Петр Кузнецов: Наша постоянная рубрика "Реальные цифры" прямо сейчас. На этой неделе выясняем, сколько вы, зрители, платите за капитальный ремонт, тем более что сразу из нескольких регионов пришли новости об изменениях в этой графе – плата только растет. Ольга Арсланова: Половина субъектов Российской Федерации в прошлом году успешно выполнили региональные планы по программе капремонта многоквартирных домов: если верить отчетам, всего в 2016 году были отремонтированы более 40 тысяч многоквартирных домов. Собираемость взносов на капремонт за год выросла на 8.5%, превысив 85%. И в Минстрое заявили о том, что готовы рассмотреть предложения регионов, направленные на улучшение теперь уже качества проведения этого самого недешевого для россиян капитального ремонта. В гостях у нас сегодня Ирина Генцлер – заместитель директора направления "Городское хозяйство" Фонда "Институт экономики города". Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Ирина Генцлер: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Как только появилась вообще эта новая графа, мы столкнулись с колоссальным сопротивлением наших зрителей, россиян из разных регионов. Не очень люди понимали, куда и на что идут эти деньги, это первый момент. И второй момент – это действительно недешево. Практически все единогласно сказали, что это довольно серьезное обременение. Что-то изменилось за последнее время? – отношение как-то изменилось? Мы видим, что на 8.5% больше взносов, неплательщиков становится меньше. Но о каких-то серьезных изменениях, я так понимаю, говорить пока рано? Ирина Генцлер: На самом деле изменилось то, что система стала лучше организована. То есть отлажена система выставления платежей, соответственно, люди привыкают очень многие платить, поэтому все это сказывается положительно на уровне сбора. Но то, что ремонт – дело дорогое, совершенно очевидно. Другое дело, что нет каких-то явных ориентиров. Что значит "дорого"? По сравнению с чем? Понимаете, мы, конечно, ощущаем каждый в своем платежном документе – мы видим, какая у нас сумма, она может составлять довольно приличную величину по сравнению с такими текущими расходами. Поэтому, естественно, очень многие интересуются, зачем так много платить. Ольга Арсланова: Много. Я просто свой пример приведу. Из общей жировки на 3800, например, в этом месяце 600 рублей – капремонт. По-моему, это очень дорого. Ирина Генцлер: Вы же живете в Москве, и я думаю, что вы платите по высокой московской ставке. Это правильно? Ольга Арсланова: Я живу в Москве, да. Но я полагаю, что, в общем-то, у нас во многом ситуация отличается от регионов. И в процентном соотношении для регионов это так же дорого. Ирина Генцлер: Речь идет не о регионе, речь идет о реальной стоимости работы по капитальному ремонту и сколько мы на это дело платим. Москва в своем максимальном размере 15 рублей за квадратный метр в наибольшей мере приблизилась к реальной стоимости капитального ремонта дома в целом. Причем если мы эту стоимость капитального ремонта как бы распределяем на 30 лет. То есть если мы платим так много, то мы в течение 30 лет только обеспечиваем стоимость капитального ремонта. Если регионы установили изначально заниженную ставку – мы же помним, что у нас все начиналось с величины даже 2 рубля с квадратного метра (5, 7, 8-9 рублей) – это все равно еще нереальная стоимость капитального ремонта. Конечно, это ощутимо для человека, но здесь скорее всего важнее психологическое понимание. Вот я плачу каждый месяц, за год набирается приличная сумма в каждом семейном бюджете, в доме в целом. Что мы имеем в виде результата? Вот этот результат, конечно же, ощущают люди в тех домах, которые были включены в ремонты первого, второго года, потому что эти ремонты у них начались, они во многом уже получили что-то в виде отремонтированных каких-то конструкций и систем, фасадов и так далее. То есть для них реальная польза от этого взноса уже как бы очевидна. Для других людей, может быть, конечно, положительным моментом являются вот эти вот освещения в СМИ о том, что столько-то домов отремонтировано, репортажи, которые показывают отремонтированные дома. Люди понимают, что да, польза есть. Но она еще не лично ощущаемая для каждого. Ольга Арсланова: А вот как ремонтируют и какой результат бывает, давайте посмотрим – у нас есть как раз сюжет на эту тему. Это Сахалин, город Корсаков. Там жители не первый год мечтают о том, чтобы в доме просто не текло с потолка. Стены в квартирах покрыты плесенью, сыплется штукатурка. Капитальный ремонт крыши дома там при этом уже был. И вот каким он был, посмотрим как раз в сюжете. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Ирина, по итогам вот этого сюжета у меня к вам два, на мой взгляд, важных вопроса. Первый: вы говорите об улучшении всей этой системы, но, на мой взгляд, не уделено внимания такому функционалу, как оплата капитального ремонта по факту. Почему люди платят до совершенных работ, а не после? Мне кажется, это улучшило бы отношение собственников жилья к самой системе капитального ремонта жилья. Ирина Генцлер: Да, оно бы улучшило, но здесь возникает вопрос, а сколько нужно людям заплатить. Вот сделали крышу и сказали: А вот теперь заплатите". Какая сумма придется на квартиру? Речь идет о достаточно большой величине – это не 600 рублей, это будут десятки тысяч, которые нужно заплатить единовременно. Ради чего задуман сейчас вот этот обязательный взнос? – для того чтобы люди накапливали эти деньги, и вот этот одноразовый очень большой платеж не был вот таким просто финансовым ударом, как любая крупная покупка, как любое крупное вложение. Другое дело, что система регионального оператора позволяет как бы занять эти деньги у кого-то в долг – собственно, у людей в других домах; подрядчик получит эти деньги, естественно, по факту. То есть подрядчик сейчас (возьмите вы систему регионального оператора или, например, если товарищество со специальным счетом своим на капремонт закажет ремонт крыши) не получит, скорее всего, денег даже в виде аванса. Он где-то деньги возьмет, он сделает ремонт и потом по факту получит. Другое дело, что для людей расчет по факту финансово практически невозможен. Петр Кузнецов: По факту люди получают – это, собственно, второй вопрос – крышу, а вместо нее, я не знаю, ремонтируют фасад, хотя он находится в хорошем состоянии, до крыши они не доходят. На бумаге капремонт все, выполнен. Как людям отслеживать выполняемые работы и качество выполняемых работ? Ирина Генцлер: Возвращаясь на исходную позицию, у нас есть два способа копить деньги на капремонт. Первый – когда у вас есть специальный счет: вы собственно деньги для своего дома имеете отдельно от всех остальных. Ольга Арсланова: Это 1% всех россиян, которые успели их завести – извините, что перебиваю. Ирина Генцлер: Нет, не 1%. Петр Кузнецов: Но мало. Ирина Генцлер: Порядка 20% по площади многоквартирных домов (в жилищном фонде многоквартирном) сейчас имеют специальные счета. И этот процент, кстати, прирастает с тех пор, как мы начали эти системы развивать. И вот здесь люди фактически, принимая решение о том, что нет, мы будем в первую очередь ремонтировать крышу, а не фасад – несмотря на то, что у нас в региональной программе, например, как-то неправильно спланировано – своим решением не нарушают ни интересы, ни права, ни очередь на капремонт никаких других домов. То есть они достаточно самостоятельны в этом решении. И тогда основная задача – это понять, мы хотим первым делом крышу, сколько она стоит, сколько к этому времени накопили денег. Естественно – возьмем этот дом – им не хватит этих денег, которые они собирали год, два за счет этого взноса, который там на Сахалине установлен. И тогда вопрос в другом: где взять недостающие деньги, чтобы мы сегодня, когда нам нужно, эту крышу отремонтировали, а потом этими взносами мы потихоньку как бы расплатимся. Вот эти механизмы у нас сегодня не очень хорошо отработаны для специального счета. Если люди находятся в системе регионального оператора, то здесь деньги найдет региональный оператор, взяв их из других домов. То есть здесь проблема и задача людей – это постараться попасть в первую очередь, потому что они считают, что их проблемы самые неотложные и значительно более тяжелые, чем где-то в других домах. То есть их задача – попасть в первую очередь, доказать вот это свое плохое положение. И дальше, если они видят, что региональная программа неправильно спланировала очередность работ для их дома (вот у них проблема – крыша, а в программе стоит фасад), то задача состоит в том, чтобы изменить этот перечень, изменить эти сроки проведения работ, которые региональной программой неправильно запланированы. И региональная программа – это по сути дела нормативный документ. Если люди находятся у регионального оператора, для него не решение людей… Они их слышат, они их видят, они могут иметь и протокол общего собрания, которое решает поменять очередность, изменить сроки. Но для них это не документ к исполнению. Для них документ к исполнению – региональная программа. То есть вот эта инициатива со стороны людей должна привести к тому, что произойдет изменение в региональной программе. Только тогда оператор будет ремонтировать крышу, а не фасад. Петр Кузнецов: В данном случае, когда мы говорим о региональном операторе, оператор и выбирает компанию, которая будет этим заниматься? Ирина Генцлер: Конечно. Петр Кузнецов: Это делают не люди? Ирина Генцлер: Конечно. Ольга Арсланова: Давайте к звонкам наших зрителей – у нас Илья из Самары на связи. Здравствуйте, Илья. На что вы хотели пожаловаться, как я понимаю? Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Хотел бы сказать о такой вещи. Вот собираются каждый месяц денежки за капитальный ремонт. Дому порядка 58 лет, это хрущевка. И ни разу не делался ремонт ни в подъезде, ни на крыше, ни в подвале – нигде абсолютно. То есть у нас подъезды облезлые, двери там тоже отваливаются-разваливаются. Скажите, пожалуйста, стоит ли вообще нам сдавать деньги за капремонт, если у нас дом уже под снос идет в принципе? То есть мы его на данный момент признаем аварийным. За что мы платим все эти годы вообще? Ольга Арсланова: Спасибо, Илья, понятен ваш вопрос. Я еще буквально несколько СМС, что называется, до кучи, потому что, извините, очень много жалоб. Смотрите. Санкт-Петербург: "Старый дом – грязь, лужи. Дому 45 лет, ремонта не делали ни разу, а ставка по капремонту 551". Пишут: "Москва, Басманный район. Взнос капремонта 1400, дом 1906 года постройки. Никто ничего не делает". Вот из разных регионов приходят похожие жалобы. Казалось бы, вот она, первая очередь. Петр Кузнецов: Да, как людям узнать, есть ли график, по которому делается капитальный ремонт? Ирина Генцлер: В отношении графика узнать нет никаких проблема: на самом деле региональный программы, в которых должно быть для каждого дома прямо по адресу определено, что именно и в какой именно год планируется сделать, совершенно доступны. Самое простое – зайти на сайт регионального оператора капитального ремонта своей области, республики, и там опубликованы региональные программы. Чаще всего даже есть такой сервис, в котором набираете адрес дома и прямо строчка открывается региональной программы, где вы все про свой дом можете узнать. Теперь вот к вопросам наших телезрителей. Хотелось бы сказать, что аварийность дома не связана с облезлостью фасада или подъезда. Аварийность дома – это прежде всего, конечно, способность несущих конструкций продолжать нести нагрузку, потому что все остальное, конечно, поддается ремонту: можно заменить коммуникации, главное, чтобы конструкции продолжали свою несущую способность осуществлять. Даже год ввода дома в эксплуатацию 1906 – это тоже не показатель того, что этот дом нужно сносить. Честно говоря, иностранные специалисты, когда мы – люди, вышедшие из советской системы – говорим, что у нас чрезвычайно изношенный жилищный фонд, что у нас эксплуатация дома уже превысила 25 или 50 лет, просто удивляются. Потому что в Европе стоят дома, которые прослужили и 200, и 300 лет, и они вовсе даже не считают необходимым их сносить. Потому что есть возможность усилить конструкции, есть возможность заменить коммуникации, заменить фасад и так далее. То есть снести дом или отремонтировать его – это вопросы, которые нужно оценивать конкретно, применительно к реальному дому. Ольга Арсланова: Но если сами жители считают, что их дом нуждается в капительном ремонте, они могут как-то поучаствовать в этих слушаниях? Ирина Генцлер: Конечно. Вот посмотрите, все на самом деле, опять-таки, чаще всего упирается в готовность людей взвалить на себя эту ответственность. Вот если люди понимают, что их дому нужен капитальный ремонт, и они понимают, что 5 рублей установленного взноса абсолютно не позволяют им как бы выполнить этот ремонт, законодатель разрешает им принять решение о любом размере взноса. Причем этот повышенный размер взноса можно установить на тот срок, который необходим им для нужной суммы, для проведения совершенно какого-то конкретного ремонта. И опять-таки если они попадают в систему регионального оператора, они здесь находятся в рамках совершенно стандартных процедур, стандартных решений – очереди, какой-то ограниченности средств этого регионального оператора. То есть возможности для инициатив в общем-то ограничены. Если люди готовы взвалить на себя как бы вот эту ношу, то они могут принять решение об открытии специального счета, определить сами очередность этого капитального ремонта. Сказать, что "давайте решим первую задачу – крышу". Сколько она стоит? – вот столько. Сколько мы можем, например, реально платить? Да, для нас это время заплатить, например, не 5 рублей с квадратного метра, а 25 рублей. Это финансовое бремя для каждой семьи. Но если мы понимаем, что мы, установив этот платеж, за 2 года, за 3 года полностью окупим эту отремонтированную крышу, люди идут на такое решение. Петр Кузнецов: У нас звонок – вопрос, скорее всего. Светлана, Крым – слушаем вас внимательно. Зритель: Добрый день. Вы почти уже ответили на мой вопрос. Вот наш дом построен в Советском Союзе, в 1967 году. Ему 50 лет в этом году. Ни разу он не ремонтировался. Все коммуникации каждый менял сам себе на своих этажах. И мы платим за капремонт. У нас 616 за квадратный метр – немного, может быть, но это ощутимо. Ольга Арсланова: Это немало. Петр Кузнецов: Ну то же самое, то есть: капремонт не делался все это время. Советское жилье крепче. Ольга Арсланова: Вот если не ремонтируется жилье 1906 года, ранние хрущевки, тогда какие дома капитально ремонтируют? Если эти считаются не нуждающимися в ремонте. Ирина Генцлер: На самом деле у каждого региона были свои критерии, по которым они эту очередность выстраивали. То есть никто региону не говорил о том, что первыми должны быть вот такие дома, за исключением – когда в Жилищный кодекс внесли новый раздел – того, что первоочередными являются те дома, в которых есть квартиры, приватизированные в момент, когда дом нуждался в капитальном ремонте, то есть сразу в момент приватизации дом уже нуждался в капитальном ремонте, а этот капитальный ремонт до сих пор не выполнен. Вот эти дома, безусловно, первоочередные. Все остальное – это, конечно, показатели технического состояния. Поскольку на момент формирования этих региональных программ на самом деле о техническом состоянии домов практически никто не знал… Ну просто, можно сказать, Москва была, может быть, редким регионом, в котором была информация (может быть, неполная, может быть, где-то не самая достоверная по отдельным домам) о техническом состоянии домов. И они могли выстраивать программу, ориентируясь на неотложность ремонта. Ольга Арсланова: Понятно. У нас, к сожалению, заканчивается время. Мы всю неделю будем следить за этой темой и вычислять, сколько наши зрители платят. Спасибо, что вы нам помогли, ответили на наши вопросы. Петр Кузнецов: Спасибо. Ирина Генцлер: Спасибо вам.