Константин Точилин: Плавно переходим к теме рыбы, потому что помимо и лагерного прошлого, и экзотики, конечно же, ассоциации с Магаданом – это золото и рыба. Рыба. Ольга Арсланова: Да, рыба. У нас в гостях генеральный директор компании «Тихрыбком» Михаил Котов. Михаил Николаевич, здравствуйте. Михаил Котов: Добрый. Константин Точилин: Очень удачно, что мы в Москве оказались в этот день. Михаил Котов: Да. Ольга Арсланова: Это нам действительно очень повезло. Михаил Котов: Спасибо. Ольга Арсланова: Когда делала фильм и как раз говорила о вас, упомянула, что вы родились в Магадане и геологом долго были, т. е. вы по всем, да, клише прошлись колымским. Но теперь ваше золото – это все-таки рыба. Почему рыба золото, а не... ? Константин Точилин: «Мокрое золото». Михаил Котов: Главное золото – это люди, конечно, в первую очередь. Почему рыба? Так получилось. Так получилось, что после работы в Дукатском ГОКе меня пригласили на комсомольскую работу, ну и так пошло-поехало. Как говорит мой друг Басанский, продал рудник, купил удочку и до сих пор занимаюсь рыбной ловлей. Ольга Арсланова: Да. Поясним, что Басанский – это такой же известный человек... Михаил Котов: Золотопромышленник. Ольга Арсланова: Да, золотопромышленник, которого, наверное, знает каждый житель Магадана, потому что его магазины везде стоят, на каждой улице. Но давайте посмотрим на ваше предприятие для начала, познакомим зрителей, у нас есть сюжет, и вернемся в студию. СЮЖЕТ Константин Точилин: Наши зрители продолжают делать за нас нашу работу, потому что они задают правильные вопросы. И поскольку у нас такая программа получилась, что мы стараемся как-то разрушать мифы и стереотипы, вот один из них, пожалуйста, Иркутск пишет: «Сожрали всю рыбу и краба и в Корею отправили». Что на самом деле? Михаил Котов: Ну, на самом деле это не так. Мы уже давно живем в рынке, и там, где продукция пользуется спросом, туда мы, конечно, и отправляем. Надо сказать честно, что 80% рыбы, которую мы добываем, мы продаем чисто в России, только в России. Вот прекраснейший завод, которому действительно будет скоро уже 30 лет, это национальное село, и на этом заводе, наверное, все, кто приезжают в Магадан, не знаю, кто не был, были все. Все подъезжают и говорят: «Слушай, все развалено», – и вдруг стоит завод, работают коренные малочисленные народы Севера, женщины, мужчины, делают прекрасную продукцию. Проблема, конечно, логистика. Мы можем... Ольга Арсланова: В Москве этой продукции нет, не продается. Михаил Котов: Для того чтобы до Москвы довезти, у нас перевозка, к сожалению, стоит примерно столько же, сколько рыба. Чтобы перевезти килограмм рыбы до Москвы самолетом, это минимум 500 рублей... Ольга Арсланова: За килограмм? Михаил Котов: Конечно. Для того чтобы контейнером отправить, это где-то 25–30 рублей. Константин Точилин: Но и сроки еще, сколько этот контейнер пойдет... Михаил Котов: Конечно. Вообще наш лозунг – это «Меньше консервантов», и срок реализации многих видов продукции, которую мы делаем, не превышает 30 суток, максимум 90 дней, 3 месяца, грубо говоря. И вот все сети московские говорят: «Слушай, сделай там, чтобы было хотя бы 150–200 дней, мы будем брать с удовольствием. Пока привезем, пока распродадим хорошо». Но тогда мы ее есть не будем. Зачем травить людей? Вот мы, к счастью, понимаем, что нельзя добавлять консервант, т. е. любое увеличение срока – это добавление консерванта, и мы не будем это делать. Поэтому мы своей продукцией гордимся, мы ее сами кушаем. Константин Точилин: Слушайте, а вы не думали свою какую-то сеть сделать? Потому что я смотрю, в Москве какие-то магазинчики появляются, что камчатские морепродукты, т. е. мы тогда убираем хотя бы наценку сети и их давление. Михаил Котов: Мы можем сделать все что угодно, но транспортные расходы, к сожалению, это не наши полномочия. Сейчас модно же за счет рыбаков все сделать: надо за счет рыбаков построить заводы, пароходы, я не знаю, что еще. У нас модно продать что-нибудь, для того чтобы построить, я имею в виду в рыбном обществе сегодня есть вопросы достаточно большие к руководству рыбной отрасли и т. д. и т. п. Поэтому это не от нас зависит. Вот мы сегодня селедку вылавливаем и продаем где-то порядка 45 рублей, а она по 200 в магазинах – это опять не к нам вопрос, для этого есть огромное количество чиновников и контролирующих организаций, которые должны там навести порядок. Константин Точилин: А что нужно сделать, чтобы, например, решить проблему логистики? Михаил Котов: Снизить тарифы. Вот вопрос в чем? Мне постоянно задают вопрос: «Почему рыба дорогая?» Константин Точилин: Я еще сегодня спрошу, почему крабы дорогие. Михаил Котов: Рыба – это сегодняшнее отражение экономики. И крабы дорогие... Ольга Арсланова: Дорогие причем и на Колыме тоже. Михаил Котов: Конечно. А потому что наше Росрыболовство ухитрилось продать все на аукционах. Вот нам пришлось купить один лот, тысячу тонн, за 5 миллиардов рублей. Ольга Арсланова: Еще раз, поясните, пожалуйста, что такое аукцион. Константин Точилин: Право вылова. Михаил Котов: Аукцион – это... Константин Точилин: Право вылова, квота? Михаил Котов: Ну, можно сказать... Ольга Арсланова: То есть для того, чтобы заниматься тем, чем вы занимаетесь, вы должны выиграть аукцион? Михаил Котов: У нас были квоты, но нам сказали: слушайте, надо 50% у вас забрать, слишком вы хорошо живете, очень хорошо, зарплата у вас высокая, а надо сделать так, чтобы зарплата была хуже, меньше, и продать вам... Я утрирую, понятно. И продали нам, один лот стоил примерно 5 миллиардов рублей. И говорят: «А постройте еще на несуществующих заводах в России, ухитритесь построить судно», – под каждый лот еще судно, которое тоже стоит почти 2 миллиарда рублей, в 2 раза дороже, чем в любой стране мира. Константин Точилин: И вы эти 7 миллиардов, естественно, по каждой селедке размазываете? Михаил Котов: А куда мы их должны сделать? Подарить кому-то? Ну это смешно. Все, что ложится сегодня на рыбака... Вот любой человек, который идет на рыбалку, он что делает? Ему надо купить покушать, сапоги – это затраты. Вот так же и рыбак в море. Но почему-то это никто не считает. Все считают, что рыба сама залазит в невода, а потом бежит сама на прилавок. Ее надо поймать, упаковать, поцеловать... Ольга Арсланова: Ну, это бесплатно. Михаил Котов: ...для того чтобы она была вкусной по сути дела. Это огромнейшие затраты. Сегодня рыбацкий труд – он самый тяжелый. Вот все, кто сегодня приходят, отработав, молодежь говорит: «Слушай, 4 месяца в море, извини, без ресторанов, кино, без телефонов, без девушек – ну как-то это не совсем правильно». И тогда зарплата должна быть в 10 раз выше, не в 5, а в 10, тогда... Константин Точилин: А сколько рыбак сейчас получает, кстати? Михаил Котов: У нас средняя зарплата по предприятию 240 тысяч рублей. Но для того, чтобы шел туда работать человек, который понимает, что он связывает... Константин Точилин: Но это нелегкая работа, скажем прямо. Михаил Котов: Конечно, он должен получать в 2 раза больше, рыбак должен получать в 2 раза больше. Мы ориентируемся сегодня на международный рынок, хотя и там тоже проблемы, молодежь сегодня не идет. Но мы хотим, чтобы молодежь шла. У нас средний возраст капитанов почти 70 лет – тоже большая проблема. К сожалению, есть очень много проблем, а все пытаются решить, продав что-либо, продав квоты на аукционе. А сейчас они додумались вообще, что сейчас объявить продажу всех 100% трубачей, кальмаров. Это значит, что у тебя есть договорные отношения, ты работаешь, а завтра ты приходишь и тебе говорят: «Слушай, у тебя уже нет ничего, вчера аукционы состоялись, продали», – и ты остался с кредитами, с долгами, с рыбаками, с судами. И что делать? Ты будешь верить и вкладывать в развитие? Константин Точилин: То есть я правильно понимаю, что вы не можете спокойно планировать свой бизнес, потому что у вас нет уверенности просто в следующем годе, ну если не в завтрашнем дне? Михаил Котов: Конечно, нет перспективы, конечно нет. Поэтому мы все и говорим: дорогие друзья, любой человек будет вкладывать в страну или во что-то, если он будет понимать, для чего он это делает, если будет перспектива, если никто не будет менять правила игры. У нас каждые 3 года что-то меняется, приходит новый руководитель и начинает менять. Продать-то всегда проще. Они говорят «рынок». Рынок – это же не только «продать», рынок – это получить продукт, который потом продать можно. Константин Точилин: Слушайте, мы 30 лет слушаем, что рынок все расставит на свои места, и он, конечно, расставляет, только потом оказывается, что это совершенно не те места, где мы хотели бы увидеть все, что происходит. Помните, как было, «рынок расставит все на свои места с электричками», их просто поотменяли, города остались, потому что невыгодно. Может быть, как-то государство должно немножечко расставлять все по своим местам, а не рынок, не только рынок? Михаил Котов: Государство не должно мешать. Задача государства – не мешать, вот это самое главное. Остальное, действительно, есть люди... Вот сегодня говорят: «У вас старый флот». А почему колхозник, который убирает сегодня пшеницу или рожь, ему не говорят: «Надо поменять комбайн»? Потому что он сам понимает, что если он хочет, чтобы себестоимость была другая, он должен купить более современный, если позволяют деньги. А нам говорят: «Слушайте, нет, надо обновление флота». А где? «На заводах». А каких заводах? «Ну вот у нас есть заводы». Есть, но они банкроты. Вот мы строим сегодня в Хабаровске суда – 15 миллиардов рублей у них долги. Константин Точилин: Вы на дальневосточных верфях строите, да? Михаил Котов: Конечно. Нет, мы хотели построить в Санкт-Петербурге, но потом очень сложно тянуть его. Константин Точилин: Потом гнать через... Михаил Котов: Нам еще предлагали на Волге построить, тоже прекрасно, мы можем и на Волге построить, тогда надо Волгу прокопать, чтобы она как-то ближе к нам была. Константин Точилин: Много копать-то придется... Михаил Котов: Понимаете, очень много смешного, того, что отражается на цене. Все затраты, которые государство перекладывает на рыбака, конечно, будут на продукции. Вот нигде в мире нет налога на водные биологические ресурсы, а у нас есть. Нигде в мире в отрасли не говорят, что «отрасль приносит много денег», – говорят: прекрасно, вы зарабатываете, вы хорошо работаете. Тогда вы можете вкладывать в развитие, вы будете вкладывать в перспективу. А у нас надо забрать у тебя, чтобы ты не вкладывал. Вот это беда, к сожалению. А самое главное, и вы поддерживаете меня, и я понимаю, что любой нормальный человек понимает: если есть перспектива, если есть уверенность в завтрашнем дне, тогда все будет нормально. Ольга Арсланова: Михаил Николаевич, многие жители региона, с которыми мы просто, знаете, в магазине, стоя в очереди за рыбой, общались, ругаются еще потому, что есть проблемы с выловом, насколько я понимаю, какие-то ограничения на вылов для самих жителей, ну вот для тех, у кого ну не хватает денег, чтобы рыбу вот такую дорогую покупать... Константин Точилин: Да нет, даже не не хватает денег, а жить на берегу моря и не иметь возможности... Ольга Арсланова: И не поймать как минимум. Михаил Котов: Это совсем неправильно. Я не знаю, кто это придумывает, для чего... Ольга Арсланова: А что? Михаил Котов: Сегодня каждый житель Магаданской области, так же как и Дальнего Востока, может бесплатно выловить две кетины каждый день. Любой житель Магаданской области может вылавливать до 20 килограмм рыбы каждый день, так же как и крабов установленное количество. То есть ты можешь каждый день ходить. И мы даже обратились к премьер-министру, который сказал: «Хорошо, давайте в порядке эксперимента сделаем так. Вот сейчас это только для личных целей, а сделаем так, что излишки разрешаем продавать, не будем ничего делать с этим рыбаком, который поймал, если он будет продавать. Только надо сделать, чтобы это все было нормально», – т. е. ветеринар, который бы смотрел, чтобы продукция была нормальная. И мы в Магадане попали в этот проект. Но потом Росрыболовство сказало: «Нет, не совсем правильно, ну нельзя так делать». Все-таки надо, чтобы, если ловили, пускай сами едят. Но когда кто-то ездит по дорогам, возле мостов, где продают эту рыбу рыбаки, это же нормально. Константин Точилин: Мы видели, продают, да. Ольга Арсланова: Да. Михаил Котов: То есть это нормально, оказывается, а вот сделать цивилизованно – это плохо. Наверное, это не совсем правильный подход. Вот что касается людей... Константин Точилин: Ну, когда ты что-то не понимаешь, ищи деньги – значит, кому-то это выгодно. Михаил Котов: Конечно. В Магадане сделано все для того, чтобы человек мог выехать каждый день, ловить сколько тебе надо. Поэтому в Магадане рынка-то и нет, каждый позволит себе выехать утром, вечером привезти крабов, рыбу и все, никаких проблем нет. Поэтому у нас и проблемы с продажами, мы все, что готовим на своих заводах, мы не можем продать. Мы могли бы в 10 раз больше, но что делать. Ищем сегодня Владивосток, ищем Москву. Мы и в Москве открываем рестораны. Вот вы сказали, что мы должны куда-то интегрироваться, – мы стараемся, потому что мы... Константин Точилин: А что вы открываете в Москве? Михаил Котов: У нас открыты здесь рестораны под названием «Охотка». Ольга Арсланова: Это Маросейка, в самом центре. Михаил Котов: У нас есть база, в Москве база, куда мы возим рыбу... Константин Точилин: Советуете? Михаил Котов: Конечно. Ольга Арсланова: Хорошее, хорошее место. Михаил Котов: Там все свежее. Так что... Ольга Арсланова: А смотрите, нам написали как раз из Владивостока: «Сложная схема по логистике и квотам, но все-таки почему рыба и морепродукты в дальневосточном регионе дороже, чем в Москве?» – вот, собственно, основное. «Мой муж рыбак, 7 месяцев в Охотском море, зимний рейд – 80 тысяч рублей с вычетами». А все равно, понимаете, 80 тысяч – это не 240, как у вас. А в Москве дешевле. Михаил Котов: Ну, это... Я не знаю, где он работает, потому что есть, конечно, компании, которые не совсем правильно работают... Константин Точилин: А много компаний вообще работает? Михаил Котов: Рыбных? Константин Точилин: Да, на рынке. Михаил Котов: Много, больше 2 тысяч компаний. Рыба, наверное, единственная отрасль, где есть прекрасная конкуренция, это не газ, не нефть. У нас шикарнейшая... Константин Точилин: Вот о конкуренции, кстати, пишут: «Самая вкусная и дешевая рыба и икра в Магадане. Убедилась, уехав во Владивосток». Ольга Арсланова: Представляете, привозят ту же дальневосточную рыбу в Москву – почему она в Москве-то дешевле, я понять все не могу. Михаил Котов: Вот я вам расскажу. Самая страшная проблема – это браконьерство. Ольга Арсланова: А-а-а... Константин Точилин: Они же квоты не платят никакие. Михаил Котов: Вот сегодня в Москве забит рынок крабом, который везут с Мурманска. Очень близко, очень рядом. С Дальнего Востока его надо везти самолетом, чтобы он свеженький, а с Мурманска машинкой, и цена совсем другая. А бороться некому, потому что вот в Росрыболовстве, которое, по нашему мнению, продав квоты, должно было увеличить заработную плату инспекторам, которая не превышает сегодня 35–40 тысяч рублей, это в Магадане... Константин Точилин: Ну это ни о чем вообще. Михаил Котов: И за 35–40 тысяч рублей они хотят, чтобы он бегал и штрафовал тех, кто занимается браконьерством, которые вооруженные товарищи бывают еще? Наверное, это смешно. Ольга Арсланова: Звонок у нас из Краснодарского края. Константин Точилин: Давайте послушаем. Ольга Арсланова: Татьяну давайте послушаем. Добрый день. Константин Точилин: Алло? Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Да, добрый день, здравствуйте. Константин Точилин: Слушаем вас, вы в эфире. Зритель: Меня зовут Татьяна Григорьевна, я прожила в Магаданской области 10 лет и 10 лет в самом Магадане. Я работала с истоком на первую линию Колымской ГЭС, я начиналастроительство, работала заведующей складом, который снабжал полностью стройку. Шикарные места, великолепные в Синегорье, там речка Колыма, было очень все прекрасно. Затем еще 10 лет проработала в самом Магадане в охотничье-промысловом хозяйстве, тоже шикарные места. Вспоминаю о Магадане просто с любовью и нежностью. И тот опыт, я уехала туда 20-летней молодой женщиной с ребенком и с мужем, а вернулась уже специалистом. И приехала в Краснодарский край, в город Ейск, в 1991 году, когда стало все обесцениваться, я вот... У меня было уже трое детей на тот момент, не растерялась и, вы знаете, стала создавать кооперативы и построила в Ейске пять домов многоэтажных. Ольга Арсланова: Это такая закалка северная. Константин Точилин: О чем губернатор, собственно, говорил. Зритель: Да. Опыт просто бесценен! Михаил Котов: Синегорье действительно прекрасное место... Ольга Арсланова: Спасибо вам, Татьяна, за вашу историю, удачи вам. Константин Точилин: Спасибо, Татьяна Григорьевна. Михаил Котов: Первая Колымская ГЭС – это была всесоюзная ударная комсомольская стройка, которую строили молодые люди, которые приезжали не только из Советского Союза работали, из социалистического лагеря. Я как раз в то время работал в обкоме комсомола, работали из Германии, все было прекрасно и здорово. И вот я поддерживаю, что в молодости всегда все было хорошо и красиво. Константин Точилин: И рыба дешевле, если мы вернемся к теме нашего разговора. Михаил Котов: Ну, если говорить о рыбе, дешевле или нет – мы жили в другой системе, к сожалению или к счастью. Я не жалею, что мы жили в той системе, потому что она очень многое дала, и вот мы сегодня говорим о Магадане, который был создан именно в те годы. Ну, это вопрос сложный, уже больше философский. Ольга Арсланова: Михаил Николаевич, в те времена он тоже был таким же удаленным, таким же суровым, а цены действительно были другими и люди не уезжали. Михаил Котов: Люди как раз уезжали. Вот в чем проблема Магадана? В наши молодые годы средний возраст жителей Магаданской области не превышал 35 лет. Люди приезжали заработать деньги. Вот правительство разрешало бронировать жилье. Если ты жил, например, в Москве, у тебя есть квартира, ты хотел заработать на дачу или на машину, что ты делал? Константин Точилин: Ехал за длинным рублем. Михаил Котов: Ты ехал за длинным рублем в Магадан. Константин Точилин:«За туманом и за запахом тайги», скажем так. Михаил Котов: Конечно. Приезжал в Магадан, бронировал, ты не платил за жилье, и пытался за 5–6 лет заработать денег, для того чтобы уехать. Поэтому никто там не имел ни огородов, ни дач, ничего. И вот это тоже играло свою не очень положительную роль, потому что люди там не укоренялись. А в последнее время стало меняться. Да, проблемы с тем, что сегодня контейнер стоит миллион, к сожалению, и люди, которые выходят на пенсию... Миллион – я имею в виду отправить до Москвы. Многие не могут позволить себе уехать. Но тем не менее начали люди там жить. Появляются дачи, появились огороды. То, что сегодня господин Носов говорил, что делается с Магаданом, что мы сегодня очень много вкладываем, строим, для того чтобы люди не чувствовали себя удаленными, оторванными... Мы делаем сегодня горнолыжный комплекс, который, наверное, не должен уступать мировым стандартам. Мы строим заводы, которые тоже... Мы ставим рестораны, которые не уступают московским. Вот сегодня приезжают и говорят: «Слушай, у вас в ресторане обслуживание не хуже, чем в Москве». Мы хотим, чтобы люди, которые живут в Магадане, не чувствовали себя оторванными от... Мы называем «территория» – это неправильно. Начинается Россия вот именно от нас. Константин Точилин: Но вы же нерыночные вещи сейчас говорите, будучи при этом капиталистом. Михаил Котов: Почему? Константин Точилин: Ну потому что, наверное, выгоднее-то вахтой, а вы говорите, что надо осваивать. Нет? Михаил Котов: Ну смотрите, вот в наши годы Магаданская область была почти 560 тысяч человек, когда включалась в Чукотку, крупнейшее было в мире объединение практически, «Северовостокзолото», добывавшее 80 тонн золота в лучшие годы в год. Приехавший Гайдар в 1992 году, премьер-министр, нас собрал в правительстве и сказал (тогда не было правительства, администрации), что область не нужна. Константин Точилин: Тогда много чего казалось ненужным. Михаил Котов: Да, «потому что все это неправильно, это не рыночные отношения». Сегодня мы перешли, в Магадане осталось 140 тысяч человек, и я хочу, чтобы Магадан остался на карте и туда приехали люди. И мы все, кто там родился, кто вырос, кто там продолжает жить, стараемся сделать так, чтобы люди там жили лучше. Вот, наверное, мы патриоты, мы... Если вы хотите услышать о том, почему рыба в Магадане дешевле, – потому что мы продаем ее по себестоимости на рынках, дешевле. И доходило до глупости, когда мы продавали по 80 рублей кету, а у нас брали и торговали ее по 200 на следующей улице. Константин Точилин: Спасибо, Михаил Николаевич! Удачи вам не столько в рыбной ловле, сколько, наверное, в вашей борьбе с Росрыболовством. Когда в следующий раз будете в Москве, ждем вас в гости – приходите, рассказывайте, как чего продвигается. Михаил Котов: Спасибо. Приглашаю всех к нам на Колыму! Ольга Арсланова: Спасибо! Константин Точилин: Ну, мы ведь приедем, мы же теперь знаем, что там хорошо, в общем-то. Ольга Арсланова: У нас в студии был Михаил Котов, генеральный директор компании «Тихрыбком». Скоро вернемся. Константин Точилин: Мы вернемся.