Петр Кузнецов: Да, действительно, уж кто только не предсказывал наступление глобального потепления. А теперь это сделала сакура. Японская вишня очень рано расцвела. Такого не было последние 1 200 лет. И это явный признак, говорят ученые. Все. То есть теперь от глобального потепления не отвертеться. Оксана Галькевич: Да, именно такие данные о пике цветения сакуры они используют как один из главных показателей изменений климата на планете. Петр Кузнецов: Но не единственный. Вот еще несколько. Тают ледники – факт. Ну, факт. Ежегодные потери морского льда увеличились в шесть раз как минимум. Оксана Галькевич: Глобальное потепление влияет и на животных, многие виды исчезают. Ученые прогнозируют, что популяция белых медведей к 2030 году может сократиться вдвое. С 90-х годов она уже сократилась на 40%. Петр Кузнецов: Уровень Мирового океана из-за того же таяния ледников в том числе за последние 15 лет вырос на 8 сантиметров. Оксана Галькевич: Лесных пожаров (вы заметили, наверное) тоже стало больше. В России их площадь с середины прошлого века увеличилась на 264%. А площадь экстремальных однодневных ливней в Америке выросла на 80%. Все взаимосвязано. Петр Кузнецов: У нас горит, а у них льет. Боитесь ли вы наступления глобального потепления? Как вы к нему готовитесь? Что вас из всего этого многообразия природного беспокоит, а может быть, и нет? Звоните, пишите в прямой эфир. Ну вы знаете, всегда ждем. Алексей Сафонов, метеоролог, сейчас с нами на связи. Здравствуйте, Алексей. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Алексей Сафонов: Здравствуйте. Здравствуйте, студия. Здравствуйте, уважаемые телезрители. Рад всех слышать и видеть. Оксана Галькевич: Алексей, а что вдруг все так, знаете, к этой японской сакуре привязались? Раньше почему-то не было таких громких заголовков, когда медведи раньше просыпались, я не знаю. Вот в прошлом году сколько необычных чудес природных мы наблюдали, когда все дома засели. Петр Кузнецов: Ну да. Алексей Сафонов: Возможно, это связано с тем, что период цветения сакуры всегда очень точно протоколируется. Таким образом, мы можем узнать, когда же цвела сакура наиболее долго в прошлом. Поэтому это очень хороший признак на самом деле. Если вы читаете «Климатологию», вы знаете, что сегодня сакура зацвела на несколько дней раньше, чем обычно. Это было самое раннее цветение сакуры. Поэтому, да, это очень хороший признак, по которому действительно можно отслеживать изменения климата, но не только его и не столько его. Петр Кузнецов: Вот смотрите. У российского человека свой индикатор или индекс, своя сакура. Вот он сейчас скажет: «Ну какое же глобальное потепление, если сейчас апрель, – ну, особенно житель Центральной России, – а посмотрите, что с погодой происходит. Завтра снег, пусть и локальный, пусть и мокрый, но… Ну где же оно?» Алексей Сафонов: Ну, не совсем локальный. Дело в том, что тот самый атмосферный фронт, который будет влиять завтра на нас, уже повлиял на Европе… Например, в Берлине выпало около трех четвертей месячной нормы, а местами и месячная. Завтра это будет все у нас. Но апрель у нас, по статистике, самый недождливый или неосадочный месяц, наименьшее количество осадков, если вы из года в год посмотрите. Так что не такие сильные снегопады это будут. Но все же, согласитесь, практически в середине апреля очень неприятно встретить на улице зимнюю снежную кашу. Оксана Галькевич: Да вообще в середине апреля, вы знаете, в зимней шапке не очень приятно ходить, я бы так сказал. Алексей Сафонов: Ну, я вас расстрою. Наверное, жители Москвы и Московской области особенно привыкли, что в мае тоже могут быть так называемые ультраполярные вторжения, когда в начале мая температура может достигать и –3 градусов на целине, на почве. Это все может быть и в этом году. Но в целом, по прогнозам, у нас ожидается достаточно теплый апрель, теплый май. И лето в целом будет теплее, чем обычно. Правда, и осадков у нас выпадет чуть больше, чем обычно. Оксана Галькевич: Алексей, а почему вот так вот? У них сакура зацвела раньше времени, а у нас снег пошел позже положенного. Мы уже надеялись, что все. Алексей Сафонов: Вы знаете, не почему, а когда. Бывает очень по-разному. У нас когда-то были периоды, когда у нас было засушливое лето, а тем временем Европу топило. Также и здесь. У нас тоже будут достаточно интересные времена погоды, когда вы будете возглашать вот так: «Ой, у них было то, а у нас – вот это». То есть это не почему, а когда. Немножечко все скоро переменится, и у нас будет то, что у них, условно говоря, а у них – то, что у нас. Петр Кузнецов: Вот! Алексей, а теперь о вещах масштабных как раз. Когда начнется глобальное потепление? Допустим… Во-первых, когда мы говорим о глобальном потеплении, то это не значит, что на всем шарике потеплеет, правда? В каких-то местах это будет дольше, в каких-то – короче. Нет? Так вот, мы в этом плане несколько самое теплое место на планете? Потому что я читал, что так как у нас площадь суши значительно превосходит площадь водной поверхности, нагреваться мы будем по сравнению со многими быстрее. То есть глобальное потепление к нам придет раньше. Оксана Галькевич: И остынет раньше, видимо. Петр Кузнецов: И остынем раньше. Алексей Сафонов: Ребята, ребята, послушайте небольшой ликбез. Глобальное потепление поэтому и называется глобальным, что температуры воздуха в атмосфере на уровне, например, двух метров от поверхности земли растут повсюду. Другое момент – как это в общем смысле скажется на эти территории, на другие, на третьи и так далее? Вот на нас сказывается пока так, что у нас теплый период года становится… он действительно теплый, местами даже теплее, чем обычно положено, но очень влажный. И посмотрите, как осадки выпадают. Они выпадают практически… во-первых, повсеместно и очень большой интенсивности. Такого раньше не было. Это и есть изменение климата. Так что… Оксана Галькевич: Так что давайте выслушаем Александра из Петербурга. Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Я считаю… да и не только я, а, наверное, любой нормальный советский человек, которому заморочить голову не так легко, что нет никакого глобального потепления. Может быть, есть глобальное изменение климата, это может быть еще, но это происходит каждую тысячу лет, каждые 150 лет иногда. Не забывайте, смотрите, те же самые люди, которые нам втирают вот этот лохотрон про то, что надо переходить на зеленые технологии, надо закрывать промышленность, особенно в России надо закрыть всю промышленность, чтобы спасти планету, – это те же самые люди, которые нашли химическое оружие в Сирии, назвали Саддама в Ираке убийцей и потом сожгли весь Ирак. Это те же самые люди. Оксана Галькевич: Американцы, что ли? Зритель: А сколько денег украдено там? Сколько денег украдено для того, чтобы спасти планету? Это надменная попытка, лицемерная и высокомерная, некоторых личностей, которые делают на этом, во-первых, огромные деньги, а во-вторых, обманывают все человечество. Это мое мнение. И последний момент, смотрите. Вот этот хитрый вулкан в Исландии с таким хитрым названием – он за один час выбрасывает столько в атмосферу, сколько за все существование человечество выбросило из выхлопных труб автомобилей. Ну, это подсчитано. Просто нас разводят как баранов, как кроликов. Реально смешно. Оксана Галькевич: Интересно! Хорошо, хорошо, Александр, спасибо за ваше мнение. Алексей, как вам? Парируйте. Алексей Сафонов: Ну конечно же, давно-давно уже этот вопрос назрел. И практически каждый второй мой приятель думает так же. Дело в том, что настоящие ученые-климатологи, какие у вас скоро будут в эфире – не пропустите! – вам абсолютно точно расскажут, что не только факт глобального потепления доказан, то есть потепления атмосферы (я имею в виду среднюю температуру по всему Земному шару год к году), но также практически доказано его антропогенное воздействие. Это не только углекислый газ, а это также другие загрязнения в атмосферу: волновые, низковолновые, загрязнения с помощью продуктов выхлопов, то есть это мелкодисперсная пыль. Это все очень сильно влияет на климат. И ни первый, ни последний климатолог знает до конца, как это все влияет. Так же, как мы, метеорологи, мы не знаем… мы знаем всю пестроту процессов, которые происходят в атмосфере, но не все можем иногда их объяснить или поверить в том, что они действительно происходят. То же самое, в принципе. Петр Кузнецов: Алексей, скажите… Вот Александру из Петербурга опрос. Почти половина населения России, согласно последнему опросу ВЦИОМ, в глобальное потепление вовсе не верит. Вот скажите, то, что потепление некоторой частью общества воспринимается как миф, мешает вообще противостоять потеплению? Это можно назвать проблемой? Алексей Сафонов: Сейчас крамольная мысль будет. Да, действительно. Спросите, а сколько наших граждан верят в прививки. И так далее, и так далее. То есть – в принципе в такую академическую науку, скажем так. У нас ведь очень немногие в нее верят, хотя в этом именно и суть. Поэтому нужно изучать климат, нужно изучать погоду. Если у вас термометр, кстати, на даче или где-то есть, вы замечаете каждый раз это все. Да, это мешает, это мешает, потому что… Опять же мы возвращаемся к глобальному потеплению. Это факт научно доказанный. То есть температура действительно растет, как вы за ней ни наблюдайте, какие методы ни используйте. Она реально растет. И такое мнение навязано? Нет, это не навязано, это данность. Более того, в Москве и Московской области происходят экстремальные погодные явления гораздо чаще, чем они раньше происходили. Ну неужели это не заметно? Другой вопрос: что вызвало это глобальное потепление и какой оно интенсивности? Ну, пока ученые говорят о том, что интенсивность современного глобального потепления гораздо выше, чем Земля это все переживала до этого момента. Но об этом вам лучше климатологи, конечно, расскажут. Петр Кузнецов: Да, будут, будут. Алексей, пользуясь случаем… Стоп! Не уводите Алексея. Алексей, когда в Центральную Россию придет настоящая весна? Расскажите. Я помню ваш прогноз – в середине апреля. Он отодвигается? Середина вот-вот-вот уже, через неделю. Оксана Галькевич: Когда туфельки наденем? Алексей Сафонов: Как и прогнозировали все наши службы и столичные синоптики, конечно же, чуть-чуть немножко сдвинулось начало весны. Соответственно, переменчивая фаза, так скажем, завершится несколько позже. Уже в конце следующей недели, по заверениям столичных синоптиков, в Москве и Московской области, практически даже в глубинных частях леса, не будет уже снега, то есть будет очень сильно и хорошо теплеть. Правда, перед этим мы должны с вами пережить несколько дней ненастья. К нам идет достаточно активный циклон. Основная зона осадков пройдет в Москве и Московской области буквально сегодня ночью завтра утром. Так что зонтики понадобятся, будет снег с дождем. Но после этого потеплеет, и весна уже окончательно завладеет нашей территорией. Петр Кузнецов: Спасибо. Хорошо, что только весна. Алексей Сафонов: Спасибо. Петр Кузнецов: Алексей Сафонов, метеоролог, был с нами на связи. Оксана Галькевич: А сейчас у нас звонок от нашего зрителя, давайте побеседуем с Сергеем из Воронежской области. Ну, там-то должна быть уже весна, хорошая такая, настоящая. Петр Кузнецов: Почему это? Воронежская область? Оксана Галькевич: Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Горох уже посеял, так что… Оксана Галькевич: Верный признак. Зритель: Я вам скажу по этому поводу. Несколько лет назад весна была настолько теплая, что горох посеял в середине февраля, а уже к 10 мая даже на семена горох был. Но это к слову. Климат у нас, как я замечаю, становится из умеренно континентального резко континентальным. Очень холодная зима и очень жаркое лето. Есть свои последствия: вода в колодцах упала, уровень рек на два метра… Вот у нас рядом село Хлебное, и пруды на два метра упали. Вы представляете? Двести лет назад еще помещик пруды сделал, а сейчас они упали. Но есть и плюсы несомненные. Из-за высокого летнего тепла качество пшеницы резко улучшилось, она годится на макароны, на вермишель. Мы уже активно экспортируем в Италию нашу воронежскую пшеницу. Туда – зерно, а оттуда – в 6–7 раз дороже из нашей муки макароны. Петр Кузнецов: Сейчас Министерство сельского хозяйства: «Так, Воронежская область…» Оксана Галькевич: Спасибо, Сергей. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Кстати, интересное сравнение. В Японии, понимаешь, за сакурой следят, когда она там… Петр Кузнецов: Горох – наш ответ сакуре. Оксана Галькевич: А у нас горох. Петр Кузнецов: Я верю больше гороху, да. Итак, Александр Чернокульский, старший научный сотрудник Института физики атмосферы имени Обухова Российской академии наук. Здравствуйте, Александр Владимирович. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Александр Чернокульский: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Александр Владимирович, скажите, а вот эти циклы глобальных потеплений, глобальных похолоданий – это ведь тоже, простите, цикличная история? Петр Кузнецов: Как горох. Оксана Галькевич: Насколько они продолжительные? Александр Чернокульский: Которые сейчас развиваются? Конечно нет, конечно нет. Сейчас совершенно не цикличная история. За всю историю человечества человечество пока еще так сильно на климат не влияло. В этом смысле солнечные циклы, никакие циклы в океане не объяснят потепление. Это научный факт. Оксана Галькевич: Антропогенное воздействие. Петр Кузнецов: Вот! Александр, то есть человек реально может своими парниковыми газами так повлиять на климат? Мне просто хотелось бы думать, что по сравнению со всякими вулканами, вулканами и прочими солнечными циклами – такие песчинки в этом плане. То есть это скорее природные и астрономические истории? Александр Чернокульский: Давайте просто на цифрах посмотрим. Петр Кузнецов: Давайте. Александр Чернокульский: Солнечная активность – 0,2 ватта на метр квадратный. Человеческое влияние – 2,3 ватта на метр квадратный. Разница на один порядок. По поводу вулканов. Вулканы выбрасывают порядка 3 мегатонн, а человечество выбрасывает порядка 40 гигатонн. 1% вулканы составляют. Я просто слушал то, что говорил Александр из Петербурга. Понимаете, есть факты, цифры, а есть некие мнения, совершенно ничем не подкрепленные. Петр Кузнецов: Чувствуется, что с родины Невзорова человек. Александр Чернокульский: Знаете, еще такой момент очень хотел сказать. Были недавно исследования, показывающие… по поводу американских СМИ, скажем так. Дискурс в науке и дискурс, который идет в СМИ, на 20 лет расходятся. То есть вот эта полемичность, которую любят создавать СМИ, – разрыв в 20 лет. Ученые уже 20 лет назад, 30 лет назад во всем этом были уверены. А мы тут типа спорим. Один говорит одно, другой говорит другое. Слушайте, ну зачем спорить? Давайте послушаем тех, кто реально этим занимается. Оксана Галькевич: Ну, мы и разговариваем, мы задаем вам вопросы как раз для того, чтобы такие сомневающиеся люди получали информацию дополнительно. Именно так, Александр Владимирович. Вы знаете, мы тут получили новое подтверждение того, что весна у нас в этом году тоже везде разная. Вот, например, Сибирь Восточная, Иркутск нам пишет: «У нас 20 градусов, и верба уже расцвела». А Челябинск пишет, наоборот, что у них весна, осень и зима были очень холодные. Петр Кузнецов: Александр, в связи с этим вопрос… Александр Чернокульский: Ну, это погода, это погода. Про погоду говорили сейчас. Петр Кузнецов: Это погода, да. Александр, а дальше что человечеству вообще делать? Должно ли оно пытаться противостоять тому, что неизбежно? Или мы должны подстраиваться под грядущее глобальное потепление? Александр Чернокульский: Ну, здесь два пути, по которым надо идти – и по одному, и по другому. Первое – адаптироваться, понимать, какие риски, какие угрозы для каждого региона существуют, и разрабатывать меры адаптации. И второе – смягчать наше воздействие. Большинство научных работ показывают, что и смягчать, и адаптироваться будет дешевле. Оксана Галькевич: Александр Владимирович, а вот те меры по смягчению антропогенного воздействия, вот эти все Парижские протоколы по снижению выбросов… Петр Кузнецов: Доктрины климатические. Оксана Галькевич: Да-да-да. Они как-то работают? Есть какая-то информация о том, как они работают? Потому что договоренности уже давние, вся история не одного года. Как это работает? И работает ли? Александр Чернокульский: Ну, это работает. Пока, конечно, медленно. Мы все равно идем по траектории, скажем так, активного воздействия на климат, агрессивного воздействия. Но они работают медленно, они работают не так быстро и не так эффективно, чтобы затормозить потепление на два градуса. Мы идем по траектории потепление ра три-четыре. Но другого пути нет. По-любому надо договариваться. По-любому надо. Есть множество скептиков в разных странах, которые не верят, которые не доверяют и так далее, и так далее. Но просто другого пути нет. Адаптироваться будет очень дорого, в том числе нашей стране, например, где потепление происходит в два с половиной раза быстрее, чем на планете. Оксана Галькевич: А у нас многие люди этому очень радуются, говорят: «Вот эта зона вечной мерзлоты сокращается, лето становится жарче и длительнее. Прекрасно! Зима мягче. Ну что же плохого-то?» Петр Кузнецов: Ну и потом – потепление же. Если выбирать между потеплением и похолоданием, то потепление же чисто исторически – это же хорошо. Оксана Галькевич: Это шорты, босоножки. Петр Кузнецов: Это дожди. Похолодание все время к засухе приводило, а потепление, наоборот, к дождям. То есть похолодание – это всегда катастрофа в истории человечества, голод, чума. Александр Чернокульский: Да, все правильно. Но сейчас мы впервые проживаем, когда потепление станет катастрофой. Нет, ну почему? Были примеры, что ядерная… Хотя тоже ядерная война приведет к похолоданию глобальному опять же. Смотрите. Сейчас мы переживаем такой период, что потепление будет таким экзистенциальным вызовом. У нашей страны есть определенные плюсы, которые мы можем получить, но они не перевешивают минусов. И чтобы плюсы получить, надо к ним тоже адаптироваться. Это не то что мы сидим и их получаем. Я не очень понимаю, кто может радоваться таянию вечной мерзлоты, когда у нас огромное количество городов расположены на вечной мерзлоте, огромное количество объектов инфраструктуры, которые просто будут уходить… Ну, условно, у вас город стоял на твердом, а стал в болоте. У вас газопровод проложен в болоте, город стоит в болоте, дороги в болоте, ничего нет. У нас множество городов связаны с большой землей с помощью зимников. Эти зимники раньше функционировали восемь месяцев. Сейчас это четыре месяца. Потом будут два месяца и так далее. Города совершенно отрезанными становятся. Ну, не города, конечно, а населенные пункты. И так далее. Даже по поводу пшеницы, которая выращивается в Воронежской области. Да, рост температуры – улучшение. Но она должна быть устойчивой к засухе, потому что там увеличивается количество засух. На юге европейской территории – в большей степени, в Черноземье – в меньшей степени. Но надо понимать, что там будет расти количество засух. И даже чтобы получить хорошую пшеницу, нам надо думать о том, чтобы она была засухоустойчивой. В крупных городах европейской территории волны жары летом – это достаточно опасная история для организма. Вспомните лето 2010 года в Москве. Вот такие события… Петр Кузнецов: Торфяники, да? Александр Чернокульский: Торфяники – это одно из… Петр Кузнецов: Ну да, это следствие. Александр Чернокульский: Там будет задымление. Но там именно высокая температура. Когда у вас в ночное температура не понижается, например, меньше 24 градусов, то организм испытывает стресс, организм не успевает отдохнуть. Это копится. В общем, это приводит к сердечно-сосудистым заболеваниям и к преждевременным смертям. Я не помню, я боюсь ошибиться, несколько тысяч или несколько десятков тысяч на европейской территории преждевременных смертей было в 2010 году. Ну, Европа, 2003 год – такая же история. То есть к этому надо адаптироваться. И минусов очень много. Плюсы есть, но как бы надо все считать аккуратно. Понимаете, для мира в целом, конечно, минусы превалируют с подавляющим перевесом. Оксана Галькевич: Как там было у Пушкина? «Здоровью моему полезен русский холод». Как-то так. Может быть, я неправильно, не дословно привожу эту цитату. То есть нам надо держаться и любить то, в чем мы выросли, к чему мы привыкли. Лыжи… Да? Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Чернокульский, старший научный сотрудник Института физики атмосферы, был у нас на связи. Петр Кузнецов: За цитату отдельное спасибо, Оксана. Оксана Галькевич: Да? Полезен русский холод здоровью твоему? Петр Кузнецов: Очень, очень. «Будет так, как на планете Плюк в «Кин-дза-дза. Ку!» – SMS, Краснодарский край. «В Билибино ночью –35, северное сияние». «В Сибири будет Крым», – Тверская область, прогноз оттуда. Пермский: «Вырубка леса к этому ведет». Вот такие сообщения. Оксана Галькевич: «Какая сакура? Главное, чтобы картошка выросла! Вот тогда все будет нормально», – пишут нам зрители. Друзья, спасибо, что были сегодня с нами. Спасибо, что звонили и писали. Петр Кузнецов и Оксана Галькевич. Петр Кузнецов: До завтра! Оставайтесь на ОТР. Пока.