Виталий Млечин: Цены на удобрения могут «заморозить» до конца года. Продление режима фиксации внутренних цен на минеральные удобрения в России обсуждают российские власти. Об этом пишет агентство ТАСС со ссылкой на сообщение Минпромторга. Тамара Шорникова: А вице-премьер Виктория Абрамченко считает возможным продлить «заморозку» и вовсе до июля 2023 года. Производство удобрений – важнейшая сфера. Они нужны, естественно, внутри страны, но и активно экспортируются. Виталий Млечин: По данным Российской ассоциации производителей удобрений, в России в 2021 году произведено почти 59 миллионов тонн – это 22% мирового производства, почти четверть. Экспорт составил почти 38 миллионов тонн – это 64% от общего объема. Экспортная выручка российских производителей удобрений в прошлом году составила 12,5 миллиарда долларов. Просто эти несколько цифр для того, чтобы было понятно, насколько эта сфера важна и для нашей страны, и для всего мира. Давайте обсуждать, что происходит. С нами на прямой связи Андрей Четокин, разработчик и производитель органоминеральных удобрений «Георост», кандидат биологических наук, профессор. Андрей Михайлович, здравствуйте. Андрей Четокин: Добрый день, добрый день. Виталий Млечин: Андрей Михайлович, вот из тех цифр, которые только что мы привели, становится ясно, насколько это важная сфера, сколько денег она приносит нашей казне. Скажите, пожалуйста, как текущая ситуация влияет на нее? Потому что, ну казалось бы, западные страны вводят ограничения на все подряд, но такое ощущение, что для минеральных удобрений сделали исключение вообще полное, потому что это очень важно для них тоже. Андрей Четокин: Ну да, мы живем в то время, когда безумству, в общем-то, нет предела, а особенно сегодняшнему. Они пытаются запретить газ, да? Ну а запретить газ и попытаться изобрести вечный двигатель, на чем-то топить – кто во что гораздо. Но как запретить продовольствие? Вот они пытаются, политики пытаются сказать своим бизнесменам: «Уйдите с российского рынка, не покупайте продовольствие». А многие, кстати, очень крупные предприятия за последние 20–30 лет вошли на российский рынок, им очень вкусно здесь, они покупают не так дорого продовольствие (крупы, муку), везут туда, а сюда поставляют технологии. И теперь им вдруг говорят их правители: «Ребята, давайте закрывайтесь в России». И сами же в то время говорят, что от российского рынка зависит очень многое. Ну, достаточно сказать, что уже в ООН говорят: «Если мы заблокируем сельскохозяйственный рынок России, то примерно 12 миллионов человек – а прежде всего это Африка, Северная Африка и Центральная Африка – ждет голод». Потому что из четырех бутылок масла, скажем, три – это российские и плюс украинские, но украинских не будет. 26% пшеницы – российская. Как это можно сделать – они не говорят. Но пытаются ограничить Россию, ввести эмбарго и на продовольствие, сами не понимая, что завтра… Как говорят наши пословицы? «Цыплят по осени считают». А что они кушать-то будут? Виталий Млечин: Андрей Михайлович, а производство удобрений – насколько это сложный процесс? И насколько в этом процессе мы зависим от импортных технологий? Андрей Четокин: Вообще ни на сколько. У нас все свое есть. Все эти азотные удобрения, на которые сейчас дефицит во всем мире 60%, – это наш газ, все делается из газа. Все эти калийные удобрения – это минералы, которые у нас добываются. Все остальное, органоминеральные удобрения… Вот мы, например, занимаемся органоминеральными удобрениями. У нас все свое, мы делаем на основе торфа. А все остальное тоже все свое. Виталий Млечин: Так а оборудование какое-то, которое необходимо для этого, оно чье? Андрей Четокин: Оборудование? Сейчас все делает Китай, можно приобрести все китайское. Но уже мы сами все это делаем. Поэтому что там ждать из Китая? Там три-четыре месяца. Например, мы сейчас тоже делаем гранулированные удобрения, органоминеральные. Ну, мы сами делаем оборудование. Ничего сложного нет. Виталий Млечин: То есть это как раз та сфера, в которой импортозамещение на сто процентов? Андрей Четокин: На сто процентов, абсолютно! И увеличить количество этих удобрений мы можем, ну, если химических – сложнее, то органоминеральных можем очень быстро нарастить. Я знаю, что и «ФосАгро» закладывает новый завод, очень мощный, по производству химических удобрений. Поэтому вопрос в заморозке цен… Я не знаю, надо ли это замораживать. Вроде бы Правительство не хочет. Вот вчера я Мишустина слышал – наоборот, они хотят субсидировать удобрения, то есть выделить 180 миллиардов долларов… вернее, рублей. В том числе это как раз и на удобрения. Тамара Шорникова: Ну, «заморозка» цен на внутреннем рынке – я думаю, что это забота, конечно, о тех, кто работает в агросекторе у нас сейчас, потому что многие сталкиваются с определенными проблемами, у них как раз импортозамещение прошло не так удачно. Соответственно, траты возрастают. Если еще и на наши удобрения цены подскочат, то это может серьезно сказаться уже на нашем продовольствии, на ценах в продуктовых магазинах и так далее. Поэтому здесь, я думаю, логика очевидна. Андрей Четокин: Нет, я думаю, что… Я не совсем с вами соглашусь, потому что лучше это субсидировать. Скажем, не «заморозить» цены, а пусть государство субсидирует. Во-первых, мы в неравные условия ставим производителей удобрений, он будет сокращать. А во-вторых, мы подталкиваем сельхозпроизводителя, особенно крупного, скажем, крупные холдинги… Вот «Мираторг» – у него больше миллиона гектар пахотных земель. Что он может сделать? Он для себя приобретет эти удобрения по очень низкой цене, возьмет и очень легко сократит, скажем, с 250–300 килограмм на гектар, он внесет 200 килограмм. И это вполне возможно, под разные культуры можно немножко сократить. Он высвободит эти дешевые удобрения и продаст их за рубеж. Тут они стоят, скажем, условно говоря, 20 тысяч за тонну, а продаст… Сегодня на западном рынке химические удобрения стоят 800 долларов – это 60 тысяч рублей. Вот эту разницу в 40 тысяч рублей… Если сократить по 100 килограмм на 500 тысяч гектар, то это 50 тысяч тонн. Вот миллиард он может получить запросто, ничего не делая. Зачем их подталкивать к этому? Виталий Млечин: Неплохо. Тамара Шорникова: И нет никакого контроля в этой связи? То есть свободно можно продавать? Андрей Четокин: Ну а как? Он скажет: «У меня излишки организовались. А что они будут валяться до следующего года?» Есть ли контроль? Я думаю… Ну а какой контроль? Он их купил. Поэтому… Тамара Шорникова: Андрей Михайлович, ваша логика тоже понятна. Но хочется обратить внимание вот на что. Сейчас какую отрасль ни начнешь обсуждать, везде нужны субсидии, нужны субсидии и так далее. И очевидно, что государство не может субсидировать всех. Андрей Четокин: Конечно. Тамара Шорникова: Если у производителя удобрений все хорошо и с продажами за рубеж, и внутри страны, цены, в общем-то, траты не меняются, поскольку все свое, то, может быть, здесь все-таки действительно необязательно всем равные условия, как вы говорите, создавать – и сельхозпроизводителям, например, и производителям удобрений, и так далее? Может быть, кто-то все-таки нуждается сейчас в такое время в большей помощи? Андрей Четокин: Нет, ну конечно, не надо всех равнять. Сельхозпроизводители, те, кто в поле, прежде всего о них заботится Правительство, и совершенно правильно. Им надо субсидировать все это дело. Но я не думаю (по тому вопросу, что вы сказали), что надо «заморозить» цены. Надо «заморозить» квоты вывозимые, вот это да. То есть не вывозить в «забугорье», а оставить здесь. Но цены не надо «замораживать». Виталий Млечин: Так а сейчас что выгоднее – продавать внутри страны или вывозить? Андрей Четокин: Конечно, вывозить. Поэтому надо квотировать, надо квотировать. Ну, так оно и сделано – у нас до конца мая запрещен вывоз химических удобрений. Поэтому их нельзя вывозить, пока мы свою посевную не проведем. Правительство запретило вывозить химические удобрения, и это правильно. Виталий Млечин: А если квотировать, то это не приведет к тому, что цены взвинтят внутри страны, чтобы не терять прибыль? Андрей Четокин: Нет. А как? Запретили вывоз – и как это повлиять на цены? Никак не повлияет. Ну, может, он придержит, производитель удобрений, он не станет… не будет заниматься перепроизводством. А зачем ему? Он знает российский рынок. Определенное количество он сделает, а ему продать все равно не дадут. Как только откроют эту дверь в зарубежье – он и начнет производить. Поэтому он не будет производить на склад. Это же затраты. Тамара Шорникова: А если касаться все-таки здесь наших возможностей в части антисанкционной политики или наших ответов на санкции зарубежные, то ощутимо ли будет, например, переориентирование продаж удобрений с одних стран на другие? Возможно ли это сейчас? Или там все не так просто? Андрей Четокин: Нет, это вполне возможно, но это требует времени. Вот мы с этим столкнулись, потому что сломались логистические цепочки. Сегодня многие перевозчики ушли от нас. Контейнерные перевозки сейчас осложнены, своих контейнеров нет. Поэтому надо налаживать производство своих контейнеров, надо организовывать свои логистические компании. Конечно, и Китай придет, и другие придет, Индонезия, но это нужно время. И сегодня, чтобы… Вот мы поставляем, скажем, в Венесуэлу. Если вчера, ну, условно говоря, вчера мы отгружали из питерского порта и нигде эти морские пути нам не запрещались, то сегодня мы вынуждены проходить… Виталий Млечин: Да, понятно, что все усложнилось, конечно. Спасибо вам огромное. Андрей Четокин, разработчик и производитель органоминеральных удобрений «Георост», кандидат биологических наук, профессор. Говорили об удобрениях. Прервемся буквально на три минуты и вернемся в эту студию. Еще две важных темы у нас есть, чтобы их обсудить. Оставайтесь с нами.