Марина Калинина: Здравствуйте. Я Марина Калинина, и это рубрика "Промышленная политика". В ней мы рассказываем о предприятиях, которые работают в нашей стране и производят российскую продукцию, а также о людях, которые вкладывают свои деньги в российскую экономику. Сегодня поговорим об аэропортах, о модернизации старых и строительстве новых. У меня в гостях сегодня основатель и глава компании "Новапорт", председатель совета директоров корпорации "Aeon" Роман Троценко – здравствуйте, Роман. Все правильно сказала? Роман Троценко: Добрый день. Все правильно. Марина Калинина: Роман, первый вопрос, который я хотела вам задать – почему аэропорты? Почему так сложилось? Роман Троценко: Дороги, мосты и аэропорты – это три основных составляющих национальной инфраструктуры, которые обеспечивают транспортную подвижность населения, доступность регионов. И когда 15 лет назад мы как группа принимали для себя решение, куда стоит вкладывать деньги, мы искали направление, в котором потребность в инвестиции самая большая. Аэропортное хозяйство, если мы возьмем начало 2000-х гг., было очень запущенным: это были старые несовременные терминалы, которые не могли обслуживать современные воздушные суда; количество пассажиров в то время отличалось от нынешнего состояния… Марина Калинина: Вы, наверное, в "Монополию" хорошо играли. Роман Троценко: Вы знаете, я любил шахматы. Но если говорить о том, что в конце концов через 15 лет случилось, что в России появилось 3 крупных холдинга частных, которые занимаются вложениями в аэропорты, и мы видим, как около 30 аэропортов в стране переживают большую глубокую реконструкцию, а зачастую просто строятся заново. Марина Калинина: У нас есть сюжет: наши корреспонденты сняли материал в двух городах – это Калининград и Тюмень. Давайте посмотрим, а потом поговорим. Роман Троценко: Давайте. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот такие советы, Роман, вам дают на будущее: розетки для телефонов и побольше кафе. Роман Троценко: Советы дельные, учтем обязательно. Вы недавно разбирали изменения, которые будут в аэропортах – в том числе будут зарядки почти на каждом кресле для ожидания, с возможностью зарядить любой девайс через USB. Марина Калинина: О, даже так. Роман, но ведь это огромные вложения – наверное, самое затратное то, о чем вы говорили в самом начале. Сколько лет это вообще может все окупаться? Роман Троценко: Самый быстрый проект, который мы видели, окупается больше 10 лет. У нас есть проекты очень сложные. Допустим, Калининград, как мы ожидаем, окупится через 15-16 лет. То есть это тяжелые инфраструктурные вложения. Мы большая группа, мы можем себе позволить очень надолго откладывать возврат денежных средств, мы в общей сложности вложили больше 100 миллиардов рублей в инфраструктуру России… Марина Калинина: Это во все? Роман Троценко: Да. И это… Марина Калинина: Сколько сейчас аэропортов? Роман Троценко: У нас 15 аэропортов в холдинге, и мы постоянно что-то достраиваем, что-то реконструируем. Это тяжелый здесь, он тяжелый прежде всего своими объемными капиталовложениями. Марина Калинина: Я вот у всех своих гостей спрашиваю. Рубрика называется "Промышленная политика", но приходят гости, и я спрашиваю: у нас есть в стране промышленная политика или нет? Роман Троценко: Конечно, есть. У нас в стране есть промышленная политика. Об этом имеет смысл говорить применительно каждый раз к отдельной отрасли и направлению. Если мы говорим об инфраструктуре, чем мы занимаемся, то на сегодняшний день страна имеет четкое понимание того, какие виды инфраструктуры и как будут развиваться в ближайшее время. Сформированы правила взаимодействия государства с частными инвесторами. Марина Калинина: То есть государство все-таки поддержку оказывает. Чувствуется она? Или все равно сложно? Роман Троценко: Государство оказывает поддержку прежде всего тем, что оно взяло на себя часть расходов по тяжелой инфраструктуре – такой, как взлетно-посадочные полосы, рулежные дорожки, перроны, аэронавигация. Это та часть, которую берет на себя государство. Частники берут на себя оставшуюся часть: энергообеспечение, терминалы, грузовые терминалы, бортовое питание, очистные сооружения, парковки, то есть много всего. Поэтому это очень хороший пример взаимодействия государства и частных компаний. Марина Калинина: Нам пишут наши зрители – спрашивают про аэропорт "Пулково", что с ним будет в ближайшее время, потому что, в общем, как-то недовольны они качеством и самим аэропортом. Роман Троценко: Аэропорт "Пулково" не входит в наш холдинг во всяком случае пока, хотя мы имеем интерес к нему. Мы видим, что была успешно завершена первая часть реконструкции, построен новый терминал. Аэропорт развивается быстрее, чем были прогнозы, что хорошая новость для Санкт-Петербурга. Насколько мы знаем, в следующем году начнется проектирование нового терминала, который удвоит площадь аэропорта "Пулково". Поэтому я предлагаю подождать. Марина Калинина: Сейчас очень много и президент Владимир Путин, и помимо него министры говорят о развитии Дальнего Востока. И как раз в июле он говорил о том, что нужно развивать транспортное сообщение именно с Дальним Востоком, что там с этим не очень дела обстоят хорошо. В этом плане что-то планируется делать или как? Роман Троценко: Если говорить о Забайкалье, то мы представлены двумя аэропортами – это аэропорт "Чита" и аэропорт "Улан-Удэ", который мы не так давно приобрели. По "Улан-Удэ" у нас большие планы по реконструкции аэропорта: фактически будет построен новый терминальный комплекс. Это связано с планами нового губернатора Цыденова по развитию большого туристического кластера на берегу Байкала, в том числе для иностранных туристов. То есть мы будем в эту программу входить с транспортной инфраструктурой, с аэропортом. Поэтому мы через 2.5 года с настоящего момента сможем присутствовать на открытии нового терминала в "Улан-Удэ". Это быстро не делается, это большие вложения. Но если говорить вообще о Дальнем Востоке, то мы видим, что происходит развитие Дальнего Востока – прежде всего таких базовых отраслей, как сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, переработка сельхозсырья. И это за собой подтягивает… Марина Калинина: То есть это все не разговоры, это все на самом деле происходит, люди вкладываются, что-то делают? Не так у нас все плохо, как все плачут? Роман Троценко: Первое: у нас не так все плохо. Второе: всегда, конечно, хотелось бы лучше и быстрее; хотелось бы иметь темпы роста и 6-8% в год, но мы имеем положительные темпы роста, мы видим, что сельское хозяйство находится в активной фазе роста; мы видим, что добыча сырья, то есть те отрасли, где Россия была исторически сильна, вышла на исторические максимумы за все время существования как Советского Союза, так и России. Страна развивается. Надо же еще понимать, что… Нам всем хотелось бы быстрее, нам всем хотелось бы больше. Но кроме нас этого никто не сделает: не прилетят никакие американцы или китайцы… Марина Калинина: Да лучше пусть и не прилетают. Роман Троценко: Да, они не построят за нас дороги, аэропорты, новые дома, фабрики. Единственный способ развивать страну – это все делать самим, самим заботиться о себе... Вы знаете, ведь по большому счету это же такое наследие социалистической системы патернализма: граждане всегда считали, что… Знаете, была первая крайность, что обо всем государство должно заботиться, оно обязано мне все сделать. Марина Калинина: Ну да: обучить, полечить, отправить на работу и так далее. Роман Троценко: Да, от аэропорта до чистоты в подъезде. С этом связаны, кстати, очень часто и претензии к власти. Ведь граждане очень часто считают, что у них президент или минимум губернатор виноват в том, что у них грязно в подъезде. А вот чтобы собраться вместе подъездом, провести субботник, я не знаю, нанять консьержа, то есть как-то придумать, как организовать свою жизнь – это происходит редко. Поэтому мы видим, что… Я много летаю по стране, у меня примерно 4-5 перелетов в неделю, то есть почти каждый день, и я вижу, как огромные регионы начинают просыпаться: как распахиваются, допустим, на Дальнем Востоке десятки и сотни тысяч гектаров земель, которые были не востребованы последние 25-30 лет; как строятся новые комплексы по переработке сырья и сельхозпродукции; как животноводческие комплексы на 400 тысяч голов строятся. Это огромные успехи, это большие проекты. Ведь за каждым из этих проектов стоит какой-то человек. Марина Калинина: Естественно. Роман Троценко: То есть какой-то человек взял и вложил деньги, рискнул всем, решил, что в этом месте будет, я не знаю, аэропорт или тот же животноводческий комплекс. Может быть, что-то у него сейчас не получается, а по дороге масса сложностей: начинаешь всем заниматься – здесь нет дороги, здесь электричества, здесь еще чего-нибудь. Но идет положительное развитие, и это приятно. Марина Калинина: Вы часто в своих интервью говорите, что вы считаете, что бизнес нужно делать в России и деньги вкладывать в Россию. Просто у нас сложился такой стереотип – к сожалению, у наших людей он есть – что если человек богат, если он занимается бизнесом, если он успешен, то он все эти денежки берет и вывозит куда-то в банк, куда-то в Европу, в Америку, куда угодно. У вас другой подход, вы огромные деньги вкладываете в страну. Вот в чем мотивация? Это же страшно, все равно это рискованно: вы же сами сказали, что это риск. Роман Троценко: Надо сказать, что риск присутствует не только в России – он присутствует в любых других юрисдикциях. Плюсы России в том, что она позволяет иметь достаточно высокую доходность на капитал, и при вложениях в инфраструктуру в Европе, допустим, вы получите 3-4% годовых. Мы занимаемся этим бизнесом и имеем 11-12% годовых, то есть это более высокая доходность, во-первых. Второе – другая плотность конкурентной среды. Мы видим, что по целым направлениям вообще нет никакой конкуренции: иди, строй, делай, тебе все помогут – только делай. И последнее: это же глубокое заблуждение – думать, что русский бизнес где-то ждут, что ты приедешь и тебе ковровую дорожку расстелют, розу подарят и скажут: "Ну вы знаете, постройте нам…" Марина Калинина: "Как хорошо, что вы пришли". Роман Троценко: Да, "постройте нам аэропорт" где-нибудь в Германии, Франции, Италии, в Азии. Этого нет. Мы много раз принимали участие в различных конкурсах по управлению или приобретению аэропортных комплексов за рубежом, и мы видим, что ничего на самом деле сделать вам не дадут: придумают, как снять с конкурса, придумают, чтобы не допустить экспансии русского бизнеса. Любая страна защищает собственные инвестиции, собственных граждан, инвесторов, собственные компании. Поэтому, вы знаете, это на самом деле немножко наивное предположение, что хорошо там, где нас нет. Марина Калинина: Но человек склонен так думать, что где-то там хорошо, а тут как-то не очень. Роман Троценко: Да. Люди думают, что здесь плохо, что есть проблемы, чиновники и банкиры и так далее. Но чиновники и банкиры есть везде, а поскольку мы много транспортного бизнеса делаем по миру… Поверьте, столкнувшись с целым рядом чиновников в европейских странах, вы поймете, что российские чиновники – это цветочки. Поэтому я считаю, что нужно делать бизнес там, где ты живешь, где ты понимаешь условия этого бизнеса, там, во что ты веришь. Мы верим, что Россия – огромная, богатая страна, которая является 6-й или 7-й экономикой мира, которой предстоит следующая фаза бурного роста. Мы считаем, что много чего нужно делать в инфраструктуре, улучшать жизнь людей, вид городов. Мы видим, как много делается. Это очень приятно. И потом, Марина, тут же всегда нужно еще отдавать себе отчет. Конечно, можно положить должно, условно говоря, в банк или вложить в акции и ждать какую-то доходность. Но вы представляете, что совсем другое, несравнимое удовольствие, допустим, взять и построить, я не знаю, аэропорт. Марина Калинина: Вот! Я хотела про это спросить. Роман Троценко: Да. И вот вы сейчас показывали людей счастливых, которые вылетают из Калининграда. Ведь не было ничего этого. Они говорят: "Господи, хорошо-то как, здорово – современный аэропорт!" У них гордость есть за свой город, за то место, в котором они живут. И мы это видим и считаем, что это очень положительно. Раньше пассажиры хотели лететь через Москву: теще колготки купить, детям конфеты. Но сейчас никто этого не собирается делать. Люди хотят вылететь из собственного города. Они хотят, чтобы у них был современный международный аэропорт с большим набором рейсов; они хотят приехать туда, поставить машину на стоянку, вылететь комфортно, не пересаживаясь нигде. Не хотят они приезжать в эту Москву и тратить там сутки с детьми, пересаживаясь из одного аэропорта в другой. Возникло другое представление о реальности комфорта. Комфорт – это когда удобно, комфорт – это когда быстро. И вот посмотрите, насколько изменилось вообще представление россиянин о расстоянии и пространстве: современные расстояния меряются не в километрах – они меряются в том, сколько вам часов потребуется, чтобы достичь этого места в реальности, от двери до двери сколько времени потребуется. Такое и расстояние. Если вам до Новосибирска требуется от двери до двери 5 часов, а при поездке в Ивановскую область 8 часов, то для вас Новосибирск ближе, чем Иваново. Марина Калинина: Интересно. У нас есть звонок – нам дозвонился Ренат. Здравствуйте, Ренат, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Роман Троценко: Добрый день. Марина Калинина: Говорите. Зритель: Разрешите представиться – я… с Татарстана. Я насчет чего хотел сказать? Я в свое время учился в Казанском авиационном колледже. В чем вопрос? Я хотел бы, чтобы был поднят такой вопрос, как строительство малых аэродромов, пусть даже грунтовых, допустим, в… или где-то. Именно малых аэродромов для малой авиации, потому что этот вопрос сейчас встанет в любом случае. Вот сейчас развивается Дальний Восток, то есть, допустим, через тайгу "скорая помощь", пожарные или еще что-то, даже участковые небыстро доберутся. В любом случае малая авиация… Жизнь заставит этим вопросом заниматься, и чем раньше это будет сделано, тем лучше. И вот я считаю, что те аэродромы, которые были… даже современные в СССР которые были. Хотя вот эти площадки хотя бы если половину восстановить, будет, я считаю, здорово. В любом случае даже точка отсчета не то, что это будет дешево или дорого, а точка отсчета – бесценная человеческая жизнь. В любом случае моментально самолет напрямую прилетит, и будет спасена жизнь человека, будут потушены вовремя пожары, вовремя даже будет предотвращено преступление. Вот такие, в общем-то, вопросы. Я считаю, что малая авиация в этом вопросе большую роль сыграла бы. И вот эти аэродромы, которые были… – даже если мы половину восстановим, это будет очень здорово. Марина Калинина: Мы поняли, да. Спасибо большое за ваш звонок. Роман, есть какие-то мысли по этому поводу? Роман Троценко: Ренат абсолютно прав: в Советском Союзе на территории только России существовало 250 малых аэродромов. Марина Калинина: Именно маленьких? Роман Троценко: Маленьких, да. При этом дополнительно были аэродромы сельхозавиации, дополнительно ДОСААФовские аэродромы. Наверное, общее количество взлетно-посадочных посол было больше 500. В нынешнее время, наверное, они сократились примерно в 3 раза. И будущее за развитием малой авиации, потому что с нашими российскими просторами построить дорогу к каждой деревне и быстро связать такие огромные расстояния по-другому нельзя. И я согласен, что это большая, насущная проблема, которая должна сейчас решаться. Она имеет две части. Первая часть этой проблемы – наземная инфраструктура. Мы как инвесторы со своей стороны согласны принимать участие в этих проектах, то есть строить терминалы, понимая, что государству придется вложиться в аэронавигацию, во взлетно-посадочные полосы, субъектам федерации строить дороги подъездные… Марина Калинина: А государство-то готово в это вложиться? Или пока таких разговоров нет? Роман Троценко: Я думаю, что это как раз та тема, которая будет обсуждаться после 2018 года, когда будет закончены основные работы по крупным аэропортам в России. Следующий этап будет маленькие аэропорты. При этом существенная часть этих аэропортов на самом деле может развиваться субъектами федерации – областями, краями. И вторая часть этой проблемы – это парк воздушных судов. То, о чем сказал Ренат – это те маршруты, которые в основном обслуживались воздушным судном Ан-24. Мы все с вами летали в детстве, в юности на этом самолете. Это прекрасное воздушное судно, которых было больше 2 000 в эксплуатации, которое за это время, конечно, стало несовременным, старым, списанным. На самом деле в России не освоено производство современного воздушного судна аналога Ан-24. И это вторая проблема, которая потребует решения в России: либо покупка лицензий, создание совместных предприятий, будь то Bombardier Q400 или с нашими китайскими коллегами, которые освоили такой самолет. То есть это вторая часть, за которую государству придется взяться. Со своей стороны мы будем рады принять участие в этой программе в отношении того, в чем мы знаем и понимаем – терминалы. Но начинать надо с самолетов. Марина Калинина: Еще такой короткий вопрос, так как несколько человек сразу написали – почему-то спрашивают про омский аэропорт. У них там что-то совсем, видимо, плохо. Спрашивают, когда-нибудь он будет новым у них или нет. Роман Троценко: В Омске следующая ситуация. Когда старый аэропорт Омск… Было принято решение в конце существования Советского Союза о том, что он будет закрыт и перенесен, было начато строительство аэропорта в Федоровке, который был почти закончен. Но потом он был остановлен, заброшен, пришел в негодное состояние. На сегодняшний день какую-то часть из этих работ надо делать заново. Мы со своей стороны сейчас ведем предпроектную работу по этому аэропорту. Мы готовы браться за Федоровку, и если все пойдет по нашему плану, то через 4 года с настоящего момента Омск будет иметь новый аэропорт в Федоровке. К сожалению, старый недостроенный термин придется снести, он опасный для пребывания и в нем нет никакой ценности или смысла. Поэтому мы считаем, что Омск – это тот случай, когда проблема тяжелая, но ее можно решить. Марина Калинина: Я уверена, что вы все решите. Роман Троценко: Спасибо. Марина Калинина: Роман, спасибо вам большое. Удачи вам. Это был Роман Троценко, председатель совета директоров корпорации "Aeon". Спасибо. Роман Троценко: Спасибо.