Иван Князев: Большинство россиян поддержали идею введения уроков сексуального просвещения в школе, 3/4 опрошенных высказали твердое «за», еще треть скорее поддержат инициативу. Однозначно против таких уроков выступили 7% родителей: по их мнению, сексуальным просвещением нужно заниматься дома, в семье, а не в школе. Тамара Шорникова: Кто должен вести такие уроки? Мнения родителей тоже разделились. Большинство, 65%, за приглашенных врачей, 37% сочли, что об этом должны рассказывать школьные психологи, 11% проголосовали за учителей, а вот 3% доверили бы это представителям церкви. Иван Князев: Рассказывать о репродуктивном здоровье нужно с детского сада, считают некоторые родители, в общей сложности 7%, но большинство все-таки предпочитает подождать хотя бы лет до 11. Друзья, как вы считаете, когда с детьми нужно говорить про это и где, дома или в школе? Тамара Шорникова: Ждем ваших SMS, звонков, вопросов, ответов, мнений. И приглашаем к разговору наших экспертов. Или сначала посмотрим видеоматериал, чтобы составить представление о мнениях наших телезрителей? Давай, наверное, с него начнем. Иван Князев: Вот что отвечают на вопрос «Необходимо ли в школах вводить уроки сексуального просвещения?» жители Бийска, Екатеринбурга и Рязани. Вот какие ответы. ОПРОС Иван Князев: «Одиннадцать рано, а вот с двенадцати уже можно и нужно. Это лучше, чем если подростки будут получать информацию во дворе от некоторых «знатоков». Тамара Шорникова: Да, просто есть забавная SMS: «Людям не нравится само название «сексуальное». Этичнее было бы назвать «половое просвещение». «Я считаю, начинать разговоры об этом нужно с 12 лет, – считает наш телезритель Игорь. – Это просто необходимо. Многие родители боятся об этом говорить, но придется». И Краснодарский край: «О сексе с детьми необходимо начинать говорить за год до переходного возраста, в 11–12 лет, а то ведь самообучение приводит в школах к преждевременным родам». Иван Князев: Ну вот по поводу «боятся» серьезный вопрос. У нас сейчас на связи Сергей Косарецкий, член Экспертного совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Государственной Думы России. Здравствуйте, Сергей Геннадьевич. Сергей Косарецкий: Здравствуйте. Иван Князев: Вот по поводу действительно того, что родители боятся. Здесь не столько, понимаете, родители боятся, они, может быть, и не знают, как разговаривать с детьми о таких вещах, поэтому отсюда вопрос, кто и как это будет делать в школах. Есть ли у нас профессионалы в этом плане, именно по работе с детьми в таких вопросах? Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Сергей Геннадьевич, есть ли связь? Сергей Косарецкий: Добрый день. Тамара Шорникова: Добрый день. Давайте коротко продублируем вопрос – есть ли у нас профессионалы в школах, которые сейчас могли бы вести такие уроки, которые бы профессионально могли вступить в диалог с детьми на эту тему? Сергей Косарецкий: На мой взгляд, сегодня в российских школах таких профессионалов, к сожалению, нет. Иван Князев: А откуда их взять? Откуда они могут быть? Вот мы уже заговорили о том, что нужно все-таки заниматься сексуальным просвещением, и этот вопрос давно уже зреет, в Европе уже давно об этом говорят, начиная с детских садов, когда-нибудь нужно будет об этом говорить и в России. Откуда их брать? Кто это может быть? Это психологи, сексологи? Сергей Косарецкий: В нашей стране этот диалог ведется, и довольно давно, и я вижу, как он встречает довольно серьезное отторжение у части семей, у части российского общества. Поэтому разговор здесь не ограничивается исключительно вопросами о том, кто будет вести. Вопрос о том, кто будет вести, решается в достаточной степени технологично: если будет определено, в какой форме вводится это знание, будет ли это обязательный предмет, межпредметные знания или факультатив, то необходимо будет подготовить соответствующих профессионалов для ведения предмета. Мне кажется, этими профессионалами могут стать педагоги-психологи в школе. Другое дело, что, к сожалению, у нас есть достаточно большое количество школ, где педагогов-психологов нет, и встанет вопрос скорее о наличии специалистов как таковых. Привлечение врачей (как мы видим из опроса родителей, они востребованы в этом качестве) мне кажется возможным, однако требует довольно серьезных организационных усилий, для того чтобы выстроить эту работу. Но я бы обратил ваше внимание на то, что вопрос о кадрах для ведения не является ключевым, ключевым является, на мой взгляд, вопрос о формате и содержании этих программ. Тамара Шорникова: Как его можно решить, на ваш взгляд? У нас ведь не только есть какой-то процент семей... Сергей Косарецкий: На мой взгляд... Тамара Шорникова: Да, продолжайте. Сергей Косарецкий: На мой взгляд, здесь решению вопроса уже на уровне школы должна предшествовать довольно серьезная экспертная дискуссия с представителями разных групп сообщества, и профессионального, и широкого родительского, для того чтобы достичь консенсуса относительно рамок этого предмета, относительно возраста, с которого начинать, относительно границ содержания, задач этого предмета. Если мы будем двигаться просто технически, переносить какие-то западные образцы программ или предложим это сделать какому-то отдельному авторскому коллективу, есть риск возникновения довольно серьезного напряжения между частью родительского сообщества и школой. Вот один из опрошенных в вашем интервью, например, предложил участие детей после решения, после согласия родителей, – возможно, эта опция должна стать также предметом обсуждения. Тамара Шорникова: Давайте послушаем родителей, телефонные звонки поступают в наш прямой эфир. Сейчас Артем, Москва. Здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Вот прошу прощения, я с вами немножко не согласен по поводу того, что школа должна влиять на общее развитие, ну детей в целом и как бы... Мы объясняли детям немножко другую структуру. То есть если она или он идет в школу, они там гуляют, встречаются и прочее-прочее делают, но это у них такая взаимодружеская зависимость. А вот то, что объясняется непосредственно тем товарищем, который сейчас был на экране, то здесь немножко другое. Мы объясняли своему ребенку... Иван Князев: Артем, сколько лет вашему ребенку? Зритель: Шестнадцать. Тамара Шорникова: Когда вели разговор, когда начали говорить с ним об этом? Зритель: В 15. Иван Князев: Молодой человек, да, я так понимаю, у вас, юноша? Зритель: Да. Иван Князев: А как вы с ним начали говорить на такую тему? Тамара Шорникова: Как готовились к разговору? Зритель: Ну как готовились... А кто к этому готовится? Никто не готовится, это же семья, и как бы тут нет приготовления, тут просто посмотрели, что уже все, уже пора... Иван Князев: Пора что? Тамара Шорникова: Пора просвещать. Зритель: Пора к взрослой жизни. Иван Князев: Ну и вы ему так взяли все и рассказали, показали наглядно, что, где, куда, что можно, что нельзя? Зритель: Нет, наглядно не показывали, просто рассказали, объяснили, что... Иван Князев: Ну, я имею в виду «наглядно» – на картинках. Зритель: На картинках он и сам видел в школе. Иван Князев: Понятно. Спасибо вам, Артем. Тамара Шорникова: Да, спасибо большое. Иван Князев: Давайте сразу еще Галину послушаем. Тамара Шорникова: По-моему, сейчас наш разговор был гораздо более неловким, чем разговор Артема с его сыном. Давайте с Галиной попробуем. Иван Князев: Краснодар на связи. Слушаем вас. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Это Краснодарский край, город Новокубанск, Пономаренко Галина Георгиевна. Тамара Шорникова: Ага. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, у меня внучечке 15 лет, в школе тоже учится. Но мама с ней не разговаривает на эту тему, а я как бабушка с ней разговариваю, говорю: «Аленушка, надо вот так, надо вот так», – понимаете? Но она меня стесняется, тоже стесняется. Надо, чтобы наоборот, я «за» двумя руками, чтобы кто-то, наоборот, говорил, или врачи, или учителя. Я не знаю, как это сказать. Ну кто должен? Кто-то должен говорить все равно нашим детям, потому что сейчас жизнь такая, понимаете. Вот сейчас кто-то говорил, что ой, да не надо ничего нашим детям говорить, – нет, надо, потому что сейчас жизнь такая страшная очень. В 13 лет, вон, посмотрите, сколько рожают девочек, это жизнь сломанная, сломанная! Вот я вышла замуж в 21 год, и то считаю, что это очень рано, 21 год. Ну ничего, сын-дочь выросли, все нормально, но вот... Я считаю, что надо, чтобы кто-то говорил обязательно. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Да, понятно мнение, спасибо большое. Иван Князев: «Секс-просвещение – это только лишь часть предмета о взаимоотношении полов и ценностей семьи». Вот поэтому мне и хотелось спросить, Сергей Геннадьевич, про рамки, о которых вы упомянули. Какие они могут быть, рамки в этом предмете? Есть ли у нас вообще методика преподавания? Сергей Косарецкий: На данный момент проработанных методик, которые бы учитывали, на мой взгляд, специфику российской ментальности, возрастные особенности детей, особенности нынешней молодежной субкультуры нет. Поэтому я думаю, что вопрос о рамках фактически соотносится с тем примером, который вы привели. На мой взгляд, это может быть курс об отношениях, эти отношения необязательно должны затрагивать, точнее не исключительно, сексуальные отношения, это вопрос о выстраивании отношений между разными людьми разных возрастов, разных полов. И внутри этого блока могут появиться вопросы, связанные и с сексуальными отношениями. Конечно, очень важный акцент должен делаться на ценности, невозможно и неприемлемо свести это исключительно к каким-то техническим вопросам, гигиеническим вопросам, это может вызвать негативные последствия. Кроме того, на мой взгляд, вопросы, связанные собственно с физиологическими аспектами, вполне успешно могут раскрываться и в курсах биологии… Один из возможных вариантов – это интегративный курс, где фактически в каждом из предметов, будь то биология, история, литература, вопросы отношений, в том числе и их сексуальной составляющей, могли бы корректно раскрываться. Перевести это в формат тренингов, которые мы встречаем часто в зарубежных программах, мне кажется, к этому сегодня как минимум часть российского общества не готова, и мы видим, собственно, по голосованию подобного рода реакцию. Я бы обратил внимание, что исходные данные опроса были получены в исследовании телемедицинского сервиса. Мы понимаем, что услуги телемедицины сегодня доступны для достаточно ограниченного круга, я бы сказал слоя, российских граждан, и те выводы, которые делаются на основе этого вопроса о доминировании установок за вот такое быстрое и интенсивное введение курса, мне кажутся не вполне оправданы. Все-таки здесь нужна более осторожная, аккуратная, учитывающая интересы разных групп населения позиция. Но подчеркну, что, действительно, это важная часть образования, необходимая часть образования, и просто отгородиться, закрыть эту тему, безусловно, тоже невозможно. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: Послушаем еще один телефонный звонок, у нас на связи Самара, Лариса дозвонилась. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Из Самары звоню, очень приятно вас видеть, слышать, визуально хотя бы общаться. Спасибо за вашу программу. Тамара Шорникова: Спасибо. Зритель: Хотелось бы внести... Вот уроки сексуального просвещения в школе, хотелось бы внести предложение по поводу того, что уроки сексуального просвещения в школе не с детьми надо проводить, хотя и это не помешает, а с родителями. И в принципе организовать это не так уж трудно, родительские собрания у нас периодически проходят, почему бы сексолога или профессионала в этом деле не пригласить и 15–20 минут от родительского собрания просветить родителей. Я думаю, что было бы неплохо. Родительские собрания уж 2–3 раза в год проходят, то есть это бы им помогло. И потом дома, в домашней обстановке родители уже более спокойно, более, как бы сказать, поговорили бы со своими детишками, дети бы, наверное, прислушались. Ну и какая-то капля в школе должна быть. Тамара Шорникова: То есть говорить все-таки дома, но как говорить, родителей нужно учить в школах? Зритель: Учить-учить, потому что иногда перегибают палку и начинают или сюсюкаться, «принесешь в подоле» и все прочее, такое-сякое... Тамара Шорникова: Так, чтобы напугать сразу, на всю жизнь? Зритель: ...а надо научить родителей. Да, напугают, а не надо пугать, надо просто рассказать и научить родителей, потому что наших-то родителей, да и нас самих, никто этому не обучал. Поэтому я считаю, что это важно, и особо собирать родителей... На родительское собрание все бегут. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Ну, тут еще вопрос, когда начинаешь говорить, как бы действительно не нанести травму ребенку и не вызвать отторжение. Узнаем, как это сделать, у Варвары Зародины, она психолог по образованию, выходит на прямую связь со студией. Здравствуйте, Варвара. Варвара Зародина: Добрый день. Иван Князев: Как здесь начать говорить так, чтобы ребенок вас услышал, понял? Чтобы он не травмировался? Варвара Зародина: Во-первых, начнем с того, что воспитание ребенка происходит посредством дачи собственного примера. Ребенок получает информацию от родителей, глядя на них, глядя на то, какие у них отношения, как они между собой общаются, и исходя из этого строит в дальнейшем свою жизнь. Что касается, когда начать говорить и как, то, конечно, тут я больше за сексуальное просвещение в школе в части таких вещей, как анатомия, физиологические процессы, психические процессы, профилактика определенных заболеваний, профилактика нежелательных беременностей и так далее. Это, конечно, должны говорить профессионалы, потому что не все родители сегодня в теме. Семья дает именно такие индивидуальные особенности, то есть воспитание должно быть основано на культурных ценностях семьи, на каких-то традициях, возможно, на религиозных убеждениях и так далее. Но я считаю, что говорить с детьми плавно, потихоньку, не то что сел с ребенком и провел с ним часовую беседу, потихоньку, расспросами, «а какие у тебя отношения?», «а как ты с мальчиками или с девочками общаешься?», «как вообще в классе все происходит?», «а с кем ты дружишь?». То есть об этом потихоньку-потихоньку-потихоньку с 12 лет обязательно уже надо у ребенка интересоваться, что происходит у него в жизни, как он себя чувствует. И к 14 годам ребенок должен уже знать об элементарных вещах. Иван Князев: Ага. Вы говорите, своим личным примером показывать – это, к примеру, мама не гуляла с мальчиками до 18 лет, не ходила по дискотекам, не встречалась, ни целовалась и всякое такое, об этом речь идет же, да? Варвара Зародина: Нет, почему? Мама, может, и гуляла, и встречалась, и целовалась, но родители подают пример того, какими должны быть истинные отношения, то есть ценности, ценности близких отношений, что сексуальные отношения... Для девочек, понимаете, это всегда связано с эмоциями, всегда, и для девочки очень важно не попасть в такую ситуацию, где для нее это связано с эмоциями, а для второй половины нет. И вот именно в этом роль семьи, чтобы научить ребенка не просто каким-то физиологическим процессам, физическим, а связывать их с психическими процессами, со своим эмоциональным состоянием, вот этому надо научить, и это самая сложная задача, и она всегда ложится на родителей. Тамара Шорникова: Вы знаете, вопрос непростой и спорный, это видно даже по нашим SMS, кардинально противоположные мнения приходят от наших телезрителей. Многие обсуждают зарубежный опыт, понятно, что там во многих странах такие уроки уже давно норма, они входят в программу; более того, в этих уроках принимают участие видные люди, политики. Варвара Зародина: Да. Тамара Шорникова: И дело там идет гораздо дальше, картинки показывают гораздо интереснее, чем у нас, в том числе начинают с раннего возраста показывать не только гетеросексуальные пары, но и различные другие варианты. И вот что пишут, например, наши родители, Волгоградская область: «Из Германии из-за таких уроков родители увезли детей в Россию в нашу школу». Москва: «Да мне плевать, что там в Европе, там детям в 13 лет пол меняют», – и так далее. Как вы считаете, что сегодня у нас в России нужно обсуждать с ребенком? Когда нужно и нужно ли вообще говорить о том, что отношения сегодня, в XXI веке, бывают разные? Это поможет, например, ребенку раскрыться, если он чувствует, что он какой-то, как ему кажется, не такой, отличается от сверстников? Или это, например, поможет ему больше экспериментировать и заведет не туда, как пишут многие наши родители? Как вы считаете? Варвара Зародина: Вы знаете, я не думаю, что заведет не туда, потому что не туда обычно заводит незнание. Если ребенок будет иметь представление об отношениях тех или иных, у него изначально будет сформировано свое личное отношение к подобному поведению. И «не туда» уже гораздо меньше шансов, что он попадет не туда. Иван Князев: Варвара, давайте послушаем, что думает по этому поводу наш телезритель Владимир из Санкт-Петербурга. Здравствуйте. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Владимир, слушаем. Иван Князев: Слушаем. Зритель: Зачем... Тамара Шорникова: Владимир? Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Да, говорите. Зритель: Я говорю, зачем вмешиваться в процесс, когда дети наши сами все поймут со временем? Зачем менять эволюцию, вообще учить их? Они сами со временем все это поймут. Мы своим вмешательством можем что-то сделать не так, понимаете, если введем это, если введется наконец это такое, как вы хотите, предлагают не предлагают. Пускай все само идет, процесс, как он был изначально положен, создан Создателем, вот, то есть люди обучались этому, взрослели, навык, это все, а мы-то зачем... Тамара Шорникова: Хорошо, Владимир, если ваша юная дочь поймет все сама в кабинете женской консультации, когда уже выяснится, что, например, она беременна... Зритель: Вы знаете, вы не измените, понимаете, вы все равно не измените. Если она поймет сама… То есть не я первый и не я последний, это было раньше, это было во все времена, что родители никогда ничего не знали. Вы ничего не сможете изменить, вы не поменяете ход истории, как бы вы этого ни хотели. Вы можете объяснять, а она все равно встретила мальчика, она все равно сделает по-своему, поверьте. Тамара Шорникова: Понятно, да, спасибо. Иван Князев: Спасибо вам. Варвара, ну вот видите, не все наши телезрители считают, что об этом нужно начинать говорить. Правда, когда я слышу такие мнения, обычно речь идет о каких-то технических моментах. Но ведь технические моменты – это действительно несложно в сексе, это действительно ребенок узнает из различных источников, которых масса. Вопрос, как потом жить после того, как все эти технические моменты произойдут и будет травма психики, нежелательная беременность и много всего, вплоть до попыток суицида? Варвара Зародина: Вот об этом и речь, что базовые знания физиологии, психологии, анатомии, последствий вот этих вот действий должны давать в школе специалисты. Это же не поведение, это знания, а поведение человека основывается на знаниях, и если нет знаний, то, конечно, ребенок пытается изучить что-то на своем примере, или со слов сверстников, или полезет в интернет, в интернете информацию никто не проверяет. Тут очень важно давать дозированно, но правильную, грамотную информацию, основанную на статистике, научных знаниях, и тогда ребенок уже будет иметь по крайней мере выбор, хочет он чего-то ли не хочет. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: В знаниях сила. Варвара Зародина была у нас на связи, психолог. А сейчас подведем итоги опроса. Тамара Шорникова: Спрашивали у вас: «Уроки сексуального просвещения в школе – вы «за» или «против»?» – так вот «за» 25%, «против» 75%. Товарищи!.. Иван Князев: Просвещайтесь.