Константин Чуриков: Ну а сейчас "Личное мнение" нашего сегодняшнего эксперта – это Петр Шкуматов, координатор движения "Общество Синих Ведерок". Петр, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Петр Шкуматов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Я сразу хочу сказать зрителям, потому что не все же на автомобилях, есть и пешеходы. Вообще Петр широкой специализации человек, человек широкой души, так что можно по любым темам дня, которые вас волнуют, интересуют, задавать вопросы, звонить сюда в прямой эфир: 8-800-222-00-14 наш телефон, внизу экрана также номер для SMS. Петр, все-таки мы как-то не можем оправиться от снегопада… Оксана Галькевич: Давай так: вы пешком или на автомобиле? Петр Шкуматов: Я на автомобиле ехал 2.5 часа. Оксана Галькевич: То есть все-таки пробрались? Или там? Петр Шкуматов: С трудом, с трудом, успел буквально за 5 минут для начала эфира. Константин Чуриков: Расскажите. Вы понимаете, конечно, грешно в нашей огромной стране, половина которой всю зиму завалена снегом, иногда и весной, и осенью так же, вот так вот плакаться по поводу наших московских сугробов, но все-таки. Давайте, как сказать, по делам их судить их будем. Как вам кажется, уборка улиц ведется в достаточной степени профессионально? Петр Шкуматов: Во-первых, нам есть с чем сравнить. Вы так очень дипломатично поставили вопрос. Я бы сказал, что в недостаточной степени профессионально. Константин Чуриков: Так. Петр Шкуматов: К сожалению, сейчас происходят странные вещи в городе. Я напомню, Москва – Москва и Московская область – это 20 миллионов человек, это огромный трафик, каждый день 10 миллионов человек передвигается по городу по разным делам. И когда вдруг коммунальная техника перегораживает дорогу в час пик, возникает как бы странная ситуация: с одной стороны, они как бы вроде и добро делают, а с другой стороны, они заставляют десятки тысяч людей опаздывать, стоять в пробках, нервничать, и уже непонятно, что лучше. Так вот, этот снегопад несмотря на то, что он был крупным, конечно же, был не самым таким необычным в Москве. Мы если чуть-чуть вспомним, помним такие снегопады и в позапрошлом году, и 4 года назад, то есть такое было. Но почему-то техника как-то справлялась, дворы чистились, а в этом году что-то произошло, нашла коса на камень. Например, мой двор до сих пор не убран. Дворник, который должен это делать, один, ему выдали для борьбы со снежной стихией одну лопату, одну лопату, которая сломалась. Константин Чуриков: Орудие труда. Петр Шкуматов: И теперь ни дворника, ни лопаты. Мы в итоге сами сейчас чистим и парковочные места, и проезды, потому что ни дворников, ни лопат. С другой стороны, возникает странный вопрос. Давайте посмотрим на страны, где снег есть. Константин Чуриков: Не редкость. Петр Шкуматов: Норвегия, Швеция, Финляндия, Дания. Там все это уже давно отработано. И что мы видим? Где там можно заметить вот эти вереницы КамАЗов, которые опоясывают земной шар по экватору, как говорил заммэра Москвы Бирюков? Нету. Где вот эти гигантские тракторы, которые одним ковшом могут зачерпнуть 20 кубометров снега? Нету, нету. А как убирают снег там? А убирают его с помощью средств малой механизации, то есть это обычные снегоочистители такого роторного типа, снегоотбрасыватели так называемые, которые… Константин Чуриков: То, что на дачах люди берут? Петр Шкуматов: Да, абсолютно точно, плюс маленькие тракторы такие, тракторишки, которые ездят по территории и точно так же этот снег либо отбрасывают, либо поднимают ковш и убирают. Константин Чуриков: Петр, но вы не могли не заметить, что наш московский экватор еще опоясывают эти тракторы "Беларусь", этот рудимент, пережиток времени, но он регулярно… Я еду домой, я постоянно вижу это достижение… Петр Шкуматов: А хороший трактор, ну что вы – сколько лет прошло, а он еще, во-первых, ездит, сколько хорошего я могу сказать в адрес трактористов, которые вытаскивали меня из российской грязи, из российского бездорожья на этом тракторе, между прочим. Так что дай бог им здоровья, пусть и дальше продолжают ездить. Но для Москвы, вообще для города, где очень интенсивное движение, мало пространства, конечно, убирать снег надо по-другому. И когда мы видим, что схема вывоза снега такая, что сначала гигантским трактором его сгребают в гигантскую кучу, потом гигантские самосвалы выстраиваются в очередь, чтобы эту гигантскую кучу туда с помощью еще одного гигантского трактора переложили, а потом эти самосвалы едут на специальное место, где этот снег плавят – это же абсурд, такого нигде нет. Оксана Галькевич: Петр, скажите. Я просто иногда, несколько раз вообще была в Финляндии зимой во время снегопадов, и мне кажется, что вы белой краской прямо мажете. Более того, я скажу, что они дают этому снегу даже растаять до весны. И вот они, знаете, не убиваются, не чистят до асфальта свою северную столицу. Петр Шкуматов: Бинго! Вы абсолютно правы. На самом деле… Оксана Галькевич: И не только финны, и шведы тоже, и прочие северные люди. Петр Шкуматов: Конечно. На самом деле они держат дороги в так называемом зимнем накате. Но в Москве его сложно поддерживать, потому что здесь постоянно температура ходит где-то около нуля, у нас образуется колея банально, причем ледяная. Так или иначе, если говорить о стране в целом, большой нашей великой стране, то есть регионы, где вообще не надо убирать снег, где достаточно просто его укатать, чтобы он не расползался под колесами и чтобы люди не проваливались. То есть укатали его и так держать до весны, потом он сам растает. Константин Чуриков: Вы, наверное, видели рейтинг пробок, на днях составленный американским аналитическим агентством "INRIX", если я правильно читаю. Москва заняла второе место в мире, на первом (для справки, если кто не в курсе) месте у нас Лос-Анджелес, Москва вторая, дальше Нью-Йорк. В десятку также вошли Сан-Паулу, Сан-Франциско, Богота, Лондон, Атланта, Париж, Майами, но это ладно, бог с ним. Самое интересное, что в топ-50 попали такие города России, как Магнитогорск (73 часа в год люди проводят в пробках), Канск (64 часа), Краснодар (кстати, 24-й, чтобы было понятно), Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Уфа, Сочи, Владивосток, Нижний Новгород, Саратов. Я как-то не понимаю. Во-первых, я не понимаю первый вопрос, почему Москва на втором месте, у нас так активно борются с пробками, регулируют движение, модернизируют тротуары и проезжую часть. И почему столько городов России в этом списке? Петр Шкуматов: С Москвой все понятно: 20 миллионов человек, а дороги остались как при Советском Союзе. Их немножко расширили, немножко их как-то облагородили… Константин Чуриков: Плиткой. Петр Шкуматов: Разметочку, местами, около "Ленкома" плиточкой даже выложили дорогой, гранитной, но не помогает. Константин Чуриков: Там и билеты дорогие, в "Ленком". Петр Шкуматов: Да, но плитка и "Ленком" все-таки как-то должны соответствовать. В Москве на душу населения дорог в 8 раз меньше, чем в Лондоне. Что это означает? Это означает, что здесь будут всегда пробки, при таком населении и таком количестве дорог это неизбежно. Как бороться с пробками? Конечно же, не надо пытаться бороться с пробками, одновременно переселяя всю страну в Москву и Московскую область, в этот бетонный пояс. У нас и так уже здесь сосредоточено 15% населения страны, куда больше? В Тверской области заезжаешь, а там прямо выжженная земля, а здесь люди ломятся, ходят друг у друга по головам. Это вот основная причина пробок. Никакими разметочками, светофорчиками и прочими вещами эту проблему решить невозможно, потому что мы живем в агрессивном климате. Вот я сейчас с улицы только, я вам могу сказать, что там климат не для прогулок, там дует ветер, идет что-то подобное, не знаю, это снежинки впиваются, можно сказать, в лицо… Константин Чуриков: Морось, это называется морось. Оксана Галькевич: Снежный дождь. Петр Шкуматов: Да, это снежный дождь какой-то. То есть мы живем в агрессивных условиях климатических. И если сравнивать Москву с другими городами, то надо сравнивать Москву с Рейкьявиком. Рейкьявик – похожие климатические условия, похожие температуры, но жители Рейкьявика не собираются пересаживаются на велосипеды, у них там 650 машин на 1 тысячу человек, то есть только совсем молодые и совсем, видимо, уже пожилые не пользуются автомобилем, все остальные ездят на авто. Оксана Галькевич: Петр, сколько живет в Исландии людей, вообще население Исландии? Петр Шкуматов: Вот. Надо смотреть… Оксана Галькевич: 300 сколько? 300 с небольшим тысяч человек. Петр Шкуматов: Ну с учетом приезжих, может быть, чуть побольше. Оксана Галькевич: Ну приезжих не берем, если мы своих приезжих посчитаем… Петр Шкуматов: Но мы построили 20-миллионный мегаполис, у кого-то хватило ума… Оксана Галькевич: Нет, подождите, 20 миллионов – это агломерация. Петр Шкуматов: Там, где живет 300 тысяч, то есть, условно говоря, мы это уже сделали – мы поместили людей не в условия Краснодара, когда там можно и пешочком пройтись, и вообще слишком жарко иногда бывает, а мы поместили людей в условия тяжелые климатически, которые, естественно, предполагают, что человек будет сражаться с ними, для того чтобы сохранить свою жизнь и свое здоровье. Так вот автомобиль здесь является необходимостью, средством выживания, а не какой-то блажью. Еще можно сказать, попробовать нефтяников Севера, например, пересадить на велосипеды и попросить их на велосипеде ездить по своим кустам – мне кажется, будет стильно, модно, молодежно. Оксана Галькевич: Ну вот вами любимый Хельсинки очень любит передвигаться зимой, в том числе в 30-градусные морозы на велосипедах. Петр Шкуматов: Да, мне показывали эти фотографии, я… Оксана Галькевич: А я их видела лично. Петр Шкуматов: Я сегодня тоже видел велосипедиста. Оксана Галькевич: Это в Москве, а я в Хельсинки в минус 30, и не одного, кстати говоря, я специально их считала. Петр Шкуматов: И сколько насчитали? Оксана Галькевич: Ну человек 10 я насчитала, что удивительно. Петр Шкуматов: Вот. Я посмотрел, сколько людей… Оксана Галькевич: Но это все-таки не 20-миллионный мегаполис. Петр Шкуматов: …на 1.2 миллиона в Хельсинки передвигается на велосипедах круглогодично – это, кстати, данные публикуют сами финны. Там цифры разнятся в зависимости от велотусовки, которая их публикует, но, в общем, не превышает 20 тысяч человек. То есть, условно говоря, по Хельсинки передвигается круглогодично на велосипедах 20 тысяч велоэнтузиастов, давайте их так назовем. Оксана Галькевич: Так. А у нас? Петр Шкуматов: А у нас, наверное, тоже наберется 20 тысяч, скоро велопарад пройдет зимний в Москве, 11 числа, велоэнтузиасты будут… Оксана Галькевич: То есть вы точно не знаете, сколько у нас таких людей? Петр Шкуматов: Я думаю, что такое же количество, может быть, чуть побольше. Оксана Галькевич: Вы имеете в виду такая же пропорция? Петр Шкуматов: Пропорция вряд ли, такое же количество. Оксана Галькевич: Я просто к тому, что, допустим, если финны считают нужным для такого меньшинства как-то обустраивать инфраструктуру, почему мы должны делать иначе, не должны учитывать интересы меньшинства, только вот как вы, большинство, хотите? Петр Шкуматов: А потому что возникает вопрос об эффективности использования городского пространства. В городе, где не хватает места ни для парковок, ни для тротуаров, вообще ни для чего, каждый сантиметр пространства должен использоваться максимально эффективно – так, чтобы он работал круглый год, 7 дней в неделю, 24 часа в сутки. Константин Чуриков: Что нам пишут зрители? Петр Шкуматов: Я хотел немножко закончить. И когда велодорожка стоит 9 месяцев в году пустая… Ну да, она нарисована красиво, светофорчики для велосипедистов горят, но никто по ней не ездит, или ездят вот эти 20 тысяч велоэнтузиастов, хотя 20 тысяч я, наверное… Оксана Галькевич: Вы как-то с пренебрежением об этих велосипедистах. Петр Шкуматов: Нет-нет, велоэнтузиасты. Оксана Галькевич: Спортсмены. Петр Шкуматов: Велоэнтузиасты, давайте их называть так. Оксана Галькевич: Хорошо. Константин Чуриков: Глас народа, глас божий. Свердловская область: "Что вы со своей Москвой? Пусть ее завалит по самые звезды", – как нас тут не любят. Значит, "На носу выборы, – пишет нам Чеченская республика – а вы о пустяках". Пожалуйста, уважаемые зрители, вы нам пишите или позвоните, потому что вы так же формируете повестку в данное конкретное время. И у нас сейчас есть звонок, звонит Константин, мой тезка, из Дагестана. Константин, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Зритель: Константин, Оксана, Петр, вы меня слышите, да? Оксана Галькевич: Прекрасно слышим. Зритель: Спасибо. Я вот какой хотел задать вопрос к Петру. Раньше, когда я в Москве был, жил, работал на олимпийской стройке и так далее, снег убирали зимой, посыпали солью и всякими химикатами. Сейчас применяют ли эти средства и не вредны ли они для пешеходов, для самых же водителей, которые счищают этот снег, и так далее? Если можно, будьте добры, ответьте, пожалуйста. Спасибо. Петр Шкуматов: Конечно, отвечу. Реагенты применяются, но в этом году чуть поменьше, чем в прошлом. Но тут, конечно, есть одна проблема. Пешеходы – бог с ними, как говорят наши зрители, давайте собак вспомним. Реагенты банально растворяют собакам лапы. Константин Чуриков: И не у всех собаководов есть деньги на ботинки для собак. Петр Шкуматов: Да, но ботинки для собак точно так же разваливаются, как ботинки для людей. И вот реагенты, я бы сказал, является вообще ядовитой штукой. Я бы, безусловно, на месте московских властей взял бы пример с властей Петербурга, которые пару лет назад случайно держали город в этой зимней прекрасной красоте, когда они не сыпали реагенты. У них там была какая-то проблема, они не договорились с поставщиком, весь город был белый, пушистый. Оксана Галькевич: Так они и сейчас продолжают, Петр, это вообще-то на уровне города принято решение. Петр Шкуматов: Ну я, честно говоря, не заметил. Все-таки там сейчас очень много улиц…. Оксана Галькевич: Подсаливают? Петр Шкуматов: Подсаливают, да. Оксана Галькевич: Ну подсаливают все-таки не так, как в Москве. Петр Шкуматов: Ну в Москве да, в Москве прямо мощно. Оксана Галькевич: Город принял решение, коммунальным службам сказано не использовать пескосоляную смесь. Петр Шкуматов: Ну вот Санкт-Петербург, да, молодцы, ну а в Москве, конечно, что тут говорить, все печально. Константин Чуриков: Порадовалась за родной любимый город. Оксана Галькевич: Конечно. Константин Чуриков: Еще звонок давай примем. Оксана Галькевич: Роман, Сургут, давайте послушаем. Роман, здравствуйте. Константин Чуриков: Роман, вы в эфире, здравствуйте. Оксана Галькевич: Докричаться до Сургута. Петр Шкуматов: Сургут, кстати, прекрасный город. Константин Чуриков: Там сейчас думают просто наши режиссеры, на какую кнопку нажать. Роман, вы с нами, мы знаем, говорите, пожалуйста. Зритель: Да. Константин Чуриков: Руслан, просим прощения, уже глаза ничего не видят. Оксана Галькевич: Поэтому человек не откликается. Руслан, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Да. Я хочу вот такой вопрос задать. Дело в том, что сейчас говорим о собаках и так далее. Я работаю в Сургуте 25 лет, я здесь 20 лет проездил на "Урале", автомобиль такой есть. Никогда не замерзал, 63-65 градуса, я брал факел и поджигал. Сейчас "Газпромнефть", в которой мы работаем, почему-то молодежь вот эта, нынешнее руководство, старается всунуть нам эти КамАЗы. Они, конечно, по Сахаре, наверное, чемпионы, но хоть раз пусть они сделают пробег, допустим, Архангельск-Якутия. Вот я в том году сел на КамАЗ, 2 года на КамАЗе, в этом году был мороз небольшой, 47-51. И вот у меня остановился, а все трубки пластиковые, как их греть, чем их греть? Надо либо теплой водой, либо воздухом теплым, а между месторождением… 23 километра. Вы попробуйте разогрейте. Я чуть не замерз, хорошо что сейчас есть сотовая связь, меня ребята вытащили, привезли, утащили. Меня размораживали в боксе. И вот мне хотелось бы посмотреть на этих чемпионов. Причем у нас отсыпают рядом буквально, месторождение новое, отсыпают "MAN", которые заняли не первое место, "Tatra", которые занимали далеко не первое место, но они работали, они мимо меня проезжали, именно благодаря им, через их звонок они мне помогли, перетащили эти тяжеловозы. "Tatra" и "MAN", стыдно. КамАЗчемпион, на всех кабинах написано, а почему к нашему заводу "КамАЗ"ни один инспектор или эксперт не придет и не скажет: "Ребят, может быть, для Севера другие надо?" Константин Чуриков: Для внутреннего нашего российского потребления. Логично, да, потому что все эти пробеги в последнее время – это либо Аргентина какая-то там, Пампа, Лимба, соответственно, Африка. Оксана Галькевич: Южные страны. Петр Шкуматов: Вот что людей-то волнует на самом деле. Людей волнуют не сугробы в Москве, в конце концов, а именно минус 61 в Сибири, на кустах. Ну что хочу сказать? Любимая машина нефтяников – Toyota LandCruiser, а не УАЗ. Почему? А потому что между кустами 120 километров, и если с тобой что-то случится, то, скорее всего, тебя потом найдут в хорошем товарном виде, но уже неживого. Константин Чуриков: Мне казалось, любимая машинка нефтяников – это та, которая деньги считает, купюры. Петр Шкуматов: Нет, это нефтяников московских, это они здесь с машинками, а там-то люди работают. Оксана Галькевич: Что вы опять черной краской мажете? Давайте Юрия из Московской области послушаем. Юрий, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Хотел бы задать вопрос Петру. Боюсь навлечь на свою голову гнев всех автолюбителей, но вопрос такой. Согласно нашим российским правилам дорожного движения, скорость в населенных пунктах до 60 километров в час, а на автостраде до 110, если мне память не изменяет. А вот зачем нам такие автомобили, которые развивают скорость более по крайней мере 150-180, 200 километров в час? Вот вы, Петр, сейчас ехали на передачу больше 2 часов, у вас, наверное, машинка… бегает весело. Петр Шкуматов: Что машинка? Зритель: Так вот, вот эта адская скорость не является ли причиной в основном ДТП, аварий, гибели на дорогах? Константин Чуриков: Излишняя скорость, вот эти скоростные характеристики автомобиля. Спасибо. Петр Шкуматов: Это, кстати, очень логичный вопрос, об этом многие говорили. Но у нас есть официальная отмазка у автомобилистов: дело в том, что вообще и в России, и во всем мире есть автодромы, куда вы можете приехать на своем автомобиле и развивать скорость 200 километров в час или 220, сколько сможете выжать. И автопроизводители, конечно же, не говорят о том, что вам надо ездить 200 по городу, ни в коем случае. Но очень многие, кстати, юридические лица уже давно перешли на использование так называемых ограничителей скоростного режима. Например, в одной из компаний, я точно знаю, стоят ограничители скоростного режима 80, то есть все, их автомобили, где бы они ни находились – на автомагистрали, на дороге, еще где-то – они больше 80 просто физически не поедут. Оксана Галькевич: Вы поддерживаете такую позицию? Петр Шкуматов: Это как раз такой момент… С одной стороны, это неудобно, с другой стороны, это привело к практически нулевому, к снижению уровня аварийности таких автомобилей (это я прямо точно знаю изнутри) практически до нуля, до нулевого уровня. То есть на самом деле ограничение скорости, конечно, работает, но ездить на таком автомобиле крайне некомфортно. Оксана Галькевич: Простите, а как же немецкие автобаны, где пу! – и даже нет ограничений? И нормально все. Петр Шкуматов: Во-первых, таких автобанов все-таки там мало, много где ограничения есть, уже появились. Но это для немцев. Оксана Галькевич: Хорошо. Петр Шкуматов: А вот машина-то продается в России… Константин Чуриков: …для россиян. Хватит дразнить нас, Оксана, Западной Европой, давайте все-таки в наши родные пенаты. Петр Шкуматов: У нас, кстати, есть дороги, где 130 разрешено. Константин Чуриков: Тем более. Слышал я, что все больше автоподстав на дорогах, и более того, мы возвращаемся по этому параметру вновь в лихие 1990-е гг. Расскажите, пожалуйста, про эти ноу-хау, как сейчас по-новому в новых законодательных условиях это делают. Петр Шкуматов: На самом деле все новое – это хорошо забытое старое. Многие автомобилисты, конечно, должны насторожиться, потому что уровень экономики и уровень доходов падает, люди начинают зарабатывать как могут. И в новогодние праздники очень многие автомобилисты-москвичи обнаружили такое интересное ноу-хау, которое придумали люди, видимо, с наркотической зависимостью. Константин Чуриков: Так. Петр Шкуматов: Вот им нужно было что-то купить, а денег нет. Дальше какая схема? Идет несколько человек по обочине, они видят ваш автомобиль, вы едете, допустим, 20 километров в час. Вдруг один из идущих пешеходов отделяется и прыгает вам на капот, падает под колеса. Если у вас нет видеорегистратора, то шансов доказать, что дело обстояло именно так, нет никаких. И дальше эти замечательные люди предлагают вам решить вопрос на месте недорого, цена начиналась от 5 тысяч и заканчивалась 10 тысячами рублей. Константин Чуриков: Сколько у них там дозы стоят, в зависимости от этого. Петр Шкуматов: Да, абсолютно точно. И в итоге большинство, подавляющее большинство людей заплатили. Почему? Потому что если ты ничего не можешь доказать, то скорее всего ты столкнешься с абсолютно формальным подходом со стороны тех, кто будет это расследовать, никто не будет проверять, действительно ли человек бросился под колеса или не бросился, а просто лишит тебя водительского удостоверения либо выпишет штраф. Штраф, кстати, 5 тысяч рублей. Поэтому те люди, которые прыгают под колеса, прыгуны, тоже про это все знают. Оксана Галькевич: Но подождите, вообще никакого противодействия в данной ситуации не может быть? Петр Шкуматов: Видеорегистратор. Оксана Галькевич: Нет, подождите, он же бросается под колеса, но он же не насмерть бросается. Петр Шкуматов: Да, синяки есть. Оксана Галькевич: Может быть, все-таки позвонить, вызвать "скорую", сказать: "Друзья, давайте снимем срочно, где ушиб, ну-ка покажите глубину удара", нет? Петр Шкуматов: И вот тут-то вы попадаете в ловушку, потому что как только приезжает "скорая", его увозят, а ваш автомобиль не первый, под который он бросился, и очевидно, что на нем найдут и синяки, и ссадины, и ушибы. Оксана Галькевич: А может, десять шуб на нем найдут? Петр Шкуматов: Нет, у этих людей, к сожалению или к счастью, десяти шуб нет. Оксана Галькевич: Железные ребра? Петр Шкуматов: Очень хочется… Оксана Галькевич: Денег. Петр Шкуматов: Денег, для того чтобы… Константин Чуриков: Тем более они под кайфом, бросаются на машины. Петр Шкуматов: И в результате все документы о том, что вы наехали на человека, вот у него повреждения, вот официально зафиксировано "скорой помощью", есть на руках. Кто у нас виноват в стране во всем? Водитель. Все, меньше водителей, меньше пробок, дальше результат известен. Константин Чуриков: Я предлагаю так: давайте сейчас примем звонок и перейдем на еще одну тему, о которой очень многие наши зрители сегодня пишут. Владимир из Москвы сейчас в эфире, добрый вечер. Зритель: Алло. Константин Чуриков: Слушаем вас. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я хотел сказать по поводу как раз велодорожек. Потому что то, что делается в Москве – это, я считаю, просто безобразие. Пробки невозможные, еще отнимается одна полоса. Возьмите даже Садовое кольцо: было раньше 8 полос, осталось 4, 4 полосы для тротуаров, которые все заложены плиткой. Людей там 2-3 человека пешеходов. Константин Чуриков: Это в светлое время суток. Зритель: Машины стоят. Я поэтому и говорю, что это делается не для того, чтобы движение лучше было, а для того, чтобы было больше пробок, чтобы мы просто не могли ездить по Москве. Вот такое мое мнение, как говорится, и во дворе я с ребятами разговариваю, и вообще с водителями на работе, везде, понимаете? Я вас поддерживаю, Петр. Петр Шкуматов: Спасибо. Константин Чуриков: Так, ну что, давайте, значит, тема №3 или №4, я уже запутался в нумерации: итак, у нас сегодня официально вступили в жизнь новые правила взаимодействия сотрудников ГИБДД с водителями. И там есть очень интересная новелла, просто многие прочли только сегодня. Значит, теперь что касается такой категории водителей, как судьи. В отношении судей нельзя составлять даже протокол автоинспектору. Такой порядок ранее действовал в отношении прокуроров. Нас спрашивают самые разные зрители из самых разных регионов: "Теперь пьяные судьи будут давать простых людей?" – это Курганская область, это Челябинская область. Сергей из Петербурга спрашивает: "Как понять эту новость, что нельзя наказывать судей?" Это как? Петр Шкуматов: А вот так. То есть едете вы, вдруг вас останавливает инспектор ГИБДД, а вы ему показываете корочку федерального судьи. Константин Чуриков: Никогда не был замечен. Петр Шкуматов: А неважно, вы купили на Савеловском рынке. Константин Чуриков: В этом тоже не был замечен, но ладно, хорошо. Какой-то гражданин Х. Петр Шкуматов: Да, какой-то гражданин Х. И в итоге что будет делать этот инспектор? Он что, вас будет по списку федеральных судей пробивать? Оксана Галькевич: А он должен? Константин Чуриков: Вообще он должен испугаться сразу. Петр Шкуматов: Он сразу испугается и скажет: "До свидания, езжайте дальше". Оксана Галькевич: А если это фальшивка правда? Петр Шкуматов: А у вас там будет написано что-то типа "Сувенир" или еще что-то, то есть нельзя привлечь. Это уже давняя история. На самом деле действительно очень многие люди будут прикрываться вот этими корочками. А самое неприятное то, что судейский корпус… Вы сказали про прокуратуру, прокуратура только один раз была за последние годы, за 10 лет в скандале, когда помощник прокурора был нетрезвый, даже не сам прокурор, а помощник. А вот судьи регулярно попадают в такие инциденты, все-таки работа нервная, приговоры, человеческие судьбы через тебя проходят. И очень много случаев, когда судьи действительно ездят в пьяном виде. Оксана Галькевич: А если он убьет человека в пьяном виде за рулем? Петр Шкуматов: Да-да, вот пожалуйста, Ульяновск… Оксана Галькевич: Что, тоже ничего? Петр Шкуматов: Вот здесь все будет очень интересно. Ульяновск, судья Сас в абсолютно нетрезвом виде, то есть, что называется, в свинью, федеральный судья написался в свинью и убил двух человек. Приехали инспекторы ГИБДД, естественно, следователи, ДПС и так далее, а он им корочку: я судья. Константин Чуриков: Видали? Петр Шкуматов: Да, видали? Вы вообще в отношении меня даже продуть меня не можете, а то, что от меня пахнет алкоголем – да и пусть пахнет, я вот только что спиртовой салфеткой протер себе лицо. Но слава богу все-таки его как бы не мытьем, так катанием заставили продуться, оказалось, что он мертвецки пьян. Потом там были очень тяжелые судебные заседания, но в итоге он получил свое, его все-таки посадили. Но если тогда вот эта норма действовала, то федеральный судья Сас, убивший двух человек, вышел сухим из воды, во всяком случае не проходил бы по делу как пьяный, потому что они бы его даже продуть не смогли. Оксана Галькевич: А вот логика вот эта законодательная, я не понимаю, зачем? Это же неправильно, система сдержек и противовесов. Зачем их освобождать от всякой ответственности вообще? Делать вне подозрений, выводить всячески – смысл? Должно быть объяснение, я так думаю. Петр Шкуматов: Объяснение одно: среди судей есть люди, которые хотят ездить как хотят. Оксана Галькевич: Нет, подождите, так не может быть. Константин Чуриков: Подождите, у меня еще такой вопрос. Вот почему этот судья или другой садится за руль пьяным? Мне кажется, у судей есть достаточное количество привилегий: сложные автотранспорт, водитель, желательно непьющий. Оксана Галькевич: Господи, такси есть за 100 рублей. Петр Шкуматов: Нет, слушайте, не у всех, далеко не у всех. Все-таки они зарабатывают много, но не так, чтобы с личным водителем. Но действительно есть такси, но это же… Понимаете, когда человек долго работает в этой должности, очень часто на такси ехать, просто, как сказать… Константин Чуриков: Себя не уважать. Петр Шкуматов: Да, себя не уважать, ниже нижнего. Поэтому, конечно, можно выпить и сесть за руль, тем более если в отношении тебя даже протокола составить не могут. Это же вообще классный троллинг гаишников. То есть ты федеральный судья, берешь выпиваешь мощно, так что от тебя прямо разит, едешь, прямо перед гаишником открываешь окно, дышишь в него, а потом кричишь: "Хе-хей, я федеральный судья, ты вообще со мной ничего не можешь сделать!" Оксана Галькевич: И по газам. Петр Шкуматов: И по газам, и поехал. Можно даже не останавливаться, конечно. Это, конечно, унизительно для МВД. Оксана Галькевич: Это унизительно для всех, для нас тоже. Петр Шкуматов: И для всех нас, конечно. Константин Чуриков: А вот интересно, кстати, просто есть ГИБДД, есть полиция. А вот полицейских, не из ГИБДД это касается? Петр Шкуматов: Ну конечно, это же административный регламент МВД. Константин Чуриков: То есть в целом вообще судью не трожь? Петр Шкуматов: Не трожь, да. Ну и прокуратура тоже. Оксана Галькевич: Родион из Оренбургской области – здравствуйте, Родион. Все упало на этих выводах. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер или добрый день. У меня вопрос к Петру. Я вас слушаю внимательно, и по поводу того, что вы здесь огласили квоту недовольства по поводу прокуроров и судей, в нетрезвом состоянии разъезжающих на машинах, и наши доблестные правоохранительные дпсники, которые не могут наказать. Как вам кажется, не легче ли нам было бы всем собраться водителям и сказать, квоту недовольства по крайней мере, минимум, потому что мы в демократической, как говорится… Константин Чуриков: …стране живем. Спасибо, Родион. Петр Шкуматов: Спасибо. Константин Чуриков: Давайте еще послушаем зрителя Сергея из Екатеринбурга. Петр Шкуматов: А я бы сказал, ответил бы, а почему не собраться. А все такие сидят и говорят: "А почему бы не собраться?" А потом, когда дело доходит до дела, оказывается, что от дивана-то свою пятую точку оторвало три калеки, а все остальные сидят такие и смотрят телевизор: "Ну что, у них получится?" Вот и все. Константин Чуриков: Ну это вы говорите как координатор и основатель движения "синих ведерок", вы знаете. Петр Шкуматов: Конечно, я это все уже проходил много раз. Константин Чуриков: Сергей из Екатеринбурга, вас тоже просим присоединиться к ним. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня небольшое уточнение по поводу агрессивной среды и немного по теме разговора, назад вернемся. Есть момент по агрессивной среде, что вполне можно, если к этому подойти достаточно логично. Первое: ограничить количество личных автомобилей. А по агрессивной среде конкретно создать зимние пешеходные переходы, которые позволят достаточно комфортно добираться до нужных моментов. То есть погода не будет основным критерием. Хотя тут и будут проблемы в строительстве и так далее. А по дорогам… Константин Чуриков: Сергей, простите, не очень понял по поводу агрессивной среды. Наверное, вы имели в виду Москву. Петр Шкуматов: Нет, а что, в Екатеринбурге все тоже жестко. Оксана Галькевич: Петр говорил о климате. Петр Шкуматов: Климат, конечно. Константин Чуриков: О климате, все, я понял. Климат. Петр Шкуматов: И наш уважаемый зритель предложил создавать такие крытые пешеходные галереи. Было бы все хорошо за исключением одной маленькой проблемы. Москва разрослась уже настолько, что диаметр обжитой части агломерации вот этой составляет 80 километров. Чтобы эти 80 километров пройти, допустим, пешком, нормальному человеку потребуется 20 часов. То есть, условно говоря, из одной части Москвы чтобы попасть в другую часть Москвы пешком, вы будете идти 20 часов. Константин Чуриков: И у меня последний вопрос перед тем, как, кстати, уважаемые зрители, мы в продолжение этого часа будем говорить уже о судебной реформе, все-таки к этой судейской теме вернуться. Нас спрашивает Белгородская область: "Кто все-таки ввел этот регламент МВД?" Чье авторство? Петр Шкуматов: Ну как, авторство неизвестно. Это коллектив авторов. Константин Чуриков: Коллективное творчество, народное. Оксана Галькевич: Сейчас так тебе и сказали. Константин Чуриков: Не народное, но коллективное. Петр Шкуматов: Да. Но, конечно, подпись там стоит, естественно, министра внутренних дел Колокольцева. Но я опять же хочу сказать все-таки в защиту полицейских, что такие нормы там содержались, они достаточной содержатся в ряде нормативных документов, к сожалению. И вот такое вот неравенство по сути сословное, то есть вот у нас есть сословие или каста судей, вот каста прокуроров, а вот вы, все остальные – вот оно, к сожалению, давным-давно, еще с Советского Союза берет свое начало. Раньше они ездили с такими талончиками "Без права проверки". В общем, это очень долгая история. И, к сожалению, мы никак не можем с ней закончить. Я очень надеюсь, что все-таки это произойдет рано или поздно. Оксана Галькевич: А в рамки некоей такой мировой практики это как-то укладывается? Петр Шкуматов: Нет. Оксана Галькевич: Будем ориентироваться, естественно, не на бумбуду-страны, а на какие-нибудь серьезные, с кем хотелось бы себя сравнивать. Петр Шкуматов: Нет. Вот в Нигерии, кстати, есть такие… Оксана Галькевич: Я вообще ни на кого… Константин Чуриков: Заметьте, не мы это сказали. Петр Шкуматов: В Нигерии да, такая же история, там судей нельзя трогать. А вот, допустим, в тех же самых Соединенных Штатах или в некоторых странах Европы – за все не скажу, но в некоторых точно… Оксана Галькевич: Про финнов – с них начали, ими и закончим. Петр Шкуматов: Кстати, чем севернее, тем более честные и равные условия. У шведов абсолютно все равны на дорогах, вообще все равны. Более того, в их программе безопасности VisionZeroтак называемой условие равенства всех перед законом и здравым смыслом прописано прямо самым первым пунктом. Константин Чуриков: Я понял: нам всем надо на Северный полюс переселиться. Оксана Галькевич: "Равенство перед законом и здравым смыслом" – очень мне понравилась эта формулировка. Константин Чуриков:Egalite, Liberte, Fraternite – свобода, равенство, братство. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Петр Шкуматов: Спасибо. Оксана Галькевич: В студии программы "Отражение" сегодня был Петр Шкуматов, координатор движения "Общество Синих Ведерок". Это было его "Личное мнение" по самым разным вопросам. Константин Чуриков: Через несколько минут расскажем и узнаем у экспертов, почему в нашей стране сейчас оправдательных приговоров ну практически нет, хотя при Иосифе Сталине их было в десятки раз больше, и что предлагают сейчас в рамках нашей судебной реформы. Об этом через пару минут.