Константин Чуриков: А сейчас новость, которая, я думаю, вызовет ваш живой интерес. Марина Калинина: У нас все новости вызывают живой интерес, Костя. Константин Чуриков: Россия создаст свой национальный бренд рыбной продукции, он будет называться Russian Fish. Об этом сказал замруководителя Росрыболовства Петр Савчук. А где сказал? На Международной китайской выставке морепродуктов и рыболовства в городе Циндао. Основная идея, поясняет ТАСС, – в том, чтобы рыбу российского производства позиционировать в каждом регионе мира под общим брендом. То есть это про мир, а не про нас. Ну и еще одна цитата из заявления заместителя главы Росрыболовства: «Например, в Китае российского краба, – Марина, – любят готовить в кляре, что является особенностью этого рынка». И дальше он говорит, что для того, чтобы позиционировать как-то, в общем, изучать этот вопрос, нужно вкладывать отдельные деньги и проделывать огромную работу. Марина Калинина: Я тебе по секрету скажу, что в России мы тоже любим готовить краба. Константин Чуриков: В кляре? Марина Калинина: Только его нет. Константин Чуриков: У нас сейчас на связи Эдуард Климов, председатель совета директоров медиахолдинга Fishnews. А вы, уважаемые зрители, пишите, вообще какую рыбу вы видите в магазинах, устраивает ли вас ее качество и почему у нас все идет на экспорт. Марина Калинина: И цена – что самое интересное. Константин Чуриков: Да. Эдуард Владимирович, здравствуйте. Эдуард Климов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вопрос короткий: почему создают национальный бренд рыбы, но, в общем, это для экспорта, а не для населения российского? Эдуард Климов: Ну, здесь ответ довольно простой. Имеются прямые указания Владимира Владимировича Путина, президента, об увеличении экспорта, в том числе увеличения экспорта рыбы практически в два раза – до 8 миллиардов долларов. В связи с этим, с учетом того, что российская рыба – это премиум-продукт, а Юго-Восточная Азия – это крупнейший рынок, это люди с деньгами и желанием это есть, вот именно для этого организован этот бренд. Константин Чуриков: Так, понятно, хорошо. Ну давайте тогда вы расскажите, пожалуйста, какая рыба положена на экспорт, то есть в другие страны, а какая положена нам. У нас же какое-то квотирование предусмотрено, что туда, а что сюда идет, да? Эдуард Климов: Ну, в принципе, квотирования нет, но, вне всякого сомнения, в рамках государственной программы указано, что до 80% внутри России должна быть российская рыба. В принципе, сейчас это есть. Просто рыба разная. Красная рыба в массе своей в Россию идет, а это по прошлому году порядка 520 тысяч тонн красной рыбы. Основной рынок потребления – это Россия. Все, что касается, допустим, минтая, то это все-таки рынок Европы, Америки, Азии. Все, что касается крабов, деликатесов, трепанги, гребешка – это рынок азиатский, где практически 1,5 миллиарда жителей с более высокой доходностью. В принципе, это является их такой общепринятой едой, в отличие от россиян. Константин Чуриков: Эдуард Владимирович, вы знаете, просто случай из личной практики. В эти выходные зашел в магазин «Перекресток» в Крылатском, и там проводили дегустацию такую с помпой. И знаете, что предлагали продегустировать нашим покупателям, гражданам? Крабовые палочки. На полном серьезе! Я начал фотографировать это все на телефон – они тут же прекратили эту дегустацию. Почему всё-таки люди не видят в магазинах качественной рыбы? Смотрите, что пишут. «Нам даже минтай не доступен», – Челябинская область. Нижний Новгород: «Почему наша рыба в магазинах так похожа на путану после встречи с бедуином?» Почему такое качество на прилавках? Эдуард Климов: К сожалению, никто не возит рыбу на 7 тысяч километров. Главная проблема России, что более 65% всей дикой рыбы добывается на Дальнем Востоке, где порядка 4–5 миллионов жителей, а остальные 135 миллионов живут за 6–7 тысяч километров. Марина Калинина: Нет, минуточку! А как же мы рыбу доставляем в Европу, на европейский рынок? Это то, что вы перечислили. Эдуард Климов: В Европу не идет свежая рыба, в Европу идет продукт. Вне всякого сомнения, если вы сходите в любой московский магазин, вы везде увидите филе минтая крупнейших российских производителей – это «Русская рыбная компания», это «Океанрыбфлот», это «НБАМР». Другое дело… Марина Калинина: В Москве – понятно. Но Москва – это же не вся Россия, люди и в других городах живут. А вот там как-то нет. Эдуард Климов: Я боюсь, что, к сожалению, в данных условиях рыба будет всегда стоить дороже курицы. А при нынешнем, к сожалению, благосостоянии людей люди всегда будут брать именно курицу. Константин Чуриков: Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: У нас много звонков. Галина из Ленинградской области выходит в эфир. Галина, какую рыбу в магазинах видите и почем? Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Говорите, пожалуйста. У нас очень мало времени. Зритель: Вы знаете, я очень люблю рыбу, но в последнее время совершенно не могу найти что-то подходящее. Купила хек, и такое чувство, что его вымачивали в мыле. Купила камбалу – она как-то светится очень подозрительно и имеет какой-то очень странный вкус. Остановилась в результате на рыбе, которая консервированная. Вот я сварю я суп из этой рыбы, наедимся мы где-то на неделю, а потом через неделю опять супчик поедим. Вот и все, и вся рыба. А вообще, если посмотреть, то это просто какие-то гнилые дрова лежат на витрине. И как-то даже не верится, что когда-то у нас… Константин Чуриков: …было по-другому. Спасибо за ваш звонок. Марина Калинина: Спасибо большое. Михаил Беляев у нас на связи, эксперт Российского института стратегических исследований. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Михаил Кимович, мы же сейчас не просто о желудках говорим, а нам за державу обидно. Страна окружена морями. Ну что за ужас с этой рыбой? Михаил Беляев: Я услышал в предыдущих выступлениях слово «цена». Цена не устраивает в основном, да? И расстояния. Марина Калинина: И еще отсутствие рыбы тоже не устраивает. Михаил Беляев: Да. Соответственно, с расстояниями мы ничего не сделаем, хотя когда-то рыба доставлялась. И при современных средствах доставки, по-моему, это не самая большая проблема, чтобы даже с Дальнего Востока рыбу привезти сюда. По вопросу цены. Всегда, когда возникает вопрос к цене, автоматом должно возникать в памяти такое ведомство, которое называется антимонопольная служба или министерство. Константин Чуриков: ФАС. Михаил Беляев: У нас это Федеральная антимонопольная служба, ФАС. И ФАС должен, в конце концов, сделать «фас» на любое аномальное явление в области цен. Это везде, во всех странах. Причем это могущественное ведомство, которое имеет право разбираться во всех тонкостях вопроса и выносить свой вердикт. И тогда оно решает, что это такое: это действительно экономически обосновано и по-другому сделать нельзя, или это какая-то недоработка той отрасли, которая занимается в данном случае рыбой, или это монопольное завышение цен, или это сговор, или это железная дорога опять-таки, которая 6–7 тысяч… Константин Чуриков: Михаил Кимович, или мы просто стали невыгодны нашим производителям, им с китайцами интереснее и веселее, их накормить выгоднее. Михаил Беляев: А это из одной корзины все вопросы-то. Значит, надо отрегулировать существование и регулирование отрасли, регулирование и функционирование бизнеса таким образом, чтобы это стало выгодно здесь, у нас. Или бывает иногда так, что выгодно, допустим, продавать эту рыбу на Дальнем Востоке, выручать определенные деньги и покупать в Норвегии. Это обычная коммерческая практика внешней торговли, можно и так. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо. Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований. Зритель Андрей Иванцов нам пишет: «Прошли те славные деньки, когда от рыбы светились мозги». А правда прошли. Мы к вам вернемся буквально через 25 минут. Впереди выпуск новостей, а через 25 минут поговорим о чувстве юмора, которое нас спасает. Над чем смеются россияне? Марина Калинина: Пошутим. Константин Чуриков: Пошутим, да. А вы уже можете присылать ваши любимые анекдоты, присылайте на 5445.