Надежда Семенюк: Конечно, мы не должны возить "зайцев". Но они же все равно ездят
https://otr-online.ru/programmy/segodnya-v-rossii/rubrika-professii-geroi-23760.html Оксана
Галькевич: У нас такой просто рубрикатор сегодня целый день!
Рубрика "Профессии", друзья. Здесь мы встречаемся с интересными
людьми и узнаем подробности их работы. Если у вас есть какие-то вопросы, вы
всегда можете присоединиться к нашей беседе. Звоните, пишите. Все телефоны и
средства связи внизу экрана, и все совершенно бесплатно. Кто у нас сегодня,
Петр?
Петр
Кузнецов: Сегодня в нашей постоянной рубрике "Профессии"
мы говорим о профессии водителя маршрутного такси.
Оксана
Галькевич: Именно маршрутного такси? Не автобуса, не троллейбуса,
не трамвая, а именно маршрутного такси?
Петр
Кузнецов: Ну, это мы узнаем. Но у нас в гостях не мужчина, а
женщина – водитель маршрутного такси.
Оксана
Галькевич: Прямо сразу взял и удивил как будто бы!
Петр
Кузнецов: Надежда Семенюк. Здравствуйте, Надежда.
Оксана
Галькевич: Здравствуйте, Надежда.
Надежда
Семенюк: Здравствуйте.
Оксана
Галькевич: А ничего такого удивительно, правда? Или как вы
считаете?
Надежда
Семенюк: Вполне.
Петр
Кузнецов: Ну, просто знаете как…
Оксана
Галькевич: Давай, оправдывайся теперь.
Петр
Кузнецов: У меня, например, когда речь идет о маршрутном такси… А
маршрутное такси – это "Газель" или это больше что-то, или это
автобус маршрутный? А, мы узнаем из сюжета, хорошо (мне подсказывают). Хорошо,
давайте сохраним интригу. Просто я для затравочки хотел сказать, что для меня,
например, водитель троллейбуса женщина – это неудивительно. То есть вот именно
водитель троллейбуса – женская профессия. А почему-то если речь заходит о таком
профильном транспорте, как автобусе, то уже как-то это связано с мужской
профессией. Почему так происходит?
Оксана
Галькевич: А вот давайте сейчас посмотрим сюжет!
Петр
Кузнецов: Давайте посмотрим сюжет.
В
4:15 утра Надежда уже на работе. Водитель общественного транспорта
добирается до автопарка на транспорте личном, получает путевой лист.
Каждый
водитель перед рейсом проходит медицинское освидетельствование. Работа водителя
считается тяжелой, стрессовой: ему, кроме управления автобусом, приходится
выполнять роль своеобразного буфера между дорожной ситуацией и негативными
эмоциями пассажиров. Все это приводит к многочисленным заболеваниям, в первую
очередь сердечно-сосудистой системы. До 50 лет каждый водитель проходит
медицинскую комиссию раз в три года, после 50-летнего юбилея – уже каждый год.
Надежда
заезжает на автомойку, здесь готовят машину к рейсу. На площадке механик
осматривает автобус и ставит отметку "машина исправна". В первый рейс
автобус 270 от остановки станция "Ховрино" отправляется в 5:20 утра.
Немногочисленные заспанные пассажиры не задумываются – для того чтобы чисто
вымытый, исправный и заправленный топливом автобус вышел на линию, десятки
людей не спят в эту ночь. Механики, диспетчеры, врачи, мойщики машин остаются
для нас, пассажиров, за кадром. За рулем мы видим только водителя.
Протяженность
270-го маршрута – около 10 километров. За день Надежда накручивает по 10–15 кругов.
Для
работы на автобусе нужна категория D.
Она говорит о том, что водитель до винтика знает свою машину, умеет правильно реагировать
в экстремальной ситуации. У Надежды все возможные и невозможные категории.
Надежда
Семенюк, водитель автобуса: Сначала был троллейбус. Потом я
получила категорию D и перешла в автобусный парк на микроавтобус, как называют
сейчас – маршрутку.
По
традиции работа водителя автобуса у нас считается мужской, женщин мы привыкли
видеть в кабине троллейбуса.
Надежда
Семенюк: На троллейбусе гораздо тяжелее работать. Автобусы стали
более усовершенствованные, все на автоматах. А троллейбус как ходил на токоприемниках,
так и ходит, а их нужно утром поставить, вечером снять, и во время обеда.
Бывают и сходы, и все. И две дороги это – и провода, и обычная дорога.
Натяжение одной штанги – 14 килограмм. А их две нужно поставить на
провода. Кто пробовал поставить на провода штанги, тот знает, что это не так
просто.
В
правилах для водителей сказано: "При обслуживании пассажиров водитель
автобуса постоянно должен быть внимателен и дисциплинирован". Это,
пожалуй, одно из самых сложных требований. Пассажиры заходят в салон со своими
проблемами, и часть негатива выплескивается на водителя. Сегодняшние пассажиры
очень критичны. Подать жалобу на водителя автобуса для них ничего не стоит.
Надежда
Семенюк: Люди все разные – кому-то нравится, кому-то не
нравится. Кто-то выходит и говорит: "С вами спокойно! Так здорово, что
женщина за рулем! Нам нравится, как вы водите". А другие – наоборот:
"Ты чего сюда пришла? Вот ты не так сделала. Вот заднюю дверь не
открыла". Я говорю: "Ну, не положено заднюю дверь на вход
открывать".
Рабочий
день заканчивается затемно. Нужно сдать кассу, непроданные билеты, оформить
путевой лист. И только после этого водитель отправляется домой отдыхать.
Петр
Кузнецов: Итак, Надежда Семенюк, водитель маршрутного такси,
героиня этого сюжета, сегодня у нас в студии. Все-таки с троллейбуса начинали,
я был прав. Я на самом деле думал, что троллейбус легче в том плане, что у него
же заданная траектория, то есть он ограничен…
Оксана
Галькевич: Ты просто "рога" не пытался, наверное,
наверх…
Петр
Кузнецов: Да, про "рога" я не подумал. Здесь все-таки
троллейбусу дуги не дают выехать, то есть он…
Надежда
Семенюк: Правильно они называются "токоприемники", между
водителями они называются "штанги". А по большому счету там это не
самое сложное. Во время всей работы нужно держать не просто дистанцию, а нужно
как бы уметь объехать препятствие так, чтобы никого не задеть и не слетели
штанги.
Оксана
Галькевич: Не слететь, да, знать свой как бы угол, свой радиус.
Надежда
Семенюк: То есть тут настолько миллиметровщина, что… Ну, когда я
училась на автобус, мне даже инструктор сказал… Я объезжала там. Он: "Бери
левее, бери левее!" Я говорю: "Да не переживай, сейчас все нормально
будет!" Когда я объехала, он: "Я забыл, вы же миллиметровщики
все".
То есть на самом деле, действительно, на троллейбусе
гораздо сложнее сейчас. Почему я подчеркиваю, что сейчас? Именно потому, что
автобусы, особенно в Москве, ходят все ЛиАЗы – автомат. То есть не механика, а
автомат. Ну, у меня механика, это отдельный разговор. А в принципе, почему
женщины работают на троллейбусах? Я вам объясню. Даже могу рассказать историю
моего города, как в моем городе появился троллейбус.
Оксана
Галькевич: А какого вашего города?
Надежда
Семенюк: Я из Челябинска. В Челябинске троллейбус появился во
время войны.
Оксана
Галькевич: Столица Южного Урала.
Надежда
Семенюк: Да. Куда прилетел метеорит не так давно. Мужчины ушли
на фронт, кто-то занимался производством. У нас, как вы знаете, тракторный
завод танки выпускал. В общем, водить автобусы было некому. И как вы знаете, раньше
автоматов не было, была только механика. Ремонтами занимались только водители
сами, поэтому они назывались не "водители", а "шоферы".
Шофер – это тот, кто занимается и обслуживанием автобуса, и вождением, и
экспедицией. Пять в одном, так скажем.
И женщины отказывались ездить на автобусах, заменять
мужчин. И тогда руководство города решило отправить трамвайщиц в Москву на
стажировку. Приехали, отучились, получили здесь новые троллейбусы, привезли в
Челябинск. И так появился троллейбус в Челябинске. И слесарями, и мастерами, и
водителями были женщины.
Оксана
Галькевич: Надежда, мне кажется, мы с вами не должны оправдываться
в том, что мы с вами женщины и водим автомобиль. У меня тоже автомобиль,
правда, механика – и ничего. Кстати, знаешь, мне это нравится, нормально. И
объезжаю я…
Петр
Кузнецов: У Булгакова голову Берлиозу тоже, кстати, отрезала
женщина-комсомолка, русская женщина.
Оксана
Галькевич: Это ты сейчас к чему сказал?
Петр
Кузнецов: Нет, просто даже у Булгакова там трамвай был. То есть и
трамвай, и троллейбус – женская профессия.
Оксана
Галькевич: Но все-таки стереотипы какие-то определенные
присутствуют, да? Даже публика, которая в конце сюжета прозвучала. Видят
водителя за рулем не мужчину – и сразу возникают у некоторых вопросы. Ну,
главное, чтобы агрессии не было. А бывает такое? И как у нас вообще сейчас
народ? Поспокойнее стал?
Надежда
Семенюк: Нет, бывает агрессия. Нет, в основном люди, конечно…
Вот кого я вожу лично – я слышу очень много хороших слов, благодарностей.
Буквально мне мужчина вчера: "Можно я вас сфотографирую?"
Петр
Кузнецов: Флиртуют!
Надежда
Семенюк: Я говорю: "Зачем?" Он говорит: "Я первый
раз вижу, чтобы женщина на автобусе работала". Я: "Ну,
сфотографируйте". Не так давно меня фотографировали гости из Индии. То
есть я работала на заказных…
Оксана
Галькевич: Индусы тоже удивляются?
Надежда
Семенюк: Да, тоже удивляются.
Петр
Кузнецов: В Индии-то, конечно.
Надежда
Семенюк: Мне гид перевела, говорит: "Они вас
сфотографируют. Сказали, что вы – достопримечательность Москвы".
Оксана
Галькевич: "Вы – украшение Москвы", – они должны были,
мне кажется, сказать, а не только достопримечательность.
Надежда
Семенюк: Потому что женщина на заказном автобусе – это еще бо́льшая
редкость. Потому что сейчас все-таки на автобусах очень много женщин, а вот
именно на заказных…
Оксана
Галькевич: Так это же хорошо – спокойно ездят, нарушений меньше.
Даже статистика об этом говорит. И выносливые-то какие, да? Вот говорят, что
женщину на работу брать – риск в этом есть определенный: будет болеть вечно,
еще что-нибудь, заболела, настроение, какие-нибудь перепады и так далее. А
практика…
Надежда
Семенюк: Больше боятся, что она в декрет уйдет.
Оксана
Галькевич: Да, в декрет. Ну, слушайте, тоже с декретом у всех
по-разному получается. А как вот заболеть – не заболеешь.
Петр
Кузнецов: Безбилетники не злоупотребляют вашим положением?
Надежда
Семенюк: Знаете, у нас как бы не стоит задача – следить за
безбилетниками. Мое дело – довести в целости и сохранности.
Петр
Кузнецов: Но поглядывает водитель. Есть такие.
Надежда
Семенюк: Поглядываем, но особого внимания не обращаем, потому
что у нас есть служба, которая за этим следит. Заходят контроллеры и все
проверяют, объясняют, почему нельзя так заходить. Единственное только то, что
задняя дверь – это да. Заднюю дверь требуют открыть. Не открываем, потому что
там же нет валидатора.
Оксана
Галькевич: Вы знаете, вот недавно была история, тоже широко,
кстати, в социальных сетях она обсуждалась. Как бы вы отреагировали в данной
ситуации? Вошла на одной из остановок девочка, у нее не было денег на то, чтобы
оплатить билет. И в общем, когда это выяснилось, водитель со скандалом, со
скандальными интонациями выгнал ребенка. Вот обсуждалось. Вы знаете, в
социальных сетях попадаются такие истории. Как бы вы лично… Бывают же такие,
действительно входят. Кто-то говорит, что денег нет. У кого-то действительно
нет.
Петр
Кузнецов: По-моему, опять-таки с Урала пришли эти новости. Ну,
там целая череда, на следующий день в другом городе.
Надежда
Семенюк: И у меня такое бывает. Ну, редко, но бывает, да, просятся.
Оксана
Галькевич: А что делать? У вас какой-то формуляр есть, как
действовать в такой ситуации?
Надежда
Семенюк: Нет.
Оксана
Галькевич: Или это всегда на усмотрение работника?
Надежда
Семенюк: Как бы мы не должны "зайцев" возить, но они
же все равно ездят. Я же не буду с ними драться. А раз попросили… Ну нет у
человека денег, а ему ехать надо – я разрешаю заходить. Тем более что это не
так часто. Это очень редко бывает, что денег у человека нет, а ему надо ехать.
Оксана
Галькевич: А вам потом нагоняй никакой не прилетит от руководства?
Контролер придет…
Петр
Кузнецов: Камера же у вас установлена, просматривают?
Надежда
Семенюк: Камеры стоять. Но я же говорю – мы за это не отвечаем.
Оксана
Галькевич: А, то есть это – как случилось, как сложилось.
Надежда
Семенюк: Да, как случилось.
Оксана
Галькевич: Телезрители пишут: "Нервы-то у вашей гостьи
железные".
Петр
Кузнецов: Железные, да. И то, что вы делаете – это героизм.
Потому что: "Водитель маршрутки в большом городе – это героизм", –
пишут слушатели и зрители.
Надежда
Семенюк: Ну, я немножко хочу уточнить все-таки: я не водитель
маршрутного такси, а я водитель автобуса.
Петр
Кузнецов: Почему, кстати, не такси? Я имею в виду, что легковое
такси. Мне кажется, что частным извозом вы бы…
Надежда
Семенюк: Я пробовала.
Оксана
Галькевич: Честно говоря, несколько мне попадалось, да. И я совсем
этому не удивляюсь. Приезжали женщины в такси.
Надежда
Семенюк: Я пробовала себя в такси.
Петр
Кузнецов: Нет, я больше про заработки.
Надежда
Семенюк: Ну, каждому свое. Мне не нравится, я не хочу.
Оксана
Галькевич: А в чем вот это "не нравится"? С одним
человеком сложнее? У вас же все равно так или иначе коммуникация. Это такой
процесс – не только вождение, но и коммуникация.
Надежда
Семенюк: Да, контингент.
Петр
Кузнецов: Ну, это личное пространство, да?
Надежда
Семенюк: То есть ты везешь единственного или четырех человек
везешь и должен именно с ними наладить контакт. А люди же все разные, не со
всеми получается наладить контакт.
Петр
Кузнецов: При этом, например, если последний рейс, то у вас тоже
в салоне может один-два человека остаться.
Надежда
Семенюк: Нет, здесь дело не в безопасности как бы…
Петр
Кузнецов: А, в просторе, да?
Надежда
Семенюк: Хотя тоже в этом.
Петр
Кузнецов: Все-таки вы ограждены?
Надежда
Семенюк: Нет, у нас нет кабин. Ну, видели, что кабин нет. То
есть это своего рода, да, риск. Тем более что у нас же как бы и деньги на
руках, и личные вещи, и это все открыто. Но тем не менее я лично не попадала на
такие конфликтные ситуации.
Конфликты больше в другом: не так подъехал, не то
сказал. Или они привыкли, что маршрутки останавливаются в начале, а я проехала
туда, дальше. "Почему это вы не тут, а там?" Потому что я на
автобусе, я должна оставить место для задних автобусов, которые тоже подъезжают
на посадку, на высадку. То есть им тоже нужно место.
Оксана
Галькевич: И по десять раз на дню приходится это повторять все
зачастую?
Надежда
Семенюк: Да, конечно.
Петр
Кузнецов: По крайней мере, в Москве у нас отучились от остановок
по требованию? Знаете, раньше в маршрутке можно было: "Вот здесь
меня!"
Оксана
Галькевич: В начале переулка такого-то.
Надежда
Семенюк: Еще нет, еще не отучились.
Петр
Кузнецов: Все-таки есть, да? Хамы!
Надежда
Семенюк: Потому что еще многие считают, что это не автобусы, а что
это маршрутки.
Петр
Кузнецов: Не могут понять, где они находятся.
Надежда
Семенюк: То есть пока еще… Но в тех же средствах массовой
информации я частенько сама слышу, что нас называют "маршрутки". В
чем разница? В принципе. Это принцип работы. Мы работаем по принципу
общественного транспорта, по принципу автобуса. Маршрутка – это маршрутное
такси. Сокращенно – маршрутка. Такси работает по требованию: где попросили, там
и остановились. То есть у них нет расписания, у них нет таких требований, как у
нас. У нас полностью все, как в общественном транспорте, полностью, поэтому
называть "маршруткой" – это немножко ошибочно. То, что размеры – да.
Оксана
Галькевич: Похожи, да.
Надежда
Семенюк: Размеры. Опять же, ну подойдет общественный транспорт,
допустим, не Iveco, как мы работаем, а подойдет, допустим, маленький ЛиАЗ – и
его не будут называть "маршруткой", это подойдет автобус. А это всего
лишь другая марка, но он тоже маленький.
Петр
Кузнецов: "Может ли водитель во время движения брать деньги
за проезд? У нас в Нижнем Новгороде, – пишет зритель или зрительница, – все
водители маршруток так делают".
Оксана
Галькевич: Я думаю, что это не только там. Это такая очень
распространенная история. По телефону вот так разговаривает, там деньги берет,
здесь ногой дверь открывает.
Надежда
Семенюк: Я работала на маршрутке. В принципе, на маршрутном
такси я работала, и я знаю, что это такое и почему так делается.
Оксана
Галькевич: То есть вынужденная какая-то ситуация, да? Вы коллег
защищаете?
Надежда
Семенюк: Это время.
Оксана
Галькевич: Время? А там какой-то план, выработка?
Надежда
Семенюк: У маршрутчиков – да. У нас – нет.
Оксана
Галькевич: Поэтому – гонка.
Петр
Кузнецов: Вы тоже сортировали монетки? Десячки – ряд. Пятерки…
Надежда
Семенюк: Всегда сортируем, потому что это удобнее. Заранее
сортируем, чтобы удобно было набрать нужную сумму на сдачу, чтобы это опять же
меньше времени занимало.
Петр
Кузнецов: Опять-таки есть много… ну, было, но они продолжаются,
вот эти случаи со сдачей. Например, пятитысячную протягивают – возможно, с
надежной на то, что не найдется сдачи, все это насчитывать во время движения,
и: "Ладно, езжай дальше". А все-таки право за кем здесь? Какую бы ни
дал купюру, да? У нас сейчас начнут еще десятитысячные выпускать.
Надежда
Семенюк: Насчет купюр. Некоторые специально так делают, чтобы
проехать бесплатно.
Петр
Кузнецов: Да, я и говорю.
Надежда
Семенюк: Некоторые – просто в силу того, что они не подумали с
вечера о том, что им нужно ехать, не разменяли заранее, а других нет и
разменивать некогда.
Петр
Кузнецов: Как вот в таких ситуациях? Вам протягивают пятитысячную
купюру…
Надежда
Семенюк: Ну вот нет у меня сдачи!
Петр
Кузнецов: "Езжай", да? То есть не высаживаете?
Надежда
Семенюк: Мы же вечером все деньги сдаем, получаем новые талоны.
Откуда у нас сдача? То, что наработали – это мы сдаем. То есть я могу оставить
какую-то часть денег со своей зарплаты и ей рассчитываться, но мне же тоже и
кушать надо, и у меня свои какие-то планы есть на эти деньги. Поэтому, в
принципе, желательно было бы, чтобы вообще без сдачи давали. Это быстро и
удобно.
Петр
Кузнецов: Ну, это понятно.
Оксана
Галькевич: И удобно вам тоже. И безопасно – самое главное.
Нам пишут телезрители. "Молодец Надежда!" –
пишет вам Надежда из Костромской области. "Восхищаюсь вашим терпением. Сам
водитель с 38-летним стажем", – Сергей Николаевич из Оренбургской области.
Вот еще пишет нам человек: "Сам работал, только на трамвае. Работа не из
приятных. Мужчины, женщины – это неважно. Главное, чтобы была голова на
плечах". В общем, действительно, тут сложно поспорить с чем-то.
Спрашивают, как семья ваша относится к вашей работе.
Наверное, и график не всегда простой, и, в общем, мама устает.
Надежда
Семенюк: Ну, дети у меня уже выросли, здесь уже я сама себе
голова. А изначально ради них же и пошла за руль. Это не была моя мечта – вот
сесть за руль. Меня даже первый муж силой заставлял, садил за руль и заставлял
ездить. Я упиралась, как Жихарка: "Не хочу, не буду, не надо мне. Зачем
мне это? Не надо, не хочу".
Оксана
Галькевич: А "ради них пошла" – это что значит? Ситуация
какая-то была вынужденная?
Надежда
Семенюк: Ну, сложилось так…
Оксана
Галькевич: Почему пришлось с троллейбуса перейти на автобус?
Петр
Кузнецов: Все равно же остаешься в профессии, то есть это смена
вида транспорта.
Надежда
Семенюк: Нет. То, что с троллейбуса – нет. Я в принципе за руль
села ради семьи. То есть я не хотела за руль. Я работала кондитером, я работала
на радиозаводе, меня все устраивало.
Оксана
Галькевич: Так вы на все руки женщина!
Петр
Кузнецов: Параллельно или до этого?
Надежда
Семенюк: До этого. А уже после, когда действительно появилась
необходимость обеспечивать семью, то тогда уже тут… Мне двоюродная сестра
предложила, она работала. То есть сравнение заработков мне дало толчок:
"Она же работает. А почему я не смогу?"
Петр
Кузнецов: За все это время не было желания сменить не только вид
транспорта, а и профессию, вот уже потом? Тем более что вы и кондитер…
Оксана
Галькевич: Еще раз?
Петр
Кузнецов: Прямо вот взять и…
Надежда
Семенюк: Я, в принципе, пыталась. В этом году даже пыталась.
Оксана
Галькевич: Пытались? А пытались на что сменить?
Надежда
Семенюк: Я получила права на погрузчик, категория B и C. Ну, это практически трактор.
Петр
Кузнецов: Это где-то на территории аэропорта? Нет, необязательно?
Надежда
Семенюк: Нет, это любой…
Оксана
Галькевич: Супермаркет.
Петр
Кузнецов: Склад, складские помещения, почтовые.
Оксана
Галькевич: Разные склады, да, логистические центры.
Надежда
Семенюк: Я думала, что это просто вилочный погрузчик, где-нибудь
на складе буду коробки перемещать, и все. Оказалось, что это и экскаваторы, и
катки, и снегоуборочные машины, и в поле, пожалуйста, сеять. То есть любой
трактор, где можно прицепить трансмиссию, – это все в моей власти, так скажем.
То есть я получила на это права.
Оксана
Галькевич: Неутомимая вы женщина еще, оказывается!
Надежда
Семенюк: Тем не менее без опыта работы не берут.
Оксана
Галькевич: Вот оно!
Надежда
Семенюк: Даже меня пытались как бы те, кто обучал, мастер
производственного обучения рекомендовал меня: "Вот возьмите, хороший
водитель – женщина, не пьет, не курит".
Оксана
Галькевич: Так, надо к кому сейчас обратиться, Надежда? Как
сказать?
Петр
Кузнецов: К Сергею Семеновичу?
Оксана
Галькевич: Друзья, у кого склад, логистический центр вдруг,
пожалуйста, обращайтесь. Вот Надежда – прекрасный специалист. Ну возьмите. Кем?
Погрузчиком?
Петр
Кузнецов: Телерезюме.
Надежда
Семенюк: Водитель погрузчика, да.
Оксана
Галькевич: Возьмите. Водитель погрузчика. Она справится. Вы
видите, она же может все уже. Она и на радиозаводе работала, и кондитером, и на
троллейбусе, и сейчас на автобусе.
Петр
Кузнецов: И не высаживает. Вот мы поговорили о культуре и
бескультурье в салоне, а хотелось бы поговорить, если особенно речь идет о
Москве, о культуре движения в городских пределах. Как у нас с этим? Строятся
новые развязки. Вроде как говорят, что освобождают город от пробок,
перехваточные всякие пункты.
Оксана
Галькевич: Общественному транспорту, кстати, как минимум легче
стало? Выделенные линии…
Петр
Кузнецов: Да, появились полосы сейчас везде.
Надежда
Семенюк: Выделенные – да.
Петр
Кузнецов: Или все-таки занимают опять-таки? Бескультурье есть на
дороге?
Надежда
Семенюк: Занимают, занимают. Но так как, я знаю, в Москве и
Питере очень большой штраф за проезд по выделенной полосе, поэтому не так
сильно.
Оксана
Галькевич: Я получила недавно. Я случайно, я не со зла, честно!
Надежда
Семенюк: То есть они уже смотрят. Если есть камеры, то не лезут.
А уж если нет, то тут…
Оксана
Галькевич: Вы знаете, наш телезритель из Пензы пишет:
"Водители маршрутных такси, – обычных, о которых вы говорили, – работают
буквально за копейки. Люди – рабы. Начальники все забирают у них, оставляют совсем
немного на руки". Действительно такие сложные условия работы? Может быть,
из-за этого вы и ушли с маршрутки?
Надежда
Семенюк: Да, собственно из-за этого, потому что дается план…
Оксана
Галькевич: И как хочешь, выжимай и неси.
Надежда
Семенюк: То есть план нужно сдать.
Петр
Кузнецов: Есть звонок из Белгорода, Валерий. Валерий,
здравствуйте. У вас вопрос, судя по всему, к Надежде. Пожалуйста.
Оксана
Галькевич: Говорите.
Зритель:
Надежда, здравствуйте.
Надежда
Семенюк: Здравствуйте.
Зритель:
Это говорит из Белгорода Валерий. Я работаю в такси маршрутном, на автобусе.
Тоже некоторые передают пятитысячные купюры, и мне приходится не давать сдачу,
потому что нет. Я вот смотрю вашу передачу. Надежда, вы заслуживаете, я не
знаю, большой награды, потому что водитель-женщина – это очень большая
редкость.
Оксана
Галькевич: Ну, в общественном транспорте вы имеете в виду, да?
Зритель: На
транспорте.
Оксана
Галькевич: Кроме трамваев и троллейбусов.
Зритель:
Сейчас пассажиры очень наглые, специально не платят, "зайцами" ездят.
Это столько нужно терпения вам, женщине!
Петр
Кузнецов: Тут вопрос, кстати, и к Надежде, и к Валерию.
Фальшивыми деньгами много расплачиваются? Попадалось такое?
Надежда
Семенюк: Мне не попадалось, но я знаю, что есть, бывают такие
случаи. У других водителей были такие случаи, что он приходит сдавать… То есть
мы же не можем проверить, фальшивые или нет. На ощупь как-то, на вид. Опять же,
обычно это темно, в кабине не такое хорошее освещение, чтобы разглядеть купюру.
А когда начинаешь сдавать в кассу, они на аппарате проверяют – и выходит, что
водитель должен.
Оксана
Галькевич: Так, чтобы вам не попадались такие ситуации! Вот,
Надежда, чего мы вам желаем.
Надежда
Семенюк: Спасибо.
Оксана
Галькевич: Спасибо большое за этот разговор, за эту встречу. У нас
в гостях была Надежда Семенюк, водитель автобуса. Это была наша рубрика…
Петр
Кузнецов: "Профессии". Спасибо. И легкой вам дороги!
Надежда
Семенюк: Спасибо.