Марина Калинина: Здравствуйте. Я – Марина Калинина. Это рубрика "Промышленная политика", в которой мы рассказываем о российских предприятиях, которые работают на территории нашей страны и производят нашу продукцию. Сегодня речь пойдет о добыче угля. У меня в гостях Михаил Юрьевич Федяев, президент холдинга "Сибирский деловой союз"… Михаил Федяев: Здравствуйте. Марина Калинина: …и Владимир Николаевич Чернов, первый заместитель губернатора Кемеровской области. Здравствуйте. Владимир Чернов: Добрый вечер. Марина Калинина: Спасибо, что проделали такой некороткий путь и приехали к нам сюда, в "Останкино". Мы побывали на угольном разрезе "Черниговец" и посмотрели, как там добывают уголь. Давайте посмотрим репортаж, а потом поговорим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот такие патриотические люди у вас работают на предприятии. Когда я первый раз приехала… Я вообще первый раз в жизни была на угольном разрезе. И когда я увидела сверху вот эти огромные грузовики, которые возят породу, я думаю: вот уголь-то везут! А оказывается, это не уголь, а это только порода, которую приходится убирать для того, чтобы добиться, достать этот ценный уголь. Вообще как сейчас живет предприятие? Какие сложности? Вы титанический труд, конечно, делаете. Михаил Федяев: Ну, угольное предприятие "Разрез "Черниговец", на котором вы были, – это флагман угольной отрасли России. Добыча там – более 6 миллионов тонн угля. Уголь весь очень востребованный. Разные марки – и энергетический, и коксующийся уголь там есть. Предприятию исполнилось 50 лет. Вот за 50 лет добыто 200 миллионов тонн угля. Вы сказали, что думали, что там уголь возят. Так вот, на каждую тонну добытого угля у нас получается…Если в тонны перевести, чтобы было понятно. При коэффициенте… Ну, это 70–80 тонн породы вывозится. Марина Калинина: То есть 80 тонн породы приходится отрыть для того, чтобы добыть 1 тонну угля? Михаил Федяев: Ну, даже больше, где-то даже больше 100 тонн. Ну, на разных участках по-разному. Сейчас мы поглубже уже уходим, и там коэффициент увеличивается, конечно. Ну а в основном, конечно, это больше 10. Марина Калинина: А где этот уголь как раз применяется, в какой промышленности? Михаил Федяев: Ну, уголь Черниговского разреза на самом деле очень уникальный. Его покупают все страны Европы. То есть у нас уголь во все времена – был кризис, не было кризиса – он всегда продан. Это и Англия, и Франция, и Польша, Италия, Турция. И страны Азиатско-Тихоокеанского региона: Япония, Корея Китай. Более 30 стран мира, куда мы грузим свой уголь. Марина Калинина: Владимир Николаевич, скажите, вот регион какую роль играет в этих предприятиях крупных, которые регион-то и кормят? Вы как с ними – с предпринимателями, с добывающими промышленностями – сотрудничаете? Владимир Чернов: Во-первых, у нас издавна сложились такие достаточно теплые и партнерские отношения. В общем-то, уже более 20 лет у нас наш губернатор руководит регионом, Аман Гумирович Тулеев. И изначально, как раз понимая, что основной якорь Кузбасса, промышленный якорь Кузбасса – это угольная отрасль, все начиналось с того, что выстраивались такие партнерские отношения. То есть мы на сегодняшний день не разделяем, что у нас собственник, региональная власть, муниципальная; мы все работаем как единая команда. Поэтому, понимая, что основная и ключевая роль у нас в экономике Кузбасса отводится угольной отрасли, соответственно, и мы решаем все вопросы, с которыми на нас выходят угольные компании по тем или иным проблемам. Конечно, на сегодняшний день нас радует вот та устойчивость. Вы, наверное, все помните, что в 2016 году мы находились как регион (да и угольная отрасль) в очень сложной ситуации. На сегодняшний день ситуация на мировых рынках стабилизировалась. Соответственно, мы можем… Марина Калинина: То есть сейчас проблем со сбытом нет? Или как? Владимир Чернов: Проблем со сбытом абсолютно нет. И вообще надо учитывать то, что у нас в Кузнецком угольном бассейне уникальные угли по качеству. И учитывать то, что у нас, скажем так, адекватные такие собственники угольных компаний, которые, в общем-то, достаточно хорошо идут на контакт в части формирования цены на уголь и определенных договоренностей. То есть эти два фактора, в общем-то, делают свою ключевую роль. И даже 2016 год, про который я ранее сказал, когда существовала проблема и когда цены на уголь резко упали – тогда как раз губернатор переговорил практически с каждым собственником, и выработана была единая политика. Самое главное в этих сложных финансовых условиях – удержать рынки сбыта. Слава богу, что наши угольные компании и предприятия выдержали. Они сохранили свои коллективы, они выплачивали заработную плату. Естественно, скорее всего, они получали прибыль. И регион, в общем-то, это тоже очень серьезно ощутил, потому что у нас 30% доходов регионального бюджета как раз занимает налог на прибыль. Марина Калинина: Это уголь, да? Владимир Чернов: Да, налог на прибыль. Ну а прибыль, естественно, регион получает за счет в основном реализации угля, потому что на сегодняшний день порядка 50% в валовом региональном продукте как раз занимает угольная отрасль. Марина Калинина: А как устанавливается вот эта цена на уголь? И за счет чего удалось достичь того, чтобы не развалились предприятия, чтобы продолжалась добыча, чтобы это было хоть как-то мало-мальски выгодно? Я не знаю, Михаил Юрьевич, прибыль-то есть у предприятия, если оно работает? Михаил Федяев: Ну конечно, прибыль есть. Денег никогда много не бывает. Марина Калинина: Это да. Михаил Федяев: И этот кризис показал, что как раз мудрое руководство нашего губернатора Кемеровской области, где было сказано, что… Всем объявили: "Ребята, сегодня надо выживать. Сегодня надо заботиться, выполнять все социальные программы. Сегодня надо следить за безопасностью труда на каждом предприятии". И поэтому все выжили. Сегодня начался подъем. Хотя снижение цен на уголь было более трех лет. Сегодня есть подъем. Сегодня мы платим все налоги. Сегодня мы выполняем все социальные обязательства перед своими коллективами, перед городами, перед районами, перед областью. И большая заслуга в этом, я считаю, именно нашего Амана Гумировича Тулеева, потому что он объединяющий. Никто не побежал в разные стороны, никто ничего не испугался. Он уже 20 лет правит областью. Времена-то были разные. Это был и 98-й год, и 97-й год, когда угольная отрасль была на самом деле совсем не в лучшем состоянии, находилась в стадии реструктуризации. Сегодня она вся частная, вся работает, платит много налогов и стала высокоэффективной. И выполняются все программы, какие были спланированы. И обозначена нам для дальнейшей жизни работа. Марина Калинина: У нас есть звонок от телезрительницы – Нина нам дозвонилась как раз из Кемеровской области. Здравствуйте, Нина, вы в эфире. Зритель: Добрый вечер. Марина Калинина: Да, здравствуйте. Зритель: Я из города Мыски Кемеровской области. У нас открыли разрез "Кийзасский". В свое время мы пикетировали, писали во все инстанции, вплоть до Москвы, чтобы этого не делали. Дело в том, что этот разрез "Кийзасский" нам принес очень много бед. Мало того что разрыли всю зеленую зону, деревья, сегодня идет повальное уничтожение деревьев, вековых деревьев – так еще мы задыхаемся от этой пыли, взрывов. Если мы раньше в зимний период времени могли морозить пельмени на веранде у себя в частном секторе (а это конкретно Подобас, Бородино, рядом лежащие дома), то сегодня, если ты вечером поставил на веранду морозить, утром черные все пельмени! И вообще в течение дня в летний период только сидишь и эту пыль вытираешь. Невыносимая пыль! Марина Калинина: Нина, понятен ваш вопрос. Давайте дадим возможность гостям ответить на него. Понятно, что это же не медицинский центр. Уголь – это добыча. Что делается в плане таких рекреационных работ и с экологической точки зрения на предприятиях? Владимир Чернов: Наверное, я отвечу, потому что вопрос по Мыскам. Он, наверное, касается всего региона. Марина Калинина: Да, конечно. Владимир Чернов: Конечно, эти вопросы, которые возникают на территориях, они для нас особенно болезненны. И по сути, в общем-то, разработка каждого участка недр при получении или заключении лицензионного соглашения подразумевает под собой разработку проекта. И в любом проекте на разработку любого участка недр предусмотрены мероприятия, которые снижают негативное воздействие на окружающую среду. По Кийзасскому разрезу, учитывая то, что он достаточно молодой, я думаю, там многие вопросы нужно еще отрегулировать в рамках того проекта, который был разработан и на основании которого угольная компания "Кийзасский разрез" работает. Я считаю, что не только Кийзас, а эти точечные вопросы надо поднимать и обозначать, потому что любое лицензионное соглашение предусматривает комплекс мероприятий. Но, помимо всего этого, у нас еще практикуется такой формат совместной работы с угольными компаниями, как заключение соглашений о социальном партнерстве, в которые мы можем включать эти пункты, которые обозначают перед нами жителями. Потому что здесь две стороны. С одной стороны, угольный разрез, естественно, дает жизнь целому муниципальному образованию. Один разрез в части социальной поддержки может закрывать несколько малых городов, таких как Мыски. И в общем-то, на экономику это благотворно влияет. А с другой стороны, нам понятен вот тот ущерб, который он наносит окружающей среде. Но опять же любой проект предусматривает после отработки тех или иных недр рекультивацию нарушенных земель в соответствии с тем же проектом. Но я бы хотел вот здесь ко всем, наверное, жителям Кузбасса обратиться. Вот эти проблемы, конечно, нужно обозначать. Не хотелось бы, чтобы они перерастали в какие-то серьезные протестные акции, потому что любая проблема может находить решение. Марина Калинина: А как ее можно обозначать? Куда нужно людям идти, куда обращаться? Владимир Чернов: Во-первых, у нас есть глава территории. Для нас важно, чтобы эта проблема выходила на какой-то уровень. На сегодняшний день мы их ощущаем, эти проблемы, в том числе и по Кийзасскому разрезу. И в общем-то, жители (вот то, что сейчас было здесь озвучено) обозначают эту проблему – в части прохождения большегрузной техники по дороге, запыленности и так далее. В зимнее время удается где-то естественным образом избегать этого. В летнее время, конечно, мы обязываем производить три-четыре раза в день поливку той дороги, где она проходит. Но еще можно конкретно для Кийзасскому разреза смотреть… Мы сейчас рассматриваем вариант взаимоувязки его с соседними угледобывающими предприятиями, чтобы использовать одни технологические дороги. Марина Калинина: Кстати, когда я на "Черниговце" была, там постоянно ездят поливалки и все поливают, все дороги, то есть пыли нет там. Это правда, потому что сама была, сама видела. Владимир Чернов: Ну, на самом деле здесь просто нужен на первом этапе жесткий контроль за проездом этой техники. И естественно, в случае этих фактов, когда они имеют такую системную проблему, конечно, нужно принимать организационно-принудительные меры для того, чтобы собственник исправлял ситуацию в отношении прилегающих районов и поселков. Марина Калинина: Скажите, но ведь уголь заканчивается рано или поздно – и что дальше происходит с этими разрезами? В каком виде они остаются? Что там потом? Михаил Федяев: Вот где вы были, за 50 лет… Вы же понимаете, что разрез сейчас находится совсем не в том месте, где он был 50 лет назад. И там, если уехать в ту сторону, напротив рабочего борта, который вы видели со смотровой площадки, там везде высажены сосны, там везде высажены ели, и они уже выросли очень большие. Мы их прореживаем, мы за ними ухаживаем. Мы высаживаем облепиху. У нас очень многие люди просят разрешения на наши горные отводы, чтобы осенью собрать… Там очень много растет облепихи. Облепиха любит такие почвы. Поэтому сказать, что мы не воздействуем на окружающую среду, было бы неправильно. Но мы стараемся при этом соблюсти все меры, выполняя экологические требования, которые существуют в проекте. Это мы делаем. Мы строим современные очистные сооружения, чтобы не было сброса воды без очистки. На разрезе "Черниговском" построена новая современная фабрика, где замкнутый цикл очистки воды, то есть вообще из фабрики вода не уходит ни в какие отстойники, никуда, ничего. Мы не нарушаем и не загрязняем. Поэтому мы стараемся делать все, чтобы люди не страдали от этого. Применяем современные системы при взрывных работах – то есть на доли секунды идет замедление взрывов в каждой скважине, и один взрыв компенсируется другим. То есть это тоже меньше выбросов в атмосферу, меньше воздействия на какие-то окружающие населенные пункты и прочее. То есть в этом вопросе у нас очень жестко. И губернатор требует, и мы стараемся выполнять все требования. Потому что сегодня штрафы экологические настолько высоки, что лучше их выполнять, чем ничего не делать. Марина Калинина: Невыгодно, да? Михаил Федяев: Поэтому есть закон, и закон работает. Есть жесткая власть и требования в Кузбассе, поэтому все обязаны это выполнять. Если какие-то факты есть, то, конечно, к ним надо обязательно внимательно относиться и принимать меры. Марина Калинина: Давайте еще один звонок послушаем – дозвонилась нам Ольга. Здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Да, слушаем вас. Зритель: Я работаю машинистом-кочегаром котельной на лопате. Получается, что отапливаем мы свои поселочки углем. Вот сейчас посмотрела ваш репортаж. Вы говорите, что у вас много угля уходит на экспорт. Ну, продажа, все это я понимаю. Но в данный момент в Амурской области, где я работаю кочегаром, нам привозят уголь со стороны Якутии. И там такая дрянь, извините за выражение. Там бывает, что очень много породы. Иной раз привозят – получается как будто щебенка, перемешенная просто соляркой, типа такого. Почему мы закупаем со стороны Якутии, если у нас рядышком, вот Амурскую область и Кемеровскую область взять? Никакие контракты не предусматриваются? Марина Калинина: Ольга, спасибо большое. Мы поняли ваш вопрос. Очень кратенько, потому что у нас время… Михаил Федяев: Мне это вообще сложно комментировать. Как могут на коммунально-бытовые нужды уголь привезти из Якутии или из какого-то другого региона? У нас есть четко подписанное соглашение о социально-экономическом партнерстве с администрацией Кемеровской области, где мы предоставляем уголь по очень льготной цене для малоимущего населения. Марина Калинина: Ну а соседям? Михаил Федяев: Про соседей я тоже ничего не знаю. Владимир Чернов: Здесь звонок, я понял, идет… Марина Калинина: Из Амурской области. Владимир Чернов: Из Амурской области? Ну, это достаточно далеко. Михаил Федяев: А, я думал, что это из Кузбасса. Извините. Я думал, в Кузбасс привезли. Марина Калинина: Не-не-не, из Амурской. Владимир Чернов: Это достаточно далеко просто. Ну, там нужно знать внутреннюю политику региональных властей, муниципальных властей. То есть любой уголь поставляется на нужды ЖКХ или на нужды ТЭЦ, котельных на основании проведенных конкурсов. Поэтому, вероятнее всего, наверное, нужно более жесткие условия забивать к качеству поставляемого топлива, соответственно, для того чтобы уголь мог туда поставляться. У нас тоже бывают такие проблемы иногда, но они такие достаточно штучные, разовые, когда приходит некачественный уголь. На это существуют приемочные комиссии на предприятиях жилищно-коммунального хозяйства. Марина Калинина: В общем, проблемы решаются, да? Владимир Чернов: Да. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Как всегда, времени не хватает никогда на беседы. Спасибо вам. Михаил Федяев был у нас в гостях, президент холдинга "Сибирский деловой союз", и Владимир Чернов, первый заместитель губернатора Кемеровской области. И, по традиции, посмотрим производственные портреты тех людей, которые работают на замечательном предприятии "Черниговец" в Кузбассе. Спасибо.