Андрей Манойло: В западном мире уважают сильных. Мы можем стать сильными, только опираясь на союзников. Искать их надо в Юго-Восточной Азии

Гости
Андрей Манойло
профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ

Юрий Коваленко: Ну а сейчас наша постоянная рубрика "Личное мнение", у нас в гостях Андрей Викторович Манойло, профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Андрей Манойло: Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Сегодня наше внимание приковано к международным событиям, к Великобритании, потому что впервые заговорили уже о каких-то конкретных финансовых санкциях против России, которые допустила Тереза Мэй. Собственно, речь идет о евробондах российских и о том, что могут запретить размещать евробонды, хотя мы понимаем, что для нашей страны это огромные деньги, в прошлом году страна заработала на них 13 миллиардов долларов. Что может значить такой запрет для нас, для простых россиян в первую очередь? Потому что мы понимаем, что если деньги нельзя взять из-за рубежа, то больше шансов на то, что возьмут их у нас в виде, например, налогов.

Андрей Манойло: Это означает, что британцы сейчас под антироссийскую кампанию начнут аннексировать любое имущество, которое будет находиться в пределах досягаемости. Так получилось, что за то время, пока Великобритания была таким островом, куда стремились все, для того чтобы подготовить запасной аэродром на черный день, потому что Британия не выдавала по требованиям тех стран, с которыми у них не было заключено договора о взаимной выдаче преступников, и очень многие переводили туда свои активы, готовили запасные аэродромы, а вдруг в России что-нибудь произойдет, начнется новый передел собственности или попытаются у них что-нибудь отжать, вот тогда Британия для них была бы спасательным кругом. Ну и все попались.

И в этом отношении британцы сейчас вполне, естественно, попытаются наложить лапу на все эти активы, во-первых, а во-вторых, на большую часть государственных активов Российской Федерации, включая вот эту историю с евробондами, до которых можно дотянуться. Более того, в эту чехарду сейчас включились Соединенные Штаты, потому что вполне здравомыслящий и очень серьезный политик, посол Хантсман, пошел США в Российской Федерации сегодня сделал заявление, заявил о том, что он вполне допускает, что и в Соединенных Штатах также будут накладывать лапу на активы Российской Федерации. Правда, в Штатах их немного, это все-таки не Лондон, но тем не менее.

Юрий Коваленко: Ну а все же в международной практике юриспруденции были случаи оспаривания, отбирания вот этих вот активов? Ведь это фактически формально грабеж. То есть он не обоснован юридически, это чистой воды отъем средств у инвесторов, предположим. Ведь они же, насколько мне помнится, 2 миллиона евро, и тогда ты можешь считаться инвестором. Это вклад деньг в экономику Британии. Зачем они у себя же фактически отбирают?

Андрей Манойло: Ну вот они решили еще сильнее усилить вклад денег в экономику Британии, присвоив их, потому что инвестиции можно вложить, но в какой-то момент их можно отозвать, а здесь все, это переходит в собственность Великобритании. Дело в том, что в Британии действует прецедентная система права, основанная на прецедентах. Эта система совершенно отличается от континентальной системы, которая действует, например, в Германии или в Российской Федерации. И для того чтобы сделать эти изъятые активы невозвратными, британцы проделали колоссальную работу, они приняли несколько актов, то есть законов, узаконивающих как раз возможность отъема, они ввели новые процедуры правовые, новые нормы, позволяющие изымать эти активы на основании результатов проверок их чистоты приобретения, истории…

Юрий Коваленко: То есть это будет первый прецедент, если будет?

Андрей Манойло: Это будет первый прецедент. Во всяком случае, опять-таки, этот прецедент будет основываться на совершенно конкретных британских нормативных актах, то есть они создали нормативную базу для вот этого изъятия.

Юрий Коваленко: То есть они к этому готовились?

Андрей Манойло: Ну конечно.

Юрий Коваленко: А сколько примерно, получается, они готовились к этому? То есть они знали заранее. Вот мне интересно, как давно.

Андрей Манойло: Это хороший вопрос. Дело в том, что отправной точкой стало дело Скрипаля в этом деле. Но опять-таки, само дело Скрипаля – а Скрипаль, по всей видимости, в этом деле случайная фигура, он просто по ряду параметров подошел на ту роль, которую ему британцы же и ответили – сама эта операция готовилась, я думаю, не меньше чем за полгода или год до этого самого инцидента. Собственно говоря, с этого момента они и начали.

Ольга Арсланова: Но все-таки мы этого наверняка не знаем. Давайте обратимся к заявлению господина Хантсмана: он дал интервью телеканалу "РБК" и сказал, что Вашингтон, возможно, арестует российские активы. Его спросили, как же быть с Венской конвенцией, которая гарантирует неприкосновенность собственности. Так вот дипломат напомнил, что помимо этой конвенции существуют другие соглашения. Правильно ли мы понимаем, что если заморозка российских активов произойдет, это нарушит некие международные договоренности, соответственно, повлечет за собой и дальнейшие санкции со стороны России, и это будет бесконечно?

Андрей Манойло: Международные договоренности это, безусловно, нарушит. Но ведь Хантсман, когда делал это заявление, не говорил о том, что он будет изымать как раз имущество Российской Федерации, находящееся на территории Российской Федерации, то есть на территории посольства, земля там считается российской. Он говорил о том, что будут замораживаться всевозможные активы из российского бизнеса, государственные активы российские, которые там обслуживают, например, деятельность наших представительств, есть колоссальное количество торгпредств, в которых работают не дипломаты, они не обладают дипломатическим иммунитетом; есть представительства наших компаний в Соединенных Штатов, и активы там приличные. В принципе Хантсман ведь сказал о чем? Он сказал о том, что эти активы совершенно необязательно будут отбираться и обращаться в доход народа Соединенных Штатов…

Ольга Арсланова: Еще этого не хватало.

Андрей Манойло: Они будут замораживаться, то есть на них будет накладываться вето, изыматься до окончательной проверки чистоты их приобретения, не являются ли они активами, купленными на деньги русской мафии. Вот мы смеемся над этим, а вот если почитать американскую прессу, то у них есть две фобии, которыми они стращают свое население. Первая – это KGB, КГБшники. Они почему-то ФСБ аббревиатуру не приемлют, они называют всех КГБшниками страшными. Вторая – это русская мафия, то есть деньги, нажитые преступным путем, две фобии. И Хантсман в этом отношении, когда начинает говорить о том, что активы надо проверить, не куплены ли они на деньги русской мафии, он говорит совершенно серьезно, это не мультфильмы и не комиксы.

Юрий Коваленко: Но все же это, наверное, для стращания населения, для обоснования перед населением. А не будет ли это все-таки иметь обратную силу? Все-таки вкладываются деньги достаточно большие, рассчитывается на то, что эти деньги будут работать достаточно долгое количество времени. В США сейчас идет достаточно прохладное отношение в экономическом плане с Китаем. Не боятся ли Штаты, что Китай просто до момента ареста начнет выводить свои активы из экономики Штатов?

Андрей Манойло: Во-первых, Соединенные Штаты с Китаем так действовать не будут, это раз. Во-вторых, американцы, по всей видимости, уверены, что Китай…

Юрий Коваленко: …все же партнер немножко?

Андрей Манойло: Он немножко партнер, но не союзник. У Китая есть несколько основных принципов: невмешательство и несоюзничество. И Китай скорее всего в 95% случаев из 100% займет наблюдательную позицию. Соединенные Штаты это вполне устраивает по отношению к развитию кризиса в отношении Российской Федерации, поэтому этого они не боятся.

Ольга Арсланова: Очень хотим мы все-таки с нашими зрителями понять, что простому народу от всего этого? Смотрите, это же не их собственность, пишут нам зрители, это собственность народа, который они ограбили, пускай теперь британцы и американцы их оставят ни с чем, ведь для простого народа все равно эти жулики не нужны. И соответственно спрашивают про евробонды: с людей-то в итоге будут эти деньги брать? Потому что любое ограничение и заимствование за рубежом оборачивается для нашей страны проблемами, для людей, которые и так бедны.

Андрей Манойло: Вот смотрите. Казалось бы, если речь идет о личных капиталах тех ребят, которые сбежали в Лондон и там их освоили…

Ольга Арсланова: Не очень честных капиталов в том числе, давайте прямо говорить.

Андрей Манойло: Либо честных, либо нечестных, потому что там довольно много и предпринимателей, которые просто в Лондоне сидят, потому что это финансовая столица мира.

Ольга Арсланова: Они разные.

Андрей Манойло: Они разные, но это частное их дело. А вот когда речь идет о евробондах и собственности Российской Федерации, то сразу встает резонный вопрос. Вот если бюджет Российской Федерации в своих расходных частях, в том числе в тех частях, которые касаются решения социальных вопросов, рассчитан в том числе и на поступления от этих евробондов, то британцы их изымают, в бюджете получается дыра. За счет чего, за счет чего каких источников эту дыру закрыть? Сразу появляется некий кризисный момент. Значит, надо где-то заработать, где-то что-то больше продать.

Ольга Арсланова: Кризисный момент, либо взять с населения, тоже такое возможно. И всегда можно объяснить населению, что это происходит из-за внешних врагов.

Юрий Коваленко: Из-за британцев, да.

Андрей Манойло: Это, конечно, можно сделать, но важно понимать, что население, опять-таки, бесконечно брать с него нельзя. Поэтому любое ответственное правительство – а у нас ответственное правительство – будет искать все-таки возможности закрыть эту дыру в бюджете путем, например, наращивания поставок углеводородов за рубеж либо путем заключения новых контрактов, либо путем привлечения инвестиций в том числе со стороны тех стран, которые не поддерживают позицию США и Великобритании. Я думаю, что будет делаться именно так. Но это непросто.

Ольга Арсланова: Это какие страны? Их просто не так много из тех, кто действительно может инвестировать.

Андрей Манойло: Вы знаете, не так много тех, кто поддерживает позицию США и Великобритании, их там меньше одной трети, их совсем немного, это западный мир, а по большому счету с нами развивает отношения сейчас вся Юго-Восточная Азия – пожалуйста, там колоссальные капиталы.

Юрий Коваленко: Ну а если мы будем говорить о том, что это все происходит, мы начинаем наращивать отношения с Азией и прочее, не закроют ли нам занавес перед Европой окончательно? То есть нам скажут, что мы от них отвернулись, работайте тогда с теми, к кому повернулись.

Андрей Манойло: Понимаете в чем дело? Европа в значительной степени уже от нас отвернулась. Во-вторых, те европейские страны, которые видят интерес в развитии отношений с Россией, например, Германия, продолжают с нами развивать отношения. Потому что обратите внимание, как раз в тот момент, когда Великобритания заявила о том, что мы и США высылаем дипломатов, германцы очень быстро приняли решение, согласовали свой этап "Северного потока – 2". Я думаю, что это неслучайно, это во-вторых. В-третьих, западный мир современный построен таким образом, что там не любят слабых, там любят и уважают сильных, а сильными мы можем стать, только опираясь на союзников. Где нам их искать? В Юго-Восточной Азии, конечно.

Ольга Арсланова: Давайте еще к одной возможной мере, которая будет применяться: Британия собирается пересматривать золотые визы россиян. Это те самые инвестиционные визы, когда богатый русский вкладывает миллион фунтов стерлингов, по-моему, в экономику Британии. И получается, что сейчас многие из них вложили зря, 700 человек может это коснуться. Но при этом упоминается, что речь идет не только о России, в целом будет пересматриваться этот принцип по отношению к другим странам тоже. Можем ли мы это напрямую связывать с делом Скрипаля, или это нормальная практика по очищению страны от лишних людей с неправильными доходами?

Андрей Манойло: Я думаю, что это элементарный грабеж. Раз создалась такая экономическая ситуация, грех этим не воспользоваться. Это вот как в арабском мире, когда залезть на верблюда стоит 1 доллар, а слезть с него 5 или 10, потому что это сложнее.

Ольга Арсланова: А, то есть можно заплатить и остаться?

Андрей Манойло: Я думаю, что так. Они сначала аннулируют все эти визы, и ребята попадут каждый на миллион фунтов стерлингов или на большую сумму; потом им скажут: "Слушайте, мы посмотрели на вас, вы ребята нормальные, давайте вы теперь те же визы купите, но за 5 миллионов фунтов стерлингов". Нормально, вполне в таком британском стиле классическом.

Юрий Коваленко: То есть судиться здесь бессмысленно, как-то отстаивать свои права даже не стоит пытаться?

Андрей Манойло: Нет, судиться и отстаивать свои права надо в любом случае. Но важно понимать о том, что, опять-таки, почва для вот этих вот совершенно грубых, циничных действий юридически у британцев подготовлена, надо очень тонко и глубоко вникать как раз в особенности их системы права. Нет проблем, почему, хорошие адвокаты, правильная позиция, верная тактика, которая не сводится только к троллингу британской стороны, и все.

Ольга Арсланова: Но естественно и ожидаемо наши зрители не сочувствуют этим богатым русским, которые вывели капиталы за рубеж: "Они что, не верят Родине? Они нам тоже не нужны, сочувствовать им не нужно". Многие наши зрители не верят в то, что Великобритания пойдет дальше этих мер и, например, введет какие-то ограничения по выдаче виз простым туристам. То есть для общей массы населения вот эта вот борьба санкций, эти дипломатические скандалы что-то значат? Как-то это может сказаться на их жизни?

Андрей Манойло: Что касается общей массы населения, британское или российское имеется в виду?

Ольга Арсланова: Нас наше интересует население. Ну если на этом не остановятся и что-то еще будут…

Андрей Манойло: Это значит, конечно. Понимаете в чем дело? То, что устроила Великобритания, во-первых, часть такой очень заранее спланированной многоходовой операции информационной войны, а во-вторых, ни Великобритания всем этим скандалом рулит, там просматривается почерк ее покровителей из Вашингтона, это явно схема, разработанная Соединенными Штатами Америки. Поэтому вот кому американцы своих британских союзников повернут, остается только гадать. Британия сама по себе как противник очень средненькая страна со слабеньким дипломатическим корпусом, со слабыми позициями в мире. Она сама по себе никакой угрозы не представляет, если бы за ее спиной не стояли Соединенные Штаты в подобного рода скандалах.

Юрий Коваленко: Лобби.

Ольга Арсланова: Хотя мы помним, что дипломатических скандалов у нас с Великобританией еще и в советское время, и в современной России было предостаточно. А с Соединенными Штатами… Ну вот 2016 год я могу только вспомнить, такой наиболее громкий, когда нас обвинили во вмешательстве в выборы. И все те случаи тоже были как-то связаны с Соединенными Штатами Америки, или все-таки Британия проявляла самостоятельность когда-то?

Андрей Манойло: Не все. Но если вы вспоминаете времена Маргарет Тэтчер, то там действительно были скандалы…

Ольга Арсланова: Нет, по крайней мере я скандал с Литвиненко вспоминаю.

Андрей Манойло: А вот скандал с Литвиненко, тогда это не британская задумка, это не чисто британское. Потому что Британия уже по крайней мере с 1990-х гг. самостоятельной внешней политики де-факто не имеет, она следует в кильватере Соединенных Штатов, это вот так и получается.

Юрий Коваленко: Мы сможем сейчас в данный момент спрогнозировать, каким образом может быть спланирован зеркальный ответ и будет ли он вообще? Или нам сейчас невыгодно это делать хотя бы потому, что не ввязываться в эту борьбу и не быть испачканными этими подковерными страстями, в которых мы не хотим быть испачканными?

Андрей Манойло: Здесь все очень просто. Что касается зеркального ответа официального, то легко сейчас сказать, каким он будет. Это высылка дипломатов столько же, сколько наших дипломатов вышлют из разных стран, точно такое же количество мы обязаны сделать. Мы не можем этого не сделать, потому что это принято в международных отношениях, это принято в дипломатии. Более того, если мы вдруг не ответим зеркальными мерами на высылку наших дипломатов, на нас будут смотреть как на каких-то чудаковатых людей, которые нарушают.

Юрий Коваленко: Но это дипломатические ответ, а экономический?

Андрей Манойло: А экономически как мы можем на Великобританию давить? Я думаю, что мы не будем размениваться на сателлитов Соединенных Штатов, а будем решать вопросы с тем, кто действительно определяет всю архитектуру этих отношений, то есть с Соединенными Штатами будем выяснять.

Юрий Коваленко: То есть мы будем ругаться или все же пытаться мириться?

Андрей Манойло: Я думаю, что мы будем пытаться мириться, если будут для этого основания. Но невозможно мириться, находясь под постоянным прессингом и нарастающим давлением. Сначала надо показать о том, что у тебя сильная позиция и с тобой связываться, вообще говоря, не стоит. Есть та грань, которую, конечно, те же британцы и американцы могут перейти, но для них это будет сопряжено с неприемлемыми потерями. Вот если мы это покажем, то тогда с нами начнут мириться, тут же появятся массы миротворцев, которые будут говорить о том, что, ребята, давайте не будем кипятиться, давайте найдем точки соприкосновения.

Юрий Коваленко: Вы поддерживаете прогноз о том, что у России будут достаточно большие сложности до ноября, до выборов в Сенат, когда придется поддерживать большинство республиканцев Трампу и каким-то образом заниматься какой-то внешней борьбой, пока в стране будет набираться большое количество республиканской также поддержки?

Андрей Манойло: Понимаете в чем дело? Промежуточные выборы в Конгресс Соединенных Штатов (и в Сенат, и в Палату представителей) – это, конечно, событие, к которому Трамп и вся его команда готовятся, потому что для него это событие будет решающим. В конечном итоге одержит ли победу на этих выборах демократы, восстановят ли они свое большинство в нижней и верхней палатах или нет, от этого зависит, пойдет ли Трамп по пути импичмента или какое-то время еще будет удерживаться у власти. Поэтому в самом ноябре на этот короткий период есть довольно большая вероятность того, что Соединенные Штаты могут на время забыть о России. Так было, кстати говоря, в 2004 году, когда у американцев… У нас были выборы президента, а у американцев были свои выборы, им было просто не до России. Но до ноября пройдет еще куча времени, и вот та комбинация, которая разворачивается сейчас в связи с делом Скрипаля, это ведь комбинация очень простая, но она неоконченная, то есть будут еще акты, и времени для того, чтобы развернуть последующие шаги, у американцев и британцев более чем достаточно.

Юрий Коваленко: Полгода.

Ольга Арсланова: А давайте к делу Скрипаля. Британская полиция впервые раскрыла подробности отравления Скрипалей очень важные, это произошло действительно впервые. Они отсмотрели 5 тысяч часов записей с камер наружного наблюдения, изучили 1.5 тысячи вещественных доказательств, 500 свидетелей опросили. Я почему все эти цифры называю? Потому что иногда складывается впечатление по той информации, которая к нам поступает, что они вообще там ничего не делают, ничего не пытаются доказать, ничего не пытаются найти, просто огульно обвиняют Россию и все. Нет, люди работают.

И тем не менее есть некие подробности, где их могли отравить, как это происходило. И указывается, что общее число пострадавших при этом отравлении составило 130 человек. Я, например, впервые вижу эту информацию о том, что такая массовая была опасность. Эти подробности, как вам кажется, насколько можно им верить, насколько серьезно работает следствие, насколько серьезные у них могут быть доказательства?

Андрей Манойло: Я думаю, что сам Скотланд-Ярд, криминальная полиция Великобритании работает серьезно. Более того, скорее всего, именно оперативные подразделения Скотланд-Ярда не замешаны в той операции, которая…

Ольга Арсланова: Они не политизируют, скорее всего, расследование.

Андрей Манойло: Конечно, они не политизируют, более того, они действительно делают свою работу. И они подключились в тот момент, когда уже инцидент произошел и уже после того, как ему дали первые политические оценки. То есть операция эта лежит на совести британских спецслужб, а Скотланд-Ярд пытается провести расследование. Но обратите внимание, что вот когда криминальная полиция сделала первые заявления официальные, попыталась сделать, заявление было такое: официальный представитель Скотланд-Ярда высунулся в эфир и сказал о том, что да, дело совсем непростое и неоднозначное и для того, чтобы сделать какие-то выводы, надо проводить тщательное расследование, брать экспертизы. Его тут же заткнули, потому что он это сказал сразу после выступления Терезы Мэй. И вот сейчас появилось новое заявление Скотланд-Ярда. О чем оно может говорить? Во-первых, сыщики говорят о том, что Скрипаля начали травить не на ступенях этого торгового центра, а намного раньше.

Ольга Арсланова: Дома еще.

Андрей Манойло: Нашли следы отравляющего вещества на рукоятке двери, которую помазали. И здесь уже возникает масса вопросов, потому что вещество типа "Новичок" есть отравляющее вещество класса VX, оно очень токсично, это во-первых, а во-вторых, оно нестабильно, то есть оно распадается на компоненты, которые сложно обнаружить в природе.

Юрий Коваленко: От влаги, если мне не изменяет память.

Андрей Манойло: Точно. Достаточно было Скрипалю, допустим, взяться один раз за эту ручку, и он бы не ушел дальше крылечка своего дома. Это первое. Второе: 130 человек, которых они опросили и которые заявили о том, что они подверглись вот этой химической атаке…

Ольга Арсланова: Считают себя пострадавшими.

Андрей Манойло: Это явно подтягивание статистики и фактов под исходную версию. Потому что пока говорилось о том, что Скрипаль и его дочь отравились чем-то и это скорее всего несчастный случай, они могли отравиться вообще шаурмой или пирожком, который съели, не было необходимости массовости. Когда Тереза Мэй стала говорить о том, что речь идет вообще о небоевом применении отравляющего химического вещества, а о химической атаке, здесь появилась массовость и обнародовали те данные, действительно там пострадало еще несколько десятков человек, которые контактировали с одеждой Скрипаля, полицейские, пожарники и так далее. Но когда официальный уполномоченный постоянный представитель Великобритании при Совбезе на заседании Совбеза, который британцы хотели сделать закрытым, заявил о том, что это даже не химическая атака типа той, которая в токийском метро организовал Секо Асахара, это факт применения против народа Великобритании оружия массового уничтожения, химического оружия. Вот тогда встал вопрос: а там 20 с небольшим человек, которые почувствовали недомогание, плюс 2 человека, которые были отравлены и находятся в реанимации – это как вообще, весь британский народ? И появилась необходимость удвоить или утроить количество пострадавших. Вот они сейчас пытаются удвоить и утроить. Но я думаю, что…

Ольга Арсланова: То есть это фальсификация, вы считаете, эти люди действительно хорошо себя чувствуют и ничем не отравлены?

Андрей Манойло: Я думаю, что да.

Ольга Арсланова: Смотрите, заявление главы британского МИДа Бориса Джонсона: "Ситуация похожа на начало "Преступления и наказания" – все знают, кто виновен, вопрос лишь в том, признается ли он сам или он будет пойман". Мне вот интересно, в международной практике какие должны быть приведены доказательства, для того чтобы установить причастность той или иной страны? Ведь до сих пор не нашли даже того, кто это отравляющее вещество каким-то образом пронес, использовал.

Андрей Манойло: Мало того, что они не нашли, они уже проскочили тот этап, когда западная общественность могла бы заинтересоваться предоставлением каких-либо доказательств. То есть Мэй сказала о том, что доказательства есть, они неопровержимые, они будут предоставлены только европейцам и только в тот момент, когда Мэй сочтет нужным. "Поверьте мне", – сказала Мэй. Западные страны все поверили, а вера в доказательствах не нуждается. И теперь западную общественность вообще не интересует, будут когда-нибудь найдены эти доказательства и предъявлены, их интересует, как будет развиваться дальше этот инцидент, какие меры будут предприняты западным миром в отношении России, как ответит на это Россия, все, это уже театрализованный спектакль.

Что касается международной общественности и международного права… Вот мы привыкли относиться к международному праву как к чему-то такому заоблачному, священному и очень похожему на национальное право отдельных стран, в том числе Российской Федерации. Но нормы международного права на сегодняшний день обязательными к исполнению не являются, потому что нет санкций в них, нет механизма принуждения, и поддерживаются они исключительно силой согласия сторон. Вот страны соглашаются о том, что они будут следовать таким-то нормам, но если какая-то страна выходит из этого соглашения, нет санкций, которые выступают в отношении этой страны автоматически. Поэтому здесь когда речь идет о международном скандале, доказательства в эту систему вообще не вписываются, они, может быть, никому и не нужны.

Юрий Коваленко: Но все же если посмотреть само вот это вот вещество VX, это нервно-паралитическое вещество, которое быстро разлагается, от него невозможно чуть-чуть пострадать, то есть это будет некий видимый быстрый эффект. Исключительно поэтому наверняка оно и было выбрано как вещество, которое не требует доказательств, которое быстро разлагается.

Андрей Манойло: Это так.

Юрий Коваленко: То есть это для того, чтобы напугать общественность и придать значимости… То есть если бы это нападение было совершено с помощью огнестрельного оружия, то оно не имело бы такого резонанса. Здесь именно страх, что вы все можете пострадать, а после этого доказательства не нужны.

Андрей Манойло: Это точно, да, это как раз принцип применения инфернальной угрозы, которая готова любого человека, любого обывателя найти в его собственном доме. Это все равно что вирус Эбола, который может проникнуть и от него не защититься…

Юрий Коваленко: Невидимый и смертельно опасный.

Андрей Манойло: Это как свиной грипп, это вот одни и те же штампы. Что касается VX, если бы расстреляли этого Скрипаля на пороге из огнестрельного оружия, то нельзя было бы Россию обвинить в том, что она применяет оружие массового уничтожения, можно было бы обвинить в том, что кто-то послал киллеров и вот они совершили обычное уголовное преступление.

Юрий Коваленко: Даже если на киллере будет написано "Из России с любовью".

Андрей Манойло: Да. Ведь обвинение в применении химического оружия, оружия массового уничтожения, это обвинение, которое способно целую страну записать в категорию преступных, ну и режим тоже. Под это все и подгонялось. Но при этом отравление было сделано таким образом, сделано очень грубо, и очень многие сейчас говорят о том, что это непрофессионалы, как они могли так наследить. Я считаю, что действовали профессионалы, но они действовали, создали следы для того, чтобы они сразу попали под экраны камер. Потому что на место должны были приехать местные неподготовленные журналисты. Если бы сработала разведка и его отравили бы боевым веществом, этих следов вообще бы не нашли, а так действовали опять-таки на камеры так, чтобы даже слепой, глухой, слепоглухонемой, оказавшись на этом месте, не смог бы не заметить следов отравления. Ну и вызывают вообще массу вопросов и следы на ручке или в доме этого Скрипаля, как они могли сохраниться, VX распадается очень быстро…

Юрий Коваленко: Во влажном климате Лондона.

Андрей Манойло: …так же, как зарин, например.

Ольга Арсланова: Спасибо. Андрей Манойло, профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ, рубрика "Личное мнение". Спасибо, что пришли.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Андрей Манойло: Спасибо.