Петр Кузнецов: Прямо сейчас наша постоянная рубрика – мы уже проанонсировали – "Антракт". Сегодня в студии "ОТРажения" – актриса Театра имени Моссовета Евгения Крюкова. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Евгения Крюкова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Широкую известность принесли работы в сериалах "Петербургские тайны", "Досье детектива Дубровского", "Бандитский Петербург", "Марьина Роща". И еще параллельно со службой в театре Евгения пробует свои силы в модельерском мастерстве. Ольга Арсланова: И насколько мы знаем, накануне было такое важное событие, да? Евгения Крюкова: Да, позавчера это состоялось. Петр Кузнецов: Расскажите. Ольга Арсланова: Мы пропустили, не пришли. Евгения Крюкова: Ну, что рассказывать? Петр Кузнецов: "Бандитский Петербург" мы смотрели все. Евгения Крюкова: Понятно, хорошо. Петр Кузнецов: И "Петербургские тайны" тоже. Евгения Крюкова: Все сложилось так, как хотелось. Была потрясающая команда, и поэтому благодаря, в общем, собственно ей, наверное, все получилось. Потому что это был такой большой этап творческий, большой этап работы – как творческой, так и такой рутинной абсолютно, какой-то техническо-специальной. В общем, все в последний момент выстрелило, сложилось и произошло. Ольга Арсланова: Вы знаете, первая мысль, которая приходит в голову… Человек, который посвятил большую часть жизни актерскому мастерству, работе в театре и в кино, вдруг начинает заниматься модой. Вам костюмы ваши, может быть, не нравились в кино и театре, и вы решили, что надо сделать что-то круче? Евгения Крюкова: Вы знаете, мне очень нравились мои костюмы. Я во всех практически дотошно принимала участие. Иногда меня ненавидели в театре, потому что я придумывала какие-то… В спектакле "Морское путешествие 1933 года" по пьесе я в одном платье. Я графиня, которую везут в тюрьму, из тюрьмы практически. Я в одном платье и говорю, что у меня единственное платье. Но у нас была задумка, что все темнеют, а я светлею. И поэтому была такая идея, чтобы одно это единственное платье светлело с каждой сценой на тон. И мне красили, выкрашивали эти платья – так, не так. В общем, семь платьев разного цвета. Но на самом деле это была моя давняя, не знаю, даже не мечта, мечтой это никогда не было. Просто я всегда для себя что-то делала, всегда мне хотелось, чтобы это было не так, как все. Потом просто стало не хватать на это времени. Мы это делали при помощи ателье прекрасного. И потом возникла вот такая идея – сделать коллекцию. И мы ее сделали. Петр Кузнецов: А вы… Ольга Арсланова: Извини, мне просто очень интересно, последний вопрос… Петр Кузнецов: Я забуду просто! Давай. Ольга Арсланова: Ладно. А рисовать? Это же нужно очень хорошо рисовать. Вы учились этому? Евгения Крюкова: Ну, я училась в архитектурном институте когда-то, поэтому, в принципе, эта техника мне знакома. Ольга Арсланова: Ого! Ничего себе… Петр Кузнецов: Это еще до того, как вы поступили? Евгения Крюкова: Это еще до того, да. Но, в принципе, мне помогали модельеры. Если я не успевала, они зарисовывали что-то по моим каким-то словам, по идеям. То есть мы сочиняли, и все было… Петр Кузнецов: Но вы сейчас в своем? Евгения Крюкова: Нет, сейчас не в своем. Петр Кузнецов: Но модельером вас уже можно назвать? Евгения Крюкова: Ну, я не знаю, можно или не можно. Показ на неделе моды состоялся. Петр Кузнецов: То есть когда состоявшийся… Евгения Крюкова: И там было написано: "Дизайнер Евгения Крюкова". Петр Кузнецов: Всё. Вот. Евгения Крюкова: Я не знаю. Ну, было написано. Я пока себя с этим никак не ассоциирую. Ольга Арсланова: Значит – всё. Петр Кузнецов: А вы готовы поменять сцену на новое? Евгения Крюкова: А зачем менять? Это прекрасно дополняет друг друга, совершенно. И незачем менять. Это очень интересно. Одно вдохновляет другое – и наоборот. Ольга Арсланова: Может быть, кстати, у меня мало информации, но я в мировой практике что-то не помню действительно таких случаев, когда актриса становилась при этом еще известном модельером. Так что у вас… Евгения Крюкова: Ну, я не знаю. Будем стараться, будем стараться. Пока это получается, пока вроде бы как это находит какой-то интерес, отклик, поэтому… Ольга Арсланова: А это для кого одежда в первую очередь? Мы еще о театре и кино обязательно поговорим. Интересно узнать про моду. Евгения Крюкова: Знаете, это такое мое воплощение, мое ощущение как бы. Мне не хватает… Мне этот урбанистический стиль, наверное, вот он мне, ну, как-то не очень близок, поэтому… Ольга Арсланова: Штаны широкие, джинсы, кеды? Евгения Крюкова: Ну да, наверное. Знаете, я один раз пришла в магазин очень-очень креативный. В общем, наверное, первая мысль что-то сделать зародилась тогда. И была девушка, она такая стояла, вся такая, в короткой юбке, какая-то такая вся с серьгами – ну, как они все сейчас ходят. И так она грустила! А магазин очень креативный. Я искала джинсы. И вот одно не то, другое… И она такая стоит уставшая вся! И вот одни штаны мне не нравятся… Одинаковые абсолютно там. И вдруг она говорит, так прямо уставши-уставши: "Да что же вы все прячетесь? Ну купите себе платье!" И я вдруг поняла, что даже у этой девушки, которая стоит в этой абсолютно серой одежде, есть желание – не прятаться. И мы действительно все прячемся. И вот захотелось ярких цветов, захотелось красивых силуэтов, чтобы это были бедра. Мы искали моделей, чтобы они были похожи на женщин. У нас каждая – личность, с интеллектом в глазах, с фигурой прекрасной. Мы отбирали их очень долго. У нас были очень красивые девушки на показе. Поэтому, не знаю, мне кажется, что это должна быть женщина, которая хочет себя чувствовать женщиной. Вот для этих женщин, наверное, мы сделали то, что мы сделали. Ольга Арсланова: То есть вам не близки тренды последнего времени, когда гендерные вот эти моменты стираются и в моде, и в жизни? Евгения Крюкова: Ну, иногда что-то используешь, но это, наверное, неправильно. Потому что я видела опять же глаза моделей, которые привыкли абсолютно к этим вещам и у которых вдруг проснулось что-то внутри – то, что в них было задавлено. И они так: "Ой, а как мне? Мне вот так повернуться или мне руку в карман положить?" И у них такой был кайф в глазах именно от того, что они это почувствовали! И я поняла: "Ну, наверное, в ту сторону. Наверное, правильно". Петр Кузнецов: Давайте о кино поговорим. Евгения Крюкова: Давайте. Петр Кузнецов: По ту сторону экрана сложился такой образ роковой женщины Евгении Крюковой. Как вы к этому относитесь? И специально ли вы его создавали? Евгения Крюкова: Я ничего не создавала специально. Петр Кузнецов: Ну, согласны вы с этим? Евгения Крюкова: Я не очень понимаю, что такое роковая женщина. Петр Кузнецов: Вы сталкивались с таким? Евгения Крюкова: Ну, я много чего слышала, конечно, естественно. Я же тоже читаю, смотрю. Не знаю… Я не знаю, как на этот вопрос ответить. Я не знаю, что такое роковая женщина. Наверное, роли, которые… Но у нас вся классика полна роковыми женщинами. Поэтому если я их играю, то это не значит, что я роковая женщина. Ольга Арсланова: Но, как правило, роли совпадают с вашим внутренним мироощущением, с тем, какой вы человек? Чуть-чуть где-то доработать, где-то обтесать. Или иногда что-то совершенно незнакомое: "Я вообще не понимаю, как это можно изобразить"? Евгения Крюкова: Каждая, которая попадает, она совершенно незнакомая. И ты начинаешь с ней знакомиться, ты начинаешь ее оправдывать. Потому что если ты ее не оправдаешь для себя и не поймешь, то она как бы не получится. И поэтому, когда ты ее оправдываешь, ты все равно понимаешь. Какие-то роли меня учат, какие-то я, наверное, чем-то дополняю. Это такой какой-то синтез складывается из этих взаимоотношений, что мы становимся практически родственниками. Но это не про меня. Я, наверное… Мои близкие знают меня такой, какая я есть. Мне трудно сказать, какая я, но это точно не про меня. Ольга Арсланова: Ну, может быть, какую-то роль вы можете вспомнить, ближе всего отражающую, больше всего отражающую вашу сущность? Евгения Крюкова: Они совершенно разные все. И в каждой я получала удовольствие от того, что… Петр Кузнецов: Ну, смотрите, по поводу "Петербургских тайн". Юлия Бероева – образ, который вам, по вашим же словам (не знаю, сейчас вы опровергнете), настолько надоел, что вы даже именно снялись в Playboy просто потому, чтобы избавиться от образа вот этой забитой тихой девушки. Евгения Крюкова: Мне не надоел образ Бероевой. Он прекрасный. Это был прекрасный сериал, замечательный. И мы, конечно, были недовольны, что мы все снимаемся в сериале: "Как мы низко пали!" Ольга Арсланова: А сейчас совершенно другое отношение. Евгения Крюкова: А сейчас смотришь – и это абсолютно такой уровень высочайший, потому что это… Мы снимали кино, просто длинное кино. Мы шили костюмы, снимали в декорациях. Ольга Арсланова: Вы опередили время. Сейчас, мне кажется, сериалы уделывают очень многие фильмы, уделывают прямо по полной. Евгения Крюкова: Ну да, вот как-то так. Просто об этом очень много говорили, и меня пытались все время ассоциировать с этой героиней. И наверное, вот это. Как бы хотелось стереотип поменять, но никак не отказаться от этого. Я обожаю эту работу, она замечательная. Я не знаю, ей можно поставить памятник, потому что это… Сейчас пересматривают, у меня даже мои близкие иногда пересматривают и говорят: "Оторваться невозможно!" И правда. Я тоже влезла в какую-то серию – и оторваться невозможно, потому что это кино. Артисты хорошие, делали это честно, это интересно. И литература хорошая. Это же как бы был бестселлер XIX века, поэтому, в общем… Ольга Арсланова: Звонки. Петр Кузнецов: Предлагаю послушать Евгения. Евгений, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Евгения Крюкова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Ваш вопрос. Зритель: Здравствуйте. Евгения, я Евгений, вот так получается, город Кемерово. Евгения, допустим, как вы… Зритель вообще представляет себе… Допустим, прочитал книгу, знаете, Марининой прочитал книгу. Сейчас сняли кино по этой книге, понимаете. Вот в моем представлении не Яковлева должна все это играть… Ольга Арсланова: Евгений, давайте ближе к вопросу, а то мы сейчас долго будем… Зритель: Ближе к вопросу. Может быть, вам какой-нибудь сериал взять и… Ольга Арсланова: Что? Зритель: "Тайны следствия", допустим, потихонечку. Вот неохота с вами всеми закончить жизнь. Понимаете или нет? Вот смотрю я… Мне, допустим, 80. И вы там. Представляете, какая у вас перспектива? И работой обеспечены на долгие годы вперед. Ну, "Тайны следствия", допустим… Ольга Арсланова: Понятно, Евгений. Евгения Крюкова: То есть это такая работа лет на десять, да? Вы это имели в виду или что? Ольга Арсланова: А лучше двадцать. Стабильность, в общем. Евгения Крюкова: Так не очень интересно, если честно. Я не очень понимаю – зачем? Просто чтобы быть каждый день на экране? Ну, не знаю. Можно, в принципе, поставить диск или видео. Но должно же это чем-то интересовать, это же должно чем-то как-то… Был сериал "Марьина Роща". Мы прочитали сценарий. И мы просто получали безумное удовольствие от этой работы, но она имеет завершение. Есть сценарий третьей "Марьиной Рощи", но пока мы никак его не запустим. Ну, может быть… Он очень хороший. Наш второй режиссер Женя Серов написал сценарий прекрасный. И это может быть, но пока мы ждем. Это удовольствие, которое для нас. Мы не имеем права от него устать. Мы его должны как сами получить, так и донести это. Но в какой-то момент это начинает надоедать, поэтому этого нельзя допустить. Ольга Арсланова: Работа в театре не утомляет, не недоедает? Евгения Крюкова: Нет, это радость абсолютная. Ольга Арсланова: Ощущения совершенно другие, да? Евгения Крюкова: Абсолютно другие ощущения. Это просто праздник какой-то. Есть любимые спектакли, на которые едешь просто с таким… Ольга Арсланова: Это какие? Евгения Крюкова: "Циники", например, у меня спектакль, который я люблю так, что я не знаю… Он совершенно волшебный. Да собственно все спектакли. Они совершенно разные: какие-то сложные, какие-то проще, в каких-то получаешь удовольствие, в каких-то трудишься, а удовольствие бывает после уже, постфактум. Но они все свои, любимые, без них невозможно. Петр Кузнецов: Но вам что ближе все-таки – театр, кино или телесериалы? Все-таки разные жанры. Евгения Крюкова: Телесериалы если я выбираю, то выбираю короткие опять же, чтобы это не было растянуто на долгое время. Но очень хочется качества. То есть, наверное, все-таки это важно. Ольга Арсланова: Вы в театре (я все-таки к театру хотела вернуться) работаете с 90-х годов, в одном театре. Как сильно он изменился за это время? И он, атмосфера в театре, и аудитория ваша, и ваше ощущение себя в этом пространстве. Евгения Крюкова: Ну, ощущение себя, конечно, меняется. Потому что я пришла в этот театр студенткой. У нас был курс… Ольга Арсланова: Это был третий курс? Евгения Крюкова: Нет, у нас был курс при театре, и поэтому мы с первых дней были в театре. Мы за кулисами пересмотрели все спектакли – и редкие гастрольные, и все наши. И мы видели то, чего сейчас уже невозможно увидеть, на ступеньках. У нас были любимые ступеньки, где мы все-таки это смотрели. Мы учились в театре. С третьего курса я уже играла в театре. Он абсолютно свой, родной. И ощущение того момента, когда я пришла студенткой… И сейчас молодежь, которая приходит, они все замечательные. Это очень как бы радостно, с одной стороны. С другой стороны, ты понимаешь, что время-то идет. Вдруг так неожиданно, когда приходят дети наши, уже взрослые, которые были… которых еще не было, то тут, в общем, какие-то возникают мысли. Ольга Арсланова: А они другие совершенно, да? Евгения Крюкова: Они другие, они совсем другие. Они хорошие, но они другие. Поэтому ощущение, конечно, меняется. Театр тоже меняется. Хотя говорят, что у нас очень интеллигентный театр, поэтому те, кто попадают, молодые, они оказываются в этой атмосфере тех, кто это хранит, и они невольно это перенимают. Я на себе это помню, когда мы пришли, такие без башни все абсолютно, и когда нам говорили: "Нельзя выйти в фойе в костюме!" Ну, это пример просто. Ольга Арсланова: Этика. Евгения Крюкова: Да, это какая-то есть… "А почему нельзя? Почему нельзя выглянуть? Ну, почему нельзя?" – "Ты понимаешь, нельзя". И ты настолько это как бы начинаешь понимать внутри – не назидательно, но для себя. Это просто пример, как эти вещи, как они… Взаимоотношения, взаимоуважение, какая-то бережность по отношению к партнерам – вот оно есть у нас в театре. Вот недавно ушел наш художественный руководитель и мастер моего курса Павел Осипович Хомский. И конечно, так как-то все подвисло сейчас. И мы ждем, и мы очень волнуемся, как это будет дальше, сможет ли это все сохраниться, потому что атмосфера у нас уникальная. Петр Кузнецов: Скажите, можете ли вы сравнить (сейчас очень странный вопрос, может быть, будет) мужчину-актера и женщину-актрису? Чем они отличаются? Евгения Крюкова: Профессия очень зависимая. Она зависимая от внимания, от того, позовут или не позовут. Ну и финансово, наверное. И вот эта зависимость, желание нравиться, наверное, присуще больше женщине, нежели мужчине. Когда мужчина с этим сталкивается, у него что-то происходит, как бы что-то меняется. Ольга Арсланова: Профессиональная деформация. Евгения Крюкова: Поэтому для женщины, наверное, это все-таки… По крайней мере, когда моя дочь сказала, что она пойдет в актрисы, я как-то это пережила более или менее спокойно. Когда сын говорит о выборе профессии, маленький, он говорит: "Я так понимаю, в артисты мне нельзя". Петр Кузнецов: Уже понимает. Ольга Арсланова: Считал. Евгения Крюкова: "Я так понимаю, что в артисты мне нельзя". Ольга Арсланова: Понятно. Евгения Крюкова: В общем, мне кажется, что это большая редкость, чтобы мужчина оставался мужчиной в этих обстоятельствах. Ольга Арсланова: Зрители пишут. "Спасибо большое Евгении Крюковой за талант и искренность", – это из Ростовской области. "Евгения Крюкова великолепна во всех ролях, люблю ее творчество", – сообщение из Москвы. Спрашивают: "Почему не показывают "Петербургские тайны"? Снова хочется посмотреть на экране". Ну, в наше великое время можно посмотреть и по-другому. Евгения Крюкова: Очень много и других сериалов. Это правда. Ольга Арсланова: И Светлана у нас из Перми на связи по телефону. Здравствуйте. Зритель: Алло. Ольга Арсланова: Да, слушаем. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Моя любимая актриса – Евгения Крюкова. Очень приятно ее видеть. Евгения Крюкова: Спасибо. Зритель: Очень красивая, как всегда. "Петербургские тайны" – тоже отличный фильм, хотелось бы снова посмотреть… Алло. Вы меня слышите? Ольга Арсланова: Да, Светлана. Петр Кузнецов: Да, внимательно. Ольга Арсланова: Может, у вас вопрос какой-то есть? Зритель: Вопрос такой. Ближайший какой-то фильм будет с участием моей актрисы любимой? Петр Кузнецов: Спасибо. Евгения Крюкова: Спасибо. Пока идет подготовка очень серьезного проекта. Мне не хотелось бы о нем рассказывать. Он очень серьезный, очень длительно готовится. Поэтому пока была пауза. Во-первых, была премьера в театре спектакля "Baden-Баден" осенью. Ну и все силы были отданы коллекции, которая вышла позавчера. Ольга Арсланова: А ее где-то можно купить? Евгения Крюкова: Ну, мы делаем магазин сейчас. Пока только, наверное, через Интернет каким-то образом, потому что пока сложно. Петр Кузнецов: Раз уж про роли здесь начали спрашивать. Вот вы долго размышляли перед тем, как согласиться на роль панночки в новом "Вие"? Вы же наверняка читали, что… Евгения Крюкова: Я все читала, мне все рассказывали, меня все пугали. Ну, во-первых… Петр Кузнецов: Да, окутано мистикой. Евгения Крюкова: Да. Во-первых, режиссер – Олег Фесенко прекрасный, с которым мы до этого сняли картину "Умножающий печаль", который абсолютный профессионал, который точно знает, зачем он это делает. И я абсолютно ему доверяла. И у меня даже не было сомнения относительно того, соглашаться или нет. Но когда все начали пугать и говорить: "Вот как?".. Петр Кузнецов: Ну, Варлей сама говорила, что это проклятие. Евгения Крюкова: Да, вот это все говорили. Я поехала к батюшке за благословением. Он мне сказал: "Гоголь – православный писатель, писал он о вере. Поэтому снимайся спокойно, ни о чем не думай". И мы снимали картину о вере. Поэтому, наверное, я не знаю… Кто с какими эмоциями это делает. В моей судьбе ничего того, о чем можно было бы предположить, слава Богу, не случилось. Ольга Арсланова: Спрашивают наши зрители: "Евгения, у вас же есть дети. Как вы относитесь к качеству детско-юношеского кино современного сегодня? Не хотели бы сняться в таком кино?" Евгения Крюкова: Ну, с моей точки зрения, его нет просто. Те фильмы, которые я показываю своим дети, они все из прошлого. Они потрясающие… Ольга Арсланова: Это наше кино в основном, советское? Евгения Крюкова: Это наше кино. Это не только наше кино, но как бы в основном это наше кино, потому что наше кино, конечно… Вот это кино, конечно, славилось просто, я не знаю… Величайшее просто, наверное. Я с удовольствием бы снялась в таком кино, если бы его снимали. Петр Кузнецов: Спрашивают: "Есть ли роль, о которой вы мечтаете?" Евгения Крюкова: Я стараюсь не ставить себе таких планов, потому что если их не достигаешь, то это разочарование, а если достигаешь, но не так, как хочется, то тоже разочарование. Поэтому мне просто хочется, чтобы мне было интересно, чтобы если какая-то и попадает роль в поле зрения, чтобы она мне была интересна, чтобы мне хотелось, чтобы она была новой, чтобы мне хотелось ее сделать, чтобы мне хотелось ее сделать не так, как это было, и чтобы это получалось. Поэтому, наверное, вот так. Ольга Арсланова: Спрашивают: "Прибыльна ли работа актера? И что посоветуете молодым актерам, которые только начинают свой путь?" Евгения Крюкова: По-разному. Сейчас это гораздо сложнее, чем раньше. Но я бы советовала, конечно, выбрать другую профессию. Вот. Она сложная, она очень… Знаете, это как завести собаку – надо сто раз подумать перед тем, как взять на себя эту ответственность. Вот здесь тоже надо сто раз подумать, готов ли ты на всю эту зависимость, на тотальную необеспеченность, на отсутствие хорошего материала, который делает звезд таких сиюминутных, а потом просто их, вытянув, выбрасывает, и потом люди остаются в разочаровании. В общем, наверное, есть некоторые провалы и по школе, которые существуют сейчас. То есть сейчас, мне кажется, немножечко надо подтягивать. Вот. Петр Кузнецов: Новое поколение, которое приходит, вам кажется, все-таки есть с чем-то сравнить? Вот они для чего сейчас приходят в кино, в театр? Чем-то отличаются их цели? Евгения Крюкова: Я не знаю. Они хорошие. Они учатся. Когда они приходят, они начинают учиться. Они приходят, как правило, не очень умея что-то. И попадая в хорошие условия, они начинают учиться – и они становятся хорошими артистами. Но непонятно, куда они попадут, и где они будут учиться, и чему они будут учиться. И они, конечно, отличаются. Мы просто хотели, чтобы это было. Нам все равно было, потому что тогда был другой уровень, он был везде. И мы хотели просто попасть туда, в этот мир, потому что дальше, я не знаю, было… "Мосфильм" кишел, просто кишел. Это были группы, это были картины, ходили помрежи, приглашали на пробы. Это действительно были серьезные какие-то работы. Это и в театре было. Сейчас это немножко не так, поэтому… Ну и молодежь не та. Хотя они, конечно, учатся. Они молодцы. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Евгения Крюкова: Спасибо. Петр Кузнецов: Евгения Крюкова, заслуженная артистка Российской Федерации, у нас в гостях в рубрике "Антракт". Ольга Арсланова: И большое спасибо от наших зрителей. Евгения Крюкова: Спасибо!