Александр Денисов: Счастливы на 80%: ВЦИОМ провел традиционный опрос, ежегодный, насколько мы счастливы, от чего. Вот Лев Николаевич учил нас, что счастливы семьи одинаково, несчастливы по-своему, – надо переучиваться. Ситуация в этом году иная: 80% россиян ощущают себя счастливыми в той или иной степени, то есть все-таки неодинаково, а несчастливы оказались 16% респондентов, но там в основном одна причина – это деньги. Ольга Арсланова: И все-таки важный вопрос действительно, почему счастливы, почему несчастливы. Чаще счастливыми себя называют те, у кого есть семья и благополучие в доме, это 26%, также те, кто здоров и чьи близкие здоровы, 25%. У кого есть дети – 21%, и хорошая работа, чуть меньше детей, но все-таки 17%. Играет свою роль и общая удовлетворенность жизнью. При этом основным поводом для несчастья россиян является экономическая нестабильность. Об общей нехватке материальных средств сообщили 9%, о низком уровне зарплаты и задержке в ее выплатах 6% респондентов, а безработицу, низкие пенсии, высокие цены и проблемы в семье назвали по 4% респондентов. Александр Денисов: Да, вот такие цифры. Обсудим их вместе с вами, позвоните нам, расскажите, счастливы ли вы и почему, а может быть, просто без причины, просто счастливы и все. И у нас на связи два эксперта. Михаил Федорович Черныш, первый заместитель директора Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук, – Михаил Федорович, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Михаил Черныш: Добрый вечер. Александр Денисов: А также Александр Михайлович Федорович, психиатр, – Александр Михайлович? Ольга Арсланова: Здравствуйте. Александр Федорович: Здравствуйте, добрый вечер. Александр Денисов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Звоните, уважаемые зрители, что для вас счастье, из чего состоит, давайте разбираться. Позвоните, напишите SMS до конца этого часа. Александр Денисов: Да. Уважаемые эксперты, вот вопрос насчет 80%, в принципе приличные цифры, хотя тут попадались, периферийным зрением я видел какие-то западные исследования, мы там на каком-то... Оль, какое, 67-е? Ольга Арсланова: 76-е в мире. Александр Денисов: Да, 76-й пункт счастья у нас там по сравнению со всеми остальными. Впереди, естественно, традиционно скандинавские страны, вот любят в мировых рейтингах Скандинавию, так сказать, выпячивать, хотя у них там высочайший уровень самоубийств, но это, наверное, от какого-то переизбытка счастья, как-то так все коррелируется. Бог с ним, все-таки такие вещи, можно обо всем этом и поспорить. 80%, довольно высокий уровень счастья. От чего пляшем, от материальных или нематериальных, как считаете? Давайте с вас начнем, Михаил Федорович. Михаил Черныш: Вы знаете, когда мы спрашиваем людей о счастье, мы пытаемся зафиксировать их субъективное состояние. У нас в нашей культуре счастье – это все-таки некое сиюминутное переживание. Кроме того, быть счастливым в нашем обществе престижно, это то, к чему люди стремятся, и люди не всегда готовы называть себя несчастными или говорить о своих проблемах с людьми чужими, поэтому мы получаем такие высокие рейтинги счастья. Что касается тех исследований, которые вы упомянули, где скандинавские страны занимают первые места, то это скорее не исследования счастья, а исследования благополучия. Там это композитный индекс, он состоит из нескольких показателей, в числе которых ВВП, уровень доверия окружающим и уровень коррупции в стране. То есть фактически мы имеем дело с экономическим индексом. Александр Денисов: Михаил Федорович, вы знаете, вы про чужих зря так сказали, ВЦИОМ так часто проводит исследования, что уже всей стране как родной, вот мы каждую неделю какое-то исследование ВЦИОМ обсуждаем, поэтому уж вам доверие чрезвычайное с нашей стороны и со стороны зрителей. Александр Михайлович, насчет уровня счастья. Вот у меня тоже бродила эта мысль, вот Михаил Федорович сказал, что счастье – это быть престижным. То есть все, мы уже перешли на западную модель, когда нужно улыбаться, даже если у тебя на душе совсем и неласково. Александр Федорович: Ну, по большому счету, наверное, да. Я бы начал с того, что в чем вообще идея подобного рода исследований? Это ведь такой специфический социальный вброс: а вот скажите-ка, пожалуйста, нам, счастливы или не счастливы? И я поддерживаю коллегу, есть так называемые социоодобряемые, социоприемлемые, социозначимые варианты ответов, которые делают сложным, например, для самого респондента дать ответ, вот. А то, что это мы как-то равняемся на западную модель, наверное, да, потому что я знаю кучи исследований, где индекс счастья принадлежит, например, тайцам или, например, Мексика, как-то там еще. Поэтому мне кажется, что мой коллега абсолютно прав, говоря о том, что это экономическое благополучие, а не субъективное ощущение счастья именно вот как такового чувства, переживаемого человеком. Ольга Арсланова: В свое время самыми счастливыми признали себя жители государства Вануату, никакого экономического счастья там нет, а погода хорошая и фрукты вкусные. Александр Михайлович, а может быть, люди отвечают, что они счастливы, потому что признать, что ты несчастлив, – это признать, что ты неудачник, потому что ты не можешь сам организовать свою жизнь так, чтобы она была счастливой, так, чтобы ты чувствовал себя полноценно? Ведь понятное дело, что никакая страна, никто, никакое окружение тебе это не обязано, это твоя внутренняя работа. Если ты это признаешь, ну как-то не очень это так хорошо. Александр Федорович: Ну, я с вами соглашусь только очень частично в том плане, что, наверное, это такой момент очень внутренний. Но он внутренний относительно, потому что все респонденты, которые о своем счастье заявляли, они как раз заявляли о том, что это какие-то внешние параметры: работа, дети и так далее. Там совсем чуть-чуть было про здоровье, которое, в общем-то, тоже очень зависит от внешних факторов... Ольга Арсланова: Но работу же ты делаешь сам, и дети – это тоже твой какой-то труд, соответственно, внешний, да не совсем. Александр Федорович: Ну как не совсем, если существует система планирования семьи, где экономическая составляющая занимает одно из ключевых положений? Поэтому здесь да, дети, но много ли у нас решаются заводить, например, троих и более детей? Тут есть ряд нюансов. Александр Денисов: Александр Михайлович, а я вот думаю, что как раз семья тот пример, когда все это не запланировано. Если бы мы сидели и планировали, мы бы допланировались бы. Ольга Арсланова: Мы бы не сидели. Александр Денисов: Досиделись бы, так бы ничего и не предприняли. Александр Федорович: Да. Александр Денисов: Михаил Федорович, вот раз уж вы усмотрели, так сказать, в русской душе корыстный, ну не корыстный, а такой западный мотивчик, что нужно быть счастливым непременно, иначе ты, наверное, лох, как там можно сказать по-молодежному... Ольга Арсланова: Лузер. Александр Денисов: Да-да. И если посмотреть на наши поговорки, кузнец своего счастья, птица счастья, нужно счастье, вот мы как смотрим, его нужно строить или его нужно ухватить? Вот на ваш взгляд, как мы смотрим, как общество решает этот вопрос, Михаил Федорович? Михаил Черныш: Вы знаете, мы в рамках этого исследования занимались именно определением самого понятия «счастье» в русской культуре. И знаете, что у нас получилось? В русской культуре, во-первых, счастье бывает недолгим, люди долго быть счастливыми не могут. Александр Денисов: Это не к добру, да, Михаил Федорович, не к добру. Ольга Арсланова: Много смеялся – будешь много плакать, да, вот это все? Михаил Черныш: Это преддверие несчастья, поэтому быть счастливым не очень хорошо. Вот посмотрите Даля, много поговорок о том, что такое счастье, и быть счастливым – это не очень хорошо, потому что это некое особое состояние, в значительной степени случайное стечение обстоятельств. Если человек счастлив, то это преддверие каких-то очень нехороших событий в его жизни, вот как-то так странно понимается счастье в нашей культуре. Поэтому само это понятие, его культурное наполнение очень неоднозначное, и когда мы спрашиваем людей о том, счастливы ли вы, они, во-первых, стараются себя представить как людей счастливых, то есть в принципе благополучных, а во-вторых, всегда задним умом они пытаются осмыслить то, что с ними происходит на самом деле, надолго ли они могут быть в этом состоянии. Александр Денисов: Михаил Федорович, вот сейчас нам нужно показать один материал, иначе нам будет несчастье, шеф-редактор нас уже заставляет это сделать, будем... Да, со зрителем, вот тоже редактор заставляет со зрителем поговорить, она нас все время заставляет. Надежда, Тверская область. Ольга Арсланова: Такого наше счастье. Александр Денисов: Это наш Карабас-Барабас, да. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте, Надежда. Зритель: Я вот хочу сказать по поводу счастья. Вот мы все выросли в Советском Союзе, вот тогда были мы счастливы: образование было бесплатно, здравоохранение было бесплатно. И вот была до этого у вас передача, тематика была. Вы знаете, вот такая идеология идет, что мы в советское время голодали, разутые, раздетые были, – вы знаете, такого не было. Я помню, ну мне сейчас 67 лет, я помню, когда у нас магазины, товары были, как в сельском магазине, город небольшой, и вот только маленький или сельский магазин как в Москве и в Питере. Было хрущевское время, немножко в очереди стояли за хлебом, это дело прошло, ходили... Я студенткой была, у меня были шведские сапоги. Блата никакого не было, все можно было купить, и джинсы купить, кто хотел, тот мог купить, мог купить, и доступно было по цене, все можно купить. И вот такая идеология идет, ну что это, ну голодные были, ничего не могли... Александр Денисов: А сейчас, Надежда, смотрите, а сейчас вот хоти не хоти, а не можешь купить и не купишь и все, и привет. Зритель: Ну как не можешь? Тогда получали зарплату... Ольга Арсланова: Надежда, но жизнь-то продолжается. Сейчас что-то вас радует? Делает вас счастливой? Зритель: Нет, сейчас я не жалуюсь, тоже не жалуюсь, я могу отдыхать, тоже ездить отдыхать, сейчас не жалуюсь. Ольга Арсланова: Вот, видите как. Зритель: Единственная такая радость, что сейчас можно отдыхать, съездить куда-то, да, тогда было закрыто. Ольга Арсланова: То есть хороший отпуск для вас счастье? Зритель: А? Ольга Арсланова: Хороший отпуск счастье для вас, да? Зритель: Ну отпуск, конечно, это тоже счастье. Александр Денисов: Надежда, а дети, внуки, может быть, тоже счастливы? Расскажите, интересно. Зритель: Нет, мы вдвоем живем. Александр Денисов: Вдвоем. Вдвоем и счастливы, спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. А вот нам про детей написали из Саратовской области: «Счастье – это когда дети нормальные, с совестью», – во как, запросы. Александр Денисов: Бессовестнее еще можно счастливее жить, ну ладно, это о другом. Задали вопрос наши корреспонденты в нескольких российских городах: «На сколько процентов вы счастливы?» Посмотрим. ОПРОС Александр Денисов: Да, вот надо обратиться, пользуясь служебным положением, к управлению ГИБДД города Иркутска: добавьте девушке на счастье 20%, что вам, жалко, что ли? И будет у нее все 100%. Михаил Федорович, веселая в принципе тема. Смотрите, а вот я вам задавал вопрос про кузнецов своего счастья, – а ведь все говорят про работу, обратите внимание, самореализация все-таки, наверное, это краеугольный камень счастья, как ни крути. Я вот тоже шел как-то по улице, думал, ну вот, может быть, что-то в жизни не то, – да и бог с ним. Кто тебе сказал, что ты должен быть непременно счастлив тут, тут и тут? Но все-таки без работы, без самореализации, наверное, это невозможно. Михаил Черныш: Вы знаете, если мы возьмем исследования, то они показывают не только в России, но и во многих других странах, что в основе счастья лежит, во-первых, семья, семья очень важна для людей, это одно из условий, важнейших условий счастья. Во-вторых, это благополучие, материальное благополучие, комфорт все-таки: если он есть, хорошо, если его нет, возникает ощущение неблагополучия. И в-третьих, как вы справедливо заметили, работа; в некоторых странах работа важнее, в других менее важна, вот работа, что называется, на третьем месте. Ну а дальше идет самореализация. Самореализация, кстати, не всегда связана с работой тогда, когда мы говорим о счастье, потому что человек может реализовать себя... Александр Денисов: ...как Дон Жуан, например, вот та же самая реализация, да? Михаил Черныш: Да, но он вот никак не мог достичь счастья, все время стремился к нему, но так и не мог... Александр Денисов: У врачей, кстати, есть объяснение, в чем там дело, немного неприличное объяснение, ну да бог с ним, не будем об этом. Ольга Арсланова: Михаил Федорович, вот мне, например, родители все время рассказывают, что в советское время их так воспитывали, что счастья не будет, если ты не трудишься. Речь даже не о... Это речь и о работе, и о самореализации. То есть праздное существование, пусть даже в комфорте, пусть в материальном достатке, человека счастливым не сделает. Вот ваши наблюдения показывают, так ли это? Действительно ли для человека важно постоянно быть в некоем напряжении и преодолении, для того чтобы чувствовать себя счастливым? Михаил Черныш: Наша культура меняется, она существенно изменилась с тех времен. Когда-то да, работа была одним из важнейших условий счастья, без работы человек вообще не мог быть счастлив. Кроме того, существовало принуждение к труду, тех, кто не трудился, называли тунеядцами, и статью им, кстати говоря... Александр Денисов: Иосиф Бродский, да, отбыл в северные края по этой статье, кстати говоря, и был потом счастлив, и был он счастлив потом. Ольга Арсланова: Самореализация. Александр Денисов: Да. Вы знаете, вот он припоминает... Михаил Черныш: Он должен для этого трудиться, потому что коллективизм в обществе побуждал людей к тому, чтобы работать на благо всех, работа была не просто для себя, а для блага всех. Ольга Арсланова: А разве бывает по-другому? Все равно работа – это на благо всех, как ни крути, в любом обществе, ты же не один живешь. Михаил Черныш: В любом обществе, безусловно, но мы не всегда это осознаем, мы не всегда это ставим как цель труда, вот. И сейчас ситуация существенно изменилась, в какой-то момент досуг стал равным по значимости работе. Для некоторых, конечно, для какой-то части общества работа остается едва ли не самой важной частью их жизни, но досуг сейчас, особенно для молодежи, очень важен. Если вы заметили, наши собеседники подчеркивают, что сейчас у них есть возможность отдыхать. Вот само понятие «отдыхать» становится элементом счастливой жизни. Александр Денисов: А вот я про Бродского говорил, я нисколько не иронизировал, он в воспоминаниях, сидя в Нью-Йорке, вспоминал, как он был счастлив в архангельской глуши. Он говорил: «Вот я вставал в 5 утра на работу, и я понимал, что вместе со мной встает вся страна», – и его торкало от этой мысли, понимаете? Он был счастлив. Ольга Арсланова: Александр Михайлович, вот важна эта сопричастность, понимание, что ты часть какого-то большого, большой какой-то системы, большого организма, что ты не автономен, что у тебя есть связи, какие-то взаимодействия с другими людьми, что ты работаешь и приносишь пользу, другие тоже с тобой чем-то делятся? Вот это для счастья важно, или человек может атомизированно, современный человек такой в XXI веке, пусть и в большом городе, но одинокий отчасти быть счастливым? Александр Федорович: Ну, вообще понятие корней очень значимо, понятие чувства локтя очень значимо, и не только с позиции того, что ты несешь солидарную ответственность, а не индивидуальную... Александр Денисов: Перед законом, Александр Михайлович, перед законом, как Иосиф Бродский. Александр Федорович: Ну, потому что есть вот это вот ощущение тыла, ощущение уверенности, оно вполне естественно, это то, что в свое время человечеству позволило выжить в тяжелых природных условиях. И я думаю, что это генетически детерминированный момент, то есть он обусловлен какими-то глубинными, такими тектоническими механизмами. Поэтому да, и работа в этой части неотъемлемая совершенно позиция, потому что, если я работаю, значит, я что-то могу, значит, я могу решать какие-то вопросы, я уверен. И очень многие наши респонденты, которых мы слушали, говорили как раз о том, позиционировали ситуацию, что есть работа, есть здоровье, и это все перечисленное есть не что иное, как уверенность в завтрашнем дне. И вот, на мой взгляд, это одно из самых ключевых чувств, которое обеспечивает человеку вот такое вот субъективное восприятие счастья. Ну и, конечно, причастность в какому-то общему делу, без сомнения. Александр Денисов: Александр Михайлович, а вот как психиатр скажите, можно ли быть запрограммированным на счастье или запрограммированным на несчастье? Приведу пример. У меня была знакомая пенсионерка, она уже умерла, царство ей небесное, и вот она вокруг дома с палочкой хромала, она говорила: «Вот мне доктор сказал ходить вокруг дома сколько-то кругов, я хожу». Там онкология, рак, но «он самый лучший врач, вот он меня лечит, будет мне делать операцию, я счастлива, что у меня такой классный врач». Казалось бы, у человека все причины для грусти, а тем не менее у нее какой-то был другой заряд, позитивный, как у электрона. Александр Федорович: Ну, если обращаться к психиатрии как науке прикладной, которая может отвечать в принципе на разные вопросы, то у нас в психиатрии существует такое понятие, как... Александр Денисов: Я понял, вы можете и так и сяк, да, Александр Михайлович, все-таки правду ответьте. Александр Федорович: Ха-ха-ха. Есть фаза, когда человек проваливается в несчастье, а есть фаза, когда он вырывается на поверхность, взлетает и испытывает вот такие экстатические совершенно переживания счастья, которые обзываются маниакальными. Ольга Арсланова: Александр Михайлович... Александр Денисов: Маниакальное счастье? Ольга Арсланова: Бабушка-маньяк в твоем случае. Александр Денисов: Да-да-да. Ольга Арсланова: Александр Михайлович, а все-таки психически здоровый человек преимущественно доволен жизнью, или вот у него духовные метания, он страдает, и это тоже вариант нормы? Александр Федорович: Ну, вы как раз сейчас обозначили все то, о чем я пытаюсь сказать, только в маленьком таком количестве. Конечно, физически и духовно здоровый человек, имеющий возможность прилагать какие-то усилия к достижению каких-то реализаций, который социально адаптивен, который имеет какие-то возможности для удовольствий, для хобби какого-то и так далее, да, конечно, вот в этом как раз мы и наблюдаем то, что называется психологической нормой. И конечно, мы это можем приравнивать к счастью, особенно если эту ситуацию как-то сравнивать: у кого-то вот этого больше, поэтому он более счастлив. Поэтому сам вопрос в исследовании звучит очень оригинально: «На сколько процентов?» – но сам процент не объясняется. Александр Денисов: То есть не предполагается другое. Ольга Арсланова: У нас здоровые в основном психически, значит, россияне. Александр Денисов: Александр Михайлович, вот знаете, есть некоторые, там хвастаются, ученик Фрейда, я вот буду говорить, я ученик Александра Михайловича Федоровича. Александр Федорович: Ха-ха-ха. Александр Денисов: Вот как бы я ответил на вопрос про счастье, меня бы спросили? Вот вы говорите про маниакальное счастье, я бы сказал, что есть еще маниакальное несчастье, Александр Михайлович. Видите, я учусь у вас. Есть такое? Александр Федорович: Да, есть, ха-ха-ха, это как раз про фазность если говорить, маниакальным несчастьем можно обозначить депрессию как вот некое состояние глубокого расстройства душевного, не связанного или связанного с внешними событиями, это уже не очень актуально в этой ситуации. Александр Денисов: Так вот мы и разобрались, что здоровых в принципе нет, ну вот либо так, либо сяк. Александр Федорович: Ха-ха-ха! Александр Денисов: Послушаем Московскую область, Александр на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, Александр, что для вас счастье? Зритель: Что для меня счастье... Как вы думаете? Вот у вас там популярные очень люди, которые отвечают на какие-то вопросы. Я не понимаю этих людей. Вы бы просто, может быть, спросили бы какого-нибудь пенсионера, который живет в деревне и ничего не понимает, наверное, сейчас об этом счастье, и счастье для него то, что у него в холодильнике, может быть, есть молоко и на столе хлеб, вот это, наверное, счастье. Александр Денисов: Александр, вот мы сейчас говорили, есть маниакально счастливые, есть маниакально несчастливые. Вы к какой категории себя относите? Зритель: Я даже не знаю. Если я живу до сих пор, наверное, в первую. Александр Денисов: Маниакально счастливый, должен? Зритель: Ну, наверное, потому что все-таки я прожил достаточно лет, много чего прошел, много о чем пришлось, может быть, жалеть или не жалеть, но тем не менее. Александр Денисов: Да, спасибо, хороший звонок. Ольга Арсланова: Спасибо. Александр Денисов: А вот, знаете, вспоминаю разговор, с приятелем мы общались (Михаил Федорович, передам вам слово), и он говорит: «Вот слава богу, дожили до весны». Ведь у людей какое было ощущение? Вот начали нам делать эту прививку, вакцину (ну мы сами ее начали делать), он говорит: «Вот не сделали бы у нас в России «Спутник» и прочее, сидели бы мы сейчас и думали, где 2 тысячи евро на вакцину AstraZeneca найти, и вот кляли бы свое правительство и прочее, говорили, что вот нам ничего не сделали, а так вот дожили и счастье, слава богу сделали, и в семье тоже благополучие». А надо искать поводы для маниакального счастья. Вот я выгляжу как маньяк, я понимаю, со своей вакциной, но тем не менее, Михаил Федорович. Александр Федорович: Ха-ха-ха! Михаил Черныш: Ну вот видите, счастье – это такое очень гибкое понятие. Вот, кстати, Александр очень точно сказал: для некоторых счастье – это кусок хлеба и стакан молока. Дело в том, что, когда определяется счастье и когда человек определяет счастье, он имеет в голове некий встроенный стандарт благополучия, и этот стандарт благополучия встраивается в его голову окружающей средой, людьми, которые с ним постоянно общаются, людьми, которых он видит, людьми, которые живут с ним в одном городе, в одном доме. Вот он, наблюдая их, неосознанно определяет для себя стандарт счастья. Александр Денисов: Вот поэтому и говорят, надо менять окружение. Если вы несчастливы, меняйте окружение, Михаил Федорович. Михаил Черныш: Да, конечно. Ольга Арсланова: Тянитесь к тем, кто счастлив. Михаил Черныш: Замечательно, если вы меняете окружение. Но если ваше окружение будет жить лучше, чем вы, то тогда... чтобы быть несчастным. Александр Денисов: Ха-ха-ха. Ольга Арсланова: А-а-а, понятно. Для вас планочка повышается, вы тянетесь к ней, это тоже хорошо. Александр Денисов: А это, знаете, мы восходим уже к вершинам философского осмысления жизни, как в «Женитьбе Бальзаминова», чтобы бедные женились на богатых и наоборот, тогда в мире будет баланс и счастье. Надо менять окружение с умом. Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Александр Денисов: Интересный у нас разговор получился. На связи у нас были Александр Михайлович Федорович, психиатр, и Михаил Федорович Черныш, первый заместитель директора Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук.