Петр Кузнецов: И обратите внимание на нашего гостя – у нас сегодня в рубрике "Личное мнение" Игорь Костиков, председатель "Финпотребсоюза". Добрый вечер. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Игорь Костиков: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Сегодня будем говорить в первую очередь обо всем, что связано с деньгами, о том, что обсуждалось в Госдуме, потому что Госдума сегодня плодотворно поработала. Игорь Костиков: Конечно. Ольга Арсланова: И ждем, естественно, ваших комментариев об этих главных темах. Игорь Костиков: Давайте попробуем. Ольга Арсланова: Ну что же, мы занимаем свои места и начинаем обсуждать. Первая новость, которая сегодня обратила на себя внимание… Понятно, что внимание наших зрителей в том числе приковано к банковской сфере: все волнуются за свои деньги и за то, как государство будет помогать или не помогать этим деньгам сохраниться. Так вот, в Госдуме сегодня прозвучало предложение санировать банки за счет их владельцев. Хотелось бы понять, что имеется в виду и зачем это нужно. Игорь Костиков: Ну я могу сказать, что эта идея не новая, поскольку мы знаем, что европейское регулирование пошло именно по этому пути, и собственно говоря, европейский регулятор первым делом, когда возникает такая проблема – а в Европе таких проблем не очень много – ставит вопрос о том, что владельцам придется расстаться с собственностью на акции своих банков, если они не смогли надлежащим образом проконтролировать деятельность менеджмента. Ольга Арсланова: То есть давайте еще раз обозначим этот момент: речь идет об акциях, речь не идет о личном имуществе, частной квартире, счете в банке. Игорь Костиков: Нет, речь идет о том, что – по крайней мере как мы это понимаем – когда банк будет санироваться, то владельцы должны с ним расстаться, потому что они не смогли, несмотря на то, что они вложили в этот банк когда-то, надлежащим образом наладить работу этого кредитного учреждения и обеспечить контроль за рисками, для того чтобы гарантировать нормальную его работу. Петр Кузнецов: При этом собственник – это не всегда управляющий, это не то лицо, которое непосредственно занимается оценкой рисков, поэтому как в таком случае собственник будет отвечать за чьи-то ошибки? Ольга Арсланова: Справедливо ли это? Игорь Костиков: Для этого есть механизмы корпоративного управления, о которых нужно говорить, потому что, к сожалению, сегодня у нас советы директоров в крупных компаниях и банках превратились в синекуры, которые не работают реально. Те, кто там сидит, получают приличное вознаграждение, ничего не делая. Их ответственность хоть сейчас в банковском секторе прописана, но я, например, не знаю серьезно ни одного члена совета директоров, который бы пострадал в том случае, если банк пошел под санацию, под банкротство, под введение временной администрации. То есть пока это все, несмотря на то, что ответственность введена, не очень сильно функционирует. Петр Кузнецов: И потом непонятно, когда мы говорим о санации – это оздоровление, когда уже произошло банкротство, когда банк на грани… Ольга Арсланова: Или нет? Или это возможно сделать раньше? Петр Кузнецов: …то есть когда уже вкладчики пострадали? Как это изменит ситуацию? Игорь Костиков: Давайте мы скажем так: что касается массовых наших вкладчиков, с учетом системы гарантирования вкладов они у нас не страдают, поскольку через эту систему они получают возмещение своих вкладов. Но, конечно, более крупные вкладчики… Я могу сказать, что те юридические лица, которые в этих банках обслуживаются, конечно, страдают. Говоря о санации: санация – это не банкротство, это не закрытие банка, а это принятие определенной программы с участием регулятора о привлечении ресурсов либо внешних, либо ресурс фонда, специально созданного Центральным банком, откуда идет помощь настоящему банку. То, что в Европе сделано – там в этом случае, если Центрально-Европейский банк или Европейская комиссия принимает участие в санации банков, то они забирают на себя пакет акций, они проводят санацию, восстановление, оздоровление и потом на рынок выводят этот пакет акций, заново продают его, для того чтобы возместить те затраты, которые были проведены. Ольга Арсланова: Я просто хочу как раз процитировать председателя парламентского Комитета по финансовому рынку Анатолия Аксакова – я так понимаю, это один из инициаторов, авторов этого законопроекта. Точнее, вероятно, потому что закон сейчас будет только-только разрабатываться. Так вот, по его словам, "мы (комитет) полностью поддерживаем идею санации за счет акционеров. Это позволит сделать механизм более эффективным. В осеннюю сессию займемся разработкой законопроекта, по которому собственники банков будут отвечать своим имуществом как при банкротстве кредитных организаций, так и при финансовом оздоровлении", – это заявление Анатолия Аксакова. Мы так понимаем, что история с "Открытием" и "Бинбанком" что-то в восприятии законодателей по отношению к банковской сфере изменила. Игорь Костиков: Понимаете, что произошло? Произошло главное: у нас резко в результате этих двух событий возросла роль государства в банковской системе. И, собственно говоря, если так будет дальше продолжаться, через какое-то время мы окажемся в стране с преобладающей (до 90%) долей финансовых институтов государственных. Собственно говоря, чего мы добивались все эти годы, если мы опять, снова вернулись фактически к национализированной банковской системе? Это очень большой вопрос. Вопрос у меня возникает: мы что-то на протяжении этих 20 лет делали неправильно и не так. И, в общем, у меня есть представление, что было сделано не так – это относится к Центробанку, но не к нынешнему руководству, я бы сказал, а ко всей истории нашей банковской системы. И здесь, конечно, есть над чем задуматься, потому что дальше так, конечно, не может продолжаться. То есть у нас причина, на мой взгляд, заключается в том, что было создано достаточно большое количество кредитных учреждений, потом мы начали быстро их загонять в разные требования по резервированию, они были не готовы, Центробанк был не готов надлежащим образом их контролировать, в результате начали рисоваться, так сказать, собственные капиталы, рисоваться резервы, которых на самом деле не было, и эта гонка продолжалась вторую половину 1990-х гг. и первые 10 лет 2000-х гг.: сначала мы входили в Базель, потом в Базель II, потом в АСВ, потом готовились к Базелю III. И, собственно говоря, вот эта вот гонка привела к тому, что банки, не имея возможности капитализироваться надлежащим образом, фактически… А Центробанк им не помогал, он как бы, я бы даже сказал, мешал в этом вопросе. Банки фактически оказались брошенными в ситуацию, когда они вынуждены были дорисовывать себе активы. Ольга Арсланова: А Центробанку и, назовем ее так, общей финансово-государственной машине выгодна вот эта вот национализация, о которой вы говорите, отсутствие конкуренции? Выгодна ли она нам? Игорь Костиков: Нам она, очевидно, невыгодна, мы с вами это прекрасно понимаем. Я думаю, что государство тоже не от хорошей жизни этим занимается, потому что если бы это было… Ольга Арсланова: Но ведь оно же это и создает. Игорь Костиков: Понимаете, тут вопрос заключается в том, что государство на это тратит деньги в результате, государству до сегодняшнего момента… Мы сейчас как раз обсуждаем ситуацию, как дальше быть с санацией и привлечением ресурсов для санации, потому что у Аксакова прозвучало слово про имущество акционеров. Это большой вопрос, на самом деле. Я далек от этой мысли, но если у нас крупный полугосударственный банк вдруг пойдет под санацию, что, у нас все акционеры, в том числе пенсионеры, будут платить за его санацию? Мы и так за это платим, собственно говоря. Поэтому я думаю, что тут есть некая передержка у Аксакова, то есть нужно все-таки более взвешенно подходить к этому, потому что бизнес есть бизнес. Несмотря на то, что наша позиция – защищать права потребителей финансовых услуг, все-таки у бизнеса проблема ограничения ответственности серьезная: если ее не будет, то и бизнеса не будет. То есть нельзя вместе, собственно говоря, с грязной водой выкидывать и младенца, потому что иначе мы придем к тому, что у нас вообще все будет государственное. Петр Кузнецов: И вообще захочет ли после вот таких озвученных мер кто-либо иметь акции корпорации, зная, что он будет нести вот такую серьезную ответственность? Игорь Костиков: Это, кстати, вопрос, причем в эту сторону законодатель ведет нас уже на протяжении последних трех лет: у нас все больше и больше ответственности возникает у акционеров, смысл которой заключается в неучастии в ответственности по инвестициям, а у нас законодатель и по налогам, и в законе о банкротстве уже привел к тому, что акционер отвечает за все, и начинает у акционеров особенно средних предприятий, когда риск очень высокий у них в нашей стране, когда они понимают, что нет смысла вообще вкладываться. То есть проще вывести деньги за рубеж, вложить (что у нас сейчас вполне законно) в какой-нибудь Apple или Microsoft и спокойствие получать доходы, не связываясь с проблемами ответственности внутри российской экономики. Это очень серьезная проблема, и поэтому такие заявления, которые звучат от должностных лиц Государственной Думы, не способствуют улучшению предпринимательского климата. Петр Кузнецов: Интересно, вот эта новая мера как-то будет по-иному работать с иностранными акционерами? Игорь Костиков: Понимаете, вопросов много. Поэтому я говорю о том, что в Европе это сделано иначе. Просто, скажем, когда… Там создается специальная комиссия; обычно это происходит в пятницу, когда все рынки закрыты; в субботу-воскресенье разрабатываются меры, а в понедельник утром входит новый управляющий и говорит, что будет вот так, а акционеры, извините, ваши все акции заблокированы с сегодняшнего момента и будут использованы, если мы увидим, что в этом есть необходимость, для того чтобы потом погасить те расходы, которые были связаны с санацией данного финансового института. Ольга Арсланова: Наши зрители интересуются, почему такое пристальное внимание к банкам и там много денег тратится на их помощь: "Банки спасаем, а предприятия почему-то нет". У многих складывается ощущение, что действительно это самая приоритетная отрасль. Игорь Костиков: У меня тоже такое ощущение складывается, потому что мы этим занимаемся на протяжении последних 10 лет начиная с 2008 года, когда у нас то один кризис, то другой, то третий… Петр Кузнецов: Потому что, наверное, банкротство предприятий связано с банкротством банка: сначала идет банкротство банка, а затем и предприятия, которое к нему привязано. Игорь Костиков: Вы знаете, тут проблема курицы и яйца, в общем-то: мы можем и так, и так обсуждать. Наверное, вопрос, который у нас на сегодня есть, который никто не поднимает – это собственно эффективность менеджмента. Мы все расскажем, какие у нас замечательные PR-менеджеры руководители банков, но когда мы касаемся эффективности их как менеджеров, эта тема вообще не поднимается. Наверное, нужно начинать с этого и смотреть, насколько эффективные они менеджеры, а не насколько они эффективные пиарщики. И, собственно говоря, именно в этом я вижу главную проблему не только банковского сектора, но и наших крупных предприятий, потому что увлечение представлением собственным в СМИ и собственной репутацией, которая никак не связана с успехами, в общем-то, сегодня начинает преобладать. Петр Кузнецов: Новгородская область спрашивает – так и не понял человек, что с банком "Открытие": "У меня там вклад". Ольга Арсланова: Что мы можем рассказать нашему зрителю? Игорь Костиков: На самом деле с вкладчиками банка "Открытие" проблем никаких нет – во-первых, потому что будет принято решение о санации этого банка, введена новая уже администрация (мы знаем, что Задорнов возглавил банк), и Центральный банк выделил ресурсы для этого. Но я еще раз могу сказать, что те, у кого находятся вклады в рамках системы страхования вкладов, в общем, у нас в стране не пострадают… Ольга Арсланова: То есть те, у кого меньше 1 миллиона 400 тысяч? Игорь Костиков: Да. То есть у нас в стране в этом смысле достаточно надежная система, тут проблем не возникает. Петр Кузнецов: Еще один вопрос по этой теме. Есть данные Агентства по страхованию вкладов, что за 2015 год на процедуру санации государство потратило 645 миллиардов рублей, из которых было возвращено лишь 49 миллиардов – собственно, это одна из причин по введению новой ответственности акционеров. Мы можем предположить, где остаются эти деньги, которые не возвратились? Игорь Костиков: Я могу сказать так, о чем я вам говорил: часть этих денег была просто нарисована, и в силу того, что у нас во второй половине 1990-х гг. и в первое десятилетие 2000-х гг. банки заставляли идти на какие-то меры, связанные с представлением о том, что они очень хорошие, и они были вынуждены дорисовывать свои активы. И я думаю, что значительная часть – это просто те самые нарисованные активы, это первое. Вторая часть: я могу сказать, что в ходе банкротства, конечно, очень много чего в банках выводилось. АСВ, наверное, тоже может привести пример о том, сколько уголовных дел было заведено в этот период. Тем более что мы знаем, например, как наша организация "Финпотребсоюз", защищающая граждан… Мы с такими ситуациями сталкивались, когда граждане вносили депозиты, а эти депозиты не учитывались в банках. Ольга Арсланова: "Черная" бухгалтерия? Игорь Костиков: Да. То есть фактически граждане несли деньги непонятно куда. Последняя у нас была проблема, когда банки начали продавать свои акции вместо депозитов – тоже, в общем, тема такая серьезная, потому что они обещали своим клиентам, что это надежно и будет возмещено, будет процент ни ниже процента по депозитам, а оказалось, что граждане этим не защищены, потому что акционеры, в отличие от вкладчиков, не защищены системой страхования вкладов и несут на себе часть той субсидиарной ответственности, которую несут все – сейчас пока в рамках своих акций. Но вот то, что нам говорит Аксаков, что давайте мы с них и имущество возьмем... То есть те самые граждане, которые в такой ситуации оказались, сейчас пока своим имуществом не отвечают, а Аксаков предлагает, чтобы они еще отвечали. Ольга Арсланова: Хотя имущество может быть куплено на какие-то вообще другие расходы. Игорь Костиков: А оно к этому вообще не имеет никакого отношения. Ольга Арсланова: Смотрите, еще одно предложение – на этот раз от Центробанка – ограничить выезд за границу недобросовестным банкирам. Это все, в общем, одна и та же тема… Игорь Костиков: На самом деле это предложение уже существует на протяжении нескольких лет, оно почему-то до сих пор не реализовано. Наверное, собственно говоря, давно нужно было это реализовать, я не вижу здесь проблемы. Почему, если мы гражданам, которые не заплатили штраф за нарушение правил дорожного движения, ограничиваем выезд, а тем, кто деньги украл из банка, не ограничиваем? Ольга Арсланова: Так вот "недобросовестным" – то есть здесь же не говорится о том, что нужно не выпускать банкиров, которые находятся под следствием или украли доказано… Игорь Костиков: Нет, недобросовестные – это когда судом доказана недобросовестность. Ольга Арсланова: То есть здесь никаких злоупотреблений было не может? Петр Кузнецов: То есть в принципе то же самое, что и со штрафами? Игорь Костиков: Да. Меня просто удивляет, почему мы столько говорим об этом и ничего до сих пор не сделали, потому что здесь-то как раз, я считаю, вполне нормальное и законное решение вопроса, поскольку... Ольга Арсланова: Чтобы человек не скрылся. Игорь Костиков: Во-первых, не скрылся, потом решение суда для этого нужно. Мы знаем, что касается, например, некоторых неплательщиков по исполнительному производству, там даже решение суда не требуется, для того чтобы ограничить выезд. Петр Кузнецов: Наш телезритель активно нас отправляет к еще одной очень важной теме, непосредственно связанной с вывозом – пишет Краснодарский край: "Каким путем деньги вывозят за границу?" И еще одно сообщение из Оренбургской области: "Кто-то выводит деньги в офшоры, а народ будет платить?" Иностранные эксперты подсчитали, что россияне держат в офшорных зонах около 75% национального дохода РФ, то есть это практически 1.5 триллиона долларов – этот показатель превышает валютные резервы России за 2017 год в 3 раза. Игорь Костиков: Это известная цифра. Петр Кузнецов: Это какая-то наша национальная черта, да? Игорь Костиков: Нет, это не национальная черта. Собственно говоря, 3 региона, которые славятся во всем мире таким вывозом в офшоры и в том числе "серым" вывозом, потому что у нас на сегодняшний день это вывоз "белый", у нас законно все это можно делать. Если это нормально делается, если это не нарушает законодательство. Эти страны – Россия, Китай и арабские страны. То есть из этих трех регионов массово идут в офшоры доходы, связанные с сокрытием информации в том числе. Вопрос следующий: во всех странах – G20 в свое время приняла это решение – принято решение об обязательном раскрытии бенефициариев, юридических лиц. К сожалению, в России, несмотря на то, что закона об отмывании доходов и поправки к нему в прошлом году в декабре, это решение продекларировали, но его именно продекларировали, потому что дальше никаких решений нет. И на самом деле мы сейчас столкнулись с целым рядом финансовых компаний, когда выступают бывшие бухгалтеры и говорят: "А вот в нашей компании, например, хозяин, которого не видно, поскольку он скрывается за офшорами, выводит деньги клиентов за рубеж. Мы пишем регулятору, мы задаем вопросы, а нам отвечают: "А мы ничего не можем сделать, потому что в законе не прописано". Ребята, ну для банков-то вы прописали – наверное, и для других финансовых институтов тоже нужно прописать. То есть вопрос этот возникает совершенно четко, как и в большинстве стран на сегодняшний день: необходимо раскрывать конечных владельцев-бенефициариев офшорных компаний, которые работают на рынке. Безусловно, и нам это нужно делать, потому что мы их не знаем, а на сегодняшний день, когда вскрылись известные панамские файлы, там оказалось, что значительная доля наших сограждан держит средства в офшорах, и потом довольно сомнителен источник этих доходов, которые туда были переведены. Ольга Арсланова: А вы можете нашим зрителям объяснить, какие проблемы, какие нестыковки в нашей системе заставляют людей это делать? Или это просто нежелание в принципе вкладываться в страну? Почему так происходит? Игорь Костиков: Я могу сказать, что, во-первых, это высокие риски, которые у нас есть. Риски высокие, связанные с постоянно меняющимся и не очень стабильным налоговым законодательством, когда люди просто плюют и выходят; риски, связанные вот с такими заявления, как мы слышим – "давайте мы сейчас все имущество отберем у тех, кто купил 3 акции в банке". Ольга Арсланова: Все ваше – это наше. Игорь Костиков: Граждане, которые занимаются предпринимательством, говорят: "Зачем мне это нужно? Я с таким трудом все это зарабатывал, зачем мне все это здесь держать, когда у меня очень высокие риски, что у меня это отнимут?" Очень высокая система рейдерства, причем могу сказать, что, к сожалению, правоохранительные органы эту систему поддерживают. И это все приводит к очень серьезным негативным последствиям, потому что главная проблема – это доверие. Мы с вами как обычные потребители финансовых услуг не доверяем финансовой системе, правильно? Ну мы ей не доверяем; мы понимаем, что там много проблем; мы не знаем, в чем, чего и как, но мы это чувствуем ровно как и все граждане, мы с этим постоянно… Как "Финпотребсоюз", который защищает права граждан, мы с этим постоянно встречаемся. К сожалению, финансовые институты подтверждают свою репутацию негативную: нам это неприятно говорить, но система такая, в общем, у нас есть, и она как в отношении индивидуальных, так и с точки зрения принятия законодательства, потому что, например, тот же Аксаков, который курировал принятие законодательства о потребительском кредитовании, мы рассчитывали, что оно будет пропотребительское, а оно оказалось пробанковское: то есть очень много вещей, которые мы ожидали, что они будут приняты, пролоббировали банки за счет потребителей, и таким образом даже те права, которые мы раньше защищали (навязанные услуги и так далее), мы оказались неспособными защищать после принятия этого закона. То есть вопрос заключается в том… Опять за счет потребителей. И потребитель зачастую не настолько грамотен в оценке рисков – и речь не идет о финансовой грамотности, именно с точки зрения оценки рисков – для того чтобы понять, где его обманывают. Но он чувствует, что его обманывают. Это как в том старом анекдоте, помните: "Спинным мозгом чувствую, что где-то обманывают". И эта проблема доверия продолжает оставаться, она никуда не уходит. Петр Кузнецов: То есть риски, связанные с самим процессом вывода в офшоры, намного меньше, в сравнении с существующими просто минимальны даже? Игорь Костиков: Я могу сказать, что да. У нас же есть, так сказать, массовый вывод в офшоры – это средний бизнес, мелкий бизнес, отдельные предприниматели и так далее. А есть крупный вывод в офшоры, где выводят крупные корпорации, наши так называемые олигархи, которые деньги свободно выводят, они там находятся, и основная масса этого ресурса все-таки не связана с мелким и средним бизнесом, а связана с крупными компаниями. Ольга Арсланова: Складывается ощущение, что борьба с офшорами, соответственно, начинается немного не с того конца, потому что налогообложение, существенные риски, рейдерство – это то, с чем, наверное, нужно разбираться государству в первую очередь. Игорь Костиков: Конечно. Ольга Арсланова: Но этого не происходит. Игорь Костиков: Даже с этой точки зрения раскрытие бенефициариев – это вопрос №1, потому что зачастую те же рейдеры скрываются за неизвестными офшорами; мы знаем огромное количество незаконных финансовых институтов, с которыми мы сталкиваемся – это и финансовые пирамиды, и разные организации, которые маскируются под надлежащие финансовые институты, которые выводят деньги тут же в офшоры и исчезают. Потому что у нас нет механизма, что если ты открыл здесь бизнес, ты должен раскрыть, кто у тебя реальный владелец. Петр Кузнецов: У нас остается три минуты – давайте поговорим о валюте, которую еще не научились переводить в офшоры (хотя неизвестно), то есть о криптовалюте. Ольга Арсланова: Но даже ее уже хотят отрегулировать, даже эту сферу нашу депутаты. Петр Кузнецов: Узаконить, да. Видимо, с учетом интереса к цифровой экономике как-то… Игорь Костиков: Я могу сказать, что первое, что мне бы хотелось по криптовалюте сказать: я думаю, что пока тот информационный бум, который у нас в этой сфере происходит, сильно преувеличен по сравнению с реальностью. Петр Кузнецов: То есть ее не так много, как кажется? Игорь Костиков: Ее не так много; не так много у нас происходит ISO, у нас не так много людей, которые в этой сфере заняты до сих пор, как об этом говорится – не только у нас, но и во всем мире. Более того, я вам могу сказать, что та эйфория, которая была в области криптовалюты и стартапов в этой сфере на протяжении 2013-2015-х гг., к 2016-2017-м гг. начала спадать, потому что успешных стартапов не так много. Это первое. Второе: криптовалюта по своему содержанию – это все-таки негосударственная валюта. И что бы мы ни говорили… Крипторубль, если он будет регулироваться Центральным банком – это не криптовалюта, это опять же некая форма безналичного рубля. Ольга Арсланова: А эту сферу вообще должно государство хоть как-то регулировать? Или должна остаться какая-то территория свободы? Игорь Костиков: Нет, есть там две проблемы, которые требуют регулирования. Одна проблема – это мошенничество, которое надо каким-то образом регулировать. Ольга Арсланова: Если будут жалобы, а они, я так понимаю… Игорь Костиков: Надо понимать, как это делать. И второе, что близко к первому – отмывание денег. Это две темы, которые, естественно, возникают и к которым нужно искать подходы. Идея такая, что мы сейчас возьмем и выпустим крипторубль, все будем на крипторубле – эта идея абсолютно непродуктивна, потому что мы прекрасно понимаем: во-первых, Интернет – это все-таки всемирная сеть, в которой можно делать все что угодно, где угодно без особого ограничения, плюс у нас регулирование, то есть мы как частные лица можем осуществляют финансовые операции в любой стране мира на сегодняшний день, если они законные, и это будут Штаты, Китай, все что угодно, поэтому там никто не запретит заниматься такого рода вещами. Поэтому тут, наверное, нужно более интеллигентно, интеллектуально подходить к этой теме, нежели просто говорить: "Мы либо запретим, либо разрешим только крипторубль", – наверное, это не совсем правильно. Петр Кузнецов: То есть пенсионерам, которые нас сейчас смотрят, не стоит опасаться вслед за Леонидовом Левиным, главой Комитета Госдумы по информационной политике, что создается какой-то новый вид финансовой пирамиды, что они в нее попадут? Игорь Костиков: Я думаю, что вряд ли пенсионеры побежали все покупать биткоины, тем более что последние события на этом рынке мы с вами знаем: после того, как китайский регулятор ввел ограничение на ISO в Китае, тут же на 30% упала стоимость биткоина. Просто нужно иметь в виду, что это все-таки спекулятивный инструмент, это все-таки нереальные деньги. Да, они развиваются, они будут развиваться, у них есть место на рынке, но пока это все-таки такая спекулятивная игрушка, в которую, наверное, бежать пока не нужно. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо, что успокоили нас, Игорь Владимирович. Игорь Костиков: Как мог. Петр Кузнецов: Игорь Костиков, председатель "Финпотребсоюза", и его "Личное мнение" в понедельник – спасибо большое. Игорь Костиков: Вам спасибо большое.