Дарья Шулик: Ну что, о наболевшем, как говорится, поговорим? Зарплаты растут, безработица снижается, да и в целом... Константин Чуриков: Это не наболевшее, это радостное. Дарья Шулик: Это только начало, это затравочка. Но и социально-экономическая ситуация в стране улучшилась, по крайней мере так считает наш Росстат, чем, честно говоря, немного удивил экспертов, при том что более половины россиян назвали 2020 год одним из худших в жизни. Константин Чуриков: Ну, я продолжу все-таки о хорошем, да. По данным Росстата, средняя начисленная зарплата по России не просто уже достигла уровня в 49 259 рублей, немножко совсем осталось до 50 тысяч, а она, понимаете, выросла почти на 6%, если сравнивать с аналогичным периодом прошлого года. Дарья Шулик: Более того, официальная статистика зафиксировала снижение безработицы, в октябре на 83 тысячи меньше, чем в сентябре. Всего в России безработных 4 миллиона 694 тысячи. Константин Чуриков: Если все так, то почему? Если все не так, то тоже почему? Вообще можно ли верить этим данным? И вообще можно ли это назвать каким-то долгосрочным трендом? Сейчас мы об этом поговорим с нашим экспертом. Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Алексей Зубец: Добрый день, здравствуйте. Константин Чуриков: Ну я понимаю, да, что мы так вот, конечно, ерничаем, вот Росстат опять это сказал, а люди не почувствовали. Но если встать на сторону Росстата, вот как он высчитывает то, что он высчитывает? Например, те же самые данные по зарплатам. Это по крупным предприятиям, по очень крупным предприятиям, по «Газпрому» с «Роснефтью» или как? Алексей Зубец: И по «Газпрому», и по «Роснефти» в том числе. На самом деле у них есть выборка, порядка 100 тысяч предприятий. Ну, надо понимать, что действительно в основном это крупный и средний бизнес, и по ним они собирают оперативную отчетность, обрабатывают ее, считают прирост зарплаты, а потом считают реальную зарплату, о которой вы сказали, она тоже у нас растет на 2,2%. То есть зарплата за вычетом инфляции, она выросла в сентябре чуть более чем на 0,1%, ну совсем ничего, а вот в октябре она выросла уже на 2%, это зарплата за вычетом инфляции. А безработица считается двумя способами, даже тремя. Первый способ – это по числу людей, которые стоят на бирже труда. Второй способ – это опросами населения, они опрашивают людей «Вы безработный или нет?», и это позволяет поймать тех людей, которые безработные, но на бирже труда не стоят. И третий вариант – это число занятых людей, которому я лично доверяю больше всего. Потому что на биржу труда можно встать или не встать, это некий такой субъективный показатель, потом с биржи труда, если люди не принимают тех предложений, которые делает государство по трудоустройству, их там просто отчисляют, снимают с довольствия. А вот число занятых людей – это стабильный показатель, который отражает число людей, которые реально работают в экономике, вот. И вот этот показатель тоже растет, но, к сожалению, не слишком быстрыми темпами. И вот, по данным за октябрь, рост числа занятого населения в России, к сожалению, застопорился и мы отстаем на 1,5 миллиона занятых людей от аналогичного периода прошлого года. Так что с безработицей у нас, к сожалению, по-прежнему есть проблемы. Дарья Шулик: Да, и вот с вами согласна Кировская область, которая написала замечательное, мне кажется, сообщение: «Как бы хотелось жить в стране Росстата», – где вот такие замечательные показания. Константин Чуриков: Алексей Николаевич, вот эти показания, чем они, скажем так, полезны? Какая-то польза от них есть? Ведь смотрите, ну не знаю, в Белом доме откроют это, так сказать, очередное исследование и подумают: опа, безработица сокращается, зарплаты выросли – ну что, ну нормально, все хорошо, ничего делать не надо. Алексей Зубец: Нет, делать, безусловно, надо, и никто в Белом доме не подумает, что делать ничего не надо, это совершенно очевидно. Смотрите, с точки зрения вот как бы понимания, что происходит в стране, эти показатели важны и интересны. Во-вторых, я все-таки считаю, что они достаточно полно отражают то, что происходит в стране. Действительно, у нас в стране огромное число бедных, это чистая правда. Наши последние исследования показали, что уровень бедности в нашей стране – это не те 12 тысяч, которые в том числе рассчитывает Росстат и которые находятся в отчетности правительства, а уровень бедности – это 35 тысяч рублей и менее на человека в месяц. И те люди, которые вот выше этого показателя, их можно считать небедными, нижний средний класс, средний класс и так далее, а вот те, кто ниже 35 тысяч, это бедные, вот. И количество бедных в нашей стране более 40% вот по этому показателю. Константин Чуриков: Ну да. Алексей Зубец: Безусловно, куча проблем социальных, одна из них – это борьба с бедностью, потому что, конечно, 40% бедных чрезвычайно много, то есть правительству точно есть, что делать. Константин Чуриков: Так. А если так, если 40%, около 40% бедные, то есть если по гамбургскому счету считать, то это мы по вот этому соотношению рядом с какими странами в принципе находимся сейчас? Алексей Зубец: Вы знаете, это довольно сложно считать, потому что тут надо считать общую удовлетворенность людей своей жизнью, которую они ведут, ну вот тот показатель, который мы используем в наших расчетах, в нашем анализе. Сегодня он у нас таков, что более 3/4 населения довольны своей жизнью, то есть даже если люди бедны, в целом мы можем говорить о том, что даже при достаточно высоком уровне бедности люди в целом довольны той жизнью, которую они ведут. И вот по уровню удовлетворенности своей жизнью мы занимаем позиции в середине международных списков, то есть Россию нельзя назвать несчастной страной, сильно страдающей от бедности, скорее мы середнячки. Константин Чуриков: Ага. Дарья Шулик: Алексей Николаевич, честно говоря, вчера мы как раз обсуждали тему борьбы с бедностью, чуть ранее вы затронули тоже в своем ответе эту тему. И судя по тем звонкам, которые к нам поступают, у нас, честно говоря, сложилось немножко другое впечатление. А какие вот сейчас у нас реальные меры? Потому что мы вчера спрашивали наших телезрителей, как с этой бедностью надо бороться. А какие меры наша страна сейчас предпринимает, чтобы с ней бороться? Потому что нам вчера говорили, что вот рабочие места нужно создавать, тогда и бедности не будет. Вот что надо делать, чтобы эта бедность сократилась в нашей стране? Алексей Зубец: Ну, в нашей стране полно незанятых рабочих мест, и вот как раз вы только что поговорили о безработице, одним из оснований снятия человека с пособия по безработице является то, что он отвергает те предложения, которые ему делают. Но при этом надо понимать, что эти рабочие места низкооплачиваемые, люди не очень рвутся эти места занимать, поэтому они остаются вакантными даже в кризис. Поэтому просто создавать рабочие места не вполне, как это сказать, адекватная мера. Главная мера по борьбе с бедностью – это развитие экономики. Задача по развитию экономики поставлена президентом перед правительством, и, собственно, правительство обещало, что к концу следующего года мы выйдем на уровень 2019 года по развитию, а дальше темпы роста экономики в нашей стране выйдут в положительную зону, то есть мы будем расти по отношению к 2019 году. Хотя вот, например, сегодня госпожа Набиуллина, выступая, заявила о том, что, по ее оценкам, мы выйдем на уровень 2019 года только в 2022 году. Но есть ощущение, что если Центральный банк будет пассивен в части развития экономики, то мы действительно выйдем на уровень 2019 года только в 2022 году, это чистая правда. Что касается вот мер по развитию экономики, которые предназначены для борьбы в том числе и с бедностью, совершенно очевидно, что в нашей стране они недостаточны. Нам не хватает инвестиций, нам не хватает серьезных инфраструктурных проектов и так далее, это совершенно очевидная вещь. Ну и, собственно, я абсолютно убежден, что правительство знает, как разгонять экономику, но почему-то оно этого не делает. Константин Чуриков: Ну да. Но как сегодня сказал пресс-секретарь президента, правда, по другому поводу, что россияне в тревоге, он сказал, что власти прикладывают все старания и усилия, чтобы тревоги не было, и работают 24 часа в сутки, то есть в любом случае старания есть. Давайте послушаем зрителей. Юрий, город Пермь, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот я работаю в магазине грузчиком в большом гипермаркете, получаю 15 тысяч рублей, а на руки дают 13. Так где же, как она выросла? Наоборот, уменьшилась зарплата, наоборот, часы нам урезали, значит, сократили рабочий день. А насчет безработицы я так скажу. Вот 9 тысяч моя жена получает, она работает уборщицей. Ну сами понимаете, кто на такую работу пойдет? Ей 52 года, понимаете, ей приходится работать, ездить на другой конец города, приходится вот работать. Ну как, а куда еще? Ее больше нигде не берут, понимаете? А я вот работаю грузчиком. Ну ладно, у меня там есть, были связи, а где вот эти все места, 25 миллионов, когда нам президент обещал? Где вот они? Почему их нет? Вот я не понимаю, вот такие у меня вопросы. Константин Чуриков: Да, спасибо. Дарья Шулик: Спасибо, Юрий. Константин Чуриков: Алексей Николаевич, 25 миллионов высокотехнологичных, кажется, рабочих мест, куда они делись? Алексей Зубец: Ну, их... Вот если говорить о развитии, о планах на развитие высокотехнологичных рабочих мест, на самом деле их пока нет, потому что нацпроекты, как мы знаем, в которых предполагалось развитие в том числе и IT-индустрии, они поставлены на паузу, сейчас их перерабатывают, потому что прежние варианты нацпроектов, в том числе и тех, которые предполагали развитие экономики, не выстрелили, это чистая правда. Нельзя сказать, что все они провалились, но большая часть из них, стало очевидно, что они невыполнимы, поэтому их отправили на переработку. К сожалению, еще раз могу повторить, наше правительство не слишком эффективно в части обеспечения темпов роста экономики, это, к сожалению, правда. Если мы говорим о людях, которые зарабатывают зарплату, близкую к минимальной, когда Росстат говорит о росте зарплат, он же считает среднюю температуру по больнице, это вовсе не значит, что где-то действительно нет произошло сокращение зарплаты, фонда оплаты труда. Так что одно другому совершенно не противоречит. И то, что экономика у нас не растет и безработица у нас сегодня выше, чем она была в прошлом году, тоже факт; она снижается, но, как я уже сказал в начале, она остается весьма высокой, и бог весть, когда она выйдет на уровень 2019 года, можно только... Потому что, как я уже сказал, темпы роста снижения безработицы в последние месяцы замедлились, то есть она перестала падать, и какими темпами она будет двигаться дальше, совершенно непонятно. Может быть, мы так и войдем в зону хронической безработицы с большим количеством реально безработных людей, это тоже возможно как вариант. Константин Чуриков: Средняя температура по больнице... Я вот подумал, да, у нас, конечно, язык очень богатый русский, но, я думаю, ни одна страна в мире так часто себя с больницей не сравнивает, как мы. Спасибо большое. Дарья Шулик: Спасибо, Алексей Николаевич. Это был Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. У нас есть звонок из Курской области, к нам дозвонилась Людмила. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Мне 52 года. Но сейчас я даже не для себя, потому что колхозов нет, работы нет, я сижу дома. Я даже беру за сына. Вот колледж закончил, значит, на фельдшера. Покидается, значит, с мая, никуда нельзя устроиться. Константин Чуриков: Так. Зритель: Ходил и в Семашку, ходил и в туберкулезную больницу, везде, нигде нельзя устроиться. Вот сейчас аккредитацию в ноябре прошел, значит. В колледже проходили практику на скорой. Сейчас чтобы устроиться на скорую, он должен отучиться, на учебу пока не берут, 16 020 надо заплатить. Хотел в ковидную, чтобы хоть куда-то устроиться, сказали: «Нужно для обучения 10 тысяч». Хорошо, я бы выделила… Но вот давайте подумаем: ему 22 года, он еще не работал. Вот где ребенку брать с зарплаты все это оплачивать? И мы говорим, что нас устраивает. Говорят, что медиков не хватает, – вот куда покидается по Курской области, везде хватает. Хотя, я говорю, прошел и аккредитацию, все. Константин Чуриков: То есть у него диплом на руках, да? Он специалист, фельдшер? Зритель: Да, диплом на руках, вот диплом он получил в мае. В мае он хотел отучиться на скорую... Константин Чуриков: Но он же, секундочку... Я понял. Зритель: ...но на скорой нигде не берут. Константин Чуриков: Подождите, Людмила, секундочку, он же у вас не во врачи метит, правильно, а фельдшером готов работать? Зритель: Да. Константин Чуриков: Ну вот, странная история. Зритель: Вот я говорю, он ходил даже в Семашку, ходил в туберкулезный диспансер, чтобы устроиться на работу. Константин Чуриков: Слушайте, это все очень странно. У нас сейчас даже студентов-практикантов... Дарья Шулик: ...всех призывают в такое время. Константин Чуриков: ...призывают помогать. Надо разобраться. Дарья Шулик: А в Курской области, видимо... Константин Чуриков: Уважаемые зрители, есть к вам вопрос. Вот Росстат говорит, что зарплаты выросли, безработица снизилась. Как вы думаете, Росстат пошутил? «Да» или «нет» на номер 5445, пожалуйста, присылайте ваши ответы. Еще звонок. Елена, Республика Коми. Дарья Шулик: Здравствуйте, Елена. Константин Чуриков: Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дарья Шулик: Слушаем вас. Зритель: Хочу высказаться насчет зарплаты. Дарья Шулик: Ага. Зритель: Пыталась... В общем, за год поменяла три работы. Сначала на одной зарплату такую обещают, в итоге получаешь копейки. Пошла на другую, на третью, обещают 25 тысяч, плотят 15, вот, и надо работать целый день. Константин Чуриков: Слушайте, а как так получается, можно вы расскажете? Обещают 20, плотят («платят», я вам вторю) 15? Дарья Шулик: А потом что говорят? Почему такое несоответствие обещанного и... ? Константин Чуриков: Это чем объясняют? Зритель: Ну вот они, короче говоря, говорят, что вот там за то-то высчитали, за то-то высчитали, и как бы вроде бы все по договору правильно, в итоге получается, что ты... И я в итоге на все плюнула... Я так-то пенсионер сама, получаю пенсию 22 тысячи, и я решила на все плюнуть, думаю, не буду я работать, лучше я буду на эту пенсию, чем горбатиться целый день... В общем, на этом... Дарья Шулик: Лучше на пенсию жить, да. Константин Чуриков: Да, лучше уже на заслуженном отдыхе. Дарья Шулик: Спасибо, Елена, за звонок. Константин Чуриков: Спасибо. Мы сейчас приветствуем в нашем эфире Валентину Митрофанову, директора «Института профессионального кадровика», эксперта по трудовому законодательству. Валентина Васильевна, здравствуйте, если вы у нас на связи... Валентина Митрофанова: Добрый вечер, коллеги. Константин Чуриков: Добрый вечер. Дарья Шулик: Здравствуйте. Константин Чуриков: Валентина Васильевна, много жалоб на то, что вот, понимаете, право на труд не реализуемо в нашей стране. Как быть людям, еще раз, которые находятся не в Москве, не в Петербурге, не на Ямале, не на Сахалине, в тех регионах, где все хорошо, а в других регионах страны? Как им искать работу сейчас? Тем более декабрь на носу. Валентина Митрофанова: Это глобальная проблема, которую у нас пытается решить государство, потому что, к сожалению, проекты, которые были разработаны по мобильности наших граждан и перевозу их в другие регионы, у нас эта мера, к сожалению, не очень работает в стране, у нас не готовы люди даже при отсутствии работы в своем регионе переезжать в другой регион, поэтому эта мера не сработала. Единственный вариант кроме миграции, который у нас остается, – это, естественно, создание рабочих мест на территории, где массово находятся такие специалисты, с учетом потенциально возможной квалификации этих людей. Но для этого нужен, к сожалению, государственный мониторинг, анализ, именно что это за регионы, какие люди с какой квалификацией, опытом, образованием там представлены, для того чтобы можно было в этом направлении какие-то проекты реализовывать. Сейчас у нас такой статистики нет, и поэтому, соответственно, какие-то меры предпринять тоже без такой статистики невозможно. Константин Чуриков: Стоп, Валентина Васильевна, тут даже, ну что вы, «нет статистики». Тут давеча читаю, значит, газета «Коммерсант» пишет, там ссылаются на исследование, значит, «в 5 регионах страны доля людей с зарплатой меньше 15 тысяч рублей превышает 25% – Дагестан (почти 30%), Карачаево-Черкесия (27%), Чечня (26,6%), Кабардино-Балкария, Северная Осетия». Вообще даже как бы регионы известны, все понятно, прямо вот сразу можно выезжать в Дагестан, туда... Валентина Митрофанова: Да. Но мы сейчас говорим с вами про статистику по деньгам, а нам необходима статистика по количеству людей, которые не трудоустроены в регионе, и квалификации, которую они умеют, для того чтобы можно было создавать для них рабочие места. То есть необходима же вот такая статистика, потому что даже Росстат, который сейчас говорит, что вырос уровень заработной платы, мы же должны это соизмерять, в каком регионе, для каких специалистов вырос уровень заработной платы, потому что... Константин Чуриков: Просто найти и познакомиться с этими людьми, да. Валентина Митрофанова: ...сейчас позвонят телезрители со словами, что ничего не выросло, и они будут правы. Дарья Шулик: Валентина Васильевна, а вот мы, кстати, говорили, Костя сказал, что в Москве вроде так все в порядке, хотя вот у нас есть сообщение из Москвы: «Я в свои 56 лет даже не пытаюсь найти работу, не получается, на выхлопе будет ноль», – ну то есть заработать не получится. Вот вы говорите создавать рабочие места – отлично, создаем рабочие места. Нам все, кто звонят, так называемые возрастные работники, то есть после 50 лет их в принципе не хотят брать на работу, в 56 лет человек найти работу не может. Пенсионный возраст, как известно, у нас растет, а работу найти после 50 лет получается невозможно вне зависимости от того, будут рабочие места или не будут. Как с этой проблемой бороться? Валентина Митрофанова: Ну, эта проблема, я думаю, что она тоже понятна. К сожалению, здесь законодательство вряд ли может что-то сделать, обязать принимать людей, которым 55 лет. У нас, мне кажется, очень сломанная логика, что в 55 лет люди возрастные. Конечно, планка должна называться куда-то выше, чем 55 лет... Дарья Шулик: Конечно. Валентина Митрофанова: Это люди, которые даже не являются у нас лицами предпенсионного возраста. С моей точки зрения, если у нас работодатели, у них возникает какой-то вопрос, связанный с приемом таких людей, то, конечно, здесь государство должно вмешиваться и предпринимать какие-то меры. Но опять же это не на уровне законов, а на уровне опять же оценки, квалификации таких специалистов и выстраивания траектории, где и в чем они могут быть полезны. Потому что наравне с тем, что люди не могут трудоустроиться, у нас в очень многих отраслях просажен именно прием на работу, то есть работодатели жалуются о том, что нет специалистов, у нас оба же этих показателя наравне: здесь не могут устроиться, здесь нет специалистов. То есть, конечно, эти проблемы нужно как-то системно соединять и решать... Константин Чуриков: Тут целый комплекс всяких сложностей. Во-первых, те, кому нужна работа и кто специалист, не всегда об этом куда нужно и когда нужно заявляет. Во-вторых, в принципе и работодатель мог бы, как это, подсуетиться, посмотреть, кто вообще на рынок вышел, кто резюме на HeadHunter, да. Валентина Васильевна, я хочу вас спросить по поводу государственной политики в отношении высшего образования. Вот здесь что можно сделать? У нас куча государственных вузов, топовые не топовые, неважно, тем не менее они воспроизводят юристов и экономистов, юристов и экономистов. Сейчас все двинулись, значит, в программисты. Вопрос: а они нам через 20 лет в таком количестве будут нужны? Вот здесь какую такую, как сказать, упреждающую роль государство должно выполнять? Валентина Митрофанова: Ну, для того чтобы мы с вами сейчас говорили, должно ли это делать государство или не должно, мы же должны понимать, что мы живем с вами не в плановой экономике, мы живем с вами по сути в капитализме. Константин Чуриков: Ага. Валентина Митрофанова: и очень много учебных заведений, кроме тех, которые находятся на бюджетировании государственном, это коммерческие организации. И они, конечно, что логично, продают тот образовательный продукт, который на рынке востребован. То есть если приходят люди и говорят: «Я хочу быть экономистом», – им же, конечно, коммерческий вуз не будет объяснять, что, ребята, уже сейчас на рынке переизбыток, вы уже сейчас не найдете рабочего места, не найдете его через 5 лет, и это будут такие хронические безработные, то есть это не в интересах коммерческой индустрии образования. Поэтому вмешаться в это, конечно, может государство через введение дотированных обучающих мест по тем профессиям, по которым действительно с учетом неких планов на ближайшую перспективу 5–10 лет государство понимает, что люди найдут себе работу. По сути это мы сейчас же говорим про сегодняшних безработных, не говоря о том, что у нас каждый год на рынок выбрасываются новые безработные, те, кто получили хорошее образование, но они работу уже сейчас не найдут. Константин Чуриков: Буквально ремарка: у нас даже государственные вузы сейчас как будто частные, потому что у нас ну больше половины все-таки места за деньги, понимаете. Ну кто будет расстраивать, так сказать, абитуриента с богатым папой или с богатой мамой? «Ну конечно, золотко, хочешь ты быть юристом, ну давай, вдруг тебе повезет». Понимаете, они абсолютно не про это, они не будут рассказывать и думать о том, как он дальше, их задача просто деньжат срубить, вот что. Валентина Митрофанова: Это, к сожалению, да, это, к сожалению, такая проблема существует. Причем очень жалко, что это же очень ценный ресурс, это столько времени тратят сами студенты, столько времени, ресурсов тратят вузы, и в принципе получается, что эта вся работа уходит в яму, то есть эти профессиональные навыки, квалификации не будут востребованы на рынке. Но для этого нужна воля государства, чтобы вмешаться глобально в систему профессионального образования. Дарья Шулик: Валентина Васильевна, вы чуть ранее сказали, что найти сейчас хорошего, квалифицированного специалиста тоже большая проблема. А вот в целом то образование, которое сейчас дают наши вузы, насколько оно качественное и конкурентоспособное? Валентина Митрофанова: Ну, мне кажется, на этот вопрос мы ответили в стране уже очень давно, потому что в 2012 году у нас был запущен такой интересный инструмент, который, к сожалению, с 2012 года реализован не очень хорошо, но тем не менее сам инструмент достаточно интересный, это профессиональные стандарты. И профессиональные стандарты, которые разрабатываются, у нас сейчас больше тысячи профессиональных стандартов, у них основная цель и заключалась в чем? – чтобы дать системе образования обратную связь о том, какие нужны будут на рынке специалисты, с какими знаниями, с какими умениями. То есть он как инструмент существует, но система образования должна использовать этот инструмент, профстандарты, которые делает бизнес, делают работодатели, менять свои образовательные программы, чтобы качество, простите за это слово, выпускников было востребовано, необходимо на рынке. А делают это у нас учебные заведения или не делают, я думаю, что мы прекрасно понимаем, видя, что это качество, к сожалению, у нас не меняется, о чем подтверждают все работодатели, которые создают собственные учебные центры и доучивают и переучивают выпускников. Константин Чуриков: У нас еще много звонков, так что мы вас еще немножко помучаем. Владимир, Ленинградская область. Владимир, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Вы знаете, вот я работаю уже 5 лет преподавателем в Ленинградской области, и моя зарплата не изменилась, вот она как была, так и есть, а покупательная способность снизилась раза в 2. Вот в свое время, когда президент повышал нам зарплату, педагогам, имелось в виду, что мы будем получать зарплату за ставку. То есть вот ту зарплату, которую я сейчас получаю, я должен получать за ставку, но при этом я работаю 2 ставки, чтобы получить вот эту зарплату, которая у меня сейчас есть. То есть педагоги перегружены в 2 раза, а получают то, что обещали за ставку. То есть я должен 50 тысяч получать за ставку, а я работаю 2 ставки, чтобы получить эти 50 тысяч. Константин Чуриков: Да. Зритель: А что касается институтов, сейчас вот я слышал разговор, я считаю, что половину вузов вообще нужно закрыть в стране. Они вообще не нужны, они дублируют друг друга, проедают государственные деньги, а некоторые вузы просто как бизнес-проект какой-то, который просто зарабатывает деньги на бездарных людях, на тех, кто не может поступить своим умом в институт. Мы обесценили высшее образование, давайте вернемся к тому, что давайте уважать свою страну, и сделаем так, чтобы у нас было высшее образование достойное, чтобы люди с высшим образованием были востребованы, чтобы они хорошо зарабатывали, чтобы у нас был в стране какой-то порядок. Константин Чуриков: Ну да. Владимир, я думаю, вы знаете, как даже своим собственным умом, если даже очень-очень умный и хороший ребенок, как сложно поступить на это бюджетное место в институт, потому что все сделано для того, чтобы ты туда не попал. Зритель: Простите, я вас перебью. Я когда поступал, у нас было 30 человек на место. Я поступил, я закончил консерваторию, я музыкант по образованию. Мне было очень сложно, но мы были лучшие, поступали лучшие, высшее образование было брендом, понимаете? Константин Чуриков: Знаете, с музыкой, мне кажется, Владимир, все-таки проще, потому что, если человек объективно скрипку в руках не держал, понимаете, и поступил в консерваторию, это странно. Зритель: В консерваторию поступить, поверьте мне, там 30 человек на место бывает, это очень тяжело. Константин Чуриков: Хорошо, спасибо за ваш звонок. Дарья Шулик: Спасибо, Владимир. Константин Чуриков: Сразу еще Александра из Липецкой области выслушаем. Александр, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дарья Шулик: Слушаем вас. Константин Чуриков: Да, пожалуйста. Зритель: Я хотел бы сказать по поводу зарплат. Вот мое мнение такое, что зарплаты вырастают там, где есть большее количество производственных предприятий. Ну вот в нашей Липецкой области, проживаю в городе Данкове, сейчас я пенсионер уже, 57 лет мне. Значит, еще 10 лет назад у нас не было предприятий, мало, какие бы работали и функционировали, а за последнее время открылось много производств, китайское производство дрожжевое, теплицы. Вот 5 лет назад построили мясокомбинат перерабатывающий «Черкизовский», Данковский филиал, вот я там лично работал. Пришел туда чисто по интересу, даже на более низкую зарплату, буквально зарплата подрастала в зависимости от... Все зависит от квалификации, постепенно поднималась зарплата до 25 тысяч с 19. Сейчас прошло 5 лет, и, в общем-то, за последние 2 года, как я оттуда уволился, сейчас с 25 уже люди получают сейчас зарплату 40 тысяч, ...растет. Но единственное, что даже при такой зарплате текучка кадров очень большая, потому что там конвейерное производство. Константин Чуриков: Временное производство? Зритель: Причем в таком же предприятии, например, в Московской области там зарплаты уже тогда были такие, как у нас сейчас. Константин Чуриков: Да, плохо, к сожалению, слышно. Спасибо за ваш звонок. Валентина Васильевна, а как... Вот что зависит от человека в плане, как сказать, зарабатывания бо́льших денег, я имею в виду на одной и той же работе? Вот как, в чем секрет того, что у кого-то больше зарплата, а у кого-то меньше? Вот что для этого требуется кроме того, что хорошо работать, раньше приходить на работу и позже уходить? Вот кроме азбучных истин? Валентина Митрофанова: К сожалению, «раньше приходить на работу и позже уходить» может вообще никак не повлиять на размер заработной платы человека. Константин Чуриков: Так. Валентина Митрофанова: Потому что, конечно, важен вопрос квалификации работника, важна стоимость именно этой работы на рынке труда, потому что, конечно, люди сравнивают, работодатели сравнивают, сколько платят определенным специалистам на рынке. Если же говорить, что конкретно сам человек может сделать, ну, кроме азбучных истин обучаться и повышать свою квалификацию именно по тем профессиям, по тем квалификациям, которые на рынке будут востребованы, вот это как раз является азбучной истиной, которую мало кто из нас выполняет. Мы прекрасно знаем, что на определенных профессиях с определенными квалификациями платят больше, но для этого же нужно проходить такое обучение, нужно обучаться. То есть это, к сожалению, делает очень мало кто. Что нужно сделать? Нужно работать у работодателя, который будет это ценить, потому что опять же подавляющее большинство людей, наверное, в нашей стране сейчас подпишутся под фразой, что они и раньше приходят, и позже уходят, и работают в компании долго, и добросовестно работают, но при этом заработная плата годами просто не меняется. Поэтому от работодателя, от политики компании это тоже очень зависит, и важно, если человек пришел, работает в организации и видит, что здесь такая система, то это, конечно, потенциально надо менять работодателя, повышать свою квалификацию. Константин Чуриков: Да, спасибо. Дарья Шулик: Спасибо, Валентина Васильевна. Это была Валентина Митрофанова, директор «Института профессионального кадровика», эксперт по трудовому законодательству. Константин Чуриков: Ну, сейчас мы все-таки решили перепроверить данные Росстата, вышли с нашими корреспондентами на улицы да и спросили людей, как изменился их доход за последнее время. ОПРОС Константин Чуриков: Ну хоть один человек сказал спасибо государству, и хоть один еще там был, который сказал, что сейчас стали тратить меньше. Вообще во зажили мы, да? И денег не тратим, вообще фантастика. Дарья Шулик: Нужно тратить меньше, тогда и жить можно неплохо, да? Алексей Миронов, вице-президент по операционному управлению международной компании ANCOR, наш следующий эксперт. Алексей Викторович, здравствуйте. Константин Чуриков: Алексей Викторович, здравствуйте. Алексей Миронов: Да, добрый вечер. Константин Чуриков: Алексей Викторович, вот нам тот же самый Росстат, который мы сегодня весь вечер вспоминаем, сообщает, что самые высокие темпы роста зарплат в сентябре у нефтяников, ну это понятно. В среднем там – внимание, в среднем – 136 тысяч рублей, +15 за год. Медработники 49 тысяч, +18 за год. Курьеры 28 тысяч, +13 с лишним за год. Скажите, пожалуйста, вот означает ли, что это нужно понимать как инструкцию к действию? То есть всем надо сейчас идти в курьеры, что ли, я не знаю, на фельдшеров учиться? Или надо как-то подождать, пока остынет эта пена, и каким-то другим способом действовать? Каким? Алексей Миронов: Ну смотрите, здесь все-таки надо разделить. Мы говорим в трех этих случаях о совершенно разных вещах. На курьеров спрос гигантский, и огромное количество компаний заинтересованы в найме курьеров, поэтому они готовы платить больше, это факт. И те граждане, которые готовы к такой работе, очевидно, будут трудоустроены и смогут хорошо зарабатывать. Спрос на врачей действительно по вполне понятным нам с вами причинам вырос, однако это не означает, что люди могут, вдруг поняв это, завтра встать и пойти работать врачом. Для этого все-таки нужно профильное образование... Константин Чуриков: Ну безусловно, да. Алексей Миронов: ...и много лет, для того чтобы поучиться. Поэтому здесь рынок просто перегрет и спрос и в государственной, и в частной медицине на специалистов действительно велик, но удовлетворить этот спрос на сегодня невозможно. С нефтянкой я все-таки не согласился бы с Росстатом. Нужно напомнить, наверное, о том, что мы заходили в этот год с ценой на нефть более 60 долларов, в разгар пандемии она падала аж до 20 долларов за баррель, сейчас там восстанавливается чуть более 40. Нефтяные компании, в общем-то, пострадали от в том числе пандемии, и я бы связал, наверное... Я не знаю, как считает в данном случае Росстат, но мы наблюдали даже сокращение персонала в нефтяных компаниях. Возможно, сокращались не самые высокооплачиваемые люди, оставались те, кто зарабатывают больше, и поэтому средняя заработная плата в нефтяных компаниях могла вырасти. Поэтому если говорить про нефтянку, врачей и курьеров, все-таки во всех этих сегментах рынка ну совершенно разная ситуация. Дарья Шулик: Алексей Викторович, а какие качества сейчас работодатель хочет видеть в работнике? Вот с учетом этого такого сложного года появились ли какие-то новые требования, может быть, более жесткие? Константин Чуриков: Ну, кроме того, что в маске? Дарья Шулик: Ну это само собой, да. Алексей Миронов: Ну, вы знаете, это не связано с пандемией напрямую. В целом рынок труда очень меняется последние годы, это следствие вот всех историй, про которые много говорят про автоматизацию, и требования работодателей к сотрудникам очень повышаются. Вот если посмотреть в опубликованных вакансиях какое-то среднее количество навыков, которое требуется от сотрудников при трудоустройстве, то количество этих навыков растет. Все больше опыта и каких-то знаний, навыков работодатели требуют от специалистов сейчас. Вот один из ваших собеседников как раз говорил о том, что в целом рабочих мест или вакансий открыто на сегодня достаточно много. Вот вы упоминали, по-моему, портал HeadHunter, если я правильно помню цифру, то, по их данным, на сегодня там размещено работодателями более 700 тысяч вакансий, вот прямо сегодня 700 тысяч вакансий. По каким-то причинам эти вакансии не заполнены. И вот причина основная, почему они не заполнены, – это тот самый пресловутый разрыв в навыках. То есть тот опыт, знания и навыки, которыми владеют сотрудники или соискатели, которые находятся в поиске работы, не соответствуют тому, что от них ожидают работодатели. Это, наверное, самая главная проблема рынка труда на сегодня, несоответствие спроса и предложения в отношении соискателей и работодателей. Константин Чуриков: Алексей Викторович, не хочу обидеть вас и ваших коллег, но согласитесь, работодатель условный, не хочу тоже никого обидеть, ну девочка в этом кадровом отделе не всегда понимает, что нужно работодателю. Она по формальным признакам смотрит, так, молодой или старый: что там, уже сорокет? – ну все, до свидания, не надо, отработанный материал; 20? – нет, молодой. Понимаете, вот чистая такая вкусовщина. В специфике производства она мало что соображает, понимаете? И вот так вот они висят, эти вакансии, люди без денег, лапу сосут, понимаете, предприятие без работников. Алексей Миронов: Ну, во-первых... То есть я сейчас с вами, конечно, спорить не буду, девочки такие точно есть в кадровых структурах. Но все-таки мы должны с вами понимать, что, если вакансии не закрываются месяцами, эту девочку все-таки, наверное, уволят, потому что бизнес будет страдать оттого, что вакансии не заполнены полноценно. Во-вторых, опять же вакансия вакансии рознь: где-то возраст и так далее действительно важны, и вполне вероятно, что выбор соискателей может быть достаточно большой, тогда эта девочка будет обращать внимание и на возраст, и на что-то подобного рода. Но есть, это про IT, тоже вы сегодня упоминали, целый ряд отраслей, где предложение настолько невелико и спрос на сотрудников настолько велик, что выбирать особо не из кого на самом деле и соискателей на рынке недостаточно, при том что вакансий открытых много. Все-таки мы с вами живем в очень диверсифицированной экономике, и ситуация в разных сегментах экономики, в разных отраслях действительно разнится радикально. Есть отрасли, которые очень сильно росли и продолжают расти в кризис, и есть отрасли, которые очень существенно пострадали, и ситуация, связанная с рынком труда, в этих отраслях совершенно разная. Дарья Шулик: Алексей Викторович, давайте послушаем наших телезрителей. У нас есть звонок из Краснодара, Марина к нам дозвонилась. Марина, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Дарья Шулик: Слушаем вас. Зритель: Да. Я хотела бы сказать, вот, например, в Краснодаре я работаю в сфере ресторанов и туризмов. Ну вот с 2013 года зарплата не растет как минимум у поваров. Дарья Шулик: Ага. Зритель: То есть у меня как была зарплата в 2013-м 25 тысяч, так и сейчас она такая же. Зато цены выросли во много раз, учитывая, что ЖКХ, продукты каждый год дорожают. Константин Чуриков: Марина, скажите как повар, клиентов в ресторане же становилось больше в 2014-м, в 2015 году? Зритель: Да. Но учитывая, что в город все едут, наш город разрекламировали, так как это рай, жителей города увеличилось, точек общепита увеличилось, но при этом достойной заработной платы нет в Краснодаре для поваров. Если ты хочешь много зарабатывать как повар, тебе надо работать как минимум по 16 часов в день. Константин Чуриков: Так. А кто, скажем так, в вашем ресторанном бизнесе, ну кроме руководителей, наверное, топ-менеджмента, зарабатывает хорошо? Не знаю, может быть, администратор, кто там еще у вас есть, аниматор, продюсер чего-нибудь, нет? Зритель: В основном это менеджеры хорошо зарабатывают и директора, средняя прослойка коллектива. Константин Чуриков: Ну понятно. Зритель: Вот у нас вот такая зарплата, да. Константин Чуриков: Да, спасибо. Зритель: Мне очень радует, когда говорят, что зарплаты растут, что вот у нас в новостях по Краснодару сказали, что у нас один из самых лучших доходов по России. Меня как жителя Краснодара это поражает. Константин Чуриков: Нет, подождите, мы вас не отпускаем: скажите, какая зарплата у повара в Краснодаре? Зритель: В среднем зарплата у повара в Краснодаре от 12 500 до 40 тысяч, это смотря где вы работаете... Константин Чуриков: А у вас, если не секрет? Зритель: У меня 25. Константин Чуриков: Двадцать пять. Спасибо. Дарья Шулик: Спасибо, Марина. Константин Чуриков: Алексей Викторович, это вот только у нас в стране такая карма, что вот человека труда как-то не замечают, ему денег недоплачивают, или это в целом общемировая такая история? Алексей Миронов: Ну, опять же у нас экономика очень разная. Вот если говорить про поваров и вот про этот сегмент, конечно, мы с вами хорошо понимаем, что в этом году он очень существенно пострадал, и правительство продолжает по вполне понятным, разумным причинам вводить новые ограничения. Поэтому, конечно же, нет никаких вариантов у структур, которые занимаются общественным питанием, повышать заработную плату. Возвращаясь к истории с человеком труда, все-таки производственного персонала не хватает очень существенно, и не только рабочих, но и инженерно-технического персонала, тех, кто работает головой. Вы упоминали сегодня о том, что много экономистов и юристов и в целом набор в вузы на технические специальности недостаточно велик, поэтому больший гораздо голод предприятия испытывают именно, вот если говорить про человека труда, в достаточном количестве и рабочих рук... Мы помним, что количество мигрантов очень сократилось в рамках пандемии и то, что называется ИТР, инженерно-технический персонал. Конечно, задачей государства является сильно стимулировать школьников, чтобы они получали именно техническое образование, потому что это что-то, что будет и сейчас, и будет в дальнейшем достаточно сильно востребовано. Константин Чуриков: Хорошо, спасибо вам большое. Дарья Шулик: Спасибо. Алексей Миронов, вице-президент по операционному управлению международной компании ANCOR. Константин Чуриков: Прямо сейчас в эфир вызывается, приглашается Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Владимир Владимирович, здравствуйте. Владимир Карачаровский: Здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Константин Чуриков: Люди продолжают не верить, судя по промежуточным результатам голосования, просто хронически в то, что Росстат это все всерьез заявил. И очень хороший вопрос на портале: «А почему у повара зарплата 25 тысяч и у доцента в вузе зарплата 5 тысяч?» Вот чем вы это объясните? Это какая-то наша российская специфика? Может, в мире тоже такое бывает? Владимир Карачаровский: Ну, давайте все-таки верить Росстату хотя бы немного, я вот об этом все-таки чуть позже скажу, не надо так уж огульно критиковать Росстат, там очень много интересных показателей появилось в последнее время, и статистика довольно подробная. Константин Чуриков: Давайте расскажете, да. Владимир Карачаровский: Что касается доцентов и поваров, здесь все очень по-разному. Я здесь только могу подтвердить слова предыдущего коллеги о том, что у нас есть и доценты, которые зарабатывают гораздо больше, чем 25 тысяч, например на грантах; у нас есть повара, шеф-повара, которые тоже зарабатывают не 25 тысяч, а 500 тысяч и 300 тысяч. Все зависит действительно от региона, от компании, от того, насколько человек является высококвалифицированным, своего рода звездой. Те повара, которые ведут телепередачи, зарабатывают далеко не 25 тысяч... Константин Чуриков: ...и доктора, и, кстати, доктора тоже. Дарья Шулик: Доктора, но не все ведут телепередачи. Владимир Карачаровский: Нет, и доктора, и так далее. Вы понимаете, мы живем в стране, где нет, как было 30 лет назад, единой тарифной сетки, чтобы в разных регионах и в разных отраслях инженер зарабатывал одну и ту же сумму, преподаватель в разных вузах зарабатывал одну и ту же сумму, такого давно нет. Можно рассуждать о том, правильно это или не правильно, но подчеркиваю, во многом то, что заработки различаются, зависит еще и от того, что человек готов брать на себя дополнительную нагрузку. Кстати, интересный факт… Вот просто я слышал, очень интересно передача у вас развивается. Согласно вот нашим опросам, есть такой интересный факт, в числе прочего мы спрашивали людей, готовы ли они работать с бо́льшими усилиями, если им предложат адекватное вознаграждение. Как вы думаете, сколько процентов, а это была представительная квотная выборка по России, готовы работать? Только 50%, ну там 45%, есть еще 5%, «хвостик», которых все устраивает, они не задумывались над этим вопросом, 45% не готовы работать с бо́льшими усилиями либо, часть из них, потому что уже и так работают на пределе, а часть из них, потому что у них в жизни другие приоритеты, дороже спокойствие, гармония с собой и так далее. Так что давайте с двух сторон смотреть на эту проблему. Да, у нас достаточно серьезные проблемы с экономикой, но, с другой стороны, у нас и люди привыкли жить далеко не так, как было в советской мобилизационной экономике, где должна быть строгая дисциплина, где если... Да, ты получаешь неплохую зарплату, и ты подмастерье, ты должен учиться, ты должен культурно развиваться в свободное от работы время, посещать вечерние школы, если ты рабочий, хочешь ты этого или нет, лекции просветительские. Я думаю, если это все ввести сейчас, то у нас в значительной степени изменится и уровень квалификации, и общие, так сказать, установки людей по отношению, по взглядам на жизнь. Но я считаю, что будут очень большие проблемы, если мы попытаемся эти меры хотя бы частично реализовать. Поэтому здесь нужно смотреть вот конкретно. А что касается Росстата, ну совершенно верно, собственно, все уже сказано. Да, действительно, в отраслях, которые обслуживают эффекты кризиса, зарплаты выросли в номинальном выражении, в номинальном, там есть и 14%, и 18%, почтовые и курьерские услуги, пожалуйста, рост 18%, да, а в авиаперевозках в номинальном выражении спад только 9%, а значит, в реальном еще больше, то же самое в гостиничном бизнесе, в общепите. Поэтому если вам звонят телезрители, которые работают в этих отраслях, то, конечно, они не замечают роста зарплат, там, наоборот, спад. Кстати, спад и в производстве нефтепродуктов, то есть нефтянка пресловутая тоже очень неоднородна, там где-то сильный рост, а где-то спад, например в производстве нефтепродуктов, что Росстат прекрасно фиксирует. Ну и, конечно, не 5,7%, 5,7% номинальное выражение... Константин Чуриков: Да, естественно. Владимир Карачаровский: Там 2,6% по отношению к соответствующему периоду прошлого года рост. Но это зарплат, а обратите внимание, люди на улицах говорят, что они не замечают, что расходов стало больше. Так Росстат нам и показывает, что если мы меряем не зарплаты, а реальные располагаемые доходы, то сейчас, ну я если не ошибусь, если сейчас кумулятивный, накопленный эффект падения реальных денежных доходов посчитать, то сейчас они на 10% ниже, чем 6 лет назад, реальные располагаемые доходы. Константин Чуриков: Вот так, грохнулись на 10%. Дарья Шулик: На 10%. Константин Чуриков: Вот это все очень важно. Дарья Шулик: Владимир Владимирович, давайте Омск послушаем, на связи у нас Наталья. Наталья, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, вернее у нас как бы уже ночь... Константин Чуриков: Да. Вот что вам не спится, Наталья, расскажите. Зритель: Я вам расскажу. У меня высшее образование, я гуманитарий, я философ-преподаватель, я закончила недавно, ну скажем так, в 2009 году Омский государственный университет по специальности «Философ-преподаватель». Дарья Шулик: Ага. Зритель: Я пыталась устроиться на работу, но меня никуда не брали. Ну и потом у меня трое детей, я их пыталась как бы поднять... И потихоньку-потихоньку-потихоньку дошло до прошлого года. В прошлом году я устроилась на производство обыкновенное литейщицей пластмассы. Извините меня, нам пообещали 25–30 тысяч, грубо говоря, это по Омску, это очень большая зарплата... Константин Чуриков: Так. Зритель: Но тем не менее это все зависит от выработки. Но фактически за 1,5 года минималка, ну 15 тысяч пускай будет. И я в принципе с оппонентом, который передо мной выступал, я могу согласна быть, что да, меня обучили с моим высшим образованием, и скажем так, что я работаю с моим высшим образованием. Но тут же был разговор, что нефтянка, разговор о нефтянке тоже не идет, потому что у меня есть многие знакомые, которые работают на нефтезаводе в Омске, они тоже увольняются, при том что им не платят, как бы они хотели получать... Константин Чуриков: Наталья, вот скажите, для вас этот вот переход (если можно, коротко) из, смотрите, философ-преподаватель, и тут литейщица, вот насколько это было травматично? Что коллеги ваши говорят? Зритель: Мне сейчас 50 лет, я искала работу в свои 45. Я искала по всем заводам, но тем не менее я нашла, которое предприятие меня обучило. Константин Чуриков: Поняли вас, спасибо. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Наталья из Омска. Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, людям сейчас как действовать? Впереди Новый год, фактически 2 месяца можно вообще пропустить, да? Как сейчас найти работу? Владимир Карачаровский: Ох, знаете, это, конечно, очень сложный вопрос. За 2 месяца, конечно... Ну смотрите, проблема следующая, что у нас безработица превратилась из фрикционной, когда просто безработица высокая, потому что люди ищут работу, в структурную. Структурная безработица, потому что у нас исчезли те вакансии, на которые раньше был спрос, а новые вакансии если и появляются, то в других сферах, люди к ним не обучены. Поэтому переобучение... Есть риск, что эти структурные изменения... Константин Чуриков: Десять секунд. Владимир Карачаровский: ...останутся с нами достаточно надолго. Константин Чуриков: Да. Владимир Карачаровский: Поэтому переобучение, что я могу посоветовать, переобучение. Но конечно, у нас, к сожалению, все платно... Константин Чуриков: Десять секунд, Владимир Владимирович, все. Дарья Шулик: Спасибо вам. Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Итоги опроса. Да, все-таки пошутил Росстат, считают 93% наших зрителей, проголосовали, сейчас скажу, 1 260 человек, 84 человека на всю страну считают, что это на самом деле всерьез. Дарья Шулик: Все-таки верят.