Оксана Галькевич: У нас такой просто рубрикатор сегодня целый день! Рубрика "Профессии", друзья. Здесь мы встречаемся с интересными людьми и узнаем подробности их работы. Если у вас есть какие-то вопросы, вы всегда можете присоединиться к нашей беседе. Звоните, пишите. Все телефоны и средства связи внизу экрана, и все совершенно бесплатно. Кто у нас сегодня, Петр? Петр Кузнецов: Сегодня в нашей постоянной рубрике "Профессии" мы говорим о профессии водителя маршрутного такси. Оксана Галькевич: Именно маршрутного такси? Не автобуса, не троллейбуса, не трамвая, а именно маршрутного такси? Петр Кузнецов: Ну, это мы узнаем. Но у нас в гостях не мужчина, а женщина – водитель маршрутного такси. Оксана Галькевич: Прямо сразу взял и удивил как будто бы! Петр Кузнецов: Надежда Семенюк. Здравствуйте, Надежда. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Надежда. Надежда Семенюк: Здравствуйте. Оксана Галькевич: А ничего такого удивительно, правда? Или как вы считаете? Надежда Семенюк: Вполне. Петр Кузнецов: Ну, просто знаете как… Оксана Галькевич: Давай, оправдывайся теперь. Петр Кузнецов: У меня, например, когда речь идет о маршрутном такси… А маршрутное такси – это "Газель" или это больше что-то, или это автобус маршрутный? А, мы узнаем из сюжета, хорошо (мне подсказывают). Хорошо, давайте сохраним интригу. Просто я для затравочки хотел сказать, что для меня, например, водитель троллейбуса женщина – это неудивительно. То есть вот именно водитель троллейбуса – женская профессия. А почему-то если речь заходит о таком профильном транспорте, как автобусе, то уже как-то это связано с мужской профессией. Почему так происходит? Оксана Галькевич: А вот давайте сейчас посмотрим сюжет! Петр Кузнецов: Давайте посмотрим сюжет. В 4:15 утра Надежда уже на работе. Водитель общественного транспорта добирается до автопарка на транспорте личном, получает путевой лист. Каждый водитель перед рейсом проходит медицинское освидетельствование. Работа водителя считается тяжелой, стрессовой: ему, кроме управления автобусом, приходится выполнять роль своеобразного буфера между дорожной ситуацией и негативными эмоциями пассажиров. Все это приводит к многочисленным заболеваниям, в первую очередь сердечно-сосудистой системы. До 50 лет каждый водитель проходит медицинскую комиссию раз в три года, после 50-летнего юбилея – уже каждый год. Надежда заезжает на автомойку, здесь готовят машину к рейсу. На площадке механик осматривает автобус и ставит отметку "машина исправна". В первый рейс автобус 270 от остановки станция "Ховрино" отправляется в 5:20 утра. Немногочисленные заспанные пассажиры не задумываются – для того чтобы чисто вымытый, исправный и заправленный топливом автобус вышел на линию, десятки людей не спят в эту ночь. Механики, диспетчеры, врачи, мойщики машин остаются для нас, пассажиров, за кадром. За рулем мы видим только водителя. Протяженность 270-го маршрута – около 10 километров. За день Надежда накручивает по 10–15 кругов. Для работы на автобусе нужна категория D. Она говорит о том, что водитель до винтика знает свою машину, умеет правильно реагировать в экстремальной ситуации. У Надежды все возможные и невозможные категории. Надежда Семенюк, водитель автобуса: Сначала был троллейбус. Потом я получила категорию D и перешла в автобусный парк на микроавтобус, как называют сейчас – маршрутку. По традиции работа водителя автобуса у нас считается мужской, женщин мы привыкли видеть в кабине троллейбуса. Надежда Семенюк: На троллейбусе гораздо тяжелее работать. Автобусы стали более усовершенствованные, все на автоматах. А троллейбус как ходил на токоприемниках, так и ходит, а их нужно утром поставить, вечером снять, и во время обеда. Бывают и сходы, и все. И две дороги это – и провода, и обычная дорога. Натяжение одной штанги – 14 килограмм. А их две нужно поставить на провода. Кто пробовал поставить на провода штанги, тот знает, что это не так просто. В правилах для водителей сказано: "При обслуживании пассажиров водитель автобуса постоянно должен быть внимателен и дисциплинирован". Это, пожалуй, одно из самых сложных требований. Пассажиры заходят в салон со своими проблемами, и часть негатива выплескивается на водителя. Сегодняшние пассажиры очень критичны. Подать жалобу на водителя автобуса для них ничего не стоит. Надежда Семенюк: Люди все разные – кому-то нравится, кому-то не нравится. Кто-то выходит и говорит: "С вами спокойно! Так здорово, что женщина за рулем! Нам нравится, как вы водите". А другие – наоборот: "Ты чего сюда пришла? Вот ты не так сделала. Вот заднюю дверь не открыла". Я говорю: "Ну, не положено заднюю дверь на вход открывать". Рабочий день заканчивается затемно. Нужно сдать кассу, непроданные билеты, оформить путевой лист. И только после этого водитель отправляется домой отдыхать. Петр Кузнецов: Итак, Надежда Семенюк, водитель маршрутного такси, героиня этого сюжета, сегодня у нас в студии. Все-таки с троллейбуса начинали, я был прав. Я на самом деле думал, что троллейбус легче в том плане, что у него же заданная траектория, то есть он ограничен… Оксана Галькевич: Ты просто "рога" не пытался, наверное, наверх… Петр Кузнецов: Да, про "рога" я не подумал. Здесь все-таки троллейбусу дуги не дают выехать, то есть он… Надежда Семенюк: Правильно они называются "токоприемники", между водителями они называются "штанги". А по большому счету там это не самое сложное. Во время всей работы нужно держать не просто дистанцию, а нужно как бы уметь объехать препятствие так, чтобы никого не задеть и не слетели штанги. Оксана Галькевич: Не слететь, да, знать свой как бы угол, свой радиус. Надежда Семенюк: То есть тут настолько миллиметровщина, что… Ну, когда я училась на автобус, мне даже инструктор сказал… Я объезжала там. Он: "Бери левее, бери левее!" Я говорю: "Да не переживай, сейчас все нормально будет!" Когда я объехала, он: "Я забыл, вы же миллиметровщики все". То есть на самом деле, действительно, на троллейбусе гораздо сложнее сейчас. Почему я подчеркиваю, что сейчас? Именно потому, что автобусы, особенно в Москве, ходят все ЛиАЗы – автомат. То есть не механика, а автомат. Ну, у меня механика, это отдельный разговор. А в принципе, почему женщины работают на троллейбусах? Я вам объясню. Даже могу рассказать историю моего города, как в моем городе появился троллейбус. Оксана Галькевич: А какого вашего города? Надежда Семенюк: Я из Челябинска. В Челябинске троллейбус появился во время войны. Оксана Галькевич: Столица Южного Урала. Надежда Семенюк: Да. Куда прилетел метеорит не так давно. Мужчины ушли на фронт, кто-то занимался производством. У нас, как вы знаете, тракторный завод танки выпускал. В общем, водить автобусы было некому. И как вы знаете, раньше автоматов не было, была только механика. Ремонтами занимались только водители сами, поэтому они назывались не "водители", а "шоферы". Шофер – это тот, кто занимается и обслуживанием автобуса, и вождением, и экспедицией. Пять в одном, так скажем. И женщины отказывались ездить на автобусах, заменять мужчин. И тогда руководство города решило отправить трамвайщиц в Москву на стажировку. Приехали, отучились, получили здесь новые троллейбусы, привезли в Челябинск. И так появился троллейбус в Челябинске. И слесарями, и мастерами, и водителями были женщины. Оксана Галькевич: Надежда, мне кажется, мы с вами не должны оправдываться в том, что мы с вами женщины и водим автомобиль. У меня тоже автомобиль, правда, механика – и ничего. Кстати, знаешь, мне это нравится, нормально. И объезжаю я… Петр Кузнецов: У Булгакова голову Берлиозу тоже, кстати, отрезала женщина-комсомолка, русская женщина. Оксана Галькевич: Это ты сейчас к чему сказал? Петр Кузнецов: Нет, просто даже у Булгакова там трамвай был. То есть и трамвай, и троллейбус – женская профессия. Оксана Галькевич: Но все-таки стереотипы какие-то определенные присутствуют, да? Даже публика, которая в конце сюжета прозвучала. Видят водителя за рулем не мужчину – и сразу возникают у некоторых вопросы. Ну, главное, чтобы агрессии не было. А бывает такое? И как у нас вообще сейчас народ? Поспокойнее стал? Надежда Семенюк: Нет, бывает агрессия. Нет, в основном люди, конечно… Вот кого я вожу лично – я слышу очень много хороших слов, благодарностей. Буквально мне мужчина вчера: "Можно я вас сфотографирую?" Петр Кузнецов: Флиртуют! Надежда Семенюк: Я говорю: "Зачем?" Он говорит: "Я первый раз вижу, чтобы женщина на автобусе работала". Я: "Ну, сфотографируйте". Не так давно меня фотографировали гости из Индии. То есть я работала на заказных… Оксана Галькевич: Индусы тоже удивляются? Надежда Семенюк: Да, тоже удивляются. Петр Кузнецов: В Индии-то, конечно. Надежда Семенюк: Мне гид перевела, говорит: "Они вас сфотографируют. Сказали, что вы – достопримечательность Москвы". Оксана Галькевич: "Вы – украшение Москвы", – они должны были, мне кажется, сказать, а не только достопримечательность. Надежда Семенюк: Потому что женщина на заказном автобусе – это еще бо́льшая редкость. Потому что сейчас все-таки на автобусах очень много женщин, а вот именно на заказных… Оксана Галькевич: Так это же хорошо – спокойно ездят, нарушений меньше. Даже статистика об этом говорит. И выносливые-то какие, да? Вот говорят, что женщину на работу брать – риск в этом есть определенный: будет болеть вечно, еще что-нибудь, заболела, настроение, какие-нибудь перепады и так далее. А практика… Надежда Семенюк: Больше боятся, что она в декрет уйдет. Оксана Галькевич: Да, в декрет. Ну, слушайте, тоже с декретом у всех по-разному получается. А как вот заболеть – не заболеешь. Петр Кузнецов: Безбилетники не злоупотребляют вашим положением? Надежда Семенюк: Знаете, у нас как бы не стоит задача – следить за безбилетниками. Мое дело – довести в целости и сохранности. Петр Кузнецов: Но поглядывает водитель. Есть такие. Надежда Семенюк: Поглядываем, но особого внимания не обращаем, потому что у нас есть служба, которая за этим следит. Заходят контроллеры и все проверяют, объясняют, почему нельзя так заходить. Единственное только то, что задняя дверь – это да. Заднюю дверь требуют открыть. Не открываем, потому что там же нет валидатора. Оксана Галькевич: Вы знаете, вот недавно была история, тоже широко, кстати, в социальных сетях она обсуждалась. Как бы вы отреагировали в данной ситуации? Вошла на одной из остановок девочка, у нее не было денег на то, чтобы оплатить билет. И в общем, когда это выяснилось, водитель со скандалом, со скандальными интонациями выгнал ребенка. Вот обсуждалось. Вы знаете, в социальных сетях попадаются такие истории. Как бы вы лично… Бывают же такие, действительно входят. Кто-то говорит, что денег нет. У кого-то действительно нет. Петр Кузнецов: По-моему, опять-таки с Урала пришли эти новости. Ну, там целая череда, на следующий день в другом городе. Надежда Семенюк: И у меня такое бывает. Ну, редко, но бывает, да, просятся. Оксана Галькевич: А что делать? У вас какой-то формуляр есть, как действовать в такой ситуации? Надежда Семенюк: Нет. Оксана Галькевич: Или это всегда на усмотрение работника? Надежда Семенюк: Как бы мы не должны "зайцев" возить, но они же все равно ездят. Я же не буду с ними драться. А раз попросили… Ну нет у человека денег, а ему ехать надо – я разрешаю заходить. Тем более что это не так часто. Это очень редко бывает, что денег у человека нет, а ему надо ехать. Оксана Галькевич: А вам потом нагоняй никакой не прилетит от руководства? Контролер придет… Петр Кузнецов: Камера же у вас установлена, просматривают? Надежда Семенюк: Камеры стоять. Но я же говорю – мы за это не отвечаем. Оксана Галькевич: А, то есть это – как случилось, как сложилось. Надежда Семенюк: Да, как случилось. Оксана Галькевич: Телезрители пишут: "Нервы-то у вашей гостьи железные". Петр Кузнецов: Железные, да. И то, что вы делаете – это героизм. Потому что: "Водитель маршрутки в большом городе – это героизм", – пишут слушатели и зрители. Надежда Семенюк: Ну, я немножко хочу уточнить все-таки: я не водитель маршрутного такси, а я водитель автобуса. Петр Кузнецов: Почему, кстати, не такси? Я имею в виду, что легковое такси. Мне кажется, что частным извозом вы бы… Надежда Семенюк: Я пробовала. Оксана Галькевич: Честно говоря, несколько мне попадалось, да. И я совсем этому не удивляюсь. Приезжали женщины в такси. Надежда Семенюк: Я пробовала себя в такси. Петр Кузнецов: Нет, я больше про заработки. Надежда Семенюк: Ну, каждому свое. Мне не нравится, я не хочу. Оксана Галькевич: А в чем вот это "не нравится"? С одним человеком сложнее? У вас же все равно так или иначе коммуникация. Это такой процесс – не только вождение, но и коммуникация. Надежда Семенюк: Да, контингент. Петр Кузнецов: Ну, это личное пространство, да? Надежда Семенюк: То есть ты везешь единственного или четырех человек везешь и должен именно с ними наладить контакт. А люди же все разные, не со всеми получается наладить контакт. Петр Кузнецов: При этом, например, если последний рейс, то у вас тоже в салоне может один-два человека остаться. Надежда Семенюк: Нет, здесь дело не в безопасности как бы… Петр Кузнецов: А, в просторе, да? Надежда Семенюк: Хотя тоже в этом. Петр Кузнецов: Все-таки вы ограждены? Надежда Семенюк: Нет, у нас нет кабин. Ну, видели, что кабин нет. То есть это своего рода, да, риск. Тем более что у нас же как бы и деньги на руках, и личные вещи, и это все открыто. Но тем не менее я лично не попадала на такие конфликтные ситуации. Конфликты больше в другом: не так подъехал, не то сказал. Или они привыкли, что маршрутки останавливаются в начале, а я проехала туда, дальше. "Почему это вы не тут, а там?" Потому что я на автобусе, я должна оставить место для задних автобусов, которые тоже подъезжают на посадку, на высадку. То есть им тоже нужно место. Оксана Галькевич: И по десять раз на дню приходится это повторять все зачастую? Надежда Семенюк: Да, конечно. Петр Кузнецов: По крайней мере, в Москве у нас отучились от остановок по требованию? Знаете, раньше в маршрутке можно было: "Вот здесь меня!" Оксана Галькевич: В начале переулка такого-то. Надежда Семенюк: Еще нет, еще не отучились. Петр Кузнецов: Все-таки есть, да? Хамы! Надежда Семенюк: Потому что еще многие считают, что это не автобусы, а что это маршрутки. Петр Кузнецов: Не могут понять, где они находятся. Надежда Семенюк: То есть пока еще… Но в тех же средствах массовой информации я частенько сама слышу, что нас называют "маршрутки". В чем разница? В принципе. Это принцип работы. Мы работаем по принципу общественного транспорта, по принципу автобуса. Маршрутка – это маршрутное такси. Сокращенно – маршрутка. Такси работает по требованию: где попросили, там и остановились. То есть у них нет расписания, у них нет таких требований, как у нас. У нас полностью все, как в общественном транспорте, полностью, поэтому называть "маршруткой" – это немножко ошибочно. То, что размеры – да. Оксана Галькевич: Похожи, да. Надежда Семенюк: Размеры. Опять же, ну подойдет общественный транспорт, допустим, не Iveco, как мы работаем, а подойдет, допустим, маленький ЛиАЗ – и его не будут называть "маршруткой", это подойдет автобус. А это всего лишь другая марка, но он тоже маленький. Петр Кузнецов: "Может ли водитель во время движения брать деньги за проезд? У нас в Нижнем Новгороде, – пишет зритель или зрительница, – все водители маршруток так делают". Оксана Галькевич: Я думаю, что это не только там. Это такая очень распространенная история. По телефону вот так разговаривает, там деньги берет, здесь ногой дверь открывает. Надежда Семенюк: Я работала на маршрутке. В принципе, на маршрутном такси я работала, и я знаю, что это такое и почему так делается. Оксана Галькевич: То есть вынужденная какая-то ситуация, да? Вы коллег защищаете? Надежда Семенюк: Это время. Оксана Галькевич: Время? А там какой-то план, выработка? Надежда Семенюк: У маршрутчиков – да. У нас – нет. Оксана Галькевич: Поэтому – гонка. Петр Кузнецов: Вы тоже сортировали монетки? Десячки – ряд. Пятерки… Надежда Семенюк: Всегда сортируем, потому что это удобнее. Заранее сортируем, чтобы удобно было набрать нужную сумму на сдачу, чтобы это опять же меньше времени занимало. Петр Кузнецов: Опять-таки есть много… ну, было, но они продолжаются, вот эти случаи со сдачей. Например, пятитысячную протягивают – возможно, с надежной на то, что не найдется сдачи, все это насчитывать во время движения, и: "Ладно, езжай дальше". А все-таки право за кем здесь? Какую бы ни дал купюру, да? У нас сейчас начнут еще десятитысячные выпускать. Надежда Семенюк: Насчет купюр. Некоторые специально так делают, чтобы проехать бесплатно. Петр Кузнецов: Да, я и говорю. Надежда Семенюк: Некоторые – просто в силу того, что они не подумали с вечера о том, что им нужно ехать, не разменяли заранее, а других нет и разменивать некогда. Петр Кузнецов: Как вот в таких ситуациях? Вам протягивают пятитысячную купюру… Надежда Семенюк: Ну вот нет у меня сдачи! Петр Кузнецов: "Езжай", да? То есть не высаживаете? Надежда Семенюк: Мы же вечером все деньги сдаем, получаем новые талоны. Откуда у нас сдача? То, что наработали – это мы сдаем. То есть я могу оставить какую-то часть денег со своей зарплаты и ей рассчитываться, но мне же тоже и кушать надо, и у меня свои какие-то планы есть на эти деньги. Поэтому, в принципе, желательно было бы, чтобы вообще без сдачи давали. Это быстро и удобно. Петр Кузнецов: Ну, это понятно. Оксана Галькевич: И удобно вам тоже. И безопасно – самое главное. Нам пишут телезрители. "Молодец Надежда!" – пишет вам Надежда из Костромской области. "Восхищаюсь вашим терпением. Сам водитель с 38-летним стажем", – Сергей Николаевич из Оренбургской области. Вот еще пишет нам человек: "Сам работал, только на трамвае. Работа не из приятных. Мужчины, женщины – это неважно. Главное, чтобы была голова на плечах". В общем, действительно, тут сложно поспорить с чем-то. Спрашивают, как семья ваша относится к вашей работе. Наверное, и график не всегда простой, и, в общем, мама устает. Надежда Семенюк: Ну, дети у меня уже выросли, здесь уже я сама себе голова. А изначально ради них же и пошла за руль. Это не была моя мечта – вот сесть за руль. Меня даже первый муж силой заставлял, садил за руль и заставлял ездить. Я упиралась, как Жихарка: "Не хочу, не буду, не надо мне. Зачем мне это? Не надо, не хочу". Оксана Галькевич: А "ради них пошла" – это что значит? Ситуация какая-то была вынужденная? Надежда Семенюк: Ну, сложилось так… Оксана Галькевич: Почему пришлось с троллейбуса перейти на автобус? Петр Кузнецов: Все равно же остаешься в профессии, то есть это смена вида транспорта. Надежда Семенюк: Нет. То, что с троллейбуса – нет. Я в принципе за руль села ради семьи. То есть я не хотела за руль. Я работала кондитером, я работала на радиозаводе, меня все устраивало. Оксана Галькевич: Так вы на все руки женщина! Петр Кузнецов: Параллельно или до этого? Надежда Семенюк: До этого. А уже после, когда действительно появилась необходимость обеспечивать семью, то тогда уже тут… Мне двоюродная сестра предложила, она работала. То есть сравнение заработков мне дало толчок: "Она же работает. А почему я не смогу?" Петр Кузнецов: За все это время не было желания сменить не только вид транспорта, а и профессию, вот уже потом? Тем более что вы и кондитер… Оксана Галькевич: Еще раз? Петр Кузнецов: Прямо вот взять и… Надежда Семенюк: Я, в принципе, пыталась. В этом году даже пыталась. Оксана Галькевич: Пытались? А пытались на что сменить? Надежда Семенюк: Я получила права на погрузчик, категория B и C. Ну, это практически трактор. Петр Кузнецов: Это где-то на территории аэропорта? Нет, необязательно? Надежда Семенюк: Нет, это любой… Оксана Галькевич: Супермаркет. Петр Кузнецов: Склад, складские помещения, почтовые. Оксана Галькевич: Разные склады, да, логистические центры. Надежда Семенюк: Я думала, что это просто вилочный погрузчик, где-нибудь на складе буду коробки перемещать, и все. Оказалось, что это и экскаваторы, и катки, и снегоуборочные машины, и в поле, пожалуйста, сеять. То есть любой трактор, где можно прицепить трансмиссию, – это все в моей власти, так скажем. То есть я получила на это права. Оксана Галькевич: Неутомимая вы женщина еще, оказывается! Надежда Семенюк: Тем не менее без опыта работы не берут. Оксана Галькевич: Вот оно! Надежда Семенюк: Даже меня пытались как бы те, кто обучал, мастер производственного обучения рекомендовал меня: "Вот возьмите, хороший водитель – женщина, не пьет, не курит". Оксана Галькевич: Так, надо к кому сейчас обратиться, Надежда? Как сказать? Петр Кузнецов: К Сергею Семеновичу? Оксана Галькевич: Друзья, у кого склад, логистический центр вдруг, пожалуйста, обращайтесь. Вот Надежда – прекрасный специалист. Ну возьмите. Кем? Погрузчиком? Петр Кузнецов: Телерезюме. Надежда Семенюк: Водитель погрузчика, да. Оксана Галькевич: Возьмите. Водитель погрузчика. Она справится. Вы видите, она же может все уже. Она и на радиозаводе работала, и кондитером, и на троллейбусе, и сейчас на автобусе. Петр Кузнецов: И не высаживает. Вот мы поговорили о культуре и бескультурье в салоне, а хотелось бы поговорить, если особенно речь идет о Москве, о культуре движения в городских пределах. Как у нас с этим? Строятся новые развязки. Вроде как говорят, что освобождают город от пробок, перехваточные всякие пункты. Оксана Галькевич: Общественному транспорту, кстати, как минимум легче стало? Выделенные линии… Петр Кузнецов: Да, появились полосы сейчас везде. Надежда Семенюк: Выделенные – да. Петр Кузнецов: Или все-таки занимают опять-таки? Бескультурье есть на дороге? Надежда Семенюк: Занимают, занимают. Но так как, я знаю, в Москве и Питере очень большой штраф за проезд по выделенной полосе, поэтому не так сильно. Оксана Галькевич: Я получила недавно. Я случайно, я не со зла, честно! Надежда Семенюк: То есть они уже смотрят. Если есть камеры, то не лезут. А уж если нет, то тут… Оксана Галькевич: Вы знаете, наш телезритель из Пензы пишет: "Водители маршрутных такси, – обычных, о которых вы говорили, – работают буквально за копейки. Люди – рабы. Начальники все забирают у них, оставляют совсем немного на руки". Действительно такие сложные условия работы? Может быть, из-за этого вы и ушли с маршрутки? Надежда Семенюк: Да, собственно из-за этого, потому что дается план… Оксана Галькевич: И как хочешь, выжимай и неси. Надежда Семенюк: То есть план нужно сдать. Петр Кузнецов: Есть звонок из Белгорода, Валерий. Валерий, здравствуйте. У вас вопрос, судя по всему, к Надежде. Пожалуйста. Оксана Галькевич: Говорите. Зритель: Надежда, здравствуйте. Надежда Семенюк: Здравствуйте. Зритель: Это говорит из Белгорода Валерий. Я работаю в такси маршрутном, на автобусе. Тоже некоторые передают пятитысячные купюры, и мне приходится не давать сдачу, потому что нет. Я вот смотрю вашу передачу. Надежда, вы заслуживаете, я не знаю, большой награды, потому что водитель-женщина – это очень большая редкость. Оксана Галькевич: Ну, в общественном транспорте вы имеете в виду, да? Зритель: На транспорте. Оксана Галькевич: Кроме трамваев и троллейбусов. Зритель: Сейчас пассажиры очень наглые, специально не платят, "зайцами" ездят. Это столько нужно терпения вам, женщине! Петр Кузнецов: Тут вопрос, кстати, и к Надежде, и к Валерию. Фальшивыми деньгами много расплачиваются? Попадалось такое? Надежда Семенюк: Мне не попадалось, но я знаю, что есть, бывают такие случаи. У других водителей были такие случаи, что он приходит сдавать… То есть мы же не можем проверить, фальшивые или нет. На ощупь как-то, на вид. Опять же, обычно это темно, в кабине не такое хорошее освещение, чтобы разглядеть купюру. А когда начинаешь сдавать в кассу, они на аппарате проверяют – и выходит, что водитель должен. Оксана Галькевич: Так, чтобы вам не попадались такие ситуации! Вот, Надежда, чего мы вам желаем. Надежда Семенюк: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо большое за этот разговор, за эту встречу. У нас в гостях была Надежда Семенюк, водитель автобуса. Это была наша рубрика… Петр Кузнецов: "Профессии". Спасибо. И легкой вам дороги! Надежда Семенюк: Спасибо.