Павел Самоделов: Если пламя кухонной плиты не голубое, а красноватое – значит, пора проверять дымоход

Гости
Павел Самоделов
председатель Совета Национальной гильдии трубочистов

Петр Кузнецов: Не знаю уж, получится ли у роботов занять место рабочее нашего следующего героя. В нашей постоянной рубрике "Профессии" мы сегодня рассказываем о профессии трубочиста. Это традиционная наша рубрика, начала выходить еще в прошлом году. Это для тех, кто только с этого года подключился к нам в новой сетке – с 17 до 21 часа. Мы рассказываем о водителях троллейбусов… Кто у нас только не был за это время.

Ольга Арсланова: Но трубочистов еще не было.

Петр Кузнецов: Люди простые, люди необычные.

Ольга Арсланова: И очень разные.

Петр Кузнецов: Так вот, сегодня – о трубочисте с 15-летним стажем. Занимая пост председателя совета Национальной гильдии трубочистов, он знает все о гирях, птичьих гнездах и как хороший доктор готов поставить диагноз "легким" любого дома, то есть дымоходу и вентиляционным каналам. Павел Самоделов, трубочист, у нас в гостях. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Павел Самоделов: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: И мы, опять-таки по традиции, вначале рубрики предлагаем сразу же посмотреть сюжет.

Павел Самоделов: Давайте.

Павел Самоделов – бывший учитель истории, а сейчас профессиональный трубочист – специально для нас проводит экскурсию по подмосковному поселку. Объясняет, как не надо класть печи и камин.

Павел Самоделов: Мы видим сосульки на дымоходе, потому что нужно было трубу выводить выше козырька – и тогда бы вот таких проблем не было. Когда будет оттепель, вот эта сосулька нарастет еще за морозы больше – соответственно, возможно, пробьет крышу.

Черный сюртук, котелок, лестница в руке – все это, как оказалось, образ из сказок Андерсена.

Павел Самоделов: Специальные комбинезоны идут, к которым сажа не пристает, которые должны быть прочные, потому что там может быть и проволока, и о кирпич можно зацепиться.

Современный трубочист должен быть психологом, дизайнером, инженером, архитектором, знать основы химии, теплотехники, аэродинамики. В трубу уже давно никто не залезает. Хотя основной инструмент трубочиста не поменялся за столетия – это так называемая трубочистная тройка: гирька, ершик и веревка. В России гири должны быть тяжелыми – по 5, 10, 15 килограммов. Дымоходы у нас кривые-косые, и чисть, как в Европе, не получается. Но в арсенале появились минивидеокамера, наборы ершей из композитных материалов, газоанализаторы.

Павел Самоделов: Появилось оборудование с принудительным вращением, то есть на длинных тросах можно чистить длинные вентиляционные трубы. Там идут уже с выбросом пара горячего.

В Европе на трубочиста учатся чуть ли не полжизни. Сначала надо три года отработать подмастерьем, чтобы получить рекомендацию. Потом – учеба от трех до пяти лет. Затем еще два года работы уже с удостоверением трубочиста, но под присмотром опытного мастера.

У нас есть месячные курсы для печников при учебных комбинатах МЧС, там учатся 48 часов. Но и после этого в трудовой книжке не запишут "трубочист". Такой профессии в реестре Минтруда до сих пор нет.

Павел Самоделов: Я получил документы испытателя, то есть эксперт-испытатель. То есть я имею право делать заключения для суда.

Трубочисты чистят не только камины в загородных домах или в ресторанах. Половина страны живет в хрущевках, готовит на газовых плитах, отапливает дома газовыми колонками и порой даже не подозревает – пришло время вызывать трубочиста.

Павел Самоделов: Для того чтобы понять человеку, который находится в своей квартире, исправно или несправно, в первую очередь то, что языки пламени могут становиться не голубого, а красноватого цвета, то есть не хватает кислорода.

Сыновья Павел и Дмитрий продолжили дело отца. Теперь про них можно с полным правом сказать – потомственные трубочисты. Дело в том, что в Европе к нашим специалистам пока относятся с плохо скрываемым высокомерием. Трубочисты там – закрытая каста. Профессия передается по наследству. Павел Витальевич надеется – с его сыновьями теперь будут разговаривать на равных.

Павел Самоделов: Ездил в Германию, встречался с председателем Гильдии трубочистов. Был очень неприятный инцидент, когда мы с ними общались. И они горделиво говорят: один – в пятом поколении, другой – в восьмом поколении. И они горделиво показывают: "Вот мы такие!" То есть это престижно. А когда я сказал, что я вообще учитель был, со мной перестали разговаривать.

Несмотря на тяжелую работу, все-таки и в жизни трубочистов есть место сказке. Регулярно лучшие специалисты встречаются в одной из европейских страна. Обязательное условие международного слета – наличие парадного костюма.

Павел Самоделов: Ребята из Дании – они в банданах, например, чистят. То есть никаких котелков. Есть в войлочных шапочках таких, под старину, ребята из Румынии приезжают.

Павел тоже специально для таких слетов заказал парадный сюртук с 13 пуговицами. Но вопреки примете о том, что оторванная у трубочиста пуговица приносит счастье, пуговицы отрывать категорически не разрешает. Просто раздает их горстями и утверждает: счастливая примета работает!

Ольга Арсланова: Это тот самый костюм, как мы понимаем, от которого нам не положено ничего отрывать?

Павел Самоделов: Ну, просто жалко. Достаточно тяжело такой костюм заказать, потому что в Европе трубочисты… Ну, хорошее обеспечение идет. У них есть хорошее оборудование, есть хорошее обмундирование. Но, к сожалению, здесь у нас приходится все заказывать самостоятельно. То есть не получается, так сказать, швейного производства заводского, скажем так.

Ольга Арсланова: И вообще складывается такое ощущение, что специалистов у нас – вы, ваши сыновья и еще несколько, наверное, ваших друзей из гильдии, вами же созданной.

Павел Самоделов: Ну, дело не совсем так, конечно. Просто на самом деле есть люди, которые тоже прекрасно работают, но как-то стараются оставаться в тени, не афишируют свою работу. Я не знаю, с чем это связано, но ситуация такова, что многие просто стесняются. Я, например, так сказать, тоже стараюсь особо не позиционировать себя как-то, ну, не выносить на свет. Среди своей профессиональной среды я достаточно известный человек. И я не стремлюсь к большему, то есть чтобы тебя узнавали на улице. Мы же не звезды, мы трубочисты.

Петр Кузнецов: Уважаемые телезрители, вы можете задавать – писать, звонить нам – вопросы нашему гостю. Может быть, вы сами хотели бы стать трубочистом, так как сейчас этой профессии нет. А может быть, вы не знаете, как почистить трубу, как вообще связаться с теми, кто работает трубочистом.

Ольга Арсланова: В общем, любые вопросы.

Петр Кузнецов: Любые. Вот спрашивают: "Трубочист трубы вентиляции тоже обслуживает?" – Челябинская область. Челябинская область с трубами как раз.

Ольга Арсланова: Да, действительно, сфера применения вашей работы? Как-то кажется сразу, что это частные дома исключительно.

Павел Самоделов: Нет, необязательно. Дело в том, что на самом деле трубочист – это тот человек, который производит осмотр, очистку по необходимости и ремонт дымовых вентиляционных каналов. Это не касается – жилые ли это здания или промышленные здания. Это то же самое. Все делают трубочисты. То есть нет такого разделения, что мы только в частном секторе и больше мы нигде не работаем. То есть на нас лежит вот такая ответственность. Просто в связи с тем, что у нас как таковая профессия пропала, поэтому то, что мы должны были делать, взяли другие профессий на себя, и поэтому вот так.

Ольга Арсланова: А как? Почему пропала профессия? Ведь чистить-то нужно.

Петр Кузнецов: Профессия кучера пропала.

Ольга Арсланова: Нет, подожди, трубы-то не делись никуда.

Павел Самоделов: Вы знаете, дело в том, что… Я вам объясню очень просто. До революции был у нас очень большой союз трубочистов российских, еще дореволюционных. До революции трубочисты-ремесленники – это были люди среднего класса, то есть хорошо зарабатывали. Но проблема получилась следующая: после революции, когда мы боролись за то, чтобы не было богатых, середняк тоже под это попал. То есть фактически как бы трубочист как таковой исчез, потому что он самостоятельный человек, то есть он сам себе хозяин. Естественно, на то время это не принималось.

Ольга Арсланова: А какие-то штатные трубочисты отсутствуют сейчас? Ведь городу же тоже нужно…

Павел Самоделов: Нет, я могу сказать, что на самом деле до момента, так сказать, распада Советского Союза существовало вот у нас в Москве 12 секций штатных трубочистов. Ну, они назывались не "трубочисты", а "чистильщики". Так наша профессия и сейчас называется. И они обслуживали жилой сектор и, соответственно, промышленные предприятия. То есть это были государственные служащие.

Петр Кузнецов: Раз уж мы заговорили о возможной привлекательности профессии, расскажите, сколько стоят ваши услуги.

Павел Самоделов: Ну, вы знаете…

Петр Кузнецов: Вот вообще не могу представить, сколько вы зарабатываете в месяц.

Павел Самоделов: Очень интересный вопрос. Вот самому бы знать, сколько зарабатываешь. Это только жена знает, сколько ты зарабатываешь. Что я хочу сказать по поводу заработка? В общем-то, это не секрет. Сейчас, к сожалению, кризис, и все прекрасно понимают. Услуга трубочиста – это недешевая услуга, потому что нам приходится работать на высоте. То есть люди работают на крыше, нужно спецоборудование. В среднем, если вы обращаетесь в квалифицированную фирму, где оказывается квалифицированная услуга, средняя стоимость от 5,5 тысячи рублей начинается.

Петр Кузнецов: Это за что?

Павел Самоделов: За один ствол.

Петр Кузнецов: И еще зависит от длины трубы?

Павел Самоделов: Да, там уже начинаются различные категории: от сложности доступа на кровлю, от диаметра, от того, что прямой ствол, непрямой, какой материал. То есть целый спектр работ идет.

Петр Кузнецов: И работы с одной трубой, назовем так, занимают сколько по времени? Два, три, пять часов?

Павел Самоделов: Ну, если никаких сложностей нет, то в среднем где-то порядка три-четыре часа.

Петр Кузнецов: Так ли это необходимо? А если не чистить? То есть это пожароопасная история, если долго не чистить трубу?

Павел Самоделов: Ну, я могу вам сказать.

Ольга Арсланова: Года два.

Павел Самоделов: Давайте мы вспомним прошлую неделю – три сообщения о взрывах газа в жилых зданиях. Вот она – наша работа.

Ольга Арсланова: А вот смотрите, нам пишут: "Кто же чистит дымоходы в многоквартирных домах? В Нижнем Новгороде много жертв – целых семей – от угарного газа", – сообщение как раз. Это та самая история, когда не почистили?

Павел Самоделов: Да, это та самая. Вот в Подольске недавно было. Это причем проявилось, когда сильные морозы. Есть одна небольшая проблема – люди начинают отапливаться, когда не хватает отопления, поскольку оно у нас рассчитано на −26, нормативный расчет идет. А когда у нас было, например, в Сергиевом Посаде −35, то уже отопление не справляется, его не хватает – и люди начинают газовой плитой догреваться. А для того чтобы не выхолаживать, закрывают вытяжки, скотчем заклеивают, чего делать нельзя.

Петр Кузнецов: Кстати, а у вас есть права какие-то? Вот вы видите нарушение – предписание?

Павел Самоделов: Дело в том, что… Когда мы занимаемся непосредственно обслуживанием, подписываем договор с тем же самым ТСЖ или управляющей компанией, если в момент осмотра мы выявили, что есть квартиры или помещения, в которых что-то сделано неправильно, не работает, то естественно…

Петр Кузнецов: Пожароопасная ситуация.

Павел Самоделов: Да. То есть в предписании пишется о том, что запрещена эксплуатация данного помещения по такой-то причине.

Петр Кузнецов: И они обязаны устранить?

Павел Самоделов: Да, естественно, обязаны.

Ольга Арсланова: Или это рекомендация?

Павел Самоделов: Нет, это фиксируется в акте. Акт отдается тем, с кем мы подписываем договор, и один экземпляр акта уходит в газовый трест.

Ольга Арсланова: Правда ли, что в Европе на трубочиста учатся минимум пять лет? И что вообще за это время…

Павел Самоделов: Вы знаете, на самом деле так и есть. У них институт, то есть это уже серьезное высшее заведение. И речь идет о том, что прежде чем пойти учиться в институт, ты должен подмастерьем отработать три года.

Ольга Арсланова: Еще до того, как ты…

Павел Самоделов: И по рекомендации мастера ты можешь только пойти. Причем институт…

Ольга Арсланова: О как! То есть должен доказать свою заинтересованность сначала.

Павел Самоделов: Да. И ты должен, естественно, еще оплачивать обучение, само собой.

Петр Кузнецов: А гильдию вы свою создавали, я так понимаю, и именно одна из целей была – как раз обмен опытом с Европой?

Павел Самоделов: Да, естественно, потому что…

Петр Кузнецов: Чтобы была возможность у них… ну, не проходить практику, но, в общем-то, возможность поработать.

Павел Самоделов: Ну, как обычно – если кто-то изобрел велосипед, не надо его заново изобретать. То есть воспользоваться опытом, как они проводят обучение, есть ли у них что-то интересное.

Петр Кузнецов: Новое оборудование.

Павел Самоделов: Да, новое оборудование. К сожалению, с оборудованием здесь у нас ситуация вообще швах, потому что то, что мы из-за границы привозим, оно очень дорогостоящее. Скажем, те ребята, кто в глубинке работают, они не могут себе позволить такое оборудование.

Ольга Арсланова: А дорогостоящее – это сколько?

Павел Самоделов: Если брать, например, вот то, что необходима видеокамера… Как пишется у нас в требовании для получения лицензии – видеокамера с памятью. И стоимость этого удовольствия где-то приблизительно 100–120 тысяч рублей. То есть трубочист, который работает где-то в уральском городке небольшом, он такие деньги платить не будет.

Петр Кузнецов: У нас звонок из Новосибирской области. Холодно там, часто любят греться. Николай.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Николай.

Петр Кузнецов: Слушаем вас, Николай.

Зритель: Добрый вечер.

Павел Самоделов: Добрый вечер.

Зритель: У меня вопрос такой. Печки есть же прямые, а есть трехоборотки, которые идут. Там в колодце вы вычищаете отдельно сажу?

Павел Самоделов: Если вы говорите о как таковой очистке именно печи самой, то как правильно должно делаться? Трубочист чистит как саму печь, как каналы, так и дымоход. То есть не чистится отдельно один дымоход, а печь остается так, как есть.

Ольга Арсланова: Ответили, Николай, на ваш вопрос?

Петр Кузнецов: Он пошел считать, что ли? Спасибо, Николай. Это Николай из Новосибирской области.

Ольга Арсланова: Вот смотрите, нам из Кемеровской области пишут: "Ваши услуги в Сибири у нас не нужны! Живу в коттедже с угольным отоплением, справляемся сами. Являюсь средним классом". "Интересно, а что это за сложное у вас оборудование для чистки труб?" Действительно, человек без специальной подготовки и без специального оборудования сам себе там может безопасно что-нибудь почистить?

Петр Кузнецов: Да и без физической, я так понимаю, подготовки.

Ольга Арсланова: Без угрозы для дома и всех окружающих.

Павел Самоделов: Смотрите. Дело в том, что я могу сказать, что в принципе… Вот сейчас штанги появились, ершики на штангах – достаточно удобно, то есть не надо на крышу вылезать. Ну, если человек обладает достаточной физической подготовкой, он может почистить дымоход на камине, на твердотопливном котле. Проблема в другом. Если газовое оборудование (мы опять же возвращаемся к газу), то чистика, извините, согласно законодательства, только профессиональной организацией с оформлением документов.

Петр Кузнецов: Скажите, а дресс-код какой-то, спецодежда существует во время работы? Вы же не так работаете?

Павел Самоделов: Я бы не сказал, что это какой-то специальный дресс-код. Все зависит от того, что если на кровле работа, где высотные здания – соответственно, это комплект, как одевается альпинист, естественно. То есть меры безопасности в первую очередь должны соблюдаться.

Ольга Арсланова: Профессия опасная.

Павел Самоделов: Да, опасная на самом деле. Я не беру людей тех, которые не боятся. То есть человек должен бояться высоты.

Петр Кузнецов: Это как раз в сюжете было, что должен быть и психологом.

Павел Самоделов: Совершенно верно.

Ольга Арсланова: А это что значит?

Павел Самоделов: Вы понимаете, здесь еще, во-первых, ты должен чувствовать опасность, то есть что ты можешь сделать, а что ты не можешь сделать.

И второе – ты работаешь с живыми людьми. То есть могут возникнуть разные ситуации. Заказчик может быть недоволен твоей работой. Либо у него плохое настроение, а вот ты как-то не так прошел или не так выглядишь. То есть нужно снимать эти сложные возникающие ситуации. Ведь всегда, когда работа сделана, надо же получить деньги. И ты психолог для того, чтобы человек спокойно и с радостью тебе отдал и был доволен той работой, которую ты выполнил.

Петр Кузнецов: Вопрос женский у нас сейчас. Галина.

Ольга Арсланова: Краснодарский край с нами на связи.

Петр Кузнецов: Галина, здравствуйте, вы в прямом эфире. Ваш вопрос Павлу.

Зритель: Здравствуйте. Я вот живу в девятиэтажном доме (я из Краснодара) на втором этаже. И там, где вытяжка идет в шахту, туда рукой вот так залезла – а там прямо жир, вот все! Как его убрать?

Ольга Арсланова: Что это за жир? Откуда он там взялся?

Павел Самоделов: Я так понимаю, Галина, это вы говорите о той вытяжке, которая в кухне. Я правильно понимаю?

Зритель: Да, на кухне.

Павел Самоделов: Совершенно верно. Вот все, что с плиты вылетает, так сказать, оно остается в этом вентиляционном канале. Вообще это чистится ершом, но предварительно желательно, когда мы делаем в больших домах… То есть способ очень простой. Как говорится, дешевое российское оборудование – немножко разбавленный Fairy пролить для того, чтобы жир отошел от стенок.

Ольга Арсланова: А потом?

Павел Самоделов: А потом уже чистить ершиком, то есть смывать. Если этого не делать, просто ерш сразу забивается, это бесполезно. То есть вот самый простой способ. Причем вы можете через студию связаться и узнать, наши партнеры в Краснодаре работают, есть кто чистит.

Ольга Арсланова: Спасибо большое за информацию. Пишут: "Отличная, хорошая и нужная профессия", – Приморский край. "Молодцы трубочисты! А нельзя ли придумать самоочищающиеся трубы?" – вопрос из Удмуртии. В общем, XXI век. Может быть, какие-то новые технологии?

Павел Самоделов: Честно могу сказать, что новые технологии сейчас внедряются. Например, появились, вы не поверите, полимерные трубы, даже уже делают для каминов.

Ольга Арсланова: А они как выдерживают температуру?

Павел Самоделов: Ну, дело в том, что есть полимерные трубы – так называемая "чулочная технология", – которые выдерживают температуру до 1000 градусов. Ну, опять же это кратковременно, но все равно. Эта проблема возникла, когда идет кривой канал либо трещина в канале, и необходимо герметизировать этот канал. Вот технология нужна именно такая, где нет возможности металлической трубы. То есть это очень удобно на самом деле. Но по поводу самоочищающихся труб – к сожалению, пока еще никто нового ничего не придумал в этом плане.

Петр Кузнецов: Павел, хочу вернуться к образу (у нас буквально минута остается), скорее к образу европейского трубочиста.

Ольга Арсланова: Вот этого, да?

Ольга Арсланова: Да, мелькает фотография. Цилиндр зачем?

Павел Самоделов: Я могу сказать. И сразу объясню, почему я без цилиндра. Есть такое поверье, что цилиндр – во-первых, это как каска. То есть в старину они делались жесткие, с каркасом, чтобы защитить голову от удара. Мало ли что может получиться – кирпич упадет или еще что-то. И есть еще такое поверье… Опять каждый по-разному объясняет. В цилиндре есть небольшая такая тряпичная…

Ольга Арсланова: Подкладочка.

Павел Самоделов: Да, подкладочка, которую можно использовать как мешочек для сажи, чтобы не мусорить, а оставить в этом цилиндре. Но опять же европейский трубочист… К примеру, мы вступили в Союз европейских трубочистов, они все предлагают свою форму. То есть не у всех котелки, у всех разные вещи есть, банданы – кто как делает. И смысл… Тороплюсь быстро сказать. Всегда, когда на телевидение приходишь, все спрашивают: "А где котелок с ершиком?" И поверьте, вот так устал!

Петр Кузнецов: Он у солиста группы "Пикник". Павел, спасибо огромное!

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Куча вопросов и через SMS-сообщения, и у нас еще остались, так что приходите к нам еще. Павел Самоделов, трубочист, был в рубрике "Профессии".

Павел Самоделов: И напоследок – на удачу пуговки.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ольга Арсланова: О, спасибо, спасибо!