Константин Чуриков: Ну а сейчас традиционно для этого времени рубрика "Личное мнение". Вашему вниманию доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский. Никита Александрович, добрый вечер. Никита Кричевский: Здравствуйте, господа. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Константин Чуриков: Мы внимательно следим за вашей активной Интернет-жизнью и за вашими интервью и публикациями. И вот не далее как, еще даже, кстати, на прошлой неделе после того, как ввели те самые санкции, после того, как рынок испугался, рубль зашатался, а некоторые богатые люди стали чуть менее богатыми в нашей стране, вы разразились публикацией-интервью о том, что против санкций Запада пора вводить элементы мобилизационной экономики. Никита Кричевский: Ах. Константин Чуриков: Расскажите, пожалуйста, поподробнее, что вы имеете в виду, какие меры, с вашей точки зрения, сегодня нам бы очень помогли? Оксана Галькевич: Просто когда мы слышим эту фразу, это словосочетание "мобилизационная экономика", в пример приводится параллель, знаете, с 1930-ми гг. Как-то это несколько пугает. Никита Кричевский: А что было в 1930-е гг., вы помните? Оксана Галькевич: Вот поэтому и пугает. Никита Кричевский: Я, например, не вижу абсолютно никаких параллелей с 1930-ми гг., потому что тогда Советский Союз жил в условиях жуткого просто тоталитаризма, тогда по моим расчетам, основанным на переписи населения, с 1934 по 1937 гг. население страны уменьшилось на 6 миллионов человек. Тогда вовсю использовался рабский труд, и говорить о том, что это некое подобие того, что было тогда, конечно, нельзя ни в коем случае, ни в коем случае нельзя. Потому что там была советская экономика и там были совершенно неочевидные цели, связанные не с противостоянием с фашистской Германией, об этом еще не было речи. Главной задачей у Сталина было удержать власть в своих руках; об этом, кстати говоря, писал, точнее по его указаниям писали в кратком курсе истории ВКП(б), которая вышла в 1938 году, он лично редактировал этот труд, и там не об увеличении сборов зерновых, не о строительстве новых объектов промышленности, ни о чем подобном речи не было. Там шел разговор, это была первая и главная цель – уничтожить класс эксплуататоров-кулаков, которых было вообще-то 3.7% от общей частности населения, потому что это оплот реставрации капитализма в Советском Союзе. Все, никаких подготовок к войне не было, ничего не было. Это нам сейчас говорят: "Вот если бы не Сталин…" – подождите, в 1927 году Германия была республикой, а Гитлер пришел к власти в 1933-м. Константин Чуриков: После "пивного путча". Никита Кричевский: "Пивной путч" был раньше, но дело не в хронологии, а в том, что кому-то было выгодно, кому-то было очень удобно вот так вот хронологически выстроить историю, чтобы мы были уверены, что те жертвы были оправданы. Как можно оправдать человеческие жертвы, причем совершенно напрасные? В мирное время, когда брали семьи совершенно необязательно кулаков, брали середняков, брали бедняков неугодных и либо ссылали на Урал, скажем, на север или в Сибирь, либо просто расстреливали. И вы хотите сказать, что это некое подобие того, что нам, возможно, предстоит сегодня? Да никогда. Теперь по поводу мобилизационной экономики. Что есть мобилизационная экономика в мировом масштабе? Новый курс Франклина Делано Рузвельта – чистой воды мобилизационная экономика. Когда выходили из Великой депрессии, увеличение максимальных ставок подоходного налога, увеличение корпоративного налога на прибыль, увеличение максимальных опять же ставок на наследование, дарение, прочие операции – все это было в рамках мобилизационной экономики, хотя впрямую об этом не говорилось. Дальше: Тайвань, 1957 год. Возможно, вам что-то скажет название фирмы "Formosa". Тогда Тайвань в противостоянии с материковым Китаем решил сделать некоего флагмана, причем флагмана в сфере производства изделий из пластмассы. Это сегодня "Formosa" ведущий концерн по производству компьютеров, технологий, всего чего угодно, а тогда это изделия из пластмассы. Сделали максимальное количество льгот, предоставили максимальное количество кредитов для этой компании, сделали все возможные преференции, закрыли рынок аналогичной продукции – "Formosa" выскочила и стала основным плательщиком налогов, формирующим бюджет Тайваня. 1991 год, финская "одинокая звезда", как ее назвали тогда, фирма "Nokia", она разорялась, это была треть финской промышленности, треть. Это не галоши, это телевизоры, например, это третье место в Европе в конце 1980-х гг. по производству телевизоров, это шины. Эта фирма разваливалась, она не выдерживала конкуренции, например, с японцами, она разваливалась. Что сделали? Приблизительно то же самое, что на Тайване, но при этом старое подразделение резиновых изделий, уж извините, выделили в отдельную компанию, а новая компания стала заниматься исключительно электроникой и компьютерами. Сыграло? – сыграло. Константин Чуриков: Никита Александрович, у нас же есть свои "Formosa", правда, они несколько другой деятельностью занимаются. У нас есть крупные компании, у нас есть и "Роснефть", у нас есть такая диверсифицированная компания "ВАЗ", "РУСАЛ"… Никита Кричевский: Да, в сравнении, например… А кстати говоря, Япония 1960-х гг., когда все было брошено ради промышленного рывка. Ведь ровно то же самое было. Скажите, там были человеческие жертвы? Там были притеснения? Там были репрессии? Нет, ничего не было, а нам говорят: "Если мобилизационная экономика, значит, это вот так". Я вам предложу только один контрвариант: давайте зафиксируем курс рубля, предположим, на уровне абстрактных 70 рублей за доллар, точнее курс доллара, если уж быть корректным на все 100%. Давайте его зафиксируем, давайте исключим спекуляции на курсе, давайте исключим вот эти постоянные шараханья из стороны в сторону, когда кто-то там свистнул за океаном, и у нас тут же все свалилось. В Китае давным-давно так сделали. Это механизм поддержки отечественной промышленности. При этом 2 года назад курс был 80 – кто-нибудь заметил о том, что он был 80? Оксана Галькевич: А почему 70 или 80? Вы какую-то цифру… Никита Кричевский: Я говорю абстрактно, это может быть 73, это может быть 67, это может быть 62, не мое дело это рассчитывать, есть специально обученные люди с профильным, я надеюсь, образованием. Константин Чуриков: Хорошо. Когда вы говорите, что давайте создадим условия для работы крупных компаний здесь… Никита Кричевский: Я не говорю. Константин Чуриков: Нашу "Formosa". Никита Кричевский: Я не говорю ни в коем случае. Мы с вами говорим о том, что есть мобилизационная экономика. Константин Чуриков: Просто в этом слышится: "Давайте еще подкинем этим замечательным людям деньжат". Никита Кричевский: Нет-нет, ни в коем случае. Смотрите, что есть мобилизационная экономика в том понимании, в котором предлагаю это я? Не то чтобы предлагаю, я это вижу вот так. Про курс я уже сказал – это ничего нового, это китайский вариант, китайский вариант, они сейчас ездят по всему миру с этим искусственно низким юанем. Дальше: что было в Японии? Есть несколько фирм, которые должны были осуществить промышленный рывок, например, в производстве абстрактных мопедов. Да, йена была опять же искусственно низкой. Что сделало правительство Японии? Оно предложило валюту этим фирмам по льготному курсу. Ну к примеру, у нас сегодня 60, ну хорошо, 61, а это было бы, скажем, 20 или 10, для того чтобы закупить оборудование, комплектующие и начать собственный выпуск. Это вариант мобилизационной экономики? Конечно. Дальше – протекционизм. То, чем сегодня занимается господин Трамп. Что нам мешает это сделать? Нормы ВТО? А кто их нарушает? Кто вводит санкции против России? Не Трамп ли? Вот вам пример, мы ничего нового не изобретаем, давайте все это сложим вместе и давайте сделаем так, чтобы наша экономика развивалась чуть более высокими темпами. Но главное в этой ситуации даже не вот эти меры, скажем, фиксация курса, протекционизм, льготная поддержка ведущих производителей и прочее. Главное – это та самая справедливость, о которой мы с вами говорим всю дорогу каждый раз, как встречаемся. Справедливость, чтобы не было вот прецедентов, как прецеденты последних дней, связанные с блокировкой Telegram, с неудачной, когда очевидно, что опять, снова пошло противостояние власти и общества. Ребят, ну тысячу лет мы стоим друг против друга, тысячу лет мы считаем друг друга врагами, что же вы делаете-то? Ведь Трамп санкции почему отложил? Вполне вероятно, ему донесли о том, что такой хай поднялся в России по поводу блокировки Telegram, что он решил: "А зачем перебивать волну? Пусть они пересобачатся с Telegram, а потом уже мы долбанем". Оксана Галькевич: Никита Александрович, а вот те меры, которые вы перечислили, в том числе и протекционизм – не получится ли так, что мы замкнемся сами на себя и будем, сами обнесем себя таким частоколом, исключим себя из глобальной экономики, из глобальной конкуренции? Никита Кричевский: А вы не бойтесь. Потому что 3 основополагающих национальных идеи всегда были у Руси: солидарность, самодостаточность, справедливость. Да простит меня Владимир Владимирович Путин, патриотизм – это свойство души, это имманентная черта национального характера, внутренне присущая. Как говорится, на Родину и на мать не обижаются, это русская поговорка. Что касается самодостаточности, то есть вот той самой автаркии, это опять же у нас сидит с тех самых средних веков, а то и раньше. Потому что да, разделение труда было, да, мы обменивались каким-то образом с внешними государствами, с внешними производителями и прочее, но мы старались всегда себя обеспечивать самостоятельно. Ведь сегодня когда нам говорят о сельском хозяйстве, о том, что сельское хозяйство у нас рывок делает и прочее, забывают о том, что сельское хозяйство – это плюс-минус 5% экономики, и даже прирост ее на 10% (я имею в виду аграрный комплекс) всего лишь 0.5% к общему приросту, 0.5%, все. А что касается ингредиентов, которые используются, например, при производстве колбас – ну давайте не будем лицемерить, давайте не будем врать друг другу, ведь масса ингредиентов, масса так называемых комплектующих, да простят меня аграрии, поступают к нам из-за рубежа. Даже семена на картофель и те из Голландии. Константин Чуриков: Мы забыли еще один важный ингредиент нашей экономики – нефть и газ. Вот если мы так все начнем замыкать на себе, нам позволят далее это все… Никита Кричевский: Так никто же не просит замыкаться, никто не говорит о том, что нам надо срочно замкнуться, закрыть все границы, опустить железный занавес и прочее. Об этом в принципе речи нет, об этом ничего никто никогда не говорил и никогда вам не скажет. Тайвань разве закрылся? Финляндия разве закрылась? Япония разве закрылась? А Германия, когда соединялась Восточная и Западная в одно единое государство, там была такая же мобилизационная экономика, там так же основная часть ресурсов Западной Германии шла на поддержание, развитие Восточной Германии. Кто-нибудь закрыл Германию? Наоборот, Берлинскую стену снесли, и было это в 1989 году. Константин Чуриков: Ну в любом случае можно использовать разные определенные по отношению к тому, о чем вы говорите – можно называть мобилизационной экономикой, можно называть экономикой роста, можно называть экономикой экстренной… Никита Кричевский: Нет. Оксана Галькевич: Экономика роста – это тоже определенная ассоциация. Константин Чуриков: Экономика трудных, тяжелых дней. Давайте послушаем народ. Никита Кричевский: Я бы сказал экономика справедливости, а потом уже все остальное: мобилизация, борьба с коррупцией, грамотная финансовая политика. Но сначала это должна быть экономика справедливости. А что есть справедливость? Равный доступ к образованию, здравоохранению, справедливое прогрессивное перераспределение заработных плат, национального дохода, прибыли от наиболее обеспеченной части общества к наименее обеспеченной, и наконец, свободная социальная кооперация, вот то, что сегодня пытаются задушить при помощи блокировки Telegram. Константин Чуриков: Поменять систему предлагаете, такие прямо революционные вещи. Никита Кричевский: Нет, это справедливость, это то, что сегодня во всем мире считается… Если бы я сейчас выступал, скажем, в Европе где-нибудь и вот это бы сказал, на меня бы посмотрели и сказали: "Ну да, а что в этом нового?" Представляете, а для нас это новизна, и мы сидим, раскрыв рот, и говорим: "О, Кричевский молодец, вот его надо слушать, вот так вот чтобы". Да сегодня в Германии, во Франции бы сказали: "Это чего, новость какая-то? Или русские до сих пор до этого не дошли? Ну мы тогда даже санкции новые вводить не будем, сами развалятся". Константин Чуриков: С вами хотят поговорить. Василий, Московская область. Оксана Галькевич: Василий, здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Никита Кричевский: Здравствуйте, Василий. Зритель: Хотел вот спросить у Никиты Кричевского по поводу… Делал он прогнозы недавно насчет доллара. Не прошло и полгода, вы на сентябрь, по-моему, делали прогноз. Никита Кричевский: Вы меня спутали, я не делаю прогнозов по доллару. Зритель: Была передача… Никита Кричевский: Да не было, не было, не было. Константин Чуриков: На доллар наш эксперт не гадает. Никита Кричевский: Не было. Объясню, почему не было. Пол Самуэльсондавным-давно – это Нобелевский лауреат по экономике, Василий – своим студентам дал наказ: "Прогнозируйте все, только не цены". Что есть курс? – цена доллара в рублях. И вы хотите сказать, что я, зная это и помня это, ночью разбуди, я это все выскажу без запинки, от зубов – вы хотите сказать, что я где-то в какой-то программе спрогнозировал курс в сентябре месяце? Это знает только… Константин Чуриков: Кто? Никита Кричевский: Не человек. Оксана Галькевич: Господь бог? Никита Кричевский: Да, вот, правильно. Константин Чуриков: Высший разум. Оксана Галькевич: Подождите, у Василия есть еще вторая часть вопроса. Давайте его выслушаем. Зритель: Насчет по поводу SWIFT. Почему, мне интересно, за 20 лет не было создано системы у нас, своя государственная? Никита Кричевский: Василий, я объясню, почему не была создана. Дело в том, что SWIFT – это глобальная система, а наши внутренние системы есть. Если будет отключение от SWIFT, то внутренние расчеты будут проводиться без запинки, как они и проводились, а вот что касается внешних расчетов, с этим будут проблемы. При этом обратите внимание, Василий, как-то подозрительно в последние дни заговорили о блокировке через SWIFT банковских операций, не к добру. Как говорят русские люди, нет дыма без огня, правильно? Да, есть отдельные предположения, что в начале мая на заседании компании "SWIFT" будут не очень хорошие, точнее плохие новости для нескольких крупнейших российских госбанков. Вполне вероятно, что это будет отключение от SWIFT. Что в этой ситуации делать, надо спрашивать у банкиров. Но совершенно очевидно, что рано или поздно это может произойти, тем более вчера Кремль откровенно сказал, что они готовы к самым жестким мерам в отношении России. Константин Чуриков: В том числе к этим. Никита Кричевский: Включая SWIFT, включая, кстати говоря, и гособлигации. Константин Чуриков: Интересно еще, знаете, в любой такой истеричной ситуации опасно какое-то спонтанное массовое поведение. Как себя поведут люди? Никита Кричевский: Вот смотрите, Константин, какой вы сегодня – да и вообще – молодец! В жизни, что называется. Оксана Галькевич: Как мне повезло. Никита Кричевский: Китайцы в 1989 году после события на площади Тяньаньмэнь строго-настрого запретили в прессе своей китайской употреблять слово "санкции" именно для того, чтобы сохранять общественное спокойствие. Тогда санкции были очень серьезными, гораздо серьезнее, чем сегодня против России, как будто санкций не было. Они говорят: "Да, нас ограничивают, рестрикции есть, но не нужно об этом постоянно людям капать на голову". Что вы думаете? Китайская экономика, китайское общество тогда этого не заметили, а мы сегодня недалеко ушли от той китайской экономики 1989 года, если вообще ушли от нее. Первые санкции были отменены через 8 месяцев после введения, а окончательно санкции сняли в 1991 году, через 2 года. Константин Чуриков: Чудеса какие. Оксана Галькевич: Никита Александрович, слушайте, но с тех пор информационные технологии шагнули, надо сказать, далеко вперед. Никита Кричевский: И что? Оксана Галькевич: Кроме печатных газет, радио и телевидения появились социальные сети, в частности, Telegram с отдельными каналами… Никита Кричевский: Ну и очень хорошо, пусть в социальных сетях объясняют и рассказывают. Оксана Галькевич: …где та самая информационная социальная кооперация происходит. Никита Кричевский: Конечно. Вот там пусть и обсуждают, а вот что касается повестки, когда мы сидим перед экраном телевизора и говорим людям "санкции, санкции, санкции", люди наши начинают думать: "Господи, опять внешнее враждебное окружение, опять менталитет осажденного лагеря, опять лишь бы не было войны", – вот к чему мы призываем народ. А знаете что после этого бывает? Поиск внешних и внутренних врагов, лазутчиков, предателей. Это наша национальная забава, пятая колонна. Этих людей скоро начнут бить на улицах, вот к чему это приведет, и виноваты в этом будем в том числе мы. Константин Чуриков: Ну не хотелось бы, конечно, и не то что быть виноватым, но и… Никита Кричевский: Так уже началось. Константин Чуриков: …разжигать. Мы не разжигаем, мы даем слово нашим зрителям. Никита Кричевский: Костя, мы как раз разжигаем, в том-то все и дело. Константин Чуриков: Нет, неправда, мы объясняем, мы не разжигаем. Оксана Галькевич: Воронеж. Константин Чуриков: Воронеж, тот самый Воронеж, город, о котором мы очень часто говорим в эфире. Никита Кричевский: Воронеж. Константин Чуриков: Владимир, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Владимир. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Добрый вечер, Никита. Никита Кричевский: Здравствуйте. Зритель: Я такое предлагаю: а что если выпустить акции народные, начиная от рубля и там выше? Кто как может, такие акции и покупает. Поддержим экономику нашей страны. Но только чтобы акции были обязательные, как вот было в 1950-е гг., вот я помню, бабушкины акции проверял. Подъем экономики. Константин Чуриков: Вы имеете в виду облигации, не акции. Зритель: Да-да. Никита Кричевский: До войны, в 1930-е гг. облигации начали выпускать (вообще займы), начали осуществлять еще в середине 1920-х гг., а до войны до 40% заработной платы, 41.6%, насколько я помню, по моим подсчетам, 41.6% в середине заработных плат по советской экономике уходило на облигации. Оксана Галькевич: Причем это было обязательно. Никита Кричевский: То есть страна и так жила впроголодь, а ей еще говорили: "Вот тебе бумажки, они беспроигрышные, когда-нибудь ты чего-нибудь получишь". То же самое было после войны, то же самое выдавали, причем выдавали не только ветеранам войны эти облигации, но и инвалидам. Вы понимаете? Им, простите, жрать было нечего, они были ветераны, они здоровье потеряли на войне, а им все равно облигации давали. Эти облигации сыграли? Нет. Владимир ходил в 1950-е гг. проверял бабушкины облигации – что с ними случилось? Какой туалет он ими обклеил? Может быть, вообще потерял. Вот сегодня вот этот худший вариант издевательства, финансового издевательства над населением – это как раз выпуск вот этих самых народных облигаций. Не в обиду Владимиру будет сказано, наша экономика и наша финансово-бюджетная система пока не нуждается в дополнительном финансировании, тем более когда у 2/3 населения России нет вообще никаких сбережений, за исключением, конечно, гробовых, гробовые есть, пожалуй, у всех стариков. Но вот что касается вот таких вот классических вкладов, 2/3 населения их не имеют вовсе – за счет чего они будут покупать их? Константин Чуриков: А нуждается ли наша экономика в тех контурах санкционной войны, противостояния, которые прописаны в проекте федерального закона о противодействии Соединенным Штатам и их союзникам, такие как запреты и ограничения ввоза сельхозпродукции… Никита Кричевский: Константин, стоп-стоп. Вот вы опять начинаете разжигать, вы опять начинаете разжигать. Во-первых, вчера было сказано, что это предварительная позиция Государственной Думы. Константин Чуриков: Да. Никита Кричевский: Это значит, Государственная Дума… Знаете, есть рычаг задней скорости, так вот направо до упора и потом назад, и отъехало в сторону. Оксана Галькевич: Он пешеход, Никита Александрович. Никита Кричевский: Все хорошо. Нет-нет, это все знают, наверняка и Костя тоже. Во-вторых, этот проект закона будет внесен в Государственную Думу 15 мая, то есть через месяц после нашего с вами разговора. Константин Чуриков: А может быть, уже в другом виде, а может быть, его и не будет. Никита Кричевский: А может, его и не будет. Оксана Галькевич: Так, простите, и правительство будет другим? Никита Кричевский: А может, и не будет, может, и правительство скажет: "Ребята, не надо, не надо, вот это было лишнее". Потому что я повторяю еще раз, как реагировать на эти санкции – нельзя реагировать, когда против тебя избрали и применяют тактику тысячи мелких уколов. Ты никогда не предугадаешь, где будет укол в следующее мгновение, никогда. Ну да, SWIFT, ну да, химия, ну да, физика, ну да, еще чего-то, но ты никогда не предугадаешь. Потому что нам в воскресенье сказали, что в понедельник будут санкции, в понедельник Трамп говорит: "Я пока не буду вводить санкции". Выдохнули? Молодцы. Константин Чуриков: И рубль приподнялся. Никита Кричевский: Великую страну гоняют вокруг сужающихся флажков, как какого-то несчастного полудохлого волчонка, вы понимаете что происходит? Великая страна смотрит, что там Трамп в Twitter написал. Господа, а давайте начнем с запретного? Давайте я сейчас скажу то, за что завтра ОТР закроют – давайте признаем Донецкую и Луганскую народные республики. Асимметричный ответ. Оксана Галькевич: Не симметричный, а асимметричный. Никита Кричевский: Асимметричный. Потому что вы нас экономически – ну хорошо, хорошо. Вот Абхазию признали, Южную Осетию признали, а давайте признаем ЛНР и ДНР. А что нам мешает это сделать? Минские соглашения? – а они выполняются? А ВТО выполняется? А какие-то другие соглашения выполняются? Да ничего не выполняется. А мы наших русских людей почему-то не можем признать своими, выдаем паспорта, но официально не признаем. Давайте начнем с этого и потом посмотрим. От SWIFTотключат – ну хорошо, отключайте, да мы уже готовы. В конечном итоге русский человек неприхотлив, и никакой войны не будет, потому что немцы, французы, американцы, англичане и прочие воюют строго по расписанию: если нет у них Wi-Fiна поле боевых действий, война отменяется. И вообще сейчас сколько времени? Ужин, ужин. А русский человек, в отличие от немцев, спит на голой земле. У нас менталитет отличный друг от друга. Константин Чуриков: Это вы говорите, не надо разжигать. Никита Кричевский: Они никогда не придут. Оксана Галькевич: Надо, кстати, у вас стаканчики с водой на случай, если вдруг начнется… Константин Чуриков: Да нет, ну что вы, у нас интеллигентная беседа. Григорий из Еврейской автономной области присоединяется. Никита Кричевский: Они не придут. Константин Чуриков: Добрый вечер, доброй ночи, Григорий. Оксана Галькевич: Там уже поздняя ночь. Зритель: Здравствуйте. Никита Кричевский: Григорий, извините ради бога. Зритель: Я подожду. Никита Кричевский: Самый большой регион Советского Союза, куда в коллективизацию убежали крестьяне – Еврейская автономная область. Самый большой регион, там население выросло на 292%. Константин Чуриков: Слушаем вас, Григорий. Зритель: На сегодняшний день оно упало. Никита Кричевский: Я про 1930-е гг. Зритель: Ну 1930-е гг. это 1930-е гг., а сейчас 2018-й. Константин Чуриков: Что вы хотели сказать, Григорий? Пожалуйста. Зритель: У меня вопрос есть к господину Кричевскому, хотел бы услышать его ответ, можно ли прожить на прожиточный минимум пенсионеру в городе. Вот единственный вопрос, который я хотел бы ему задать, как он на это ответит. Никита Кричевский: Да вы знаете этот ответ – конечно, нельзя. Потому что это не прожиточный минимум, а физиологический. Этот прожиточный минимум вводился временно теми самыми гайдаровцами, которые до сих пор определяют экономическую политику в стране. Вот не надо только говорить, когда, знаете… Вот к вам придет госпожа Зубаревич, вот это вот из той же оперы. Вот 1990-е гг. уже 20 лет как кончились, а мы до сих пор клянем 1990-е гг.: так все вот эти товарищи как были, так и остались, ведь они же несут в правительство свои планы, свои проекты, свои программы и концепции, ведь это же все они делают. И пошла уже смена поколений, посмотрите Орешкина – кто он, откуда? Высшая школа экономики, все то же самое. То есть ребята пролонгируют свое присутствие в нашей жизни, при этом они являются самыми большими олигархами, при этом прожиточный минимум вводился временно, временно. Это временно уже 25 лет, хотя все понимали и тогда, и сегодня, что это не прожиточный, а физиологический минимум. Константин Чуриков: Условно говоря, умножаем на 2 и получаем нужную цифру. Никита Кричевский: Чтобы не умереть с голоду. Есть альтернатива – прожиточный или потребительский бюджет. Но вы знаете, столько препонов на пути этой инициативы Счетной палаты, вы не представляете, вы просто не представляете. Понятно, что это минимум в 2 раза больше, минимум. Но сколько народу говорит: "Нет, нет, это неправильно, это надо все посчитать, это надо все…" Вот пенсионный возраст повысить – это вот хоть сейчас, а вот прожиточный минимум не тронь. Константин Чуриков: Но тут надо всех курочек пересчитать. Оксана Галькевич: Никита Александрович, вы же сами сказали, что русский человек неприхотлив, ест немного, спит на голой земле. Почему бы не посчитать не потребительский бюджет, а прожиточный минимум. Никита Кричевский: Вы знаете, он неприхотлив в условиях внешней агрессии, потому что для русского человека внешний враг, который посягнул на суверенитет сакральной Родины – это абсолютное зло, и с этим абсолютным злом нужно бороться круглые сутки. Почему, кстати говоря, нас постоянно обвиняли в том, что мы воюем не по правилам? Почему? Потому что по правилам вышел в поле, приготовился, рассчитался, командующий сидит на пригорке, шаг влево, шаг вправо – поехали. А у нас и партизанщина, у нас и диверсии, у нас и разведка, и у нас постоянно были те или иные гибридные войны. Нас в этом обвиняли. Иван Сусанин – партизан, 1812 год – партизаны, 1941-1945-е гг. – партизанщина. Русский для человека с Запада – это потенциальный террорист. Оксана Галькевич: Никита Александрович, а кто нам мешает не в войне, не на поле боя, а в экономике точно так же не по правилам или как-то… Константин Чуриков: Иррационально. Оксана Галькевич: …кривенько, иррационально отстаивать собственные интересы? Константин Чуриков: С таким креативным нашим подходом? Оксана Галькевич: Вот неожиданно, никто не ждет от нас партизанщины, а мы раз! Константин Чуриков: Опа! – чудо. Никита Кричевский: Вы знаете, по большому счету, мне кажется, никто не мешает. Но есть одна проблема на сегодняшний день неразрешимая для меня лично: каким образом достучаться до первого лица – не до второго, а до первого, потому что решения на Руси всегда принимало первое лицо, всегда, и так будет еще очень и очень долго. Первое лицо… Я уже вижу дрейф в сторону тех категорий, о которых мы с вами говорим, то есть пошли разговоры и о справедливости, и о прогрессивном подоходном налоге, и о многих других вещах, и о коллективизме, конечно, это же наша ментальная черта, на которой мы всегда и выезжали, понимаете? Ну вот я боюсь, что мы дойдем до этого, но как бы не было поздно. Константин Чуриков: Давайте послушаем еще несколько наших зрителей. Алексей из Москвы сейчас, а потом будет Анна. Алексей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, Константин, здравствуйте, Оксана, улыбайтесь, пожалуйста, вам это очень идет. Константин, мой любимый Кричевский эксперт. Вот у меня такой вопрос глупый. Скажите, пожалуйста, а вот вы помните такое время, наверное – ну все мы взрослые люди – а почему бы нам не вернуть ценники в долларах или в другой валюте? Константин Чуриков: Условные единицы, у.е.? Зритель: Да-да, как было 30 лет назад. Вот я помню, покупал свой холодильник за 699 у.е., Bosch, но это было, наверное, очень давно, я не буду говорить рекламу. Вот почему-то в Турции в любой валюте принимают, куда вы ни войдите, а что с Россией не так? Может быть, это защитит наших потребителей от скачков рубля? Потому что смотрите что происходит: только начинаются скачки, турфирмы уже поднимают курс до 80, то есть этого курса еще нет, но они уже подняли. То же самое происходит с техникой импортной. Как вы считаете, уважаемый Никита Кричевский… Никита Кричевский: Подождите, а какая импортная техника подорожала в последние дни? Зритель: Ну я не знаю, у меня все есть. Никита Кричевский: Ну вот и я тоже не знаю. А я вам объясню, почему я спрашиваю. Спасибо вам за вопрос, Алексей. Я объясню, к чему я спросил, вопрос был риторический. Я покупал телевизор и даже не один в конце 2014 года, и меня очень удивило то, что курс-то скакнул, а цены нет. Я говорю: "Ребят, а что случилось?" А они говорят: "Так они производятся в Калуге". Константин Чуриков: Отечественные, я и хотел сказать. Никита Кричевский: То есть написаны на них южнокорейские названия – беженцы – а производятся-то у нас по лицензии, поэтому и цены не изменились. Константин Чуриков: Покупайте российское. Никита Кричевский: Так что покупайте и ни о чем не думайте. То же самое с холодильниками, то же самое со стиральными машинами. Оксана Галькевич: Никита Александрович, вы человек: в 2014 году не только вы купили не один телевизор, не один пылесос… Никита Кричевский: Нет, я тогда переезжал в новую квартиру и они мне нужны были. Оксана Галькевич: А, да, мы поняли. Никита Кричевский: А не потому, что я вкладывал деньги. Мне вкладывать-то, старому ипотечнику, что вкладывать, скажите? Оксана Галькевич: Да мы тут все не по одной ипотеке выплачиваем. Анна из Чувашии. Анна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Добрый вечер, ведущие. Константин Чуриков: Добрый. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Зритель: Очень дорожу мнением Никиты Александровича Кричевского. Никита Кричевский: Спасибо, я вашим так же. Зритель: Вопрос банальный, конечно, но я мать, очень тревожусь за сына. Стоит ли ему вступать в кредит для покупки квартиры? Никита Кричевский: В рублевый – безусловно. Зритель: В рублях, конечно. Никита Кричевский: Конечно, безусловно. Зритель: Стоит, да? Никита Кричевский: Однозначно. Ведь что есть кредит на покупку квартиры? Это обретение крыши над головой. Это значит, что у вас появится очень скоро внук или внучка, это значит, что человек взял сегодня, а выплачивает через несколько лет, но эти рубли будут уже не те рубли, которые сегодня. Потому что вот Костя и Оксана не дадут соврать: как ни крути, а зарплаты растут. Вот если вспомнить, сколько мы получали в 2014-м и сколько мы получаем сегодня, ведь зарплаты выросли. Константин Чуриков: Оксана? Никита Кричевский: Не надо делать вид, что зарплаты остались прежними. Константин Чуриков: Закусим губу. Никита Кричевский: Это поклеп на руководство телеканала ОТР, не надо этого делать. Да, было ровно так: при курсе 30 были одни зарплаты, при курсе 60 хочешь не хочешь другие. Я сам работаю на государственной радиостанции, будете вы мне рассказывать. Поэтому… Кроме того, с возрастом повышается компетенция, увеличивается ваш вес как специалиста, вы начинаете стоить дороже, а рублевый-то кредит остается прежним! Да еще плюс сегодня, когда ставки очень низкие. Оксана Галькевич: А потом бац! – 40, и ты выпадаешь из трудового рынка, на работу больше не берут. А? Никита Кричевский: Ну мне сегодня 49, я не чувствую, что я выпал с рынка… Оксана Галькевич: А ипотека висит. Константин Чуриков: Ну просто вы уникальный специалист. Оксана Галькевич: Это правда. Никита Кричевский: Причем здесь, уникальный я или нет? Просто есть 49, есть за 50 люди. Я общаюсь с огромным количеством своих сверстников чуть моложе, чуть старше – вы знаете, все как-то себя находят. Если сидеть и ждать помощи от государства, вы так прождете всю свою жизнь и будете на смертном одре говорить своим внукам: "Не надейся на государство, живи своим умом, живи самостоятельно". А если ждать, что: "А вот после 40, говорят, нельзя найти, вот у нас сегодня по телевизору сказали, что будут новые рабочие места", – ребята, жить надо сегодня и не только деньгами, Оксана. Я, конечно, сейчас крамольную вещь говорю, но не только… Константин Чуриков: Да мы вообще за вечное, Никита Александрович. Никита Кричевский: Не за вечное, а за нематериальные ценности, те ценности, которыми мы постоянно жили. Вы посмотрите, как на нас смотрят люди, которые живут в регионах. Они нас не понимают. Константин Чуриков: Вот, кстати, я сейчас смотрю портал… Никита Кричевский: Они нас не понимают. Оксана Галькевич: Мы сейчас будем об этом говорить. Константин Чуриков: Между прочим, люди в регионах совсем по-другому на все смотрят. Никита Кричевский: Они искреннее, они чище, они душевнее. Они приезжают в Москву, они здесь живут какое-то время и говорят: "Нет, мы поехали обратно, мы здесь жить не можем". И потом… Оксана Галькевич: Но тем не менее 10% населения в Москве. Никита Кричевский: Я сейчас объясню. У вас постоянно какие-то деньги, постоянно какие-то конспирологические версии, у вас постоянно какой-то треп ни о чем – чем вы живете? Константин Чуриков: Да, что производит Москва, помните этот вечный вопрос? Никита Кричевский: Москва много чего производит, но что касается Москвы, для меня как для коренного москвича уже в бог знает каком поколении сегодня совершенно очевидно, что Москва – это город неудачников. Почему у нас такая отрицательная, негативная аура в городе? Потому что до 90% тех, кто приезжают в Москву и здесь остаются, своих целей не добиваются, а возвращаться обратно им не хочется, потому что это позор, это признак своей неудачи. И они остаются здесь с этим негативом, с этой злобой, с этой ипотекой, с этим Бутово, с этими пробками, с этой постоянной нехваткой денег, с этим пивным животиком, в конце концов. Константин Чуриков: Мы выдохнули. Никита Кричевский: И лишь единицы пытаются что-то сделать. Почему они достигают своей цели? Потому что они верят в себя, потому что они думают о себе, потому что они надеются только на свои силы. Вот нам бы вся страна чтобы так жила, но у нас почему-то принято рассчитывать на то, что придет какой-то дядя – в данном случае Владимир Владимирович Путин – и все у нас будет хорошо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Никита Александрович, спасибо вам большое, но время наше в прямом эфире уже стремительно несется вперед. Никита Александрович Кричевский, доктор экономических наук, профессор был сегодня в студии программы "Отражение", это было его "Личное мнение", спасибо вам большое. Никита Кричевский: Исключительно личное. Константин Чуриков: А через несколько минут еще один профессор, но уже Наталья Зубаревич об уровне благосостояния в российских городах. Оставайтесь с нами. Оксана Галькевич: И кстати, о том, почему такая разная страна. Константин Чуриков: Да.