Иван Князев: Коронавирус привнес серьезные ограничения в нашу жизнь. Сегодня в Чечне запретили выходить на улицу с 8 вечера до 8 утра. Фактически это уже комендантский час. Рамзан Кадыров объяснил, что половинчатыми мерами обуздать пандемию невозможно. Тамара Шорникова: Ну, не только Чечня, а во многих регионах на въездах городов появились блокпосты. Московским водителям уже разъяснили правила поездок во время самоизоляции. Сотрудники правоохранительных органов столицы могут останавливать автомобиль и проверять документы у всех, чтобы уточнить цель поездки. Что в других регионах – знает наш корреспондент Максим Волков, он собрал картину по стране. СЮЖЕТ Иван Князев: Ну да, недоволен народ, что последнего лишили. Тамара Шорникова: Расскажите, какие ограничения существуют сейчас в вашем городе, в вашем регионе. Иван Князев: И с какими трудностями вы сталкиваетесь в связи с этим. Тамара Шорникова: И как вы относитесь к этим ограничениям и этим трудностям. Ждем ваших звонков и совсем. А прямо сейчас поговорим с экспертом. Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем. Здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый вечер. Иван Князев: Дмитрий Анатольевич, добрый вечер. Дмитрий Анатольевич? Так, все. Тамара Шорникова: Видим. Дмитрий Журавлев: Рад вас видеть. Иван Князев: Дмитрий Анатольевич, смотрите. Регионы сейчас достаточные трудности испытывают, начиная, смотрите, вот с чего. Минпромторг уже с Минтрансом пытаются как-то договориться – Мантуров с Дитрихом – о том, что возникают проблемы с поставками продуктов. У каждого региона своя схема пропусков, и кое-где тормозят. Дмитрий Журавлев: Ну, пропуска не должны распространяться на поставки продуктов. Это контрпродуктивно. Простите за плохой каламбур. Иван Князев: Ну да. Дмитрий Журавлев: Пропуска должны касаться только частных лиц либо поездок, которые можно… которые все равно нужно… от которых можно избавиться. Простите, я немножко волнуюсь. А те поездки, которые все равно будут, их нельзя ограничить, потому что они все равно будут. И поставки продовольствия, и поставки лекарств, и поездки на работу все равно будут, потому что есть целый ряд производств, которые нельзя остановить. Иван Князев: Там просто понимаете в чем проблема? Не всегда из одного региона в другой можно проехать, потому что в одном регионе одни, грубо говоря… Дмитрий Журавлев: Одна форма. Иван Князев: …да, одна форма, а в другом регионе бумажки другие. Доставщики интернет-заказов вообще столкнулись с серьезной проблемой – они не попадают вообще ни в какие списки. Дмитрий Журавлев: Ну да, поскольку они частные, а списки составляет местная власть. Но это вопрос качества работы местной власти. Можно, например, освободить, если мы говорим о продуктах, просто априорно освободить машины с продуктами от контроля. То есть если машина везет продовольствие – ее пропускать. Или в крайнем случае проводить карантинный контроль, то есть измерять у шофера температуру. То же самое с доставщиками. Вполне можно местной власти (на уровне районов – точно) на уровне областных центров просто создать дополнительные списки. Потому что это же позиция в том числе и федеральной власти: лучше, если продукты и лекарства доставляют людям домой, а не они за ними ходят. Иван Князев: Ну да. Понимаете, что сейчас всех беспокоит? У нас народ и так сейчас напуган – коронавирус отовсюду. Не будет ли перебоев с поставками продуктов, не дай бог? Дмитрий Журавлев: Перебои возможны только с той точки зрения, которую вы сами определили, то есть с точки зрения организации. Что везти – есть в достаточном количестве. Вопрос в том, чтобы эта несогласованность регионов не привела к тому, что товары просто остановятся действительно на границе или умный предприниматель априорно не повезет, чтобы не создавать себе дополнительных проблем. Но возвращаюсь к тому, что это все – вопрос организации и управления. Недавно же было совещание с полпредами. И у нас полпредства большие – там по сто человек сотрудников (это не три человека), которые вполне могут взять на себя координацию деятельности различных регионов. Собственно, для этого полпредства и создавались. Иван Князев: В общем, договорятся? Дмитрий Журавлев: Ну, договорятся, если захотят и сумеют, то есть если хватит умения работать и если будет желание работать. Физических проблем нет, то есть нет какой-то естественной проблемы, которую нельзя преодолеть. Тамара Шорникова: Дмитрий Анатольевич, так как сейчас регионы получают больше полномочий и сами будут решать, какие режимы должны действовать на их территории, какие предприятия должны работать, и при этом увеличивается срок общей «нерабочести» на территории всей страны (одно дело – неделю посидеть на нерабочей неделе, а другое дело – месяц), мы сейчас что увидим? Будут ужесточаться режимы в регионах? Или все-таки пойдут на послабления, потому что поймут, что ну не протянет в таком режиме так долго вся страна? Дмитрий Журавлев: Понимаете, зачем создавалась, по крайней мере в идеале, зачем создавалась система разных полномочий для разных регионов? Именно для того, чтобы там, где можно ослабить, ослабить, а там, где нельзя ослабить, усилить. И это задача губернаторов. Иначе им эти полномочия давать просто незачем, не нужны они им тогда. Потому что если правила игры одинаковые везде, то эти правила вполне можно из Москвы транслировать, а не передавать полномочия регионам. Они для того и переданы, чтобы система стала более гибкой. Но, к сожалению или к счастью, не знаю, это будет очень серьезной проверкой для квалификации региональной власти, которая, прямо скажем, не везде одинаковая. Я пытаюсь найти вежливую формулировку, чтобы никого не обидеть. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Да, спасибо большое. Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, был с нами на связи. Послушаем телезрителей? Тамара Шорникова: Да. Евгений из Москвы к нам дозвонился. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Евгений. Зритель: Здравствуйте. Мне 82 года. Сегодня пошел за хлебушком, на обратном пути встретила меня милиция… Алло, алло! Иван Князев: Слушаем вас. Тамара Шорникова: Слушаем. Что сказали? Зритель: Милиция мне дала уведомление. Я им задал вопрос: «Скажите, а как же? Без хлеба я же не могу жить». У меня внучки далеко, им ехать просто по каждому звонку, наверное, не совсем удобно. Иван Князев: А что за уведомление вам дали? Что там написано? Зритель: «В связи с угрозой распространения в городе Москвы новой коронавирусной инфекции…» Иван Князев: Ну, передвижение ограничено и так далее. Чем все закончилось? Зритель: Чем все закончилось? Они говорят: «Распишитесь», – и уехали. Я расписываться, конечно, не стал, потому что сейчас жизнь в Москве пошла под расписку – то тебя «Жилищник» прижимает, то еще кто-то, то юрист. Везде «распишись». Иван Князев: Это вы хитро придумали! Жизнь научила, видимо. Зритель: Да. Но почему нам-то, населению, не доверяют? Тамара Шорникова: Понятен вопрос, да. Зритель: Как мне решить вопрос? Вот послезавтра у меня не будет опять хлеба – и что мне делать? Не ходить? Тамара Шорникова: Нет, конечно, идти за ним. Иван Князев: Нет, я думаю, конечно, проблем никаких-то не должно возникнуть. Даже если встретятся сотрудники полиции, можно им это как-то объяснить. Тамара Шорникова: В ближайший магазин. Иван Князев: И вообще, по-хорошему, они должны были сказать: «Дедушка, иди домой, мы тебе сейчас принесем все». Спасибо, спасибо вам, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Послушаем как раз разъяснения на этот счет. Леонид Ольшанский, почетный адвокат Российской Федерации, вице-президент Движения автомобилистов России. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Леонид Дмитриевич. Леонид Ольшанский: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Вот смотрите. Подходят к людям, какие-то уведомления дают, просят расписаться. Что за уведомления? Обычно, если просто разъяснительная записка, что можно, а что нельзя делать, то зачем за нее расписываться? Леонид Ольшанский: Нет, расписываться ни за что не надо. У гражданина даже по серьезным делам таких обязанностей нет. И ни в одном документе, подписанном не то что президентом, а даже губернаторами и мэрами, нет такой обязанности – расписаться. Если жаловаться, то они скажут: «Мы предложили расписаться. Мы же не насиловали». Поэтому ответ короткий: ни в чем расписываться не надо. При всем при том, что мы боремся с коронавирусом, но права граждан мы тоже защищаем. Иван Князев: Леонид Дмитриевич, скажите, пожалуйста, может быть, прокомментируете. Вот та история, что сейчас в машине нельзя по двое, по-моему… Да, Тамара? Тамара Шорникова: Больше двух не собираться. Иван Князев: Больше двух не собираться. Как прокомментируете? Леонид Ольшанский: Я такой статьи не видел и не знаю. Значит, дальше. Мэр ответил, что запрета на передвижение в машине нет. Это они могут казуистически толковать требование, что, когда в магазин идем, допустим… Иван Князев: Расстояние – полтора метра. Вот! Леонид Ольшанский: Но такси работают. Остановить может только сотрудник ГАИ. Тут нужно умело разговаривать: «Вы извините, это для магазинов. На машину это не действует». А с точки зрения логики, человек, который едет в машине, он представляет меньшую опасность, чем тот, который пешком ходит. Он не может ни на кого чихнуть, едет и едет себе. И это счастье, что у него есть деньги, чтобы доехать, например, до работы на такси, а не толкаться в общественном транспорте. Иван Князев: Например, в столице сотрудников ГИБДД на улицах и дорогах стало больше. Буквально вчера с работы ехал – остановили, спросили. Тамара Шорникова: Цель поездки? Иван Князев: Ну, не у меня, а у водителя спросили. Думали, что он «бомбит». Может, это против таких нелегальных извозчиков направлено, против «бомбил»? Леонид Ольшанский: Ну, я думал, что все вместе. Наоборот. Я инспекторами ГАИ разговаривал, они говорят: «Нам указание – поменьше останавливать, поменьше разговаривать. В основном выявлять иногородних водителей, чтобы они тут не толкались». Но я хочу сказать о фундаменте вопроса. У нас за кем (в хорошем смысле слова) слежка и контроль? Первое – за тем, кто вернулся из таких стран, как Италия, Испания, США, где бушует эта история печальная с коронавирусов. Это раз. Второе – кто контактировал с вернувшимися. И вот ему врач выдал предписание сидеть дома, потому что он в легкой форме. Их выявляют. Может быть, у них уже какие-то списки есть в электронном виде. Но если гражданин едет на работу и в списках предупрежденных, что выходить нельзя, его нет, то и претензий быть не должно. Иван Князев: Леонид Дмитриевич, сейчас во многих регионах на въездах в город стоят блокпосты. Даже если человек не из другого региона, никуда вообще не ездил и не заражен, а живет в пригороде и пытается проехать в центр города, его могут развернуть? И на каком основании? Леонид Ольшанский: А вот здесь президент нашей страны дал полномочия руководителям субъектов федерации: городов (как Москва), краев и областей. Приведу два ярких примера. Если в Крыму руководитель этого субъекта, этой части Российской Федерации сказал: «Субъект закрыт», – то мы видим кадры, что человек подъезжает к тому же горячо любимому нашему мосту, а ему говорят: «Прописочка? Ты живешь в Крыму? Или давай собственность, – прописка необязательна, – или давай прописку. Ах, не живешь?! Живешь в соседнем регионе? Извините, Крым закрыт». И другой пример… Иван Князев: А если не закрыт? Леонид Ольшанский: Другой пример – Москва и Московская область не закрыты. Более того, приветствуется поездка на дачу, чтобы тебя тут не было, потому что на собственном участке ты никого не заразишь. Езжай хоть на сотый километр Московской области. Если распоряжением губернатора не введен закрытый режим для этого региона, то тебя пустят; введен – не пустят. Им дал полномочия президент. Это закрытость. Но это никак не должно перескакивать на наказание. Я хочу сразу подчеркнуть: наказывать можно только по российскому кодексу и по поправкам, которые принял парламент и подписал президент. Тамара Шорникова: Отлично! Вот один из пугающих пассажей, который увидела сегодня. По поправкам в КоАП, которые приняты Московской городской думой, например, штраф за нарушение самоизоляции с применением частного автомобиля – 5 тысяч. При этом автомобиль могут изъять. То есть это не работает, потому что это не федеральный закон? Леонид Ольшанский: Это явное нарушение Конституции, поэтому мы быстро строим лестницу. Ступенька первая – фундамент. С чего начинается решение Верховного и Конституционного Судов? «Согласно части третьей статьи 55 Конституции любое ограничение прав граждан возможно только по федеральному закону». Дальше. Наказание – отдельный список. Там штраф, там административный арест за драку и так далее. А меры обеспечения, в том числе и эвакуации, – это отдельно. Меры обеспечения могут применяться только по российскому кодексу. Там сказано… Ну, цитата для ясности, для наших слушателей. Статья 27.13 «Задержание транспортного средства». Если всю эту длинную статью пересказать одним предложением, то когда можно? Первое – пьян водитель. Второе – документов на машину вообще нет. Непонятно – собственник ты или не собственник. Третье – неисправные тормоза и роль, совсем убьешься. Иван Князев: Понятно. Леонид Ольшанский: И четвертое, как ни печально, – поставил машину под запрещающим знаком и ушел. А езда на машине, если ты предупрежден или какой-то больной, или подозрительно больной, она представляет собой штраф – опять-таки по тем поправкам, что подписал президент нашей страны. Эвакуации быть не должно. Тамара Шорникова: Поняли, да. Спасибо. Леонид Ольшанский, почетный адвокат Российской Федерации. Иван Князев: Спасибо.