Марианна Ожерельева: Свои самолеты, суда, лекарства и радиоэлектроника – такие задачи обозначил премьер Михаил Мишустин на заседании «Иннопрома». По его словам, санкции вынуждают в сжатые сроки выстроить технологический суверенитет России. Промышленные товары, кстати, и одежда тоже требуют импортозамещения, компании из дружественных стран активно покупают российские активы. Однако будет ли развиваться при всем этом свое производство, отечественная одежда, мебель? Об этом подробнее поговорим прямо сейчас. Со мной в студии Михаил Беляев, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Много и долго мы говорим об импортозамещении, главное, чтобы нарратив у него был такой хороший, положительный. Михаил Беляев: Да. Марианна Ожерельева: Чтобы все-таки оно было свое. Насколько сегодня действительно реалистично в промышленной сфере, промтоварах выстроить свое? И сколько свое будет стоить для всех нас? Михаил Беляев: Ну, на мой взгляд, вообще все возможно, если за экономику браться серьезно, то там возможно все. И главное, когда есть спрос. Вот сейчас, вы понимаете, почему мы говорим, импортозамещение, импортозамещение, а оно все вроде бы как не очень до сих пор получалось? А не получалось оно потому, что свое производство, оно должно было идти в те ниши, которые уже заняты. Мы вот про самолеты, про электронику сегодня, я так понял, разговаривать не будем, это ясно, что... Хотя можем поговорить, потому что это стратегические отрасли... Марианна Ожерельева: Стратегические. Михаил Беляев: Они действительно обеспечивают суверенитет страны, и надо, чтобы было минимальное внешнее влияние, это, так сказать, как говорят (извините, импортное слово) must, т. е. это должно быть. Марианна Ожерельева: Обязательно. Михаил Беляев: Это обязательно к исполнению. Но тем не менее, есть же и экономика, которая находится вот у корней травы, это то самое, о чем мы говорим, а она так же нужна, потому что для людей это товары повседневного... Это то, что создает комфорт их жизни, без этого совершенно невозможно жить, потому что надо, чтобы люди жили в комфорте. Теперь про импортозамещение вот в этих сферах. Допустим, они, эти многие ниши, уже были заняты или импортом, который приходил из других стран, или тут было налажено производство вот этих самых брендов. И создавать свой собственный бренд для того, чтобы вытеснять что-то с рынка, это очень сложно, тем более в этой сфере очень большое значение имеют именно бренды, а бренд – это в переводе значит торговая марка, это марка, это знак качества, это знак, извините, престижа: одно дело носить какой-нибудь... Марианна Ожерельева: ...ивановский трикотаж. Михаил Беляев: Ну, ивановский трикотаж, да, или там... Я хотел западный какой-нибудь привести в пример, но не называя, вот какой-нибудь бренд, это придает вам, да, какой-то общественный... Марианна Ожерельева: Статус какой-то, да? Михаил Беляев: Статус, да, общественный статус, это самооценка, это прочее, прочее, никуда не денешься, это психология. И в сфере потребительских товаров это играет большую, очень большую роль. И вот вытеснить своим неизвестным брендом какое-то, так сказать, то, что пользуется спросом и уважением, это было не так-то просто. Теперь, когда вот многие уходят с рынка и оставляют эти ниши... А я должен сказать, что за последнее время как раз и на основе информационной волны, и на основе того, что действительно стали производиться какие-то наши собственные товары, они уже стали, завоевали тоже определенное место в психологии наших потребителей. Они понимают, что наше не только не хуже, а иногда и бывает лучше, т. е. тут уже вот такого вот... А иногда и на волне патриотизма, кстати, тоже... Марианна Ожерельева: Есть такое все-таки, да? Михаил Беляев: Есть, конечно, некоторые даже, вот я знаю даже среди молодежи, многие принципиально не покупали, уж не знаю, тут хороший принцип или плохой... Марианна Ожерельева: Какая твердая гражданская позиция. Михаил Беляев: Да, твердая гражданская позиция, что мы принципиально не будем носить всякие там вот эти, а у нас есть то, что вот российского производства. Хотя, вы знаете, иногда вот то, что российского производства бывает, иногда вот для того, чтобы как-то утверждаться на рынке, все-таки у нас еще рудименты вот этого преклонения перед западными марками остались и мы даже если что-то выпускаем свое... Марианна Ожерельева: ...копируем. Михаил Беляев: Не столько копируем, сколько норовим придумать какое-нибудь название, похожее на западное. Марианна Ожерельева: Конечно. Михаил Беляев: Вместо того чтобы как-то потрудиться и назвать свое собственное. Ну это так, просто, хотя это имеет большое значение. Марианна Ожерельева: Вы заговорили как раз о компаниях, о нишах, которые освобождаются. Мы сейчас посмотрим сюжет и как раз узнаем, что вот 58% западных компаний действительно ушли, а кто же пришел на это пустое место и пришли ли? Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Марианна Ожерельева: Михаил Кимович, вот о чем вы и говорили, да: зачастую, выпуская свое, пытаемся либо в названии, либо в чем-то. Вот вспомните, была фраза «аналогичные модели сделаем, без мебели не останутся», «стать второй» как зарубежный бренд... Михаил Беляев: Ну да. Марианна Ожерельева: Почему нет своего? Где вот эта идейность и некая идеология в том, чтобы свое... ? Ну пусть это будет, не знаю, молоко «Буренка», но оно понятно нам и это не переделанное какое-то зарубежное название. Михаил Беляев: Вы знаете, Марианна, если уж так серьезно говорить, я думаю, это все еще... У нас вообще все многое тянется еще из наших представлений о товарах народного потребления еще из советских времен. Прошло 30–40 лет с тех времен, уже все везде, там уже говорят, что вот наше, наше, надо импортозамещение и пр., пр., и тем не менее какой-то рудимент, хотя уже целое поколение прошло, а вот это все еще в сознании сидит... Марианна Ожерельева: С какой-то оглядкой постоянно. Михаил Беляев: Да, с какой-то постоянной оглядкой. Тогда это было обосновано, хоть сейчас тоже есть определенная волна того, что считается, что тогда все было чудесно и все было прекрасно, я не спорю, было много хорошего, но, если все было хорошо, ничего бы не развалилось, начнем с этого. И тогда же мы понимаем, что вот советское производство и зарубежное производство – это просто вот даже какой-нибудь там дешевой вещички, но если там был какой-то соответствующий лейбл наклеен, это было уже то, а вот если советское производство, то тут уже как-то считалось... Хотя вот я должен вам сказать, что у нас некоторые фабрики, например, тоже, наверное, не надо называть названия, потому что это placement скрытой рекламы, хотя, наверное, неплохо было бы что-то прорекламировать... Я вот знаю, что у нас даже швейное производство уже в конце советской власти уже когда было, т. е. они закупили западное оборудование, западные лекала, западные всякие эти технологии и производили товары, вот я по мужским костюмам могу сказать, не хуже, чем те, которые были из-за рубежа, стоили в 2 раза дешевле... Марианна Ожерельева: Вот видите, дешевле. Михаил Беляев: ...и относились... Да. Но, Марианна, это вот не могу удержаться, чтобы не сказать, что на потребительском рынке дешевое – это не всегда то, о чем мы говорили два абзаца выше, три минуты назад, что на потребительском рынке иногда дешевое, это не значит... Вы покупаете на рынке престиж, свой престиж. Марианна Ожерельева: А знаете, что еще пишут? – что свое дорогое зачастую. Михаил Беляев: И носить дешевое, дешевое – это значит где-то уронить свой статус в этих самых глазах... Вот дорого – да, вот дорого... Марианна Ожерельева: Дорого-богато. Михаил Беляев: Не совсем дорого-богато, это уже лишнее... Марианна Ожерельева: Страна большая, Михаил Кимович, и возможности разные. Об одежде давайте поговорим как раз. С нами на связи президент FiNN FLARE Ксения Рясова. Ксения, здравствуйте. Ксения Рясова: Здравствуйте, Марианна. Марианна Ожерельева:FiNN FLARE – это российское производство одежды? Ксения Рясова: Нет, FiNN FLARE – это не российское производство одежды, это финская старая марка, которая присутствует на российском рынке с 1972 года, поэтому... Ну это финская марка. Мы производим часть продукции, у нас есть собственная фабрика, плюс мы размещаем на фабриках, дружественных нам на территории России. Но, к сожалению, все мы производим из импортных комплектующих, и мы, и дружественные нам фабрики на территории России. Марианна Ожерельева: Ксения, вот это скорее понятно, что сегодня определенная история, да, но для вас ранее это была проблема и вы хотели импортозаместить что-то, может быть, какой-то свой новый фасон, разработка была, и столкнулись сейчас, что вот все оно заранее у вас и все импортное, либо у вас была возможность... ? Ксения Рясова: Абсолютно все фасоны разрабатываются в нашем дизайн-бюро. То есть, если говорить с точки зрения российской составляющей, интеллектуальная составляющая в нашей одежде – это 100% российская, т. е. это дизайнеры, технологи, продакт-менеджеры, они все россияне. Пошива тоже много русского, русские ручки. Но ткани, к сожалению, у нас в стране не производятся, т. е. производят какие-то очень простые ткани типа бязи, брезента, а сложных тканей в стране производства нет. Марианна Ожерельева: Ксения, а почему нет? Явно же вы этот рынок изучали. Нет, потому что это дорого, нет, потому что не умеем, нет технологий, дешевле завезти зарубежное? Ксения Рясова: Это очень дорого, окупаемость таких фабрик 20–25 лет. И тут должны быть, наверное, для того чтобы развивать производство тканей и фурнитуры, должно было как-то государство поучаствовать, потому что такие длинные деньги мало кто вкладывает, чтобы окупилось оно очень не скоро. Марианна Ожерельева: То есть «государству поучаствовать» – это кредиты дешевые дать, например? Ксения Рясова: Ну что-то как-то, да, совместные какие-то проекты. Мой бизнес – это скорее дизайн одежды, разместить где-то аутсорсинг и дальше розница и e-commerce. А вот производство тканей – это совсем другой бизнес... Михаил Беляев: Да. Ксения Рясова: Мы просто покупатели, и вот тут нужно обязательно какое-то участие государства, потому что это очень долгие инвестиции и очень небыстрая окупаемость. Марианна Ожерельева: Ну вот сейчас государство говорит «все встаем под козырек импортозамещения», названы стратегические сегменты, а есть еще промтовары, о которых мы сегодня говорим. Вы попадаете в эту категорию импортозамещения, лично для себя осознаете это? И в чем оно может выражаться? Ну что, вот вы станки европейские на китайские сейчас быстро замените? Это тоже длинные, долгие деньги. Ксения Рясова: Ну, станки уже у нас есть, новые закупим, это не проблема. Большая проблема со швеями, огромная проблема со швеями... Марианна Ожерельева: Их нет? Ксения Рясова: Их нет. Вот у нас в Москве фабрика, у нас вакансия швеи висит просто 365 дней в году. Мы постоянно ищем швей, их очень мало, мало кто хочет идти работать швеей. Марианна Ожерельева: А почему не хотят? Это низкая зарплата? Или, может быть, сегодня не обучают, нет специальных учебных заведений в нужном количестве? Ксения Рясова: Я думаю, мало учебных заведений, не обучают, во-вторых, престижность. Да, с этим проблема, т. е. швеи есть только в каких-то регионах очень южных, где вообще, в принципе низкая зарплата. Ну, там есть фабрики дружественные, где мы размещаем заказы. Марианна Ожерельева: То есть нужны, необходимо дефицит швей здесь восполнить, а что еще? Импортозамещение как вас коснется, финальный вопрос? Ксения Рясова: Самое главное – это наладить производство тканей и фурнитуры в стране, тогда автоматически мы станем производить... Это же быстрее, купить на месте, чем заказать где-то в Корее, пока приплывет, тем более с нынешней логистикой удлиняется цикл. То есть если бы что-то производилось в России, мы, конечно, это бы закупали в России. Марианна Ожерельева: Спасибо огромное! С нами на связи по телефону была президент компании FiNN FLARE Ксения Рясова. Михаил Кимович, «вот если бы производилось в России» – есть такое, что вот это не можем производить, поэтому покупаем? Или есть возможность, но нет другой возможности условно это делать, дорого? Михаил Беляев: Вы знаете, вот экономически всегда в принципе возможно сделать, наверное, все. Но экономика – она такая наука, которая считает, что выгодно, что не выгодно. И вот если это экономически невыгодно и вот, как совершенно правильно сказали нам, что если дорого, длинно, не хватает там денег или еще чего-то, тогда это и не производится, вот почему. Хотя по тканям я должен вам сказать, что вот как раз при советской власти, это вот западные модельеры нам говорили: как так, у вас такие великолепные ткани (указывая на всякие хлопок и шерсть, тут я не большой специалист, я уже это читал в такой выводной части, как вы говорите), как вы можете из таких тканей, из такого великолепия делать черт-те что? Марианна Ожерельева: И это испортили. Михаил Беляев: Да, и это испортить. Хотя у нас, вот то, о чем я говорил, там было несколько швейных фабрик таких вот переоборудованных, технологический цикл, когда выпускалась очень и очень достойная одежда, и трикотажная, и когда шили. Мы слишком много, наверное, этой промышленности уже уделяем внимания, хотя вот текстильная... Ну, видите, надо поднимать, наверное, тогда нам думать о текстильной промышленности или думать о том, где можно надежно покупать, это тоже тут... В данном случае ничего плохого нет, потому что это же не стратегическая отрасль, в конце-то концов, важная, нужная отрасль, но это... Марианна Ожерельева: Тем более что многое в Китае отшивается. Михаил Беляев: Да, это же не самолеты, это же все-таки, понимаете... То есть, конечно, от этого зависит многое, но не зависит уже экономическая устойчивость именно государства как такового. Но в принципе поэтому все вот тоже в этом самом импортозамещении нужно смотреть, где остановиться, и пытаться делать все до последних кнопочек и гаечек, то, что называется фурнитурой, может быть, и не совсем целесообразно. Марианна Ожерельева: Давайте о фурнитуре, о мебели точнее. С нами на связи Кирилл Бакашев, руководитель и соучредитель мастерской PROCONCEPT. Кирилл Андреевич, здравствуйте. Кирилл Бакашев: Да, здравствуйте. Марианна Ожерельева: А вы что готовы предложить российскому рынку в области импортозамещения? Сегодня очень многие мебельные магазины зарубежные уходят и встает вопрос, где что купить и по какой цене. Кирилл Бакашев: Мы готовы предложить свою продукцию, в общем-то, мебель: это столы, это кухонные гарнитуры, это корпусная мебель. Марианна Ожерельева: Насколько они российские, вот честно скажите нам, включая все, что есть в них? Кирилл Бакашев: Ну, где-то 50% на данный момент. Марианна Ожерельева: А почему так получилось, что половина не своя? Вот мы все выясняем сегодня. Потому что дорого, дешевле там купить, дорого здесь производить? Почему так? Кирилл Бакашев: Вопрос качества материалов и в т. ч. цены. Так как наши изделия зачастую покрываются краской, эта краска на данный момент, раньше была итальянская, сейчас мы перешли на турецкую. Если говорить о российских аналогах, да, разумеется, они есть, но, к сожалению, неудовлетворительного качества. Так же и с... Марианна Ожерельева: А можно это качество как-то подтянуть? Вот вы как человек, который сопряжен с этой сферой бизнеса, они же должны какую-то информацию собирать с рынка, что улучшить? Или и так купят, потому что вот такая ситуация, или цена, может быть, как-то привлекательная? Кирилл Бакашев: Я думаю, что вопрос отношения, к сожалению, наших производителей, если мы говорим об ЛКМ. Исходят из того, что «лишь бы делать», т. е. «мы предложили, мы сделали, но по качеству, по технологиям как умеем, как получилось». Да, разумеется, можно сделать лучше, потому как формулы, они не секретные, оборудование, насколько мне известно, позволяет. Вопрос, возможно, финансирования. Марианна Ожерельева: Хорошо. Понятно, что всем нужны дешевые кредиты. А вот вопрос логистики, чтобы это было массовым, стоит на повестке или нет? Потому что многие зарубежные магазины, та же пресловутая IKEA ушла и никак эту онлайн-распродажу не устроит, видимо, много желающих. А что делать-то с этим? Вы готовы прийти в другие города сегодня, или опять это не время возможностей, а вот совершенно какое-то другое время? Кирилл Бакашев: Ну, в данном случае я считаю, что как раз-таки время возможностей. На сегодняшний день очень хорошо развиты логистические компании, транспортные, которые отправляют. Вот мы сейчас производим мелкосерийно столы и отправляем по всей России, у нас есть заказчики из Владивостока, из Краснодарского края, из Хабаровска, практически по всей России. Марианна Ожерельева: Железной дорогой либо автотранспортом отправляете? Кирилл Бакашев: Автотранспортом. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. С нами на связи был Кирилл Бакашев, руководитель и соучредитель мастерской PROCONCEPT. Михаил Кимович, опять же дорого, и всегда что-то хотят от государства, что-то вот надо. Это правильно? Михаил Беляев: Это вот, понимаете, это не всегда правильно. Я вот о другом немножко хочу сказать. На самом деле Кирилл зацепил очень важный вопрос, т. е. почему вот это лакокрасочное покрытиене отвечает тому качеству, которому нужно, – а потому что вот тут уже срабатывает вообще вопрос конкуренции и вопрос ответственности. Понимаете, у производителя ответственности нет никакой, вот как совершенно правильно сказал, «как умеем, так и получилось, и, поскольку вы все равно у меня это купите, никуда не денетесь, зачем мне стараться, зачем мне мучиться?». Это поэтому вот здесь мы должны понимать, что есть какие-то определенные пределы импортозамещения или во всяком случае какой-то конкуренции на территории страны: вы вот производите плохо, вы производите вот так вот, но у меня есть, вот я куплю здесь, здесь куплю, и тогда вы будете уже, конечно, говорить, что вас там душат, давят, не дают возможности работать... Марианна Ожерельева: Но это конкуренция. Михаил Беляев: Но конкуренция, другого способа нет. Вот почему, собственно, при советской власти так и получилось? – потому что там конкуренции не было. И сколько бы вы ни применяли пленумов, решений, ЦК, кого... Я почему говорю «пленумы»? – потому что выше силы не было просто, там следующая сила только Бог. И уж если даже пленумы ЦК КПСС ни с чем справиться толком не могли, то мы понимаем, что тут уже просто бессильно... Марианна Ожерельева: Звонок у нас есть, из Курска Александр до нас дозвонился. Здравствуйте, вы в прямом эфире. Зритель: Здравствуйте. Ну, во-первых, я считаю, что страна должна одевать, обувать, кормить, поить, лечить и обучать, делать все сама, все сама. Михаил Беляев: Ну вот. Марианна Ожерельева: Так. А вопрос, какой ценой, Александр. А если это будет дороже, свое? Михаил Беляев: И хуже. Марианна Ожерельева: И хуже по качеству, вот Михаил Кимович добавляет. Зритель: У нас может быть хуже только интеллигенция, которая... Михаил Беляев: Ну понятно, это ясно. Марианна Ожерельева: Ага. Зритель: ...говорит, что у нас экономисты сильные. Вы сейчас... Марианна Ожерельева: А вы покупаете отечественные продукты? Смотрите, в магазине выбираете? Зритель: Конечно. Марианна Ожерельева: А, свое стараетесь? Зритель: Например, турецкие товары мы не покупаем вообще. Мы частные мелкие предприниматели, мы даже их не закупаем, никакую турецкую продукцию. Марианна Ожерельева: А что закупаете? Зритель: Закупаем других, кто делает, Саратов там. Марианна Ожерельева: Отечественных. Молодец, спасибо, Александр. Ну смотрите, говорят, все свое, т. е. желание, на самом деле очень много сообщений на нашем SMS-портале, свое хотят. Что это? Михаил Беляев: Понимаете, у нас... Я, конечно, понимаю, что у нас интеллигенция никуда не годится вместе с учеными, это мы понимаем, хорошо, что я сегодня хоть без очков пришел, а то мне бы досталось еще два лишних помидора в мой адрес... Марианна Ожерельева: Это еще Гайдара не вспомнили. Михаил Беляев: Это я понимаю, да. Ну, Гайдар, я с ним на разных позициях стою... Но надо понимать, что абсолютно все в стране производить невозможно. И как мы говорили, что конкуренция... И может быть, он и покупает саратовское и пр., потому что саратовское производит хорошую продукцию, годящуюся для него, потому что есть как раз конкуренция со стороны вот в данном случае, я не знаю, турецкая она или какая, но она есть, поэтому и саратовцы производят хорошую продукцию. А если оставить все как было, то тогда понятно, что, если конкуренции нет, тогда все как бы затухает вот таким вот образом. И никакой контроль тут не помогает, контроль может помочь только в крупных отраслях, в крупных, где действительно какая-нибудь или военная приемка, или ОТК какое-нибудь сверхсерьезное уже, там вот конкуренции нет. А когда речь идет вот о таких мелких производствах, там только конкуренция спасает от всего этого. Марианна Ожерельева: Михаил Кимович, у нас буквально минута до окончания эфира. Два сообщения хочу зачитать. «На китайские товары просто клеят наши этикетки – вот вам и импортозамещение». И второй вопрос, который очень здесь частый: «В Советском Союзе было свое производство, импорт был представлен минимально. Почему сейчас все наоборот?» У вас минута. Михаил Беляев: Дело в том, что импорт был представлен не минимально. Ну а вы вспомните тогда, вот опять переведу: импорт был представлен минимально, но какие за импортом стояли очереди, за дамскими, допустим, сапогами? Любимый вопрос. Да, выбрасывали финские или австрийские сапоги, пожалуйста, советские стоят на полке сколько угодно, но как только выкидывают эти самые («выкидывают» – специальный термин) итальянские, тут же выстраивается очередь. Вот вам весь, по-моему, ответ на вопрос. Марианна Ожерельева: А будут вот опять же просто переклеивать эти наклейки? Сколько было: говорили, что импортозамещение, а оказывалось оно на 70% зарубежное, но есть процент российского, поэтому и нарастили. Михаил Беляев: Вы знаете, здесь вопрос спроса опять-таки. Марианна Ожерельева: То есть мы будем голосовать, потребители? Михаил Беляев: Конечно. Всегда на рынке голосует потребитель. Если потребитель решит, что вот для этого нужно... Ну вот есть российское, насколько я понимаю, Bosco di Ciliegi, это вот наш же бренд? Правда, с иностранным названием... Марианна Ожерельева: Но цена какая, Михаил Кимович... Михаил Беляев: Нет, мы про качество. Марианна Ожерельева: Есть свое, да. Спасибо! Со мной в студии был Михаил Беляев, кандидат экономических наук. Говорили об импортозамещении в промышленных товарах.