Оксана Галькевич: На этой неделе мы с вами, уважаемые телезрители, поздравляли наших школьных учителей. Помните, мы просили вас прислать хотя бы пару-тройку добрых слов о наших физиках и лириках, учителях начальной и средней школы. Не очень приятно мне сейчас об этом говорить, но врать мы не любим вообще-то. Константин Чуриков: Да это можно открыто сказать: врать мы вообще терпеть не можем, поэтому можем сказать, что сообщений с благодарностями, с теплыми словами для учителей было не просто мало, а катастрофически мало. Тот сюжет, который мы показали в прямом эфире, собрали с большим трудом. Нас это несколько удивило и расстроило, но уж как есть. Параллельно с этим мы просили уже самих учителей рассказать нам об их заработной плате и о нагрузке, о тех самых часах, которые они берут, чтобы себя и свою семью прокормить. И здесь активность была уже сумасшедшей. Оксана Галькевич: Мы сейчас расскажем вам о результатах нашего опроса, и после этих цифр, думаю, Костя, многие не то, что вспомнят добрым словом свою строгую химичку, физичку, англичанку, а вообще многие поймут, что мало нашему учителю сказать спасибо, надо бы и в ноги поклониться. Давайте начнем с карты Российского государства. Константин Чуриков: И вот первый цвет, который появляется на нашей карте, он зеленый, всего два региона – Москва и Ямало-Ненецкий автономный округ. Только оттуда педагоги нам писали о зарплатах выше 30 тыс. руб. – от 30 до 46,5 тыс. руб., это максимум, о котором нам писали. Не самый фантастический заработок по нынешним временам, особенно если это сумма со всеми северными, как вы нам писали в сообщениях, если говорить о Ямале. Оксана Галькевич: Самый, не самый, но где-нибудь в Тульской области или в Карелии о таких деньгах учителя просто мечтают. Это уже желтый цвет на нашей карте, им также окрашены республики Татарстан, Башкортостан, Забайкалье, Красноярский край, область Нижегородская, Ульяновская, Свердловская, Иркутская, Архангельская тоже, наш суровый, но прекрасный север. Константин Чуриков: И в желтой зоне несколько больше регионов, но еще больше в зоне оранжевой. Оксана Галькевич: Регионов-то больше, но ситуация там похуже, как мы понимаем. Константин Чуриков: Потому что это территория, где педагоги, люди с высшим образованием, приличным стажем, и порою запредельной нагрузкой, они в качестве ежемесячного жалования получают от 10 до 20 тыс. руб. Сложно всех перечислить, но у нас географию в школе учат достойно. Мы там видим и наших сибиряков, и Поволжье, и Северо-Запад, есть южане. И обширная часть в Центральной России. Кстати, из Коми мы получили сообщение: "Педагогический стаж 32 года, нагрузка 21 час, заработная плата 18 тыс. руб.". Оксана Галькевич: Это вы серьезно? От 10 до 20 тыс. учитель. Вы думаете, это предел, уважаемые телезрители, думаете, что это дно? Нет, снизу нам тут, что называется, снова постучали. Последним на нашей карте появляется цвет беды – красный. А как иначе скажешь, когда из регионов приходит СМС с информацией о заработной плате ниже 10 тыс. руб.? Их немного, всего четыре, легко перечислить, но это кого-то вообще успокаивает? Меня – нет. Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария и Владимирская область. Там, ребята, беда. Константин Чуриков: Обратите внимание на средние значения по данным нашего опроса и по данным Росстата. У нас сейчас появилась сумма средней заработной платы российского учителя 17677 руб., а у Росстата 33231 руб., разрыв не в 1,5 раза, а почти в 2 (точнее в 1,8). Оксана Галькевич: Еще интересно. Если вы помните, в прошлом году мы проводили такой же опрос российских учителей, можем теперь сравнить, что было год назад и сейчас. За год средняя заработная плата в школах, по данным Росстата, внимание, выросла почти на 600 руб., а по данным нашего опроса она упала на целую тысячу плюс один рубль. Хотелось бы понять, что за дьявол кроется в этих деталях. Константин Чуриков: Уважаемые педагоги, во-первых, с прошедшим профессиональным праздником, а во-вторых, вот прямо сейчас смотрите нашу программу, позвоните, расскажите, что за дьявол в этих деталях кроется. 8-800-222-00-14, звонок бесплатный. Приветствуем наших уважаемых гостей. В студии Леонид Перлов, учитель высшей категории, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования "Учитель". Здравствуйте. Леонид Перлов: Добрый вечер. Оксана Галькевич: И Николай Мишустин, общественный деятель, руководитель общественной организации "Родительский-отпор.рф". Здравствуйте, Николай Николаевич. Николай Мишустин: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Давайте сначала попытаемся разобраться, за счет чего заработная плата российских учителей, по их собственным словам и ощущениям, могла снизиться? Оставим какие-то социологические факторы: выборка, кто написал. Например, те, кто очень сильно загружен и у кого заработная плата повыше, могли там не написать, и так далее. В целом за счет чего это могло быть? Николай Мишустин: Есть несколько механизмов. Общая сумма финансирования сферы образования снизилась на несколько миллиардов. Это не могло не сказаться на фонде заработной платы, которую получает конкретная школа. Заработная плата может снизиться за счет того, что сыграла так называемая новая система оплаты труда (мы в прошлый раз о ней с вами говорили). Баланс между базовой, обязательной и стимулирующей частью по факту устанавливается администрацией школы. Заработная плата может снизиться за счет того, что эта стимулирующая часть уменьшилась. Почему? Потому что администрации показалось, что это можно и нужно сделать. Константин Чуриков: Можно и нужно сделать в силу чего? В силу того, что учитель хуже работает, чаще болеет, или просто не нравится? Николай Мишустин: Чаще всего в силу того, что учитель нелоялен с точки зрения администрации, и его как-то надо наказать. Уменьшить базовую часть, но поскольку существует теперь стимулирующая, ее-то как раз и можно. Константин Чуриков: Николай Николаевич, вы представляете организацию "Родительский-отпор.рф". Видимо, вы из тех, кто должен говорить: "Так им и надо, учителям". Николай Мишустин: Нет. К сожалению, все эти педагогические и образовательные проблемы я знаю на своей шкуре, с каждым ребенком, как было и есть. Проблема в чем? Отменили единую тарифную сетку, сделали автономные некоммерческие образования. Школа теперь может зарабатывать деньги, заработные платы зависят от подушевого финансирования, и в Москве внебюджетка. У нас в 814-й школе в Москве заработная плата от 30 тыс. до 150 тыс. у приближенных и любимчиков директора. Каким образом появилась такая вилка? Как его назначили в 33 года, слили несколько школ в одну, и всех пять учителей высочайшей квалификации, которые могли представлять ему конкуренцию, которые говорили: "Не надо ломать образование через колено", ввели внутреннюю аттестацию, он всем им понизил аттестацию, а кого не смог понизить, загнал в школы на кулички, на другую окраину района. Таким образом они из школы ушли, рейтинг обрушился с 44-го на 88-е место. Я член управляющего совета. И на каждом управляющем совете ввели эту новую систему оплаты труда. Ни с юридической, ни с экономической точки зрения там просто невозможно… И управляющий совет состоит из двух детей, плюс под видом родителей один независимый родитель. И я за три года ни одного вопроса не смог внести в повестку. И через решение управляющего совета эти деньги пилят налево-направо, куда хотят, в конце каждого года, и внебюджетку. Более того, если учитель не оказывает платные услуги, если не принуждает родителей нести эти дополнительные деньги… То есть школа стала феодально-крепостной. И если в Москве так, то что в регионах творится – мне страшно представить. Оксана Галькевич: Есть в ваших словах и личный опыт. Думаю, что многие телезрители с вами согласятся. По крайней мере у меня тоже есть некий схожий с вашим опыт. Но чтобы не зацикливаться на Москве, давайте поговорим про всю страну. И давайте не будем это сводить к каким-то личным конфликтам. Хочу, прежде всего, извиниться перед Леонидом Евгеньевичем. Леонид Евгеньевич, когда приходит молодой педагог, и есть определенный костяк уже давно работающих специалистов, не всегда они могут найти общий язык, не всегда, может быть, одни понимают технологии и методики других. Этот момент тоже бывает, случается. Константин Чуриков: Это нормально, кстати. Оксана Галькевич: Дело в том, что заработная плата учителя не должна от этого зависеть. Как этого избежать? Леонид Перлов: Не должна, но помимо того, что существует эта самая новая система с галочками, баллами за каждый чих учителя, который ему либо зачтется, либо не зачтется, и учитель обязан все время заниматься этими галочками, учителя в школе поставлены сегодня в конкурентные отношения. И главная беда состоит как раз в этом. Я опытный квалифицированный не очень молодой учитель, не только не имею мотивации готовить себе смену, учить своего молодого коллегу, я сильно мотивирован на то, чтобы этого не делать. Константин Чуриков: Естественный отбор. Леонид Перлов: Совершенно правильно. Он мой конкурент. Оксана Галькевич: Вы говорите, они поставлены в конкурентные условия. А когда конкурировать? На это все-таки какая-то энергия нужна, какой-то драйв. Я сижу, передо мной СМС-сообщение от наших телезрителей. И я сижу, старательно подчеркиваю нагрузок. Я вижу здесь 20 часов, 18 часов, 40 часов, 40 часов, 19 часов, 20 часов, 28 часов. Леонид Перлов: У меня 21. Оксана Галькевич: Когда конкурировать, когда ты просто как выжатый лимон? Леонид Перлов: Параллельно. Конкуренция же возможна в разных формах. Вот молодой энергичный учитель в состоянии провести помимо этих самых своих часов еще восемь внеклассных мероприятий. Человек пожилой, кстати, который умеет это делать не хуже, у него уже сил на это просто не хватит. Молодой перспективный прогрессивный учитель лучше, грубо говоря, работает с техникой, он быстрее успевает забить в информационную базу школы те баллы, которые он заработал. Побеседовал с родителем, тут же ткнул кнопочку, получил галочку за это. Поговорил с учеником – поставил себе еще одну. Участвовал в каком-то конкурсе – поставил себе еще одну. Оксана Галькевич: От этого у нас появляется болезнь в школьном образовании – это бесконечные Facebook, Instagram, где учителя: "Мы на Красной площади с нашими ребятами. Посмотрите", "Мы провели работу, мы посадили 10 деревьев. Мы молодцы!". Леонид Перлов: Да. За каждое такое селфи получаешь галочку. Николай Мишустин: Запрет интернета детям – это было наше кредо изначально. Оксана Галькевич: И большой вопрос: а как у вас с чистописанием? Они складывать, делить, умножать умеют у вас в классе, или вы там только селфитесь? Леонид Перлов: А им некогда этому учить. Николай Мишустин: Как мы с этим боролись? В этом году у нас есть протест Прокуратуры, потому что всех детей ввели на госпорталы услуг, принудительно на электронные дневники, выбросили все бумажные, и заставили получать по интернету домашнее задание. Мы только в этом году опротестовали, получили протест, что это незаконно. Но четыре года, а потом по всей стране. А в итоге мы получили 720 суицидов в том году, дети залипли в интернет, уже клиповое мышление, и им тяжело воспринимать. То есть это искусственная проблема. Константин Чуриков: Мы будем разные аспекты школьной жизни сегодня освещать, но все-таки держим вектор внимания именно на зарплатах. У нас есть звонок. Татьяна из Ростова-на-Дону. Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Вы учитель? - Я работала учителем, но сейчас я работаю педагогом дополнительного образования. Хотела сказать о заработной плате. Ставка у нас в Ростове-на-Дону сейчас 7532 руб. Поскольку я педагог высшей категории, я к этому получаю доплату еще 30%, и за стаж – у меня 30 лет стаж работы в школе – тоже 30%. Оксана Галькевич: В общем сколько получается? - Где-то в районе 10 тыс. руб. за 18 часов в неделю. Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, Татьяна, у рекрутеров, кадровых специалистов есть любимый вопрос: какую заработную плату вы для себя считаете достойной и адекватной? Эта сумма в 10 тыс. руб. – достойная для вас заработная плата? И какую заработную плату вы бы хотели с точки зрения самоуважения получать? - Заработной платы не хватает. Мне приходится подрабатывать. Я подрабатываю няней, чтобы как-то выжить. Леонид Перлов: Не жить, а выжить. - Хотя бы тысяч 30. Константин Чуриков: Чтобы была заработная плата на основной работе тысяч 30. Татьяна, Ростов-на-Дону. - Да. Думаю, это достойная заработная плата. Константин Чуриков: Спасибо большое за ваш звонок. Уважаемые гости, мы проводили опрос, догадываемся, что большинство учителей, кто откликнулся и принял участие в нашем исследовании, недовольны своей заработной платой. Но однако у нас часто бывают сообщения о том, что "Получаю 15 тыс. руб. Мне хватает". Николай Мишустин: У кого кредитов нет. Константин Чуриков: Вы представитель профсоюза. Если мы предполагаем, что большинству очень не нравится их заработная плата, они считают ее унизительной, недостойной, что делают профсоюзы наших учителей сегодня, каким образом они взаимодействуют с властью, что они говорят? Леонид Перлов: У нас два профсоюза, в которых сегодня состоят учителя. Подавляющее большинство состоит в профсоюзе работников образования и науки в структуре Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР). С моей точки зрения, этот профсоюз в этом направлении не делает ничего. Тот профсоюз, в котором я имею честь состоять, очень маленький, и в силу того, что он маленький, много сделать мы не можем. Единственное, что мы можем – мы оказываем юридическую помощь учителям, когда они, доведенные до крайности, просто обращаются в суд, и случается, что удается помочь. В Приморье был такой случай, когда учителям просто перестали платить на какое-то время. Мы можем привлекать общественное внимание к проблеме, и делаем это регулярно, и в последний раз пикет перед Министерством образования, очередной, который состоялся позавчера. Беда в том, что даже членство в нашем профсоюзе руководством крайне не одобряется. Константин Чуриков: Это какой-то волчий билет? Леонид Перлов: Случается и так. Николай Мишустин: Для любого учителя сейчас стала феодально-крепостная школа. Я могу рассказать, как это происходит. У нас на каждом управляющем совете чтобы не вздумал председатель профсоюза защищать учителей, вынуждают выписывать ему ежемесячную, ежеквартальную премию. У нас так происходит. С точки зрения, если учитель вдруг позволил себе выразить какое-то недоразумение, как было в Москве, эти центры психолого-педагогической экспертизы. Было 77, сейчас стал один. Каким образом их ликвидировали? Учитель ликвидировался. Ему говорят: "Хорошо, поедешь работать с Выхино на аэропорт, если тебе что-то не нравится". Естественно, это полтора часа туда-сюда времени. Или стимулирующую надбавку снимают. Или, допустим, я спрашивал. Написал куда-то жалобу учитель наверх, ему сразу руководство говорит: "Избавься от него". Сейчас электронные дневники, проход, питание – тоже незаконные, мы доказали через Прокуратуру, – три раза опоздал – всю стимулирующую надбавку снимают. то есть школа, даже в Москве, стала феодально-крепостной. Если вдруг даже родитель у нас или учитель, они ко мне обращаются, как к члену управляющего совета, то классы разъединяют, заставляют переходить между школами. Учителя, высунув язык, из одной школы бегают по всему району. И если только возмущаются, сразу: "Я тебя за клевету посажу, я тебя засужу", потому что кооптировал в члены управляющего совета адвоката, который насмерть стоит на защите всех. То есть школу превратили в ларек по продаже низкосортных знаний, в какую-то коррупционную кормушку. И подсадили на внебюджетку. Леонид Перлов: Мы все время говорим о Москве. В Москве скверная ситуация. Но если сравнить ее с ситуацией в регионах, то становится страшно уже в силу того… Представьте себе, небольшой город, там 12-15-20 тыс. населения, там три с половиной школы – бежать некуда. Оксана Галькевич: Да. Было бы там Выхино, они были бы рады, в другой район перейти. Леонид Перлов: Совершенно верно. Другой работы там просто нет. Учитель рискует не просто потерей рабочего места, он рискует семьей, он рискует своей жизнью, в конце концов, потому что ему нужно будет просто покидать этот город и уезжать куда-то в другое место, а там такая же ситуация. А за ним потянется шлейф, потому что его директор поставит в известность руководство, куда он приедет. Оксана Галькевич: Я понимаю, это немножко отход в сторону. А почему школа стала таким институтом? Не институтом развития, свободы, воспитания, подавления в том числе учителя и ученика? Леонид Перлов: У нас есть Закон "Об образовании" в последней редакции, который перевел школу из разряда системообразующего государственного института в разряд организации сферы услуг. Сегодня школа – это организация, предоставляющая услуги. Главным заказчиком этих услуг является государство. Это так и называется "государственный заказ". Не социальный, не заказ родителей. Оксана Галькевич: Что-то, вы думаете, изменилось бы от формулировки? Леонид Перлов: Безусловно. От формулировки очень многое бы изменилось, потому что то, что сегодня делает школа, то, о чем говорил коллега, то, о чем мы с вами неоднократно говорили – это выполнение этого заказа. Существует знаменитая триада "быстро, дешево, хорошо". Из этих трех элементов одновременно реализованы могут быть любые два. В данном случае выбран вариант "быстро и дешево". Дешево для государства. И крутитесь с этим, как хотите. Николай Мишустин: Как нашу школу сделали рыночной? Это еще началось с Ливанова. Перевели школы в автономные некоммерческие организации, разрешили зарабатывать деньги. Субсидии Министерство образования два года не индексировало, а инфляция была, и рост жилищно-коммунальных услуг был. И потом быстро депутаты приняли законопроект, что школа может оказывать платную продленку. И тут же был интересный момент, когда президент сказал, что "Нет, платной продлёнки не будет". Да, ее не было. Губернаторов заставили все эти расходы перенести на региональный уровень. Они год взяли на себя эти расходы, потом сбросили, и директора стали все эти разрывы, в том числе в малокомплектных школах, покрывать за счет внебюджетных источников: платные кружки, продленка в Москве прыгает от 3 тыс. до 30 тыс., и уже некоторые директора настолько вкусили "крови", то есть родительских карманов, что они отказаться не могут, и у нас нет ни одного бесплатного кружка. Говорят, что три кружка тебе государство оплачивает, но в месяц нужно не 3 часа, а 4, и за четвертый доплачивай. И так везде по всему спектру. В дополнительном образовании та же самая ситуация. Вот почему школа стала рыночной. Константин Чуриков: Вы говорили о том, что мы все о Москве да о Москве. Нет, конечно, мы не хотим только о Москве говорить. Более того, у нас есть сюжеты из городов в регионах, и даже совсем из маленьких сел и деревень. Давайте посмотрим три истории об учителях из Бурятии, Ярославской области и из Республики Дагестан. (СЮЖЕТ.) Оксана Галькевич: Дагестан у нас последним был в нашем сюжете, а это как раз тот самый регион, откуда мы получили информацию о самом низком доходе. Мы даже, честно говоря, посмотрели на эти цифры, и не верится в то, что такое может быть. 7000 руб. – это минимальное среднее значение, а там были сообщения про 4,5 тыс. руб. Константин Чуриков: Как это возможно? Это меньше МРОТ. Леонид Перлов: Это густонаселенные районы. Северный Кавказ отличается тем, что в республиках коэффициент совмещения, то есть нагрузка на учителя, самая маленькая в стране – 0,8-0,9. 1 ставка – это считается много. Много учителей, мало рабочих мест. Поэтому работать на 1,5-2 ставки просто негде элементарно, там нельзя это сделать так, как в центральных областях. Да, жить на эти деньги нельзя. Константин Чуриков: И что, тогда перебираться, кто помоложе, куда-то в Москву, на Ямал лететь? Леонид Перлов: Да, например, перебираться, потому что не выживешь на эти деньги. А если уже семья, а если уже дети? Да, можно перебираться, но уже сложнее. Константин Чуриков: Николай Николаевич, вы хотели сказать об опыте Белгородской области. Николай Мишустин: Вы посмотрите на любую школу на окраине Москвы. Там работает 80-90% учителей из Московской области. Леонид Перлов: Есть так. И не только из Московской. Оксана Галькевич: Они там работают, потому что в Москве можно работать с подмосковной пропиской совершенно спокойно. Николай Мишустин: Я имею в виду то, как они получают в Московской области и в Москве, в разы отличается. Сказали "чтобы средняя заработная плата была очень высокой". По всей Москве им дали 1,5-2 ставки. В Белгородской области вы заедьте в любой районный центр. Я поехал на свою родину в 25 км от города. Там нет ни одного местного учителя. Учитель должен жить с местными детьми, они все приезжают из города. Отстрелялись и уехали. То есть какая-то жуткая ситуация. А одного местного учителя в соседней школе спрашивают: "Почему же так тяжело работать?". Он говорит: "Ввели эти параллельные электронные дневники. У нас нет интернета, я через сотовый телефон через EDGE[мобильный интернет] зеленый сижу с утра до вечера, пытаюсь эти оценки внести еще", хотя эта отчетность необязательна. Леонид Перлов: И электричество два часа в день. Константин Чуриков: Он еще и не работает, этот дневник. Леонид Перлов: Да, он просто не работает. В дневник не могут попасть учителя, в дневник не могут попасть родители и не могут попасть дети. Мы второй месяц учимся, это что-то чудовищное. Николай Мишустин: И снижают через стимулирующую надбавку, если ты не выполнил эти нормативы. Почему мы даже обратились в прокуратуру, и обязательное использование портала Госуслуг в образовательном процессе. Протестом прокуратуры ряд этих нормативно-правовых актов, которые издал московский Департамент образования, были признаны незаконными и не имеющими юридической силы. Леонид Перлов: Тем не менее, он действует. Оксана Галькевич: Николай Николаевич, вы говорите, что в Белгородской области местных учителей мало. Давайте, может быть, не делать каких-то резких выводов. Ну, приезжают люди на работу. И слава богу. Николай Мишустин: Но раньше там не было ни одного учителя с города, все были местные. Оксана Галькевич: У нас есть места, куда люди не едут работать, они пустые. У нас сюжет Забайкальского края, там педагог шесть предметов ведет, потому что никто не едет туда в этот забайкальский поселок. А в Белгородщину едет, и слава Богу. Леонид Перлов: Все эти льготы северные учителям, как вы знаете, убраны. Практически все. Николай Мишустин: Я не возражаю. Курсы повышения квалификации. Сейчас центры дополнительного образования учителей закрываются практически все, потому что висят на региональном бюджете, и невыгодно повышать квалификацию родным местным учителям, легче объявить конкурс, набрать и откуда-то перетащить с нужной квалификацией. Местных не растят, поэтому их нет. Константин Чуриков: У нас сложная задача. У нас и беседа интересная, и зрители рвутся в эфир. Как-то и нашим, и вашим. Леонид из Курганской области, здравствуйте. Добро пожаловать в эфир. - Здравствуйте, уважаемая студия. Я сельский учитель, мой стаж 4 года, и я никакой надбавки не имею. Получал 7,5 тыс. руб. максимум, это даже меньше МРОТ. Никакой конкурентной среды среди моих коллег-учителей на тот момент, когда я работал, не было, мне просто не давали развиться в будущее. Мне после того, как я проработал три года, пришлось уйти в среднее профессиональное образовательное учреждение, чему я очень рад. Вопрос следующий. Вы говорили о молодых педагогах, но развития, особенно в сельских школах, молодым педагогам нет. Вы представляете, что такое 7500 руб., особенно если у молодых педагогов появляется семья. Константин Чуриков: Да, когда рождается ребенок, что делать? - Да. Это нереально становится выжить. Константин Чуриков: Вы сказали, что вы работали. В прошедшем времени. Вы сейчас не работаете учителем? - Я ушел в среднее профессиональное образовательное учреждение, статус чуть выше стал, более-менее выровнялся. Просто мне убидно за сельских учителей. Оксана Галькевич: Какой предмет вы вели в школе, что преподавали? - Историю, обществознание и ОБЖ. Леонид Перлов: А СПТУ, вы преподаете там то же самое? - У меня история, первые и вторые курсы. Николай Мишустин: Мы уже который год ставим вопрос, чтобы снова ввести раздельное образование мальчиков и девочек, и возмущаются многие, в основном женские коллективы, против этого. И фактически условия, чтобы задержать мужчину, нигде не создаются, хотя у нас много неполных семей, нет образца мужества в школе практически. Вам просто памятник нужно ставить, Леонид. Для вас как учителя-мужчины пытались создать более приемлемые условия, льготные или финансово повышенные? Вы же кормилец семьи. - В основном условий никаких на тот момент, когда я в школе работал, не создавали, чтобы я остался и продолжал работать. Стимулирующие были на минимальном уровне. Это очень печальная составляющая, даже если говорить про сельские надбавки. Что делается с федеральным законом? Сельские учителя, особенно в Курганской области, страдают. 1200 руб. коммунальные услуги – это очень печально. Константин Чуриков: Спасибо! Оксана Галькевич: Хочу уточнить. Николай Николаевич, мы ведь не ставим вопрос так, что у нас есть педагогический состав, часть из него – это мужчины-преподаватели, часть женщины, и мужчинам надо больше платить, потому что они мужчины, их надо удерживать, потому что это образец мужества? Леонид Перлов: Я так не думаю. Оксана Галькевич: У нас есть профессиональный все-таки подход. Николай Мишустин: У нас половина мальчиков, половина девочек. Мальчики, в отличие девочек, с природной культурной ролью материнства не рождаются. Они как белый лист. Что в них напишут… И мальчик попадает… Оксана Галькевич: Я за достойный профессиональный подход, за профессиональный рост для педагога. Николай Мишустин: Владимир Филиппович Базарный везде, где в Белгородской области ввели раздельные школы, приращение интеллекта и показателей – 20-30%. Он попадает в полностью феминизированную среду, где идет подавление мужского начала. И в условиях неполной семьи, матери-одиночки мужчины просто как воздух нужны в школе, особенно для воспитания таких мальчиков. Леонид Перлов: Позволю себе с вами не согласиться. Мужчины, как и женщины, нужны в школе безусловно, но мужчины, профессионально подготовленные для работы с детьми. Николай Мишустин: Я абсолютно согласен. Леонид Перлов: Просто брюк абсолютно недостаточно. Была недавно законодательная инициатива одного из депутатов, не имеющего отношения к Комитету по образованию, о том, чтобы на обучение в педагогических институтах без экзаменов принимать мужчин со специальным средним образованием. Константин Чуриков: Извините, а как мальчики научатся ухаживать за девочками, если будет раздельное образование? Леонид Перлов: Поэтому его уже и нет. Николай Мишустин: Девочки опережают мальчиков по биологическому опыту на два-три года. И у нас была проблема в 1953 году, когда после смерти Сталина отменили раздельное обучение, чтобы погасить мужественный героический дух мальчиков. И они этого добились. Потом это выравнивается. В старших классах можно объединять – научатся. Но вначале… Леонид Перлов: И правильно сделали. Константин Чуриков: Давайте это мы после эфира обсудим. Возвращаемся к финансированию, к деньгам. Зарплатный фактор и нагрузка, как они сказываются на качестве самого главного – преподавания? Те претензии родителей к учителям, они потому что у учителей сегодня плохой профессиональный бекграунд, или это все не так, учителя – профессионалы, образование достойное, все в порядке, просто когда у тебя такая нагрузка, то ты неизбежно допускаешь ошибки? Оксана Галькевич: Процитирую. Иркутская область: "Заработная плата 30 тыс. руб., 45-50 часов в неделю". Леонид Перлов: Это несерьезно, это не жизнь. Есть у медиков тяжелый диагноз, обычно при автокатастрофах – сочетанная травма. Нога сломана – от этого не умрешь. Пара ребер сломана – не умрешь. Плюс сотрясение мозга – тоже не умрешь. Рваная рана на шее – тоже не смертельно. Но все это вместе приводит к тому, что человек умирает. Сегодняшняя наша ситуация с учительством именно такая. Пришлось взять 1,5 ставки, 2 ставки – ну, тяжело, но как-то можно выжить. Плюс тебя перевели на эту балльную систему – да, сок из тебя капает, но вроде как еще до сих пор шевелишься. Плюс тебя заставили оформлять непригодный к работе электронный журнал – ну, совсем плохо. И ты начинаешь, естественно, халтурить там, где это недопустимо. Где ты можешь взять время? Например, берешь время, которого всего 24 часа в сутки, от процесса подготовки к урокам? Где ты еще можешь взять время? От самообразования, самосовершенствования, саморазвития, потому что другого времени у тебя просто нет. Естественно, все это неизбежно скажется на том, как ты работаешь. Ты просто какие-то вещи выпускаешь. Это сказывается на детях. Оксана Галькевич: Потому что ты человек, а не робот. Леонид Перлов: Ты живой человек. Николай Мишустин: В том году я посетил образцовую школу, где показатели фантастические. Я потом подхожу к завучу, говорю: "Скажите, пожалуйста, как же вы этого добились? Как такое у вас может быть?". Он говорит: "Ладно, признаюсь, раз тема такая. Мы назначили 10 учителя, посадили на ставку, он за 9 пишет отчеты с утра до вечера, а девять занимаются с детьми". Константин Чуриков: Это ноу-хау. Николай Мишустин: Вот! Уберите эту избыточную отчетность. Леонид Перлов: Есть еще один важный момент, о котором не могу не сказать, все время говорю. Есть понятие "ставка", есть понятие "заработная плата". Ни в президентских указах, ни в документах Правительства слово "ставка" не фигурирует никак. Ставка – это 18 часов. Заработная плата наша рассчитывается на основе ставки, а поднять велено не ставку, а заработную плату. Николай Мишустин: Да. Леонид Перлов: То есть фактически единственный способ для того, чтобы выполнить указ президента – это уменьшить количество учителей, увеличив нагрузку остальным. Что касается качества, беда в том, что то, что то, что с нами делают в системе образования, проявляется не сегодня и не завтра. Что бы с нами ни делали, имеется временной лаг проявления, когда можно будет зафиксировать результат. У нас проводится реформа, до истечения календарного года, финансового года отчитываются о том, что реформа прошла блестяще, и результат замечательный. Этот результат проявится через 5-10 лет. Он признается успешным еще на стадии эксперимента при этом. Забыто слово "педагогика" в школе. Есть экономика, есть бухгалтерия. Не воспитание, не образование. Оксана Галькевич: А собственное достоинство учителя? Леонид Перлов: Собственное достоинство учителя никого не интересует. Учитель никто и звать никак. Его ни о чем не спрашивают. Николай Мишустин: Абсолютно. Климат ужасный. Леонид Перлов: В последнее время в ряде случаев его даже не спрашивают о том, какая нагрузка для него желательна или посильна. Оксана Галькевич: Ему назначают эту нагрузку? Леонид Перлов: Ему просто дают бумагу, он подписывает эту бумагу, и до свидания. Не интересует никого его мнение ни по какому из вопросов. Николай Мишустин: Приведу пример. Последнее положение о классном руководстве, у нас руководитель может назначить любого классным руководителем. Если отказался, тебе никаких стимулирующих выплат. Мнение учителя там вообще не прописано. Важный еще критерий вы не озвучили. Все верно сказали, но третий критерий – чтобы повысить заработную плату учителям, как можно больше вытащить денег из карманов родителей на внебюджетку, провести через фонды школы. Отсюда все поборы. Константин Чуриков: Теперь давайте поговорим о тенденциях, к чему все это приводит, как меняется рабочий день, расписание дня у учителя, чем они еще занимаются. У нас сейчас на связи Елена Лимонова, руководитель кадрового агентства Staff-Up. Елена, здравствуйте. Елена Лимонова: Добрый вечер, коллеги. Константин Чуриков: Расскажите, пожалуйста, что сегодня многие учителя вынуждены делать, поскольку им не хватает денег, притом, что они неслабо выматываются на работе? Елена Лимонова: Действительно, несмотря на то, что они перегружены в школах бюрократической работой в ущерб основному занятию, в ущерб тому, что они должны работать с детьми, преподаватели должны еще искать себе какие-то источники доп. дохода. Сейчас это индивидуальные занятия с детьми, репетиторство, частные уроки. К слову говоря, стоимость такого одного академического часа с учеником среднего либо старшего звена в два раза больше, чем ставка преподавателя-почасовика даже в вузе. То есть прямой экономический эффект у них есть. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что если, например, учительница, которую не устраивает заработная плата в школе, еще здоровье позволяет где-то, или не позволяет, подрабатывать, она начинает подрабатывать где-то там. Что происходит дальше? Оксана Галькевич: Как у нас в сюжете, она маникюр делает, брови наращивает. Елена Лимонова: Конечно, это влияет на качество работы в школе с учениками, влияет и на результат обучения этих учеников, влияет на качество их знаний. Эти же вчерашние школьники и нынешние студенты пополняют рынок труда. О качестве знаний этих людей уже можно всерьез говорить, потому что это 20-летие люди, 22-летние люди, которые не обладают ни какой-то серьезной академической базой, ни тягой к знаниям, которые в конечном счете должны стать специалистами. Леонид Перлов: У них и мотивации нет. Константин Чуриков: Когда учитель подрабатывает, занимается маникюром, педикюром – это крайне странно. Николай Мишустин: Самое страшное, что дети видят этот весь рыночный цинизм в школе. Леонид Перлов: Конечно. Николай Мишустин: И после 10 лет в школе, что бы им ни показывали, какой бы PR посредством средств массовой информации сами себе ни внушали, они такую школу жизни на примере учителей проходят, что это потом травма на всю жизнь. Оксана Галькевич: Елена, скажите, пожалуйста, целые сайты есть в интернете, где репетиторы выкладывают свое резюме с коротким рассказом о себе. Это все не действующие уже педагоги, получается? Елена Лимонова: Это все действующие педагоги. Оксана Галькевич: Действующие? Как же они тогда, на свой страх и риск делают это? Елена Лимонова: Да. Настоящий кейс – у нас есть один клиент, это частная школа в Подмосковье в городе Троицк, куда мы регулярно ищем бывших преподавателей школьных, действующих, которые готовы перейти, ищем именно там среди тех людей, которые готовы подрабатывать в качестве репетиторов. Люди, которые готовы заниматься детьми, которым интересен творческий процесс, а не бюрократический процесс в государственных школах, охотно переходят в частные школы. Константин Чуриков: Елена, мы сегодня говорим о жизни и о государственной статистике, поэтому мне любопытно, знаете ли вы, школы на какие заработные платы заманивают учителей, когда они, например, размещают вакансии? Елена Лимонова: Вы имеете в виду частные школы или школы государственные? Константин Чуриков: Я имею в виду государственные, мне они, прежде всего, интересны. Елена Лимонова: Столичный уровень дохода учителей – это порядка 50-80 тыс. руб. Если мы говорим, что есть полный набор – есть классное руководство, есть полная загрузка по часам, есть внеурочная деятельность, – примерный уровень дохода в 50-80 тыс. руб. Константин Чуриков: Оксана, сколько у нас в среднем получилось по Москве? По-моему, гораздо меньше. Оксана Галькевич: У нас по Москве получилось 46500 руб. Москва и Ямало-Ненецкий автономный округ. Это самый высокий уровень. Константин Чуриков: А по регионам есть какие-то данные? Елена Лимонова: Уровень дохода гораздо ниже. 13-15 тыс. руб. – это хорошие показатели. Константин Чуриков: То есть, не стесняясь, прямо ши пишут: "Требуется учитель русского языка…" Леонид Перлов: За 15 тыс. руб. Елена Лимонова: Да. Оксана Галькевич: С нагрузкой в 20 часов. Елена Лимонова: Да. Константин Чуриков: Спасибо. Это была Елена Лимонова, руководитель кадрового агентства Staff-Up. Хочу сейчас повторить тот вопрос, который задали председателю Правительства, по-моему, несколько лет назад. Там, по-моему, речь шла о педагогах, преподавателях вузов, но тот же самый. Должен ли преподаватель подрабатывать, чтобы выжить? Леонид Перлов: Хороший вопрос. Помните, не так давно наш премьер-министр свою точку зрения на этот счет высказал. Оксана Галькевич: "Хотите денег – идите в бизнес". Леонид Перлов: Да. Другими словами, он дал понять, что тот, кто работает в школе, достойной заработной платы не будет получать никогда. Это не то место, где людям платят достойную заработную плату. Другими словами вот так. Хочешь достойную заработную плату – не работай в школе. Уже одной этой фразы достаточно для того, чтобы потенциальных моих молодых коллег от школы отпугнуть навсегда. Оксана Галькевич: Это правда. Мы смотрели наши сюжеты из регионов, и мне жалко смотреть на этих учителей. Молодые педагоги, которые потратили столько лет жизни с горящими глазами… Леонид Перлов: Они потратили время на образование, они хотят работать в школе, но у них нет этой возможности работать в школе в силу того, что прокормить семью они однозначно не смогут, в силу того, что, фактически, их лишают чувства собственного достоинства и уважения к своей профессии с первого дня их работы в школе. Нормальный человек в таких условиях работать не сможет. Николай Мишустин: Повышение квалификации фактически ликвидируется, и все подрабатывающие учителя-репетиторы продолжают на этой экономической мотивации повышать свою квалификацию. И через несколько лет они действительно становятся уже профессионалами. Уже вторичным образом эти позитивные нюансы заносят в школу. В принципе, в этом плане есть позитивно… Леонид Перлов: Это не совсем так, Николай Николаевич. Николай Мишустин: Среди подрабатывающих учителей. Леонид Перлов: Дело в том, что работа репетиторская и работа в школе, в классе учителем – это два абсолютно разных вида деятельности. Тот опыт, который они получают, работая репетитором с одним-двумя, пяти учениками – это не тот опыт, который позволит им лучше работать в школе. Это абсолютно разные виды деятельности. И этого плюса, к сожалению, нет. Николай Мишустин: В школах действительно граница большая, там два-три человека, а тут 30 или 35. Но по крайней мере этот подрабатывающий учитель может сконцентрироваться в каких-то учениках, действительно способных, и когда он тянет всех остальных снизу, он может им давать этот трамплин вперед. Леонид Перлов: Не может. Давайте мы методические вопросы все-таки обсуждать не будем, это тема для отдельной передачи. Оксана Галькевич: У нас ваш земляк в очереди, но сначала дадим слово Вологде. Здравствуйте. - Добрый день. Вначале передачи было озвучено, что за 21 час нагрузки получают 18 тыс. руб. Но вообще-то рабочая неделя составляет 40 часов для всех остальных людей. И качество образования… Я, отработав свои 40 часов в неделю, по воскресеньям, по субботам занимаюсь с детишками своих друзей: алгебра, геометрия, физика. Дети 8-9 класса не знают таблицу умножения. Простите, за что платить? Константин Чуриков: Подождите, Светлана. Вы серьезно? Николай Мишустин: С планшетами это поголовно. Оксана Галькевич: Светлана, вы педагог, учитель? - Нет, я не педагог, я закончила инженерно-физический факультет. Я знаю физику и математику, мне уже 53 года. Не забыла. Оксана Галькевич: Светлана, речь ведь не идет о том, что учитель работает не 8-часовой рабочий день, а речь о другом, о других 40 часах, поймите. Леонид Перлов: 40 часов – это не значит 40 уроков в неделю. Николай Мишустин: Колоссальная моральная нагрузка у учителей. Леонид Перлов: Во-первых, не 40, а 46. - Я с вами совершенно согласна, но платить-то надо за качество образования, а качества образования у вас нет. Леонид Перлов: А у вас есть критерии? - Нет качества образования, когда дети 8-9 класс не знают таблицу умножения. Это нонсенс. Леонид Перлов: Это нонсенс, совершенно верно. Константин Чуриков: Это с детьми не повезло кому-то, или со школой не повезло этим детям? Леонид Перлов: Нет, дело не в этом. Скорее всего, не повезло со школой в силу того, что в данной конкретной школе, где эти дети учатся, их уже просто некому учить. Те, кто мог учить, оттуда, видимо, уже ушли. Те, кто остались, учить не могут. Для того чтобы учить, необходима должная квалификация. Оксана Галькевич: Родители все-таки тоже должны как-то включаться в процесс. Леонид Перлов: В какой процесс? В процесс обучения? Оксана Галькевич: Нет, не обучения, не то, что делать с ними уроки, но хотя бы интересоваться, делают они уроки или не делают, а не отпускать это все на плечи учителя. Леонид Перлов: Да, наверное. Николай Мишустин: Наше родительское движение "Родительский-отпор.рф" как раз объединяет ответственных родителей по всей стране. И к учителям отношение еще хуже, чем к родителям, их вообще за людей не считают. Константин Чуриков: Учителя родителей? Николай Мишустин: Нет, у администрации. Многие вопросы в защиту учителей мы поднимаем через родителей. Могу привести пример в Кореновске, там поборы – на ящики около 6 тыс. руб. хотели собрать, – один родитель возмутился. Так директор собрал собрание, и там начали просто позорить. И всех необъединенных родителей администрация через ручные родительские советы пытается… И если деньги не приносят на доп. занятия или еще что-то, начинают прямо отыгрываться на детях. И мы вынуждены из Москвы включать все механизмы защиты. Другой момент. Ребенок ведь как белый лист, чистый, невинная душа. Откуда-то появляются преступники. Поэтому перед учителем колоссальная моральная нагрузка. Если я отвожу нормального ребенка в школу, зависит от того, сколько он своей души в него вложит. Поэтому сравнивать школьные часы и обычную ставку недопустимо. Леонид Перлов: Безусловно. Поэтому и введена была когда-то эта ставка 18 часов, позволяющая учителю многое. Николай Мишустин: И отпуск 56 дней. Верните хотя бы отпуск 56 дней. Леонид Перлов: Например, работать над собой. Константин Чуриков: Вы не видите, а мы видим – у нас очень много СМС на нашем портале. "Работаю учителем физкультуры, ставка 60 руб. в час. В месяц выходит заработная плата 8 тыс. руб. Мастер спорта, значок ГТО". Это Костромская область. Из Москвы пишут: "В СССР относились к учителю как к небожителю, а сейчас как к официанту. А все стимулирующие выплаты, чаевые". И вот важный вопрос, который я задам. У нас чуть больше года назад появилась новый министр образования Ольга Юрьевна Васильева. Пензенская область спрашивает: "Поставили нового министра образования. Где обещанные изменения?". К чему у нас все дрейфует? И школа, и ее восприятие там наверху, и есть ли вообще идеи, не только в профсоюзной среде, но вернуться к прежней другой системе финансирования? Леонид Перлов: Дрейфует в ту сторону, о которой я сказал в самом начале – быстро и дешево. Система образования должна быть менее затратна для государства с точки зрения государства. Сильно много денег. Как известно, быстро и дешево хорошо не бывает. Следовательно, общее качество среднего образования будет неизбежно падать, если этот тренд сохранится. Новый министр работает год, много чего за это время сказано, в том числе много пугающего. Например – одно из последних заявлений, – необходимо построить вертикаль управления в школе. Кто только учителем ни управлял. Теперь это будет делаться, начиная от федерального уровня и донизу. Об автономии можно забыть, и о какой-либо свободе действий учителя как профессионала тоже. На мой взгляд, это означает тотальное недоверие к профессии и к носителям этой профессии – к учителям. Лично мне как учителю, четвертый десяток лет работающему в школе, это довольно обидно. Я ничем это не заслужил. Константин Чуриков: Согласны? Николай Мишустин: Тут другая проблема. Я родил ребенка, я смотрю на 20 лет вперед, а горизонт планирования государства, рыночный, ситуативный, тактический – лишь бы год прожить. А дальше? В геополитических угрозах мы не можем так рисковать. У наших детей должно быть хорошее образование, хорошая мотивация, целеустремлённость, гражданство, патриотизм и современная школа. Находясь до Васильевой полностью под влиянием либерализма, она эти проблемы не решает, и те митинги, которые выводили в Москве – это то, что школа воспитала потребителя, который за iPhone готов продать родину. Это нужно менять, или вернуться назад к советской системе. Леонид Перлов: Это несколько о другом. В советской школе я работал, и не советую возвращаться к этой системе. Константин Чуриков: Мы говорим сегодня о заработных платах учителей. Давайте еще звонок. Оксана Галькевич: Из Алтайского края звонят. Там уже поздняя ночь. Владимир, здравствуйте. - Здравствуйте. Моя фамилия Никитин, зовут меня Владимир Петрович, я учитель физики, работаю 37 лет в школе. Все, что вы говорите – все это правильно, молодцы, спасибо вам. Но один к вам вопрос: а какой прок от вашей передачи? Оксана Галькевич: Это наш любимый вопрос. У нас аплодирует аппаратная. Константин Чуриков: Давайте я отвечу. Владимир Петрович, мы сейчас с вами находимся в федеральном эфире, канал 9-й федеральный, вещает на всю страну. То, о чем мы говорим, не только в расшифровках на нашем сайте, но и, поверьте, специально обученные люди в высоких кабинетах, которые тоже все эти расшифровки берут и кладут на столы. Если кто-то замечал, мы иногда обсуждаем какой-то очередной новый законопроект, тут поднимается в эфире голос зрителей, опрос, и вы как-то фиксируете, проходит время, и вот отменили, депутаты не стали поддерживать, и это как-то свернулось. Это все потому что вы звоните. Оксана Галькевич: Это просто потому что, Владимир Петрович, у вас работа учить, у вас миссия, вы работаете с детьми. Константин Чуриков: Вы работаете что точными материями. Оксана Галькевич: Врач вскрывает какие-то нарывы, извлекает оттуда гной, промывает рану. Мы в некоторой степени тоже занимаемся тем же самым, но другими способами – у нас работа другая. Мы обсуждаем болевые точки. Леонид Перлов: Это информация для тех, кто полномочен принимать решение, в том числе. Константин Чуриков: Правильно. Для людей, принимающих решение в том числе. Именно поэтому и "Общественное телевидение России". Леонид Перлов: Да. Николай Мишустин: Я первый раз на "ОТРажении", но более объективного и глубокого анализа я еще нигде не встречал. Леонид Перлов: Ну, вот. Константин Чуриков: Нас уже и захвалили. Оксана Галькевич: Спасибо вам большое. Константин Чуриков: Спасибо большое, спасибо зрителям. Итак, еще раз давай напомним эти цифры. Средняя заработная плата учителя в Российской Федерации по нашему опросу. Оксана Галькевич: По нашему опросу, в этом году средняя заработная плата учителя составила 17677 руб., в то время как Росстат говорит о том, что она должна быть не меньше 33231 руб. В прошлом году у нас цифры были на 1000 руб. больше, по нашему опросу, и у Росстата тоже данные отличались. Но, по нашим данным, заработная плата учителя упала, по данным Росстата она выросла. Константин Чуриков: У нас в студии были Леонид Перлов, учитель высшей категории, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования "Учитель". Оксана Галькевич: И Николай Мишустин, общественный деятель, руководитель общественной организации "Родительский-отпор.рф". Константин Чуриков: Спасибо, уважаемые гости, спасибо зрителям.