Росстат сообщил о росте неформальной занятости в России

Гости
Михаил Беляев
кандидат экономических наук
Дмитрий Фомин
житель г. Пермь, бывший предприниматель

Константин Чуриков: О серьезных вещах поговорим. О работе на дядю. Все больше и больше людей в нашей стране заняты в неформальном секторе. Это последние данные Росстата. Прирастает страна вот этими неформалами. Если в первом квартале было около 13 миллионов человек в таком полутеневом секторе, то теперь, получается, уже все 15 миллионов с лишним. Причем, для большинства из этих людей эта работа в неформальном секторе единственная. И давайте еще посмотрим, в каких регионах больше всего неформально занятых.

Оксана Галькевич: В каких регионах больше всего неформально занятых? Понятно, в каких. На Северном Кавказе: Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Дагестан. Чуть меньше доля неофициально работающих у нас в республике Алтай и в Крыму, на Ставрополье и в Бурятии. А меньше всего неформалов (назовем их таким емким словом) в Петербурге, Ханты-Мансийском автономном округе, Хабаровском крае, Мурманской области, Ненецком и Ямало-Ненецком автономных округах, а также в Москве, Константин, и на Чукотке.

Константин Чуриков: Как интересно. Разобраться во всем этом нам поможет Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, здравствуйте.

Михаил Беляев: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, давайте еще коротенечко, быстренько, пока мы сейчас вас всякими едкими и колючими вопросами не забросали, покажем еще одну графику на самом деле, где работают неофициально по найму. Это тоже интересно. Из тех, кто находится в тени от налоговиков, 9.5 млн человек работают у физических лиц, индивидуальных предпринимателей, в фермерском хозяйстве (3.6 млн человек), то есть работают без образования юридического лица. И один с лишним млн человек зарабатывает на собственном домашнем хозяйстве, а также охотой или рыбной ловлей. Это официальные данные нашего, друзья, Росстата.

Константин Чуриков: Вопрос первый. Как удалось нашему замечательному Росстату узнать, сколько людей из тех, что ведут свое домашнее хозяйство, кому-то что-то продают?

Михаил Беляев: Видите ли, такие косвенные подсчеты уже были давно. И, в общем, цифра приблизительно была такая же. Она колебалась между 15 и 20 миллионами человек, которых у нас не видит статистика. Хотя из этих цифр там не очень понятно, что это такое. Те люди, которые вообще нигде не регистрируются, тут мелькало «самозанятые», а это уже статистически учитываемые самозанятые. А есть такое понятие, когда люди работают официально и с трудовой книжкой, но часть заработной платы им выплачивается…

Оксана Галькевич: То есть неформальная оплата труда – это один тип, а еще есть наемный труд без оформления. Это два таких типа.

Михаил Беляев: Да. А есть люди, которые вообще просто нигде не работают, они просто чинят автомобили, что-то делают, преподают и вообще нигде не заняты, им ничего не платят. А деньги получают.

Константин Чуриков: Давайте сейчас спросим и первых, и вторых, и третьих. Уважаемые зрители, у вас есть неофициальные заработки. Пожалуйста, отвечайте «да» или «нет». Это анонимное исследование. Мы, конечно же, никому ничего не скажем.

Оксана Галькевич: Вы знаете, Михаил Кимович, вот интересно посмотреть на эту статистику вообще в принципе в такой динамике с начала 2000-х и по 2016 год. Я обратила внимание, что периодически она снижалась, эта теневая занятость. Но в принципе долгосрочно она так или иначе росла с 2000 года по 2016. Почему? Ведь в принципе, опять же, несмотря на периодические кризисы, долгосрочно это было время некоего подъема доходов населения, роста уровня жизни. Почему же, собственно говоря, и неформальная занятость тоже росла?

Михаил Беляев: Растет общая, как вы говорите, экономика и растет вот эта занятость, соответственно, растет этот компонент незанятости. Вот он растет в абсолютной величине. Он может оставаться…

Оксана Галькевич: Так почему? Если экономика лучше себя начинает чувствовать, постепенно набирает какие-то обороты, экономическое самочувствие страны в целом улучшается по сравнению с 1990-ыми, почему ж тогда…

Михаил Беляев: На мой взгляд, это некомфортная ситуация для занятия легальной работой и легальным бизнесом. То есть эти высокие налоги, эти административные барьеры, эта коррупция, которая бушует, эти бесконечные проверки. То есть то, что я сейчас называю через запятую, потому что тут, наверное, в день по 10 раз об этом говорят. Соответственно, люди уходят в тень. Хотя я хочу сразу сказать, если не хватит эфирного времени, что это абсолютное зло для экономики, это абсолютное такое бремя, которое нагружает нашу экономику и с которым, естественно, надо бороться. Я понимаю, что я высказал абсолютно непопулярную точку зрения и сейчас на меня обрушится шквал звонков.

Константин Чуриков: Не исключено.

Михаил Беляев: Да. Не то что не исключено, а гарантировано. Я понимаю, что каждый, индивидуально решая свою проблему, наносит большой ущерб экономике и по замкнутому кругу в конечном счете самому себе.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, понимаете, дело не в том, что вы высказываете непопулярную точку зрения. Мне кажется, дело в том, что вы обращаетесь на не совсем таком языке аудитории к людям. Вот эти слова о том, что это нагрузка для экономики, это плохо для страны – это все...

Михаил Беляев: А я сейчас расшифрую.

Оксана Галькевич: Комсомольцы так говорили, коммунисты в свое время: «Вперед куда-то». Человек понимает, что хорошо для него. Когда у него нет зарплаты и нет работы в его поселке, в его городке, его бесполезно лечить словами.

Михаил Беляев: У меня тут вопрос даже не к людям, которые действительно борются за собственное выживание и пытаются бороться каким-то образом. Не каким-то, а вот таким, который находится за пределами правового поля. А для меня все, что находится за пределами правового поля, не имеет права на существование. И у меня тут вопрос к тем, кто руководит нашей экономикой. Это мы тоже говорили 100500 раз. Это надо заниматься своей собственной экономикой, надо инвестировать в свои собственные предприятия. Никто не говорит, что это надо внешний торговый компонент убирать. Никто не говорит: «Вот создавайте рабочие места с совершенно нормальной заработной платой». И при этом наряду с этими предприятиями создавать тот климат, который позволит вести легальный бизнес так, чтобы не надо было уходить в тень. Вот эти две задачи, которые как-то крутятся вокруг них, все время мы слышим какие-то призывы, все время мы слышим какие-то наставления насчет то медицинских работников, то иногда даже научных работников, говорят, что им надо платить. Хотя непонятно, за что. Но, тем не менее, все не двигается. А не двигается потому, что не решаются коренные вопросы. А коренные вопросы – это вопросы с инвестиционным капиталовложением, от которого и появляются все предприятия и рабочие места, как бы это слово ни казалось мудреным. Они с неба не падают. И второе – создание действительно комфортного климата для бизнеса, чтобы он мог там существовать совершенно спокойно.

Константин Чуриков: И использование еще внутренних резервов. Наш федеральный замечательный фонд национального благосостояния, в котором много денег.

Михаил Беляев: Это я тоже бы так, не понимая… Я тоже высказывал эту точку зрения. На мой взгляд, тут есть в основном три вот таких макростопора. Макро – это значит те, которые для всей экономики стопорят. Не каждого отдельно, а всю экономику стопорят. Первое – это ключевая ставка Центрального Банка, которую через час по чайной ложке снижает и очень этим гордится.

Оксана Галькевич: Сегодня опять снизил до 7%.

Михаил Беляев: Это уже очень хорошо. Причем, есть такой пропагандистский момент, когда они объявляют: «Третий раз подряд за год снижена». То, что они два раза тормозили в начале года, об этом не говорят. И то, что они сначала ее поставили на какие-то заоблачные высоты и теперь через час по капле снижают до 7%. Это, конечно, хорошо. Но все равно 7% - это дорого.

Второе – это как раз то, о чем вы сказали. Есть такая штука, как Фонд национального благосостояния, который для чего-то там деньги накапливает. Понятно, что подушка всегда нужна, особенно сейчас у нас то ураганы, то одно, то другое. Это обязательно нужно. Но самое главное – это деньги сверх какого-то определенного… У нас 7% ВВП поставили, что сверх этого наконец будут двигать в экономику.

И третий компонент – это то же самое, очень похоже – это бюджетные деньги. У нас есть бюджет. Налоговое бремя тяжело собирается. Вместо того, чтобы его расходовать на благо экономики и на благо всем жителям этой самой страны, у нас почему-то гордятся профицитом этого бюджета.

Константин Чуриков: Екатерина нам звонит, Саратовская область.

Оксана Галькевич: Давно уже звонит.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Я последнее время все время слушаю вашу передачу.

Оксана Галькевич: Прекрасно.

Константин Чуриков: Хорошая новость.

Зритель: Спасибо вам. Дело все в том, что больше ничего не слушаю. Потому что там нет правды. Вы правду говорите. Я хочу сказать следующее. Знаете, живем мы без Бога. Если бы наши руководители верили в Бога, они бы не стали так себя вести, как они ведут себя. Я простая учительница. Я хочу сказать, что надо как-то повернуть людей к богу. Хоть они и говорят, что повернулись, но ведь проскальзывает, что нашему Кириллу строят какую-то не знаю, за сколько миллиардов… Правда это или нет?

Оксана Галькевич: А сложно сказать, Екатерина.

Константин Чуриков: Мы сейчас о работе на дядю.

Оксана Галькевич: Мы о заработках говорим, о какой-то теневой занятости. Вы учитель. Есть у вас…

Константин Чуриков: В чем-то Екатерина права. В нашей стране в плане экономики на все божья воля.

Оксана Галькевич: Хотелось, чтобы был какой-то экономический расчет.

Константин Чуриков: Понятно. Но пока получается, как я сказал. Слушаем Валентину из Кабардино-Балкарии. Валентина, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер. Город Прохладный, небольшой городок недалеко от Нальчика. Хочу сказать, что я здесь живу с 2004 года примерно. И ни одного дня я не была без работы. Всегда официально. У нас есть центр занятости, куда могут всегда обратиться люди. А вот мой бывший муж, который занимается как раз рыболовством, для того чтобы уклоняться от алиментов, как раз и не устраивается на работу. То есть ему вольготно. Он может пойти, наловить рыбу и не платить алименты, жить в свое удовольствие. Я хочу сказать, что те люди, которые официально не устраиваются, это не оттого, что наши власти, например, не предпринимают никаких усилий, а из-за того, что просто люди, воспользовавшись такой ситуацией в стране, возможностью, что можно пожить в свое удовольствие, просто уклоняются от официальной работы.

Константин Чуриков: Смотрите, Валентина. Но, тем не менее, в Кабардино-Балкарии 50% работающих в неформальном секторе, судя по донесениям Росстата. Как вы думаете, 50% жителей вашей республики так просто решили, что им так проще жить и с каким-то злым умыслом это делают?

Зритель: Нужно обратиться в центры занятости. Всегда есть вакантные места.

Константин Чуриков: Там хорошую работу можно найти? Расскажите, пожалуйста.

Оксана Галькевич: Что предлагают? Вы всегда по своей профессии что-то находили, с достойным уровнем оплаты?

Зритель: Я заканчивала энергетический техникум, я по образованию киповец. Потом заканчивала всевозможные курсы в Прохладном на оператора в котельной. У нас обучающие курсы, которые могут переобучить людей от центра занятости бесплатно. Поварские курсы. Естественно, как-то устраиваются на работу. На ту же котельную официально. Потом я получила высшее образование заочно. Благо, тут недалеко от у нас Георгиевск был, филиал Ставропольского университета. Работала также инженером. Всегда официально.

Константин Чуриков: Валентина, самый главный вопрос: а зарплата какая? Если не секрет.

Зритель: У нас в Кабардино-Балкарии цены достаточно низкие. Поэтому у нас и зарплаты ниже. И на нашу зарплату можно здесь прожить.

Константин Чуриков: Ну, какая?

Зритель: У меня хватает денег на то, чтобы отложить денежки на учебу своей дочери. Дочка у меня учится во Владивостоке. И мне хватает моей зарплаты (я сейчас в Газпроме работаю) на то, чтобы прокормить, отложить деньги ребенку…

Константин Чуриков: Валентина, с этого надо было начинать. Спасибо за ваш звонок. Удачи вам.

Оксана Галькевич: Давайте подключим к нашей беседе еще одного человека. У нас на связи Дмитрий Фомин из Перми.

Константин Чуриков: Не просто житель Перми, а еще и предприниматель.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Дмитрий. Расскажите нам. Мы все говорим, знаете, с точки зрения работников, которые уходят в тень, потому что у них разные причины. Расскажите про себя. Я так понимаю, что вы занимаетесь бизнесом. Да?

Дмитрий Фомин: Да. Я немного поправлю. Я был раньше предпринимателем. Сейчас я уже не являюсь предпринимателем. Бывший владелец бизнеса. Я занимался общественным питанием. У меня было около 8 сотрудников. Но когда ты начинаешь работу, первый год, конечно, тебе все кажется, можно сказать, ты в розовых очках, у тебя бизнес развивается, идет все хорошо. Но уже после первого года начинаются подводные камни, о которых изначально ты можешь и не знать.

Константин Чуриков: Расскажите нам об этих подводных камнях.

Оксана Галькевич: А самое главное, что я правильно понимаю, Дмитрий, что вы старались и изначально ставили себе цель работать только в белую, только открыто, соблюдая все законы Российской Федерации, которые требуются?

Дмитрий Фомин: Да, конечно. Я хотел это все соблюдать. Но когда ты начинаешь это соблюдать, а дядя Вася, работающий в соседнем ларьке, не соблюдает, то твоему бизнесу прибыль гораздо меньше, чем у дяди Васи, который не платит никаких налогов, не задумывается о будущем своих работников, не делает никаких отчислений в различные фонды. И, с другой стороны, еще сам работник иногда не понимает, что если ты ему на руки даешь 10 000 рублей, то для предпринимателей это не 10 000 рублей, а 15 000 рублей примерно, потому что ты за него платишь еще от этой суммы где-то около 45%.

Константин Чуриков: Дмитрий, еще короткий вопрос. Вот что стало для вас такой критической массой? Вы же не сразу через год закрылись. Несколько лет прошло, да?

Оксана Галькевич: Последней каплей.

Константин Чуриков: Да.

Дмитрий Фомин: Когда стали приходить множественные проверки, стала эта онлайн-касса, когда пришлось очень много потратить денег на это оборудование. Хотя можно было и возместить это из бюджета, но мне рекомендовали, что лучше с налоговой не связываться, не просить от них возвратов, чтобы не было никаких дальнейших проверок.

Константин Чуриков: Дмитрий, и последний вопрос. Не было ли у вас мысли, как многие ваши коллеги, работать нелегально?

Дмитрий Фомин: Конечно, задумывался. Но о своих сотрудниках я не мог так просто поступить, как-то их кинуть. Я задумывался, что через несколько лет им придется выйти на пенсию, например, или пойти на тот же самый больничный, и приходилось это все оплачивать.

Оксана Галькевич: Дмитрий, последний вопрос. А вы совсем решили с предпринимательской деятельностью завязать? Отказались от своей мечты. Я думаю, что просто так люди не приходят в такие истории.

Дмитрий Фомин: На данный момент я полностью прекратил эту деятельность. Возможно, через пару лет, когда, может быть, наладится эта ситуация… Но в моем представлении сейчас государство – это как медведь с лапой, который лезет в улей, где пчелки работают, а он хочет этот мед как-то достать и разрушить этот улей. Просто чтобы что-то себе забрать.

Оксана Галькевич: Очень жаль, Дмитрий, что вот так сложились обстоятельства. Тем не менее, спасибо, что вы нам об этом рассказали, вышли с нами связь. Дмитрий Фомин, пермяк, был с нами на связи в прямом эфире.

Константин Чуриков: Спасибо вам, Дмитрий. Михаил Кимович, скажите, мы, наверное, даже и не всех перечислили. Это ведь не только какие-то там сами ИП или фермеры, или кто-то, кто работает в этих парикмахерских, кафе, магазинчиках. У нас очень многие люди в стране сдают квартиры.

Михаил Беляев: Это все к тому же. Квартиры. Кто сдает, кто занимается частным извозом. Люди, которые занимаются репетиторством. И так далее. Это все из одной и той же корзинки.

Оксана Галькевич: Слушайте, частным извозом практически уже никто… По крайней мере, в больших городах никто не занимается. Поставили под контроль. Цифровые технологии помогают в этом смысле очень здорово.

Михаил Беляев: Да. Они в этом смысле все подсвечивают. Именно цифровые технологии.

Оксана Галькевич: А прямо квартиры вычислить, у кого на одну семью по 3 квартиры, и они там…

Михаил Беляев: И откуда приходят доходы. Это можно. Но всегда можно сказать, что пока они не пойманы за хвост с передачей денег, хотя бы электронных или еще каких-то там живьем… да, у меня есть 3 квартиры и есть 3 квартиры. Они стоят под замком и стоят. Даже если вы будете какой-то электросчетчик или воду какую-то, он скажет: «Я прихожу, приезжаю туда периодически мыться в каждую квартиру и стирать белье».

Оксана Галькевич: Сразу месячную норму.

Михаил Беляев: Да. Вот такой я большой любитель купаний. А теперь мне бы хотелось просто рассказать вот о чем. Почему я считаю это злом? Я слышал, некоторые считают, что это все равно занятость, доходы и прочее. Я подойду к концу. Во-первых, это не видит статистика. Это прямой недобор и бюджета, и валового внутреннего продукта. Очень трудно. Это понятно.

Второе. Эти люди, как правило, которые получают доход такого рода, они, тем не менее, не обходят мимо стороной все эти бюджетные вспомоществования – как одинокой матери и прочее. Тем самым лишая тех людей, которые действительно нуждаются в этом, они лишают их половины.

Теперь второе. Государство для выполнения своих функций (опять макроэкономика), как то оборона, защита спокойствия граждан, дороги, там много функций всяких, оно все равно должно получать определенные доходы. И если оно не получает доходы с этих людей (а там речь идет о 13 трлн рублей, то есть фактически втором бюджете), оно начинает изобретать и придумывать всякие налоги, которые ложатся тяжелым грузом на простых людей, Оксана, и на таких предпринимателей типа Фомина. И это…

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, вообще не удивили. Понимаете, у вас все равно логика такая государственная, она карательная. «Мы придумаем вам новый налог».

Михаил Беляев: А в данном случае я вам говорю, что карательная логика, потому что этот Фомин как раз и страдает, из-за того что государство должно это делать.

Оксана Галькевич: Так Фомин нам только что сказал: «Снимите бремя административное, чтоб я нормально работал. Чтоб у меня не было поводов уходить в тень». А вы говорите: «У тебя сосед не платит налоги – мы тебе, Фомин, докинем налог».

Михаил Беляев: Именно об этом я и сказал, что Фомину налог именно потому, что надо карательный метод не к Фомину, а к этому соседу, дяде Васе.

Константин Чуриков: У этой медали действительно две стороны. Понятно.

Михаил Беляев: Получается так, что решение проблемы бедных людей за счет не очень богатых людей. Вот как получается. То есть перераспределение этого бремени в самом низу доходной части.

Константин Чуриков: А в идеале как вы его себе видите?

Михаил Беляев: А в идеале я вижу так. Конечно, идеала не бывает. И всегда какой-то процент этой нелегальной занятости будет. И это надо себе отдавать отчет. Но не в таком масштабе.

Оксана Галькевич: Слушайте, у вашей монеты, кроме аверса, реверса и бурта, есть еще что-то.

Константин Чуриков: Просто второй стороной этой медали я бы назвал то, что все-таки, понимаете, не от хорошей жизни люди это делают. И не кажется ли вам, что вот эти люди, по крайней мере, другим людям, которые с ними работают, дают то, что государство им не в состоянии дать.

Михаил Беляев: Вот то, что они дают якобы делать вот это, на самом деле в общем виде это получается большее зло и для экономики, и для всех этих людей. То есть решая сиюсекундно свою проблему за счет причем кого-то, причем такого же человека. Она не за счет олигарха решается, а за счет такого же человека решается. Это не оправдывает. Может, мне кажется, что у меня тоже машина не той марки. Я же не взламываю двери и не говорю, что у него машина лучше или квартира, или еще что-то.

Константин Чуриков: Успеваем принять еще один звонок. Василий.

Оксана Галькевич: Из Новгородской области.

Константин Чуриков: Только коротко, если можно, Василий. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Такая проблема. Почему левые заработки получаются? Я работал предпринимателем долгое время. С 2000 года. В 1990-е годы тоже работал и платил все налоги. Дело в чем? Начинают зажимать налогами. На данный момент налог на недвижимость (кафе, магазины и так далее) в Новгородской области увеличили в 14 раз. В прошлом году было 1500. А в этом году 22 000.

Константин Чуриков: Это по-другому считать стали потому что, да?

Зритель: Коэффициент сменили, и все.

Константин Чуриков: Слушайте, это должна быть другая рентабельность, это должны толпы совершенно обеспеченных людей к вам приходить, чтоб вам было выгодно.

Михаил Беляев: Если из тени вывести, то 13 трлн и получишь. И не надо будет взвинчивать налоги. Вот о чем я говорю.

Оксана Галькевич: Смотрите, допустим, люди просят – «снижайте налоги». Допустим, государство пошло навстречу. Вы понимаете: снизили налоги, административку убрали – все работайте, пожалуйста, свобода. Все равно такие люди, которые уходят от налогов, они будут. И государству надо просто работать. Бегать не за Фроловым, а бегать за соседом, который не хочет работать.

Михаил Беляев: Так и получается, да.

Оксана Галькевич: Они бегают за Фроловым, говорят: «Еще тебе налог. А тебе в 14 раз больше за недвижимость».

Константин Чуриков: Мы провели опрос. Вот его результаты. «Есть ли у вас неофициальные заработки?» Ответили 44% - «да, есть». А большинство все-таки как-то живут официально. Спасибо вам большое. У нас в студии был Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук.

Оксана Галькевич: Мы, друзья, не прощаемся. Впереди у нас большой выпуск новостей. Потом вернемся. Сергей Лесков…

Константин Чуриков: Как вернемся потом!

Оксана Галькевич: Как вернемся, так и вернемся!