Константин Чуриков: Вот сейчас, например, выслушаем "Личное мнение" Никиты Кричевского – профессор, доктор экономических наук уже здесь, у нас в студии. Кстати, можете и звонить, внизу экрана указан телефон. Никита Александрович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, профессор, приветствуем вас. Никита Кричевский: Здравствуйте, здравствуйте. Константин Чуриков: Вы такой серьезный сегодня, и вот вам и тема, в общем, не знаю, веселая или серьезная. Никита Кричевский: Про электроэнергию? Константин Чуриков: Нет, подождите… Никита Кричевский: Я знаю, сколько я плачу за электроэнергию. Константин Чуриков: Сколько? Никита Кричевский: 1 004 рубля в прошлом месяце. Константин Чуриков: Ну вот видите, очень много вы платите. Зрители тоже… Никита Кричевский: Я бы не сказал, что я много плачу, но у меня семья большая. Я знаю, что люди платят и по 2, и по 3 тысячи. Константин Чуриков: Хорошо, давайте так. А вот наши олигархи, которые сейчас в Лондоне, которые якобы хотят вернуться на родину… Оксана Галькевич: Сколько они платят за электричество? Никита Кричевский: За электричество? Я думаю, они не в курсе, у них для этого есть специально обученные люди. Оксана Галькевич: Явно цены на электричество не пугают наших олигархов за рубежом, а что их прежде, так скажем, пугало и удерживало от возвращения? Никита Кричевский: Подождите-подождите. Мы о чем говорим? Вопрос в чем заключается? Оксана Галькевич: Мы об олигархах, мы о том списке, который… Никита Кричевский: Нет, это не олигархи. Оксана Галькевич: Об их деньгах. Никита Кричевский: Что есть олигархия? – это сращивание капитала и власти. А вот эти вот, другого слова не подберу, гаврики, которые… Оксана Галькевич: Бизнесмены, предприниматели. Никита Кричевский: Какие… Ну о чем вы говорите, они все ходят под уголовными статьями. Причем ладно бы эти статьи были "Уклонение от уплаты налогов" или банальное, извините, "Мошенничество", а там же, как у Чичваркина, статьи, связанные с посягательством на свободу и безопасность личности, там же похищение человека. О чем мы говорим, о каких олигархах? Это товарищи, которые когда-то здесь, как сказал однажды президент, "поураганили", а после этого, чтобы их не посадили, сели на самолет и улетели, вот и все. О ком мы говорим? Оксана Галькевич: А зачем они нам тогда? Никита Кричевский: Я не знаю. Знаете, вот в Индии есть каста неприкасаемых – не неприкосновенные, а неприкасаемые, то есть люди в человекоподобном обличье, к которым прикоснуться нельзя, ну вот нехорошо, настолько они грязные, настолько они безобразные. Вот это и есть каста неприкасаемых, это низшая каста. Я считаю, что те люди, которые сегодня находятся в Лондоне, наши соотечественники, входят в российскую касту неприкасаемых. Константин Чуриков: Хочется понять причины этой ностальгии, ведь первое значение слова "ностальгия" – это "тоска по родине" именно. Никита Кричевский: А второе какое? Константин Чуриков: Ну сейчас еще ностальгия как просто тоска по каким-то временам, которые давно прошли. Так вот что их влечет так на родину? Им хочется, чтобы… Никита Кричевский: Их не влечет на родину ничего. Константин Чуриков: Секунду, им хочется… Никита Кричевский: У них здесь не закрыты уголовные дела. Константин Чуриков: …здесь, чтобы эти дела закрыли и они здесь продолжали зарабатывать, работать, назовем это так, либо это все-таки, как говорили раньше, "англичанка гадит", в данном случае новые правила в отношении наших богатых людей в Великобритании, с которых будут спрашивать о происхождении денежных средств? Никита Кричевский: Уголовные дела закрываются при помощи адвокатов, при помощи отстаивания своего имени, и я вам должен сказать по опыту своих немалого количества друзей и знакомых, это не такой уж и сложный процесс. Если ты чист, если у тебя есть эффективная, качественная, продуктивная защита, то уголовные дела закрываются достаточно быстро, если оснований для продолжения и преследования этого человека нет. Федеральный розыск, международный розыск – все это закрывается, все это закрывается. И если за столько лет эти люди не смогли этого сделать при всех их связях и возможностях, я имею в виду материальные, значит, там дело не просто так, значит, там действительно есть вопросы и очень серьезные к этим людям. Что касается англичанки, которая гадит – она гадит не только в отношении наших доблестных, скажем так, крадунов, она гадит в отношении, например, президента Ильхама Алиева, "TransparencyInternationalUK" попросила проверить, за счет каких средств они купили особняк (он и его семья); она гадит в отношении бывшего премьера Пакистана; она гадит в отношении бывшего генерал-майора Ливии, ливийской армии; она гадит в отношении руководителя парламента Нигерии. У них у всех есть недвижимость. И в этом же списке, кстати говоря, отнюдь не вот эти вот товарищи, которые якобы горят желанием вернуться – ничего они не горят желанием, что им мешает сесть на самолет и прилететь обратно? Там же первый вице-премьер господин Шувалов, "Transparency" точно так же просит проверить, откуда у него средства на приобретение квартиры в центре Лондона общей площадью 541 квадратный метр, всего ничего. Оксана Галькевич: Другие люди, которых вы еще не назвали. Может быть, речь идет о больших деньгах, которые он могли бы вернуть? Интерес страны состоит в этом? Ну покуролесили иногда, "поураганили", было дело давно, но сейчас есть интерес в возвращении капиталов, собственно, из-за этого вся вот эта история, которую мы слышим в исполнении господина Титова: Лондон, встречи, списки. Константин Чуриков: Вот это посредничество. Никита Кричевский: Титов этим занимался исключительно в целях самопиара и исключительно в целях поддержания интереса к своей персоне в рамках предвыборной кампании. Это мое личное мнение, я не знаю, может быть, на самом деле… Константин Чуриков: У нас так и рубрика называется. Никита Кричевский: Конечно. Что касается капиталов, когда Дональд Трамп в прошлом году объявил о послаблениях для американского бизнеса, который на протяжении многих лет работал за границей, то есть капиталы размещал за границей, это не финансовый капитал, это в первую очередь капиталы производственные, я должен сказать, очень многие вернулись. Самый яркий пример – компания "Apple", которая свернула часть своих производств в других странах и вернулась в Америку. О каких капиталах в данном случае мы говорим? – о тех деньгах, которые украли у вкладчиков, у других кредиторов, в конце концов, у контрагентов и убежали вместе с этими деньгами? Или о капиталах, которые размещены в виде работающих предприятий, рабочих мест и прочее? Понятно, что мы говорим о тех деньгах, которые были украдены – ну так давайте сначала говорить о деньгах, которые украдены. И совершенно правильно сказал господин Песков, когда у него спросили по поводу отношения Кремля к этой ситуации – он сказал: а при чем здесь, собственно, президент? При чем здесь президент? Это закон. Константин Чуриков: Пускай органы скажут свое веское слово. Никита Кричевский: Закон. По поводу независимого суда мне тут же наверняка возразят, скажут: "Никита Александрович, а как же так, независимый суд? У нас суд зависимый, телефонное право и все такое". Я вам отвечу словами, извините, Ходорковского Михаила Борисовича. Он сказал, что из 100 уголовных дел, точнее судебных решение, вопросы вызывают 10, из этих 10 предвзятыми выглядят 2 решения, то есть 2% всех судебных решений, по мнению Ходорковского, оппозиционера, являются или выглядят предвзятыми. Ну и где здесь у нас зависимый, от кого-то несвободный суд? У меня очень большие вопросы по своему опять же личному опыту, потому что я судился с разными людьми, статус которых был никак не ниже моего, один раз даже с депутатом Государственной Думы, который решил, что я оскорбил его честь и достоинство. Депутат Государственной Думы рассказывал о том, что он придет на встречу с президентом и будет задавать ему вопросы по этому делу. Что вы думаете? Суд встал на мою сторону. Константин Чуриков: Мы говорили о бизнесменах, которые там, а давайте в Россию-матушку. Громкая история в Дагестане, коррупционный скандал, столь массовое задержание столь крупных чиновников в таком объеме. Как вы это прокомментируете? Это все всерьез, такая серьезная борьба с коррупцией? Никита Кричевский: Я прокомментирую это так, что это рано или поздно должно было произойти. Дело в том, что Дагестан – это один из самых коррупциогенных регионов, если не самый. Здесь, конечно, нельзя обижать многочисленные народы и народности, которые живут в Дагестане… Константин Чуриков: …и другие регионы могут обидеться. Никита Кричевский: Другие регионы, я думаю, будут хлопать в ладоши, что их не назвали. А что касается Дагестана, то так, между нами, девочками, те, кто живут в Дагестане, имеют связи с Дагестаном, знают это гораздо лучше, чем мы с вами, о масштабах коррупции, которая там царила на протяжении десятилетий, когда один клан, одна нация дралась за руководство республикой, за обладание контролем над финансовыми потоками с другой. Пример, когда сражались две группировки, одна из которых формально была группировка Сулеймана Керимова несколько лет назад, а вторая – братья Магомедовы из группы "Сумма". Помните, тогда футбольная команда "Анжи" занимала третье место в Чемпионате России по футболу, бегали очень звонкие и громкие имена по футбольному полю? Константин Чуриков: Там был какой-то нигерийский футболист, бразильский… Никита Кричевский: Да-да, Самуэль Это'Оприезжал, Роберто Карлос какое-то время играл и прочее. После того, как стало понятно, что группировка Сулеймана Керимова не сможет взять власть в свои руки, не сможет оказаться первой, Сулейман Керимов отказался от финансирования футбольного клуба "Анжи", отказался от проектов по модернизации международного аэропорта в Махачкале, от Каспийского порта. Он просто вышел из этих…, потому что стало понятно, что ему там сегодня ничего не светит. Константин Чуриков: То есть бизнес в данном случае для него был средством политической борьбы, получается? Никита Кричевский: Наоборот, политическая борьба была средством продвижение своих бизнес-интересов. Но сегодня понятно, Керимову не до этого, сегодня у Керимова вопрос несколько иного порядка и не от российского правосудия, а от французского. Но очень хорошо, что наконец-то к власти в Дагестане пришел человек, не связанный ни с одной группировкой, а человек со стороны, человек из Москвы, человек-генерал, и очень хорошо, что он там пытается навести порядок. Оксана Галькевич: Генерал-губернатор. Никита Кричевский: И дай бог, чтобы у него это получилось, потому что сегодня я уверен, что значительная часть дагестанского… Такой национальности "дагестанец" нет, народов Дагестана смотрит с нескрываемой надеждой и даже уверенностью в том, что все получится. Константин Чуриков: А до каких пределов можно кадровый ресурс насыщать варягами, например, в отдельно взятой республике? Как бы тут не перегнуть палку? Никита Кричевский: Здесь когда несколько группировок вошли в жесткий клинч друг с другом, иного варианта не было. При этом очень важно, что это не чужие с точки зрения вероисповедания люди для народов Дагестана, это люди, исповедующие, по крайней мере имеющие отношение к той же религии. Имеющие отношение, я не говорю, что они ее исповедуют. Оксана Галькевич: Вы сейчас имеете в виду господина Васильева, вы сейчас имеете в виду… Никита Кричевский: …кандидата на должность премьер-министра, министра экономики Татарстана. То есть люди, которые потенциально не чужие, не чужие. Это не история с Казахстаном 1986 года, когда вместо Динмухамеда Ахмедовича Кунаева из Москвы прислали Геннадия Колбина, и тогда это были первые массовые волнения в Советском Союзе в перестроечный период, 1986 год. Потому что приехал чужак, приехал варяг в том смысле, о котором вы говорите, приехал человек из Москвы, к тому же совершенно чужой для казахского народа. Константин Чуриков: А как вы думаете, когда нам демонстрируют видео задержания и попутно эту усадьбу, этот красивый орнамент забора, ворота такие богатые, понятно, оружие… Оксана Галькевич: …золотое. Никита Кричевский: Это чудовищные кадры. Константин Чуриков: Это для чего? – это чтобы мы увидели, что борются, или для того чтобы мы подумали: "Ой, что же там у Иванова, Петрова, Сидорова?" Никита Кричевский: Для того чтобы мы увидели своими глазами, до каких пределов доросла коррупция в Дагестане. Потому что львиная доля населения республики живет не сказать чтобы впроголодь, но очень-очень бедно, а отдельные представители власти, которые оседлали финансовые потоки из республиканского бюджета… При этом Дагестан является дотационным регионом, Дагестан – это регион, который является своеобразной черной дырой, когда мы говорим о торговле, например, продуктами питания, в первую очередь фруктами. Ведь помните, когда вводили систему "Платон", больше всего выражали свои протесты как раз представители Дагестана, потому что они привыкли ездить черными рейсами с левыми помидорами в столицу. При этом сами водители получали гроши, те, кто выращивали эти помидоры, получали гроши, вся прибыль оставалась кому? – диспетчерам так называемым, то есть тем, кто организовывал эти рейсы, и крышам, ребята, крышам! А крыша как раз за этими железными заборами с кованными решеточками и золотыми… в тайниках. Константин Чуриков: Слушайте, ну если в другом смысле слово "крыша" использовать, то есть тоже крыша, но такая силовая крыша – а если эта крыша уже давно в республике протекает, почему же только сейчас взялись за это дело? Никита Кричевский: Ну потому что до последнего, насколько я себе это представляю, была надежда на то, что тот или иной руководитель Дагестана, который приходил, ситуацию изменит и изменит в лучшую сторону – не получалось. Вот сегодня господин Абдулатипов, понимая, что камень в его огород, что она на протяжении многих лет не смог навести там порядок, сегодня говорит о том, что "тут главное не перегнуть палку, тут главное без перегибов, потому что в республике и до этого шла борьба с коррупцией". Ну вот она, борьба с коррупцией, вот эта улица с золотыми воротами и бриллиантовыми…, господин Абдулатипов. Когда люди видят, куда заходят представители силовых органов, которые получают гроши по сравнению с теми людьми, которые в охране у врио премьер-министра. Оксана Галькевич: Никита Александрович, вот даже тем варягам, которые сейчас заходят в Дагестан, им ведь нужно будет работать в том числе и с местными кадрами, с местным населением. Есть с кем работать? Никита Кричевский: Вы меня спрашиваете? Оксана Галькевич: Вашего личного мнения. Никита Кричевский: Мое личное мнение таково, что безусловно, вне всякого сомнения есть люди, с кем работать. Более того, они есть в каждом регионе. Они есть в Москве, они есть в Питере, они есть в любом российском городе. Вопрос в том, как их найти. И вот то, что сегодня мы наблюдаем многочисленные, например, конкурсы а-ля "Лидеры России" или конкурс профессионалов – это попытка запустить управленческим способом те самые социальные лифты, потому что по-другому они пока не запускаются. Константин Чуриков: Да, но там сколько чиновников дойдут или уже дошли до финала, там все равно капля в море. Никита Кричевский: Треть. Константин Чуриков: Ну да. Оксана Галькевич: Васильев просто сказал, что есть проблема с качеством кадров в Республике Дагестан, на встрече с Миннихановым это прозвучало. Никита Кричевский: Кадры – это самое дорогое и самое ценное, что есть в любой экономике, в любой системе госуправления. Кадры готовятся, кадры отбираются, кадры воспитываются. И вот прийти и сказать: "Так, ну что тут у нас? Ну-ка листок дай – а, вот этот, вот этот…" – так не бывает, с людьми надо работать. Оксана Галькевич: Отдайте мой листочек, пожалуйста. Константин Чуриков: Зрители пишут, Курганская область: "Еще нужно обратить внимание на Рублевку". Кстати, последние сведения говорят о том, что с Рублевки-то уже все давно уехали, они уже… Никита Кричевский: Господа, по поводу Рублевки я вам должен открыть несколько страшных тайн. Там, конечно, есть богатые состоятельные жильцы, но в массе своей это люди, которые приобрели жилье на "Рублевской Ривьере" и построились там в 1990-е гг., в середине 1990-х гг., это тот самый ельцинский призыв, о котором сегодня все забыли. В массе своей эти люди сегодня сидят без денег, без денег. Им приходят счета на оплату кадастра, на оплату прочих налогов. Оксана Галькевич: И они хватаются за голову? Никита Кричевский: Они не знают, чем платить. Константин Чуриков: Поди и на коммуналку не хватает. Никита Кричевский: Они выставляют участки на продажу вместе с домами, а их не покупают, потому что в Москве, видите ли, и в Подмосковье ближайшем проблема с купцами. Константин Чуриков: А вот еще нам зритель пишет: "Дагестан на первом месте? За другие регионы обидно". Оксана Галькевич: Нет, кто-то хочет на первое место в смысле? Константин Чуриков: В том смысле, что есть претенденты. Никита Кричевский: Другие регионы – это какие? Тот товарищ, который… Константин Чуриков: Сообщение из Москвы. Никита Кричевский: Тем более из Москвы – человек сидит, в окошко смотрит и говорит: "Что это такое, Дагестан на первом месте?" Напишите, какой регион вы имеете в виду, мужчина, а желательно обоснуйте. Константин Чуриков: Давайте тогда двинемся в сторону уже глобальной международной новости. Вы знаете, я тут открывал разные сайты информагентств, уважаемая газета "Коммерсант": "Фондовые рынки побагровели от страха". Сегодня кто только ни упражняется в красноречии по поводу того, что происходит на фондовом рынке в Соединенных Штатах. Никита Кричевский: Ничего не происходит. Оксана Галькевич: А как же худший день за 6 лет? 114 миллиардов долларов потеряли богатейшие люди. Никита Кричевский: В лучшие времена, то есть приблизительно 10 лет назад, если отмотать пленку на 10 лет назад ровно, в феврале 2008 года инвесторами в России, частными инвесторами, фондовыми инвесторами было всего 1 миллион 200 тысяч человек. Сколько у нас население? Оксана Галькевич: У нас? Сейчас? Никита Кричевский: Да. Оксана Галькевич: 145-146. Никита Кричевский: Менее 1%. С тех пор число фондовых инвесторов уменьшилось в разы, если не на порядок: 120 тысяч человек, ну 100 тысяч человек. Вот мы что сегодня обсуждаем? Мы обсуждаем фондовые перипетии и обсуждаем их с людьми, у которых у двух третей населения вкладов нет? Если говорить о фондовом рынке, то, что произошло вчера, вчера ничего не произошло, вчера была обычная коррекция: Dow Jones упал на 4.65%. Я вспоминаю 1987 год, когда в "черный вторник" он свалился на 25%, 25%, потом, правда, восстановился. И тут мы начинаем хвататься за голову, когда 4.65% видим на счетчике? Более того, сегодня уже на 1% пошел рост. Константин Чуриков: А, уже отыграл. Никита Кричевский: Конечно. Константин Чуриков: Хорошо. Тогда в нашу сторону. Никита Кричевский: Это мелкие игрища, которые не имеют к нам ровно никакого… Константин Чуриков: А то уже что-то там про новый кризис грядет в мире. Оксана Галькевич: Но подождите, мы там все черных лебедей откуда-то ждем, мы все боимся, что вот оно летит и прилетит, ведь нам больнее будет. Никита Кричевский: Черные лебеди могут вылететь только изнутри нашей страны, изнутри системы нашего управления экономикой и финансами, только оттуда, больше ниоткуда. Оксана Галькевич: То есть причина наших проблем в нас самих? Никита Кричевский: В нас, да. Оксана Галькевич: Не где-то там в заокеанских волнениях? Никита Кричевский: Ну она, конечно, там тоже имеет место быть, потому что мы встроены в мировую экономику, встроены весьма и весьма плотно. Ну хорошо, это четверть, четверть всех наших проблем. Это, кстати, признавал и господин Силуанов, и другие товарищи – они говорили, что на 25%, да, это падение нефти, как в случае в 2014 году, а три четверти – это мы, мы. Константин Чуриков: Ну кстати, о нефти. Сейчас что-то она как-то тяготеет вниз, доллар… Оксана Галькевич: Груснеет. Никита Кричевский: А вы ее кушаете? Константин Чуриков: Доллар крепчает. Никита Кричевский: А вы ее кушаете? Константин Чуриков: Слушайте, мы в том или ином виде все ее кушаем. Никита Кричевский: Вы ее пьете по утрам, как я воду? Константин Чуриков: Мы ее пьем, кушаем, смотрим на нее, родимую, потому что когда мы видим, что рубль наш начинает опять туда сваливаться… Никита Кричевский: Он не имеет отношения непосредственно к нефти. Оксана Галькевич: Отвязался уже? Никита Кричевский: Давным-давно. Константин Чуриков: Рубль завязал. Никита Кричевский: Я вам скажу, что когда в эту студию приходят люди и говорят о том, что рубль – это привязка к доллару, к нефти или еще к чему-то, не верьте, я вас умоляю. Приблизительно с 2010-2011-х гг. произошла отвязка. Потому что раньше считалось: сколько придет денег в российскую экономику (денег – конкретно долларов), столько будет напечатано рублей. Деньги приходят, рублей больше не становится; деньги не приходят, рублей, наоборот, становится больше. Где взаимосвязь? Ее нет. И потом, до каких пор будут испытывать наше терпение, терпение обычных граждан и терпение предпринимателей играми с курсом? Эти игрища, безусловно, кому-то крайне выгодны, но не нам, а они выгодны тем, кто имеет доступ к определению курса на так или иначе период времени. К нам это не имеет никакого отношения. Во всех нормальных – здесь я без кавычек говорю – развивающихся странах-лидерах курс давным-давно, извините, "устаканен", как, например, в Китае на протяжении многих лет. Искусственно низкий курс юаня – почему? Потому что это одна из мер поддержки промышленности, протекционистских мер. Константин Чуриков: Экспортная экономика, понятно. Никита Кричевский: Говорят: население будет беднеть, из-за этого курс будет низкий, товаров не будет, никуда не поедем. Господа хорошие, вам рассказывают даже не сказки, а просто такую лапшу на уши вешают, что я удивляюсь. Приезжайте в Москву, зайдите в ГУМ и посмотрите, на каких языках там не наклейки, а как это называется, когда висят указатели: на русском, на английском и на китайском – на китайском при их искусственно низком юане, вы чего? Разговор-то не о курсе, а о том, как работает экономика. Курс – одно из средств, один из способов, для того чтобы поддержать рост, а у нас считается, что это же рынок, это же… Мы об этом говорили тысячу раз. Константин Чуриков: Слушайте, ну мы видели, что происходило с людьми, с ценами после того, что у нас случилось, кажется, в декабре 2014 года. Оксана Галькевич: В том самом 2014 году. Никита Кричевский: Ну поставьте курс 80 рублей за доллар, он был в начале 2015 года даже больше 80 рублей, и закройте эту проблему. Константин Чуриков: И что, прибить, пригвоздить и все? Никита Кричевский: Да, как в Китае это сделано – прибили, пригвоздили, пошли заниматься делами, пошли развивать экономику. Какой курс? – а вот такой, все, вопросов нет. Как только возникает необходимость корректировки, Казахстан еще один пример, тут же собираются умные представители, тут же советуются с наукой и говорят: "Курс будет таким". А дальше идет реакция господина Трампа и всех остальных, которые кричат: "Как так? Это неправильно, это неверно". Но Трамп сейчас сам по уши в этом самом низком курсе, в этом самом монетарном протекционизме, ведь за последний год курс доллара снизился к евро и к другим валютам очень серьезно. И слабый доллар – это один из укоров, которые выдвигают в сторону Трампа, на том же самом Давосском форуме он говорит: "Мы, конечно, заинтересованы в сильном долларе, но это как-нибудь потом". Оксана Галькевич: Никита Александрович, может быть, кроме того, чтобы прибить курс, пригвоздить его, есть другие в экономике инструменты? Вот Минфин, например, закупки валюты, увеличивает объемы. Мы прочитали, что в феврале эти объемы будут больше, чем в январе, а в январе они были больше, чем в декабре. Может быть, это как раз и есть попытка сдерживания? Константин Чуриков: Или это просто продажа нефтяной выручки? Никита Кричевский: Вот видите, молодое поколение, голова забита всяким хламом. Просто я не знаю, кто сюда приходил и почему до сих пор серой тут пахнет, какой дьявол здесь был? Ведь вы посмотрите, что происходит, говорят: вот меры по стимулированию рождаемости, а у нас убыль. А почему? А потому что люди понимают, что рожают не для Путина и не для государства, а для себя. Оксана Галькевич: И не за выплату единоразовую. Никита Кричевский: Тем более. А людей надо стимулировать, потому что они должны кормить ребенка, воспитывать его, одевать, обувать, и через полтора года, когда путинские деньги закончатся, и после того, как ипотеку выплатят, а перспектив нет. Что там на ОТР говорят? – опять эти олигархи? Ну понятно, ну понятно. Ну когда же у них отберут награбленное-то, наворованное? Где эта самая социальная справедливость? Где равный доступ к образовательным и медицинским услугам? Ой, мать моя, у олигарха выгнали ребенка из швейцарской школы, вы представляете? Ой, как мы жалеем детенка, из швейцарской школы! У нас сегодня в школах учителя работают за 3-5 тысяч, ну что вы за сволочи, а? Ну что вот за сволочи? Как так может быть? У вас люди по России работают, ну хорошо, за 10 тысяч рублей, а у олигарха выгнали ребеночка из швейцарского элитного пансиона – надо пожалеть. Константин Чуриков: Мы не желтая медиа, мы так не делаем. Никита Кричевский: Опять же, из Лондона, из Лондона надо тоже подзабрать ребяток, а то там как-то их тоже шпынять будут скоро, потому что заберите и вашего тоже ребенка, и вашего ребенка. Где равный доступ к образовательным и медицинским услугам? Вот я спрашиваю у тех, кто сегодня раздумывает над тем, рожать ему ребенка, второго или третьего или нет, где его нет. Его нет. Это первая часть справедливости. Вторая часть справедливости: люди должны видеть справедливое перераспределение национального дохода. Что есть национальный доход? Заработная плата в масштабах экономики и прибыль в масштабах экономики, вместе это национальный доход, В+Н, это основа экономической теории. Что есть перераспределение? Это в первую очередь прогрессивный подоходный налог, потому что есть несколько сотен тысяч человек, которые зарабатывают много, и есть миллионы, которые зарабатывают те самые 10 тысяч. Но ведь власть сегодня не делает ровным счетом ничего, чтобы хоть чуть-чуть сгладить это неравенство. Константин Чуриков: А нам начинают говорить о том, а где провести эти границу между богатством и бедностью, а вот этот, который 300 тысяч получает, у него 30 детей – он бедный или богатый? Оксана Галькевич: Задавим средний класс. Никита Кричевский: Когда Франклин Делано Рузвельт восстанавливал социальную справедливость в период Великой депрессии, он увеличил подоходный налог, максимальную ставку до 77% от дохода, его за это те люди, которые привели его к власти, назвали предателем, они назвали его предателем. Вот у меня вопрос: кто назовет президента предателем сегодня? Ну кроме этих лондонских граждан, которые не остались на коктейль с Титовым, там была как бы такая вводная часть, основная часть и коктейль, они не остались на коктейль, потому что им неинтересно как-то, они пошли по своим делам. Рестораны открывать можно и в Москве, на это большого ума не надо, открыть винный магазин, как у Чичваркина в Лондоне, который много лет приносит убытки, большого ума не надо. Ум нужен для того, чтобы найти в России человека, который эти убытки много лет покрывает. Оксана Галькевич: А так на самом деле происходит? Никита Кричевский: А так на самом деле и происходит. Вот этот вот предпринимательский гений. И потом, давайте, давайте будем предельно аккуратны. После того, как Павел Дуров из учредителей социальной сети "ВКонтакте", он ведь не сгинул, он не пропал, ультрамодный Telegram по нынешним временам набирает с каждым днем все больше и больше подписчиков, он собирается привлечь через ISO деньги, несколько миллиардов долларов. Оксана Галькевич: В отличие от Чичваркина, вы хотите сказать? Никита Кричевский: Который занимался торговлей серыми телефонами. Тут большого ума не надо. Константин Чуриков: Я правильно понял, вы назвали первой частью справедливости, что вернуть награбленное сюда, в страну, это уже решит значительную часть наших проблем? Никита Кричевский: Нет. Конфискация – это не метод обеспечения долгосрочного экономического роста. Сегодня много лет уже, года 3 точно, все ведущие мировые организации – ООН, ОЭСР, МВФ, Всемирный банк и так далее – во главу угла ставят инклюзивный рост. Что есть инклюзивный рост? От allinclusive, все включено, то есть рост должен распространяться и охватывать максимально полное количество населения так или иначе страны. Там множество показателей, и мы по этим показателям среди развивающихся стран находимся на 13-м месте из 78. Кто на первом? – Азербайджан, Литва, Венгрия. Молодцы! 13-е место по развивающимся странам, не по развитым, у них там своя свадьба, по развивающимся 13-е место. Там, кстати говоря, помимо обеспечения равного доступа к образованию, медицине и прочим социальным услугам, знаете ли, тоже прогрессивный подоходный налог, в частности, упоминается, и все. Мы сегодня говорим о цифре, но не можем производить запчасти, комплектующие, расходники к тем же самым копирам, к тем же самым сканерам, мы их все завозим, а рассуждаем о блокчейне. Константин Чуриков: Подождите, ксероксу уже очень много лет, он появился еще, по-моему, до 1980-х гг., в принципе. Никита Кричевский: Да, а до сих пор завозим. Константин Чуриков: Учимся. Никита Кричевский: Мы даже не учимся, мы умеем произносить умное слово "agile". Константин Чуриков: Кстати, об умных словах, вы говорите про allinclusive. Мне кажется, allinclusive – это вот там где-то, в каких-то других сферах, у большинства населения bedandbreakfast, понимаете. Никита Кричевский: В Азербайджане allinclusive. У вас все в порядке с совестью, ребята, если Азербайджан признается лучшей страной мир по инклюзивному росту по итогам 2016 года? Оксана Галькевич: Инклюзивный рост – это по сути дела работа над укреплением благосостояния самых широких слоев населения, правильно? Рост для всех. Никита Кричевский: Качество жизни. Не уровня, благосостояние – это уровень, а здесь речь идет о качестве. Константин Чуриков: Помнишь, мы говорили неделю назад, две недели назад о стандарте благосостояния. Никита Кричевский: Вы об этом слышали, об инклюзивном росте? Вот весь мир 3 года об этом твердит. Константин Чуриков: В первый раз от вас сегодня. Никита Кричевский: 3 года, это основной сегодня показатель. На ВВП обращают внимание постольку-поскольку. А теперь смотрите, какая ситуация по инклюзиву в России. По итогам прошлого года, рост экономики составил, неважно, 1.5%, а реальные доходы населения на насколько упали? – на 1.8%. Вот вам и весь рост. Вот зачем нам с вами такой рост на 1.5%, на 15%, на 100%? Константин Чуриков: В другой карман просто. Никита Кричевский: Если у людей доходы падают, кому нужен этот рост? Кому нужна эта низкая инфляция? У людей становится меньше денег. Оксана Галькевич: А как это в принципе вообще может быть? Экономика растет (пусть немного, но растет), а люди беднеют? Никита Кричевский: Потому что в доходах реальная заработная плата – это порядка 44%, остальное – это социальные выплаты от государства, это доходы от предпринимательской деятельности. Это все упало и по многим позициям в 1.5 раза за последние годы. И это доходы от собственности, например, от сдачи в аренду недвижимости или от производственных фондов, которые вы точно кому-то передали на время. Вот что есть доходы в общем и целом. Константин Чуриков: Ну огород кого-то спасает, кто-то кормится, банки закатывает. Никита Кричевский: Ну как вариант. Но в общем и целом говорю еще раз: инклюзивный рост – это когда вы растете и вместе с общим экономическим ростом на чуточку, на граммулечку, но повышается качество жизни простого человека. Константин Чуриков: Никита Александрович, вы тут так, что называется, поразмахивали шашкой профессионально, но дайте рецепт какой-то, понимаете, надежду и рецепт, как. Оксана Галькевич: Фонариком посветите в конце тоннеля где-то. Никита Кричевский: Господа, я много раз в этой студии говорил о том, что сегодня, для того чтобы у людей появился стимул жить и работать, развиваться, чтобы у них появилась мотивация, чтобы они вспомнили о своих ценностях, первое и главное, что нам нужно сделать – это нам нужно восстановить социальную справедливость. Ведь сегодня почему есть такая тоска по Советскому Союзу? Во-первых, там была сильная рука, и это укор президенту, а во-вторых, там была социальная справедливость: там было бесплатное образование, там было бесплатное обучение, там было бесплатное жилье, там были очень большие проблемы с продуктами питания, очень большие проблемы с непродовольственными товарами, там было невозможно практически выехать за границу, но основные, базовые моменты у людей были. У людей была уверенность в том, что они выйдут на пенсию и не будут побираться у метро или выращивать, а потом продавать, как нынешние бабушки и дедушки, я не знаю, петрушку или укропчик или идти в лес… Константин Чуриков: Дикоросы собирают. Никита Кричевский: …в начале осени собирать грибы, а потом выходить на трассы. Вот этого не было, а если и было, это было не в таких формах, как это сегодня. Оксана Галькевич: Слушайте, но ведь здесь нужно понимание того, что вот та самая социальная справедливость в интересах… Это не просто, это высокие какие-то, высокопарные слова, в интересах страны, в интересах людей. Это нужно? Никита Кричевский: Еще раз, Оксан, еще раз. Равный доступ к образованию, медицине, к карьерному росту, равный доступ. Как вот Ломоносов в свое время пешком смог дойти и поступить, здесь учиться, вот сегодня должно быть точно так же. У нас этого равного доступа нет и в ближайшее время не предвидится – у нас наоборот идет разговор о том, что часть медицины будет переложена опять же на нас с вами. Это первое. Оксана Галькевич: Мы завтра об этом будем говорить. Никита Кричевский: Второе – эффективное перераспределение национального дохода. В первую очередь это введение прогрессивного подоходного налога и пересмотр социальных взносов. И, наконец, третье: поддержка на уровне государства социальной и предпринимательской кооперации, взаимодействия людей от волонтерства и общественников до организаций бизнеса. Оксана Галькевич: Никита Александрович, это правильные слова. Никита Кричевский: Это не правильные слова, это три основных направления, по которым нужно работать. Оксана Галькевич: Это правильные направления, но… Никита Кричевский: Больше вам никто не скажет, что есть социальная справедливость. Оксана Галькевич: Зачем двигаться к этой социальной справедливости, когда можно закрытые школы, закрытые дворы создать для себя, собственные социальные лифты в своей среде – зачем добиваться социальной справедливости для всей страны? Я вот о чем говорю. Константин Чуриков: Для людей проводить фестивали, стадионы строить для чемпионатов. Никита Кричевский: 150 лет назад вышла книга Василия Кокорева "Экономические провалы", и там Кокорев – это один из крупнейших купцов-беспоповцев в дореволюционной России, на одной из страниц там было написано о том, что 200 человек тормозят развитие всей России. Вот прошло 150 лет, и те же 200 человек – мы говорим в данном случае об объеме, но не о тех же людях – точно так же тормозят развитие экономики России. Константин Чуриков: Сейчас кто-нибудь еще на SMS-портал напишет список, а у нас уже время вышло. В студии был Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо большое, всегда интересно вас слушать. Оксана Галькевич: Ну а на самом деле впереди у нас как раз разговор о восстановлении социальной справедливости. Константин Чуриков: Ой, да… Оксана Галькевич: Все на экспорт, все на продажу: нефть, газ, лес, рыба… Константин Чуриков: Наша следующая тема – давай назовем ее – "Родина на экспорт". Через несколько минут. Оксана Галькевич: Страна на продажу. Друзья, оставайтесь с нами.