Марина Калинина: Здравствуйте. Я Марина Калинина. Это рубрика "Промышленная политика", в которой мы рассказываем о российских предприятиях, которые в нашей стране производят очень хорошую, качественную продукцию. И сегодня будем говорить о том, без чего мы уже не можем обойтись – это водопроводы и вода, которая поступает в наши воды. Но какого она качества и по каким трубам она идет, вот об этом сегодня будем беседовать в студии. У меня в гостях Игорь Викторович Ефремов, генеральный директор Липецкой трубной компании "Свободный сокол". Здравствуйте. Игорь Ефремов: Здравствуйте. Марина Калинина: И Дмитрий Юрьевич Петров, эколог, кандидат медицинских наук, доцент факультета фундаментальной медицины МГУ имени Ломоносова. Здравствуйте. Дмитрий. Дмитрий Петров: Здравствуйте. Мой коллега Александр Денисов съездил в Липецк, сделал сюжет о предприятии. Давайте его посмотрим, а потом поговорим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Такой получился сюжет. Игорь Викторович, надо было вам тоже сюда кусок трубы привезти. Мы бы тут отвели душу, кувалдой бы тоже постучали. Игорь Ефремов: Мы обычно готовим сувенирные визитные карточки из нашего чугуна. Они действительно выглядят, как визитные карточки. Я, к сожалению, не взял с собой. Марина Калинина: В следующий раз привозите. Игорь Ефремов: И многих вводит в шоковую ситуацию, когда пытаются ее сломать, никто не верит, что это чугун. У нас недавно был такой интересный момент. Приезжали немцы на переговоры. А мы сейчас освоили еще литье станин для станкостроения. И вот немецкие машиностроители приехали посмотреть наши возможности по производству станин. Им вручили наши визитки. Вот он ее ломал. Задал вопрос: "Что за материал?". Мы говорим: "Это высокопрочный чугун". Минут 40 шли переговоры, он все пытался сломать, гнул. Потом в конце переговоров, такое впечатление, человек был увлечен настолько этим… Достаточно громко: "Найн чугун, найн чугун". Мы под конец отвели его в лабораторию. Марина Калинина: Давайте буквально несколько слов о заводе. Вы же единственные, кто производит такие трубы. Игорь Ефремов: Да. На постсоветском пространстве мы единственные, кто производит такие трубы. На сегодняшний день Европа производит значительно больше, чем мы. Китай производит. Соединенные Штаты производят. Турция производит. А на постсоветском пространстве мы единственные, кто производит. Марина Калинина: А как удалось сохранить предприятие? Вот предысторию. Игорь Ефремов: Предприятие переживало несколько сложных моментов, много сложных моментов. Марина Калинина: У вас же почти 2000 рабочих мест. Игорь Ефремов: На сегодняшний день – да. Само качество трубы на сегодняшний день говорит о том, что она востребована, говорит о том, что страна нуждается в ней. Но, к сожалению, не в тех объемах, как хотелось бы. Очень жесткая конкуренция на этом рынке. Но мы ее выдерживаем. За счет этого успешны. Марина Калинина: Дмитрий, я начала с того, что без воды мы жить не можем. Она течет по кранам. Но какого она качества, мы порой, даже если она прозрачна, мы этого не знаем. То есть какие трубы, какие трещины, повреждения, не повреждения. Какова опасность получить какие-нибудь заболевания от плохой воды? Дмитрий Петров: Здесь нужно сказать, что вода – это вообще одна из основных, базовых потребностей человека. Гораздо более насущная, чем даже продукты питания. Потому что если без них мы можем обходиться довольно много дней, то через 4 дня нахождения человека без водной поддержки, в общем-то, развиваются необратимые изменения. И мы здесь в городе, в цивилизованной Европе привыкли, что у нас стоит стакан воды на столе, и мы не задумываемся, где его взять. И, в общем-то, пока, слава богу, в Москве мы можем себе позволить, как нам кажется, пить воду из-под крана. Но если мы попадаем, допустим, на отдых в какие-нибудь… Марина Калинина: Если мы выезжаем из Москвы в другие места нашей большой страны. Дмитрий Петров: Ну, не обязательно нашей большой страны, а возьмем крайний пример – некоторые страны Индокитая, где мы, как только приезжаем, как нам сразу говорят, что даже в душе не вздумайте открывать рот. Потому что, что придет к вам с этой водой, никто не может знать. Даже предполагать. И надо вспомнить, что развитие инженерных сооружений по водоподведению и водоотводу являлось всегда одним из показателей уровня цивилизации. Мы сейчас до сих пор наблюдаем по всей Южной Европе водопроводы, которые строили римляне, и некоторые из них до сих пор работают. Первая задача цивилизации была – поставить своим людям чистую, хорошую воду. Чем опасна любая загрязненная вода? Да, мы научились очень хорошо на сегодняшний подготавливать воду, и со станции водоочистки и водоподготовки она поступает в трубопроводы в великолепном состоянии. Ее действительно можно пить. Но дальше, если герметичность или качество трубопровода нарушены, то есть риски нескольких порядков. Это как и химические риски, так и биологические риски. Собственно, не так давно в историческом масштабе (середина XIX века) вся Европа и Азия помнит чудовищные эпидемии холеры, которая передавалась как раз с неочищенной водой, в которой находился холерный вирион, которая уносила десятки, местами сотни тысяч человеческих жизней. И с этим невозможно было бороться. Более того, эпидемии холеры вспыхивали уже на советском и постсоветском пространстве на нашей с вами исторической памяти. Да, слава богу, это не сопровождалось массовыми человеческими жертвами. Но, тем не менее, такой риск есть. Помимо инфекций, которые могут попадать через сточные воды, через повреждения трубопровода, это могут быть и простейшие организмы типа лямблий, которые вызывают хронические и тяжелые расстройства кишечника, и различные гельминтозы, аскаридозы, которые попадают к нам прежде всего с грязной водой и немытыми овощами и фруктами. Это тоже водная среда. И зараженность ими на сегодняшний день растет, как это ни странно, несмотря на уровень цивилизации, не в последнюю очередь из-за проблем с качеством воды. И, конечно, это канцерогены. Потому что понятно, что зоны водозабора находятся под охраной. Все водохранилища и станции водоподготовки. Но труба идет не только по этим экологически чистым районам. А все продукты распада твердых бытовых отходов, их сжигания – как правило, это довольно сильные канцерогены. Это могут быть и ароматические углеводороды, которые образуются в ходе горения или разложения продуктов нефтепереработки. Это могут быть и нитриты, которые поступают со смывом талых вод с полей, когда они вносятся туда как удобрения, которые тоже являются канцерогенами. И если мы говорим о некачественной трубе… не настоящий полиэтилен, из которого делаются качественные трубы, он абсолютно химически инертен. Но, к сожалению, его доля на рынке на сегодняшний день составляет, так скажем, далеко не 100%. А вот трубы, которые сделали из вторично переработанных полимеров, причем, с нарушением технологий, они, во-первых, сами могут выступать источником канцерогенов, а, с другой стороны, они могут, как губка, из окружающего грунта впитывать… Марина Калинина: Целая лекция получилась о здоровье. Давайте все-таки вернемся к трубам. Какие они должны быть? Какие трубы хорошие, какие плохие? И вообще что в этой области сейчас происходит? Что государство должно было бы делать, но не делает? Есть же еще другие производители, помимо вас. Игорь Ефремов: Несомненно. Производителей очень много. Как я уже отметил, это достаточно жесткая конкуренция на этом рынке. Но состояние сегодня (я соглашусь с доктором) систем водоснабжения и водоотведения, в общем-то, неважное. В отдельных регионах износ водопроводных сетей достигает 75%, а водоотведения – и того больше. То есть статистика показывает, что с каждым годом стоимость добычи и доведения санитарно-эпидемиологических норм очистки воды с каждым годом растет и растет. Вроде бы промышленный потенциал у нас сокращается, ужесточаются экологические нормы. А в то же время, чтобы очистить воду, все больше и больше времени приходится тратить. Марина Калинина: То есть денег туда вбухивается достаточное количество? Игорь Ефремов: Достаточно. Понимаете, вот мы говорим сегодня – мусорные свалки загрязняют экологию. Но никто не обращает внимание, каким образом и в каких масштабах загрязняется экология у нас по тем же самым дырявым… Марина Калинина: Трубопроводам. Игорь Ефремов: Нет, именно дырявые трубы водоотведения. Канализационные системы. До 40% это все дернируется в почву. Загрязняются те же самые подземные источники. То есть проблема очень масштабная. И о ней мы сегодня замалчиваем, мы ее не видим. Система водоснабжения. Зачастую недалеко проходят трубы водоснабжения. А там тоже ситуация не самая лучшая. И если это некачественные трубы, они точно так же инфильтрируют, подсасывают. Грязные всевозможные, особенно летучие, фенолы, бензолы – это все попадает в краны к потребителю. Марина Калинина: Делать что надо? Игорь Ефремов: Я думаю, прежде всего нужно повысить контроль качества и выработать определенный порядок игры на этом рынке со стороны министерства строительства и министерства промышленности и торговли. Я говорю, что у меня труба самая лучшая. И я легко вас смогу в этом убедить. Наверное, производитель полиэтиленовой трубы точно так же найдет какие-то положительные моменты и тоже скажет, что у него самая лучшая труба. Но должен быть арбитр в лице государства. То есть должна быть статистика аварийности. Она должна быть, наверное, публичной. Какой материал применять. Должен быть контролер на этом рынке. А это государство. Почему на сегодняшний день такого контролера мы не наблюдаем. Представляете, сегодня действительно государство колоссальные вложения в водоподготовку, в водоотведение, в водоснабжение. Но, к сожалению, мы сегодня на рынке сталкиваемся, по разным оценкам, от 30% до 40% фальсификата и контрафакта. То есть что это такое? Марина Калинина: Но этот фальсификат и контрафакт в России производится, или он завозится, опять же, из Китая? Игорь Ефремов: Он завозится из Китая, из Турции. И очень много производится в России. У нас добровольная сертификация. Представляете, мы проводили эксперимент с вашими коллегами из ОРТ. Они приезжали тоже к нам на завод. - "Кто ваш самый главный противник на рынке?". Мы говорим: "Контрафакт и фальсификат". - "Почему?". - "Вы знаете, что сертификация у нас добровольная. Купить сертификат ничего не стоит". Сертификационных структур у нас сегодня… Интернет кишит просто ими. Провели эксперимент, посадили менеджера. Он позвонил в первую попавшуюся контору и говорит: "Я купил трубы, а у меня заказчик не принимает. Нет сертификата". Ему говорят: "Не проблема. Какой вам сертификат нужен?". Называет известных производителей. Любой выпишем. – "А что надо? Трубу вам представить?". - "Да нет, ничего не надо. 10 000 рублей – и сертификат". И с такой трубой, непонятно откуда взявшейся, непонятно какой, человек идет на тендер, где разыгрываются бюджетные контракты. И таким образом такие некачественные трубы попадают на рынок. И, более того, они укладываются. Наверное, практически все водоканалы побывали у нас на заводе. По крайней мере, крупнейшие водоканалы точно. И многие, к сожалению, сталкиваются с этой проблемой некачественных труб. Не так давно в Подмосковье был водоканал. Не буду уточнять, какой. Смонтировали участок 800 м – не смогли опрессовать. Не из-за того, что некачественно смонтировали. Просто труба, как губка, оказалась. Марина Калинина: А, вот так вот. Игорь Ефремов: Да. И, представляете, таких труб у нас… Более того, срок эксплуатации такой трубы не более 10 лет. Мы построили математические модели. У нас есть свой научно-испытательный полигон. И наша наука построила математические модели. Взяли условно-постоянное финансирование. На примере Липецкого водоканала. Мы просто взяли базовые цифры. Среднее финансирование за последние 5 лет. И вторая составляющая – это средняя аварийность за эти же 5 лет. А дальше мы применяем трубу. Накладываем трубу. Срок эксплуатации 10 лет. Через 18 лет водоканал вообще исчезает. Если трубы применяем со сроком эксплуатации 50 и более лет, картинка получилась потрясающая. К 2023 году при этом финансировании мы приходим только к исходной точке. То есть через 23 года кривая ползет вниз, вниз, и к 2023 году мы возвращаемся только к сегодняшней точке, откуда мы начали. Поэтому если сегодня не взяться остро за эту проблему, не обострить ее, наверное, мы будем испытывать очень большие сложности. Марина Калинина: Дмитрий, а вы со стороны представителей медицины как-то бьете в колокола, что надо что-то делать? Вас слышат вообще? Те же государственные органы. Дмитрий Петров: Очень сложно прямо связать рост заболеваемости инфекциями или гельминтозами с некачественным трубопроводом. Для этого надо проводить специализированные исследования, доказать это. Марина Калинина: Для этого надо трубы хотя бы начать менять. Дмитрий Петров: Чтобы начать их менять, мы должны доказать то, что это взаимосвязано. И хотя это, казалось бы, понятно совершенно даже на бытовом уровне. Марина Калинина: В общем, это всем понятно. Дмитрий Петров: Но все возражения – что это не доказано, потому что не доказано прямо. Хотя есть и неоднократные жалобы граждан, когда люди набирают воду в прозрачный стакан, а там плавают червячки буквально. Такое видео есть в сети. Причем, это неоднократные съемки в разных городах. Несколько раз были пики инфекционных заболеваний, кишечных инфекций в разных городах немосковского региона, когда был паводковый пик талых вод. Марина Калинина: Сотни человек попадали в больницы. Дмитрий Петров: Да, сотни человек за одну ночь попадали. Пик госпитализации – от 30 до 40 человек, что для небольшого города фактически эпидемия и катастрофа. Но здесь, конечно, я согласен с коллегой, что это вопрос прежде всего не Минздрава, не региональных департаментов здравоохранения, которые несомненно поддержат это начинание, у меня нет в этом сомнений, а именно торгово-промышленного урегулирования и минстроя, потому что все-таки они должны определить правила безопасности, как это раньше было, определенные госты на ту или иную инфраструктуру. И нам надо очень постараться, чтобы в будущем оставить своим потомкам такое же наследие, как оставили, например, римляне, которым можно пользоваться до сих пор, спустя больше чем 2000 лет. Марина Калинина: Нам пишет телезритель из Вологодской области: "Пластиковые трубы – нет гарантии качества воды". Самара: "Без анализов видно, что вода идет грязная". Алтайский край: "На Алтае давно пора менять вообще все трубы". Дмитрий Петров: Тут еще есть одна колоссальная проблема, что помимо контрафактных пластиковых труб, есть совершенно не укладывающиеся даже в сознание, что есть металлические трубы, которые используются в нефтепроводах, а потом, когда их срок действия в нефтяной промышленности заканчивается, их продают на водоснабжение. Поверьте, это есть такие факты. В принципе говорят: "Ну что же? Мы же их отмыли от нефтепродуктов". Но, во-первых, металлическая труба, как любой металл, имеет свою коррозию. Это чугун ей фактически не подвержен. А металл, естественно, коррозирует. И отсюда мы получаем ржавую грязную воду. Причем, коррозирует он довольно быстро. Марина Калинина: Которая течет даже у президента. Игорь Ефремов: Как он сам об этом недавно сказал. Дмитрий Петров: А, во-вторых, конечно, отмыть нефтяную трубу, как вы понимаете, это довольно сложно, если это протяженные трубы и не очень большого диаметра. То фактически отмыть нефтепродукты – это некая иллюзия того, что они отмыты. Они чистые, но это не значит, что они стерильные. Поэтому, конечно, это несет колоссальную угрозу. То есть выпить стакан керосина – это приятного мало. Марина Калинина: Понятно. Давайте будем надеяться, что нас сегодня услышали те люди, от которых зависит решение этой проблемы, хотя бы начать ее решать. Спасибо большое. У меня в гостях сегодня был Игорь Викторович Ефремов, генеральный директор компании "Липецкая трубная компания "Свободный сокол"". И Дмитрий Петров, онколог, кандидат медицинских наук, преподаватель факультета фундаментальной медицины имени Ломоносова. Спасибо вам большое. Дмитрий Петров: Спасибо. Игорь Ефремов: Спасибо.