не в качестве рекламы, а просто чтобы «добить» эту историю до конца. То есть его можно посмотреть, Наталия, да? Наталия Примакова: Да, я рекомендую. Ксения Сакурова: Инна с нами на связи. Петр Кузнецов: Инна из Саратова. Ксения Сакурова: Инна, здравствуйте. Зритель: Добрый день, да, здравствуйте. Ксения Сакурова: Что бы вы порекомендовали посмотреть? Зритель: Ну, посмотреть… Вы имеете в виду – западному зрителю, зарубежному? Ксения Сакурова: Да, конечно. За что нам не стыдно? Зритель: Ну конечно, сказки Александра Артуровича Роу. Конечно же, все фильмы Эльдара Рязанова. Конечно же, все фильмы Георгия Николаевича Данелии. Конечно, вот эту нашу советскую отечественную классику. По поводу того, что мы должны ориентироваться на какой-то спрос зарубежного зрителя – вы знаете, я не думаю об этом. Как мне кажется, что у нас уровень… Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что у нас уровень культурный, ну почему-то я так думаю, выше, судя по этим образцам, о которых я сказала. Наши современные сериалы и наши современные фильмы не могу смотреть! К несчастью большому, к большому моему разочарованию, просто горю, я посмотрела недавно «Зою». Все каналы федеральные очень рассказывали об этом фильме, очень агрессивно рекламировали, что наконец-то мы узнаем правду, историческую правду о том, что было тогда. И после этого фильма такое было жесточайшее разочарование! Вы знаете, до слез! Обидно за страну, за нее, вот за то, что она отдала свою жизнь, просто за эту девочку обидно. И вы знаете, я считаю, что в случае если принимал участие в производстве… ну, федеральные деньги были использованы, то в таких случаях нужно, мне кажется, к какой-то ответственности привлекать людей. Пусть возвращают деньги – это раз. И должна быть какая-то… Мы говорим о том, что, я не знаю… Извините, я это слово забыла, когда все обижались, что при Советском Союзе была цензура. Да, цензура. Извините, я просто волнуюсь, наверное. Цензура. Мне кажется, что что-то должно быть по поводу отбора. Ксения Сакурова: Да, я поняла, поняла. Спасибо, спасибо большое, Инна. Петр Кузнецов: Спасибо. Ксения Сакурова: Наталия, бог с ней, с цензурой. Советские фильмы интересны кому-то за рубежом? Если можно – коротко. Наталия Примакова: Вы знаете, наши советские фильмы, которые сейчас назвала женщина из Саратова… Татьяна, по-моему, ее зовут, да? Сказки – да. Они, конечно, универсальные. Но комедии Рязанова, например, и Гайдая будут понятны все-таки в первую очередь нашему зрителю, который вырос в нашей реальности, понимает наш советский юмор и только нам понятную какую-то иронию и интонацию. Петр Кузнецов: Это правда. Наталия Примакова: Например, это же известная история, когда на Западе посмотрели нашу «Иронию судьбу» и сказали: «Непонятно, как можно было влюбиться в этого кошмара – некрасивый, неудачный, неуспешный. И еще диктует бог знает что…» Петр Кузнецов: Хороший пример. Спасибо. Ксения Сакурова: Современные женщины тоже не понимают. Петр Кузнецов: Наталия Примакова. Спасибо большое. Фильм нашли, фильм называется «Маньячелло», вот этот бурятский. Причем заявленный жанр знаешь какой? Комедия. Это наша особенность – смеяться над страшным. Ксения Сакурова: Вот если бы я на это посмотрела, не решилась бы смотреть. Но, видимо, стоит. Спасибо всем, кто был с нами. Мы продолжим через несколько минут.