Юрий Коваленко: Ну а сейчас наша рубрика "Личное мнение", в студии программы сегодня Леонид Дмитриевич Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", адвокат. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Леонид Дмитриевич. Леонид Ольшанский: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Вы задержались немного к нам на эфир, вам помешали пробки. Леонид Ольшанский: Да. Оксана Галькевич: Вообще Москва в последние дни в каких-то чудовищных 10-балльных пробках, а некоторые говорят, что хорошо бы мы 15-балльное значение присвоили. Леонид Ольшанский: Ну то есть ваш вопрос я понимаю так: откуда берутся пробки? Оксана Галькевич: Вопрос в том, что такого необычного происходит у нас? Вроде как у нас развязки строят, дороги какие-то, что-то там стараются, а пробок меньше не становится. Леонид Ольшанский: Вот правильно, у нас строят развязки и дороги, я сам из западного округа, у нас полно развязок, у нас пробок нет. Откуда берутся пробки? Первое: мы сейчас расхлебываем 20-30-летнюю неправильную градостроительную политику Лужкова. В чем она выражалась? Из центра под любым предлогом выдавливали граждан, и жилые дома переоборудовали в гостиницы, в офисы, в торгово-офисные центры. И получалось, что утром люди с разных районов далеких едут в центр на работу, а вечером с работы. Вот это надо ломать постепенно, в центре должны жить граждане. Это первое. Второе. Там Центр безопасности дорожного движения или кто-то иной кое-где что сделал? Была улица 2 ряда в одну сторону, 2 в другую, можно разъехаться, тротуар нормальный, чтобы пройти. А сейчас 1 ряд в одну сторону. Не надо суживать, по моему убеждению. Могут сказать, что Ольшанский не инженер, он юрист. По моему убеждению, суживать улицы и делать гигантские тротуары не надо. Азбука: все как говорят? – расширять, увеличивать улично-дорожную сеть, это первое. Второе: мы не должны забывать слова президента нашей страны, сказанные 10 лет назад и по поводу штрафов, и по поводу первого вопроса. Он проводил заседание Госсовета и сказал: в деле безопасности дорожного движения и вообще дорожного движения на первом месте строительство новых дорог, туннелей, эстакад. Оксана Галькевич: Так. Леонид Ольшанский: На втором месте оперативное прибытие "скорой помощи" к месту ДТП. Как она оперативно прибудет, если улица вот так? И третье – это повышение качества подготовки водительских кадров, что тоже имеет значение. Опытный водитель быстренько раз! – и объедет, а кто-то замешкался, особенно дамочка какая в очках, и вот. Поэтому борьба с пробками на первом месте, если подводить итоги первого вопроса, расширять улично-дорожную сеть. Оксана Галькевич: Но дамочки тоже бывают разные, Леонид Дмитриевич. Леонид Ольшанский: Нет, я же говорю, что некоторые. Оксана Галькевич: Бывают и ботаники, и ботанички, в разных видах. Леонид Ольшанский: Бывают, все бывает. Оксана Галькевич: И что же нам с этим делать, когда уже столько нагородили проблем? Леонид Ольшанский: Еще раз говорю: выводить из центра Москвы, из центра крупных городов офисы, опять вернуться к жилым домам и расширять улицы, если коротко. Оксана Галькевич: Но это очень дорого, дорогое мероприятие должно быть, вернуть жителей в центр города. Юрий Коваленко: Москва может себе позволить? Леонид Ольшанский: Ну и уж во всяком случае больше не менять статус дома: если уже живут жители, то только если в случае чего дом реставрировать, у нас, видите, идет и капремонт, чего только нет – ремонтировать, реставрировать. Концепция "ни одного офисного центра в Москве больше в центре нет, жителей оставить в центре". Юрий Коваленко: Но ведь жилье и недвижимость под частное жилье, под многоквартирные дома – это фактически самая убыточная часть. То есть человек купил квартиру один раз, а бизнес хочет развиваться, он хочет получать деньги с этой недвижимости постоянно, с аренды. То есть здесь мы опять на горло бизнесу наступаем, он вряд ли будет "за". Леонид Ольшанский: Но не за счет граждан. Да, и еще есть еще одна цитата президента, отвечая на ваш вопрос: и чиновник любого уровня, и депутат любого уровня, и журналист, и представителей общественной организации должен, во-первых, выявлять очаги социального взрыва, во-вторых, анализировать на коррупционность и взяткоемкость любой документ (указ, приказ, законопроект). Поэтому когда мы говорим о бизнесе, это уже пахнет коррупцией, что людей выселить из дома, а на месте сделать дорогостоящую гостиницу. Так не пойдет. Мы видим, сейчас везде находятся какие-то нарушения при каких-то стройках и прочих делах по всей стране, поэтому люди должны жить равномерно. Оксана Галькевич: Уважаемые телезрители, я напомню, что в нашей студии сегодня вице-президент "Движения автомобилистов России", на секундочку, и адвокат, поэтому вы, пожалуйста, звоните или пишите нам в прямой эфир, предлагайте какие-то свои темы для обсуждения, задавайте вопросы в конце концов. Вот, знаете, наши телезрители интересуются новыми правилами дорожного движения в 2018 году. Уже есть некий пилотный проект по внедрению балльной системы правонарушений. Очень интересно ваше мнение на этот счет. Леонид Ольшанский: Значит, это самое острое, что есть сейчас и что есть в нашей передаче. Значит, краткая история вопроса, очень краткая. При советской власти это существовало в форме дырок: без всякого суда, без всякого следствия инспектор ГАИ колол дырку, 3 дырки – лишение. Мы это победили. Я хочу сказать, что когда Горбачев пришел к власти, на повестке дня встало 3 вопроса: первый – парламентская реформа (и мы получили тот парламент, что есть, многопартийный парламент), второй – судебная реформа (то есть на любого чиновника можно жаловаться в суд), третий – отмена талонов предупреждений как самый коррупционный элемент. Это произошло в 1989 году. В 1992 году генерал Федоров, тогдашний начальник ГАИ России, пробил через Верховный совет, который ждал штурма, балльную систему учета. Не пристегнулся ремнем – 1 балл, проехал на красный сигнал светофора – 3 балла, пьяный сел за руль – 5 баллов, 15 баллов в течение года – лишение. Я и депутат Похмелкин выступали перед Думой и доказали ученым, коллегам, депутатам, экспертам, что это нарушение важного принципа Конституции "за одно деяние дважды не наказывают", а здесь наказывают 5 раз: первый раз штраф начислили за первое наказание, второй раз учли, третий раз по совокупности набранных ранее штрафов и самое главное оплаченных лишение, далее четвертое нарушение Конституции по окончании срока лишения все равно права не отдают (переэкзаменовка), и пятое нарушение Конституции – у нас по статье 19 все равны, а такой песни нет ни у охотника, ни у рыболова, ни у браконьера, ни у того, кто незаконно идет на митинг, водитель поставлен в наихудшее положение. Но это необычайно взяткоемкая норма, потому что когда инспектор говорит: "Ну что, у вас третье нарушение, что будем делать?" Поэтому с этим предложением будет самая наша смертельная битва, и в Госдуме к этому нововведению очень неоднозначный подход, очень критичный подход. Учитывая, что сегодня очень серьезный у нас председатель Комитета по законодательству, доктор наук, профессор Павел Владимирович Крашенинников, я думаю, что вот так вот просто не пройдут предложения ГАИ. Юрий Коваленко: Но все же наши правила дорожного движения и наше законодательство в отношении водителей считается достаточно мягким, потому что в европейских странах куда более жестче. Но во всяком случае там нет такой смертности на дорогах, здесь благая инициатива депутатов усматривается: снизить смертность на дорогах и любыми способами убрать лихих водителей и пьяных из-за руля. Леонид Ольшанский: Значит, я хочу сказать, что мы в 2000 году приняли Кодекс об административных правонарушениях, который сейчас действует. Владимиру Владимировичу Путину на подпись был представлен вариант кодекса, он наложил вето и сделал замечания. Его замечания касались налоговой главы, экологической, паспортной, но по автомобильной главе у президента нашей страны замечаний не было. После переработки его других замечаний кодекс был принят, и мировая общественность, эксперты крупнейших ВУЗов нашей страны и зарубежных стран сказали, что кодекс сделан на высочайшем уровне. И тем не менее на любое деяние – на убийство, на шпионаж, на нарушение правил, это азбука – влияют тысячи факторов: и эмоциональных (поругался с женой, с любовницей), и не зависящих от водителя (не почистили дорогу, не осветили). Поэтому репрессиями – это азбука – не взять, этому учат студентов на 1 курсе юридического, исторического, филологического и так далее. Поэтому смертность у нас нормальная… Кстати, очень многие цифры некорректные, просто пишут: "У нас погибло в прошлом году столько-то тысяч человек, а вот в Зимбабве погибло в 100 раз меньше", – не понимая, что у нас гигантская страна, у нас почти 150 миллионов население. Поэтому все эти сравнения не такие, и самое главное: сколько я… Точно такая же студия и еще один гость. Я говорил генералам: "Ну-ка вот в присутствии всех в прямом эфире назовите страны, где более жесткое законодательство". Он: "Англия, Франция, Америка, Финляндия…", – 12 стран. А представитель МИД сидит: "А сколько на белом свете всего стран?" – "Почти 200". – "Значит, подавляющее меньшинство. Как же вам не стыдно говорить, что большинство?" И он не нашелся. Поэтому они лукавят, они нам предоставляют неверную информацию: в меньшинстве стран мира более жесткое законодательство. Да, а самое главное. Если мы говорим о смертности, мы говорим о травмах – вы посмотрите, как Государственная Дума продвинулась и президент подписал за последнее время! Если второй раз в течение года попался пьяным за рулем – никого не сбил, просто попался – уже уголовная ответственность, промолчали. Дальше: раньше каков срок был максимальный за трупы? – 5 лет. А теперь? Если один труп, но ты пьян, 7 лет тюрьмы, а если 2 и более трупов (самый яркий пример – влетел по пьяной лавочке в автобусную остановку, бывают такие случаи) 9 лет тюрьмы. Дальше: всю жизнь знали, что аварийщики сидят в специальных колониях-поселениях, носят одежду, часы, имеют право на деньги, жена приезжает и так далее. Все, и кто током ударил, и кран на стройке упал. А теперь пошла тенденция водителям давать колонию обычную, то есть ватник, наклейка, бирка, строем, вышки, психдавление. Поэтому у нас невероятно строгое уголовное законодательство по итогам. Поэтому со смертностью борется уголовная, административную оставьте уже в покое. Оксана Галькевич: У нас звонок есть из Дагестана, Константин хочет о чем-то вас спросить. Константин, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, уважаемые ведущие. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, Леонид Ольшанский. Леонид Ольшанский: Так. Зритель: У меня вот такой вопрос. Будьте добры, скажите, пожалуйста, как вы относитесь к взяткам, которые поступают…, учатся на водителей, а после этого они мало того, что купили права эти, потом столько аварий. Это первый вопрос. Леонид Ольшанский: Я понял. Зритель: И второй вопрос, будьте добры, ответьте. Сел за руль пьяный, а… штраф маленький. Выпишите ему 800 тысяч, 900 тысяч, до миллиона выпишите, он же в следующий раз за этот руль вообще не сядет. Леонид Ольшанский: Понял я. Зритель: Извините, пожалуйста. Сбил человека, до 50 лет давать, чтобы вообще… Дети, дети, наше будущее. Леонид Ольшанский: Я понял. Оксана Галькевич: Да, Константин, спасибо. Давайте послушаем Леонида Дмитриевича. Леонид Ольшанский: Значит, отвечаю. Во-первых, Конституционный суд ответил на все вопросы сразу: любое наказание должно отвечать трем принципам – законность, обоснованность, справедливость. 30 лет тюрьмы – это необоснованно и несправедливо. Взятки мы приветствовать не можем, с ними борются, стоят видеорегистраторы в машинах, на которых принимают экзамены, стоит видеорегистрация на лацкане пиджака инспектора, а если деньги берут инструкторы школы, то это как бы гонорар за дополнительную работу, за подтягивание, это все равно что учитель занимается с отстающим учеником. Со взятками идет борьба по всей стране, и мы видим, что садятся от рядового инспектора до губернатора, поэтому со взятками в нашей стране ведется серьезная борьба, мне кажется, серьезнее, чем во всем мире. За последнее время, каждый день смотрим хронику и все это видим. И на следующий вопрос я уже ответил, что очень серьезное наказание, административное перерастает в уголовное, тюрьма-тюрьма-тюрьма, так что боремся по всем направлениям. Оксана Галькевич: В общем, у нас и так все сурово. Зара из Московской области, давайте сразу тоже ее послушаем, потому что довольно долго люди дожидаются. Зара, добрый вечер, вы в прямом эфире. Зритель: Здравствуйте, Леонид Ольшанский. У меня вопрос к вам. Леонид Ольшанский: Так. Зритель: Пожалуйста, можете решить наш вопрос? Я живу в городе Одинцово, улица Вокзальная, дом 1. Леонид Ольшанский: Так. Зритель: Вы знаете, вокруг нас вообще все вот эти вот магазины, мы не можем припарковаться к нашим домам. Вы знаете, вообще невозможно припарковаться. Леонид Ольшанский: Я сразу понял. В нашем государстве уделяется все больше внимания местному самоуправлению, депутатам. Значит, у вас есть депутаты города Одинцово. Город Одинцово, как и все города нашей страны, разбит на избирательные округа: Иван, Петров, Сидоров – первый округ… Значит, вам надо отловить 2-3 депутатов, которые от вашей улицы избраны, и только они решают, что что-то очистить, сделать парковку платную или бесплатную. Короче, вы должны знать своих депутатов, к ним идти, и местная власть – это на самом высоком уровне сказали – обязана прислушиваться к депутатам муниципального собрания, райсовета, горсовета и в таком духе. У вас все получится, по моему мнению. Юрий Коваленко: То есть получается, что кроме депутатов эту проблему никто не решит? Леонид Ольшанский: Это должны… Вот вопросы организации вот этого они решают. Более того, они должны деньги выделить на то, чтобы озеленить что-то, сделать тротуар, заасфальтировать, сделать какую-то парковку, поставить забор. Они не только решают сделать, потому что им глава района или начальник управления ЖКХ скажет: "А где я деньги возьму?" Поэтому депутаты решают два вопроса: финансирование из того, что им выделили на год, и юридические – сюда ходи, туда не ходи. Оксана Галькевич: Люди нам пишут, что хватит уже реформировать правила дорожного движения, не успевают следить за обновлениями сборника правил. Леонид Дмитриевич, вы сказали, что в начале 1990-х гг. вы уже однажды доказали несправедливость и неправильность балльной системы, на пальцах нам сейчас разложили – так почему же спустя столько лет эта инициатива снова, так скажем, начинает возникать? Леонид Ольшанский: Отвечаю, по двум причинам. Первая: каждое ведомство старается тянуть на себя рычаги власти. Давайте мы друг друга спросим, какие у нас дела в Уголовном розыске, если мы с вами не убийцы и не грабители? Да никаких. Если мы не обвешиваем покупателей, не тащим что-то через границу, какие у нас дела в УБЭП? Оксана Галькевич: Никаких. Леонид Ольшанский: Да никаких. Юрий Коваленко: Большая часть осужденных – это наркоторговля и мошенничество. Леонид Ольшанский: Да-да. Если мы с вами не торгуем наркотиками, что нам делать в отделе по борьбе с наркотиками? И у них к нам претензий нет. К гаишникам – я их по старинке называю – мы обращаемся сто раз: купил машину, снял с учета, экзамены сдал, не так проехал, ударился, виноват не виноват и прочее. Поэтому они хотят все больше и больше концентрировать рычаги власти. И плюс эта норма, я повторюсь, необычно взяткоемкая: за то, чтобы шагреневая кожа не сузилась и мы не попали под лишение, люди дают взятки. Да, в нашей стране презумпция невиновности, мы исходим из того, что все инспекторы, все сотрудники полиции честные, пока не доказано, что эпизодически кто-то виноват. И водители, мы исходим из того, что все честные, пока не доказано, что кто-то дал взятку. Но сама норма взяткоемкая. Оксана Галькевич: У нас есть звонок из Твери от Николая. Николай, здравствуйте, приветствуем вас в прямом эфире. Говорите, пожалуйста. Зритель: У меня к Ольшанскому как к юристу есть вопрос. Леонид Ольшанский: Давайте. Зритель: Значит, вопрос такой. Владею правами с 1979 года. В 1980 меня разбили на машине на своей, машина не подлежала восстановлению. Леонид Ольшанский: Так. Зритель: Сдали ее на стоянку, как тогда было, в ГАИ. И после этого она восстановлению не подлежит. И сдал документы в ГАИ, документы пропали. Сейчас мне прислали с 1980 года то, что я владею машиной "Запорожец". Леонид Ольшанский: Понятно. Значит, да, оттого, что вы ее куда-то сдали, вы не сделали, значит, надо написать заявление в ГАИ по месту регистрации: значит, машина полностью сгнила, номера украдены, документы утеряны, прошу ее – такое сложное слово – выбраковывать. Юрий Коваленко: 40 лет почти прошло. Леонид Ольшанский: Не имеет значения, 1 день прошел или 40 лет. Машину надо снять с учета, иначе налоговая на всех основаниях будет присылать налог. Юрий Коваленко: Так она уже начислила, налоговая. Леонид Ольшанский: Значит, пока ГАИ не произведет на основании заявления человека вот это действие, которое зовется выбраковкой, будут начислять. Разговор будет, сейчас А.Ф. Кони и Ф.Н. Плевако встанут из гроба и скажут: "Она числится, снимайте с учета". Я ни при чем… Юрий Коваленко: Но начисленное придется оплатить или можно оспорить? Леонид Ольшанский: А тут второй вопрос: срок исковой давности в нашей стране 3 года. Поэтому, скорее всего, придется оплатить за 2017, 2016 и 2015-е гг., а то похоронить. Юрий Коваленко: Прекрасно. Оксана Галькевич: Алексей из Петербурга, еще один звоночек успеваем принять. Алексей, здравствуйте. Зритель: Я хотел бы сказать по поводу смертности… Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста, Алексей. Юрий Коваленко: Алексей? Оксана Галькевич: Очень плохо со связью, видимо, слетел звоночек. Леонид Дмитриевич, но это не все вопросы, которые мы хотим с вами обсудить. Здесь есть еще такая история, которая сейчас довольно активно и в средствах массовой информации, и в социальных сетях обсуждается по поводу машин, которые оборудованы, простите за тавтологию, газовым оборудованием. Леонид Ольшанский: Понятно. Оксана Галькевич: Якобы им будут предоставлять выделенную полосу, всевозможные послабления, владельцам метановых заправок даже некие льготы налоговые. Как вы считаете, инициатива правильная, пойдет дело? Леонид Ольшанский: Я считаю, что инициатива… Делим вопрос на логику и юриспруденцию. Оксана Галькевич: Давайте. Леонид Ольшанский: С точки зрения логики экономика должна быть экономной. Если есть возможность пустующие в общем-то полосы выделенные предоставить таксистам, газовщикам, еще кому-то, пусть ездят. Но второе – мы не должны забывать, о выборах ли идет разговор, о поправках в избирательный кодекс – о том, что вы только что сказали, газ. Конституционный суд начинает свое любое решение, любое постановление словами (и Верховный): "Согласно части 3 статьи 55 Конституции, любое ограничение прав граждан возможно только по федеральному закону". Значит, если мы что-то делаем… Вот видите, хотят ввести балльную систему. Мы с ней спорим, но они ее хотят через парламент провести и встроить в Административный кодекс России. Если вы, господа, хотите лишний рубль штрафа, если вы хотите дать какие-то преференции, если мы хотим дать льготы ветеранам, что очень важно, надо все провести через соответствующий комитет Государственной Думы. Оксана Галькевич: У нас есть еще очень много вопросов от телезрителей на нашем SMS-портале. Например, я себе отложила: "Когда отменят драконовский транспортный налог, исчисляемый исходя из мощности транспортного средства? Почему я за "старое ведро" плачу в 5 раз больше хозяина дорогого джипа?" Такая перспектива внести изменение в наше законодательство есть у нас? Леонид Ольшанский: Я хочу сказать, что председатель Комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Евгеньевич Нилов этот вопрос ставит постоянно о социальной справедливости, так не годится. Но любой законопроект – это борьба мнений, это поиск консенсуса. Вопрос в центре исследования и вообще в центре, поэтому мы не забудем этот вопрос. Оксана Галькевич: У нас есть еще один звонок, насколько я понимаю, от наших телезрителей. Сергей из Москвы, здравствуйте. Зритель: Да, добрый вечер, уважаемые ведущие. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Зритель: У меня такой вопрос. Я буквально недавно побывал в ДТП. Не очень серьезное, но меня возмутило другое: я вызвал ГАИ, как положено, они приехали, сказали мне, что по европротоколу я могу сам все заполнить, и быстро-быстро ретировались с места. В итоге после оформления этого протокола выяснилось, что та "Газель", которая в меня въехала, оказалась с липовым ОСАГО. Вот меня очень сильно возмущает данный вопрос: неужели нельзя в этой области навести порядок? Потому как я далее обратился уже в свою компанию, они не могут найти, даже по номеру автомобиля проверяли, у этой машины нет… Леонид Ольшанский: Я все понял. Уважаемые ведущие, сколько времени на ответ? Юрий Коваленко: Две минутки есть. Оксана Галькевич: Говорите-говорите, сколько требуется, Леонид Дмитриевич. Леонид Ольшанский: Значит, наш гость уважаемый, наш слушатель, наш зритель 2 разных вопроса поставил. Первое: сделал он правильно, рисковать нельзя, надо инспектора ГАИ вызывать. Почему? Во-первых, мы от жуликов, которые бросаются под колеса, уйдем; во-вторых, мы уйдем от вымогательства; в-третьих, что очень часто бывает, даже инспектор ГАИ составляет протокол, а непорядочные люди в страховых компаниях пишут, что этого не было, это все якобы сфальсифицировано первым водителем, вторым водителем и инспектором. Вызывать надо. Но, к сожалению, у нас пытаются разными путями втащить, встроить европротокол. Европротокол ведет к тому, что могут отказать в выплатах. Кроме того, что такое европротокол? Там есть сумма. Пусть она даже 100 тысяч рублей, а вот завтра поднимает на подъемнике мастер и говорит: "Ай-яй-яй, разбито, ай-яй-яй, течет, ай-яй-яй, шланг пробит – о, тут на полмиллиона", – все, судья самый порядочный откажет, потому что европротокол, ты согласился с этой минимальной суммой. Это первое. Второе. Он кратко описал проблему, что у многих нет полиса ОСАГО или полис, говоря простым русским языком, липовый. У нас есть информация, что эта проблема намного острее, водители и собственники транспортных средств категорически отказываются приобретать полисы, или вообще ездят без полиса, или покупают липовый. Почему это берется? По двум причинам. Первая – непомерные аппетиты богатеньких Буратино страховых компаний, монстров империализма, и они постоянно повышают стоимость полиса ОСАГО, это первое, нет сил платить. Второе: даже человек с честным полисом, с истинным полисом, который при проверке мгновенно говорят: "Да, у нас такой есть", – все жалобы в прокуратуру, в Государственную Думу, в адвокатуру, в редакции газет, журналов, радио и телевидения в 2 одинаковые стопки: первая – мне под благовидным предлогом отказали в выплатах, и вторая – мне заплатили в 2-5 раз меньше, якобы так да не так. Например, эксперт говорит, крыло на замену, они говорят: "Нет, два удара молотком и подкрасить", – поэтому не 100 тысяч за крыло, а 5. Эксперт говорит: "Двигатель на замену" – "Нет, 4 гайки подвинтить". Хотят деньги собирать. Значит, мне не хватило чуть-чуть, в 2003 году (извините, я похвастаюсь) был блок в Государственную Думу "Автомобильная Россия" Похмелкин, Федоров, Ольшанский, и мы до выборов протащили в первом чтении отмену грабительского ОСАГО. Большинство депутатов проголосовали за отмену. А второе и третье чтение уже все, каникулы, роспуск Думы, выборы. А после выборов уже актуальность журналистская спала, не удалось. Но путь взят на штурм Зимнего дворца, путь ведется на отмену грабительского ОСАГО. Оксана Галькевич: "На взятие Зимнего дворца"? Не будем обострять. Леонид Дмитриевич, вы знаете, такой интерес, запрос со стороны наших телезрителей на общение с вами, что мы задержим вас еще на несколько минут. Александр из Ростова-на-Дону. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Зритель: Значит, у меня были права, я водитель с 43-летним стажем. Были права B, C, D, E, там… было написано по всем категориям B, C, D. Пошел сейчас, пришло время поменять права, сдаю те права, получаю другие, категории D у меня в них нет уже, одну категорию у меня убрали. Леонид Ольшанский: Минуточку, а у вас что, пустышка в этой категории? Зритель: Ну да, все, это запрещено. Леонид Ольшанский: Минуточку, а чем они аргументировали, вы можете нам сказать? Зритель: Они аргументировали тем, что я на E учился раньше, чем на D. Раньше же как было? Раньше учились сначала на грузовой машине B-C, потом стаж 2 года, учился на E, с прицепом можно ездить, после 5 лет стажа мог учиться на автобус, правильно? Леонид Ольшанский: Так. Зритель: Такой был порядок. А сейчас говорят: "Если бы ты выучился раньше на D, а потом E открывал, тогда бы ты получил". Леонид Ольшанский: Значит, я вам скажу так. Это самоуправство, закон обратной силы не имеет. Обязаны все дать. Вас никто решением суда вот этой категории важной (грузовик, автопоезд) не лишил. Но предстоит долгий суд, поэтому вы решайте сами: или пусть будет так, чтобы некорректно не выражаться, или долгий-долгий суд. Но всем мой совет. Многие приходят и говорят: "Я был у прокурора, я был у начальника милиции, полиции, я был у начальника ГАИ", – нигде вы не были. Только письменно: "Прошу то-то и то-то, прописать тетку в мою квартиру, выдать номера на вновь купленный автомобиль, заменить мне права и выдать категории D и E". Девушка, мы сейчас ничего не обсуждаем – Конституционный суд сказал, что девушка в окошке не имеет права на полемику: даже если человек попросит послать его в космос у жилконторы, обязаны поставить штамп, а потом ответить, что это не компетенция вот этой организации. Письменно обращайтесь и нам через месячишко перезвоните, мы ваш ответ в передаче озвучим. Оксана Галькевич: К нам через месячишко – вы имеете в виду в прямой эфир или в "Движение автомобилистов России"? Леонид Ольшанский: Ну вот как мы коллегиально решим, так и будет. Оксана Галькевич: Отлично. Спасибо. Леонид Дмитриевич Ольшанский был сегодня у нас в студии. Уважаемые друзья, это была наша рубрика "Личное мнение", но мы с вами еще не прощаемся. Впереди у нас очень большая важная тема: Минтруд предлагает повысить до прожиточного минимума пособие для безработных, многие говорят, что это отразится на официальных данных по безработице, она обязательно вырастет; кто-то говорит, что это отразится на рынке нашего труда. Присоединяйтесь к нам, через несколько минут вернемся.