Юрий Коваленко: Ну и к слову о санкциях. Все-таки президентом США утверждены новые меры в отношении России, введенные в связи с причастностью России к кризису на Украине и вмешательству в прошлогодние выборы президента США. И вот новый закон дает Конгрессу право накладывать свое вето и санкции фактически на все, до чего дотягиваются руки. Но на самом ли деле это так? Марина Калинина: Так главное в том, что президент не может сделать шаг назад и отменить какие-то санкции, потому что у него нет теперь такого права. Чем нам это грозит – будем сейчас выяснять. Евгений Коган, президент инвестиционной компании "Московские партнеры". Здравствуйте. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Евгений Коган: Да, добрый вечер. Марина Калинина: Ну, страшно или не страшно? Евгений Коган: Знаете, мне уже последние лет двадцать вроде как и страшно жить – и ничего, как-то живу. Так что, знаете, глаза боятся, а руки делают, как говорится. Но если говорить серьезно, то тут ситуация такая. Эти санкции действительно немножко необычные. Мы уже давным-давно живем под санкциями. Но, знаете, в последнее время у нас как-то в обществе было такое мнение: "Наверное, сейчас что-нибудь изменится. Ну, пришел "наш парень" Трамп, все будет хорошо". Марина Калинина: Как-то были надежды такие. Евгений Коган: Были надежды. Хотя, честно говоря, я их не понимал и постоянно в Facebook писал: "Ребята, Америка сильна своими институтами. Это не трампы и не шмампы, а это конкретные совершенно институты – Конгресс, Сенат, институт лоббирования и так далее. Поэтому не надо надеяться на то, что кто-то придет хороший, добрый, кто нас любит, и все будет нормально. Нет, такого не будет". Первое, что нам стало всем понятно – что это теперь закон. Вы абсолютно правильно сказали. И теперь просто так все это отменить невозможно. Поправка Джексона-Вэника – известно, сколько длилась. Боюсь, что это все тоже может быть надолго. Второе – то, что нас поставили в компанию "добрых ребят". То есть мы теперь "ось добра" вместе с Северной Кореей, Ираном и так далее. Тоже неласково. Это нечто новое. И это неприятно. То есть, понимаете, это было как бы негласно, а тут вполне формально: вот еще одни "добрые ребята" среди этих вот "нехороших". Далее – очень важен психологический момент. Дело в том, что многие корпорации западные потихонечку думали (кстати, и наши тоже), как обходить санкции, что делать. Эти новые совершенно санкции говорят о том, что: "Ребята, не прикасайтесь – будут проблемы, будут очень большие штрафы". И все очень хорошо помнят, как американцы наказывали европейские банки за попытки, так сказать, обходить санкции с Ираном. Это были многомиллиардные штрафы. И европейские банки, думаю, до сих пор поеживаются от этого. Поэтому сегодня для них будет большая проблема – вообще взаимодействовать с нами. Что еще? Вопрос очень серьезный и связанный с приватизацией. Дело в том, что в новых санкциях конкретно сказано, что "те, кто будет способствовать приватизации, влезает слишком глубоко в нашу приватизацию" (там обозначены суммы – весьма небольшие по меркам инвестиций), и опять же будет иметь проблемы. Что это значит? Захотим мы пополнить бюджет, что-то продать, ну, что-то, что принадлежит государству – "Нет, ребята, доброе утро, до свидания". Дальше. Санкции касаются железнодорожных перевозок, морских перевозок. И это тоже серьезно и нечто новое. Персональный контроль за большим количеством людей – это тоже весьма серьезно. И это очень широкий круг людей, не обозначенный. Знаете, "круг неизвестных личностей". Или как говорят? "Круг неустановленных личностей". Достаточно много. Это значит, что любой может находиться "под колпаком у Мюллера", как говорится. Юрий Коваленко: Поправьте меня, если не прав. То есть получается, что сейчас у нас, скажем так, второе рождение "железного занавеса"? Даже, наверное, не занавеса, а такая вот штука, которая висит, как гильотина, заточена с одной стороны. Марина Калинина: Ну, такая изоляция. Евгений Коган: Да, к сожалению. Юрий Коваленко: Мы сможем ее "заточить" со своей стороны каким-то образом, чтобы адекватно ответить, чтобы с нами считались и вообще не ставили нам каких-то занавесов, и не требовали от нас невозможного? Марина Калинина: И надо ли нам это делать? Евгений Коган: Очень правильный вопрос и правильное добавление. Понимаете, сделать-то можем все что угодно. Можем "побомбить Воронеж", ну, так сказать, "чтобы супостату было страшно". Можем много чего сделать такого, что будет неприятно всем, и прежде всего нам. Но насколько это будет влиять на Америку? Торговый оборот между Россией и американской очень маленький. Американские корпорации практически не пострадают, если мы что-то сделаем. Ну, допустим, откажемся мы платить по своим долгам. Знаете, удовольствие ниже среднего. В действительности все будет хуже. Меня спрашивают: "А может, кстати, Америка взять и наши золотовалютные резервы заморозить?" Мой ответ: не может, потому что, по сути, это объявление войны ядерной державе. Поэтому этого не будет. То есть, я думаю, перегибов не будет. То есть все, что сделано – это, знаете, такая мягкая удавка. Это не острый край, а это мягкая удавка, которая говорит о следующем: "Ребята со всего мира, видите вот эту территорию? Не ходите туда, не играйте с этими пацанами. Плохо будет". И вот это основная проблема. А теперь вы говорите насчет того, что мы можем сделать. Возможностей у нас, знаете, таких адекватных очень мало, и главное – экономических очень мало. Мы – всего 2%, даже менее. Наша экономика – менее 2% мировой экономики. Влияние в данном случае у нас небольшое. Конечно, мы можем что-то сделать. Вопрос – а зачем? Вот это "что-то" может ударить по нам сильнее. Юрий Коваленко: Подождите. То есть вообще, получается, никак не отвечать и ничего не делать? Сидеть и ждать, пока они что-то еще придумают? Так? Евгений Коган: Вы знаете, есть другой вариант. Есть некий цивилизованный мир. За что мы получили санкции? Давайте разбираться. Я не оправдываю американцев. Я не говорю о том, что они "хорошие парни". В конце концов, это каждый считает по-своему. Я говорю немножко о другом. Понимаете, какая штука? Влепили-то они нам санкции, по большому счету, когда сказали, что мы влезали в их выборы. Другое дело – правда это или не правда? Это один Бог знает. Или Владимир Владимирович. Но он кричит, что неправда. Марина Калинина: Но факт в том, что это было сказано, по крайней мере. Евгений Коган: Это было сказано. И теперь ситуация такая. Отвечать – глупо. Я думаю, что самое главное в нынешней ситуации – это приспосабливаться к новым реалиям, то есть не думать о том… Ну, если вы меня спрашиваете, что мы должны делать. Для нас сегодня самое главное – это находить те места и те очаги, которые нам позволяют маневрировать. Есть регионы мира, которые более спокойно относятся к санкциям. В частности, Ближний Восток. Еще более – это Китай. И еще ряд регионов. Они нам позволяют "дышать". Они не то чтобы "кладут" на эти санкции. В действительности на них "класть" очень сложно. И вы знаете, что интересно? Вот американцы – они вроде как американцы. Но эти санкции так построены, что любой гражданин мира может под них подпасть. И это очень неприятно. Не важно, гражданин какой страны. Не важно, фирма какой страны или банк страны. Здесь проблема. Итак, что нам делать? Первое – учиться выживать в этой ситуации. Ну, есть более глобальные вещи, так сказать, но это уже из области политики нашей внутренней. Я думаю, мне нет смысла касаться этого, я экономист. Первое – находить варианты не то чтобы обхода этих санкций. Это довольно сложно, потому что они сделаны людьми грамотными, умными. Да, кстати, я еще забыл сказать, что эти санкции еще плохи тем, что они будут увеличивать наше технологическое отставание от всего мира, потому что сегодня, понимаете, любой, кто поставляет нам некие технологии, он в проблемной зоне. Почему? Представим себе, что вы поставляете в России технологии, не оборудование (оборудование – пожалуйста), а технологии, связанные с медициной. Казалось бы, абсолютно несанкционная тема. Какое-нибудь сканирование. А можно сказать, что это оборудование или технологии не для сканирования медицинского, а для сканирования, скажем, в области транспорта. Можно? Можно. Всегда можно сказать, что что-то двойного назначения. Поэтому все это немножко проблемно. Итак, искать те варианты не то чтобы обхода санкций, но приспособления к этим санкциям. Это первое. Второе – находить, наверное, тех, кто готов с нами сотрудничать и кому это выгодно. Ну и думать о том, как… Понимаете, идеи чучхе, конечно, в данном случае не очень хорошие, и они приводят к не самому лучшему, но думать, каким образом мы можем поднимать собственную экономику. Я вам скажу – есть один вариант. Смотрите, во всем мире идет "зажимание гаек". Финансовый мир (а я финансист) сегодня настолько жесткий! Попробуйте сделать какой-то трансферт денег – да вы с ума сойдете! Банкиры вас раздевают буквально, задают идиотские вопросы. Вам очень сложно. Чем мы можем ответить по-умному? Не "затачиванием занавеса", а скорее – создать из России некий внутренний офшор для всего мира. Вы нас не любите? Хорошо. Но мы создаем гениальные условия для бизнеса. "Это невозможно", – вы говорите. Да все возможно! Надо поменять свою психологию и свой настрой. Создать возможности для того, чтобы любой, кто в нас вкладывал, бешено зарабатывал бы. Да, это сложно. Чтобы у нас "дядя Степа", так сказать, на конкретном месте не мог отобрать ваш бизнес. Если пришел все-таки иностранный инвестор, который не испугался, то его права были бы защищены. Вы скажете "невозможно". Возможно! Юрий Коваленко: Я ждал, когда мы подойдем к этому вопросу. Марина Калинина: Вот смотрите… Юрий Коваленко: Одну секунду, перебью, потому что это очень важный момент. Буквально несколько дней назад появились такие опять же крамольные мысли о том, что встречи в верхах с людьми, которые ответственные были за создание и продвижение такой валюты, как биткойн (почему я сегодня про нее и говорю), говорят о том, что, вполне возможно, Россия будет создавать свой собственный биткойн для того, чтобы обрушить существующий – и тем самым привлечь инвестиции из Европы и Азии, прежде всего из стран БРИКС, привлечь в Россию. И таким образом отыграть, скажем так, мяч на другую сторону поля. Евгений Коган: Ну, давайте так. Я немножко владею этой темой, поэтому то, что вы говорите, что создать свой "биткоган"… Я шучу. Кстати, купил домен bitcogan на всякий случай. Юрий Коваленко: Пригодится. Евгений Коган: Кстати, bitcogan.com, а не ru.Так вот, обрушить мы, конечно, никому ничего не сможем. Но, вот еще раз говорю, попробуйте сегодня… Допустим, вы китаец. Попробуйте сегодня свои деньги из Китая вытащить куда-то в Европу. Достаточно сложно. Я говорил с ребятами из Китая. У них все достаточно зарегулировано. Если мы сможем им дать возможность легко и просто – через рубль, через некий rucoin, не важно, как мы это назовем и как это будем делать, но делать то, что невозможно делать никому другому и никак по-другому – да, к нам пойдут деньги, несмотря ни на что. Мир зарегулирован. Мы можем идти от обратного: "А давайте сделаем так, чтобы здесь было комфортно". Мы в состоянии это сделать. И вот это будет самый разумный ответ на санкции. То есть бизнесмен, понимая, что да, это рискованно, но он приходил бы сюда, понимая, что здесь невероятно мягкие налоговые условия, особенно для иностранных инвестиций. Мы нуждаемся сейчас в них? "Ребята, мы вас полностью освобождаем от налогов, только приходите". Можем? Можем. Марина Калинина: Такой тогда вопрос напрашивается: неужели мы настолько интегрированы в этот процесс займов извне, что мы не можем создать такие условия для собственных инвесторов – такие же мягкие налоговые условия, такую же офшорную зону? Евгений Коган: Можем. Марина Калинина: У нас же есть миллионеры или просто люди, которые хотят вложиться во что-то. Евгений Коган: Я вам по секрету скажу: у нас и миллиардеры тоже есть Марина Калинина: Я знаю. Ну, я уже не стала как бы… Евгений Коган: Драматизировать. Марина Калинина: …нервировать наших зрителей. Понятно, что есть и миллиардеры, и миллионеры. Но, как мы знаем, и это не секрет, деньги они выводят из России. Евгений Коган: Вот надо сделать так, чтобы они не хотели это делать. Марина Калинина: Вот! Почему для наших российских граждан мы не можем до сих пор создать вот эти условия, а будем бороться с санкциями тем, что будем привлекать инвесторов из-за границы? Юрий Коваленко: Еще добавлю: и тем самым вкладываться в заграничные ценные бумаги. Евгений Коган: Стоп! Давайте так – вот давайте разделим вопрос на несколько составляющих. Можем ли мы создать комфортные условия для нашего внутреннего инвестора? Можно. Но для этого, ребята, нужно, чтобы у нас суды работали нормально, чтобы в итоге ни у кого ничего не отнимали. И мы знаем массу примеров этого. Почему люди выводят? Не потому, что они плохие, а потому, что они считают, что им там почему-то комфортнее. Марина Калинина: Ну, это понятно. Евгений Коган: Другое дело, что Владимир Владимирович правильно сказал: "В какой-то момент, ребята, можете замучиться пыль глотать, выдирая свои деньги". И это тоже правда. Достаточно тяжело сейчас. Но еще раз говорю: сделайте офшор в России. Это может интересно. Это первое. Второе – да, можно создать достаточно комфортные условия для российского инвестора. По поводу внешних наших золотовалютных резервов и так далее. Почему мы их держим все-таки не в рублях, а в иностранной валюте, в частности в долларах? Ну, смотрите, господа. Какая цель золотовалютных резервов? Это именно золотовалютные резервы. Если мы хотим, чтобы у нас был загашник, мы не можем его держать в рублях. Мы можем какую-то часть, но тем не менее его и задача – быть именно золотовалютными резервами, обеспечивающими наш российский в частности импорт и так далее. Вы же поймите, что мы зависим очень сильно от импорта – если не технологий, то товаров, продуктов, всего чего угодно. Мы за эти 25 постперестроечных (или сколько?) лет настолько сильно интегрировались в мировую экономику, что мы ее часть, хочется нам этого или не хочется. Юрий Коваленко: То есть мы вынуждены иметь золотовалютные резервы где-то за пределами России? Евгений Коган: Конечно, конечно. У нас выхода нет. Мы можем их держать в юанях, но это неликвидно. Мы можем их держать, я не знаю, в евро, но мы и так их частично держим в евро. Юрий Коваленко: А можем их держать дома и в долларах? Евгений Коган: В наличных? Юрий Коваленко: Хотя бы. Евгений Коган: Ну, это немножко смешно. Юрий Коваленко: Нет, нет, не в наличных. Я имею в виду… Евгений Коган: Вы представляете себе Набиуллину с мешком долларов? Юрий Коваленко: Официально сейф с долларами и золотом российским в России. Почему американского золота у нас нет? Евгений Коган: Ребята, по одной простой причине. Еще раз: золотовалютные резервы, их основная цель, кроме обеспечения стабильности национальной валюты (это спросите в Центральном банке, вам точно расскажут), вторая цель – это обеспечение странового импорта. Для того чтобы обеспечить импорт необходимых товаров на определенный срок, нужны эти золотовалютные резервы. Ну, не только для этого. Юрий Коваленко: То есть эти деньги как в залоге лежат, да? Евгений Коган: Это не залог. Извините, как вы можете проплачивать внешние контракты, если у вас нет возможности, у Центрального банка… Например, у вас рублевая компания, вы занимаетесь импортом, я не знаю, колготок или шуб, не знаю чего. Так вот… Нет, конечно, можно их производить в России. Вообще можно сделать натуральное хозяйство. Но решили вы купить какую-нибудь красивую шубку, решили вы супруге купить какую-нибудь красивую шубку из Италии. Ну, извините, вы идете в банк. Банк, если у них не хватает валюты, покупает у Центрального банка. А откуда он берет? Из золотовалютных резервов. Оттуда у него есть валюта. Поэтому, еще раз говорю, вот эти идеи насчет того, что: "А давайте золотовалютные резервы держать не в валюте… Ну, ладно, золото – так сказать, хрен с ним, его можно и у себя подержать, но валютные давайте подержим у себя", – понимаете, для нормального экономиста это звучит как: "А давайте все полетаем". Хочется полетать, но пока не можем. Марина Калинина: Давайте сейчас послушаем наших зрителей. Владимир нам дозвонился из Красноярского края. Владимир, здравствуйте, вы в эфире. Юрий Коваленко: Добрый день. Зритель: Добрый день. У нас уже, кстати, вечер. Я очень рад, что дозвонился. Несколько раз пытался позвонить. И не думал, что дозвонюсь, но вот повезло мне на сегодняшний момент. Марина Калинина: Тогда говорите. Зритель: Прямо не верится. Приятно, что я позвонил вам. Но факт в том, что, конечно, эта тема небезразлична для меня. Я хотел свое мнение по этому поводу сказать. Вот там все кивают на Америку, на Трампа. Но жили наши деды, наши родители, я родился в Советском Союзе. Мне 64 года. Живу здесь и вижу, что творится в захолустьях наших. Все загроблено! А загроблено вот этой властью, вот этой правящей властью, "Единая Россия" которая называется. И я уверен, что во многих регионах такая же ситуация. Ну, мне-то что хочется сказать? Бизнес от нас сбежал на Запад, все бизнесмены деньги вкладывают на Западе, потому что нет доверия нашим правителям, нет устойчивого, как говорится, финансового порядка. И в налоговых, и в судебных органах – везде все, как говорится… Ну, как вам сказать? Ненадежно. Марина Калинина: Ну, мы поняли вашу мысль. Просто у нас, к сожалению, мало времени. Спасибо вам большое за ваш звонок. Юрий Коваленко: Традиция ругать власть в России была всегда. Ну, опять же в каждой шутке, как говорится, доля шутки. В любом случае, мы имеем то, что у нас сейчас есть. И с этим очень сложно поспорить. Нам придется выгребаться из этого "омута" все равно теми силами, которые у нас есть. Вот как вы видите, на простом россиянине каким образом скажется эти серьезные санкции? Каким образом он почувствует? Станет ипотека дороже? Евгений Коган: Вы как хотите – чтобы я ободрил или сказал правду? Юрий Коваленко: Давайте все-таки, наверное, правду, но так, чтобы не испугались. Евгений Коган: Первое. Я думаю, что количество иностранных компаний, иностранного бизнеса и иностранных технологий будет сокращаться. Автомобильные заводы будут уходить, фармацевтические заводы будут, возможно. Ну, фармацевты – ладно, бог с ним. Все, кто заняты в сфере транспорта и так далее, наверное, они будут уменьшать свою, так сказать, работу в России. Соответственно, вырастет ли у нас безработица? Возможно. Дополнительный момент – будет трудно с привлечением денег, прежде всего для финансирования бюджета. Причем, вы знаете, у России есть хорошие моменты: у нас, в общем-то, достаточно маленькие долги. У нас относительно всего мира долг относительно GDP (валового национального продукта)очень маленький, просто ничтожный. Юрий Коваленко: И благодаря той власти, которую ругают, наверное? Евгений Коган: Ну, это не благодаря власти, а благодаря тому, что нефть была. Да, действительно загашники сделали хорошие. Да, погасили много долгов. Ну, в этом плане политика была достаточно разумная, никто не будет спорить, и не может спорить здесь. Потому что если у США долг GDP практически один к одному, у Японии один к двум даже (то есть долг в два раза больше, чем GDP), то у нас долг наш составляет… Короче, он меньше 20%. Да, мы можем занимать какое-то время у населения. Да, мы можем… Ну, теперь нам сложнее занимать во всем мире, потому что сократились сроки займов, и существенно сократились. Это очень тяжело. Как это повлияет? Ну, видите ли, если бюджет не справляется – значит, проседает рубль. После этих санкций (обратите внимание, очень интересный момент) нефть, между прочим, выросла. До санкций нефть была, Brentбыл примерно 47–48, а на днях было 53, а сейчас 51,5. Ну и что? А рубль при этом просел до 60. Это пока не драматично, но тем не менее некая тенденция. Так вот, мое мнение, что в этой ситуации рубль, к сожалению, будет потихонечку проседать. А любое проседание рубля – это, извините… С одной стороны, это выгодно экспортерам, без всякого сомнения, тем более рубль в последнее время был немножечко переоценен. С другой стороны, это понижение жизненного уровня. Людям будет жить сложнее, они будут крутиться у нас внутри. Товарищ, который выступал, он говорил интересную вещь: "Вот в Советском Союзе мы выживали". Ребята, а я не хочу в Советский Союз, я не хочу туда! Я хочу жить нормально в нормальной открытой экономике, в нормальной стране. И большинство из нас не хочет Советский Союз. Юрий Коваленко: Те, которые говорят о том, что в Советском Союзе было хорошо, они привыкли жить спокойно, я так понимаю. Евгений Коган: Они привыкли не отвечать за себя. За всех отвечало государство. Юрий Коваленко: Ну, про Советский Союз бесконечно можно говорить. Марина Калинина: Тут, наверное, ни хорошо, ни плохо. Просто в Советском Союзе было по-другому. Евгений Коган: По-другому, да. Но мне туда не хочется. Юрий Коваленко: К этому привыкли. Евгений Коган: И я думаю, большинство из нас не хочет. Юрий Коваленко: К привычке всегда все относятся достаточно… Евгений Коган: Так спокойнее, не надо самим думать. Юрий Коваленко: И у нас еще один звонок – Денис из Перми. Денис, здравствуйте. Что у вас за ситуация? Расскажите, пожалуйста. Марина Калинина: Ваше мнение. Зритель: Алло, здравствуйте. Ну, у нас ситуация нормальная. Но я по поводу доллара. Дело в том, что экономика планеты не растет, а доллар распечатан на весь валовый продукт планеты. И дальнейшая эмиссия его невозможна, так как будет инфляция. Таким образом, наступает другое время, в которое все будут замкнуты на внутренние экономики, в том числе и Россия, и Китая, и Европа. И таким образом, вот эти санкции помогают отстроиться России от Запада, от Америки. Дело в том, что если американские деньги, бизнес уйдет отсюда, то это освободит место нашим компаниям и нашим деньгам. Алло? Марина Калинина: Да, спасибо большое за ваш звонок, за ваше мнение. Юрий Коваленко: Спасибо большое, Денис. Звучит, в общем-то, как-то воодушевляюще. Насколько это правда? Евгений Коган: Ну, товарищ говорит следующее: "А давайте, ребята, жить импортозамещением, мы сможем всех заместить". Так вот, смотрите. В чем-то сможем. В сельском хозяйстве, да, сможем. Хотя сегодня мир – это мир технологий, кстати, во всем: и в сельском хозяйстве, и в транспорте, и в связи. Это технологии. Так вот, если мы будем отставать по технологиям… Ну, что? Ну, создадим мы российские корпорации какие-то, которые будут относительно России весьма технологичны. Но если мы не сможем продавать, как Apple, нашу продукцию по всему миру, как Amzon,как Google, неважно что, то грош цена, к сожалению, этой ситуации, грош цена этому импортозамещению. Обеспечить себя… Юрий Коваленко: Плюс ко всему это надо было создавать лет 20 назад, чтобы сегодня это работало. Евгений Коган: Конечно, конечно. Юрий Коваленко: Потому что тот залог, который мы сделаем, он "выстрелит" только лет через 10–15. Евгений Коган: Да. А вообще, если вы меня спрашиваете, как выживать людям, то я еще раз говорю: перестать думать, что кто-то за них будет думать, искать сегодня варианты, потому что все равно в любой ситуации варианты находятся, и думать о том, что… Нынешняя ситуация – она надолго. Да, кстати, я думаю, что для "недвижки" нашей тоже этот момент будет (я имею в виду санкции) не гуд. Ну, много отраслей. Это коснется простого человека. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Юрий Коваленко: Ну что же, действительно все-таки пора начинать копить. Евгений Коган: Надо начинать думать и работать. Марина Калинина: И зрители говорят: "Спасибо за умного гостя". Евгений Коган: Спасибо, ребята. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Марина Калинина: Спасибо. Евгений Коган был у нас в гостях, президент инвестиционной компании "Московские партнеры".